Глава 1. — Не думаю, что это нормально

— Не думаю, что это нормально.

Он поднял на нее глаза и слегка улыбнулся.

— А в нашей работе есть что-то нормальное?

— Нет, серьезно, — улыбнувшись в ответ, продолжала настаивать она, — я абсолютно уверена, что обычный металл не должен так светиться.

— Обычный металл из тех, что мы знаем — не должен, — согласился он.

— Значит, он все же инопланетный? — спросила она.

— Да, по всей вероятности. Судя по всему, он безвредный, и он абсолютно точно не светился, пока его не прислали мне для того, чтобы я внес его в каталог.

— В тебе определенно есть что-то особенное, — рассмеялась она и протянула руку, чтобы взять то, о чем они говорили. В ту же секунду, как ее пальцы коснулись металла, окутывавшее его сияние исчезло. Она нахмурилась и осторожно положила предмет на стол. — Я ему не нравлюсь.

Он дотронулся до металла, и выгравированные на нем узоры снова мгновенно засветились, но он, не обращая на это внимания, не отрывал взгляда от собеседницы.

— Есть какая-то особая причина, по которой ты пришла, Лиза? — осведомился он, едва смея надеяться.

Она нервно поерзала, но не успела она открыть рот, чтобы ответить, как он понял, что она собирается сказать, и произнес:

— Да.

— Ты не хочешь... — она оборвала себя на полуслове. — Что?

— Да, - повторил он и улыбнулся, теперь уже искренне и по-настоящему.

Сияние двух металлических инкрустированных колец сначала потускнело, а затем и вовсе пропало.

* * *

Торчвуд-3 копался в мусоре, пытаясь найти что-то ценное и полезное. «Стервятники, — подумал он. — Рвущие на части падаль в поисках лучших кусков, кормящиеся хаосом, страданием и смертью стервятники». Он наблюдал за тем, как они вгрызаются в обломки здания, выкапывая все больше и больше тел. Сейчас они работали там, где когда-то находился уровень B2, и он из своего укромного местечка видел и опознавал тела тех, кого они находили.

Джейк, Элисон, Сандра, Нил, Дуглас, Кара, Чао Чинг, Эндрю...

Оба стервятника были женщинами. Одна, с кудрявыми пышными волосами, заколотыми так, чтобы они не лезли в глаза, действовала быстро и эффективно, вытягивая трупы из-под завалов и оттаскивая их в сторону, чтобы Торчвуд-3 мог без помех добраться до более интересных им вещей. Вторая, с азиатскими чертами лица, держала в руках сканер и время от времени указывала на те участки, которые необходимо было расчистить. После того, как новое место оказывалось выбрано, она также приступала к работе, убирая с пути кирпичи, бетон, металл и некогда живую плоть. Ей нужна была техника, в первую очередь гаджеты, она пришла именно за ними и сияла, когда обнаруживала что-то ей интересное.

Шейн, Айна, Эбби, Холи, Карел, Тристан...

Женщинами руководил мужчина. Его глаза оставались холодными и жесткими, независимо от того, на что он наступал — на разбитое ли стекло или же на бездыханное тело. У него было знакомое лицо: Янто часто видел его на фотографиях в документах, на записях камер видеонаблюдения, а один раз лично, проходя мимо мужчины по коридору; а вот выражение на его лице знакомым не было. Никогда прежде Янто не видел этого мужчину без улыбки или по крайней мере без усмешки, и без того почти высокомерного и заносчивого выражения, которое показывало, что мужчина считает себя во всех отношениях выше окружающих. Теперь же его лицо было мрачным и на нем была отчетливо видна готовность к насилию, не располагавшая к тому, чтобы обратиться к мужчине за помощью.

Кэнди, Марк, Брайан, Николас, Мисао, Заира, Артур, Гордон, Рианнон... Рианнон....

Янто мысленно запнулся, когда произнес родное имя и вспомнил двух Рианнон, которых он знал, представив свою сестру на месте той, которая лежала у ног стервятников. У его погибшей коллеги отсутствовала рука до локтя, и торчавшая наружу кость была неуместно белой среди удушающе серой пыли. Он закусил губу и металлический привкус крови смешался с никак не пропадающим привкусом крови его друзей. Нет, здесь он не получит помощи, это становилось ясно при одном взгляде на капитана Джека Харкнесса.

Повернувшись, Янто исчез, слившись с тенью, и отправился туда, где он спрятал свою Лизу.

* * *

— Кофе, сэр?

Джек коротко и ослепительно улыбнулся Янто.

— Да, если он так же хорош, как и в первый раз.

— Смею на это надеяться, — невозмутимо отозвался Янто и передал капитану чашку.

Джек с наслаждением вздохнул аромат кофе и сделал глоток горячего напитка.

— Великолепно, — удовлетворенно вздохнул он. — Присаживайся, Янто Джонс. — Он подождал, пока Янто выполнит его распоряжение и подался вперед. — Итак, каким ты находишь кардиффский Торчвуд?

— Я работаю здесь всего несколько часов, сэр, — осторожно ответил Янто, но Джек отмахнулся от него.

— У тебя было время осмотреться. Первые впечатления, — сказал Джек, смакуя кофе, который действительно был чертовски хорош.

— Эффективный и рациональный, — напряженно сказал Янто, распрямив плечи. — Контролируемый, но гибкий, — он замолк и склонил голову на бок, задумавшись. — Более... понимающий, чем я привык.

— Не ожидал, что я возьму Майфанвэй сюда вместо того, чтобы убить ее? — спросил Джек.

Откликнулся Янто не сразу.

— Майфанвэй? — поинтересовался он наконец.

— Птеродактиль, — пояснил Джек. — Я рассудил, что ей нужно имя. Сьюзи ищет способ научить ее отказаться от попыток нас съесть.

— Майфанвэй, — повторил Янто. — Почему вы решили, что это самка?

— Просто предположил, — отозвался Джек, — ведь никто из нас не умеет определять пол динозавров.

— Вообще-то это птерозавр, не динозавр. Хотя оба относятся к классу Ornithodira, различие довольно очевидно, — мягко сказал Янто. — И если верить тому, что я успел прочитать за три часа, прошедшие с того момента, как я обнаружил птеродактиля, и до той минуты, как я отыскал вас, это самец.

— Хм, — красноречиво ответил Джек.

— Почти достигший зрелости pteranodon longiceps, — продолжил Янто. — Однако, если он уже начал отвечать на имя Майфанвэй, лучше остановиться на нем, чтобы не путать его.

Джек покачал головой.

— Верно. Хорошо, Майфанвэй остается Майфанвэй. В конце концов, что такое жизнь без небольшой путаницы полов? — ухмыльнулся Джек. — Ладно, забудем пока про динозавра. Тебе здесь нравится?

— В общем и целом — да, сэр, — отозвался Янто. — Но я должен сказать, что ваши архивы в ужасающем состоянии. Вы не верите в систематизацию и каталогизирование?

Джек рассмеялся.

— Я — нет. Моя команда? Ну... тоже нет. Разве что Тош, если она в соответствующем настроении. Вот почему ты здесь, Джонс, Янто Джонс. Ты же работал архивистом в лондонском Торчвуде?

— Младшим исследователем, — пробормотал Янто.

— Архив в твоем распоряжении. Начинай откуда хочешь — посмотрим, сможешь ли ты привести его в божеский вид.

— Мне приступить прямо сейчас, сэр? — вежливо спросил Янто.

Джек с трудом сдержал улыбку: архив был похож на свалку и отвратительно организован — если вообще можно было сказать, что он организован — и Янто об этом было прекрасно известно.

— Приступай когда захочешь, — сказал Джек. — Хотя думаю, остальные будут признательны за кофе, прежде чем мы потеряем тебя в катакомбах.

— Я уже об этом позаботился, сэр, — сообщил Янто, вставая с кресла. — Если я вам понадоблюсь, я в архиве.

Джек также поднялся на ноги, проводил Янто до двери, дождался, пока тот спустится на нижние уровни и только тогда расхохотался — то, что он жаждал сделать с той секунды, как Янто упомянул об архиве.

— О боже, ты что, сразу послал его в пасть чудовища? — с притворным отчаянием спросила Сьюзи. — Мы же только что его наняли! И он варит неплохой кофе. Я рассчитывала по меньшей мере на неделю нормального кофе, пока ты не отправишь Янто туда, где он заблудится и превратится в окаменелость.

— Поспорим на то, сколько он продержится? — предложил из медотсека Оуэн.

Он поставил на пять дней, Джек — на неделю, Тош и Сьюзи — на две недели. Но все были единодушны в одном: Янто поднимется наверх, побежденный тем хаосом, который творился в архиве. И все же были поражены, когда четыре дня спустя он появился на главном уровне Хаба в середине дня, спокойно уведомил Джека, что достиг определенного успеха в реорганизации архивных данных и осведомился, не хочет ли Джек, чтобы он также ввел в компьютер хотя бы самую последнюю информацию.

— Не может быть, — неверяще сказал Оуэн, когда Джек дал свое согласие и Янто вновь скрылся в недрах архива, прихватив с собой ноутбук, на котором Тош продемонстрировала ему, как работать с торчвудской системой.

— Я включаю трансляцию с камер наблюдения в архиве, — заявила Тош, и вся команда столпилась у нее за спиной. Появившееся на экране изображение не было похоже ни на что, виденное ими в Хабе раньше.

— Это что, наш архив? — спросила явно шокированная Сьюзи.

Джек прищурился, разглядывая картинку на мониторе.

— Он чистый! — благоговейно прошептала Тош, глядя на то, как появившийся в кадре Янто уселся за стоявший в углу стол, рядом с которым возвышалась внушительная стопка папок.

Пристроив ноутбук сбоку, почти на самом краю стола, Янто взял верхнюю папку, раскрыл ее, положил перед собой и принялся читать.

— Архив выглядит... — начал Джек и осекся.

Он выглядит так, как выглядел век назад, до того, как перестали им заниматься.

— Необитаемым, — подсказал Оуэн, и все члены команды обменялись улыбками.

— Я уверен, что еще немного, и некоторые виды плесени, росшие тут на стенах, обрели бы разум, — сказал Янто, и члены Торчвуда-3, резко повернувшись к монитору, увидели, что новичок смотрит прямо в камеру. — Удивительно, чего можно добиться, если проявить чуть-чуть настойчивости. Тем не менее, принимая во внимание тот факт, что мне придется прочитать все это, — тут Янто обвел рукой огромное помещение, — у меня уйдет несколько месяцев на, чтобы все правильно каталогизировать. Я надеюсь это приемлемо, сэр.

С этими словами Янто, сохраняя все то же невозмутимое выражение лица, вернулся к чтению документов. Через несколько долгих минут Тош выключила трансляцию и захихикала.

— Да, думаю он впишется в команду, — заявила Сьюзи Джеку и пошла на свое рабочее место.

— Чертов ублюдок, — проворчал Оуэн.

Джек последовал примеру Тош и рассмеялся.

* * *

— Это не так уж сложно, честно.

— Да?

— Для меня — да. Из нас двоих больше всего мучаешься ты.

— Лиза, я...

— Янто, пожалуйста. Я так тебя люблю.

— А я — тебя, ты же знаешь.

— Я ощущаю, как оно пытается завладеть мной, Янто. Оно никогда не оставляет меня в покое, постоянно пытается взять верх.

— Я найду способ вытащить это из тебя. Я обещаю, Лиза, я клянусь тебе в этом. Я сумею все исправить. Но пока этого не случилось, ты должна бороться, милая. Пожалуйста, пообещай, что будешь бороться.

— Обещаю...

* * *

Существо, стоявшее перед ним, было Лизой, и в то же время не было ею. Во рту у Янто был привкус крови. Крови, пыли и отчаяния, и хорошо известная ему стужа пустоты завладела им еще до того, как плоть Лизы-не-Лизы пронзили пули. Теперь он готов был принять все, что ему назначат — реткон или смерть, два единственных для него исхода — не моргнув глазом.

— На колени, — прорычал Джек, и Янто повиновался, положив руки на затылок прежде, чем капитан прикажет ему это сделать.

— Наденьте на него наручники, — скомандовал Джеку тому, кто находился за спиной Янто и он почувствовал, как кто-то грубо схватил его запястья и надел на них холодный металл, обхвативший руки как вторая кожа. Это были не обычные наручники, и, дернув рукой, Янто определил, что его сковали наручниками, которые обычно использовали для обездвиживания вивилов. Затем Джек опустил пистолет и встал за спиной у Янто, а потом ему завязали глаза, и он ослеп. Но, несмотря на это, он дышал тихо и ровно. Потом Янто услышал звук удаляющихся от него шагов, и когда они стихли вдали, его долгое время окружал лишь привычный шум Хаба: гул суперкомпьютера, созданного на основе биотехнологий, сигналы сканеров и различного оборудования, редкие крики Майфанвэй.

Майфанвэй. Лиза. Лиза.

Майфанвэй снова издал крик, захлопал крыльями и приземлился где-то неподалеку от Янто. Положил клюв ему на плечо, явно недоумевая, почему его любимый представитель человеческого рода сидит на полу без движения.

— Ты можешь меня съесть, — прошептал Янто по-валлийски. — Я не против.

Майфанвэй издал странный горловой звук, похожий на щебетание. Янто уже выяснил, что этот звук означал поддержку и успокоение. Он глубоко вздохнул — раз, другой — пока, наконец, его бешено заколотившееся сердце не успокоилось. Он по-прежнему был один, не считая птеродактиля, никто к нему не шел, и Янто стало интересно, услышит ли он, когда его застрелят, почувствует ли он это?

Несколько минут спустя Майфанвэй начал нервно ерзать и опять крикнул, теперь уже вопросительно. Янто никак на это не отреагировал, и через секунду птеродактиль пихнул его в бок массивным клювом. Янто даже не шевельнулся, и вскоре что-то острое вонзилось ему в руку.

— О черт! — услышал Янто чей-то голос и тут же — выстрел. Поскольку он все еще был жив, надо полагать, стреляли не в него.

Майфанвэй жалобно заклекотал и шумно взмыл вверх, задев голову Янто крыльями.

— Оуэн? — произнес кто-то — Джек? — и дотронулся прохладными руками до скованных рук Янто, проверяя нанесенные ему птеродактилем раны.

— Ничего серьезного, — отозвался Оуэн.

«Он хотел поиграть, — мысленно объяснил Янто. — Он еще не научился соизмерять свои силы при общении с людьми и не понимает, что может им навредить. Он привык брать все клювом и тянуть в рот. Он лишь хотел поиграть, вот и все. Хотел получить награду за то, что защищал меня... защищал...»

Янто замолчал, не в силах больше о чем-либо думать, потому что его атаковали воспоминания о том, что произошло сегодня в Хабе. Они повторялись в его голове снова и снова, как заевшая видеопленка, и отрешенный от внешнего мира Янто не заметил, как с него сняли наручники и повязку, не слышал приглушенных ругательств, когда команда увидела его пустые, смотрящие в никуда глаза, не ощутил, как его ударили по лицу, как подняли на ноги и взвалили на плечо, а затем положили на диван. У него не осталось в памяти, как забинтовывали его руки, как светили ему в глаза фонариком, как Хаб был переведен на ночной режим, предусматривавший пониженный, по сравнению с днем, расход энергии, как все разошлись по домам, как его укрыли одеялом. Единственным, что Янто видел и слышал, была Лиза. Лиза. Лиза.

* * *

— Если вы решили применить реткон, то советую стереть последние пять лет моей жизни, — сказал он Джеку, когда они стояли в его квартире. — Если же вы остановились на казни, то лучше всего использовать яд, его легче будет объяснить. Уверен, вы найдете что-нибудь, что вызовет достаточно мучительную смерть, которая вас удовлетворит.

Джек прищурился.

— Ни то, ни другое, — сказал он Янто. — Я переговорил с командой, и мы все согласились, что тебе надо дать еще один шанс.

Янто безучастно смотрел на капитана.

— Ты отстранен от работы на четыре недели, начиная с сегодняшнего дня. Отдай мне свое удостоверение личности, пропуск, оружие и все инопланетное оборудование и приборы, которые у тебя есть.

В полной тишине Янто принес все, что перечислил Джек, и на его глазах капитан убрал все в сумку. Янто ничего не брал домой из Хаба, но у него имелись запчасти и детали установок по трансформации людей в киберов, которые он умудрился стащить из-под обломков Торчвуда-1: детали, которые не пригодились для того, чтобы спасти Лизу, и поэтому лежали без дела. Он выложил их перед напряженным Джеком, на лице которого застыло нечитаемое выражение.

— Что-то еще? — поинтересовался капитан.

Янто помотал головой и был вовсе не удивлен, когда Джек приковал его наручниками к двери и методично обыскал всю квартиру, едва ли не разобрав ее по кусочкам в поисках того, что ее хозяин мог припрятать.

Перед тем, как уйти, Джек надел на руку Янто небольшой браслет.

— Следящее устройство, — пояснил он. — Водонепроницаемое, ударопрочное. Не снимай его, даже на секунду.

Янто закрыл за Джеком дверь, запер ее и начал приводить квартиру в порядок.

* * *

На четвертый день после отстранения Янто от работы, Джек появился на пороге его жилища с пакетом из магазина в одной руке и книгой в другой. Янто добрых десять секунд глазел на него, прежде чем отойти в сторону и дать Джеку пройти.

— Клянусь, я стоял у полок минут двадцать, силясь вспомнить, что ты любишь, — сразу переходя к делу, сказал Джек. — Да, ты был прав, мы ничего о тебе не знаем.

Он протянул Янто пакет, и когда тот взял его и заглянул внутрь, то увидел там мороженое. Сорт «Двойной шоколад», который, благодаря усилиям Янто, не переводился в холодильнике Хаба.

— Это любимое мороженое Тош, — сообщил Янто Джеку. — Оуэн вообще терпеть не может мороженое, за исключением ромового с изюмом. Гвен любит почти все, но со вкусом ирисок — особенно. Ты ешь любое фруктовое мороженое, но только если там есть кусочки настоящих фруктов, а не искусственные вкусовые добавки. Хотя нет, не любое, ты ненавидишь персиковое, а клубничное — твое любимое.

Джек тихо хмыкнул и взглянул на Янто так, словно видел его впервые в жизни.

— Не знаю, как насчет остальных, но насчет меня ты совершенно прав. А что любишь ты, Янто?

Янто пожал плечами.

— Малиновый вихрь, как правило, но по большей части мне все равно, — он сделал паузу и добавил: — Я редко его ем, это Лиза очень любит мороженое. Любила.

Джек отвел глаза.

— Какое?

— С кусочками шоколада или со вкусом зеленого чая, — ответил Янто. — Зачем ты пришел?

— Я пришел, потому что ты был прав, — откликнулся Джек, вновь устремляя взгляд на Янто. — Не в том, что ты сделал — это было неправильно по многим причинам, Янто, и полагаю, ты сам это рано или поздно поймешь.

— Я мог ее спасти.

— Лиза Халлет умерла в Кэнэри Ворф. То, что было в Хабе...

— Нет, не умерла, — настойчиво возразил Янто, крепко сжимая пакет с покупками. — Она была собой почти вплоть до последнего дня. Все изменилось... все изменилось две недели назад, когда ее боль стала такой невыносимой, что я вынужден был держать ее на успокоительных почти круглые сутки, но до этого она была собой. Она чувствовала, что киберчеловек внутри нее пытается взять над ней контроль, она сказала мне, что борется с этим.

— Это не... — начал было Джек, но оборвал себя на полуслове. — Хорошо, может и так. Но Танизаки и Энни убила не Лиза, и не Лиза пыталась убить тебя.

— Нет, — признал Янто, и Джек нахмурился: он не ожидал, что Янто так легко ему уступит. — Нет, но я мог бы вернуть Лизу, если бы у меня было время. Она была напугана, она...

— Над ней уже взял контроль кибер, Янто.

— Ты не знаешь этого наверняка, — сказал Янто. — И, само собой, теперь этого уже не узнать.

Он засунул руку в карман и нащупал там кольцо, которое хранил все эти месяцы, однако прикосновение к нему не принесло ему успокоения, как раньше.

— Хочешь, чтобы я ушел? — резко спросил Джек.

Янто глубоко вздохнул и медленно кивнул.

— Думаю, так будет лучше.

Джек дал ему книгу.

— Тебе не обязательно это делать, — сказал капитан, — но я был бы рад, если бы ее прочитал. И... ты можешь мне звонить. В любое время.

Янто молча смотрел на Джека до тех пор пока, пока тот отвернулся. Вздохнув и расправив плечи, Джек Харкнесс покинул квартиру Янто, и за ним со щелчком закрылась дверь.

* * *

На вторую неделю с момента своего отстранения от работы Янто навестил сестру. Его племянники были в том благословенном возрасте, когда их еще не волновало, кто он такой, и единственное, чем он был им интересен, так это деньгами, которые он давал им при каждой встрече. Янто сказал Рианнон, что отпросился на несколько дней с работы, чтобы немного отдохнуть, и она ответила, что он правильно сделал, учитывая, как много он работает.

— Мне нравится моя работа, — солгал Янто.

— Это не значит, что ты должен вкалывать как вол, пока не свалишься от усталости, — проворчала Рианнон и поставила перед ним тарелку с едой. Янто знал, что даже если мир вокруг будет рушиться, она все равно накормит любого гостя. Так было всегда, и сейчас это постоянство успокаивало его. Янто с головой окунулся в привычную атмосферу дома Рианнон, чтобы заглушить терзавшую его мысль: «Лиза умерла. Я убил Лизу. Лиза умерла, я не смог спасти ее».

— Чем ты в последнее время занимался? — поинтересовалась Рианнон, и Янто похолодел.

— Работал, — как ни в чем ни бывало ответил он и положил руку на спинку стула, о которую тут же звонко ударилось замаскированное под браслет следящее устройство. — Больше у меня ни на что нет времени, — каждый раз, когда он разговаривал с сестрой, Янто неосознанно возвращался к языку своего детства, и его акцент, от которого, как он полагал, он по большей части избавился в еще в Лондоне, заметно усиливался. — А ты? Дети шалят?

— Да, как обычно. Вот например я тут отвела Мишу в парикмахерскую, и ты представляешь...

Янто слушал ее вполуха, не забывая кивать в нужных местах, и пытался вспомнить, каково это — жить обычной жизнью.

Рианнон легко было отвлечь, именно поэтому она была идеальной собеседницей для Янто.

* * *

В следующий понедельник Янто открыл книгу, которую дал ему Джек. На первой странице было написано: «Джек Харкнесс», и Янто обвел пальцем буквы, узнав почерк, который он видел много раз, когда заставлял Джека заполнять необходимые документы. А ко второй странице была приклеена фотография, похожая на снимок, сделанный с видео. На фото стоявший в центре Джек обнимал за плечи долговязого мужчину и молодую блондинку. Волосы у всех троих были всклокочены, они выглядели уставшими и изрядно потрепанными, то есть так, как обычно выглядят те, кто только что спас мир или по крайней мере город. И все трое широко улыбались.

«Доктор, Роуз и я, — гласила подпись под фотографией. — Они научили меня, как снова стать человеком. Хорошие были времена. Ну, до тех пор, пока все не полетело к чертям».

И Янто вдруг понял, что Джек не хранил эту книгу с давних времен, постоянно вписывая туда что-то новое — нет, он написал ее специально для него. Янто закрыл книгу, отложил ее в сторону и пошел сварить себе кофе. После недолгих размышлений он решил также отыскать бутылку бренди, которое у него точно где-то было. Янто чувствовал, что оно ему понадобится.

Только через три часа он набрался храбрости достаточно, чтобы снова открыть книгу и чтобы его руки, сжимавшие чашку свежесваренного кофе, при этом не дрожали. Однако третья страница едва не заставила его вновь захлопнуть книгу, чтобы вернуть ее Джеку, не читая.

Ты не обязан это делать.

Ты не открылся никому из нас!

На фотографии была запечатлена картина полного разрушения. Янто внимательно разглядывал ее, отмечая странную архитектуру здания — если это вообще было здание — смазанные виды того, что находилось снаружи — не Земля, это определенно не Земля — странную пыль, покореженный металл и... и...

«Уничтожить».

Далеки. Янто щедро плеснул бренди в кружку и сделал большой глоток.

«Я очнулся в окружении всего этого. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как исчезает ТАРДИС. Доктор улетел. Не знаю, был ли он в курсе, что я жив, или же считал, что я погиб. Вообще-то, мне кажется, я и впрямь умер там, так что у него были основания полагать, что я погиб. Но все равно, я бы оценил, если бы к моему трупу проявили должное внимание. Понимаешь, о чем я?»

Янто понимал. Он поставил чашку сдобренного бренди кофе на стол и поудобнее расположился на диване, пристроив книгу на коленях. На следующей странице фотографии не было, зато был список, список, который Янто немедленно узнал: Джейк, Элисон, Шейн, Тристан, Мисао, Гордон... Одно имя в нем было подчеркнуто.

«Роуз Тайлер».

На него показывала стрелка, под которой было написано: «Я понятия не имею, что она вообще там делала».

За списком следовали газетные вырезки с заметками, рассказывающими, как наметанным глазом определил Янто, о различных происшествиях, в которых были замешаны инопланетяне. К некоторым из них Джек присовокупил свои комментарии, и Янто какое-то время усиленно размышлял над теми, к которым комментариев не было, потому что был уверен, что при составлении этой книги Джек был предельно внимателен и учел все, а значит, в ней важна каждая деталь.

В числе заметок без комментариев было два объявления о свадьбе Джека Харкнесса. Он разведен? Но затем Янто заметил числа, которым они были датированы, и глубоко вздохнул, с вожделением взглянув на бутылку бренди. Эти заметки внезапно многое прояснили — Янто припомнил, как нашел в архиве старые записи, согласно которым Джек Харкнесс работал на Торчвуд на протяжении целого столетия. В свое время Янто не стал выяснять, что это значит, чтобы не давать Джеку повод почаще заглядывать на нижние уровни Хаба, но сейчас...

Еще несколько снимков, старых, на одном из которых была пара в свадебной одежде. Мужчина твердо смотрел в камеру знакомыми глазами Джека, и Янто задумчиво провел пальцем по пожелтевшей фотографии.

«Ты наверняка уже обо всем догадался, так? — прочел Янто на следующей странице. — При нашей первой встрече я тебе не врал, хотя я и сам не понимаю, почему я тебе проболтался. Обычно мне хорошо удается скрывать дату своего рождения. Вспомни вторую страницу. Мой вортексный манипулятор был поврежден, но я сумел подлатать его и хотел переместиться на Землю, в 21-й век. Рассудил, что Доктор рано или поздно появится там, чтобы подзаправиться. Вот только чертов манипулятор переместил меня не в то время и окончательно сгорел. А в 1896-м не было деталей, которые требовались для его починки (не то чтобы я знаю, как его ремонтировать), так что я застрял. Собственно, с тех пор ничего не изменилось. Я живу день за днем, надеясь встретить моего Доктора, когда наши пути вновь пересекутся — если, конечно, пересекутся. Вот что я тебе скажу: было весьма странно ожить после того, как меня застрелили прямиком в сердце».

Янто закрыл книгу, ногтем пометив страницу, на которой остановился, протянул руку к кружке с теперь уже остывшим кофе и залпом его выпил. Потом он с громким стуком поставил чашку обратно и, словно опомнившись, схватил бутылку бренди, отхлебнув прямо из горла. Алкоголь обжег пищевод и желудок, напоминая, что Янто ничего не ел с самого утра.

Но еда могла подождать. Если Янто сейчас остановится, то потом, возможно, у него не хватит храбрости вновь взяться за чтение.

«Торчвуд практически вынудил меня работать на них. Выбор у меня был маленький — либо согласиться, либо быть ими препарированным, снова и снова, пока они будут искать причину моего бессмертия. (Я пожелал бы им удачи — я и сам этого не знаю). А руководить Торчвудом-3 я стал около семи лет назад. Нет, не около. Я занял должность главы Торчвуда-3 в полночь первого января 2000-го года. Плюс-минус пара секунд. Отличный выбор времени, правда? Тот, кто руководил командой Торчвуда в то время, мой прежний босс, убил всех остальных. Я начал по колено в крови: бывший глава Торчвуда-3 сказал мне взять на себя командование и застрелился. Я поклялся, что никогда не подведу свою команду, как это сделал он.

Вот только, само собой, я не сдержал этого обещания. Но о моем блестящем руководстве позже.

Гвен, кстати, знает. Я имею в виду о том, что я не могу умереть, ни о чем больше. Сьюзи застрелила меня у нее на глазах, так что это было трудно скрыть.

Я не уверен, дочитал ты до этого места или нет. Подозреваю, что как только ты увидел, что автор этой книги я, ты решил дальше не читать и вернуть ее мне, или швырнуть ее мне в лицо. Если это так, значит эти слова попадут прямиком в пустоту, так что мне нет нужды сдерживаться и следить за речью.

Я облажался.

Я по-прежнему верю в то, что сказал тогда. То, что ты держал в подвале, было не Лизой Халлет. Она погибла уже давно: все, что от нее осталось, это оболочка. Я не знал ее, но я сомневаюсь, что она была убийцей, и что она когда-либо причинила бы тебе боль. Клянусь, после превращения в киберчеловека невозможно сохранить личность, Янто. Я точно это знаю, знаю, на что способны киберлюди.

И я также продолжаю считать, что у меня не было другого выбора, кроме как уничтожить это киберсущество — не Лизу, это была не Лиза, слышишь меня? Как лидер команды Торчвуда я вынужден совершать поступки, которые другим не нравятся, я должен принимать решения, которые всем не по душе. Но для того и существуют лидеры — чтобы их ненавидеть, а не для всеобщей любви; чтобы делать то, что никто другой делать не хочет. Но как бы разозлен я ни был, я не имел права требовать, чтобы ты убил это. Когда ты смотрел на это создание, ты видел перед собой лицо своей девушки, пусть и измененное. Если бы ты смог нажать на курок, это означало бы, что Торчвуд и впрямь тебя уничтожил. С того момента прошло три дня, у меня было время подумать, и боже, как же я благодарен за то, что ты не выполнил мой приказ. Это окончательно сломало бы тебя.

Я мог бы разрешить всю эту ситуацию гораздо лучше, чем у меня в итоге получилось. Скажу честно, Янто, я чувствовал себя преданным — не из-за того, что это предательство угрожало безопасности всей команды, а из-за своих эмоций. Я был уверен, что нравлюсь тебе, и что ты мне доверяешь, и когда ты вот так повернулся ко мне спиной... это меня ранило. А учитывая то, что недавно произошло со Сьюзи, думаю, я еще худший руководитель, чем всегда считал. Потому что ты прав: я нанял тебя для того, чтобы ты разгребал наше дерьмо, и ты выполнял эту работу настолько отлично, что я забыл о твоем существовании.

Я составил список вещей, которыми ты для нас занимаешься. Ты в одиночку тянешь на себе весь архив, и ты единственная причина, по которой он еще не превратился в комнату ужасов. Ты избавляешься от тел, которые нам нужно скрыть... Предлагаю называть вещи своими именами: я заставляю тебя сжигать тела жертв атак инопланетян, раны которых мы не можем объяснить или скрыть, а смерть остальных — инсценировать, представляя все так, будто они погибли от рук преступников, в авариях и так далее. Я заставляю тебя привозить трупы погибших по вине инопланетян людей на места этих инсценировок, придавать им нужное положение, ликвидировать все следы твоего пребывания там. Я вынуждаю тебя досматривать все личные вещи тех жертв, у которых нет семей, чтобы убедиться, что среди них нет никаких инопланетных артефактов. Иногда я вынуждаю тебя рыться в вещах тех, у кого семьи есть. Я позволяю тебе самостоятельно, без поддержки общаться с этими самыми семьями — через две недели после того, как я принял тебя на работу, на тебя напал потрясенный смертью ребенка отец и ты смог успокоить его, а на следующий день снова продолжал подчищать за нами хвосты. При необходимости именно ты применяешь реткон, ты разрабатываешь легенды и прикрытия, создаешь фальшивые удостоверения личности для гуманоидных пришельцев и людей, переместившихся во времени, которые прошли через разлом, ты являешься для них контактным лицом, следишь за тем, чтобы они были здоровы и нормально адаптировались. Ты поддерживаешь в рабочем состоянии наши приюты и общежития, оборудование, оружие и транспорт, а для того, с чем ты не можешь справиться самостоятельно, ты нанимаешь профессионалов, которым стираешь потом память, и уничтожаешь все свидетельства того, что они на нас работали. Ты кормишь нас — до твоего прихода мы ели то, что можно разогреть в микроволновке и что не заслуживает звания еды — и поддерживаешь нашу кофеинозависимость. Ты отдаешь в чистку нашу одежду и обладаешь магической способностью выводить даже самые стойкие пятна — кровь, слизь инопланетян и так далее — с наших любимых вещей. С тех пор, как ты у нас работаешь, счета членов команды за одежду резко сократились, за исключением счетов одной персоны, которую я не буду называть, покупающей еще больше шмоток, а все потому, что данная персона знает, что теперь новая одежда не превратится через неделю в половую тряпку. Ты по-настоящему уважаешь мою шинель такой, какая она есть — это важно! Благодаря тебе мы не погрязли в хаосе, грязи и сохраняем твердый рассудок и здоровье, хотя тебе и впрямь стоит есть больше овощей.

Ты чертовски много делаешь для нас, и бьюсь об заклад — то, что я перечислил, лишь вершина айсберга.

В благодарность я всегда воспринимал тебя как нечто само собой разумеющееся и обращался с тобой как с мебелью. Ты понравился мне с самого первого взгляда: боже, это выражение твоего лица — как будто ты не представлял, какой черт дернул тебя погнаться за вивилом, но будь я проклят, если ты не был полон решимости довести это дело до конца. И силы. Я так отчаянно хотел, чтобы ты держался как можно дальше от Торчвуда, потому что знал, что мы... я сломаю тебя.

Так и вышло. И теперь я хочу выяснить, Янто, навсегда ли? Могу ли я что-то исправить? Есть ли у меня шанс заслужить твое доверие, на этот раз — как надо?

На ум мне приходит только один способ этого добиться: показать тебе кусочек себя. Для этого я и написал эту книгу. Я не жду от тебя немедленного ответа, просто поразмышляй над этим. И если ты поймешь, что сможешь когда-нибудь простить меня, скажи мне. Я хочу загладить свою вину, хочу узнать настоящего Янто Джонса. Я также хочу еще много чего тебе рассказать, если мы когда-либо сможем безоговорочно доверять друг другу.

Джек».

Янто пять раз прочитал это послание, прежде чем подчиниться требованиям своего голодного желудка. Остаток дня Янто в смятении слонялся по квартире, не в силах себя ничем занять, и к вечеру заработал острый приступ мигрени. Он выпил пару болеутоляющих таблеток и лег спать, положив под подушку книгу Джека.

* * *

На четвертую неделю своего вынужденного безделья Янто собрал и упаковал все вещи Лизы. Он аккуратно рассортировал и сложил ее одежду; книги, начиная с тех, что ей меньше всего нравились, так что самые любимые оказались наверху; украшения и аксессуары, сумки, туфли и многочисленные безделушки, которые человек накапливает за свою жизнь. Их с Лизой фотографию Янто поставил на прикроватный столик, а кольцо с бриллиантом, которое он собирался подарить ей, когда будет делать предложение, повесил на цепочке на шею. Все остальные вещи он убрал в коробки, которые по одной вынес на улицу к ожидавшему его такси. Шофер явно подозревал, что ему придется везти какого-то ненормального, но все же послушно следовал указаниям Янто и довез того до заброшенного на первый взгляд склада. Склад являлся собственностью Торчвуда, который проводил в нем некоторые наиболее грязные операции, и был хорошо знаком Янто.

Сложив все коробки перед обветшалым, почти разрушенным зданием, Янто отпустил такси и смотрел на языки пламени, пока костер не потух, а затем закопал оставшуюся от него золу.

* * *

— Мне жаль, детка, мне так жаль.

Метал, ножи и крики, холод, влага и сталь, кровь, пот и...

— Ты не сдержала слова, Лиза.

И наконец-то, наконец-то пришедшее понимание, потрясшее до глубины души: это не Лиза.

* * *

За все время своего отстранения от работы он позвонил Джеку лишь однажды, за день до возвращения. Джек поднял трубку после первого же гудка.

— Ты занят? — вместо приветствия спросил Янто.

— Нет, ничуть. Более того, я только что отправил всех по домам.

— Я выбросил все вещи Лизы.

— И квартира теперь совсем пустая, так?

Янто огляделся, останавливая взгляд на местах, где прежде стояли книги Лизы, ее дурацкая коллекция оригами, косметика и духи, где лежала ее одежда. Он раскидал свои вещи, пытаясь заполнить эту пустоту и создать иллюзию того, что в квартире жил только один человек. Получилось почти правдоподобно.

— Очень пустая.

— Моя кровать довольно узкая, но я все равно сплю на одной стороне, — задумчиво сказал Джек. — Как будто жду, что кто-то придет и ляжет рядом.

— И как давно ты ждешь?

— Чего?

— Того, кто ляжет рядом, — после короткой паузы пояснил Янто.

— Если это кто-то абстрактный, то я уже потерял счет времени, — ответил Джек.

— А если мы говорим о ком-то конкретном?

— Сказать честно или соврать?

— Честно.

— Уже около двух месяцев, — невозмутимо отозвался Джек.

Янто быстро сосчитал дни, хотя, в общем-то, этого и не требовалось, он и так это знал.

— О! — наконец откликнулся Янто.

— Ага. Хочешь теперь поговорить о чем-нибудь еще?

— В 51-м веке отношение к сексу, наверное, сильно отличается от нашего, — отважился предположить Янто.

Короткий, искренний смешок.

— Да, можно сказать и так. Люди там не склонны навешивать ярлыки. Эээ, не будут склонны. С этими путешествиями во времени одна путаница.

— Могу себе представить

— Ага, — откликнулся Джек, и Янто услышал улыбку в его голосе. — Просто... знаешь, секс это не только... ну, не только секс. Это эмоции, связь. Я не имею в виду ерунду вроде «если ты меня любишь, ты со мной переспишь». Но это теплота, и прикосновения, и физическое удовольствие от того, что близко узнаешь кого-то. Это делает твою жизнь немного лучше. Терпимей. Почему мы это обсуждаем?

— Это было первым, что пришло мне на ум.

— Что, я ассоциируюсь у тебя с сексом?

— Да, — ответил Янто и, не сдержавшись, добавил: — Мне было известно об этом с самого начала. Я много читал о тебе, когда работал в Лондоне, и был в курсе ходивших о тебе слухов. Даже если половина из этого была неправдой, я рассудил, что это мой единственный шанс привлечь к себе твое внимание.

Долгая тишина. Янто внезапно ощутил холод и начал сомневаться, что когда-нибудь снова согреется.

— Значит, когда мы ловили Майфанвэй... ты все заранее просчитал?

— Сказать честно или соврать?

— Подозреваю, что я об этом пожалею, — медленно произнес Джек. — Честно.

— Частично. Да, таков был мой план, но я не учел, что... ну...

— Янто, да или нет, я тебе нрав...

— Да.

— Ты, должно быть, ненавидел себя тогда.

— До сих пор ненавижу, — прошептал Янто.

— Тебе станет легче, если я скажу, что тебе не стоит этого делать? В тебе есть так много всего, что достойно любви, так много добра.

— Если и так, я определенно этого не вижу, сэр.

— Не напрашивайся на комплименты, — поддразнил Джек. — Составить для тебя список?

Янто слегка улыбнулся.

— В этом нет необходимости, сэр. Я не вполне уверен, что в моем случае это уместно.

— Может и нет, — с усмешкой признал Джек.

Янто тихо выдохнул. Голос Джека не разозлил его, как он ожидал, не вызвал воспоминаний о Лизе — нового потока воспоминаний, поскольку Янто помнил о ней всегда — не причинял боль. Если голос Джека и оказал на Янто какое-либо воздействие, то лишь успокаивающее.

— Мне надо идти, — тихо сказал Янто.

— Завтра первым делом приходи на работу, — немедленно отозвался Джек.

Янто положил трубку и полуистерически рассмеялся в подушку.

* * *

Он оставил всем кофе на их столах, а не отдал лично в руки, как обычно. Когда час спустя — после того, как все уехали и никто не мог видеть, как он вздрагивает от каждого крика Майфанвэй, — он совершал обход Хаба, то обнаружил, что кружка Тош пуста, Гвен — почти не тронута, хотя на ней остались следы помады, словно Гвен чисто символически отхлебнула из нее пару раз, а Оуэна — нетронута вовсе, и рядом с ней демонстративно оставлен пустой стаканчик из «Старбакса». Янто молча собрал кружки, вымыл их и убрал на полку прежде, чем идти к Джеку за его чашкой — он немного боялся того, что может там найти.

Но нашел всего лишь пустую кружку. Кружку с приклеенным к ней стикером — определенно не то, чего он ожидал.

8) Пугающе умный.

Несколько мгновений Янто тупо таращился на стикер, пока до него не дошло, что это означает. Стикер легко отлепился от чашки, и сложив его Янто убрал его в бумажник, а потом принялся разбирать бумаги, накопившиеся за месяц. Остальные не вернутся еще пару часов, и к тому времени он успеет сварить свежий кофе и поглядит, как будет принята эта попытка примирения.

Но когда команда вернулась в Хаб с дела Жасмин, каждый направился прямиком к своим столам собрать вещи, и все отказывались смотреть на прислонившегося к стене Джека, который наблюдал за ними уставшим взглядом старых глаз. Янто решил, что это не лучший момент, чтобы предлагать коллегам кофе и налил его в термосы, чтобы все могли взять его с собой по домам. Браслет со следящим устройством с тихим стуком ударился об один из термосов.

— Ты был прав насчет него, — сказала Гвен Янто перед уходом.

Джек вздрогнул, повернулся и скрылся в своем кабинете.

Чудовище.

Когда в Хабе остались только они с Джеком, Янто проверил компьютеры. Разлом был спокоен, ни один из их приборов слежения и датчиков не улавливал ничего важного, но чтобы убедиться в этом, он на всякий случай проверил полицейские сводки, а когда и они ничего не дали, перевел компьютеры в ждущий режим, а Хаб — в режим пониженного потребления энергии.

И остановил свой выбор на ромашковом чае — едва ли Джеку нужен был сейчас кофеин. Янто опустил в кружку приличное количество меда и медленно размешал его, периодически посматривая на закрытую дверь кабинета своего босса. Отставив на минуту кружку в сторону, чтобы чай немного остыл и стал таким, как Джек любит — не обжигающе горячим, но и не теплым, после секундного размышления Янто достал пару оставшихся от ланча песочных печений, которые дала ему Рианнон, и положил их на тарелку.

В дверь он постучался так тихо, как только мог, и зашел, не дожидаясь ответа, поскольку знал, что его все равно не будет. Джек сидел, положив скрещенные руки на стол и пристроив на них голову, которую повернул в сторону Янто, когда тот вошел. Янто поставил поднос с чаем и печеньем на стол, провел ладонями по столешнице, а затем по рукам Джека и плечам.

— Встань, — пробормотал он.

Джек не сразу, но подчинился, и Янто снял с него шинель — капитан автоматически повел плечами, облегчая ему задачу, и это привычное движение вызвало у Янто почти физическую боль. Он занял себя тем, что повесил шинель, расправил ее и отряхнул с нее пыль, и лишь тогда осмелился обернуться.

Джек вертел в руках одно из печений, перекатывая его между двумя пальцами, и не обращал внимания ни на разлетавшиеся повсюду крошки, ни на то, что его пальцы становятся все более жирными и скользкими. Его взгляд пригвоздил Янто к месту.

— Почему? — спросил Джек.

Из них всех самый страшный монстр — это ты!

Ты был прав насчет него.

Что еще я мог сделать?

Для того и существуют лидеры — чтобы их ненавидеть, а не для всеобщей любви.

Тебе не следует здесь находиться (это место не для тебя).

— Потому что я ошибался, — ответил Янто, кивнул Джеку и покинул комнату также бесшумно, как и вошел.

Утром он нашел прилепленный к кофеварке ярко-розовый стикер. «Откуда ты знаешь, что я люблю чай с медом?» — было написано на нем. И еще: «Печенье было вкусным. Загляни в холодильник».

В холодильнике Янто обнаружил коробку темного шоколада с еще одним стикером: 15) Всегда умеет поднять мне настроение. Янто положил обе записки в бумажник рядом с первой и перевернул коробку, чтобы проверить кое-что. «80% какао», — гласила упаковка. Именно такой шоколад и любил Янто, у которого почти потеплело на душе.

* * *

Джек обладал многими качествами, но хитрость и скрытность в их число не входили.

Загружая во внедорожник экипировку для лагеря, Янто мысленно вычеркивал соответствующие пункты обширного списка тех вещей, которые они собирались взять с собой. По дороге они, конечно, смогут купить еды, но в этом отношении в длительной поездке Оуэн был хуже пятилетнего ребенка, и поэтому захватить что-нибудь перекусить было просто необходимо. И маршмэллоу, чтобы жарить на костре. Никто не идет в поход без маршмэллоу*. Палатки, накидки для холодной и дождливой погоды, некоторое оборудование, но по минимуму, поскольку, что бы там не утверждал Джек, это явно была не командировка.

===

[Маршмэллоу — лакомство для пикника в виде брусочков, похожее на зефир, его нанизывают на палочки и жарят над огнем — здесь и далее примечания переводчика.]

===

Янто было интересно, почему Джек берет и его, ведь эта поездка определенно была затеяна с целью сплотить команду. Делает таким образом заявление по поводу своего отношения к нему? Но остальным по-прежнему было не по себе рядом с Янто, и только Тош, милая Тош вела себя с ним с неким подобием прежнего дружелюбия. Что Джек надеялся достичь этим маленьким путешествием? Столько всего может пойти не так и еще больше отдалить Янто от остальных. Возможно, если он будет им полезен, они, по крайней мере, спокойно вытерпят его присутствие. Упаковать еду и напитки, составить маршрут, быть полезным и как обычно держаться в тени: не стоит провоцировать команду, даже если его все еще ранит то, как легко они его игнорируют, и быть может, быть может, когда-нибудь...

* * *

«Забавно», — подумал Янто. Когда-то он любил совершать прогулки по сельской местности. Когда-то ему даже нравилась Брекон Биконс. Поплотнее запахнув на себе одеяло, которое ему дали парамедики, он наблюдал, как они осматривают Гвен. Кажется никакие важные органы не пострадали — повезло, что тут скажешь. Поистине, сегодня судьба заплатила им по всем просроченным счетам по удаче. Ради разнообразия. Янто попробовал заставить свои зубы перестать стучать, но не смог.

«Составь список, — сказал он себе. — Какой? Почему ноги моей никогда больше не будет в сельской местности: 1. Каннибалы; 2. Каннибалы; 3. Каннибалы, — Янто бросил взгляд на Оуэна и Джека, которые разговаривали в сторонке, подальше от ушей остальных членов команды. — Итак, новый список: 1. Джек; 2. Лиза хотела бы этого; 3. Тош, вероятно, тоже; она, во всяком случае, пытается меня понять; 4 — а есть еще 4? Мамины жареные красные водоросли*. Боже, какая глупость. Не то чтобы я еще когда-нибудь взял их в рот. 5. Я не желаю умирать. Больше нет. Почему? 6. Торчвуд, скорее всего, развалится без меня. 7. Я нужен Джеку. Так?»

===

[Жареные красные водоросли — традиционное валлийское блюдо, которое подают на завтрак с бараниной.]

===

Янто сконцентрировался на наблюдении за Джеком, как обычно одетым в шинель. Это было легче, чем думать.

— Трещины ребер, сотрясение и полно серьезных гематом, которых достаточно для того, чтобы поместить его под наблюдение: нужно убедиться, что у него нет внутреннего кровотечения, — сказал Оуэн. — Гвен в шоке, но она вне опасности, как и Тош. Я говорил с врачами «скорой», упомянул пару раз Торчвуд, и они согласились довезти нас до Кардиффа. Пусть они сделают все, что могут, для Янто, а когда они закончат, я принесу бекаранский сканер внутренних органов и сам его осмотрю.

— Он и впрямь согласен поехать на «скорой»? — поинтересовался Джек, взглянув на Янто.

Молодой человек сидел, завернувшись в одеяло, и изо всех сил старался не вздрагивать, когда кто-то из медиков слишком быстро приближался к нему — безрезультатно.

— Он сказал, что да, — подтвердил Оуэн, — но парень чертовски напуган. Я могу отвезти девочек в город...

— Хорошо, — кивнул Джек. — Позаботься о них, а я поеду с Янто.

Он крепко обнял смутившегося Оуэна и направился к Гвен с Тош, которые сидели тесно прижавшись друг к другу, чтобы рассказать им, как они с Оуэном намерены действовать.

— Он спас мне жизнь, — сказала Тош; в ее широко распахнутых глазах была паника. — Он ударил того мужчину, встал у него на пути, чтобы я могла сбежать, зная, что не сумеет, что ему не дадут...

— Янто умеет любить всей душой, и он любит нас, — мягко ответил Джек и поцеловал в лоб сначала Тош, а потом Гвен. — Езжайте с Оуэном, ладно? А я пригляжу за ним.

Он помог девушкам забраться в машину и удобно там устроиться, а затем поспешил к Янто.

— Не возражаешь, если я поеду с тобой? — спросил он, улыбнувшись Янто и притворившись, что не замечает трогательной благодарности в его голубых глазах. — Идем, радость моя, чем раньше мы тронемся в путь, тем раньше мы доберемся до Кардиффа.

Янто не отпускал его руку до самой больницы, и Джека это вполне устраивало, потому что он также не хотел отпускать Янто.

В больнице Джек выбил себе разрешение остаться рядом с Янто. Гвен и Тош осмотрели и отпустили домой — вообще-то, врачи предпочли бы, чтобы Гвен осталась ненадолго в госпитале под их наблюдением, но она настояла на выписке, и перед уходом они обе навестили самого младшего члена их команды. Джек заключил каждую из них в долгие объятия, говоря тем самым: «Мне очень жаль, что я опоздал, я очень рад, что опоздал не слишком сильно». Потом Оуэн вернулся из Хаба с бекаранским сканером и сам обследовал Янто, заверив вздохнувшего с облегчением Джека, что ничего серьезнее треснутых ребер у того нет.

— Иди домой, отдохни, — прошептал Джек, когда Оуэн стал собирать свое оборудование. — Вы все свободны завтра. И не спорь, — добавил он твердо, когда Оуэн открыл рот. — У вас у всех завтра выходной. Если решите не приходить и послезавтра — не приходите, но сообщите мне об этом. И да, Оуэн — спасибо.

— Ладно, — нехотя отозвался Оуэн. — Ты останешься с нашим мальчиком на побегушках?

— Да, — тихо подтвердил Джек, переводя взгляд на Янто, сплошь покрытого черными синяками, — я останусь.

* * *

— Доброе утро, спящая красавица, — негромко произнес Джек, с интересом наблюдая, как открывший было глаза Янто снова зажмурился из-за чересчур яркого света, но все же опять неохотно их открыл.

— Я сом... — попробовал ответить Янто, но замолк и вынужден был несколько раз сглотнуть, чтобы обрести голос. Глотать было больно, и Янто сделал это еще раз, чтобы в этом убедиться. — Я сомневаюсь, что в данный момент выгляжу мало-мальски привлекательно.

— Только что проснулся, а уже язвишь, — заметил Джек. — Значит, чувствуешь себя получше.

Тень улыбки промелькнула на губах Янто.

— Время? — спросил он.

— Не важно. Ты сегодня никуда не идешь. Это, — тут Джек постучал по своему браслету, — переведет все самые важные сигналы тревоги, связанные с разломом, на меня, и я все улажу. А ты сосредоточься на том, чтобы поправиться.

— Хотя бы посещение туалета мне разрешено? — сухо осведомился Янто, с некоторым восторгом глядя на то, как его босс согнулся пополам от смеха.

Пока Джек силился отдышаться, Янто проскользнул в туалет. Нет, он не станет спрашивать, решил он, пока чистил зубы, пытаясь не морщиться, когда паста попадала на царапины и порезы, окружавшие его рот. Он занесет Джека в свой личный каталог под буквой Н — «ненормальный», и притворится, что не слышал ноток страха и истерики в смехе Джека оттого, что ничего не случилось.

Когда Янто вышел из ванной комнаты, на столе его ждал завтрак. Джек предусмотрительно не приготовил ничего мясного, и Янто решил вдруг стать вегетарианцем, во всяком случае, на время. Пока мысль о мясе не перестанет вызывать у него тошноту.

Джек сел не напротив него, а рядом, и только успел Янто с энтузиазмом приняться за овсянку, как ощутил, что Джек робко прижал свою ногу к его ноге. Поколебавшись секунду, Янто чуть подвинул свою ногу, прижав ее к ноге Джека, и оставил ее в этом положении. Джек заметно расслабился.

— Я просто хотел устроить выходной, — сказал он позже Янто, пальцами расчесывая его волосы. Лежавший с закрытыми глазами Янто подумал, что Джек, наверное — даже наверняка — считает, что он спит. — Для всех, но в особенности для тебя. Хотел вытащить тебя из Хаба, показать тебе, как много ты для меня значишь, как ты для меня важен. — Пауза и тяжелый вздох. — Вероятно, это была не лучшая идея.

Пальцы в его волосах неожиданно резко замерли, и Янто услышал, как Джек стучит ими по чему-то кожаному. Затем теплые нежные губы поцеловали Янто в лоб, и он почувствовал, как Джек встал с постели.

— Спокойной ночи, радость моя, — прошептал Джек. — Долг зовет и все такое. Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Спи.

Как только за Джеком закрылась дверь, Янто охватила паранойя. Он засунул руку под подушку и вытащил оттуда книгу, которую дал ему Джек. «Дыши глубоко», — приказал себе Янто и вскоре заснул, прижимая ее к груди как талисман.

На следующее утро он с удивлением обнаружил, что все это ему не приснилось. На столе, рядом с телефоном, на листке бумаге, который Янто держал там, чтобы записывать сообщения, было написано почерком Джека: 3) Такой невероятно храбрый.

* * *

Янто знал, что по бóльшей части Тош простила его за то, что ее чуть из-за него не убили. В конце концов, он пытался при этом спасти ее, и его самого чуть не прикончили. И все же, когда она смотрела на него широко раскрытыми глазами — ей правда кажется, что он этого не замечает? — это действовало ему на нервы. Создавалось впечатление, что она хочет, но не может ему сказать что-то, что связано с Янто и очень ее беспокоит.

Янто отмечал каждый такой взгляд, мысленно перебирая все свои слова и поступки, которые могли его вызвать, и в итоге пришел к очень не понравившемуся ему выводу. Лондонский Торчвуд, может, и пал жертвой собственной заносчивости, но некоторые его правила были вполне полезными и разумными. Янто выудил из памяти все, что он выучил на пси-тренингах, и те пси-методики, которые он освоил самостоятельно, и наглухо закрыл свой разум, спрашивая себя, не развилась ли у него мания преследования. Позже он выяснил, что не ошибся в своих предположениях относительно странного поведения Тош.

Как он ни пытался, он не мог злиться на Тош за то, что она вторглась в его мысли и мысли других членов команды. Многое из того, что думают другие, лучше никогда не слышать.

Мэри умерла. От внимания Янто не укрылось, как исказилось лицо Тош, когда она это узнала, и от боли за нее у него сжалось сердце.

Любить кого-то — не преступление. И кем бы ни был этот кто-то, терять его всегда больно.

Как будто сейчас я — одна сплошная боль. Болит абсолютно все.

Ему плохо, я и не подозревала, что ему настолько больно.

День выдался насыщенным и трудным, и Гвен с Оуэном поспешили домой. Янто оценивающе посмотрел им вслед — это может стать проблемой. Затем он выбросил весь мусор, навел порядок на столе Оуэна и собрал пустые кружки.

Срабатывавшая при открытии двери сирена завыла, но быстро умолкла, когда и Тош, закончив свой разговор с Джеком обо всем, что с ней произошло, наконец-то отправилась домой. Капитан Джек Харкнесс, психолог на полставки. Эта мысль пришла в голову Янто, когда он мыл посуду, и внушила ему неподдельный ужас.

— Я собираюсь пойти перекусить, — сказал Джек Янто. — Присоединишься?

Янто убрал чашки на полку и осмотрелся: на сегодня дел у него не осталось.

— Жареная картошка? — предложил Янто.

Джек схватил его пальто, лежавшее на стуле, и приблизившись к Янто с лукавым выражением лица, набросил его ему на плечи. Янто поднял бровь, но послушно продел руки в рукава.

— Звучит неплохо, — согласился Джек. — Знаешь какое-нибудь приличное место?

— «Fryday Night»?

— Никогда о нем даже не слышал, но согласен. Веди.

И он последовал за Янто на улицу, в холодный вечер.

В «Пятнице-фри» они взяли еду на вынос и устроились с ней на берегу залива на скамейке, стоявшей у воды. Жареная картошка и рыба были на удивление вкусными, Джек и не помнил, когда последний раз ел картошку с рыбой, от которых у него текли слюнки, и потому с аппетитом накинулся на них. Янто же, как он заметил, сначала отодвинул рыбу в сторону, но после того, как он попробовал кусочек свежайшей жареной трески, у него появился аппетит.

— Ты можешь спросить, — внезапно сказал Янто, когда они оба съели почти половину своих порций.

Рука Джека, державшая кусочек картошки, на несколько секунд замерла в воздухе, а затем Джек забросил картошку в рот и медленно прожевал. Как он потом уже сообразил, этого вопроса следовало ожидать — кем-кем, а идиотом Янто Джонс не был.

— Как ты? — спросил Джек.

— Неплохо, насколько это возможно в существующих обстоятельствах, — честно отозвался Янто. — То есть не слишком хорошо. Но я выжил и до сих пор как-то живу, и это больше, чем... — он замолчал и нахмурился, опустив глаза.

— Больше, чем ты мог надеяться, — закончил за него Джек. — Ешь.

Янто автоматически поднес к розовым губам белую пластмассовую вилку.

— Я до сих пор не могу есть красное мясо, — сказал он, проглотив картошку.

— Тош тоже, — сообщил Джек, доедая остатки своего ужина.

Потом он встал и выбросил в урну мусор, использовав эти несколько мгновений, чтобы придумать, что ему сказать Янто. Его бедному сломленному валлийцу.

— Когда жизнь снова начинается? — поинтересовался Янто, когда Джек вернулся к скамейке.

— Когда проходит горе, — ответил Джек.

— Сколько времени это занимает?

— Столько, сколько занимает.

Решив не сдерживаться, Джек сел рядом с Янто, обнял его и положил голову ему на плечо. Янто как ни в чем не бывало подвинулся поближе, чтобы Джеку было удобнее, и продолжил есть.

— Обычно становится легче, если находишь что-то, на что можно отвлечься. Кого-то другого, на кого можешь опереться, — спустя несколько минут, проведенных в тишине, сказал Джек. — Не заменить того, кого ты оплакиваешь, просто найти кого-то еще, другую точку опоры, — он слегка повернул голову, чтобы посмотреть на Янто. — У тебя все еще есть возможность уйти из Торчвуда, если хочешь. Я не стану стирать тебе память... если только ты сам об этом не попросишь. У тебя может быть нормальная жизнь.

— На данном этапе это отпадает.

— Ты еще можешь выбрать этот вариант...

— Но я не хочу.

Джек перевел взгляд на воду в Кардиффском заливе: смотреть туда было безопаснее, чем в глаза Янто. Его живая подушка пошевелилась, когда Янто закончил есть и собрал вместе весь мусор, но никуда не делась — Янто остался сидеть вместо того, чтобы подняться и выбросить его.

— Меня разбирает дать тебе какой-нибудь мудрый совет, — спустя какое-то время признался Джек, — но я понятия не имею, что сказать.

— Становится когда-нибудь легче? — спросил Янто.

— Да, постепенно боль становится слабее, но полностью она никогда не исчезает. Ты никогда окончательно не свыкаешься с потерей кого-то близкого, и не забываешь его.

— Свыкнуться и забыть — значит перестать быть человеком, — необычно нежным голосом сказал Янто.

— Да, наверное, ты прав, — согласился Джек и, повернувшись, обнял Янто за талию и уткнулся лицом ему в плечо. А Янто положил щеку ему на макушку.

— Мой «кто-то еще»... — сказал Янто. — Это может сработать.

— Торчвуд многое у тебя отнял, отыщи что-то, что поможет тебе забыться, — настойчиво порекомендовал Джек.

— Это можешь быть ты.

Джек поднял голову и уставился на Янто.

— Ты еще не оправился до конца от сотрясения, так?

— Нет, — слегка улыбнулся Янто.

— Ты болен и потому не в себе?

— Тоже нет. Это можешь быть ты.

— Еще не так давно ты хотел, чтобы я умер, — заметил Джек, приготовившись к тому, что Янто его сейчас в ярости оттолкнет.

Но этого не случилось.

— Нет, не хотел, — возразил Янто. — Я лишь хотел, чтобы ты почувствовал то же, что чувствовал я. Что само по себе глупо, потому что, конечно же, ты все это испытал на себе, все и даже больше.

— Никаких «даже больше», — тихо сказал Джек. — Такое нельзя измерить и сравнить.

— Несмотря на то, что я наговорил, я никогда не жаждал твоей смерти. Я ненавидел тебя, но не желал, чтобы ты умер. Хотя ты все равно не можешь умереть, — добавил он.

Джек рассмеялся.

— Нет, могу, но не могу долго оставаться мертвым.

— Это больно — оживать?

— Обычно даже больше, чем умирать, — ответил Джек. — Ощущение такое, как будто меня тащат по битому стеклу. Но это быстро проходит. Ну, относительно быстро. На самом деле это зависит от того, как я умер.

— Это, — заключил Янто после некоторого молчания, — безумный разговор. Даже для Торчвуда. Через какое время ты обычно воскресаешь?

— Опять же, зависит от того, как я умер, — Джек улыбнулся появившемуся на лице Янто выражению дискомфорта. — Чем неприятнее и больнее была смерть, тем больше времени у меня занимает воскрешение. Понимаеш