Трансформация образа кота в массовом сознании Южной Кореи

Тема данного выступления может показаться курьезной или спекулятивной. Однако, на взгляд автора, эволюция отношения к кошкам является любопытным маркером общественных процессов, а распространенное среди молодежи «любование котиками» обеспечивает определенную актуальность темы и интерес к ней.

К сожалению, уровень исследования проблемы нельзя назвать достаточным, и потому автор был вынужден опираться не только на некоторые статьи в СМИ или материалы зоозащитников (с поправкой на их ангажированность), но и на опросы своих респондентов – как корейцев, так и россиян, проживающих в РК более 15 лет (отдельная благодарность Е. Штефану, Е. Ким и К. Хмельницкой за проведенные опросы и иную полезную информацию). Работа базируется и на полевых исследованиях: будучи любителем кошек, автор обращал специальное внимание на их место в корейском обществе и отношение к ним, начиная со своего первого пребывания в РК в 1990-1991 гг. по настоящее время.

Однако автор надеется, что его текст положит начало серьезным и более фундаментальным исследованиям в данной области/

кое-что из истории

Точное время распространения кошек в Корее автору пока уточнить не удалось, но они присутствуют на средневековых картинах. Наиболее известны среди них две картины художника Пён Сан Бёка: Мёджагдо (Кошки и воробьи) и Кукчон чумё (Осенняя кошка в саду с хризантемами). (http://www.reuters.com/article/2012/09/13/us-korea-cats-design-idUSBRE88C05A20120913), которые отличаются высоким реализмом и выполнены в распространенной для Восточной Азии традиции «цветы и птицы», только вместо птиц на фоне природы резвятся кошки. Пён жил в конце XVII - начале XVIII вв. и считается одним из самых известных корейских придворных художников. О мастерстве этого автора в изображении кошек хорошо свидетельствует и тот факт, что ему даже дали прозвище «Пен кошка», а мыши, говорят, увидев кошек на его картине, не смели даже показаться в комнате (http://dprk.ru/cult/art/16.htm).

Встречаются кошки и на картина Ким[ Хон До (1745 - 1806).

Корейские сказки относятся к кошкам безразлично и в качестве персонажа они там появляется редко. Переведенные на русский сказки с участием кошек (http://www.hobobo.ru/catalog/skazka/koshki/page/1#read) достаточно сильно обработаны фольклористами или издателями, так что не всегда понятно, до какой степени перевод отличается от оригинала. В сказках кошка встречается существенно реже, чем тигр, лошадь, собака, сорока и даже крыса или мышь.

Кошки как символа домашнего очага в Корее не было вообще.

Ни буддизм, ни конфуцианство не относятся к кошке с пренебрежением. В рисоводческой стране кошка – естественный союзник человека против грызунов. Однако вплоть до конца ХХ в. Кошку в Корее воспринимали как животное-паразита, и бездомная кошка по-корейски зовется кошкой-вором (кор. «тодук коянъи»). Целый ряд источников, повествующих о Корее начала ХХ века, будь то воспоминания Х. Хальберта или Э. Бишоп, описывают кошачью участь в Корее как довольно грустную: «Кошек практически всегда принято считать бездомными и неисправимыми ворами. Они – естественная жертва вездесущих собак и маленьких мальчиков. Наше наблюдение привело к печальному заключению: старость стоит в самом конце списка причин кошачьей смертности» (H. Hulbert. The Passing of Korea, стр. 21).

В позитивном смысле о них вспоминали только во время эпидемий холеры: так как люди считали, что боль в животе происходит от крысообразных демонов, «заводящихся в человеческих животах», они прикладывали к болезненным местам кошачью шкуру, вешали или рисовали на стенах изображения кошек, чтобы отпугнуть крыс, нанимали шаманов, которые должны были вызывать кошачьих духов, и имитировали царапанье кошек, чтобы избавиться от болезни (Letters from Joseon. С. 251-252).

Первые иностранцы в Корее старались заводить кошек. В июне 1895 г. американскому послу подарили двух котят, так как, по словам жены посла, «здесь кошки весьма необходимые члены семьи, ибо крысы и мыши тут многочисленны и наглы» (Letters from Joseon. С. 221). Тем не менее, сами корейцы не понимали, зачем европейцы держат кошек дома. Однако по мере распространения домашних кошек их стало слишком много и их популярность начала падать, поскольку они стали досаждать и своим европейским хозяевам. В 1901 г. была даже зафиксирована смерть человека от бешенства после укуса бродячей кошки. (Korea's Feline Fears.

http://english.ohmynews.com/articleview/article_view.asp?menu=c10400&no=381423&rel_no=1, 01 сентября 2008 г.)

Пока Корея была деревенской страной, отношение к кошкам было более нейтральным, потому что они ловили мышей. Но когда на смену деревенским домам пришли городские многоэтажки, для кошек не осталось ниши. Надо отметить, что вплоть до конца ХХ в. жилищные условия в Корее были хуже российских. В городской квартире было очень мало места.

Кроме того, в деревне или на природе кошкам есть, где охотиться, но в бетонных джунглях они могут самостоятельно жить только на помойке. Не забудем, что для существования бродячих кошек в большом городе требуется как наличие большого числа крыс или голубей, которые стоят ниже их в пищевой цепи, так и высокий уровень жизни людей, благодаря которому в мусор идет достаточное количество пищевых отходов.

В XXI веке отношение к кошкам начало меняться как под влиянием моды на глобализацию, так и вследствие японского тренда и моды на «кавайных нэко». Позитивный образ кошки стал появляться в рекламе, увеличилось число людей, которые держат кошек дома. На взгляд автора, это связано с тем, что в современном урбанизированном обществе роль домашних животных изменилась. Теперь они играют роль не столько пищи или животного – помощника, сколько являются своего рода заменителем семьи и/или детей – объектом заботы и источником позитивных эмоций. В этой нише кошка удачно устроилась. С одной стороны, она обладает набором эстетических характеристик, положительно влияющих на органы чувств, будь то внешний вид, приятная на ощупь шерсть или успокаивающее мурлыкание. С другой стороны, с точки зрения соотношения цена – качество кошка является идеальным домашним питомцем для обитателей урбанизированного мира. Птицы и рыбы не обеспечивают должного уровня коммуникаций, а собаки требуют дополнительных ресурсов времени на их выгул.

Как и маленькие собачки, кошки оказались в нише «домашних любимцев», более близких к куклам, чем к домашним животным – домашним кошкам часто делают вычурные прически в специальных салонах, красят их в разные цвета, покупают одежду и обувь. При этом, по словам респондентов, это отношение именно как к вещам, которые можно выставить на улицу, если надоели, приелись или не там нагадили. В результате число брошенных животных растет.

С другой стороны, распространяются и знания о кошках. В 2000-е кореец мог не знать, что мурлыканье кошки – это знак ее хорошего настроения. Сегодня это уже общеизвестно. Впрочем, опрос общественного мнения от 25 февраля 2015 г. показал, что самым любимым домашним животным корейца является собака (http://english.yonhapnews.co.kr/national/2015/02/25/0302000000AEN20150225006500315.html). По данным зоозащитников, в Корее только 1 из 5000 граждан имеет домашнюю кошку (The Misery of Cats in Korea // http://saynotodogmeat.net/2013/11/26/the-misery-of-cats-in-korea/ November 26, 2013). Из-за этого, например, попытка выгулять кота в городском парке может вызвать дискуссии, что же это за зверь – норка, выдра или особая порода собак. Те же, кто опознает кошку как кошку, смотрят на ее хозяина как на владельца дорогого и статусного аксессуара под названием «лакшери коянъи» ценой от миллиона вон /тысячи долларов, и, если верить моим респондентам, цены на породистых кошек в Корее выше, чем в регионе в целом.

Качественные продукты для кошек встречаются, в основном, на американских военных базах и очень редко продаются в обычных супермаркетах. Вакцинация и ветеринарные услуги дороги.

бродячие кошки

В 1990-1991 гг. бродячие кошки в Сеуле мне не попадались. Те кошки, которых я сидел там, обычно жили в небольших магазинчиках и содержались на привязи, а попытки автора напоить их молоком вызывали удивление.

В 1994-1995 годах, когда я был в РК во второй раз, бродячие кошки оставались крайней редкостью и обитали в основном на территориях, примыкающих к буддийским храмам, где их не обижали.

Ситуация, когда при какой-нибудь уличной «едальне» или лавке есть прикормленный кот, которого подкармливают как посетители, так и хозяин, появилась только в начале нынешнего столетия. Хотя такие коты держались настороженно, их можно было покормить/погладить, но делали это, в основном, иностранцы.

В своей статье, опубликованной в 2009 г., Р. Нефф отмечает, что сейчас в Корее можно встретить и бродячую кошку, которая живет на помойке, и прикормленную кошку, которую держат в доме или магазине для борьбы с крысами (Korea's Feline Fears.

http://english.ohmynews.com/articleview/article_view.asp?menu=c10400&no=381423&rel_no=1, 01.09.2008 г.).

В 2014 гг. бродячие кошки стали попадаться автору на улицах Сеула в достаточном количестве, но, все равно, число их сравнимо с Москвой, а не с городами Израиля, Греции или Турции, где бродячие кошки действительно многочисленны. Некоторые даже дают себя погладить и не бегут от людей, как раньше. По словам моих респондентов, это связано с появлением «кошачьих мам», которые подкармливают бродячих кошек, так что они даже осмеливаются показываться не только около буддийских храмов.

Но все еще есть те, кто их мучает и убивает. В декабре 2012 г. был случай, когда человек натравил на котенка свою большую собаку и снял его растерзание на видео. За это он был приговорен к штрафу в 700 тыс. вон (625 долларов США) (Stray cat strut: Korea’s feral felines / /http://koreajoongangdaily.joins.com/news/article/article.aspx?aid=2976702), и многие сочли этот приговор слишком мягким.

Власти, по словам зоозащитников, тоже относятся к бродячим кошкам именно как к паразитам, численность которых надо сокращать радикальными методами (http://www.koreananimals.org/animals/cats.htm). С другой стороны, есть и кошачьи приюты, и организации, которые занимаются защитой прав бродячих животных, в том числе - специальная Корейская организация защиты кошек, созданная 60-летней Ким Чжин Хи, которая уже около 10 лет подкармливает кошек в своем квартале.

Обычная бродячая кошка не вызывает интереса у людей, а при попытке подойти к ней поближе, убегает. Зимой кошки прячутся в подвалах или сидят под теплыми машинами. Большинство бродячих кошек грязные, голодные и больные. Даже если неприкормленная кошка жива и здорова, у нее часто будет отсутствовать хвост. Они питаются пищевыми отходами с помоек и крысами. Она живет в среднем 5 лет и гибнет в основном под колесами автомобиля. Часто им подбрасывают отравленную еду. (The Misery of Cats in Korea // http://saynotodogmeat.net/2013/11/26/the-misery-of-cats-in-korea/ November 26, 2013).

В сельской местности или на курортах типа о. Чечжу ситуация немного иная. Одичавших кошек очень много в зарослях на побережье, в порту, вокруг ресторанов и на скоплениях мусора. Даже вокруг отелей на берегу живут кошки. Но они очень скрытные, появляются или рано утром, или в сумерках.

Официальной статистики немного, но 27 августа 2013 г. в газете «Чунан Ильбо» вышел большой материал, посвященный бродячим кошкам Сеула, которых, по мнению некоторых зоозащитных групп, насчитывается 200 тысяч (Stray cat strut: Korea’s feral felines / /http://koreajoongangdaily.joins.com/news/article/article.aspx?aid=2976702). Мне эти цифры кажутся преувеличенными, ибо непонятно, кто и как их определял. Цифра в 30 тысяч, названная в 2007 г., кажется более реалистичной (Seoul City to Neuter Wandering Cats // 22 октября 2007 г. http://www.koreatimes.co.kr/www/news/nation/2007/10/117_12316.html).

До определенного времени единственным методом контроля популяции кошек было их уничтожение или вывоз за пределы города. Утверждается, что на фоне эпидемии птичьего гриппа власти РК отдали приказ уничтожать и кошек с собаками, однако сколько их было уничтожено на фоне эпидемии 2003 года, неизвестно, и ссылка идет на анонимных чиновников (http://bigcatrescue.org/south-korea-to-kill-cats-dogs-to-try-to-prevent-bird-flu-spread/).

Однако с 2007 г. начала распространяться методика, которая обозначается английской аббревиатурой TNR (trap-neuter-return) – бродячую кошку ловят, делают ей прививки, стерилизуют и отпускают (обычно надрезав ей ухо для маркировки). Подобная система существует в нескольких странах, в том числе – в Израиле (Seoul City to Neuter Wandering Cats // 22 октября 2007 г. http://www.koreatimes.co.kr/www/news/nation/2007/10/117_12316.html).

По мнению Чон Чжин Гён, руководителя организации Korea Animal Rights Advocates, эта методика хорошо показывает себя в Сеуле. Стерилизованные коты не устраивают концерты и менее агрессивны. Кошек на помойках стало меньше, но они по-прежнему производят много шума и иногда даже кидаются на людей при попытке их отогнать. (Stray cat strut: Korea’s feral felines / /http://koreajoongangdaily.joins.com/news/article/article.aspx?aid=2976702).

Правда, и эта программа вызывает дискуссии. Непонятно, куда именно выпускают обработанных котов - туда же, где их отловили, или куда придется. Непонятно, как быть с котятами, которые могут не пережить такую операцию. По словам Ким Чжин Хи, из-за ненадлежащего отношения к операции гибнет примерно 10 % животных – операции делают плохо, о животных почти не заботятся. Власти должны быть в более тесной связи с местными любителями кошек. Есть и те, кто думает, что программа является слишком дорогой. Стерилизация и лечение стоят от 50 до 200 тыс. вон на одну кошку.

Разница между домашним питомцем, владение которым является престижным знаком определенного социального статуса, и бродячей кошкой в Корее сохраняется. На человека, который пытается взять бродячую кошку с улицы или из приюта, смотрят как на очень странного. Считается, что карма бродячих кошек – жить на улице, и поэтому нельзя вмешиваться в их жизнь. Те, кто их подкармливает, становятся жертвами общественного остракизма как неудачники, у которых нет друзей-людей. Неясно, насколько распространена эта точка зрения, однако, по словам респондентов автора, большинство приличных людей, которые подкармливают кошек, делают это в темное время суток (The Misery of Cats in Korea // http://saynotodogmeat.net/2013/11/26/the-misery-of-cats-in-korea/ November 26, 2013).

Организации зоозащитников пытаются заниматься образованием населения, начиная с младших школьников. Они стараются донести до людей мысль о том, что кошки дружелюбны, чистоплотны и являются идеальным домашним животным для корейских городских условий (http://www.koreananimals.org/animals/cats.htm).

С другой стороны, любопытно, что молодежь начала употреблять применительно к бродячим кошкам иной термин - не «тодук коянъи», а «киль коянъи», что, скорее всего, является калькой с английского “alley cat”. Бродячие коты чаще становятся героями сюжетов СМИ. Так, популярной оказалась история, когда в одном из полицейских участков Сеула прикормили и вылечили двух бродячих кошек, «взяв их на довольствие». Эти кошки не имеют какого-то специального назначения по аналогиями с «маскотами» некоторых заведений в Японии и США (http://kotaku.com/koreas-cop-cats-will-arrest-you-with-cuteness-1449891697).

Кошки как питание

Плохое отношение к кошкам в Корее занимает довольно много места в текстах зоозащитников, и обычно, даже если это статья в корейской прессе, автор ее – европеец или американец. Понятно, что в основном Корее и корейцам достается за употребление собачьего мяса, которое распространено гораздо больше. Кошки идут как бы довеском, и в основном в этих материалах упоминается так называемый «кошачий сок» или «кошачья настойка», которую готовят из кошатины с имбирем, каштанами и т. п. как лечебное снадобье, которое употребляется от артрита и ревматизма, особенно от боли в коленях.

Данные о том, что кошатину использовали как лекарство против ревматизма, относятся к началу ХХ века (Korea's Feline Fears. // http://english.ohmynews.com/articleview/article_view.asp?menu=c10400&no=381423&rel_no=1, 01 сентября 2008 г.). Впрочем, в традиции китайской «диетотерапии» лечебной едой может служить все, что угодно, а специфических блюд из мяса кошки, аналогичных собачьему супу, в повседневной или элитной корейской кухне нет, как нет и традиции разводить этих животных на мясо. Поэтому интересно, что настойку на кошках и иные варианты продукции из кошатины стали рекламировать в 1980-е годы, и это может быть связано с тем, что как раз в это время благодаря урбанизации в Сеуле образовалась большая популяция бродячих кошек, утилизация которых стала для кого-то доходным делом (http://www.moggies.co.uk/html/korean_02.html).

Зоозащитники утверждают, что кошачья настойка не оказывает лечебный эффект, и ссылаются на выводы профессора Ким Сон Юна из университета Ханъян, специалиста по изучению артрита (http://www.animalcrueltyworldwide.com/Animal-Cruelty-In-Korea-2/Animal-Cruelty-In-Korea-2.1.html).

Основным местом, где готовят кошатину, зоозашитники называют мясной рынок Моран, который находится за городской чертой Сеула, на территории г. Соннам. Как и собак, кошек содержат там в тесных клетках, и нередко забивают в присутствии клиентов (The Misery of Cats in Korea // http://saynotodogmeat.net/2013/11/26/the-misery-of-cats-in-korea/ November 26, 2013). Периодически зоозащитникам удается сделать репортаж с шокирующими кадрами или выкупить/кошку, предназначенную на забой. Часто такая кошка становится героем статьи, как это стало с кошкой по имени Клео, спасенной в декабре 2012 г. (Cleo the Cat - Rescued From South Korea's Death Markets// http://www.all-creatures.org/stories/a-cleo-the.html, December 2012). Крестьянину, который ее продавал, ее дальнейшая судьба была безразлична.

Зоозащитники утверждают, что каждый год «на лекарства» перерабатывают 100 тыс. кошек. Учитывая их же оценки численности кошек в Сеуле, это число кажется автору преувеличенным.

В некоторых статьях упоминается, что кошек бросают в автоклавы живыми (чем больше кошка мучается перед смертью, тем сильнее лекарство), и что власть ничего не делает для того, чтобы это предотвратить, хотя закон против жестокого обращения с животными действует в РК с 1991 г.

Чтобы понять причины явления, возможно, стоит вспомнить, какова была ситуация с супом из собачатины. Перед Олимпиадой 1988, когда общественность начала возмущаться по поводу употребления в Корее собачьего мяса, все рестораны данного типа убрали вглубь кварталов, а названия блюд в них изменили так, чтобы с них не было прямого указания на мясо собаки. Однако во время чемпионата мира по футболу 2002 г. и других массовых международных мероприятий в РК власти занимали менее конструктивную позицию: это наши национально-культурные особенности, и мы не собираемся их менять. (М. Осетрова. Собачье дело // Сеульский Вестник, № 139, сс 7, 12)

динамика образа кошки в массовом сознании

Нелюбовь корейцев к кошкам является общим местом в статьях на данную тему, и некоторые тексты даже специально выносят «кошкобоязнь» в список наиболее распространенных корейских суеверий наряду, скажем, с боязнью числа «4». Кошка воспринимается или как обитатель помойки или как дикое животное, которое может напасть на человека (http://blog.korea.net/?p=12988).

Как отмечает Е. Штефан, кошек, во-первых, принято страшно пугаться ("у них глаза такие страшные!"), а во-вторых, они вредные твари, грызут мусорные пакеты. Когда идешь мимо кошки, надо шугануть ее или кинуть камнем. При этом «собака», как и в России, - ругательное слово, а «кошка» - нет.

Р. Нефф также отмечает иррациональную боязнь кошек, с которой он сталкивался как сегодня, так и при анализе корейских исторических источников. При этом страх испытывали как простолюдины, так и дворяне. Он цитирует американских миссионеров, которые описывали янбанов, падающих в обморок при виде кошки, которая случайно зашла в помещение дипломатической миссии во время приема или забралась во дворец. (Korea's Feline Fears. http://english.ohmynews.com/articleview/article_view.asp?menu=c10400&no=381423&rel_no=1, 01 сентября 2008 г.).

Как говорит зоозащитник Чон Чжин А, эти предрассудки исходят из фальшивых сообщений СМИ и «шаманистского мышления», согласно которому кошки переносят болезни и злых духов (Stray cat strut: Korea’s feral felines / /http://koreajoongangdaily.joins.com/news/article/article.aspx?aid=2976702). По ее словам, в корейских СМИ и массовом сознании коты обманывают людей, пугают людей и распространяют болезнь.

Роберт Нефф связывает боязнь кошек с одним из суеверий, касающихся корейского Нового года. В последнюю ночь старого года могучий злой дух принимает облик демонического кота, перемещаясь в поисках обуви, которую люди оставили снаружи дома. Если он находит такую, он сует в нее лапы и таким образом оказывает влияние на судьбу ее владельца, которого в наступающем году ждут большие неприятности, а возможно – и смерть. Чтобы уберечься от подобного, обувь, даже изношенную, хранили в специальном ящике, чтобы кот не мог до нее добраться, а также жгли человеческие волосы, считая, что их запах отпугивает духа (Korea's Feline Fears.

http://english.ohmynews.com/articleview/article_view.asp?menu=c10400&no=381423&rel_no=1, 01 сентября 2008 г.).

По словам Е. Ким, связь кошки с потусторонним миром – один из самых устойчивых мифов в Корее. Корейцы верят, что за торчащий вверх хвост кошки держится дух умершего (отчего возникала традиция хвосты рубить). Она же обнаружила в антикварном магазине любопытный артефакт: сшитая из тряпок черная кошка с двумя головами, без хвостов и с ошейниками на обеих шеях. При этом складывается ощущение, что рот куклы мазали кровью. Хозяин лавки не смог внятно объяснить суть предмета, но сказал, что использовалась эта штука в каких-то обрядах.

В массовом сознании 1990-х годов кошку часто связывали с потусторонним миром. Хотя она не упоминалась в связи с шаманскими действами, считалось, что в кошку может перевоплотиться душа убитой женщины, а дух убитой кошки может мстить убийцам. Автор усматривает в этом роль кино, в котором эта тема развита довольно сильно.

Многие мои респонденты отмечают, что рационально объяснить свою неприязнь к кошкам корейцы не могут (http://polusharie.com/index.php?topic=79937.0). Это подсознательный панический страх, и в 1990-е и я, и мои респонденты видели, как при виде бродячего кота корейцы пятились назад, пытались спрятаться или издавали крики ужаса. Е. Ким шутит, что для многих корейцев кошка страшнее тигра, потому что тигр в зоопарке, в клетке сидит, а кошек иногда можно увидеть на улице.

Однако, если собрать различные мнения о том, что стоит за нелюбовью к кошкам, получается довольно забавная палитра.

· Кошка – это грязное и заразное животное, которое роется в мусорном баке; животное – паразит, которое ближе к крысе и иным городским паразитам, чем к домашним животным.

· Человек и животное в одном доме – неудобно. Смотреть на кошек приятно, особенно на картинках, но кошка в доме – ничего хорошего.

· Кошка страшная, особенно – ее глаза; если кошку обидеть, то потом она тебе обязательно жестоко отомстит, поэтому страшновато. Когти у них же.

· Существовал распространенный миф о том, что кошачьи волосы могутпроникать в матку, препятствовать беременности и повреждать плод. Сегодняшняя молодежь, правда, его уже не знает.

· Людей раздражают кошачьи концерты. А еще - аллергия на шерсть.

· Кошки писают в туфли, а у человека они могут быть одни (вот, возможно, некое рациональное объяснение того, как именно «демонический кот» влияет на будущее людей);

· Кошка – это символ Японии (манэки - нэко), а в Японии не может быть ничего хорошего. Такое заключение – результат мощного антияпонизма корейского государственного мифа.

· Нелюбовь к кошкам связывают с большим распространением в Корее христианства, считая антипатию к ним характерной чертой данной религии и вспоминая черную кошку как признак ведьмы.

· Возможно, таким способом корейцы «вымещали на кошках» свой страх перед тиграми, которые вплоть до начала ХХ века представляли собой определенную проблему.

Кроме того, автор обращает внимание на исследования Р. Дарнтона (Robert Darnton. The Great Cat Massacre and Other Episodes in French Cultural History. N.Y.: Basic Books, 1984), разбиравшего социальные причины издевательства над животными как механизма вымещения агрессии. Подростки, представители низших социальных слоев и им подобные мучают животных, сублимируя свои комплексы и свое чувство протеста. К сожалению, в этом смысле кошка оказывается наиболее доступной жертвой, В отличие от собаки, ей труднее нанести обидчику серьезный вред. Плюс – она не имеет статус кормилицы, который есть у коров, лошадей и т. п.

Е. Штефан отмечает, что за 16 лет, которые он провел в Корее, отношение к кошкам меняется. Если раньше его респондентки в один голос говорили, что кошки – это очень страшно; сегодня (опрос от 2013 г.) среди молодежи положительные отзывы скорее превалируют: кошки – это скорее мило. Сделанная им же попытка собрать наиболее распространенные ассоциации на слово «кошка» дает следующее: хитрый; мягкий; ответственность (хозяина за животное); ест мышей; поговорка «спокойная/порядочная на вид кошка первой прибегает на кухню» (кор얌전한 고양이가 부뚜막에 먼저 올라간다4 что-то вроде русской «в тихом омуте черти водятся»); Россия (много кошек и собак); маленький тигр; женщина (Catwoman, Женщина-кошка).

Признаком большого позитивного сдвига в сторону хорошего отношения к кошкам является разнообразная реклама с участием кошек, нацеленная на молодежную аудиторию: реклама телефонов, интернет-шоппинга, фотоаппаратов, телефонных компаний. Много кошачьей темы в одежде и аксессуарах, причем это не известный бренд «Хелло Китти», а самые разнообразные милые и весёлые котики.

В телефонах есть как картинки для экрана и котики, и кошачьи следы, бегающие по экрану. Есть очень популярные детские песни про кошек и танцы, которым учат в детском саду. Появляются и попытки сочетать нужды домашней кошки и ее хозяина. В 2013 г. один из корейских дизайнеров Мин Сон Чжи разработал «кошко-оптимизированный диван» с полыми валиками, внутри которых кошки могли бы перемещаться и прятаться.

На взгляд автора, на изменение отношения к кошкам повлиял ряд факторов. Во-первых, это растущий уровень жизни, который, с одной стороны, позволил увеличить семейные расходы, а с другой – повлиял на механизмы замещения агрессии, так что кошка перестала быть ее типичным объектом. Во-вторых, рост урбанизации и демографический переход меняют модель взаимоотношений кошки и человека, так что она оказывается в нише домашнего питомца. В-третьих, сказывается влияние культуры глобализации, где играет свою роль общее отношение к домашним животным, включающее в себя и благотворительность по отношению к бродячим. Пример: когда в конце июля 2011 г. 29-летний Ким Чен Хен разбился насмерть, спасая кошку из охваченного огнем здания в городе Сокчxо, корейские интернет-пользователи начали кампанию за то, чтобы пожарного похоронили на Национальном кладбище в Сеуле, предназначенном для погребения героев страны. По закону такое право имеют только те пожарные, которые погибли, спасая людей. Тем не менее, многие корейцы, а в особенности защитники прав животных, настаивают на том, что Ким достоин такого захоронения. Кроме того, активисты собрали 1,6 миллиона вон (полторы тысячи долларов) и передали их беременной вдове Кима. Таким способом они решили выразить благодарность от имени тех, «кто не может говорить» (http://lenta.ru/news/2011/08/04/korean/).

Отдельно надо сказать про «кошачьи кафе». Впервые они появились в 1998 г. на Тайване, начав распространяться по Азии в середине 2000-х. Это явление кажется автору маркером целого ряда процессов, куда входят и дефицит общения в разделенном обществе в целом, и комплекс проблем, связанных с невозможностью держать кошку дома, и распространяющиеся методики терапии с помощью животных, нацеленные, как минимум, на снятие стресса и выработку определенных навыков социализации.

Обычно такое кафе – это место, куда приходят не столько поесть (меню, в основном, состоит из напитков в закрытой таре и каких-то снеков), сколько поиграть с кошками разных пород и цветов, не боясь заразиться всякими болезнями. Кошкам запрещается делать больно, кормить их человеческой едой или будить, если они спят.

Встречаются как породистые кошки, так и взятые из приютов беспородные, и популярное кафе может насчитывать 30 - 40 хвостов, которые там постоянно живут. За дополнительную плату кошек можно покормить специальной едой, но обычно за вступительный взнос в 7 – 8 тыс. вон (меньше 10 долларов) можно провести в таком кафе хоть несколько часов. Их аудитория – или молодежь, или иностранцы, или, реже, богема, для которой это способ подчеркнуть свою неприверженность отжившим традициям.

В 2000-х в таких кафе работали в основном волонтеры, а сами кафе частично возникали в связке с приютами, и большинство моих респондентов уверено в том, что эти заведения вряд ли приносят большой доход. По мнению Е. Ким, даже учитывая волонтеров в персонале и минимальную стоимость аренды помещений, прокормить целую стаю котов, сделать им все необходимые прививки, обустроить им лежанки с подогревом, туалеты с наполнителем, поилки и т. п. на вырученные 100-150 тысяч вон в день невозможно.

В 2010-е аудитория кото-кафе, по словам респондентов, стала более разнообразной, а число таких кафе резко возросло. Теперь, чтобы попасть туда, не нужно ждать очереди или записываться заранее. Это понятно, так как растет число любителей кошек, у которых нет возможности завести животное.

кошки в кино

Появление кошек как персонажей в корейском кинематографе связано с обработкой японской моды на кино о кайбё – демонических кошках, которые превращаются в мстительных духов, отведав кровь убитого хозяина. Такие кошки могут летать, дышать огнем, принимать облик убитых ими людей, но обычно легко опознаются благодаря любви к рыбе, кошачьей пластике и привычке умываться языком.

В рамках борьбы с японским культурным влиянием Корея до конца 1990-х не пропускала на свой рынок японскую музыкальную и кино- продукцию, часто делая собственные ремейки ее удачных проектов. Не обошло это поветрие и популярные в середине 1960-х японские фильмы про кайбё, которые тоже стали жертвой «корейского копирования».

Впервые кошка-призрак появилась в корейском фильме 1965 года «Дьявольское убийство» (реж. Ли Ён Мин). Там добродетельная молодая женщина была обезображена и убита свекровью и ее экономкой. Ее замуровывают в стену вместе с кошкой, после чего кайбё начинает мстить убившей ее семье. Фильм запомнился критикам сценой, когда кайбё, приняв облик убитой бабушки, вылизывает своих внуков перед тем, как запустить в них зубы.

В 1970 г. выдающийся корейский режиссер Син Сан Ок (тот самый, которого потом похитили в КНДР) снял лучший корейский фильм с кошкой-призраком под названием «История привидения времен династии Чосон» (кор. «Ичжо Кодам»). Автору его сюжет частично напоминает известную японскую историю про «кошку из замка Набэсима», по которой в Японии было снято несколько фильмов. Король Ёнсан, заглядываясь на жену молодого чиновника Ян Пхиль У, фальшиво обвиняет его в измене и казнит. Чтобы избежать насилия, женщина закалывается и просит свою любимую кошку напиться ее крови и отомстить за смерть ее супруга, после чего наложниц принца или дворцовую стражу начинают находить мертвыми. Друг покойного вместе с буддийскими монахами расследует дело. В фильме присутствуют как классический призрак, появление которого сопровождается мяуканьем, так и гигантские кошачьи лапы, а некоторые режиссерские и операторские решения делают этот фильм предтечей ужастика «Звонок».

В 1983 г. был снят ремейк этого фильма. Хотя имена и некоторые сюжетные линии были изменены, история кошки-призрака осталась без изменений. (Supernatural Cats in Korean Cinema // http://www.koreanfilm.org/tom/?p=2834, 13th July 2011).

В 2011 году тема кошки была использовала в одноименном корейском фильме ужасов (у нас он демонстрировался под названием «Кот: глаза, которые видят смерть»), однако с точки зрения автора кошачья тема не была там раскрыта должным образом. Кино продолжает традиции японских фильмов о проклятье, используя характерный для них образ «маленькой мертвой девочки с челкой на пол-лица». Собственно, в одном из подобных фильмов («Проклятие», яп. «Дзю-он») также происходило слияние убитого ребенка с убитой кошкой в мстительного призрака. Так или иначе, «главным монстром этого фильма» является не кошка-демон, а призрак маленькой девочки, которая ходила играть с кошками в подвал большого дома и оказалась там замурованной после того, как его владельцы решили избавиться от бродячих кошек, перекрыв все входы в подвал. Таким образом, здесь наблюдается своего рода инверсия мифа о демоническом коте, когда призрак человека мстит тем, кто дурно обращался с кошками или был связан с ее историей жизни. (http://www.kinopoisk.ru/film/587539/). Помимо классического сюжета ужастика фильм частично поднимает темы дурного обращения с животными. Это и вымещение агрессии, и потребительский подход, когда кошку можно взять, наиграться с ней, а потом сдать ее на усыпление.

Новым трендом, однако, являются фильмы, где кошка не выступает в качестве монстра. Таков демонстрировавшийся в России короткометражный фильм «Бродячие кошки» (кор. 도둑고양이들) (http://www.the-village.ru/village/weekend/events/111237-k-shorts-2012). Автор фильма, студент Мин Бён У сделал «Бродячих кошек» на карманные деньги и при помощи приятеля и знакомого четвероногого — и тут же выиграл приз на фестивале фильмов, снятых на телефон, к которому прилагались 10 тысяч долларов и новый iPhone 4. Фильм рассказывает о молодом человеке, который после разрыва со своей девушкой прикормил бродячую кошку, и она какое-то время жила у него дома. Однако он не получал от нее должного внимания, после чего стал кормить ее снаружи, выдавая все меньше и меньше корма, пока она не перестала приходить к его двери. Понятно, что отношения героя с кошкой рассматриваются через призму отношения героя с бывшей девушкой, с которыми герой постоянно ее сравнивает – будь то привычка ухаживать за собой или выпрашивать еду и внимание. Однако из животного-парии кошка стала уже героем фильма и вызывает скорее интерес и сочувствие.

В том же 2011 г. на экраны РК вышел полнометражный (76 мин.) документальный фильм «Танец кошки», посвященный бродячим котам. Два рассказчика, в том числе относительно известный поэт и путешественник Ли Ён Хан, автор книги «Привет, спасибо кошкам», рассказывают о своем опыте общения с бродячими кошками и снимают их на камеру. Они дают кошкам условные клички, следят за их жизнью, периодически подкармливают. Фильм рассказывает о том, как постепенно и рассказчики, и люди, у которых они берут интервью на улице, изменяют свое отношение к кошкам в лучшую сторону (http://asiandramadownloads.com/korean-movie/dancing-cat/).

Автору, который тоже подкармливает бродячих котов, живущих в определенных местах, хорошо понятен такой жанр, когда «фильм о животных» перенесен в реалии мегаполиса и сдобрен большой долей сочувствия.

Подводя итоги, можно сказать, что хотя в жизни корейских кошек хватает проблем, негативное отношение к ним, сформированное под воздействием ряда пережитков традиционного сознания, под влиянием требований времени начинает меняться в лучшую сторону.

Библиографический список

R. Darnton. The Great Cat Massacre and Other Episodes in French Cultural History. N.Y.: Basic Books, 1984H. Hulbert. The Passing of Korea, NY, 1906

Korea's Feline Fears.

http://english.ohmynews.com/articleview/article_view.asp?menu=c10400&no=381423&rel_no=1, 01 сентября 2008 г.).

Letters from Joseon. 19-th Century Korea through the Eyes of an American Ambassador’s Wife. Written and Compiled by Robert Neff. Seoul, 2012

Stray cat strut: Korea’s feral felines / / http://koreajoongangdaily.joins.com/news/article/article.aspx?aid=2976702

Supernatural Cats in Korean Cinema // http://www.koreanfilm.org/tom/?p=2834, 13th July 2011

The Misery of Cats in Korea // http://saynotodogmeat.net/2013/11/26/the-misery-of-cats-in-korea/ November 26, 2013

М. Осетрова. Собачье дело // Сеульский Вестник, № 139, сс 7, 12