Глава 21.4

Я совершенно не запоминаю дорогу, только смутные очертания невнятных образов. Словно, войдя в густой туман, я стою на месте, не зная куда поставить ногу. Я чувствуя себя слепым катаэ, внезапно лишившимся тепла «матери» и издающим громкие звуки, которых никто не слышит. Я ощущаю себя никчемным, никому не нужным слабеньким дженуи, чьи феромоны заставляют старшего Пару изредка обращать свой взор на младшего...

“Вероятно теперь Дэус и в этом перестал нуждаться, поскольку нашел замену”.

Часть меня до сих пор отказывается в это верить, но с фактами не поспоришь: отстраненность, легкие поцелуи в лоб, не несущие в себе и каплю сексуального подтекста, внезапная холодность и постоянное отсутствие Пары. В одно краткое мгновение все становится на свои места. Кусочки мозаики, соединившись в единое целое, показывают мне совершенно безрадостную перспективу моего существования в роли младшего Пары Дэуса д’е Море: брошенный, без ласки и любви, какого-либо внимания со стороны старшего супруга, я буду заперт в четырех стенах, ожидая, когда же он соизволит появиться. Наверняка, от него будет пахнуть чужими духами, а на его теле я буду замечать следы все новых и новых измен.

“Смогу ли я это выдержать? Вдруг, не смотря на заверения папы-дженуи, мой ребенок все же родится слабеньким и Дэус откажется от него? Что будет тогда?”

От этих мыслей мне становится не только невероятно больно, но и безумно страшно.

Где-то вдалеке до меня доносится обеспокоенный голос Дорэя, вновь и вновь задающий один и тот же вопрос:

-Аэль, с тобой все в порядке?

“Все ли со мной в порядке?”

На моих губах появляется грустно-ироничная усмешка, но тем не менее я нечленораздельно отвечаю: со мной все хорошо.

***

Когда, наконец, мобиль паркуется около дома Дэуса, я более или менее выбираюсь из окутавшего сознание тумана. Словно сонамбула, я выхожу из машины и останавливаюсь перед огромным, белокаменным зданием. Некоторое время я смотрю на него и, наконец, полностью осознаю: это не мой дом. Не смотря на то, что д’е Море сделал меня своим Парой, каждый раз он напоминает мне: в этом доме я всего лишь гость. От меня скрывают невероятное количество помещений, у меня нет даже своего закутка, который был бы только моим.

“Моим…

А разве у меня вообще есть что-то свое, кроме изношенной одежды, в которой я прибыл из Эджентиса? Кроме того, моя жизнь, каждое мое действие, каждый мой шаг, теперь полностью контролируются. Без моего согласия, не поставив в известность, меня сделали младшим Парой. Точно таким же образом перевели на домашнее обучение и приставили ко мне громил, из-за которых теперь я даже не могу спокойно сходить в туалет.

“Когда все это началось? Может тогда, когда я принял покровительство? Или может тогда, когда согласился продать свое тело главе клана Декесус, боясь отказать?”

Второй «я» почему-то молчит, от чего я ощущаю себя еще более одиноким, брошенным и забытым.

Я вновь и вновь обвожу здание взглядом, приходя к выводу, что более не хочу оставаться в этом доме, где я по сути не нужен. Я как та вещь, которую в любой момент могут убрать в дальний угол подальше от глаз… Собственно, это уже начинает происходить: меня отодвигают все дальше и дальше.

“А я хотел устроить Дэусу сюрприз, сделать приятное... Зачем? Ради чего? Чтобы еще на какое-то время поддержать иллюзию, продолжить обманывать себя в том, что у меня с моим старшим Парой все хорошо?”

Гнев, горечь, досада, образуя плотный ком, разрастаясь в моем сознании до невероятных размеров, полностью его заполняют.

“Как разорвать этот порочный круг? Уйти? Но куда?”

Неожиданно в памяти всплывают слова Рокхейна, сказанные им, при первом осмотре: “ ...я буду рад твоей компании и малышу ”

“Точно! Рокхейн! Я смогу некоторое время пожить у него, пока не решу: что же мне делать дальше”.

Эта мысль пробуждает во мне стойкую решимость положить конец отношениям с д’е Море, пока еще все не зашло слишком далеко, пока я не превратился в ничего не значащую тень, о существовании которой просто забыли.

Сжав руки в кулаки и нахмурив брови, полный решимости разорвать цепи, которыми Дэус сковал меня, я направляюсь твердым шагом к дому.

Поднявшись в покои Дэуса, я оглядываю свои жалкие попытки очередной раз обмануть себя.

“Ради кого я старался? Ради Дэуса? А нужно ли это ему? Оценит ли он? Я надеялся привлечь его внимание, но возымеют ли мои действия должный эффект, учитывая, что прошлую ночь он провел в объятиях красивого дженуи, который не обнимается по утрам с белым другом, у которого здоровый цвет лица, а не бледный отдающий зеленью оттенок кожи, как у меня”.

(Каждый раз рассматривая по-утрам себя в зеркале, после того, как мне становилось легче, некоторое время назад я обратил внимание, что не смотря на не вкусную, но, несомненно, сытную пищу, приготовленную по рецепту Рокхейна, я сильно исхудал. Легкий румянец, ранее окрашивающий мои щеки, сошел. Под глазами залегли темные тени, а блестящие волосы не только потускнели, но еще и стали сыпаться из головы в невероятных количествах).

“Когда мой живот станет большим, он что, запрет меня в комнате и не позволит выходить, дабы не видеть? А что будет потом с моим малышом? Вдруг он избавится от него?”

От подобных мыслей мое восприятие Дэуса д’е Море меняется в противоположную сторону. Теперь он представляется мне не защитником, а человеком, который несет в себе угрозу существованию моего ребенка. Я машинально опускаю руку на живот и, устремив взгляд на полуоткрытую дверь, ведущую в спальню, сорвавшись с места, я словно вихрь врываюсь в помещение, с одним желанием: как можно скорее собрать свои вещи и навсегда покинуть Пару и этот дом.

Войдя в спальню я останавливаюсь и замираю при виде круглой, мягкой, манящей кровати, ковра с большим ворсом, многочисленных подушек, создающих интимную обстановку. Перед моим взором предстает не комната для сна и отдыха, а волшебный оазис для любовных игр. Мгновенно мое воображение рисует яркую картину того, как руки д’е Море ласкают гибкое тело, но не мое, как он шепчет своим грудным, глубоким голосом приятные слова, но они опять же адресованы не мне, из-за этого во мне просыпается неожиданная наимощнейшая волна ярости. Рюкзачок выпадает из моих ослабевших пальцев.

“Чтобы я позволил ему кого-то другого ласкать на этой кровати, ублажать на этих подушках? Да не бывать этому никогда!”

В меня словно вселяется дьявол. Я становлюсь ураганом, сносящим все на своем пути, разрушительной бурей, мощным торнадо. В мгновение ока спальня превращается в бедлам. Я рву подушки, превращая их в водопад из перьев, громлю попавшейся мне под руку статуэткой зеркало и, взяв наиболее крупный осколок стекла, “убиваю” кровать, разрезая одеяла, простыни, матрац и получая от этих действий невероятное наслаждение, представляя на месте предметов интерьера Дэуса и его любовников. Я не замечаю, как из моих глаз текут слезы и, как осколок зеркала распарывает ладонь. Постепенно моя жажда крови сходит на нет, силы иссякают, а на душе остается лишь пустота.

Полусумасшедшим, полным боли и отчаянья взглядом я обвожу комнату. Не осознавая своих действий, я подхожу к двери и, подняв с пола рюкзак, направляюсь к шкафу, где лежат купленные Дэусом вещи, не замечая хруст осколков под ногами. Открыв дверцу, одним махом я сгребаю все свои вещи, (благо их немного), беру с полки сломанный планшет, принадлежащий когда-то папе-дженуи, и остальные предметы приобретенные лично мной или подаренные Джийей. Быстро запихнув все это в рюкзак, я уже собираюсь его закрыть, как в этот момент дверь открывается и на пороге предстает Дэус д’е Море.

Я на мгновение замираю. Бросив на Пару полный ненависти и ярости взгляд, я быстро завязываю рюкзак.

Окинув комнату взглядом, глава клана Декесус сосредотачивает свое внимание на мне. После, следует вопрос:

-Аэль, что происходит?

И тут-то я даю выход своим эмоциям.

Закинув рюкзак на плечо, я поднимаю полный гнева взгляд на Ресеи.

-Ты спрашиваешь, что происходит? Как ты вообще смеешь задавать мне этот вопрос? А тебе не все ли равно? Ты вообще интересовался моим мнением хотя бы в чем нибудь? Ты спросил меня хочу ли Я быть твоим Парой, когда дарил этот чертов наручник? - я указываю на запястье и яростным движением дергаю его, пытаясь снять, тем самым нанося себе дополнительные увечья. - Который, между прочим, не снимается! Ты поинтересовался, хочу ли я переходить на домашнее обучение? А эти два бугая? Из-за них я теперь даже облегчиться не могу! Ты не интересуешься ни мной, ни моим здоровьем! Может тебе и на ребенка наплевать? Этот гребаный дом… Да я в нем самый обычный гость, если не хуже! У меня здесь нет даже собственного угла! Я для тебя нет, не младший Пара, я для тебя приживалка! И ты ни разу не позвонил мне за эти два дня, хотя зачем тебе звонить? Ты же в это время развлекался с мальчиками из «Вергилия»! Что я тебе уже надоел? Захотелось разнообразия? Хотя я не понимаю, зачем тебе они, или я, если у тебя под боком Каядэ! Так вот, мне все это осточертело, я ухожу! – последнюю фразу я уже выкрикиваю.

-Аэль, успокойся, давай поговорим, - обманчиво мягким тоном произносит Ресеи, перегораживая мне проход и медленно направляясь в мою сторону.

Чувствуя, меня вот-вот загонят в угол, я хватаю валяющуюся на полу тяжелую статуэтку и начинаю угрожающе размахивать ею перед собой.

-Не подходи ко мне.

Естественно, мои слова и действия не производят должного эффекта: Дэус продолжает медленно приближаться ко мне.

-Не смей подходить! – еще громче выкрикиваю я и не видя другого выхода, запускаю статуэткой в главу клана. Д’е Море машинально делает шаг в сторону, одновременно отклоняясь, от чего предмет попадет в гобелен, висящий на стене и с грохотом падает, накрывая собой статуэтку. Воспользовавшись этим моментом, я проскальзываю мимо Ресеи и, словно ошпаренный, вылетаю из спальни.

-Сейн Джи, квахрер хотт* – слышу я отчеканенную тихим голосом фразу, произнесенную Дэусом на незнакомом для меня языке.

Не успеваю я добежать до проходной, как дверь, сама по себе, захлопывется прямо перед моим носом.

В этот же момент раздается звонок коммуникатора, практически полностью идентичный тому, что стоял у меня на самом первом устройстве связи.

Я поворачиваю голову ориентируясь на звук и уставляюсь на совершенную копию моего старого, потерянного в Эджентисе, рюкзачка, спокойно лежащего на диване. Их отличает лишь одно, этот - совершенно новый.

Этот предмет мгновенно выбивает из меня всю ярость, вводя в полнейшее недоумение. Я замираю.

Находясь в противоположной стороне гостиной, около открытой двери, ведущей в спальню, Дэус спокойно наблюдает за моими действиями.

-Тебе звонят, – мягко произносит он.

Опустив купленный сегодня рюкзак на пол, не спуская настороженного взгляда с Пары, я медленно подхожу к рюкзачку и взяв его, тут же стремительно возвращаюсь к исходной точке.

Открыв его, я беру совершенно новый, небольшой, гладкий, новейшей модели коммуникатор, стоящий невероятное количество денег и, к своему удивлению, читаю имя звонящего: «Лоэ».

“Как такое возможно? Я же потерял свой коммуникатор, поэтому синхронизацию провести нельзя… Или можно? Неужели Дэус?…Но как он узнал?”

Бросив растерянный взгляд на Ресеи, повернувшись лицом к двери, я выхожу на видеосвязь.

-Аэль, наконец-то, я до тебя дозвонился! С тобой все в порядке? Какой-то ты… мм… взволнованный, - проявляет беспокойство Лоэ.

-Да, спасибо, со мной все хорошо, - с трудом подавив ураган все еще клубящихся во мне эмоций, выдавливаю я.

-Послушай, тут выяснилось: у твоего Пары с господином Ноэлем какие-то дела. Именно поэтому он посещал «Вергилий». Так же теперь мне точно известно: Дэус д’е Море никого не забирал.

“У Дэуса с Ноэлем дела? Он не забирал мальчика?”

Мой мир очередной раз переворачивается. Совесть с чувством вины мгновенно просыпаются и начинают пожирать меня.

-Спасибо, Лоэ, - едва слышно выдавливаю я и зажмуриваюсь.

“Черт! Получается, я был не прав в своих подозрениях? Что же я натворил?!

Как что? Как всегда “ничего особенного”. Ты всего лишь разгромил спальню, наорал на нашего Пару и запустил в него статуэткой.

Создатель, я же столько всего ему наговорил! За такие слова он точно прогонит меня и будет прав”.

Я медленно поворачиваюсь, и уже открываю рот для того чтобы начать извиняться, понимая - за содеянное мне нет прощения, но в эту же минуту натыкаюсь на горящий, подавляющий, завораживающий взор Дэуса, неизвестно когда успевшего подойти ко мне. Я нервно сглатываю образовавшийся в горле ком, боясь вздохнуть.

Он наклоняется ко мне и, тихим, глубоким, бархатным с легкой хрипотцой голосом, практически над самым моим ухом произносит:

-Никогда не смей так думать.

В следующую минуту, я оказываюсь прижатым к двери. Его губы накрывают мои жестким, страстным, глубоким поцелуем.

Шокированный столь неожиданным поворотом событий, я подчиняюсь, позволяя языку д’е Море, проникнув внутрь, начать свою игру-исследование, чувствуя, как мое тело реагирует на эту грубую, болезненную ласку. Но я не сопротивляюсь, полностью отдаваясь властным, доминирующим, подчиняющим объятиям Ресеи.

Я уже было пытаюсь потянуться к нему в ответ, но он неожиданно резко зажимает мои руки у меня над головой. От этого я ощущаю саднящую боль в одном из разодранных запястий, но не обращаю на нее совершенно никакого внимания, потому как сейчас она мне кажется совершенно незначительной. В эту минуту для меня важно одно: я ошибался в своих выводах. Дэус мне не изменял.

Желание стать для него хорошим Парой с новой силой просыпается во мне, поэтому я страстно отвечаю на поцелуй, стараясь по возможности прижаться корпусом как можно ближе к своему Паре.
Пока его губы, покинув мой рот переключаются на шею, то покусывая, то буквально всасывая кожу, колено, раздвинув мои ноги, вклинивается между бедер. Я распахиваю глаза, и резко выдыхаю, чувствуя, как знакомый жар волнами распространяется по телу, наполняя собой не только плоть, но и каждую частичку моего существа. Тем временем колено Пары приподнимается чуть выше и надавливает на мое уже восставшее естество. Это настолько необычно и волнительно, что стон удовольствия сам собой вырывается из моей груди. Подчиняясь инстинктам, поддавшись урагану удовольствия, я двигаю бедрами, потираясь о его ногу. Ощущения настолько приятные и острые, что пальцы на ногах подгибаются. Кажется, еще чуть-чуть и, не в силах вынести этой сладостной агонии, я рухну на пол.

Отпустив мои руки, одним движением Дэус разрывает на мне рубашку, но я пропускаю этот момент, поскольку, опустив одну свою руку вниз, он мастерски быстро расстегивает мою ширинку; другой, в это время, легкой лаской, скользя по груди, он находит сосок и неожиданно резко, слегка болезненно его сжимает. Одновременно его пальцы проникают в ширинку и он обхватывает рукой мою, как мне кажется, раскаленную плоть.

Я рвано хватаю ртом воздух, задыхаясь и утопая в нахлынувшем на меня сумасшедшем возбуждении. Желая слиться воедино с моим Парой, я обхватываю руками его за шею и, притянув ближе к себе, теперь уже сам накрываю его губы в требовательном поцелуе.

Пару секунд он позволяет проявлять инициативу, а затем в мгновение сметает мое жалкое трепыхание, вжимая меня в дверь. Его рука скользит по моему члену, а колено продолжает упираться между ног.

Мне кажется я парю высоко в облаках, устремляясь все выше к, слепящим лучам солнца, представляющим из себя яркую вспышку, заставляющую меня вскрикнуть и, разорвав поцелуй, судорожно вцепиться в рубашку Ресеи, натягивая ее до треска.

Я мощно выплескиваюсь в ласкающую меня руку и, чувствуя себя невероятно счастливым, обмякаю в стальных объятиях д'е Море.

Какое-то время, убрав ногу и поддерживая меня, Дэус не двигается. Как только я немного прихожу в чувства, мое дыхание более или менее выравнивается, а дрожь в теле проходит, сделав неожиданный шаг назад, он тянет меня на себя, одновременно разворачивая лицом к двери. В следующий момент, не успев осознать чего-либо, я оказываюсь на коленях вжатым лицом в дверь. Инстинктивно схватившись руками за ручку, я прогибаюсь в спине.

Далее действия Пары кажутся грубыми и поспешными. Он настолько быстро и четко стягивает с меня штаны, что я только и успеваю переступать с коленки на коленку.

Мое лицо пылает от стыда. Я чувствую себя невероятно беспомощным и беззащитным. На короткое мгновение мной овладевает страх, потоком вливающий в мое сознание воспоминания о единственном злосчастном прошлом разе, когда Дэус был невероятно груб со мной.
Я цепенею и начинаю мелко дрожать испытывая ужас от того, что тот эпизод может повториться вновь. Я кошусь в сторону Пары и до крови прокусываю губу, боясь издать звук протеста.

Но ничего не происходит. Избавившись от штанов, Ресеи не врывается грубо в мое тело, а лишь крепко, слегка болезненно сжимает мои ягодицы, от чего я испускаю вздох облегчения, чувствуя, как постепенно возбуждение нарастает вновь от его ласковых поглаживающих движений, сочетаемых с легкими ударами по ягодицам. Я ощущаю, как его рука ласкает мою поясницу и спину, проходясь вдоль позвоночника, одновременно с этим следует очередной полу-болезненный полу-приятный шлепок. Из моей груди вырывается возглас протеста, смешанный с наслаждением. Я сильнее прогибаюсь, подставляя попу для очередного удара, не понимая боюсь я его или все же жажду.

Тем временем другая его рука продолжает скользить вверх по позвоночнику и останавливается на шее. Кажется, небольшой нажим, и он ее сломает, настолько огромны его руки и тонка моя шея.

Получив очередной уже более сильный удар по ягодицам, Ресеи хватает меня за волосы и тянет назад, не болезненно, но достаточно жестко.

И опять я не могу понять себя: возбуждает меня этот жест или наоборот вгоняет еще в больший страх, заставляя подчиняться.

Откинув голову назад, я следую за руками Ресеи. Наградив меня очередным болезненным ударом по ягодицам, вызвавшим у меня очередной возглас, его пальцы неожиданно оказываются у меня во рту. Я тут же принимаюсь их посасывать, желая доставить, как можно большее удовольствие своему Паре, который, прижавшись ко мне сзади начинает покусывать мою шею и плечи.

Я ощущаю его огромное возбужденное естество, касающееся моего входа. Желая быть хорошим младшим супругом, нужным моему любимого, я еще сильнее, до боли прогибаюсь в пояснице и трусь анусом о его плоть.

Дэус убирает пальцы из моего рта и, немного отстранившись, дарит мне еще один, более болезненный, чем все предыдущие, шлепок. От этого кожа на попе начинает буквально гореть. Я вскрикиваю, но попыток закрыться от Пары не предпринимаю.

В следующий же момент, я ощущаю, как палец Пары, уверенно нажав на колечко ануса, проникает внутрь. Кожа на ягодицах продолжает полыхать, что пробуждает во мне неведомые ранее ощущения.

Я шумно выдыхаю и не смотря на легкую саднящую боль, подаюсь назад и насаживаюсь на палец, за что получаю очередной весьма ощутимый удар. Я замираю, чувствуя, как Дэус растягивает меня намного более стремительно, чем обычно, и скорее всего недостаточно. От этого я испытываю дискомфорт смешанный со странным непознанным мною ранее наслаждением. Так и не добавив третий палец, Ресеи вынимает их из меня. Я издаю возмущенный возглас за что получаю очередной шлепок по уже полыхающей попе.

К тому моменту, как Дэус пристраивается своей огромной плотью к моему проходу, я настолько возбужден, что боль от входа головки члена в анус воспринимается не болезненнее, чем укус комара. Не желая более терпеть эту сладостную муку, изнемогая от желания почувствовать себя наполненным своим страшим Парой, я подаюсь назад и полностью насаживаюсь на плоть, кажущуюся еще больше, чем обычно. Из моих уст вырывается очередной возглас, а на ягодицу очередной раз опускается тяжелая ладонь д'е Море, но я этого не замечаю, дрожа от, разливающихся по венам, боли и жаркой агонии наслаждения.

Не позволяя мне привыкнуть, Дэус подается назад и плавными толчками начинает достаточно стремительное движение, не забывая при этом периодически отвешивать весьма ощутимые шлепки.

Находясь на тонкой грани боли и удовольствия, совершенно запутавшись, потерявшись в этих ощущениях, более не сдерживая себя, я кричу. Подстраиваясь под ритм Ресеи, я едва не кончаю от каждого его движения во мне.

Неожиданно Дэус подхватывает меня за одно бедро и приподнимает мою ногу, благодаря чему проникновение становится еще более глубоким. Он буквально втаранивается в мою простату.

Судорожно сжимая ручку двери (кажется она вот-вот оторвется), я кричу, подаваясь назад, тем самым увеличивая амплитуду движений, при этом стараясь сохранить равновесие. Колено почти не держит и, если бы не руки моего Пары, я бы давно уже рухнул на пол.

Наконец, рука Дэуса опускается на мой уже текущий и болезненно дрожащий член и с силой сжимает.

Широко распахнув глаза от пронзившего меня разряда, я выгибаюсь и мгновенно выплескиваюсь ему в руку.

Силы тут же окончательно покидают меня, сознание плывет, но я продолжаю из последних сил держаться за дверную рукоять, потому как Дэус движется во мне в сумасшедшем темпе. Я с большим трудом сжимаюсь и слышу как он рычит. Его пальцы на моем подвешенном бедре сжимаются, едва не разрывая кожу, а вторая рука с силой опускается на ягодицу, и в этот же момент, я чувствую, как меня заполняет горячее семя.

Опустив мою ногу на пол, он наваливается на меня, упираясь обеими руками в дверь. Его грудь сильно вздымается, бешеное дыхание обжигает мою шею. Впрочем я и сам пытаюсь успокоить, готовое выпрыгнуть из груди, сердце.

Пребывая в блаженной истоме, чувствуя как по телу проносится мелкая дрожь, не в состоянии более держаться за дверную ручку, я с трудом разжимаю пальцы и, поставив ладони на пол, практически падаю на них, не в силах удержать свой вес. Глубокая, распоротая рана, мгновенно дает о себе знать, но состояние неги и блаженства, в котором я пребываю после столь экзотичного, бурного и тем не менее приятного секса, притупляет острое жжение, как в кисти, так и в ладони.

Я бы наверное упал, если бы сильные руки д’е Море вовремя не поддержали меня.

Аккуратно выйдя из меня, не разжимая объятий, Пара садится на пол, прислоняясь спиной к двери, и устраивает меня у себя на коленях.

Я кладу голову ему на грудь и, прикрыв глаза, наслаждаюсь вновь появившимся ощущением безопасности и невероятного комфорта, смешанной с приятной усталостью.

Мысли, текут невероятно медленно. Но помня об истерике устроенной мной, которая, кажется, была так давно, что воспринимается чем-то эфемерным и несущественным, с трудом ворочая языком, я тихо произношу:

-Прости меня.

В ответ Дэус лишь крепче меня обнимает и целует в макушку.

-Аэль, - мягким, тягучим, глубоким, бархатным, завораживающим, тихим голосом изрекает он: - Я не умею говорить красивых слов. Я действительно очень занят. Все свободное время, которое у меня есть, я уделяю тебе. Я забочусь, как умею. Если тебя что-то тревожит, беспокоит или ты в чем-то нуждаешься, пожалуйста, сообщай мне об этом.

Мне вновь становится невероятно стыдно. Всхлипнув, не в состоянии смотреть ему в глаза, я прячу лицо у него на груди. После чего снова тихо повторяюсь:

-Прости меня, - и продолжаю, желая хотя бы в какой-то степени оправдать совершенный мной поступок: - Я не знаю, что на меня нашло… Лоэ рассказал про Каядэ. Потом пришел Мэйю и сообщил, что видел тебя в «Вергилии», я… Мне представилось… Ты в последнее время был со мной так холоден и практически не появлялся дома… - боясь, что Дэус воспримет мои слова как обвинение, я поднимаю взор на своего Пару и начинаю буквально тараторить: – Нет, я понимаю… У тебя много работы и ты действительно делаешь для меня очень много всего... Ты не думай, что я этого не вижу, не замечаю или не ценю, но когда я увидел Каядэ… Он такой красивый…

Я замолкаю, не зная, каким образом можно продолжить фразу, признаться в своей ревности, выразить весь ураган эмоций, бурливший во мне с момента, как я увидел секретаря Дэуса. Покраснев, я снова хочу спрятать лицо на груди у Пары, но он не позволяет мне этого сделать. Кончиками пальцев приподняв лицо за подбородок, он внимательно заглядывает мне в глаза и произносит серьезным, но при этом мягким тоном:

-Каядэ - хороший аналитик, только поэтому он работает у меня.

Обрадованный, удивленный и одновременно расслабленный от того, что д’е Море в первые за все время столь открыто разговаривает со мной, я совсем наглею и задаю наверняка глупый вопрос, ответ на который, благодаря Лоэ, мне и так известен:

-А что ты делал в «Вергилии»?

Вздохнув Пара, берет мою поврежденную руку, продолжая смотреть мне в глаза:

-У меня есть общие дела с Науроном Ноэлем, - коротко, спокойным тоном отвечает он и, раскрыв мою ладонь, уже собирается прикоснуться к ней губами, но тут же замирает, сконцентрировав свое внимание на рассеченной, до сих пор слегка кровоточащей коже. Пальцами подняв наручник выше на запястья, он рассматривает разодранную кожу, с каждым мгновением все сильнее хмурясь и мрачнея.

Вспомнив, как пытался в порыве ярости снять его с руки, а так же те ужасные обвинения, которые бросил в адрес Дэуса, я съеживаюсь, опасаясь его негативной реакции.

-Сейн Джи, вели Лоаллю принести «стягивающий клей», антисептик и “водонепроницаемые бинты”, - напряженным голосом отдает распоряжение Пара.
-Уже исполнено, Аштари, - тут же следует ответ Хранителя.

Словно пушинку подхватив меня на руки, Дэус поднимается и направляется к спальне. Ногой распахнув дверь, он входит внутрь.

Перед моими глазами предстает невообразимый хаос: разодранный упавший со стены гобелен, в таком же состоянии многочисленные подушки и одеяла. Перья, успевшие осесть на пол, покрывают белым ковром блестящие осколки разбитого зеркала.

Мне не верится, что все это устроил я своими собственными руками. Чувство вины со стыдом с новой силой начинают разъедать мою душу.

“Это все сделал я?

Ты, ты, кто же еще? ”

Зажмурив глаза, чтобы не видеть своих деяний, я утыкаюсь лицом в плечо Дэуса и вновь тихо произношу:

-Прости меня, я виноват.

Не взирая на осколки, Пара, со мной на руках, молча заходит в ванную. Аккуратно поставив меня на пол и, взяв огромный, махровый халат, всегда висящий в шкафчике, он заворачивает меня в него.

Достав еще одно такое же одеяние, он облачается и, подведя меня к умывальнику, включает воду.

Осторожно взяв мою, кажущуюся невероятно тонкой, по сравнению с его огромной рукой, кисть, он подставляет ее под теплые струи воды.

Ладонь и запястье тут же пронзает сильное жжение. На глазах сами собой выступают слезы, а из горла вырывается непонятный возглас более всего похожий на шипение.

-Потерпи. Сейчас все пройдет, - ласково произносит Пара. От интонации его голоса у меня на душе становится невероятно тепло и солнечно, и боль начинает казаться совсем не существенной.

Промыв мои раны и вытерев мою руку полотенцем, Дэус усаживает меня на табурет.

-Почему ты это всегда делаешь? – задаю я очередной наиглупейший вопрос. – Почему всегда лечишь? Почему никогда не ругаешь и не наказываешь?

Присев на корточки рядом со мной, д’е Море вновь заглядывает мне в глаза.

-Потому что ты мой младший Пара.

-И все? – выдыхаю я, понимая, что хочу услышать совершенно другие слова.

В груди снова что-то сживается, причиняя мне сильную душевную боль.

Я отворачиваюсь, пытаясь скрыть свои эмоции.

Ресеи снова тяжело вздыхает и, поднявшись, присаживается на край бортика ванной.

-Аэль, подумай, если бы я не испытывал к тебе никаких чувств, поехал бы я в Эджентис за тобой? Стал бы выхаживать, совершенно незнакомого для меня человека - твоего брата? Нанял бы преподавателя? Спрашивал бы Сейн Джи о тебе каждый час?

-Ты спрашиваешь Сейн Джи обо мне? – удивляюсь я.

Вместо ответа, оттолкнувшись от бортика ванны, подойдя ко мне, Дэус наклоняется и, обхватив мою голову руками, таким образом заставляя меня поднять лицо вверх, прикасается к моим губам в невероятно нежном, медленном, сладостном поцелуе, от которого внизу живота начинает порхать сотня бабочек.

Забыв об израненной руке, я прижимаюсь к Ресеи и углубляю поцелуй, наслаждаясь этим незабываемым ощущением, чувствуя себя, как никогда счастливым.
В этот самый момент раздается стук в дверь. С трудом оторвавшись от моих губ, Дэус отстраняется и, подойдя к двери, выходит из ванной.

Я же сижу глядя в одну точку, чувствуя, как губы сами собой расползаются в счастливой улыбке.

“Он ко мне неравнодушен!

Конечно, неравнодушен. Неужели это только сейчас до тебя дошло? Если бы он не испытывал к нам чувств, стал бы носиться с нами как с писаной торбой, учитывая, что ты постоянно выкидываешь какие-нибудь фокусы?

Думаешь, он любит меня?

А разве ты только что не получил ответ на этот вопрос?

Но он же об этом не сказал.

И никогда не скажет. Дэус д’е Море не тот человек. Неужели для тебя слова важнее поступков? Хоть изредка включай мозги. Сколько проблем ты доставил ему за последнее время?

Много.

Разве он применил к тебе какое-либо наказание?

Нет.

Вот и делай выводы ”.

Я хочу было продолжить внутренний диалог с самим собой, но в этот момент в ванную возвращается Дэус с подносом в руках, на котором лежат бинты, тюбик с незнакомой надписью медицинского характера, ватные тампоны и небольшая емкость с жидкостью.

Поставив поднос на столик, и обильно смочив ватный тампон жидкостью, Дэус подходит ко мне. Вновь опустившись на корточки, он берет мою поврежденную руку и обрабатывает раны.

Понимая, что в их появлении виноват сам, практически до крови прокусив губу, я стоически терплю резкое жжение, которое постепенно сходит на нет.

Пара вновь возвращается к подносу и, взяв тюбик, подходит ко мне.

Я с удивлением и непониманием наблюдаю, как он выдавливает вязкую, клейкообразную субстанцию прямо на рану и некоторое время не позволяет закрыть мне ладонь.

На этот раз жжение не столь ярко проявляется, но все равно достаточно ощутимо, чтобы заставить меня сделать глубокий вдох и задержать дыхание.

-Это медицинский клей, - поясняет Дэус, внимательно наблюдая за эмоциональной игрой, наверняка, отражающейся на моем лице.

«Зачем мне медицинский клей? Порез и так к утру бы затянулся», - хочется сказать мне, но я вовремя прикусываю язык.

Пока масса высыхает, Дэус вновь вернувшись к подносу, закрывает тюбик и берет бинты.

Забинтовав мою руку, и чмокнув меня в макушку, он поворачивается к ванне и закрыв слив, открывает кран. Взяв несколько тюбиков, он выдавливает их содержимое в ванну, которая постепенно заполняется водой.

Как только ванна оказывается наполненной, Пара закрывает воду и снимает с себя халат.
Я же с толикой недоумения наблюдаю за его действиями.

Если он собрался меня мыть (к чему я честно говоря успел привыкнуть и ни за что не откажусь от этой весьма приятно для меня процедуры), в таком случае, зачем он выключил воду и разделся сам?

Насколько я помню, дабы произвести омовение моего тела, Дэус никогда ранее не избавлялся от одежды.

Повесив халат на крючок, он подходит ко мне и, избавив меня от одежды, одним движением подхватывает и переносит меня в ванную до краев наполненную водой с пеной.

Я стою на месте, погруженный практически по пояс в воду, вдыхая ароматный запах то ли геля, то ли шампуня. Кожа на попе, до этого момента полыхавшая все больше и больше, после весьма увесистых шлепков Дэуса, кои он в течении нашего совместного с ним времени препровождения так рьяно мне раздавал, постепенно успокаивается, из чего я делаю вывод: видимо пена для ванны не совсем обычна и содержит в себе либо анестетик, либо что-то еще. От мысли, что мой Пара настолько предусмотрителен по отношению ко мне, пробуждает новую волну нежности к нему одновременно со стыдом и чувством вины.

“Как я мог сомневаться в нем? Как я вообще мог думать, что он не испытывает ко мне чувств?”

Тем временем, забравшись в ванную вслед за мной, Дэус опускается в воду и некоторое время наблюдает за растерянным мной, ранее никогда не лежавшим в мыльной воде.

(Вода в Эджентисе — на вес золота, поэтому, там, это не позволительная роскошь. Уехав из трущоб, меня не раз посещала мысль набрать полную ванну воды и погрузиться в нее, чтобы хотя бы иметь представление: что это такое? Но дело почему-то всегда ограничивалось только душем).

Вероятно устав ждать, когда же я совершу хотя бы какое-то телодвижение, Дэус берет меня за талию и тянет на себя. В мгновение, я оказываюсь лежащим спиной на нем, как на матрасе, практически полностью погруженный в воду. Над водой остается лишь голова.

Я судорожно вцепляюсь рукой в бортик, боясь оказаться под водой и захлебнуться.

Вероятно почувствовав мою нервозность, Дэус подтягивает меня чуть выше, одновременно слегка сгибая ноги в коленях.

В итоге мои бедра оказываются широко раздвинутыми в стороны, а мой воспаленный, после бурного секса с Дэусом, проход, касается уже пробудившегося огромного естества Пары.

Я ойкаю и замираю, слегка напрягаясь.

-Тише, тише. Не будет того, чего ты не захочешь, - грудным голосом полу шепчет мне на ухо Ресеи и, захватив мочку губами, проводит по ней языке, одновременно скользя другой рукой по моему телу мягкой лаской.

Я откидываю свою голову Дэусу на плечо и делаю глубокий вздох постепенно расслабляясь. Все же горячая вода и мягкие, практически ненавязчивые ласки д'е Море способствуют этому.

Тем временем Пара берет меня за руку и подносит ее к губам. Я словно зачарованный наблюдаю, как его язык проходится по моему среднему пальцу, потом указательному, а затем и вовсе начинает скользить между ними, от чего по телу проносятся миллиарды возбуждающих мурашек. Я облизываю внезапно ставшими сухими губы и сглатываю излишки, появившейся во рту, слюны, чувствуя, как член д'е Море окончательно приходит в полную боевую готовность. Но от чего-то меня это не тревожит, а наоборот пробуждает уже знакомый жар, как всегда образующийся внизу живота и распространяющий по телу приятные волны, вызывающие во мне дрожь предвкушения. Но на этот раз все не так как всегда. Возбуждение подходит медленно, как бы крадясь и оно явно иного характера. Тягучее приятное тепло, распространяясь по телу, не затмевает полностью мое сознание, позволяя прочувствовать каждый нюанс этих невероятно приятных ощущений.

Пребывая в блаженной истоме, смакуя даруемое Дэусом удовольствие, я тяну руку к лицу д'е Море и проведя кончиком пальца по его щеке, продолжаю путь переходя на заинтересовавшую меня недавно татуировку.

-Что она оз...- начинаю я озвучивать вопрос, но прерываюсь, поскольку в этот момент свободная рука Пары, все это время исследовавшая каждый изгиб, каждую впадинку моего тела, затронув, мой успевший налиться кровью член, опускается вниз и, нажав на растянутый проход, с легкостью проникает внутрь, -...начает? - вторую часть слова я буквально выдыхаю и тут же втягиваю ртом воздух, вновь откидывая голову на плечо Ресеи.

В это время Дэус, еще чуть подтянув колени к себе, еще шире раздвигает мои бедра, и, вынув палец из моего ануса, а другой рукой обхватив меня за талию, подтягивает верх и я, не успеваю даже пискнуть, как в следующее мгновение, оказываюсь полностью насаженным на его набухшую, невероятных размеров плоть.

Из моей груди вырывается полу вздох полу стон, но на этом его движения прекращаются. Слегка напряженным от возбуждения голосом, он начинает отвечать на мой вопрос:

-Это брачная магическая татуировка, - он делает движения бедрами медленно выходя и снова проникая в меня, задевая ту самую волшебную точку. Мое дыхание сбивается, а сознание начинает медленно уплывать куда-то далеко в заоблачную высь. Тем временем Дэус вновь останавливается и продолжает пояснение, тем самым немного возвращая меня к реальности: - Сердце означает любовь, - Он вновь делает движение бедрами, но более настойчивое и глубокое, от чего по моему телу прокатывается очередная волна всепоглощающего жара, а из груди вырывается очередной стон. - Шипы — защиту старшим младшего, а глаз показывает текущее физическое состояние младшего Пары.

Но конец фразы я уже не слышу, поскольку, не останавливаясь, он продолжает двигаться во мне, тем самым производя достаточно крупные волны в ванне. Внутри меня разгорается знакомое пламя, полностью овладевающее всем мои существом.

Полу-развернувшись, я тянусь губами к его рту и тут же тону в страстном всепоглощающем поцелуе. Его язык снова изучает каждый уголок моего рта, а я тем временем тону в захватившем меня чувственном круговороте.

Подхватив меня руками под ягодицы, и при этом продолжая работать бедрами, Дэус все интенсивнее насаживает меня на себя. Вода, словно вторя нашим с каждым мгновением убыстряющимся толчкам, выплескивается из ванной, одновременно помогая нашему танцу тел, то, вбирая нас внутрь, то выталкивая наружу.

Мне же кажется, взлетая все выше, стремясь вырваться за облака, чтобы, наконец, воспарить словно птица, я никак не могу добраться до этого яркого пламени и взорваться ярким феерком из тысячи огней в слепящих лучах солнца.

Уперев одну руку в стену, а другой ухватившись за бортик ванны, я приподнимаюсь и уже сам насаживаю себя на естество Пары, с каждым разом ускоряя темп и увеличивая движения. Сейчас я желаю только одного, как можно скорее достичь нужной высоты, чтобы раствориться, слиться с окружающим миром, паря на волнах блаженства.

Дэус же, поддерживая меня за бедра насаживает на себя все резче и быстрее. И вот я перестаю воспринимать реальность. Наконец, вырвавшись за облака, я плыву в поднебесье нежась в, с каждым мгновением все больше и больше заполняющих меня, жарких лучах солнца, пока не взрываюсь миллиардом огней.

Мой крик и утробное рычание Дэуса заполняют пространство комнаты. Мы замираем бурно изливаясь и тут же падаем обратно в уже наполовину наполненную водой ванну.

Я лежу сверху на Дэусе, чей торс служит аналогом матраса. Пребывая в полубессознательном блаженном состоянии, закрыв глаза, чувствуя приятную легкую дрожь, я наслаждаюсь единением с Парой. Его дыхание, так же как мое, постепенно выравнивается, а руки медленно скользят по телу, на этот раз, не неся какого-либо сексуального подтекста. Я не могу припомнить, когда мне было столь же хорошо и спокойно. Я бы хотел, чтобы этот момент не заканчивался никогда, длился вечность остановившись во времени.

Скользнув губами по моему виску, Дэус медленно выходит из меня, что сопровождается неприятным жжение в сильно воспаленном заднем проходе. Из моих уст само по себе вырывается тихое шипение.

-Больно? – звучит над самым моим ухом тихий, обеспокоенный голос д’е Море.

Я хочу ответить: лишь чуть-чуть, но я настолько обессилен, что даже язык отказывается мне повиноваться и лишь бессвязное мычание вырывается из моих уст.

Пара, принимает сидячее положение, от чего из моей груди раздается очередной, но уже протестующий возглас. Я понимаю, то счастливое мгновение прошло, но все равно выражаю свое несогласие с этим фактом.

Устроив меня у себя на коленях, Дэус открывает кран с водой, пуская ее через рассеиватель. Следующим движением, он открывает слив.

Обняв д’е Море за торс и положив ему голову на грудь, я полу-прикрываю глаза, отдаваясь блаженной полудреме. Сейчас я вообще не в состоянии совершать какие-либо телодвижения.

Не выпуская меня из объятий, старший Пара берет губку и, выдавив на нее гель, начинает очень осторожно водить ею по моей коже.

Отдавшись заботливым рукам д’е Море, я уже практически засыпаю, как в эту же минуту раздается страшный грохот и в мои мысли вторгается взолновано-обеспокоенный голос Урлыки:

*Уррр идет на помощь!”

Все происходит настолько быстро, что я не успеваю сразу осознавать происходящее.

В долю секунды я оказываюсь прижатым ко дну ванны (благо вода полностью успела выйти), а Дэус возвышается надо мной, прикрывая меня своим телом. В его ладони я вижу уже полностью сформированный Шар Смерти.

Одновременно с этим в ванную, неизвестно откуда вваливается взбудораженный питомец. В своей боевой форме, готовый спасать меня от неизвестного неприятеля, он замирает уставившись на готового к бою, напряженную фигуру главы клана Декесус, и на выглядывающего меня из-за мощной фигуры д’е Море.

*О! Так с Хозяином все в порядке? Хозяин в безопасности?*

Я мгновенно расслабляюсь, только тогда полностью осознавая, в каком жутком напряжении находился в течении этих минут. Из моей груди вырывается вздох облегчения.

\Урлыка, ты с ума сошел так пугать! С чего ты решил, что мне вообще что-либо угрожает?\ - легкая злость на зверька, своим вторжением нарушившего момент блаженного единения с Парой, продолжает бурлить во мне.

*Прости, Хозяин. Урррлыка не хотел пугать. Уррр был на охоте, почувствовал, что Хозяину плохо, решил, возможно Хозяин в серьезной опасности. Уррр очень далеко охотился от дома и долго добирался… Друг Хозяина спас Хозяина?

\Уррр, все в порядке\, – я меняю гнев на милость и пытаюсь успокоить питомца, поясняя: - \Мне вообще ничего не угрожало\.

Зверек немного успокаивается одновременно приходя в полное недоумение. Вернувшись к своему обычному облику, он садится на пол.

Дэус тем временем, сжав ладонь в кулак и тем самым нейтрализовав Шар Смерти, перестает прижимать меня ко дну ванны и загораживать собой. Устроившись на бортике, он продолжает внимательно наблюдать за мной и Урлыкой, ведущими мысленный диалог, улыбаясь уголками губ.

*Уррр чувствовал, что хозяину плохо. Хозяин злился и одновременно боялся. Урррлыка бросил охоту и помчался на помощь*, - поясняет свои действия зверь, вероятно до сих пор переживая.

\Ур, ты просто не верно интерпретировал мои эмоции. Я немного понервничал, но сейчас все в полном порядке. Спасибо, за беспокойство. В следующий раз, если мне нужна будет твоя помощь, я позову. Хорошо?\

Еще раз окинув нашу пару взглядом и виновато посмотрев на меня, питомец произносит:

*Прости, Хозяин. Урррлыка иногда не понимает эмоций Хозина. Но Уррр будет стараться, чтобы больше не делать ошибок. Если сейчас Хозяину не нужна помощь Уррра, то Урррлыка вернется к охоте*, - с этими словами, он удаляется обратно, в вентиляцию, через которую, как и в первый раз, оказывается, проник в ванную.

Дэус же, покачав головой, помогает мне подняться и, поддерживая меня, возвращается к ранее начатой им процедуре.

Вымыв меня, а затем себя, он выходит из ванны и перенеся меня через бортик, долго и осторожно вытирает полотенцем.

К тому моменту, как мы оказываемся в спальне, я уже пребываю в приятной полудреме и только поэтому не удивляюсь тому, что устроенный мной ранее хаос полностью нейтрализован: все так же, как и было ранее, на своих местах, до устроенного мной погрома. Единственное, на чем мне все же удалось сконцентрировать свое внимание: цвет многочисленных подушек, а так же покрывал и постельного белья немного изменился, но настолько незначительно, что абсолютно не нарушает выбранного мной цветового баланса.

Когда Дэус опускает меня на кровать, я уже собираюсь забраться под теплое одеяло и, наконец, полноценно погрузиться в мир снов, но он мне не позволяет этого сделать.

Положив меня поперек кровати на живот и раздвинув мои бедра, Пара аккуратными равномерными движениями, едва касаясь колечка ануса, смазывает мой проход, но даже эти легкие касания вызывают дискомфорт, от чего на некоторое время я вынужден разлепить глаза. Из груди вырывается нечленораздельный, тихий возглас протеста.

В ответ на мое мычание, д’е Море касается губами моих ягодичных полушарий и грудным, мягким голосом произносит:

-Потерпи, сейчас боль пройдет.

И правда, пока Дэус растирает мое тело каким-то другим, приятно пахнущим составом, жжение постепенно сходит на нет и я вновь прикрываю глаза, наслаждаясь блуждающими, массажирующими прикосновениями Ресеи. Собственно это последнее, что откладывается в моем сознании. Мир Морфея манит и тянет к себе. Наконец, сдавшись, я перехожу за грань реальности, проваливаясь в глубокий, спокойный сон.
_____________________________________
п/а *квахрер хотт - закрой дверь