Короткие выступления в эстрадном концерте, не обладающие комплек­сом внутренних и внешних признаков эстрадного номера, правильнее называть концертными номерами

Рассмотрим подробнее этот тезис на примере виртуозного му­зыкального произведения, которое часто исполняется в концертах, -«Чардаша» В. Монти. Если скрипач просто исполняет «Чардаш», то это — концертный филармонический номер. Но если драматург за­кладывает в сценарий номера жонглирование скрипкой, а в конце ее «взрыв» (классический трюк), то это уже — драматургическая структура эстрадного номера.

Можно, к примеру, исполнить «Чардаш» на кларнете. Но если во время исполнения кларнет разбирается до тех пор, пока не оста­ется только один мундштук, — это уже эстрадный номер в жанре му­зыкальной эксцентрики. То же самое относится к исполнению этого произведения, например, на пиле.

В качестве примера, объясняющего разницу между концертным и эстрадным исполнительством, можно привести даже дирижерское искусство: «Издавна сложился классический образ дирижера сим­фонического оркестра: он весь в музыке, он священнодействует...

Как отличается от этого строгого образца дирижер эстрадного оркестра! Вот признание Л. Утесова: «Своими действиями, неизбеж­но довольно эксцентричными, дирижер, как и все остальные участ­ники джаза, хотел дополнить язык музыки языком театра. Он имел вид человека, который не в состоянии скрыть переживаний, вызван­ных в нем оркестром, и не только не сдерживает свои чувства, а, наоборот, охотно и смело их обнаруживает... Он, как будто непроиз­вольно, разлагал звучание на составные части и обыгрывал их. Ди­рижер стал актером, видимый всему зрительному залу, он обраща­ется одновременно и к музыкантам и к слушателям — вот в чем его эстрадная природа»¹¹.

Эстрадный музыкант-инструменталист не просто исполняет про­изведение — он соответствующим образом преподносит его зритель­ному залу, духовно проживает его вместе с инструментом, ведет сво­его рода музыкальный рассказ для публики, вступая с ней в общение.