Глава 10. Расследование

Сараби и Эланна играли с Муфасой и Такой. Но когда их мама и папа не пришли домой, львята начали беспокоиться. Было уже довольно поздно, и Ахади тоже начал волноваться.

— Может, они оставили детей на нас, а сами где-то развлекаются? — пошутила Акаси. Но она тоже волновалась.

Прилетел Зазу с отчетом.

— Сэр, Кимоки зебра’ха уверен, что…

— Это может подождать. Мне надо знать, где Шака и Авина. Ты их видел?

— Да, сэр, Шака отправился выгонять гиен. Они кого-то убили на восточном лугу, я указал ему, где именно.

— Давно?

— Часа два. А может три.

— Два-три часа?!

— Ну, я могу ошибаться, сэр.

— Где Авина?!

— Я не знаю. Она собиралась охотиться на восточном лугу и… — Зазу замолчал. — О Господи! Это там, где труп и…

— Покажи мне это место. Сарафина, Узури, Иша! Быстро сюда!! — прокричал Ахади.

В ужасе от того, что он мог найти, Зазу повел четверку львов на восточный луг, туда, где он видел труп. Даже с воздуха он смог различить золотой цвет шкуры. Он спустился на землю и содрогнулся.

Ахади подбежал к телу, точнее к тому, что от него осталось.

— О господи, Авина!! — он отвернулся и упал в траву.

Прошло несколько ужасных секунд, в течение которых никто не мог сказать ни слова. Затем Ахади, стараясь сохранить хладнокровие, позволил Узури осмотреть тело. Несмотря на дрожь, Узури смогла выполнить осмотр.

— Ее лицо было… — она содрогнулась. — Эта рана от удара большого копытного животного, несомненно. Здесь следы крови, ведущие назад. Она шла здесь.

Узури прошлась по следу и с ужасом заметила следы гиен.

— Гиены напали на нее, когда она была жива. Бог Мой, эти мрази сожрали ее заживо!

Она вернулась к телу, а затем направилась по следам, ведущим к слоновьему кладбищу.

— Это Шака, я чувствую его запах. Он пошёл по следу гиен.

Львы шли по слабому, но различимому следу, пока не достигла границ слоновьего кладбища. Там их ожидала большая группа гиен во главе с Амэйрак.

Львы вошли группой, обнажив клыки и внушая ужас всякому, кто осмелился бы разозлить их.

— Где Шака? — потребовал Ахади.

— То, что от него осталось, унесли в место мертвых. — Амэйрак нахмурилась. — Он взял правосудие в свои лапы и убил одного из наших на нашей земле, без суда. Мы предлагали провести следствие — справедливый суд по законам нашего народа, но он отверг это и убил самца, жена которого беременна.

— Так вы убили его!

— Мы казнили его. Мы не могли ждать, пока он убьет еще кого-нибудь. Он был слишком опасен, чтобы помещать его под арест.

— Не сомневаюсь, что он был опасен, после того как его жену разорвали живьем. Мы нашли улики.

— А мы нет, Ваше Величество. Мы не могли знать точно, и у нас не было времени узнавать.

— Вот жена убитого самца, — сказала Амэйрак, выталкивая Фабану вперед. Один глаз гиены был вырван, и на его месте остался жуткий шрам. Она съежилась перед могучим королем.

— Если ты хочешь отомстить, — сказала Амэйрак, — то пусть все увидят, как ты будешь честно сражаться с ней, один на один. Пусть они увидят, что ты дал ей справедливую возможность защитить честь своей семьи.

Дрожащая гиена заикалась:

— Пощадите! Пощадите! Я беременна!

Ахади посмотрел на нее с некоторой жалостью.

— Теперь ты знаешь, каково это — терять любимых. Ро’мок навлекает на себя смерть, так играя моим состраданием, но этот раунд она выиграла. Ты не пострадаешь.

Ахади сурово посмотрел на Амэйрак.

— Поскольку твой народ убил моего брата, и поскольку его жена была подло убита, вы Корбан. Вы больше не будете искать падаль на Землях Прайда, пока последний из убивших Авину, не будет мертв.

— Но Повелитель, мы все будем голодать!

— Возможно, несколько голодных ночей заставят тебя лучше следить за соблюдением твоих же законов, Амэйрак. Кроме того, это не самое плохое место для падальщиков. Никогда не знаешь, когда слону захочется умереть.

Она подняла голову и посмотрела назад.

— Ты насмехаешься надо мной, потому что ты могуч, а я всего лишь гиена. Но боги знают, что я должна быть справедлива к своему народу. Гнев ослепил тебя, он отнял у тебя мудрость и справедливость.

Ахади и львицы ушли. Кто-то должен был сообщить новость Сараби и Эланне. Ахади знал, что Сараби и Эланна теперь были его семьей, и он был тем, кто должен сказать страшные слова.

— Айхею абамами, — он запнулся. — Пожалуйста, господи, дай мне силу.