Глава 61. Эпилог

Гнев Думы был подобен яростному пламени, и он поклялся страшной клятвой, что Обади должен умереть. И сказал он: «Молоко и грязь легко смешиваются, но когда они смешаются, кто сможет разделить их? Эта клятва смешана с моей кровью, и только пролив кровь, я могу освободиться». Но Айхею укорил его, сказав: «Я Бог, который создал землю и материнское молоко. И тем, кого я выбираю, я даю силу отделить грязь от молока, чтобы они могли отделить правду от глупости. Какая мать поклянется давать своему ребенку грязь вместо молока? Так как же ты можешь клясться убить своего брата, когда это зло?»

ЛЬВИНАЯ САГА, РАЗДЕЛ «J», ВАРИАЦИЯ 2

Сараби разбудило прикосновение ласковой, но твердой лапы. Она открыла глаза, но, ничего не увидев в темноте пещеры, буркнула и снова закрыла их.

— Сараби, — тихо позвал лев. Она вздрогнула. — Сараби, я здесь.

Она обернулась — перед ней стояла мечта ее сердца.

— Муфаса!

Муфаса подошел к ней, потерся мордой и смахнул поцелуем ее слезы.

— Любовь моя.

— Не уходи, Муффи! Останься со мной, любимый. Останься.

— Я не могу долго задерживаться

Глаза Сараби наполнились слезами.

— Тогда насколько? На день? На час? — она перешла на шепот: — На одну минуту?

— У меня достаточно времени, чтобы забрать тебя с собой.

Она лизнула его. Он был теплым и живым, совсем не как призрачный дух.

— Будет больно?

— Повернись, Сараби. Что ты видишь?

Она посмотрела через плечо — на земле лежала спящая львица. Но это был не сон.

— Мы уже вместе, Сэсси.

Какое-то время все, что они делали, — только разделяли радость, играли как львята, терлись мордами, даря друг друга теплые львиные поцелуи. Потом Муфаса позвал львицу, лицо которой было незнакомым и знакомым одновременно.

— Шанни, это твоя мать.

— Шанни? — Сараби посмотрела на нее вблизи. — Уже такая львица? И такая прекрасная.

— Как ее мать, — сказал Муфаса с улыбкой. Но в глубине этого океана чувств, было нечто, беспокоившее Муфасу, что-то, что стало явным теперь, когда одна душа предстала перед другой и мысль стала реальностью.

— В чем дело? Ты обеспокоен, мой муж?

— Еще один старый друг ждет тебя. Тот, кто боится сказать привет.

В пещеру робко вошел лев, не настолько крепко сложенный, но необычайно красивый. Глубина его любви и скромности вернула ему на лицо потерянную невинность детства и смыла жестокость прежней жизни.

— Муффи, ты сказал ей обо мне?

Сараби пристально посмотрела на Таку.

— Это ты.

Уши Таки прижались и хвост повис.

— И о чем я только думал, когда шел сюда.

Он направился к выходу из пещеры.

— Подожди.

Сараби подошла к Таке и посмотрела ему в глаза.

— Посмотри на меня.

Така отвел взгляд и содрогнулся.

— Не жалей меня. Даже после смерти я не переношу этого.

Сараби поднесла лапу к его лицу и повернула голову к себе.

— Посмотри на меня.

Он поднял веки и посмотрел ей в глаза.

— Я вижу того же старого Таку, который любил дергать меня за хвост, когда я не видела, — она улыбнулась. — Ты нашел покой. Я часто молилась об этом, — она уткнулась в него и поцеловала печальное лицо.

Така почувствовал, как горячие слезы потекли по его щекам.

— Посмотри, Муффи, когда она плачет, она так прекрасна. Разве она не прекрасна, Муффи?

Муфаса улыбнулся.

— Сараби, ты прекрасна. Пойдемте, друзья. Покажем ей тут все.

Айхею любит вас, Он знает вашу боль,
И утешение, покой подарит в час ночной;
Он позаботится о тех, кто дорог вам,
В ярчайший свет он их когда-нибудь возьмет с собой.

Приложение I. Львиный миф о сотворении мира (современный перевод)

Сначала был Айхею Прекрасный, первый из живущих и создатель всей прочей жизни. Он имел много детей-духов, и он делился с ними своей любовью и знанием. Это было счастливое время, но его детям-духам было не достаточно бесплотного существования. И Айхею чувствовал, что его дети стремились к большему. Тогда Айхею пошел в мир Ма'ат, который тогда был совершенно темным и безжизненным. Он создал два светила в небесах: Солнце и Луну. И свет Солнца превращал воду в облака, и везде, где из облаков шел дождь на сухую землю, из нее начинали расти зеленые растения. И с этого времени мир Ма`ат превратился из уродливого в прекрасный.

И Айхею призвал своих детей-духов, чтобы показать им свою работу. Красота земли была первым, что они увидели, и они остались довольны. Какое-то время они изучали мир, одни предпочли небо, другие землю, третьи деревья и четвертые воду. И все же духи еще были бесплотны: солнце не грело их, ветер не приносил прохлады им, вода не обмывала их, и они не могли чувствовать траву под ногами. И они спросили Айхею: «Что мы будем делать с этой землей? Мы чужаки здесь». Тогда Айхею увлажнил почву водой и своими руками вылепил первые тела. Одни были рыбами, другие птицами, третьи животными, ходящими по земле и лазающими по деревьям, каждый в соответствии со своим предназначением. Когда Он вдохнул в них жизнь, они стали обиталищем для детей-духов. Так. они, наконец, стали частицей этого мира, смогли чувствовать тепло Солнца, прохладу ветра, воду и траву. Помимо этих у них было множество других удовольствий. Но они также получили предупреждение: ценой удовольствия часто бывает боль. И прошло совсем немного времени, прежде чем все они поняли, что значит боль, хотя они уверяли Айхею, что удовольствие стоит того. Это было первое соглашение, что удовольствие стоит боли.

Тела мира Ма'ат не вечны. Земля, вода и воздух могут существовать только по отдельности. Когда они смешаны, они устают и стремятся разделиться. Именно поэтому смерть и разрушение — часть этого мира, и в конечном итоге всё в этом мире возвращается к основам. Айхею знал это и предпринял ряд мер, чтобы предотвратить прекращение жизни. Он пошел к озеру Мара и превратил его воду в первое молоко. И все животные собрались, чтобы выпить молока из него.

Молоко дает жизнь животным, как дождь дает жизнь растениям, потому что оно заставляет ненадолго смешаться землю, воду и воздух. И все, кто пил молоко, получили дар производить молоко в своих телах. Молоко самца может пробудить новую жизнь в теле его подруги, а молоко самки может вскормить ее. Ведь никто из живых, кроме Айхею, не может создать новую жизнь из земли, просто подув на неё. Это было второе соглашение, что Жизнь должна продолжаться вечно.

Мир был очень велик, но не бесконечен. Так что Айхею предложил своим детям два выхода. Или они сами выберут, кто продолжит род, или он сам их рассудит по справедливости. Они сказали: «Суди нас по справедливости», никто из них не хотел жить один. Тогда Айхею избрал часть животных быть охотниками, а остальных быть теми, на кого охотятся, чтобы они могли поддерживать на земле равновесие. Так возникли все виды, и их образы жизни, которых они придерживаются и по сей день. Это было третье соглашение, за жизнь надо бороться.

И когда Айхею закончил, он показал им, что все это было не случайностью, а частью его плана с самого начала. Циклы рождения, взросления, смерти и разрушения как четыре ноги, чтобы идти вперед, они должны работать вместе. По причине своей доброты, он хотел, что бы его дети приняли эти соглашения по своей воле.

Некоторые не приняли эти соглашения. Эти духи были первые Нисеи, это были добрые духи, наблюдающие за балансом в мире. Их часто называют младшими богами, но они самые настоящие братья животным. Старшие боги выросли из молочного озера, и все они были добрые, как Айхею, пока горилла Коко не бросил грязь в озеро и не испортил молоко. Из него появились Макеи, злые духи.

Но Коко признался в содеянном перед Айхею и был прощен. Айхею приказал ему очистить озеро от грязи, и он стал хранителем озера, пока оно не пересохло в конце первой эры. Так как он каждый день пил молоко, то начал стареть, только когда оно кончилось, и всего он прожил двести семьдесят лет.

Я не хочу, что бы вы ничего не знали о смерти, которую Айхею приготовил для всех своих детей. Когда умирает животное, чья жизнь была угодна Богу, оно становится одним из вторых Нисеев. Они следят за благополучием тех, кто живет после них. Величайшие из вторых Нисеев — Великие Короли Прошлого и те, кого Айхею благословил за хорошую службу. Коко стал одним из вторых Нисеев. А те животные, которые постоянно творят зло, присоединяются к Макеям. Они приговорены блуждать по земле без тела, пока не увидят Айхею и не заслужат освобождения. Их называют Макеи, что означает «носители слез» за то, что их страдания заставляют Айхею плакать.

Первые дети Айхею были близки и Богу, и друг другу, их души свободно бродили вместе. Но их дети, рожденные на Земле, не могли слышать слова Бога. Чтобы удержать их от полной потери связи с ним, Айхею объявил некоторых своих детей святыми, и они с рождения могут слышать его, когда он говорит. Их называют шаманами. Их прямая обязанность донести до народа слова Бога честно и бескорыстно. Лгущий шаман хуже, чем Макей, и Айхею не будет ни плакать по ним, ни сожалеть о них.

И до тех пор, пока эта история передается из поколения в поколение, без добавлений и изменений, благословение Айхею будет с каждым, кто услышит ее.