Приезд в общагу

Той осенью, предварительно проебав выпускное школьное лето, я размышлял над тем куда же мне поступить. Сдав тесты с очень положительным для двоечника результатом, я всё же не мог поступить в КПИ на бюджет, т.к. баллов чуть-чуть не хватало. Буквально пары штучек, но неумолимая комиссия сказала: по профильным предметам не менее ста пятидесяти, и я уныло поплелся на автостанцию, обратно в свою Тмутаракань.
Сидя дома и заливая горе вишнёвым компотом, я размышлял над несправедливостью бытия, не подозревая что неунывающий Рус также провалившийся уже направляется ко мне, помахивая сумкой с баллонами пива.
- Прива неудачник, - заорал он с порога, - чоибло повесил? Думал если ты везучий то в элитный вуз поступишь? А вот хуй тебе! Надо быть реалистом.
- Иди подрочи на Клавку-крокодилку из 11-го бэ, реалист хренов.- уныло отозвался я. – Не видишь, горе у меня.
- И чего? У меня вот тоже горе, но я ведь не распускаю нюни. На, хлебни Черниговского, и слушай идею. – проигнорировав реплику про Клавку плюхнулся на диван он.
Я заинтересованно поднял взгляд, цапнул бутылку и приготовился слушать. Идея от Руса – это ново.
- Мы станем поварами! – патетически воскликнул он.
- Кем?
- Поварами! – твёрдо сказал он.
- Это те пиздюки в белых балахонах, которые травили нас в школе?
- Бля, ну зачем сразу о плохом? Мы проебем этих полтора года получаястепуху, попутно заново сдадим тесты и поступив в какой-то вуз ещё раз. А диплом и новые навыки лишними не будут.
- Хм, - оценил мысль я, - так бы сразу и сказал. Но ведь если мы получим первое образование, за второе придецо платить. А я жадный.
- Не парься брателла, всё продумано. Мы поступим туда не окончив обучение в ПТУ. То есть фактически мы первое образование не получим и сможем поступить на бюджет. А потом как-то окончим и ПТУ. Ферштейн? – лучился оптимизмом он.
- Да не прокатит, наверняка такой ход предусмотрен. Не думаю что один ты такой умный. – скептически сказал я.
- Да всё прокатит, не парься.
- Не факт.
Проспорив несколько часов мы ни к какому взаимоудовлетворяющему выводу так и не пришли. Рус твёрдо вознамерился стать поваром, я же решил попытать счастья в чем-то рангом повыше ПТУ.
Через месяц, я жаловался Русу на то что во всех универах мои оценки либо не дотягивают до проходного балла, либо дотягивают, но мест нету, желающих дофига, зато есть возможность поступить только на платную форму.
- А у нас всё ещё набор, если хочешь – поехали. Завтра поступишь, у нас в комнате общаги как раз место свободное есть. Да и ребята вроде нормальные.
- А, хуй с ним, когда ехать?
- Давай сегодня, посмотришь что да как, узнаешь какие документы надо и вернешься.
Я тогда ещё не знал что зимой в одном из технарей в которые я отчаявшись подавал документы, откроют допнабор и я ухитрюсь выиграть конкурс на единственное бюджетное место, поэтому согласился.
Погрузившись в автобус, мы поехали в ВПУ № цифра. Рус направил меня в педкабинет, сам куда-то упиздовал. Я проваландался там почти до вечера, взял список нужных документов, узнал как куда и зачем мне надо сходить чтобы поселиться в общаге, сходил в больничку и получил справку по форме “О какая-то там”. Потом отправился домой. Придя на автостанцию я некоторое время ждал нужного автобуса, а затем поинтересовался у кассирши. Ответ меня не порадовал, автобус будет только завтра, а на сегодня рейсы в мой городок закончились. И мимопроходящих автобусов тоже не будет. Я занервичал. Вечер, незнакомый город, почти полное отсутствие денег, незнание местности, легкая одежда, через которую уже пробирался осенний холод.
Пришлось звонить Русу. Он сразу вкурил ситуацию, и предложил переночевать в общаге.
Вернувшись на территорию училища, я нашел там довольно скалящегося Руса, с здоровенной сумкой в руках.
- Это зачем? – кивком указал я на сумку.
- Вахтерша не пропустит. Поедешь под видом продуктов от мамочки.
- А дотащишь?
- Как два пальца.
Я скрючившись влез в сумку, вызвав нездоровый ажиотаж у нескольких проходящих мимо студентов. Рус кряхтя и кляня враждебные физические процессы, особенно земное притяжение, взвалил потрескивающую ношу себе на горб и пошкандыбал к гостеприимно распахнутым дверям облезлого пятиэтажного здания, которое должно было стать моим домом на последующих полтора года.
Вот будет конфуз если сумка порвется прямо перед вахтершей, мелькнула мысль, и сразу же исчезла, сменившись матами, когда Рус пошатнувшись пизданул сумкой о косяк. Вслух я их высказывать не решился, решив что лучше потерпеть полминуты щас, чем куковать всю ночь непонятно где потом. Рус что-то сказал вахтерше и побрел дальше, потихоньку ускоряясь. Через несколько секунд, он куда-то повернул и я услышал несколько радостных воплей суть которых сводилась к одному “Ура, у товарища хавка”
И частые похлопывания по сумке. Понятное дело что я этому был не рад, особенно когда какой-то долбоёб похлопал меня по заднице. Задавив желание выскочить из сумки и подробно объяснить человеку что я не люблю когда незнакомые люди позволяют себе столь развратные действия с моей жопой, я скрипнул зубами и понадеялся что до комнаты осталось совсем немного. На деле так оно и получилось, Рус ещё раз свернув и громко всех послав бросил сумку со мной на кровать и захлопнул дверь.
- О, - раздался чей-то голос, - это тебе хавчик привезли?
- Ещё какой, - ответил Рус.
- И что же там?
- Волосатый чупа-чупс, - лаконично ответил я, выбираясь из сумки.
Владельцем голоса оказался щупловатый парень, от которого сильно воняло носкаме.
- Эта хто? – вылупился он на меня.
- Это, братец, твой новый друг и сосед по комнате, радостно сообщил ему Рус, и вдруг услышав чей-то голос за дверью насторожился и шепотом скомандовал мне, - Быстро под кровать!
Я не стал спрашивать зачем и что, да как и под какую именно. Я устал, замёрз и хотел спать. Поэтому молча исполнил требуемое, шлёпнувшись на живот и откатившись под ближайшее убогое сооружение, на поверку оказавшееся панцирной кроватью, причем явно старее меня. Оказавшись в столь узком пространстве я немедленно учуял что запах нестиранных носков значительно усилился. Проклиная свежеприобретенного соседа, я обратился в слух, дабы понять что же за пакость уготовила мне злодейка-судьба на этот раз.
Рус открыл дверь и в комнату ворвался мощный женский голос, вопрошающий почему закрыта дверь и почему в комнате не убрано. Женщина, продолжая орать процокала мимо моей кровати и поперхнулась.
- Чем это так смердит? – вкрадчиво спросила она.
- А это носочки, носочки, не извольте беспокоиться, это продукт жизнедеятельности так пахнет, нарушения нету. - тут же начал оправдываться Рус.
- Чьи грёбанные потняки так смердят??? – вновь сорвалась на ор женщина, - Кого выкинуть нафиг из общаги за антисанитарию?!
- Короче так, - вдруг перешла на нормальный тон она, - чтобы я завтра зашла к вам в комнату и вдохнула свежий воздух, а не смрад носков вперемешку с бздом, ясно вам?
- Ясно, - хором ответили мои будущие одногруппники. Я сам еле удержался чтобы не яснуть с ними.
Мимо меня опять процокали каблуки и хлопнула дверь. Кто-то тут же вновь её открыл и ввалился в комнату.
- Привет, Русланчик, а что это ты такое в сумке притащил? – услышал я звонкие девчачьи голоса, - а можно и нам это пожевать? Или оно пьется?
Кровать заскрипела и прогнулась, щедро обсыпав меня ржавчиной. Я имел сомнительное щастье наблюдать две пары ножек: толстенькие в розовых тапочках и с вьющимися блондинистыми волосами и постройнее в зелёных сланцах, без признаков растительности (на ногах, о мои пошлые читатели, остального было не видно), владелицы которых уселись на кровать под которой я прятался.
- Оно щас вам скажет что у него сосется, - мудро изрек Рус. – Я его знаю, так что гарантия сто процентов.
- Чё? – не поняли девушки.
Рус потряс пустую сумку и распахнул двери шкафчиков.
- Так ты что, человека притащил? – дотумкала самая сообразительная из них.
- Именно.
- И где же он? – почти шепотом произнес другой голос.
Я понял что пора бы мне явиться на свет божий, в сопровождении амбре немытых ног и месяц не стиранных носков. Решив что чем эффектней будет моё появление, тем меньше внимания обратят на запах, я лёжа на спине приподнял верхнюю часть туловища и резко просунул голову между стройных ножек, одновременно сказав:
- Тут.
На меня уставилась довольно симпатичная мордашка в обрамлении черных кудряшек, на которой читался дикий испуг и ахуение. Затем на мордашке обнаружился широко раскрывающийся рот с двумя рядами белых зубов и языком по центру, резко втянувший в себя воздух. Я понял что она щас завизжит, и резким рывком выбросил туловище из под кровати, дотянувшись до её головы и зажав рот. Возвращения орущей тётеньки я не хотел. Я хотел переночевать в тепле и безопасности.
Затыкая первую девушку, я совершенно забыл о её толстенькой подружке, но она оказалась совершенно не пугливой, и с любопытством рассматривала меня. Я вновь перенес своё внимание на симпатяшку, пытающуюся отодрать мои руки. Сзади донесся дикий ржач. Друг называется.
- Тихо, я не кусаюсь, я просто зашел погостить. – сообщил я своей пленнице. - Я тебя сейчас отпущу, только ты не кричи, а то придёт комендантша и попадет нам всем.
Девушка, как только я её отпустил, вновь разжала рот и поинтересовалась:
- Ты чё, охуел?
- Нет, я романтик. – отверг её гнусное предположение я, выбираясь из под кровати и отряхиваясь.
Рус опять затрясся и на подкашивающихся ногах сделал несколько шагов в сторону соседней кровати, на которую и возлег аки ржущий ягненок на плече Иисуса. Я же, отряхнувшись, шагнул к двери и оперевшись на неё спиной осмотрел комнату. Комната была маленькой с дерьмовыми обоями, тремя кроватями, одним шкафом, столом и окном. Больше там ничего не было, если не считать Руса, Носка (как я мысленно прозвал этого парня) и двух уставившихся на меня девчонок. Сообразив что пауза затянулась, я переборов свою нерешительность (ну побаиваюсь я знакомиться, побаиваюсь =/) представился. Кудрявую стройняшку звали Алёной, её подругу Леной, Носка Олегом. Подавив желание съязвить насчет говорящего носка, я поинтересовался ушла ли комендантша и где тут можно покурить.
Лена оттеснив меня от двери выскользнула чтобы проверить наличие комендантши и, как я потом понял, растрепать всем о новом соседе. Рус тем временем обрисовал мне ситуацию. Оказывается их в комнате трое, по количеству кроватей. Но Олег завтра переселяется в другую комнату, так как его вонизм всех уже задрал. На мой резонный вопрос, а где же я буду спать, Рус ответил что он пойдет к кому-то из девчонок, а я пока посплю на его кровати. Снаружи постучалась Лена и сообщила что комендантши нету, и можно выходить. Курилка у них оказалась в туалете. Попросив зардевшуюся Лену провести меня в туалет, я продираясь через стайки девчонок в коридоре выяснил что в их училище процентов восемьдесят студентов - девушки. Клозет оказался тоже убогеньким, два умывальничка, заляпанное зеркало и отсутствие горячей воды. К сральникам вела запертая изнутри дверь. Я, как вежливый и интеллигентный человек, подёргав за ручку стал ждать пока находящийся там серун выйдет и даст мне возможность травануть свои легкие никотином. Но оказалось что мною была выбрана в корне неверная тактика. С превосходством глянув на меня, Лена пизданула ногой в дверь и заорала:
- Эй, мокрощёлки открывайте, тут люди томятся!
С той стороны туалета донесся мат и торопливые шаги. Дверь щелкнула, приоткрылась и Лену втянули внутрь. Я еле успел поймать стремительно закрывающуюся преграду и впрыгнуть следом.
В сральне, после ярко освещенного коридора было темно, душно, но я всё таки смог различить три белых кабинки и несколько силуэтов с огоньками сигарет в руках.
- Ты ещё чё за чудо? – выдохнул один из силуэтов мне на ухо.
- Погулять вышел. – честно ответил я, и после небольшой паузы ответил, - и покурить.
Внутренне подготовившись к тому что щас поднимется девчачий визг и меня выкинут из туалета, пнув и оцарапав напоследок, я был в сильном недоумении когда меня довольно миролюбиво спросили:
- Новенький?
- Угумс.
Сообразив что визг, выкидывания и прочие аттракционы отменяются, я достал элэмину, и щёлкнув зажигалкой затянулся, на мгновение осветив свою небритую рожу.
- Какой милашка, - протянул кто-то сзади. Я мысленно улыбнулся. Похвала и кошке приятна -) И пох что изголодавшимся по мужскому вниманию девчонкам даже орангутанг красавцем покажется.

Послышался двойной стук в дверь. Все притихли.
Открывать никто не спешил. Стук повторился, а затем страждущий начал биться в дверь. Злобно ругнувшись один из сиськастых силуэтов подскочил к двери и открыл её. Дверь немедленно распахнулась, пропустив стремительно вскочившего и рванувшего к кабинкам парня. Он одной рукой расстегивая штаны и доставая член, второй рванул на себя фанерную дверцу центральной кабинки и с места, облегченно выдохнув, ссанул в напольный унитаз. Девчонки, стоящие ближе к третьей кабинке застыли в ступоре, всматриваясь вглубь неё.
Заинтересовавшись, я сделал пару шагов к ним и узрел эпическую картину.
Парень спешащий отлить, открыл занятую кабинку, несмотря на то что изнутри её ручку держала сидящая над унитазом девушка. Сейчас она охуевши смотрела на парня, который видимо не мог остановиться, и ссал под неё, впрочем не задевая ни туловища ни ног. Если бы она тоже писала, их струйки смешались бы, породив новый уринофильский ритуал. Впрочем и так это смотрелось довольно психоделично. (возможно ошибся термином)
Из девушки как-то обреченно вылетела какашка и мелькнув на фоне белого кафеля звонко плюхнулась в сливное отверстие. Под её пронзительным взглядом парень смутился. Его член как будто бы поняв душевное состояние владельца, сам по себе приподнялся и прошелся стрей по внимательно и укоряюще смотрящим на него глазам.
Взвыв, несчастная девчонка рванула с низкого старта, оттолкнув парня и вылетела в незапертую дверь. Наступившую тишину нарушало лишь мирное журчание, а затем и взрыв запоздалого смеха. Так я познакомился со своим вторым соседом – Дёном.

Учёба началась.

Вторая часть хроник студиоза…

Кому-то посвящается.

Вселившись в общагу, я обнаружил несколько неприятных факторов, сильно усложняющих жизнь. Во первых, тут дохуя народу. Реально дохуя. И все они шумят, бегают туда-сюда, ржут, занимают туалет, душевую и электроплитки на кухне. Во вторых, несмотря на то что девчонок тут было подавляющее большинство, красивых среди них оказалось не так уж и много. Остальные были не то чтобы слишком уж страшными (хотя и таких хватало), а скорее средненькими. И преимущественно полноватыми. Будущие поварихи, хуле.
В третьих, на меня походу запала Ленка. Обладающая куцыми косичками, собранными из сальных редких волосёнок, выводком прыщей на широком грызле (Мама-прыщ и папа-прыщ ибуца на ибле, бабка-прыщ и дедка-прыщибуца на груди) и, что самое ужасное, почти сотней килограмм веса при карликовом росте, она вызывала у меня лишь брезгливое отвращение. Ну не любитель я болтающихся телес. Не моё это. Ситуацию усугубляло ещё и то, что она была какой-то родственницей директрисе, и просто послать её без перспективы вылететь, я не мог.
В четвертых, на хреновой панцирной кровати спать тоже хреново. Но я это легко исправил, положив поверх сетки спижженую у завхоза дверь и набросив на неё два матраса. Заодно поржал, когда соседки пришли и с расслабленым видом прыгнули на мою кровать, ожидая что она прогнется аж до драного линолеума. Понятное дело, усовершенствованная кровать их чаяний не оправдала и терпеливо перенесла удар двух юных и упругих тел. Тела же, синхронно заорали и сообщили мне что я придурок -)
В пятых и последних, жратва тут заканчивалась охренительно быстро, тем более что на каждый обед/ужин кто-то припирался в гости.
Особенно любила пожрать за чужой счет Алёна. Стройная тушка, второй размер сисек, милое личико, тёмные кудряшки обрамляющие его и полное неумение готовить. Это меня поразило, я думал все девушки умеют готовить. Стандартнаяпрога в софте, так сказать. Но несмотря на подпорченный софт, Алёна действовала на не избалованного женским вниманием меня, как виагра на китайца, и беззастенчиво этим пользовалась. Когда я садился поесть, она тут же возникала в комнате, несколько секунд вилась и щебетала вокруг моего одурманеного присутствием столь близкого женского организма тела. Затем садилась ко мне на колени, и когда я вообще уходил в астрал, не прекращая щебетания, быстро поедала мой хавчик. Первые две недели это действовало на все сто, я сидел как трилобит, слушая её треп и не препятствовал поеданию своегохавчика. Но потом, слегонца разобравшись в отношениях полов, понял что меня тупо динамят. Некоторое время я лелеял мечту о мести. Ну, вроде пургена в жратве. Но потом решил что это недостойно мужчины и когда Алёна в очередной раз припёрлась халявно поужинать, выкинул её нах. Она жутко разобиделась и куда-то упиздовала, а я тем временем сидел и поедал отвоеванный сум с фрикадельками, размышляя над паскудной женской сутью. Потом я с ней помирился и щедро кормил в обмен на алкоголий, но это потом. В комнату ввалился Рус, и с маслено поблёскивающими глазками заявил:
- Чувак, ты новыхпреподш видел?
- У нас новыепреподши? – чуть не подавился фрикаделькой я.
- Ага, по информатике и ОБЖ. И их на несколько дней поселили в общагу.
- И что?
- Серёга. Я хочу трахнуть хотя бы одну из них. И ты мне в этом поможешь.
- Рус, я побаиваюсь девушек, я становлюсь замкнутым в женской компании и я пиздец как смущаюсь.
- И чо? Ты студент и тебе должно быть похуй. И не понимаю почему ты так стесняешься.
Представь себе что женсчина – это как мужик только с сиськами и писькой и веди себя соответственно. То есть - как обычно. Ну, ты понял, да?
Я представил себе Шварца с писькой и сиськами и меня слегка замутило.
- А может ну их нахуй? – отложив ложку просил я.
- Если бы ты их видел, ты бы так не говорил. Значит так, смотри, - поняв что я уже сдался, затараторил Рус, - мы берем бухло, цветы и шоколад и идём поздравлять училок с первым днём учёбы. Подпаиваем, я остаюсь там, ты берешь свою и идешь к нам в комнату. И трахаем. Всё просто. Тем более все мечтают трахнуть училку.
- Рус, мне как-то ссыкотно. – безнадежно заскулил я.
- Не парься, первый раз всегда так. Потом натыкаешься. Я в аптеку за инвентарём, тебе брать?
- Чо? – затупил я.
- Гондонов, спрашиваю, брать?
-Ээ, а, да, конечно бери, - протянул ему мятую купюру я, - а я тем временем в душ сгоняю.
Помывшись, побрившись и удостоверившись что бритые яйца сверкают во тьме (какой-то урод спиздил лампочку из душевой), я вернулся в комнату почти одновременно с Русом.
- Вот, - бросил он мне пачку контрацептивов, - как пользоваться думаю объяснять тебе не надо.
- Разберусь.
- Ладно пошли, но учти блондинка – моя.- безапеляционно заявил Рус.
- А они точно ОБЕ красивые? - выделил слово “Обе”я.
- Точно. У меня аж привстает как вспоминаю.
Имея такую гарантию, я подхватил с кровати две поллитры конины, и на слегка подкашивающихся ногах двинул за Русом.
- Погоди, а как же я свою приведу в комнату, там ведь Дён будет?! – неожиданно вспомнил я.
- Он к своей бывшей мириться попиздовал.
Тут я сделаю небольшое отступления и вкратце объясню не читавшим первую часть кто такой Дён.
Это наш с Русом сосед по комнате, восемнадцатилетний парень из соседней деревни Денис. Закаленный в самогонных баталиях, он приобрел стойкий иммунитет к спиртному и мегапохуизм. Такого похуистичного человека я ещё не видел. Вместе с тем он был дружелюбен и смешлив и что самое главное, умел играть на гитаре.

Мы уже почти подошли к комнате училок и дрожание моих коленок достигло апогея. Рус остановился перед фанерной дверью с красноречивым номером 69 и уверенно постучал.
Дверь со скрипом распахнулась, явив нашим вожделённым взорам стройную блондинистую девушку, лет 25 примерно, с четвёртым размером. Я мысленно усмехнулся, блондсиси – слабость моего лучшего друга.

- Здравствуйте Мария Николаевна, поздравляем вас с первым днём в нашем учёбном заведении. Надеюсь вам тут понравилось! Вот! - протянул он ей букет гвоздик, разбавленный несколькими цветками спижжеными из комнат товарищей-студенток и коробку шоколадных конфет, - от всего студенческого коллектива.
- Ой, Боже, как приятно. Не стойте, не стойте на пороге, заходите. Я сейчас чай поставлю, Энжипеченек принесёт. – грудным голосом проворковала блондсися, пропуская нас в комнатку с двумя кроватями, на одной из которых сидела обложившись книгами…..ОНА.
Я застыл в ступоре, пялясь на возникшее предо мною чудо. Миниатюрнейшая брюнетка, огромные анимешные глаза тёмнозелёного цвета под изысканно изогнутыми бровями, на овальном личике с румяными щёчками. Под тонким носиком призывно алели пухлые губки, просто созданные для поцелуев. Носик слегка сносил легкую дисгармонию, заставляющую смотреть и смотреть не отрывая взгляд. Иссиня-чёрные волосы волнами спадали на плечи, показывая милые розовые ушки с небольшими серёжками, тускло поблескивающими под светом сорокаваттной лампочки.
Ангел во плоти смотрел на меня и улыбался! Потом поднял руку и указав нежным пальчиком куда-то в район моего паха спросил звонко спросил:
- Это что?
Я опустил взгляд вниз и узрел там приличнуювздыбленность.
- Йобанный в рот. – выдал я, пытаясь прикрыть своего не вовремя решившего вылезть младшего студиоза.
Рус плавно шагнул вперед и сдерживая ржач произнес:
- А это вам от нас лично!
Я ахуел. Я крайне ахуел и начал подумывать что Рус ибанулся или решил поприкалываться. Но тут он протянул руку и забрал у меня бутылки. Эта зараза имела в виду не хуй, а коньяк. Ну ёб же твою мать, это ж надо было так тупануть…
- А вы знаете что педагогам нельзя пить со студентами?- Лукаво спросила блондсися.
- А мы никому не скажем, - попытался реабилитироваться я.
Фраза оказалась верной, Рус поставил между кроватями столик, за который я сразу же и уселся, пряча эрекцию, преподши хихикая и делая вид что ничего не замечают достали печеньки и стаканчики. И пошло-поехало. Через полторы бутылки мы были уже не Русланом Петровичем да Сергеем Сергеевичем с Марией Николаевной да Ангелиной Ивановной (я знал, я знал что она ангел), а Русом с Машей и Серёгой с Энжи и весело трепались о студенческой жизни о пародии на клип сука-любовь, походу выпивая за эту самую любовь. Я поймал себя на том что уже не смущаюсь, а сижу приобняв раскрасневшуюся Энжи и рассказываю ей на ушко не шибко приличный анекдот. Вдыхая запах её тела, я еле-еле дотронулся губами к её ушку, чтобы можно было потом списать на случайность. Она глубоко вдохнула и слегка подалась мне навстречу. Мои руки как будто сами собой притянули её, наши губы слились в поцелуе. Нет, это был не мой первый поцелуй. Но однозначно лучший. Я помню его даже сейчас, спустя почти два года с того памятного вечера, и буду помнить до самой смерти. У меня кружилась голова. Не так как кружится от алкоголя, а так как будто ты взлетаешь ввысь, не ощущая тела и паришь между облаками испытывая неземное, непередаваемое блаженство. Энжи прижавшись ко мне всем телом, медленно откидывалась назад, увлекая меня за собой. Я подаваясь за ней, и поражаясь собственной смелости, просунул правую руку ей под кофточку, накрыв ладонью небольшую но крепкую грудь с небольшим но твёрдым как камень сосочком. После этого нас переклинило. Энжи рванула мою рубашку, которая с треском брызнула пуговицами, я же лихорадочно сдирал с неё кофточку пытаясьодновременноцеловать ей шею.
- Я в шоке. – прозвучал голос Руса, - а говорил стеснительный такой…
Наваждение исчезло, мы разъединились и Энжи мягко отодвинулась от меня. В тот момент я был готов убить Руса, причем так извращённо и садистски, как только позволит моя бурная фантазия. Но подняв голову и машинально облизнув губы, я вспомнил нашу договорённость. Вместе с головой поднялись и глаза, показав мне удивлённый взгляд Руса и поощрительный Маши. Рус как-то неловко потянулся за стаканчиком и свалил пустую бутылку, которая упала горлышком в сторону двери.
Он так намекал. Протянув руку к бутылке с коньяком, я разлил по стаканам остатки и заявил:
- У нас в комнате ещё одна есть. Энжи, пошли сходим, а то мне самому скучно.
- Давай. – улыбнулась она.
От этой улыбки в пару миллиардов люмен, температура в комнате, казалось подскочила градусов на десять. Я цапнул её за руку и устремился к выходу из комнаты. Мы бежали по пустому, тускло освещенному коридору к нашей комнате, целуясь. (Вы пробовали когда-то целоваться на бегу? И не пробуйте. Это жутко неудобно) Поэтому я подхватил её на руки и чуть замедлив темп бежал сворачивая по памяти. Как наш тандем ни во что не врезался – не могу понять до сих пор. Добежав до комнаты, я прижал Энжи к запертой двери, целуя и дрожащей рукой пытаясь вставить ключ в замочную скважину, а другой пробираясь под её юбку. Спустя несколько секунд рука моя нашла верное направление (та что с ключом), помешав найти верное направление другой. Замок оглушительно щёлкнул и открылся. Энжи сделала шаг назад, пихая дверь своей очаровательной попкой, я сделал шаг вперед, не желая её отпускать. Мы как-то так повернулись, что оказавшись в комнате она стояла спиной к коридору, а я спиной к комнате.
Моя Энжи вздрогнула и напрягшись застыла.
Дён, понял я. Дён сука почему-то не остался у бывшей и припиздовал обратно в общагу. Мысленно кроя матом Дёна, я шептал Энжи на ушко что мол это мой сосед по комнате, он пьян, крепко спит и не проснется, в общем спасал ситуацию. Странно, но Энжи не расслаблялась, а крепко обняв меня стояла и смотрела назад. Я недоумевая обернулся. На фоне незашторенного окна в свете луны стояла кровать. На ней лежало тело Дёна, зачем-то подняв ногу под углом 90°, создавая совершенно дебильную картину.
- Он спит, спит, просто его так спарализовало, - на автомате прошептал я.
Ебучий паралитик судорожно дёрнулся на кровати, игриво вильнув ногой.
Энжи прыснула и звонко расхохоталась сползая на пол, безуспешно цепляясь за меня соскальзывающими руками. Дён, уловив мой дикий взгляд, пробормотал что-то вроде “извините” бочком-бочком протиснулся мимо нас и исчез в коридоре.
Я подхватил буквально рыдающую и бьющуюся в конвульсиях Энжи, внес её в комнату и аккуратно положил на свою кровать, попутно включив свет. Шагнув было к двери, я понял что дело табак. В проёме нарисовалась фигура Лены.
- О, здравствуйте, вы наша новая учительница? А какой предмет вы ведете? Вы к нам надолго? А что вы тут делаете? – затараторила эта тварь, кидая на меня гневные взгляды.
Энжи всхлипнув в последний раз, утерла слёзы и начала ей отвечать, а я рухнул на Русову кровать, кляня грёбанную сучку, испортившую мне вечер. Было ясно что ибучаяшмара не уберётся отсюда пока не удостоверится что мы с Энжи ничего такого делать не будем. Гнусно пропиздев что её подружки тоже очень хотят поболтать с новой преподшей, Лена ускакала в направлении женского отделения. Я отчаянно глянул на Энжи.
- Сколько? – прошептала она.
- Секунд тридцать, - одними губами ответил я.
- Класс, - пискнуло моё солнышко, прыгая на меня.
Тридцать секунд. Что можно сделать за ёбанных полминуты? Кто-то хоть представляет как это мало – тридцать секунд? Мы целовались отчаянно, как будто в последний раз, до крови прикусывая губы и вжимая друг в друга.
В коридоре раздался шелест шагов и мы отскочили друг от друга. Так они нас и застали, Энжи поправляющей волосы, а меня слизывающего капли крови со слегка припухших губ, с безумной тоской смотрящих друг на друга.
Малолетние пиздюшки просидели у нас почти до полуночи, глуша дешевое вино и пытаясь угостить им меня и Энжи. Она отказывалась потому что ей, как преподавателю нельзя пить со учащимися, а я говорил что пару дней назад перепил и пока трезвенник…

Вместо эпилога:
Рус и Маша перепихнувшись, разбежались в разные стороны, иногда сбегаясь снова, но чисто по дружески.
Лена настучала директрисе и Энжи выгнали из нашей учёбки. Через несколько дней она уехала к сестре в Россию и сейчас работает там, одновременно учась на фотографа. Летом обещает приехать. Догадайтесь, жду ли я её -)

Учёба продолжалась...

После отъезда Энжи, я впал в депрессию, проёбывал почти все пары, часто напивался и мечтал прибить Лену. Друззо честно пытались подсунуть мне какую-то девушку, убедить что всё будет хорошо, но студентки шарахались от меня как от огня, ведь никому не хотелось попадать под руку разобиженной Лене. С остальными как-то не клеилось.
А виновница всех моих бед вообще крышей ехала на почве недоёба и преследовала меня где могла.
С другой стороны, всё было не так уж и плохо. К большому количеству народа я привык, а от шума просто абстрагировался. Хавчик же почти перестал готовить, свалив это дело на Руса и Дёна, или же ходил к девушкам. Зайдя в комнату к каким-то полузнакомым студенткам, я жалобно смотрел на них, и это действовало всегда, давая осечку лишь в тех случаях, когда им самим есть было нечего. А ещё я научился виртуозно избегать встреч с Леной, от чего она дико бесилась и закатывала соседям истерики.

Незаметно пролетел остаток осени, стремительно мелькнул за окном декабрь. Очередным утром, проснувшись, я лежал с закрытыми глазами и пустой головой.
-Кхе-кхе, - раздался голос Руса.
- Угу. – согласился с ним Дён.
Сладко, до хруста в костях потянувшись, я открыл глаза и уставился на сидящих за столом друзей. На столе стояла трехлитровая банка с прозрачной жидкостью, закрытая капроновой крышкой весёлого розового цвета.
- Это то о чем я думаю? – кивнул я в сторону банки.
- Да, - ответил Дён. - Сегодня нам нужно отметить две даты и провести таинство посвящения молодых поваров, вас то есть.
- Какие даты?- вылупился я. – И какое ещё посвящение?
- Сегодня утром я наконец-то получил диплом и теперь - повар третьего разряда. И упиздошиваю в прекрасное далёко. А ещё сегодня тридцать первое декабря.
- Ахуеть. Я и забыл.
- Ещё бы ты не забыл, - гневно отозвался Рус, - ты же в синяка чуть не превратился! Выпить – это святое, напиться в хлам – это истина, но на две недели в какой-то недозапой – это жопа.
- Ладно, - отмахнулся я, одеваясь, - а что за посвящение? Третий месяц доучиваюсь, но о каком-то таинстве впервые слышу.
- Этот древний ритуал всегда исполняет заканчивающий учёбу повар мужского пола. – размеренно заговорил Дён, удостоверившись что дверь плотно прикрыта, - И это тайна великая есть. Мне о нём рассказали мои бывшие соседи по комнате, как я щас рассказываю об этом вам.
Пред уходом, повар по давней традиции, должен выставить какое-то вкусное блюдо остающимся. Но мало кто знает, что в это блюдо подмешиваются живчики.
- Ы?! – не понял Рус.
- Сперму в рецепт добавляют, глаголю, - несколько раздраженно заявил Дён. – И кормят всех незнающих. Блюдо называется “На память”.
Я малостьахуел.
- Гы-гы. Да не парьтесь вы. Я первый ухожу из своего курса, и кроме вас никто из младшекурсников пока не знает. И пока никто никого “памятью” не кормил. Благодарности не надо. – скромно отказался он.
- Пиздец. – Многозначительно сказал Рус. – А как это блюдо выглядит?
- А как угодно. Готовится ЛЮБОЕ, вкусное и большое блюдо. У моих соседей, например, это было мясо по французски, а сам сюрпризец прятался в майонезном соусе. А я забацаю торт. Огромный, пражский. Секретныйингридиент добавлю в воду для замешивания теста, чтобы точно всем попало.
- Сукаааааа, - завыл я, - я обожаю пражский торт!!! Может во что-то другое добавишь?
- Присоединяюсь, я тоже его люблю. – сориентировался Рус.
- А нихуя. Ритуал есть ритуал. Площадь поражения должна быть максимальной иначе при трудоустройстве не повезёт. Вы поможете мне сделать торт?
- Со спермой? Иди в пизду. – категорически заявил я.
- Нельзя. Сперму оттуда я выколупывать не буду, да и за извращенца принять могут. Придется по старинке. – вздохнул Дён, буквально понявший моё предложение.
- К тому же я Иру люблю и изменять ей не буду.
- Вы ведь разошлись! – сообщил ему Рус. – И мириться она не станет.
- И неудивительно, - поддакнул я, - после такого я бы тоже послал тя нах.

В этом месте я опишу вам события почти двухмесячной давности. Мы отмечали Дёновуднюху с Русом, Дёном, Ирой и двумя её подружками. Подружки были страшными как судьба противогеморройной свечки, но чисто для попиздеть годились. Мы сидели у костра в небольшой лесополосе и пили Дёнов самогон. Зная его ядрёность, я и Рус пили по чуть-чуть, зато Дён выпил чуть ли не поллитру. Ирка, смотря на него, тоже наебнула залпом несколько рюмок и её начало тошнить. И тут что она учудила…
Нет бы отойти в кустики и срыгнуть по тихому. Она громко пожаловалась на своё состояние. Дён, окосевший от выпитого, проникся Иркиными страданиями и начал уговаривать её блевануть.
- Давай любимая, сделай это, я хочу праздника, - бегал вокруг неё он. – Что может быть лучшим подарком имениннику чем салют из его девушки??? Давай родная, стругай, тебе полегчает.
Понятное дело что Ира его стараний не оценила. Поднявшись, она высказала как ценит его заботу, порекомендовала ему заняться анальным сексом самим с собой, и под смех подруг, походкой вздрюченного неграми матроса в восьмибалльный шторм пошла домой. За ней поскакал и искренне недоумевающий Дён, пытаясь поддержать её, вызывая новые и новые залпы отборной брани.
Мы с Русом, спиздив бутылку с самогоном, по тихому свалили в общагу, молясь чтобы оставшиеся тела не увязались за нами.
Дён вернулся через несколько часов, мрачный донельзя. И с тех пор началсь его канитель. Ирка никак не могла его простить. (Я подозреваю что простила на следующий день, просто хотела помучить, чтобы невповадно было)

- Ну уж нет, ребята. Я теперь дипломированный специалист. – он потряс перед нами зеленоватой пластиковой фигнёй. – А дипломы действуют на девушек очень положительно. Главное чтобы она не заметила его между цветами и вином. А он своё черное дело сделает, будьте спокойны.
- Думаешь? – с сомнением с голосе спросил я.
- Стопицот. Вот получите дипломы и увидите как от вас деффкитащицо будут. У-у-у. Вам и не снилось. Ладно, я торт делать буду. Сходите пока за бухлом и прикупите необходимый хавчик. Деньги потом отдам. А я пока извлеку главный ингридиент, хе-хе.

Скупившись, мы вернулись в общагу и застали Дёна увлечённо месящего тесто.
- Ну как? – шёпотом спросил Рус.
- Зоебись. – ответил Дён, протягивая ему миску с тестом, - Нюхнуть хоч?
- Блядь, - Рус шарахнулся от него сбив меня с ног.
- Придурок, чуть бутылки не разбил, -под ржачьДёна заорал я, поднимаясь и перекладывая жратву и бухло в шкафчик.
- Мальчики, привет, что готовите? – вошли несколько девчонок с этажа, впереди которых гордой гусыней вышагивала Ленка, поблескивая бритыми голенями, которые открывали шортики розового цвета.
Рус, поймав мой взгляд, живо выпроводил их из комнаты, сообщив что мол мы готовим, хотим чтобы наши блюда оказались для гостей сюрпризами и прочей проскользнувшей мимо меня хренью.
- Когда-то я её убью.
- Успокойся братан, не стоит трепать себе нервы из-за какой-то дуры.
-Аа, - обреченно махнул рукой я, пытаясь найти более-менее чистую чашку.
Не найдя таковой, открыл банку с самогоном и хлебнул прямо оттуда. Быстро вспухающий ядовитой горечью ком прокатился через пищевод, жарко взорвавшись в желудке. С наслаждением захрустел квашеным бабушкиным огурчиком, ощущая как растекается по организму алкоголь…
- Дай-ка и мне глотнуть, - заявил Дён, - только огурец потом поднести не забудь, а то у меня руки в тесте.
Хлебнув, он довольно крякнул и грызанув огурец вернулся к своему тесту. Я протянул банку Русуи найдя картошку начал быстро её чистить.
Наступил новогодний вечер. Девчонки суетились, подтаскивая в нашу комнату (Нас переселили в шестиместную комнате на третий этаж, но мы жили втроём, выживая оттуда регулярно подселяемых к нам студентов.Поэтому при любом массовом празднике все собирались либо в комнате досуга, либо у нас) различные блюда, в центре стола стоял огромный, ароматный и манящий, разрезаный на части пражский торт в окружении батареи бутылок, призывно смотрящих в потолок.
Возле него стояло заботливо сделанное мною жаркое в горшке (глиняном, здоровом, честно спиздил у бабушки, всеравно у неё ещё один есть), радуя глаз россыпью мяса, грибов и зелени. Достойную компанию ему составил нихуевых размеров свиной стейк – творение Руса. Ну и винигрет, шуба, оливье, запеченная курочка, колбаска с сыром, огурчики-помидорчики и дохренища всяких салатов, подтаскиваемых девчонками, создавали непередаваемый аромат праздничного стола. Омрачала ситуацию лишь Ленка, вертящаяся вокруг меня и что-то постоянно бубнящая. Ну вы знаете да, есть такие люди которые пиздят и пиздят, пиздят и пиздят, и хрен их чем заткнешь. Часы показывали 23:39. Я сел между плотно придвинувшимися ко мне Русом и Дёном, которые сразу же усадили себе на колени каких-то девочнок, перекрыв тем самым Лене доступ ко мне. Я, видя что все уже изнывают от нетерпения предложил:
- Давайте что ли пожуем благодати посланной нам от щедрот наших, а к возлияниям приступим как и положено, после двенадцати.
Меня поддержали нестройным гулом, сразу же переросшим в чавканье.
Цапнув кусок стейка, я куснул его и зажмурился от наслаждения, вытирая обильно потекший сок. Справа, поедая моё жаркое, довольно мычал Рус.
Дён обратил наше внимание на часы, начав вслух считать:
- Семь, шесть, пять, четыре, три, ДВА, ОДИН!!!
- УРАААА!!!
- УРА!!!
- С НОВЫМ ГОООДООМ!! – раздавался со всех сторон ор, совершенно заглушив хлопок шампанского.
И понеслась дикая студенческая гулянка. Торт, кстати, сожрали сразу и нахваливали -) Ну да ладно, большинство евших были девушками, им не впервой -)

Через несколько часов, в комнате остались я, Рус, несколько отрубившихся девчонок на кровати, выпивший больше всех и спящий Дён и курящая на подоконнике Лена.
Она похоже, побрив ляжки, всерьёз намеревалась совратить меня в новогоднюю ночь. Я слегка отодвинулся от неё, но она притянула меня обратно и визгливо осведомилась о том, когда же я вручу ей подарок. А получив ответ что подарки уже розданы, начала на меня пьяно орать. Я хотел было оттолкнуть Лену, но моё внимание приковал медленно поднимающийся с кровати Дён.
- Достала ты уже всех, - гаркнул он и сделав шаг вперед, пизданул её с ноги. Без единого звука Лена фуркнула в окно, прочертив ногтями несколько кровавых полос у меня на шее.
Снаружи донесся глухой удар. Я заорав что-то перепуганно-матёрное, выглянул в окно и увидел торчащие из огромного сугроба её жирно блестящие в лунном свете ноги.
- Чувак, - хлопнув по плечу Дёна, заржал выглянувший в окно Рус, - ты её убил.
И они щастливо затряслись в приступе неконтролируемого смеха. Мне было конечно тоже смешно, но я как наиболее трезвый, примерно осознавал последствия этого поступка.
Схватив бутылку с каким-то пойлом, я сделал несколько могучих глотков, и поперхнувшись закашлялся. Мне опять попался Дёнов самогон, любовно перелитый нами в бутылки разных размеров и маркировок, и успешно выдаваемый нами за контрабандную голландскую водку. Про Голландию мало что кому известно, и мы врали что хотели -)
Подняв похихикивающих друзей я утирая кровь, стекающую с царапин, попер посмотреть что там с Леной. По пути Рус отобрал у меня бутылку и прихлебывая пытался орать какую-то матёрную песню, пока Дён бренчал на несуществующей гитаре, издавая соответствующие звуки иблом.
Подойдя к сугробу, мы поржали с торчащих оттуда ног, а затем ухватившись за них с кряхтеньем вытащили оттуда бессознательную Лену. Я сунулся в проделанную траншею, ощупал её на предмет всякого могущего травмировать упавшее на него тело хлама, и константировал что Лена, несмотря на свой внушительный вес, не смогла пробить пласт снега полностью. Значит и повреждений быть не должно. Я обернулся к друзьям, и обнаружил что они задумчиво смотрят на Лену. Подойдя к ней, я проверил пульс и дыхание. Она была жива, просто потеряла сознание от страха.
- Она не притворяется? – синхронно спросили Рус и Дён, и взглянув друг на друга опять затряслись от ржача.
- Да нет вроде, - задумчиво ответил я, из всех сил щипая Лену за ляжку.
Реакции никакой. - А что?
- Да вот думаем что бы с ней такого сделать...- Задыхаясь от смеха проговорил Дён.

У меня на губах заиграла паскудная улыбка. Идея! Я взглянул на тёмные провалы окон.
- И месть моя будет страшна…- прошептав себе под нос, подтянул к себе ребят. -Заслоните меня от окон, я придумал…
Они молча повиновались.
Вжикнула ширинка и раздалось журчание.
- Золотой дождь… - мечтательно проговорил Дён.
- Скажем что она обоссалась.
Я застегнул джинсы и отошел, открыв обзор на описанную Лену.
Рус недвижимо, с мудрым ликом созерцал эту картину, и внезапно добавил:
- И обблевалась… Буэээээ….
- Фу блядь!
- Га-га-га, ну ты даёшь, бляяяяя, я не могу, хахахахаха, пиздееец….
- Нужно сказать вахтёрше чтобы скорую вызвала.
- Угу.
- Ладно, пошли…
От общаги удалялись три силуэта в мятых поварских халатах…
Один из них невыносимо фальшивя и путая слова затянул песню:

Зисис май дисембе
Зисис май тайм оф зейер
Зисис май дисембе
Зисис ал со клииир…

Остальные вслушавшись, дружно подхватили:

Зисис май дисембе
Зисис май сноуковередхом
Зисис май дисембе
Зисис ми элоОн…

Моралистам же скажу одно:
В 18 лет многое видишь по другому. Если заебать даже такого мирного леопардового тушканчика как я, он становится способным на довольно паскудные поступки.
Пострадало только достоинтво Лены. Ну, и одежда -)

Я пишу эту часть с когда-то давно переломанной, а сейчас застуженной и дико ноющей ногой, болящим горлом и заложенным носом. Так что если мой негатив вылез где-то в рассказе, покорнейше прошу простить.

Также хочу предупредить, в рассказе есть пара не очень приятных моментов, так что сильно брезгливым лучше не читать.

Стремительным росчерком за окном мелькнула зима и наступил март. Член начал вставать в два раза чаще, и встав стоял намного дольше. Весна, хуле там. Торчака всю весну напролет – это, можно сказати, пассивка.
Учёба тянулась вяловато, но вполне терпимо, Ленка уебавшись с третьего этажа стала меня избегать. Решение проблемы я оценил, и твёрдо пообещал сам себе что по возможности буду всех заебывающих меня личностей выкидывать в окно. Работает. Спасибо тебе Дён.

Март - мартом, но зима не спешила сдавать позиции и наметала новые и новые сугробы снега. Как-то серым утром, идя на первую пару, я увидел полуприсыпанную снегом бумажку с выгядывающим кусочком текста “Предоставляется бесплатная п…”. Пизда, мелькнуло у меня в голове, ПИЗДА, рванулся из трусов член. Я буквально слышал его рёв, - дайте мне хоть что-то ибабельное, и я его вздрючу!!!
Воровато оглянувшись, я присел и потянул бумажку. Не знаю что там, но бесплатное я люблю. Если только это не пиздюли. И вообще, буква П должна быть первой в алфавите. Универсальная, блеать. Полная надпись на листовке гласила: “Предоставляется бесплатная путевка детям до 17-ти лет включительно, пострадавшим от Чернобыльской катастрофы. Обращаться к замдиректора, каб. №11” Ну ёклмн, что же за пакость то такая? Буквально пару дней назад мне стукнуло 18, и теперь, будучи пипец каким взрослым, я не мог поехать оттянуться в лагерь. Отшвырнув бумажку, я грустно поплёлся грызть гранит науки. Вспомнив что гранит в то утро должен был принять форму ромштекса, я повеселел, но тут же рванулся обратно и подхватил успевшую отлететь бумажку. Русу-то семнадцать. А днюха только через два месяца. Истекающий соком ромштекс, почему-то в форме женской письки прощально качнувшись на прощание, уплыл из моей головы. Я четко повершувшись на каблуках, и оставляя глубокие отпечатки гадов на снегу, попёрся в общагу, будить сладко дрыхнущего Руса.Рус новость воспринял адекватно, вспомнив фильм “Зажги этим летом” (Комедия на один вечер, про летний лагерь, двух друззо и прыгающих чирлидерш. Красиво прыгают, сучки), но тут же опечалился узнав что я не еду. После нескольких минут горячего спора, где главным образом упоминались девки в лагере, весна и стояк, мы чисто одетые, побритые и надушенные, принычковав в пакете огромную коробку конфет и бутыль среднетравильного вина, стояли перед кабинетом №11, сжимая в трепещущих руках свои документы. Мы знали кто находился за ней. Наталья Александровна и Елизавета Андреевна. Наш замдир, Наталья Александровна, была здоровенной тёткой, строгого но справедливого нрава. Здоровенной не в плане жира, а в плане называемом мною “Щас как пиздану”. Она могла и коня остановить, и избу горящую, впритык описать. Справжняукраїнськажінка, как говорит Рус. Гроза хулиганов и любителей кидать окурки мимо мусорных баков, её карающая длань настигала каждого дерзнувщего попасться ей на правонарушении. И грустной была судьба несчастного.
Елизавета Андреевна же, секретарь директора, была противоположностью Наталье Александровне, низенькая и щуплая, нраву саркастического и ехидного. Такая коня в избу эту самую загонит, поугорает, а потом со свистом сожрёт запеканку, помахивая своей недопалочкой-недоклюшкой. Объединяющей их чертой, было хорошее к нам отношение, особенно после случая с Энджи, а потом и с Леной, которую втихую ненавидел весь преподавательский состав. И мы, поганцы эдакие, собирались нагло этим воспользоваться.
Я постучал, Рус открыл дверь, я шагнул и поздоровался.
- Здравствуйте Наталья Александровна, с весной вас.
- Здравствуй Серёжа, заходи-заходи. А кто это там за тобой прячется? О, да это же Руслан! Русланчик, не смущайся, заходи тоже, а то с тех пор как Лизавета ‘Ндреевна на больничном, мне тут скучно самой. Даже поговорить не с кем.
- А что с Елизаветой Андреевной, - живо отреагировал Рус, - что-то серьёзное?
- Да не, что ты, что ты, Боже упаси, простудилась просто. Ну, выкладывайте. Знаю ведь что не просто так к старухе припёрлись. Щас опять будете просить не подселять к вам студентов, да? Как вы их только умудряетесь заставлять их писать просьбы о переселении, не пойму до сих пор.
- Нет, Наталья Александровна, нам бы в лагерь, отдохнуть чуток от учёбы. – смущенно сказал я.
- А что, доброе дело. Да и мне спокойней за студенток своих будет. А то у нас тут поваров выпускают, а не парашутских балерин, прости Господи. Давайте документы.
Заполнив заявление Руса, она потянулась за моими документами и проглянув их, замерла.
- Э, Серёжа, я видать на старости лет совсем ослепла. Не скажешь ли ты дату своего рождения и сколько тебе годков, а то я ещё и в математике не сильна.
- ДАТА, - вздохнув сказал я, - а лет мне восемнадцать.
- Так отчего же ты сюда припёрся, с этим охламоном?! - кивнула она на Руса. - Ясно же написано было, до семнадцати включительно. То есть Рус едет. Ты остаешься. Нельзя тебе, писька большая, детишек напугаешь.
- Ну неужели никак нельзя решить эту проблему? - жалобно глянул на неё я, - мне ведь восемнадцать только на днях исполнилось, в феврале. А без Руса я тут захирею.
- Гм, - глянула Наталья Александровна на пакет, - может дело и можно решить. Тут месяц числом надо прописывать, и я вместо 02, поставлю 03. И станешь ты моложе. Только, не трепайся там и не свети документами. И если что, вали всё на ошибку в свидетельстве о рождении. Максимум что тебе там сделают – просто выгонят. Вот вам ваши заявления, идите в больничку на медосмотр. Через два дня вас тут уже не будет, и я наконец-то смогу отдохнуть. – ворчала она.
- Да, конечно, обязательно. - сияли лыбами мы с Русом, оставив пакет и пятясь задом к выходу. – Спасибо вам огромное.
- Идите уж, шалопаи.
Пройдя нужные анализе в больничке и собрав манатки, мы весело устремились навстречу новым приключениям, лелея мечту отодрать-таки чирлидерш. Протрясшись в холодной маршрутке почти три часа, мы выгрузились на остановке и ещё около часа ждали нужную нам электричку. Пританцовавая на продуваемом ветром перроне, я клял себя за то что опять побрил яйки, полагая что быть волосатым теплее.
Наконец-то подошла электричка. Это был пиздец. Вагоны были забитые людьми как ебальник Эдди Мэрфи зубами. Без зазора нахуй, ровненько и впритык. И тамбуры тоже. Мы попытались втиснуться. Плотная человеческая масса, неохотно раздвигалась, покряхтывая и поохивая, освобождая место для наших замёрзших тел.
Ну хоть тепло будет, мелькнула в голове мысль, когдя я прижимался к какой-то тётке, пытаясь максимально отстраниться от дверного проёма. И тут я узрел решительно направляющуюся к нашему вагону, крепкого и коренастого телосложения бабульку, явно кавказской национальности, на усах которой было больше волос чем у меня на заднице. Она твёрдо ступала в направлении нашего тамбура, легко помахивая приличных размеров сумкой.
- Мушчина, падвинтес, - заявила бабулька, подойдя ко мне. Я честно сделал пару попыток. Спресованные люди крякнули, но не поддались.
- Не могу, сами видите.
- Можиш. Такой здаровый, а падвинутса не можиш! Щас я покажу как нада!
Она отошла примерно на семь-восемь шагов, и с горным боевым кличем “Ибатмаюжопу” (за точность не поручусь, орала она не на нашем, это просто моя интерпретация того что она крикнула, близкая по звучанию к оригиналу) рванула прямо на меня. Я же, в ужасе выдав какой-то полузадушенный сип, попытался отскочить внутрь вагона, и как ни странно эта попытка мне удалась. Бабулька же, недобежав пару шагов, резко замедлилась и с достоинством встала на освобожденное мною место.
- Видэл?- гордо спросила она, - Старийчилавэк – мудрийчилавэк.
Не рискнув спорить с этим утверждением, я дыша полувдохами, попробовал раздвинуть людей в стороны. Как и ожидалось, нихрена у меня не вышло, и испытавая муки удушения, я поехал дальше, утешаясь мыслью о том, что остальным не легче. Это нихуя не злорадство, скорее осознание общности проблемы.
- Рус, а Рус, - заговорил я, - спроси у кого-то сколько нам ехать, а то я задохнусь тут нахрен. Рус задумчиво повертел головой по сторонам и наклонившись к давешней бабке, вежливо спросил:
- Ибатвашужопу, а вы не подскажете сколько нам ехать до Ы остановки?
Бабка повернула голову и одарила Руса долгим взглядом. Во взгляде явно читалось “Была бы я мужиком, пиздец бы тебе был, сранчук”
- Ибисваюжопу, абрек немытый, - неторопливо изрекла она, - а астановкаЫ будит через трицать минут.
Рус лишь усмехнулся. Закаленного в общажных перепалках человека, абреком не пронять.

Через долгих полчаса, электричка в очередной раз замедлила ход, и голос машиниста хрипнул:
- Остановка такая-то, следующая остановка другая.
Пропхавшись к выходу, я радостно прыгнул на заснеженный перрон, сбив с Руса шапку.
Под его матерок, я полной грудью вдохнул свежий морозный воздух и счастливо рассмеялся. Повернувшись и помахав рукой бабке, я обратился к Русу:
- Ну что, пошли искать наш лагерь.
- Поехали, - с энтузиазмом отозвался он, - только вот куда?
Перед нами была небольшая крытая остановка, рельсы, как будто делящие мир на две половинки, и хвойный лес по обе стороны от рельс. Внимательно приглядевшись, мы обнаружили тропинку пересекающую рельсы и совершенно одинаковую в обеих сторонах. Бросив монетку, мы гуськом устремились в лес, весело напевая припев из “Кукарачи”. Ну кто же не помнит Кукарачу?
- Ла кукарача, ла кукарача, я но кьорекаминааар, - жалобно пели мы о судьбе несчастного таракана, иногда срываясь на ржач.
Через несколько минут лес расступился, открывая нашим взорам небольшую деревеньку. Приметив магазинчик, мы сразу же рванули туда. Оказывается монетка направила нас не в ту сторону.Уже без песен мы потрусили обратно. Минут через двадцать, выскочив на утоптанную дорогу, я увидел несколько двухэтажных зданий из серого кирпича. Настроение вновь начало подниматься. Зайдя в первое здание, я поинтересовался тут ли регистрируют отдыхающих. Узнав что тут, и отдав документы, я улыбнулся Русу, который нервно искал взглядом стройных цыпочек. Цыпочек не было, были трое тётенек средних лет за столом с бумагами, и одна с лицом не то срущей, не то трахающейся жабы и дырявым деревянным ящичком в руках.
Наши бумаги были подробно изучены и одобрены, одна из тётенек сообщила нам номер комнаты в которой мы будем жить и сказала что в шесть вечера нам всем нужно выстроиться в коридоре.
Тут резко встала Жаба (ну, вы поняли кто это) и торжественно неся свой ящичек подошла к нам, ткнув его мне под нос. Я понюхал и честно сообщил ей:
- Воняет.
Жаба моргнула. Затем безапеляционно уведомила меня:
- Вы хотите сделать пожертвование в фонд какой-то там благой цели.
- Правда? - деланно удивился я, - в таком случае вынужден вам сообщить что денег с собой не брал. Это ведь бесплатный лагерь?
Позеленев, Жаба протянула свой ящик Русу.
- Вы хотите сделать пожертвование в фонд какой-то там.
- Не могу, я глухонемой. – задумчиво ответил он.
- Но вы же говорящий! – вылупилась она на него.
- Говорящие попугаи, а я – глухонемой. – отодвинув Жабу с сторону, направился Рус в коридор.
Чапая за ним я расслышал сдавленный смех тёть.
Попутешествовав по коридорах и найдя свою комнату, у меня зародилось смутное подозрение, которое полностью разделял Рус.
- А где тёлки? – с лицом миссионера, услышавшего от туземца что его двухмесячный труд по насаждению новой веры провалился и они всё это время трахают его жену, спросил Рус. – Тут только одна малолетняя шелупонь. Где сиси, писи и всё что прилагается с ними в комплекте?
- Чувак, в шесть часов народ соберётся и мы увидим, есть ли такие в нашем отделении. Но почему-то мне кажется что это детский лагерь.
- Не каркай сука.
Я, фыркнув, лёг на кровать стоящую возле батареи. Люблю когда под боком что-то тёплое. Подремав до шести часов, мы вышли в коридор и растерянно остановились. Коридор был длиной в метров десять, потом делал поворот и уводил к следующему корпусу. Всё, практически ВСЁ свободное пространство коридора было забито бегающей, пищащей, дерущейся массой детей, примерно четырёх-шестилетнего возраста, управляемой сбивающимися с ног воспитательницами.
- Пиздец, - прошептал я.
- Ещё какой…
Одна из воспиталок увидев нас, призывно замахала рукой, и перекрикивая шум завопила:
- Вы, двое, подойдите сюда, - и тут же принялась растаскивать двух сцепившихся мальчуганов.
Мы, пытаясь не наступить на детвору, подошли и представились.
- Аделаида Сергеевна, очень приятно. – быстро проговорила воспитательница. – Я, как заведующая пульмонологическим отделением (всего их было три: пульмонологическое, кардиологическое и гастроэнтерологическое), назначаю тебя, - она ткнула пальцем в Руса, - старостой, - а тебя,- так же ткнула она в меня, - его заместителем. Помогите мне навести порядок.
Через несколько минут и дохренищасожженых нервов, мы ухитрились построить малышню в коридоре.
Аделаида Сергеевна прокашлялась, привлекая внимание к себе и громко заговорила:
- Дети, добро пожаловать в наш лагерь. Вы пробудете тут три недели, начиная с сегодняшнего дня. У каждого из вас возьмут анализы, каждому будут назначены лечебные процедуры. Распорядок висит возле входа в корпус, там расписано время приёмов пищи, различных мероприятий и лечебных процедур. Собирать и сопровождать вас будут наши воспитательницы или же староста и его заместитель. Сейчас мы все помоем руки и отправимся на ужин, а потом на небольшой концерт, устроенный работниками лагеря в честь вашего приезда.
- Может свалим отсюда?
- Погоди, может в остальных отделениях найдется кто-то нашего возраста…
Когда все закончили мыть руки, воспиталки построили нас в пары, заставив взяться за руки, и мы дружно пошли в столовую. По дороге к нам присоединились гастро и кардиоотделения. В кардиобыла всё те же дети, разбавленные несколькими подростками, а в гастро было кроме малышни, десятка полтора крепких парней лет шестнадцати-семнадцати. Мы слились в одну реку и пихаясь дошли до столовой. Мест не хватало, и поэтому внутрь запускали по одному отделению, остальные в это время ожидали в коридоре. Хавчик был парашный, на уровне школьного. Добавку давали редко.
Промотавшись до вечера и изрядно намучив уши на концерте, нам удалось выяснить что это, черт бы его драл, детский лагерь. Но через 5-6 дней будет новый завоз, и там должны быть отдыхающие постарше.
Вернувшись в комнату, мы с горя напились, ополовинив запасы спиртного.
На следующее утро, вознамерившись пополнить опустошенные баки с топливом, мы узнали неприятнейший факт. Выход за территорию лагеря запрещался. На территории же был лишь один магазинчик и там продавались только конфеты-шоколадки-газвода. Расстроено вернувшись в комнату я внёс предложение – не трогать алкоголий до тех пор, пока не приедет свежая девчатина. Предложение было принято и мы отправились выполнять свои нудные обязанности. Пять дней промелькнули быстро, не особо изобилуя событиями. Хотя нет, я видел страшную вещь. Около сотни голов мелкотни, колбасящейся на дискотеке. Это пиздец.

Наступил долгожданный день и нам привезли новых ребят. В пульмоотделение попало восемь девушек, но внимания достойны были лишь две из них.
Первую звали Рита. Это была обычная девушка лет семнадцати-восемнадцати, с весьма выдающимися достоинствами в виде крупных сисек и крепкого зада. Будучи слегка полноватой, одевая халат она становилась похожей наФиону из “Шрека”. Но Рита была ебабельной, и это главное.
Вторую звали Катя, ей было около 15-ти, и она была эмочкой. Симпотнойэмочкой. И этим всё сказано. Эмочки они такие – либо страшные шопиздец, либо милые донельзя.
В остальные отделения девушек почти не попало, поэтому нам завидовали со страшной силой.
Еще к нам в комнату подселили 15-летнего пацана, оказавшегося рЭЭппером. Этот долбоёб всю ночь складывал свои рифмы, горячо нашептывая особо понравившиеся под одеялом и не реагируя на летящие в него тапки. До тех пор пока я, обозлившись, не наебнул в него полукилограммовым говнодавом.

Я предпочел Риту, Русу понравилась Катя. Мы познакомились, потусили на местной недодискотеке в актовом зале, полапали их под медляк, провели к их комнате и синхронно поцеловали на прощанье.
- Завтра. – утвердительно сказал я.
- Завтра. - согласился Рус. – Во время дискотеки затаскиваем девочек к ним в комнату, угощаем выпивкой, убегаем к себе, дожидаемся отбоя, возвращаемся и трахаем. Так?
- Истинно так.
На следующее утро, мы собрав всю малышню построили её и погнали на умывание, перемигиваясь с Ритой и Катей. После помывки, Рус с Катей торжественено пошли впереди колонны детишек, я же с Ритой замыкал её, чтобы никого не потерять. Сзади лучше, можно лапать без палева -)
Позавтракав мы с Русом отправились в качалку. Помнится, идя туда впервые, я ожидал найти в зале пару запыленных чугунных гантелей, с облезшей краской и труп тренера.
Но к моему приятному удивлению, там оказался прямой гриф от олимпийки, без блинов правда, несколько гирь, в восемь, шестнадцать и двадцать четыре кг, соответственно, брусья, турник и скокалка. Я сразу цапнул гриф и начал мееееедленно его поднимать, чувствуя как похрустывают суставы. Подняв, я так же медленно опустил гриф, а потом несколько десятков раз как можно быстрее поднял-опустил, приседая и подпрыгивая. Потом поставив гриф вертикально, я завращал его подобно пропеллеру, наклоняясь взад-вперед-по сторонам, чувствуя как разминаются запястья со спиной, и аккуратно положив, запрыгнул на брусья…
Вывалившись оттуда через полчаса, я щастливый, пошел в душевую и к массажисту.
Правда такое наслаждение можно было получать всего два раза в неделю, о чем мы с Русом сильно сожалели. Это было одно из немногих плюсов во время нашего там пребывания. Закончив с процедурами, Рус посетовал что выпивки маловато. Мы ведь думали что можно купить и особо не запасались. Я выдвинул предложение, накакать на правила и съебавшись на полчасика в деревню разжиться там всем необходимым. Так и поступили. Во время обеденной прогулки, мы незаметно отделились от основной группы, зашли за угол и бегом рванули в сторону деревни. Купив несколько бутылок водки в давешнеммагазиничке, бегом отправились назад.
На входе в корпус нас ждали воспиталки. Проклятые курвы обчистили нас, отобрав всю водку, кроме хитро заныканной в подкладке Русовой куртке поллитры. Да ещё и пригрозили что если поднимем шум – выгонят нафиг. Утешившись тем что сохранили малое, мы начали ожидать вечера.
Всё прошло как по маслу, девушки напились, мы правда тоже, и разбежались по кроватям. После отбоя, когда дежурные воспиталки ушли в подсобки гонять чаи и отобранную водку, мы в одних трусах аккуратно прокрались мимо них в женское отделение, нашли нужную нам комнату и подпёрли дверь чьей-то тумбочкой. Рус сразу куда-то исчез. Темно же, сука, а я нихрена не вижу. Наощупь найдя первыю кровать, я начал изучать лежащее на подушке. Ага. Раз ебальник, два ебальник. Не то. Идем дальше. Ага, тут вроде то, короткие волосы, знакомые сиськи… Привет Рита.
Шепча какую-то фигню и целуя все открытые участки тела Риты, я правой рукой пробрался в её трусики. Там уже всё хлюпало. Прижав пальцы к её пиздёнке, я начал совершать круговые движения, поглаживая и иногда пальцами проскальзывя в буквально пышущую жаром щёлочку, левой же рукой под аккомпанемент её стонов лихорадочно пытаясь нащупать загодя вшитый в труселя карманчик для гондонов (пользуйтесь идеей). С соседней кровати донёсся голос Кати:
- Серёж, ты там аккуратней, она маленькая, ей через месяц только четырнадцать будет.
Я, несколько секунд продолжал шерудить рукой в трусах Риты, переваривая услышанное, затем взвился:
- ЧТО??? Какие нахуй четырнадцать?!!
- Да ты расслабься, я дааавно уже не девочка, - томно прошептала мне на ухо Рита, пытаясь вернуть мою руку обратно.
- Ебаный в рот нахуй, в пизду бля такое, это же педофилия мать её шпалой в жоппу, прошипел я выворачиваясь из её обьятий и вылезая из кровати. – Прости, я так не могу, -отодвигая тумбочку сказал в темноту я.
Прокравшись обратно в комнату, я привычно пнул Леху (рэппера), я натянул штаны и вышел в туалет покурить. Яйца нихуево так болели, и я их вполне понимал. Так делать нельзя.

Насмолившись и возвращаясь обратно, я увидел возле женского туалета маленькую белокурую девочку, примерно лет трёх-четырёх, одетую в забавную розовую пижамку-зайчика с ушками на плечах, вглядывающуюся во тьму коридора.
Услышав шаги, она обернулась и взглянула на меня огромными серыми глазищами.
- А я вас знаю, вы дядя Серёжа, заместитель старосты.
- Верно. – присел возле неё я, - а кто ты и почему не идешь в кроватку? Отбой ведь давно уже был.
- Меня зовут Вика, я в туалет ходила, а обратно идти боюсь, там темно, - прошептала она.
- Ничего страшного в темноте нету. – бодро заявил я, - мысленно кляня воспитательниц трясущихся над каждым лишним киловаттом электроэнергии. – В какой ты комнате живешь?
- В шестой…
- Пойдем, - я легко подхватил её почти невесомое тельце на руки и решительно двинулся через коридор. – Не стоит бояться темноты. В ней все равно ничего нету, - говорил я доверчиво обнявшей меня девчушке, приоткрывая дверь шестой комнаты. – Вот мы и пришли. И все в порядке, ничего не случилось.
В окно комнаты заглядывала луна, освещая три кроватки с мирно спящими детьми, и одну пустую. На неё я и уложил отцепившуюся от меня Вику, прикрыв одеялом.
- Спокойной ночи, - пожелал я ей, направляясь к двери.
- Не уходите, я боюсь, - едва слышно донеслось сзади.
Бляяя, ну и что делать в таких ситуациях, мелькнула мысль, я ведь ниразу не секу в этой петрушке.
- Ты боишься оставаться одна? – вернувшись, попытался угадать я.
Вика кивнула, на глазах у неё заблестели слёзы. Мой мозг безуспешно пытался найти решение.
- А..а как ты дома засыпаешь? - попытался уточнить я у неё.
- Дома мама, она мне сказку на ночь рассказывает…а тут её нету, - слезинки покатились градом.
- Ну не плачь, не плачь, - обнял её я, - хочешь я тебе сказку расскажу?
- Хочу. Только не страаашную, - протянула Вику, вроде слегка успокоившись.
Я попытался вспомнить хоть какую-то сказку, но в голову как назло лезли дурацкие анекдоты. Затем мой взгляд упал на настенную аппликацию из листьев. В голове как будто щёлкнул переключатель и я вспомнил сказку Бианки о спешащем домой муравье. Правда плохонько вспомнил, пришлось по ходу рассказа досочинять. Получилось так что в моём варианте муравьишка не успел добежать домой до заката и храбро преодолел оставшийся путь ночью. И больше никогда не боялся темноты. (попытался акцентировать на этом участке)
Свои потуги выдать себя за сказочника, я оценивал весьма критично, и тем больше было моё удивление когда Вика сонно улыбнувшись попросила:
- Расскажите ещё.
- Я сориентировавшись рассказал сказку о Колобке, только там он не бесславно умирал в пасти лисы, а объединившись с зверями прогнал её из леса. Рассказывая, я и сам увлёкся, только после окончания обнаружив что Вика уже спит.
Шепотом пожелав ей спокойной ночи, я тихонько прикрыл дверь, отпра