Часть первая 5 page

К встрече Леша подготовился основательно, проштудировав множество глянцевых журналов и выяснив все модные тренды сезона, актуальные звездные сплетни и новинки косметических фирм. Попутно он, конечно, изумлялся, до какой все‑таки степени женщины – инопланетянки. Их волновали совершеннейшие глупости. Они страдали от несуществующих проблем. Экзотические создания, погибающие в климатической зоне, заполненной чудовищами‑мужчинами.

Леша даже машину помыл, хотя это было верхом глупости. По городским улицам чистоты хватило лишь на пару минут.

Ведь Лара согласилась встретить с ним Восьмое марта. А это означало лишь одно: у нее никого нет. И этим следовало воспользоваться!

Она выпорхнула из подъезда и улыбнулась, потом словно на мгновение засомневалась, идти ли… И решительно направилась к нему.

– Привет! Какие у нас планы? – От Ларисы пахло нежной, карамельной свежестью.

Черт, про духи‑то он ничего не выяснил! Вернее, обчитался рекламными статьями, а про запахи забыл. Но не беда…

– О, «Шанель»! – восхищенно воскликнул Леша, заметив знакомый логотип на Ларисиной сумке.

– Что? – опешила Лариса и даже спрятала за спину маленькую бежевую торбочку, купленную в торговом центре. Не хватало еще, чтобы он выяснил, что она носит подделку!

– Классная сумка, – с умным видом пояснил Леша, гостеприимно распахивая дверцу автомобиля.

– А цветы мне? – насмешливо прищурилась девушка.

– Да, конечно. – Он снова смутился. Надо же быть таким нелепым и неловким идиотом. Леша ткнул букет ей в руки и виновато улыбнулся. Лариса зарылась лицом в букет и прошептала:

– Какая прелесть! Спасибо!

– Да? – Казалось, он удивился. Словно планировал не порадовать девушку цветами, а огорчить. А ей, гляди‑ка, понравилось…

– Да! – рассмеялась Лариса. – Так куда мы едем?

– В ресторан!

– Ясно.

– Ты не против?

– Да мне все равно.

Ей и правда было безразлично. Леша очень старался. И его было жаль. Но не более. Кавалер был галантен, как бегемот на катке, но он выбивался из сил, чтобы хоть чуть‑чуть походить на мужчину мечты.

– У тебя помада увлажняющая? – деловито спросил Алексей, выкручивая руль.

– Что? – Лариса чуть не уронила зеркальце, в которое решила посмотреть.

– Помада увлажняющая? С перламутром?

– А что? – Вопрос был настолько странный, что она растерялась.

– Сейчас самый модный тренд – перламутр. И обязательно яркие аксессуары в одежде с люрексом, – пояснил кавалер, приведя ее в еще большую растерянность. Никаких ярких аксессуаров, тем более с люрексом, на Ларисе не было.

Если он хотел ее удивить, то это удалось.

– Кстати, ты в курсе, сейчас появилась новая серия косметики: для кожи «после двадцати пяти»? Суть в том, что кожа начинает терять эластичность, то есть стареть. А в состав крема входят элементы, поддерживающие естественный уровень влажности и препятствующие образованию морщин.

– Леша! – воскликнула Лариса, судорожно схватившаяся за зеркало и проинспектировавшая лицо с тщательностью лаборанта, пытающегося с помощью микроскопа пересчитать всех бацилл на стеклышке. – Ты это к чему? У меня нет морщин. И целлюлита тоже!

– Как к чему? – рассудительно протянул Алексей, твердо решивший втереться в доверие и стать «близкой подружкой». – Все женщины переживают и стараются удержать уходящую молодость. И новые разработки обязательно надо использовать.

– Ты считаешь, мне пора? – мрачно усмехнулась Лариса.

– Скажем так: никогда не поздно. Но лучше уж сейчас, чем потом прибегать к помощи пластики и ботокса!

И тут Ларису осенило:

– Леша, а ты косметикой занимаешься?

– Нет. – Он аккуратно припарковал машину и ослепительно улыбнулся. – Просто я люблю читать женские журналы.

– И как, интересно?

– Да, – радостно кивнул он. – Очень познавательно!

А вот Стас был настоящим мужчиной. Он бы даже двумя пальцами эту глянцевую гадость не взял. Стас всегда читал какие‑то справочники и компьютерную литературу. Опять она вспомнила про него…

Маришка говорила, что клин вышибают клином. Иными словами, первую любовь можно вышибить только более яркой и сильной второй любовью.

И если кто и мог заставить ее забыть про Стаса, то точно не этот увалень, читающий глянец.

Восьмое марта – праздник, когда одинокие женщины чувствуют себя еще более одинокими. А не одинокие, но несчастливые в любви, становятся чуточку счастливее. Хотя бы на один день.

Маришка сидела за барной стойкой и грустно потягивала коктейль. Вопреки ее стараниям накануне, кавалер так и не нашелся. Даже временный. Мужчины носились по городу, как угорелые, в поисках последних подарков и букетов для дам сердца, жен, мам, тещ и начальниц. А для нее никто ничего не искал. И в клубе сегодня были сплошные парочки. Отвратительно! И ужасно несправедливо.

Она приспустила вырез кофточки, оголив плечо, и красивым, отрепетированным жестом отбросила волосы. Точеные ножки были прикрыты юбкой чисто символически. И вот вся эта красота уже второй час напивалась в одиночестве.

– Девушка, скучаете?

О! Как она этого ждала! Наконец‑то.

Маришка медленно повернулась и окинула незнакомца оценивающим взглядом.

Плечистый шатен, с мушкетерскими усиками и бородкой. Он походил то ли на какого‑то писателя, то ли вообще на Циолковского. Маришка в школьной программе была слаба, но данный мужчина ассоциировался у нее именно с чем‑то этаким – не среднестатистическим.

– Ну, и как я? – Он уселся на соседний стул, глядя ей в лицо.

– Вообще‑то я сегодня планировала отдохнуть от мужчин, – оповестила его девушка, еще больше оголив плечо и сплетя ноги в умопомрачительную косичку.

– Я коварно разрушил ваши планы. – Он придвинулся и интимным шепотом уточнил: – И что же предпочитает королева в это время суток? «Мохито»? «Пинаколаду»?

– «Кровавую Мэри», – фыркнула Маришка.

– А позволено ли мне будет узнать ваше имя, о прекрасная незнакомка?

Маришка потупила глазки и подумала, что он ей определенно нравится. Оригинальный. Интересный. Обходительный.

– Марина. – Она вздернула подбородок и изобразила глазками нечто величественное, чтобы соответствовать своему велеречивому рыцарю.

– Как вам идет это восхитительное имя! – немедленно отреагировал тот. – Так что мы будем пить, дабы отметить наше волшебное знакомство?

– «Кровавую Мэри», – произнесла Маришка, изображая женщину‑вамп и невинную институтку в одном флаконе.

– Кстати, меня зовут Артур. – Новый знакомый изящным движением провел по своим мушкетерским усикам, и Маришка немедленно заметила на его пальце характерный след от кольца.

– Король Артур? – усмехнулась она. – А где же королева? Скучает в покоях в ожидании своего ветреного супруга?

– Увы. Я одинокий король. – Он изобразил тоску во взоре, уставившись куда‑то за горизонт. Горизонт в данном случае загораживали всевозможные бутылки, плотно расставленные по полкам бара.

– Да? А колечко небось в кармашке прячете? – сварливо поинтересовалась Маришка. Ей было жаль разбитых надежд. А ведь только‑только размечталась!

– Ах, вы об этом? – Артур мельком взглянул на руку и грустно вздохнул. – Я в процессе развода.

– Давно ли?

– В душе – давно, в реальности – недавно. Это оказалось не так просто, как я думал. За меня активно борются. – Он трагически хохотнул и снова вперил взор в горизонт.

– А вы как хотели? Роскошными мужчинами не разбрасываются, – польстила ему Марина. Кавалер снова переместился в разряд перспективных.

Рядом с перспективным кавалером и вести себя надо соответственно. Поэтому Маришка передумала напиваться и начала старательно обольщать его.

Праздник, похоже, удался.

– Яночка, а почему ты ничего не кушаешь? – Зинаида Ивановна пристально всматривалась в гостью и лучезарно улыбалась. – Не нравится?

– Что вы, так вкусно! – перепугалась Яна и принялась демонстративно запихивать в рот жирный салат, обильно заправленный майонезом и состоявший из непонятных, но довольно противных ингредиентов.

Восьмое марта они с Костей решили отметить в кругу его семьи, так как в ресторане было дорого, а у ее родителей некомфортно. Костя так и сказал, строго посмотрев на притихшую Яну. Будто она виновата, что он тогда напился. Хотя, конечно, любимый прав: это же надо было додуматься – тащить пьяного парня к себе и знакомить его с родителями. Сама дура.

О том, что Яне могло быть тоже не совсем комфортно у него, Костя даже не думал.

Как каждая влюбленная, но в краткие моменты просветления трезво мыслящая девушка, Яна строила планы на… ну, ладно, не на свадьбу, а просто на совместную жизнь. Тем более что если даже банальный поход в ресторан был им сейчас не по карману, то что уж говорить о торжестве.

И первый вопрос, встававший ребром, – где жить.

А где жить? То, что Светлана Макаровна костьми ляжет, но такого жильца в дом не пустит, можно не сомневаться. А сама Яна пугливо оглядывала убогую обстановку Костиной квартиры и понимала, что это все мало похоже на уютное гнездышко, в котором можно строить новую семью и «высиживать птенцов». Тем удивительнее было обилие золота на Зинаиде Ивановне и Вике. Обе блистали, как новогодние елки. Кстати, и непонятная родня, имена которой Яна немедленно забыла, едва ей представили разнокалиберных теток от пятидесяти и старше, потрясала воображение сверканием цепочек, колец и зубов. Она даже заподозрила, что Костя тайный миллионер и проверяет ее «на вшивость». Мысль Яне так понравилась, что она решила соответствовать. Тем более что Костя был ей дорог и без миллионов. Но если вдруг…

– Чего кислая такая? – Вика подсела, строго глядя в лицо. Яна немедленно почувствовала себя как на допросе.

– Работала вчера долго, устала.

– Я тоже всю ночь сочиняла, – веско произнесла Виктория, – тем не менее свежа, бодра и весела. Ты, может, болеешь чем‑нибудь?

– Нет. Я здорова, – вежливо ответила Яна. В ней боролись желание осадить наглую девицу и уважение к писательнице.

– А почему ты в гостинице работаешь? Что, на приличную работу не взяли? Чего ты вообще хочешь и ждешь от жизни? Или ты получила по потребностям и не стремишься к самосовершенствованию? Решила примитивно досидеть на своей ступеньке эволюционного развития? Вот я, например, никогда не удовлетворяюсь достигнутым. Есть люди с животным началом, а есть – с духовным, то есть высшие создания, им дано нечто свыше. Они отмечены талантом, интеллектом, у них есть будущее. В отличие от животных людей, которые только удовлетворяют свои инстинкты – есть, спать и размножаться. Для меня важно стремиться вверх и искать себя. Именно такие, как я, движут прогрессом, не техническим, но духовным, понимаешь? Хотя вряд ли, конечно. Чего ты там можешь понимать? Купилась на красивый фантик, схватила смазливого мужика и думаешь, что дело в шляпе. А шляпа эта, между прочим, на пугале. Для ворон. Или от ворон. Смотря с какой точки зрения подходить к данному факту. Мне тебя жаль.

– А над чем вы сейчас работаете? – поинтересовалась Яна, желая удержаться от скандала. Хотя поскандалить очень хотелось.

Вопрос был выбран политически верно. Вика сразу отвлеклась от обсуждения Яниного невысокого места на эволюционной лестнице и начала с упоением ругать коллег по цеху. Яна ничего не понимала, но старательно кивала и ахала.

– Такие все желчные, завистливые, – гудела Вика. – Слова доброго не скажут. А сами писать не умеют. Просят отрецензировать, а потом еще и обижаются на правду! А чего я буду скрывать, что они дрянь пишут! Их жвачка для мозгов не имеет будущего! Убей автора – спаси дерево – это про них!

– Да что вы говорите, – поддержала беседу Яна, решив, что если там все такие же, как Вика, то творческая среда похожа на террариум – сунешь руку, и все вопьются. – Все‑все пишут плохо? Их тоже не издают?

Вика осеклась и с подозрением уставилась на нее:

– В каком смысле?

– Ну, – заволновалась Яна, – в том смысле, что и тебя не издают, и их тоже. Несправедливо. И если они дрянь пишут, то зачем же время тратить, раз все равно книг нет?

– Их издают. По нелепому стечению обстоятельств, – поджала губы Виктория. – Потому что сейчас только ширпотреб для тупых имеет спрос. А мои книги – штучный товар, эксклюзив для интеллектуальных гурманов! Ясно?

– Да. – Яна опасливо отодвинулась от буйствующий писательницы и тоскливо поискала глазами Костю. Любимый куда‑то пропал.

Зато Вика, не желавшая упускать благодарную слушательницу, зашипела ей прямо в лицо:

– Я еще и стихи пишу! У меня даже есть диплом конкурса «Экзерсисы кармических аллюзий»! Правда, конкурс был виртуальный, для своих, для избранных, но я заняла третье место!

– Обалдеть! Ну надо же! Кто бы мог подумать! – Яна вывернулась и попятилась к выходу. Требовалось срочно найти Костю. Вечер плавно переходил в ночь, и ей пора было домой.

Любимый обнаружился в своей комнате‑пенале, где, кроме тумбочки, стояли шкаф а‑ля семидесятые годы – полированный монстр, – телевизор «Рубин» и узкий диван. Именно на диване и спал ненаглядный, тревожно всхрапывая и пуская слюни.

– Костя, мне пора! – Яна потрясла его за плечо.

– Пшла, – отмахнулся любимый.

То ли ему что‑то снилось, то ли он Яну с кем‑то перепутал, но это не имело значения. Костя был беспробудно пьян и возвращаться в реальность, чтобы проводить барышню домой, не планировал. Яна заторможенно уселась на пол и попыталась собрать мысли в кучу. Оставаться в квартире она не собиралась. Да и негде тут оставаться. Не ночевать же на полу рядом с пьяным кавалером. Ей и одной ночи в отчем доме хватило. Но тогда это походило на случайность. Сейчас же напрашивалась тоскливая мысль о закономерности.

В коридоре раздался злой шепот.

– Позорище, – гневно выплевывала в пространство Зинаида Ивановна. – Это женский праздник! Перед родственниками неудобно! Что он вообще думает?

– У него депрессия, – огрызнулась Вика. – С деньгами плохо, с работой тоже. Он же не может идти куда попало! Нужно нормальное место, чтобы сделать карьеру, чтобы было будущее, перспективы…

«Про Костю», – сообразила Яна и замерла, в надежде подслушать что‑нибудь еще. Потом можно будет притвориться, что тоже заснула.

– Да он ничего не ищет! Вы что, все собираетесь на моей шее сидеть? – взвилась мама. – Почему он отправил тебя к нам одну? А сам Степка где? Шляется опять? Пустозвон, а не мужик! И даже не думай, что я тебе с собой буду еду опять заворачивать! Разводись, дели квартиру и ищи другого. Иждивенец!

«Не про Костю», – с облегчением поняла Яна. Оказывается, и у писателей не все гладко. Даже когда они много из себя строят и учат других жизни.

Дома в разгаре был скандал и театр одного зрителя. Вернее, зритель в лице папеньки осовело таращил глаза и в суть постановки особо не вникал, поскольку находился не в форме.

– Вот! – Мама обличающее ткнула пальцем в покосившегося на табуреточке супруга. – Полюбуйся, Яна! У нас сегодня Женский день! Папенька изволили пойти за цветами, а вернулись вечером и без цветов. Не иначе – сожрал на закуску!

– Ну, Света, чего ты, – промычал Владимир Борисович. – Я Семеныча встретил, надо было женщин поздравить. Мы… там… и вот… Эх…

– Хочешь так же? – Она подтолкнула Яну поближе к родителю. Тот радостно заулыбался и протянул дочери конфетку. – Тогда обязательно выходи замуж за своего придурка. Правда, ты же уверена, что он вовсе не придурок. А то, что напивается, так это каждый раз случайно. Вот женится и сразу перестанет! Женитьба – не пилюля от пьянства.

– Да‑да, – булькнул папенька. – Не пилюля, а повод…

– Ты, Яна, сколько угодно можешь придумывать всякие позитивные варианты развития ваших отношений, как и я когда‑то, а закончится все именно так. А может, и хуже. – Светлана Макаровна зло пихнула мужа в плечо и рявкнула: – Давай живо спать! Праздник закончился!

Яна тоскливо поглядела на отца. Нет, так она не хочет. Но у нее так и не будет. По молодости все делают глупости. Да и папа не так часто напивается. Только на праздники.

– Только не говори мне, – прервала ее размышления мама, – что твой сегодня трезв как стекло! Кстати, почему ты у него не осталась? С писателями и дворянами.

– Это неприлично, мы еще не расписаны. – Яна брякнула первое, что пришло в голову.

Мама демонически расхохоталась и понимающе покачала головой:

– О да! Их благородное семейство вас бы не поняло. Еще бы обвинили тебя в спаивании и совращении их отпрыска.

Продолжать разговор с разъяренной Светланой Макаровной было бессмысленно, поэтому Яна закрылась в своей комнате.

Она понуро сидела на кровати и думала: а так ли уж не права мама? Вспоминался Костя с пьяным, мятым лицом. Его мрачная, полупустая комната. Храп. Бездумное «пшла»…

– Да ну его на фиг, – неуверенно сказала Яна и испугалась.

Она действительно это сказала? Она так думает? Или?

Время покажет. Мама любит говорить, что время покажет. А вдруг оно покажет слишком поздно?

– Лариска, я с таким мужчиной познакомилась! – простонала Марина, причмокнув в трубку и радостно улыбнувшись. – Бросай работу, буду рассказывать!

– Маруся, я не могу. – Лариса судорожно перерывала бумаги. Из бухгалтерии уже дважды звонили и требовали отчет, а он куда‑то делся. У нее сегодня все пропадало, потому что мысли были заняты весной и Стасом. Встреча с Лешей лишний раз доказала, что первая любовь не ржавеет. Никто ее Генечку заменить не способен. А вдруг можно что‑то изменить? Вернуть?

– А ты отвлекись, – посоветовала упрямая подружка. – Мне нужен благодарный слушатель!

– Ой, я сегодня того… неблагодарная. У меня запара и дурдом.

– Праздник прошел на троечку? – понимающе протянула проницательная Маришка. – Это не потому, что кавалер так себе, а просто ты больно много крыльями хлопаешь и взлететь пытаешься.

– Намекаешь, что я курица и зря хлопаю крыльями? – прокряхтела Лариса. Поиски отчета переместились уже под стол. Она перевесилась через стул и внимательно оглядела пол. Да где же этот отчет?!

– Нет. Я пытаюсь организовать твою личную жизнь и рассказать про свою.

– Маруся, а расскажи Янке! Я просто сейчас вообще не могу. Ты, конечно, вряд ли поймешь, но мне надо работать. Если бы моя мама работала не в школе, а имела собственный бизнес, как твоя, я бы сейчас сидела дома, красила ногти и с удовольствием тебя слушала. Но мне в жизни повезло не так сильно, как тебе. Поэтому я выслушаю тебя с радостью, но в обед. И премия мне дорога.

– А я тебе не дорога? – надулась Маришка. – У меня событие, между прочим!

– Залетела? Выходишь замуж?

– Нет, влюбилась! Но тебе, Лариса, этого не понять!

– К сожалению, понимаю. И радовать эта самая любовь может только тогда, когда она взаимна. У тебя взаимно?

Марина подумала и уверенно произнесла:

– Наверняка.

– Кто счастливчик? – Лариса чуть не прищемила ящиком палец и без сил откинулась на стуле. Отчет съели волки. Не иначе. Или это происки врагов.

– Артур! Представляешь, он похож на мушкетера!

– У него шпага и крест на груди? – усмехнулась Лара.

– Нет, он такой импозантный, необычный! И почти холостой!

– Почти? Что значит – «почти»?

– Разводится! Он разводится! Я знала, что ты к этому прицепишься! Ну, и что такого? Люди ошибаются, это нормально. Потом они осознают свои ошибки и расстаются.

– Ну‑ну. Главное, чтобы ты не ошиблась.

– Ты как Янка! – оскорбилась Маришка. – Вы мне завидуете!

– Ага! То есть Яне ты уже звонила.

– Да. И эта зануда тоже начала читать мне лекцию про «поматросит и бросит». Вы как старые бабки с полными авоськами жизненного опыта. У нас все серьезно. Кстати, у Янки там как‑то мутно. Не стала хвастаться по поводу праздника. Похоже, ее красавчик что‑то не то сделал. Или подарок выбрал плохой.

– А я думаю, что он просто напился. У него на физиономии написано, что он это дело любит. – Лариса вздохнула. – В общем, все у нас у всех плохо.

– У меня хорошо, – напомнила Маришка.

– Это ты так думаешь.

– Ладно, иди работай, вредина, – хихикнула Марина. – А я буду радоваться жизни.

– Давай.

Работа навалилась огромной, неразгребаемой кучей, и Яна никак не могла сосредоточиться на своих переживаниях. Костя не звонил, прощения не просил. Без него было плохо. А про него даже вспоминать не хотелось.

Однажды она вычитала умную фразу, что любовь – это когда с человеком плохо, а без него еще хуже. Тогда это показалось глупостью. А сейчас пришлось как нельзя кстати. И даже посоветоваться не с кем. Стыдно. Яна прекрасно понимала, что могла бы посоветовать сама в подобной ситуации – плюнуть и забыть. Советовать легко, а плевать, как выяснилось, трудно.

Ближе к вечеру ей позвонила Лариса:

– Маришка сказала, что у вас там что‑то случилось. Колись, в чем дело?

– Маринка – ябеда, – вздохнула Яна. – Слушай, это не по телефону. Давай приезжай ко мне.

– Чего я у тебя не видела? Лучше в кафешку сходим.

– Там люди, а мне надо сосредоточиться.

– Тогда приезжай ко мне. У тебя сосредоточиться мама твоя не даст, – справедливо заметила Лариса. – И вообще мне лень ехать к тебе, я домой хочу. Считай меня психоаналитиком, который консультирует на дому. Можешь приезжать с пустыми руками. Я тебя сушками накормлю.

Разумеется, Яна приехала с тортом.

Алла Денисовна захлопотала, заохала и сразу оседлала своего любимого конька.

– Что‑то вы девочки все одни, а где же женихи? – Она робко заглянула Яне в лицо, видимо, надеясь услышать нечто ободряющее.

– Бегают где‑то, – с осуждением ответила Яна и прошлепала в Ларисину комнату.

– Так и вы бы там же бегали! Глядишь, и встретились бы! – крикнула ей вслед Алла Денисовна и пошла ставить чайник.

Яне казалось, что рассказывать она станет долго и с чувством, но вся ее трагедия оказалась какой‑то нескладной, коротенькой и скомканной.

– Я не поняла, – задумчиво посмотрела на нее Лариса. – Он напился и просто заснул?

– Ага. И я одна тащилась ночью домой. А Костя даже не позвонил и не спросил, как я добралась.

– Ну, это он от стеснения. Хотя, если виноват, как мужчина, должен попросить прощения. И кстати, поволноваться. Вдруг ты тоже была в стельку и упала в какой‑нибудь сугроб? Он же не в курсе, до какой кондиции ты допраздновалась и на какой стадии ушла.

– Ему мама небось с Викой рассказали. Кстати, они меня не больно‑то и удерживали.

– А ты хотела, чтобы они в тебя вцепились и уложили рядом с твоим хмельным красавцем?

– Не знаю. Но было неприятно. У них там свои проблемы. Но дело не в них. Там так убого, мрачно. Понимаешь, я все рассчитала, у папы комната в коммуналке есть, мы ее сдаем. Если я выйду замуж, мы эту комнату продадим, мама всегда так говорила, добавим денег и купим однокомнатную квартиру.

– Стой, стой! Какой замуж? Какую квартиру? – обалдела Лариса. – Ты мне только что рассказывала… По‑моему, самое главное – выкинуть из головы этого Костю, пережить потерю и найти что‑нибудь более приличное.

– Да? А ты своего Стаса из головы выкинула? – насмешливо поинтересовалась Яна.

– Это другое…

– То же самое! Абсолютно! Это любовь! И даже если человек тебя предал, все равно его никак не выкинуть!

– Не ори, – испугалась Лариса, – а то маман сейчас прибежит и примет участие в беседе. Ее и так штормит. Она то вспоминает Стасика как лучшего и единственного, кто мог бы быть ее зятем, то плюется, потому что он этим зятем не стал. Словно он на ней жениться раздумал!

– Вот и у меня то же самое. Только моя мама более последовательна. Она Костю даже видеть не желает.

– И правильно делает. А ты?

– Что я? – Яна опустила голову и покраснела. – Я не знаю. Вроде я обиделась. А как‑то… не могу без него.

– Ты не можешь без алкаша, который не готов попросить прощения за то, что испортил тебе праздник? Без безработного алкаша, который изображает бизнесмена, но даже не считает нужным делать тебе подарки или хотя бы раз напрячься и сводить тебя куда‑нибудь?

– Ну и что? Я не могу без Кости. Да! Да! Он поступил непорядочно. И я не знаю, как быть. Ларка! Что мне делать‑то?

– Надеюсь, ты не собираешься ему звонить?

Судя по забегавшим глазам Яны, она именно так и собиралась поступить.

– Яна! Ты что? Не смей!

– Не‑не, не буду. Пошли чай пить.

Разговор с Ларой ей очень помог. Домой Яна ехала с решительным блеском в глазах. Теперь она точно знала, что хочет помириться. Чтобы попробовать еще раз. А вдруг?

Алла Денисовна разглядывала дочь, скорбно поджав губы.

– Чего, мам? – не выдержала Лариса. – Страшная я, что ли? Что ты так смотришь?

– Внуков хочу, – тихо произнесла мама.

– Зачем? Тебе в школе детей мало?

– Я своего хочу.

– Свой у тебя уже есть – это я! – Лариса взяла яблоко и с хрустом надкусила. Мама явно планировала длинный и печальный разговор. Длиной в одно яблоко.

– Ты должна начать новую жизнь. У тебя все получится. Ты умная, красивая девочка. Нельзя так жить. Надо ценить каждый день. Надо беречь все, что тебе дается. В конце концов, нужно бережно расходовать молодость. Чего ты ждешь? Я же видела, тебя мальчик приятный встречал. Где он? Почему ты с ним никуда не ходишь?

– Это просто друг, – отмахнулась Лариса.

– Просто друзья не дарят цветы.

– Мам, дарят. Сейчас времена другие.

– Времена другие, а проблемы те же. А мальчик очень хороший, приглядись к нему.

– Мам, ты как Маринка! Тебе кажется, что любого мужика надо брать тепленького и сразу женить! Пора быть разборчивее.

– Да куда уж разборчивее! – в сердцах стукнула по столу Алла Денисовна. – Запомни: каждый последующий хуже, чем предыдущий!

– Не факт…

– Вот пробросаешься, потом будешь локти кусать.

– Я так чувствую, что тут будет кому укусить меня за локоть, – подытожила Лариса. Яблоко закончилось. Она выбросила огрызок и вышла из кухни.

Каждый день Яна ждала, что Костя позвонит. Она с надеждой всматривалась в людную улицу, надеясь, что он догадается встретить ее с букетом у дверей гостиницы или у подъезда. Ведь помириться так легко! Но Кости не было.

Через неделю ход ее мыслей изменился.

«Он же не знает, что я готова его простить», – решила Яна.

Но до того, чтобы звонить первой, она пока не дозрела.

Мужчина понимает все буквально. Если хотя бы единожды первой пойти на примирение, то в следующий раз он будет ждать того же, так как алгоритм уже отложится в его голове, набитой странными, нелогичными, с точки зрения женщины, мыслями. Более того, он вообще решит, что ничего не случилось и можно повторить.

– Правильно, – подтвердила Маришка, вытащившая Яну в поход по магазинам. – И не вздумай даже! Мужчина должен быть в напряжении, понимаешь? Он должен стараться, завоевывать и удерживать то, что уже… ну… завоевалось.

– Сомневаюсь, что он в напряжении. Как бы мне не перегнуть с гордостью, – поделилась опасениями Яна.

– А не надо в себе сомневаться. Твоя проблема, что ты себя недооцениваешь! Сама ему в руки, как груша переспелая, шлепнулась, а теперь пытаешься следом катиться. Ты – королева. – Марина оглядела Яну с ног до головы и добавила: – Нет, пока не королева. Нужно тебя приодеть. Не жмоться. Кстати, почему ты вечно таскаешься в чем‑то серо‑черном? Женщина должна быть яркой, как цветок. Знаешь, чем цветы привлекают насекомых? Яркостью и ароматом. Мужики – те же насекомые, только лапок меньше. Давай купим тебе яркое пальто.

– Пальто непрактично, – возразила Яна. – К пальто юбка нужна, сапоги…

– Зануда! Давай купим полупальто! Куртку! Но купим! И к тебе потянутся.

– Насекомые?

– Дурында. Все к тебе потянутся. И Костя твой. И не факт, что он успеет. – Маришка втолкнула ее в первый же магазин, на витрине которого болталось апельсиновое нечто, слабо напоминавшее искомое полупальто.

Вторым пунктом решили «случайно» попасться Косте на глаза. Вернее, это была Маришкина идея, весьма сомнительная в части реализации.

– А где я могу ему попасться на глаза? – недоумевала Яна. – Случайно прогуляться по его подъезду?

– Почему обязательно по подъезду? Мимо иди.

– Марин, он живет в другом конце города. Я не могу там случайно оказаться.

– А где он бывает? Где работает?

– Не знаю! – призналась Яна. – Я про него вообще мало знаю.

– Ладно. А ты могла у него забыть что‑нибудь? Ну, когда дома была! – радостно вскрикнула Марина. – И даже если ничего не забыла, то можно придумать! Например, позвонить и попросить поискать… Чего ты могла забыть?

– Мозги, – мрачно предположила Яна. Она уже жалела о покупке апельсинового шедевра, поскольку встречные граждане очень внимательно на нее смотрели. – Марина, на меня все таращатся, как на дуру!

– Вот несчастье‑то ходячее! Они смотрят, восхищаются и думают, где бы купить такое же. Ты была женщина‑мышь, а стала женщина‑праздник! Привыкай! Веди себя соответственно. Возвращаемся к основной теме. Что ты могла забыть у своего Кости? Мозги, сердце и прочие внутренности не перечисляй. Давай ближе к нормальным вариантам. Серьги? Кольцо? Цепочку?