Глава 27. Исход

Жара была невыносима. Така стоял на выступе Скалы Прайда, пытаясь поймать легкий ветерок. Дождя не было уже несколько недель, и солнце нещадно выжигало землю. Словно сам Айхею был рассержен и хотел показать это. Рафики наблюдал, как высыхала земля, но он находился в заключении и мог только изредка попросить пару глотков. От водопоя оставалась лишь грязная лужа среди иссушенной потрескавшейся земли. Но даже она была захвачена слонами, которые не слишком-то боялись львов. Они мутили воду, делая ее почти непригодной для питья.

Кимоки, инкоси зебра’ха привел свой народ пить к высыхающему пруду. Взору его предстала сплошная стена слоновьих задов.

— Кхем! — сказал Кимоки. Немного подождал, затем повторил: — Кхем!!!

Ответа не последовало.

Он раздраженно ударил копытом, затем толкнул один из задов.

— Мадам, вам не кажется, что вы могли бы отодвинуть вашу толстую серую тушу и дать мне напиться?!

Слониха зашевелилась, но когда она обернулась, на ее морде было написано что угодно, но только не понимание.

— Заткнись, мой ненаглядный.

— Вы только послушайте! — Кимоки в гневе оглядывался по сторонам. — Уинни, дорогая, ты это слышала? Мы не обязаны стоять здесь и выслушивать оскорбления! Мы с радостью найдем другой водопой подальше от этого богом забытого места.

— Правильно! — закричала одна из зебр. — Хорошо сказано, милорд.

Все покидали Земли Прайда. Уже давно не было слышно пения птиц. Те немногие животные, которые еще бродили по выжженной равнине, поднимали тучи пыли. Там, где когда-то парили фламинго и орлы, теперь кружили высматривающие падаль грифы. Дождя все не было. Не было облаков. Не было надежды.

Така ждал новостей от аиста Гопы. У Гопы не было и капли шарма или манер Зазу, но он знал все.

Подлетев с грацией раненого фламинго, Гопа поклонился и сказал:

— Ваше Величество, зебра’ха покинули Земли Прайда. Инкоси решил, что пастись будет лучше к северу отсюда, кроме того, слишком опасно находиться среди гиен и львов одновременного. Если быть точнее, Кимоки назвал их «этот чертов сброд».

— И ты не пытался остановить их?!

— Нет, сэр. Я только сообщаю новости, а не делаю их.

Еще одна мерзкая птица пополнила недлинный список Таки. «В такие дни, — подумал он, — я готов свернуть эту длинную шею».

Зебр больше нет. Вдобавок ушли гну, и ускакали антилопы, это делало положение незавидным.

Биса охотилась под жарким полуденным солнцем вместе с несколькими львицами. Они, рискуя жизнью, переворачивали лапами каждый камень в надежде поймать ящерицу или змею, которая позволит удержать тело и душу вместе. Иша, тяжело дыша, посмотрела в безоблачное небо. Нещадно палило солнце.

— Айхею, почему ты забыл о нас? Кажется, я схожу с ума.

От невыносимой жары видневшиеся вдалеке деревья тонули в мареве. Когда дул ветер, он лишь поднимал пыль, и от него не становилось легче.

Биса услышала, как в траве что-то зашуршало. Она замерла, задержав лапу, пригнулась и прыгнула.

— Ой!

Она схватила большую крысу, которая вцепилась ей в лапу. Только когда крысиная голова была раздавлена ее сильными челюстями, она смогла оторвать от себя острозубого зверька.

— Гляньте, — сказала Иша. — Сестра что-то поймала. Это большая крыса. Смотри-ка, какая большая!

— Поправочка, — ответила Биса. — Это она меня поймала.

— Тем не менее, она достаточно велика для тебя — кхем — и, может быть, для счастливой родственницы?

— Да, Иша. Счастливой родственницы вроде моей дочери. Она целиком достанется ей.

Узури сказала:

— Биса, я всегда думала о тебе как о второй матери. Не желаешь удочерить меня?

— Меня тоже, — сказала Иша. — Лучше бы ты съела ее сама. Тогда я хотя бы могла назвать тебя эгоисткой и обидеться.

Биса облизала лапу, чтобы вычистить рану. Затем она взяла крысу и рысцой побежала домой, к Скале Прайда. Ее лапа не очень болела. С божьей помощью это не отразится на ее способности охотиться.

Лисани увидела свою маму и побежала встречать ее.

— Чего поймала?

— Крысу, — гордо сказала Биса. — Она целиком твоя.

— Фи! Крыса!

— Ты должна радоваться, что есть хотя бы она. Эта зверюга попыталась меня съесть, — Биса вздохнула и сказала: — Давай так, если ты пообещаешь съесть хоть немного, я постараюсь сегодня ночью принести тебе что-нибудь по-настоящему вкусное. Хорошо?

— Ладно, я попробую.

Она попробовала немного, решила, что не так уж противно, и с жадностью набросилась на остатки. Когда она доела, не осталось ничего, кроме шкуры и костей.

— Мам, я даже не буду против еще одной крысы. Я все еще хочу есть.

— Я знаю, дорогая, — Биса начала вылизывать свою маленькую девочку. — Просто помни, если хуже уже некуда, то может быть только лучше.