Даже в тех жанрах, где определяющее значение имеет текст, успех к автору приходит только тогда, когда он ориентируется на конкретного артиста

Этот тезис подтверждается и самими эстрадными авторами: «Очень трудно писать для того или иного артиста, не увидев его, не поговорив с ним, не поняв, как он сам реагирует на то или иное. У каждого человека свой строй речи, свой ритм, особенности, соот­ветствие между речью и внешними данными. То, что может говорить со сцены высокий, грузный, неторопливый, седовласый, уверенный в себе мужчина, никогда не сможет убедительно произнести тонень­кая юная девушка, пусть даже очень хорошенькая... Знать своего исполнителя необходимо. В этом одно из условий успеха»⁸.

Сценарий номера всегда создается не просто для конкретного испол­нителя (исполнителей), а, как правило, наоборот: индивидуальность ар­тиста служит отправной точкой в возникновении сценарной основы но­мера. Так следует сформулировать один из важнейших методологиче­ских принципов создания эстрадного номера.

Номер и его исполнитель как бы сливаются воедино, поэтому по­вторить номер в другом исполнении, как правило, не удается. Это подмечено давно, и это относится ко всем жанрам без исключения. В одной из статей известный режиссер эстрады И. Штокбант

Стр.92

справедливо писал: «Зрители старшего поколения помнят, как какому-то незадачливому организатору от искусства пришла идея при вос­становлении популярной кинокомедии „Веселые ребята" заменить в песнях голос Л. О. Утесова голосом другого исполнителя... Ниче­го из этого не вышло. Песня превратилась в мертвый сколок, в ан­тихудожественный муляж. Меньше всего здесь следует винить дуб­лера. Вполне возможно, его вокальные данные были выше, чем у Утесова, и петь, может быть, он умел, но у этой песни был свой, утесовский голос и своя, утесовская, душа»⁹.

Самым существенным отличием эстрадной драматургии от всех иных видов литературы для сцены является то, что в подавляющем большин­стве случаев она создается непосредственно для конкретного исполни­теля.

Это положение характерно практически для всех эстрадных жан­ров. Но особенно важно это правило для речевого жанра, где эстрад­ная литература как основа звучащего слова — фундамент номера.

Например, многие годы никто из артистов речевых жанров так и не смог воспользоваться сочинениями ушедшего из жизни заме­чательного артиста эстрады и автора многочисленных фельетонов и монологов* Н. П. Смирнова-Сокольского. «Разные исполнители, -свидетельствует художественный руководитель «Ленконцерта» в 60-80-х годах XX века, народный артист России Д. Тимофеев, -пытались работать над наследием Николая Павловича, но ни у кого ничего интересного не получилось. Настолько индивидуальны были сочиненные им произведения, настолько точно учтена была именно его личность, его творческие особенности»¹⁰.

В истории эстрады известны факты — их множество! — работы определенного автора только для определенного исполнителя и боль­ше ни для кого другого.

Анализируя такое качество эстрады, как персонифицированность, следует подчеркнуть: в понятии индивидуальность эстрадного артиста есть ряд специфических особенностей, которые отличают его от понятия индивидуальности драматического артиста:

- жанры, в которых работает артист, и, следовательно, вырази­тельные средства, которые станут основными в построении номера;

* Эти произведения опубликованы в книге мемуаров Н. П. Смирнова-Сокольского «Сорок пять лет на эстраде».

Стр.93

- уровень исполнительского мастерства («технологии» владения выразительными средствами этих жанров);

- мера владения навыками актерского мастерства, и отсюда способность или неспособность к перевоплощению, к действию в предлагаемых обстоятельствах номера, то есть — в состоянии ли актерские способности и навыки исполнителя стать предпосылкой к созданию сюжетного эстрадного номера;

- собственно актерская индивидуальность исполнителя.

Создание драматургической основы эстрадного номера отталкивается от специфических способностей и навыков артиста в технологии выра­зительных средств жанра, а не только от его собственно актерской ин­дивидуальности.

И происходит это уже на этапе формирования замысла номе­ра, при работе над сценарием. Если при создании сценарной дра­матургии номера нет ее однозначной направленности на будущее исполнение конкретным артистом, а есть некое общее представ­ление, идея, для воплощения которых затем будет искаться ис­полнитель, то тем самым нарушается один из основных законов эст­рады.

Это касается не только оригинальных жанров, но и, к примеру, эстрадного хореографического номера.

В создании балетного спектакля в театре, как правило, существу­ют следующие этапы:

1.Написание либретто.

2. Создание музыки балета.

3. Собственно постановка, которая включает в себя и распределение партий.

Иногда, особенно в современной хореографии, первый и второй этапы меняются местами, но выбор исполнителя почти всегда сле­дует за ними. Подтверждающим примером может служить творче­ство Б. Эйфмана в «Хореографических миниатюрах», который час­то сначала выбирает музыку, а затем определяет исполнителя. Но при этом важно подчеркнуть, что Б. Эйфман «всегда является авто­ром либретто»¹¹.

В постановке эстрадного танцевального номера режиссер-балетмейстер отталкивается не от либретто, он идет от артиста. Здесь по­следовательность создания номера в жанре хореографического ис­кусства иная: