А) факторы, создающие условия для возникновения потребности смысла жизни

В качестве первого фактора рассмотрим описанное Мазуркевичем свойство личности, в ходе своего развитиясоздающее возможность возникновения потребности смыс­ла жизни как наиболее характерной особенности человека. Этим свойством является интропсихизация, развитие ко­торой, по Мазуркевичу, представляется следующим обра­зом. Ребенок от рождения не обладает собственной пси­хической активностью. «Собственной активности малень­кого ребенка в состоянии бодрствования, то есть его соб­ственной жизни, независимой от органических или чув­ственных раздражителей, действующих в данную минуту, в общем, еще не существует. Эти стимулы могут лишь способствовать ее пробуждению» (1955, стр. 63). ^[40] Одна­ко со временем (приводится пример девочки Оси в воз­расте 25 месяцев) начинают появляться черты, которые не находятся в непосредственной связи с обычными ощу­щениями и являются отражением собственной активности ребенка, имеющей характер «...самостоятельной акции, а не реакции на наблюдаемые предметы... можно было бы сказать, что в определенные минуты Ося играет со свои­ми запасами памяти, как в других случаях играет с кук­лой» (там же, стр. 86). Таким путем начинает проявлять­ся новое психическое свойство ребенка, которое постепен­но проходит через все более высокие фазы развития, да­вая ему возможность сохранить необходимую дистанцию по отношению к окружающей среде.

Я не буду здесь приводить подробные выводы Мазур­кевича, касающиеся эволюции «интропсихических дина-мизмов». Для наших целей достаточно утверждения, что человек в ходе развития личности достигает состояния, когда внешние раздражители почти перестают непосред­ственно вызывать его реакции, и в то же время чрезвы­чайно усложняется механизм опосредованных процессов: мышления, воображения, планирования, самоконтроля и т. д., что схематически можно представить следующим об­разом:

Маленький ребенок: S—p—R;

Старший ребенок: S—р₁,р₂,р₃...р_n-R,

где S — раздражитель; р — опосредованный процесс и R — реакция.

В этом отношении у старшего ребенка R зависит боль­ше от р, чем у младшего ребенка, и даже возможна ситуа­ция, когда R будет зависеть больше от p, чем от S. Бла­годаря этому отрыву от непосредственного сенсорного контроля (Хебб, 1958, стр. 48) становится возможным обобщение в воображении событий в их исторической свя­зи, планирование и создание своей будущей среды. Ра­зум таким образом получает условия для оперирования столь абстрактными понятиями, как «бытие», «смысл», «бесконечность», «идея». Можно, следовательно, считать, что появление интропсихизации создало также наиболее общие, формальные условия, дающие возможность поста­вить вопрос о смысле жизни.

Рассмотрим другой элемент, играющий существенную роль в формировании потребности смысла жизни, а имен­но интроспективностъ. В ходе наблюдения за ребенком легко установить, что, несмотря на прогрессирующее раз­витие интропсихизации, его настрой и далее имеет харак­тер главным образом экстроспективный (см. Блаховский, 1917). Ребенок настраивается только на наблюдение внешних предметов, и именно Блаховский впервые вы­сказал предположение, что это есть первичная «наивная» настройка в отличие от интроспективной настройки, кото­рая, по его мнению, является чем-то вторичным. В связи с этим содержание сознания ребенка также имеет харак­тер исключительно экстроспективный. ^[41] Ребенок интере­суется только своим окружением. О себе он знает только то, что ему скажут, и только спонтанно, при случае инте­ресуется этим; не побуждаемый искусственно, он ограни­чивается простейшими объяснениями. Правда, уже в воз­расте около четырех лет следует открытие, что он являет­ся чем-то отличным от окружающего мира, но умственный уровень, степень развития интропсихизации и способно­сти к иптроспекции не дают еще возможности заняться проблемами собственного я. Благодаря этому ребенок мо­жет обладать, как отметил Шуман (1934), «простой и не­возмутимой верой в существование как факт, объясняю­щийся сам по себе». Однако, когда ребенок приближается к уровню умственного развития, ^[42] необходимому для про­ведения интроспекции, появляется новый объект наблю­дения — он сам, его собственный субъективный мир. Экетрослективное сознание начинает дополнять интро­спективное, что представляет собой новую черту личности, которую можно было бы назвать интроспективностью.

Я хотел бы отметить, что интроспективность в этом понимании отлична от интраверсии, ^[43] которая может про­являться уже у очень молодых шизоидов. Под интроспек­тивностью я понимаю способность к самоанализу и реф-лекции и, следовательно, способность принимать во внима­ние себя и свои переживания как равноправные элементы при формулировании определенного мотива.