Глава девятнадцатая. – Умная энергия? – Аваддан нахмурился, пожевал губами

– Умная энергия? – Аваддан нахмурился, пожевал губами. Настолько смертный жест, что можно забыть, кто перед тобой.

Но забывать не стоит.

Тагорр вернулся в Цитадель Архистратига, и Глюкцифен перенес магов к ожидающей их в зале‑пентаграмме проекции Лорда‑Повелителя. Телепортация такого количества смертных плохо отразилась на козлоголовом. Он тяжело дышал, обильно потел, спотыкался. Убог явно устал. Сейчас он стоял позади трона Архистратига и нюхал носовой платок, то и дело посыпая его розовыми крупинками из желтого флакончика, который достал из левого уха.

Вдохнув, Глюкцифен начинал счастливо улыбаться, словно смертный, перебравший со «страстью» – драконидским наркотиком, распространенным в северо‑западной части Серединных земель.

Однако эффект быстро проходил, и козлоголового начинало трясти, будто перебравшего матроса, чей корабль в течение года приставал к портам городов, где алкоголь во всех его проявлениях был объявлен вне закона, и вот наконец он вернулся в родную гавань, где литровая кружка эля стоила сущие гроши.

Глюкцифен торопливо обнюхивал платок и снова обретал счастье.

– Варрунидей? – Архистратиг повернулся к слоновьей голове. – Тебе известно, о чем говорит Джетуш?

– Да, господин. Умный мир, мир первой актуализации, базируется на двадцати двух принципах, о которых вы ранее…

– Достаточно, – взмахом руки Лорд прервал чаротворца. – Обсуди все с нашими гостями. Диабола, Таллис. Отправляйтесь к долине и внимательно осмотрите окрестности. Смерть Райхгера Цфик‑лай‑Торага не должна остаться безнаказанной. Если в нашем Кратосе не может чувствовать себя в безопасности наш гость, то что же мы за Лорд?!

Цветущая поляна и хороводы фей.

Десятки цветущих полян и хороводы фей до горизонта.

Уолту очень хотелось – нет, не сказать, хотя бы подумать, какой Аваддан Лорд.

Судя по напряженным лицам наставника, эльфа и восточной магички, те тоже удерживали лишние мысли. Джетушу и Фа не дали даже переодеться. Впрочем, маги и не настаивали. Магистр пылал желанием неотложно сообщить Архистратигу знание о некой умной энергии, Фа было все равно.

По пути в Цитадель Земной маг тигром рычал на Высокорожденного, виня того в смерти элхида. Высокорожденный коротко огрызался и мрачно перебирал содержимое кармашков. Истребительница Драконов молчала, погрузившись в размышления. Подражая ей, ни Уолт, ни Эльза не проронили ни слова: во‑первых, их ни о чем не спрашивали, во‑вторых, лечащая магия требовала от них тишины.

Глюкцифен всю дорогу угрюмо сопел в углу, стискивая выданный ему Хоки кубик. Казалось, козлоголовый мечтает, чтобы происходящее оказалось кошмарным сном и он поскорее проснулся.

Кошмар продолжался.

Смерть психомага грозовой тучей висела надо всеми. Каждый невольно представлял себя на его месте. Да и напавшие не скрывали: это только начало. Цветочки. Ягодки – впереди.

Аваддан выслушал Джетуша, ни разу не перебив. После Земного мага речь держал Лизар. Наблюдая за сражением с безопасного расстояния, эльф запустил чары Познания и Понимания, направляя гаррухов и на кристальную стену, Не выпускавшую магов из долины, и в разбушевавшуюся Красоту Хаоса. Собранные многоножками сведения забрал Варрунидей Асирот, пообещавший немедленно добавить их в Акаши.

Потом заговорил Глюкцифен. Лорд‑Повелитель помрачнел, узнав, что козлоголовый не видел ничего из происшедшего. По словам убога вообще выходило, что стоило ученикам Джетуша Малауша Сабиирского зайти в долину, как в тот же миг он увидел Магистров израненными, с колдующей над ними Фа Чоу Цзы. Чуть позже появился Лизар Фоор, а следом и сам Джетуш Малауш Сабиирский. Единственным, кого он не увидел, был Райхгер Цфик‑лай‑Тораг. Словно кто‑то зло пошутил на Глюкцифеном, применив его собственную Функцию против него.

Весть о выбрыках времени заставила Аваддана поморщиться. Лорда‑Повелителя можно было понять. Как если бы в лаборатории, где знаешь каждую мелочь, внезапно стали происходить странные и неподвластные тебе явления, а ты и не представляешь, что это такое и как с этим быть.

Или, что, наверное, более точно соотносится с власть предержащим убогом: как если бы в королевских лесах появилась шайка неуловимых браконьеров, ускользающая и от искушенных лесничих, и от магов Земли, а приглашенные помочь Лесные эльфы разводят руками и советуют для решения проблемы все сжечь.

Есть проблема – нет проблемы.

Выжечь Кратос Аваддан не мог. Но, судя по опасно сверкающим глазам, не отказался бы сотворить что‑нибудь. Поразрушительней.

О появлении Хоки козлоголовый умолчал. О том же он попросил и магов по прибытии в Цитадель: «Только мой господин должен решать, кому положено знать о возможной войне. Молчите, смертные. Вам и так не положено быть здесь, не говоря уже обо всем остальном…»

– Господин, что прикажете делать, если мы столкнемся с убийцами ментального чаротворца? – Уберхаммер выглядел как маньяк, которому государство официально разрешило убивать.

Разрушать хотелось не только Аваддану.

Они тут все такие, подумал Уолт, заметив, как вспыхнули при словах Уберхаммера глаза Диаболы и Грисса. Они вынуждены мириться с установленным в Подземелье порядком, но Суть, их Падшая и Измененная Суть, взывает: уничтожайте! Убивайте! Несите Хаос!

Может, в Первой войне Бессмертных богам стоило догнать бежавших с Небес, окончательно одолеть и заточить их в Тартарарам. Потому что когда‑нибудь они не смогут сдерживать свою Суть Разрушения. И тогда – зарыдают смертные, и живые позавидуют мертвым…

Цветущая поляна и хороводы фей, напомнил себе Уолт.

– Захватить, – безапелляционно бросил Аваддан. – Не получится захватить – убить.

– Мой Лорд, но если мы столкнемся с ними, будучи в пораженной Инфекцией зоне? – Диабола была сама осторожность. – Мы будем лишены наших сил, а враги, судя по всему, владеют могущественными чарами.

– Тогда немедленно сообщите мне. – Аваддан блеснул аурой, не удержав закипающий гнев. – Моей Властью я немедленно пришлю магов вам в помощь!

Чего?!

От воспоминания об ударе пятнистой девки по спине поползли мурашки. Эльза, стоявшая рядом с Уолтом, побледнела. В тагорре, ненадолго отвлекшись, наставник помог им создать гештальты и обменяться информацией. От образов Ацедия и Гулы становилось не по себе. Полученные от восточной магички сведения вообще вызывали желание скрючиться в позе эмбриона и проваляться в ней до тех пор, пока боги и убоги не уничтожат Равалон в Последней битве.

Судя по последним сведениям, валяться предстояло недолго.

Истребительница Драконов, спеша на помощь Уолту и Эльзе, попала в зеркальный лабиринт, в котором на нее напал непонятно кто и непонятно как. Она сражалась отчаянно, применив все возможности сырой магии, которые были доступны. В итоге оказалось, что волшебница сражалась сама с собой: била отчаянно себя и защищалась отчаянно от себя.

Фа хмурилась и не могла внятно объяснить, как так получилось.

К счастью, никто не спросил о шарах, которыми Уолт убил Иру. Впрочем, не распространялся наставник и о собственном заклинании, уничтожившем Ацедия. У всех свои секреты.

Хотя Уолт готов был в очередной раз наврать о магии крови.

– Я не думаю, что… – начал Джетуш.

– У вас контракт, – перебил Земного мага Аваддан. – Вы должны уничтожить Инфекцию. И все, с ней связанное. Если я говорю: «Идите и сражайтесь!» – вы идете и сражаетесь!

Фа Чоу Цзы засмеялась.

– Ты ждать другое, Джетуш? Убоги не меняться. Они думать, что все просто решать. Уничтожать, уничтожать, уничтожать! Неважно где, неважно кто! Они не умирать так просто, как мы, и они забыть, что умереть – просто!

Уберхаммер недобро уставился на магичку, словно раздумывал, прикончить ее сейчас или чуть попозже. Давление ауры Архистратига начало увеличиваться. Кажется, Лорд‑Повелитель решил напомнить, кто тут смертные, а кто – Бессмертные.

– Господин, – слоновья голова шевельнулась, – тревога чаротворцев имеет под собой основания. Что, если нападающих станет больше и маги не сумеют с ними справиться? Никто из нас не сможет помочь им в сражении. Инфекция продолжит распространяться, а мы ничего не сделаем.

– Что же ты предлагаешь, Варрунидей? – Аваддан начал успокаиваться: дышать стало легче и давление понизилось.

– Проанализировать полученные знания. Смертным чаротворцам удалось то, на что я при всех своих познаниях в магии оказался неспособен. Мы узнали об умной энергии, о которой и не задумывались. Теперь многое может проясниться, но, к сожалению, не все. То, что мне ведомо об умном мире, не разрешает загадку Инфекции. Надеюсь, смертные чаротворцы смогут заметить ускользающее от моего взора.

– Ты предлагаешь подождать… – Аваддан задумался. – У нас мало времени, очень мало. Тем не менее смысл повременить есть. До выборов три с половиной дня. Надеюсь, маги, вам хватит времени…

«А не то!» – Глаза Лорда грозно полыхнули адским огнем. К счастью, метафорически.

– Диабола, Таллис. Мой приказ в силе. Однако если заметите кого‑то в долине, не нападайте. Проследите за ними. Постарайтесь выяснить, откуда пришли. Появиться в Подземелье они могли только с позволения иного Лорда. Если за Инфекцией стоит кто‑то из моих недругов… – Аваддан не договорил, лишь зло усмехнулся. Но этого хватило, чтобы Уолт решил ни в коем случае не становиться недругом Архистратига Подземелья.

Уберхаммер и Асурия поклонились. Покрывшись декариновыми потоками пламени, они исчезли в яркой серебристой вспышке: отправились выполнять приказ повелителя.

– Грисс, Глюкцифен, вы идете со мной. Обсудим… прием гостей.

От Уолта не скрылось, что козлоголовый стал печальнее, подходя к Аваддану. «Может, о его связи с Хоки никто не подозревал, – мелькнула мысль. – Может, он тщательно скрывал родство с Небесным Градом, но теперь ничего нельзя утаить. И не скажешь ведь Лорду‑Повелителю: появление бога связано с моими исследованиями в магии крови…»

– Смотрю, из нас смертников решили сделать, – задумчиво пробормотал эльф, когда погас декариновый овал, поглотивший Архистратига с дворецким и секретарем. – Вперед, под огнешары и катапультные ядра! – Светлый выразительно провел ладонью по горлу.

– Лорд Аваддан волнуется, – примирительно загудел Варрунидей, оставшийся с магами. – Оттого резок в выражениях. Но благодаря вам мы продвинулись в понимании сущности Инфекции, и, возможно, ваши услуги вскоре нам не понадобятся. – Поняв, что выразился двусмысленно, убог‑чаротворец поспешил заявить:

– Каждый из вас вернется в мир смертных в целости и невредимости.

– Не каждый, – мрачно бросил Джетуш.

– Прошу прощения, – смутился убог. – Мне жаль вашего товарища. Признаться, во время действий вашей команды в Я‑Маджире его магия произвела на меня неизгладимое впечатление…

– Нам нужно переодеться и восстановить силы. – Наставник выжидающе посмотрел на Варрунидея.

– Да‑да… – Убог торопливо раскрыл тройной портал в предоставленные магам комнаты. – Прошу вас, управьтесь побыстрее. Нам нужно обсудить Инфекцию и ее связь с умной энергией…

– Постараемся, – буркнул наставник.

Эльф первым шмыгнул в межпространственный канал. Фа посмотрела на Джетуша, улыбнулась и скрылась в Переходе.

– Воспользуйтесь заклятием связи, как только будете готовы. – От Варрунидея отделился сияющий клочок кожи и подлетел к Земному магу.

– Всенепременно, – проворчал наставник.

– Тебе записка, – сообщил Земной маг, когда Уолт вышел из портала. Ракура шел последним, и ему показалось, что слоновья голова сверлит его спину пристальным взглядом. Не дай Перводвигатель, учуял Тиэсс‑но‑Карана! Что делать в таком случае? Соглашаться на предложение Тени? Ха! Тысячу раз ха!

А если от его решения будет зависеть жизнь наставника? Эльзы? Ты ведь должен защищать Деструктора, Уолт. Только толку от защиты, которая потом резво бросится уничтожать сковывающий ее Силу мир…

Джетуш стоял у шкафа и выглядел неожиданно довольным. На одной из полок появились три большие маски: без отверстий для глаз и рта, с длинными, как у тэнгу, носами, блестящие серебром. Уолт глянул на предметы Вторыми Глазами и чуть не ослеп, очутившись посреди настоящей вселенной декарина. Аура Аваддана – и та не полыхала так убоговским цветом.

– Маски Хаоса, – удовлетворенно сказал наставник, проследив за взглядом Уолта. – Аваддан придерживается контракта. Хорошо. Я уже начал бояться, что Лизар прав.

Эльза подошла к шкафу, осторожно потянулась к ближайшей Маске.

– Можно, учитель?

– Не бойся, не укусит. – Джетуш улыбнулся. Спокойствие и хорошее настроение возвращались к нему на глазах. Еще бы. Маски Хаоса, творение неизвестного убога или убогов, позволяли смертным на короткий час стать Бессмертными. Созданные в те часы, когда между Нижними Реальностями и Небесным Градом еще не был заключен Договор, Маски выдавались самым верным приверженцам Разрушения среди смертных. В мире смертных артефакты наделяли использующего их Онтисом; те же из чернокнижников, кто осмеливались обретенной силой пробиться в измерения богов, получали Онтос.

Древние хроники гласили, что один из богов пожертвовал своей жизнью, прокляв Маски Хаоса. Бог отправился в Тартарарам, а время действия Масок ограничилось. Чернокнижники, воздвигающие империи, построенные на жертвоприношениях убогам, пали от гнева Созидателей один за другим. Большинство Масок Хаоса было уничтожено, остальные убоги забрали в Нижние Реальности, храня для Последней Битвы.

– От кого записка? – спросил Уолт, погасив Вторые Глаза. Вне магического взгляда древние могущественные артефакты опасений не внушали.

Так безобидной мартышкой выглядит Тафтиранская обезьяна – один из опаснейших видов нечисти Адских джунглей.

– От фон Неймара.

Древние артефакты мгновенно отошли на задний план.

«Достопочтенный Уолт Намина Ракура. Несмотря на вполне объяснимое напряжение, возникшее между нами вследствие моей должности и порученного мне задания, общее дело, объединившее меня и Вас, не должно пострадать».

Как стелет, а!

«Не сомневаюсь, что Вам как известному магосемиотику окажутся интересны обнаруженные мною факты».

Известному. Гм. Разве что узкому кругу. Достаточное количество статей, способное принести ему признание в магическом мире, Уолт еще не опубликовал. Где же дознаватель ознакомился с его работами? Не иначе как в архивах Конклава.

Льстите, господин дознаватель? Ну‑ну.

«Поэтому, как только Вы вернетесь, прошу встретиться со мной в Акаши, где Ваш профессионализм послужит несомненным подспорьем в рассмотрении совершенного мною, не побоюсь сказать, открытия».

Дальше шли разъяснения, как попасть в Акаши. И, вместо подписи: «И. Н.» С вензелями.

– Учитель, я выйду ненадолго?

Эльза оторвалась от Маски и настороженно посмотрела на Уолта.

«…пожалуйста, не пугай меня так больше…»

Уолт ободряюще улыбнулся девушке. Не беспокойся. Чего нам бояться в Цитадели Лорда‑Повелителя?

Разве что самого Лорда‑Повелителя, мелькнула неутешительная мысль.

– Ненадолго можно, – кивнул Джетуш. – Мы с Эльзой пока настроим Маски.

Что бы там ни обнаружил – открыл! – конклавовец, у Уолта накопились вопросы, не имеющие отношения к Инфекции. Он еще не знал, как именно, но собирался узнать, по какой причине Конклав следит за ним.

За дверью в общий зал никого не обнаружилось. Уолт огляделся, но не заметил ни одного фурии. Пожав плечами – может, у Продолжающих перерыв или смена караула или что‑то в этом роде – Магистр решительно направился к большой двери, которая отличалась от других четырех красующейся посредине ужасной мордой, скалящей клыки. Над мордой светились цифры: эннеарином «4» и декарином «2».

Гадать о нумерологическом значении получившегося объединением цифр числа не хотелось. Потом. Сначала – поговорить с конклавовцем.

Чтобы открыть дверь в библиотеку, пришлось просунуть руку в пасть. Глаза морды вспыхнули красным, она смерила Уолта презрительным взглядом, словно стражник королевского дворца топчущегося под воротами бродягу. Уолт зримо представил себя без руки.

Обошлось. Цвет глаз поменялся на зеленый. В одно мгновение дверь будто распалась на сотни мелких квадратиков, которые начали складываться пополам в треугольники; складывались до тех пор, пока от них ничего не осталось. Вернее, осталось ничего.

Уолт шагнул в проем. Акаши встретила его чернильной темнотой, на которую совершенно не повлиял свет из зала; шипением и жужжанием то ли убоговских креатур, то ли загадочных механизмов и отвратительным, но знакомым запахом. Зажав нос, маг шепнул Слово, размышляя о том, что работать нормально при таком амбре невозможно, а накладывать блокирующее обоняние заклятие, не задевая остальных чувств, Уолт не умел. Боевого мага обучали ритуалу полной блокады сенсуальности, а не отдельных ощущений.

Дернулась щека: лечащая магия недовольно отреагировала на чары Уолта. Над головой Магистра зажегся маленький световой шарик, освещая окружающее пространство. Первым, что Уолт увидел, оказались соты. Шестигранные ячейки, величиной превосходящие пчелиные в два раза, заполняли всю правую и левую стену. Стены‑соты тянулись в глубину библиотеки и терялись в клубящейся черноте.

Потом Уолт увидел фурий.

Магистр отшатнулся обратно в зал. Магия рванулась по Локусам Души, спеша к приготовленным формам боевых заклинаний. Щека заныла, не выдержав такого издевательства. Проклятье, если не учесть лечебный контур, то медицинские чары могут и не выдержать, и… А, неважно.

Части фурий валялись на полу библиотеки. Серебристые, золотистые и зеленые. Шевелились, разбрызгивая серебряную кровь. Будто некромаг славно погулял на погосте, подняв свежих мертвецов и заставив их рвать друг друга на части до тех пор, пока на ногах стоит хоть один андед. А потом добил последнего – для порядка.

Догадываясь, что увидит дальше, но отказываясь верить, Уолт послал шарик вперед. Потом он обругал себя, что сразу не позвал остальных: а если бы убийца скрывался в Акаши? Что бы он тогда делал? Лег дополнительными кусками в живописную груду фурий?

Ему повезло. Игнассу фон Неймару – нет.

Пролетев чуть дальше от фурий, шарик осветил лужу темно‑красной крови. Дознаватель Конклава с разорванной шеей лежал на полу библиотеки.

Мертвый.

Мертвее не бывает.