Меры веса Меры длины

1 фунт = 409,51 г 1 сажень = 2,13 м

1 золотник = 4,26 г 1 аршин = 71,12 см

1 вершок = 4,45 см 1 фут = 30,48 см

Предисловие —

это откровенный обмен мыслей

автора с читателями.

К. А. Тимирязев.

ПРЕДИСЛОВИЕ К 1-му ИЗДАНИЮ

Эти слова обязывают меня сказать следующее: преподавая пчеловодство в сельском 2-классном училище, а затем в Бояр­ской школе пчеловодства и, наконец, в Пчеловодном технику­ме Киевского уезда, я не раз чувствовал недостаток в пособии, которое помогало бы ученикам изучать различные методы пчеловождения. В большинстве учебников об этих методах со­вершенно не говорится или приводится только один метод, ко­торый автор сам практикует и считает наиболее выгодным, выпуская часто из виду, что в других местах и при других усло­виях взятка, нужно применить совсем иной план пасечных ра­бот. Мне могут задать вопрос: "Да нужно ли, чтобы учащийся школы пчеловодства знал бы все методы пчеловождения, ведь большинство из них окажутся впоследствии для него лично со­вершенно не нужными?" На это я отвечу, что ученики, обучаю­щиеся в школе, за немногими исключениями не знают, в какой местности им придется водить пчел, и кто из каких мест обра­тится к ним за советом, во-вторых, если и согласиться, что зна­ние многих методов излишне, то ознакомление с ними, тре­бующее напряжения мысли и вдумчивого отношения ко всем основам и подробностям пчеловодных знаний, — есть работа в высшей степени полезная для человека, желающего изучить дело основательно и научиться быстро находить выход среди разнообразных обстоятельств, предлагаемых жизнью.

После того как пройден учениками первый концентр пчело­водных знаний (в 1914 году были изданы программа и вопрос­ник, составленные мною для первого концентра) и пройден ос­новательно, а затем второй — знакомство с более выдающимися сочинениями по пчеловодству, — изучение методов является самой увлекательной и захватывающей весь класс работой. В это время все пройденное повторяется и делается прочным, готовым для практического приложения, знанием. Дать мате­риал и пособие для этой классной работы было главной пер­воначальной задачей.

Но, приступив к выполнению задачи, пришлось вскоре убе­диться, что меня окружает довольно благоприятная обстановка

дня некоторого расширения ее. Затем появилась и другая цель: я знал, что многие товарищи-пчеловоды заинтересованы появ­лением этой книги, потому что желают на своих пасеках испро­бовать и проверить опытом пригодность некоторых методов при их местных условиях. Может быть, и им этой книгой будет оказана маленькая услуга.

Иногда даже в журналах, в отделе "Вопросы и ответы", встречаем ответ подписчику: "Этот метод редакции не известен", что вполне понятно и неизбежно по причинам здесь упомяну­тым. На Руси имеется еще много мест, в которых условия флоры и климата для пчелы настолько благоприятны, что пасечник, ве­дя свое дело экстенсивно, может довольствоваться небольшим доходом от каждого улья, имея самих ульев по несколько сот. Здесь он может оставаться пассивным наблюдателем над дея­тельностью своих пчел, устраняя по мере надобности те препят­ствия, которые пчелы встречают при удовлетворении своих глав­ных потребностей — потребности размножаться и потребности накоплять запасы пищи. При этих условиях пчеловод дает рам­ки, надставки, когда негде складывать мед или червить, утепляет улей во время холода, вентилирует во время жары, подчищает и прочее. А во всем остальном пусть распоряжаются сами пчелы. Но пчелы заботятся только о благе пчелиного рода, не все­гда совпадающем с благом человека, и в местах более бедных задача последнего направить деятельность пчел так, чтобы благо человека было поставлено на первый план и не в ущерб пчелам данной пасеки, а этого без знания и без тщательно об­думанного и приспособленного к местности метода пчелово-ждения выполнить нельзя.

Как материал для расширения книжечки, кроме моей соб­ственной библиотеки, накоплявшейся почти около 30 лет, я в настоящее время получил в свое распоряжение и библиотеку Школы, в которую вошла, как пожертвование, библиотека по­койного А. Ф. Андрияшева, и, наконец, что я считаю главным, большая переписка с бывшими учениками, добросовестно ис­полнявшими свой прощальный обет: сообщать Школе все, что они увидят интересного в местах, куда закинет их судьба. Мно­го было такого, что давно забыто и оставлено как ненужное и ошибочное, много такого, что появлялось, потом забывалось и снова, и снова выплывало под разными именами. Находи­лось и такое, что было забыто, хотя имело полное основание существовать, и умерло только потому, что автор не сумел или не позаботился обратить на свою мысль внимание общества. Но поместить в небольшой книге все, что казалось мне инте­ресным, было невозможно, и это обстоятельство указало мне гра­ницы, которые я не должен был перейти. Да простят мне читатели, если среди трех с лишним десятков помещенных здесь методов тот или иной, встреченный ими в русской литературе, мною выпущен.

Моя первоначальная задача составить книгу для дорогих мне питомцев Боярской школы пчеловодства осталась глав­ной, а потому для этих начинающих пчеловодов допустил не­которые повторения, делающие текст более понятным для не­окрепшего еще в пчеловодном деле человека. С этой же целью я упомянул и о тех приемах, которые сопутствуют какому-ли­бо методу пчеловождения, но не составляют его сущности и известны более опытным пчеловодам.

Не лежит в пределах невозможного и то, что эта книга, этот опыт изложения методов (я иначе не могу его назвать) будет издан вторично, и это побуждает меня обратиться к читателям ее не только с просьбой быть столь же снисходительными к ней, как и к моей книге "Пасека при народной школе", но и по­делиться со мною своими мыслями по поводу желательных из­менений и дополнений в ней. Избранная мною тема трактует о предмете, который ежегодно растет и развивается, а потому яс­но, как дорога будет присылка сведений о тех методах и прие­мах, которые не вошли в эту книгу (Всеволоду Юльевичу Ши-мановскому, Боярка, Киевского уезда, Школа пчеловодства).

Большая часть тех методов, творцами которых являются наши современники, была мною послана для просмотра их ав­торам с просьбой добавить то, на что указала им дальнейшая практика. За эту помощь я приношу глубокую благодарность А. С. Буткевичу, В. Ф. Ващенко, Г. И. Даценко, Э. В. Радом-скому, А. А. Чайкину, Ю. С. Шелухину и другим.

Добавлю, что от описания более известных ульев я воздер­живался, но в тех случаях, когда устройство улья неразрывно связано с методом, я вкратце все-таки описал его. Размеры об­щеупотребительных рамок я перенес на конец книги, где помес­тил описания универсального улья А. С. Буткевича по причи­нам, о которых говорится ниже. Не лишены будут некоторого интереса и краткие описания нескольких пчеловодных хо­зяйств, в которых применяется известный метод. При описании метода необходимо было делать иногда и личные заметки, ко­торые я или выносил под страницу, или сопровождал оговор­кой, что они принадлежат мне.

Нечего и говорить, что свой труд я предназначаю только для лиц, вообще знакомых с пчеловодством, или уже изучивших его по одному из известных учебников. Не годятся подобного рода книги и для прочтения сразу, залпом, т.к. тогда трудно достаточ­но подробно вникнуть в каждую из глав и уловить мелочи их.

Наконец, утешает меня и мысль, что книга, ознакомив многих пчеловодов с мотивированными мнениями их товари­щей, сделает их более терпимыми к их взглядам и приемам. Если это хотя бы в некоторой степени осуществилось, то кни­га принесла свою пользу.

Вс. Шимановский

К ВОПРОСУ О МЕТОДАХ ПЧЕЛОВОЖДЕНИЯ'

Часто приходится встречать две пасеки, расположенные рядом и весною совершенно одинаковые по количеству силы и запасов. Хозяин одной пасеки почти не получает доходов, а хозяин другой собирает порядочный урожай меда. Оба пасеч­ника — люди знающие и трудолюбивые, но усвоившие различ­ные способы пчеловождения, причем первый не хочет отре­шиться от своего, а второй вполне доволен своим. Случалось нам бывать и на пасеках с неразборными ульями, в которых пчелы живут вполне самостоятельно, а пасечник осенью отни­мает у них то, что Господь послал им лишнего. В годы, когда не только нет лишнего, но нет и необходимого, и большая часть пасеки обречена на голодную смерть, удивительно быва­ет встретить на ней 3—5 ульев, собравших значительные запа­сы. Приподнимешь, взвешивая на руках, штук 5—10 дуплянок, и все они безмедны, а вот поднял одиннадцатую и чувствуешь, что тут пуда полтора меду. "Как это случилось?" — спраши­ваешь дедушку. — "Да вот перед цветением липы улей отпус­тил первака, но матку я во время роения нечаянно задавил, или она так куда-то залетела, но только рой вернулся назад, а через неделю несколько дней подряд шли дожди, молодая матка бросила петь, улей так и не роился". И далее идут опять легкие ульи, и, наконец, снова попадается тяжелый. "Ну, а это что?" — обращаешься к деду. — "Это рой. Я отлучился было с пасеки, а тут вышло сразу роя четыре, жена не умела их раз­делить, да так и ссыпала на вощанку в эту дуплянку. Мне по­том некогда было возиться, так я и оставил".

К этим упомянутым двум ульям случай применил удачно два метода: в первом — удаление матки перед взятком, а во втором — устроил рой-медовик. Человеку остается подробно изучить биографию этих ульев, вдуматься во все подробности и затем то, что сделал слепой случай, проделать со зрячими глазами и с остальными ульями, и получится верная прибыль

' Эта глава как отдельная статья была помещена в журнале "Русский Пчеловодный Листок" за 1915 г., но так как она имеет прямое отношение к этому изданию, то я позволил себе перенести ее сюда.

там, где она была редкой случайностью. Большинство мето­дов пчеловождения обязаны своим появлением вдумчивому отношению к случайным удачам, например, методы Вельса, Старобогатова и др. (Я нарочно для примера привел ниже ис­торию возникновения этих методов). Некоторые же методы возникли рассудочным путем, причем пчеловод, хорошо зна­комый с пчелой и с местностью, при каждом шаге своем учи­тывает все, что может повлиять на медосбор в ту или иную сторону. Без сомнения, главная задача пчеловода состоит в том, чтобы ко времени главного взятка при наименьших рас­ходах деньгами и временем получить по возможности боль­шее количество пчел. Истина, что богатый пчелою улей силь­нее улья с населением малочисленным, так же верна, как и то, что человек, обладающий большими мускулами, — сильнее человека с более слабой мускулатурой. Но результат труда этих двух людей часто далеко не соответствует их физической силе, так как в труде принимает участие и духовная сторона этих людей. Одного из них, например, более слабого, может воодушевлять труд, и он работает с энергией, другому его труд кажется бессмысленным, и он вяло двигает своим могу­чим телом.

Пчела тоже имеет сложную нервную систему, и чтобы за­ставить ее сделать максимум возможного, пасечник должен сделать что-то вроде того, что делает с психикой солдата та­лантливый полководец. Читатель улыбается и думает, что мы увлеклись. Допустим, что грешок этот случился, но в основе сво­ей мы правы. Психология не только животных, но и людей — наука новая, и только благодаря экспериментальной психоло­гии в ней начал брезжить свет. Что нам известно из психоло­гии пчелы? Роевая энергия, усиление трудолюбия подкорм­кой, уменьшение деятельности, вследствие насильственного предупреждения роения, да еще кое-что. Что мы знаем, мы должны использовать, а в чем сомневаемся, что только пред­полагаем, то путем опыта должны выяснить себе, стараясь в то же время отыскать для своей мысли новые пути, новые задачи.

Тот, кто усиленно и долгое время работал в известной ме­стности, ставя себе задачей получить ко времени главного взятка не только сильные семьи по численности пчел, но и сильные своею энергией, своею жаждою собирать мед, тот, если он достиг своей цели, выработал, значит, наилучший ме­тод пчеловождения при условиях взятка его местности.

И если его местные условия изменятся хоть немного, на­пример будет вырублена липовая аллея, или введено будет вблизи в севооборот какое-нибудь медоносное растение, или на пасеке будет разведена какая-нибудь другая порода пчел, или сам пасечник, наконец, изменится, например, ослабеет, со­старится, то и метод, применявшийся им, должен измениться:

не отразиться такие перемены на методе не могут. Из этого видно, насколько неправы люди, проповедывающие какой-нибудь излюбленный ими метод и считающие его универсаль­ным. Пасечники, усвоившие такой метод, но работающие в другой местности, терпят неудачу, а если приноровили к это­му методу и ульи всей пасеки, то и огромные убытки. Здесь ле­жит причина бесконечных споров, а иногда и злобных прере­каний, которые мы так часто находим в нашей литературе и слышим на съездах. Имеется у нас также группа людей, кото­рые слегка испробовав то, другое, третье и потерпев ряд не­удач, махнули рукой на все приемы, применяемые для усиле­ния медосбора. На последнем Съезде Пчеловодов, например, нам пришлось слышать мнение, правда, кажется, единичное, что все эти методы для крестьян совершенно не нужны и толь­ко тормозят дело. Эта группа, кажется, полагает, что если не­уклюжую колоду заменить каким-нибудь рамочным ульем, который можно разбирать, и этим облегчить ряд работ, обыкно­венно практикуемых и в колоде, то пчеловодство будет рацио­нально и задача инструктора закончена. Правда, это говорилось по отношению пасек крестьянских, но если предположить, что крестьянину недоступно руководить пчелою и заставлять ее да­вать максимум меда, то... будем последовательны до конца и ос­тавим крестьянина при его неразборных ульях. (Нельзя не вспомнить изречения Берлепша: "Пчеловод, не знающий тео­рии, до гроба останется жалким пачкуном", или слова Гете: "Самым практичным в деле является наличность правильной теории"). Вряд ли велика группа, которая держится вышепри­веденного мнения о крестьянских пасеках, но она имеется; мы же присоединяемся к огромному большинству наших товари­щей, которые думают, что применять известный метод может всякий грамотный пчеловод, и не только применять, но и в скромных размерах искать в нем дальнейшего улучшения пу­тем небольших, недорого стоющих опытов. Теперь же мы, ежегодно применяя на части нашей собственной пасеки несколь­ко методов, охотно еще добавим, что работа на такой опытной маленькой пасеке является поэзией самого пчеловодства.

Она захватывает не столько карманные интересы, сколько интересы пытливого ума. "Не единым хлебом жив будет чело­век", и если пасечник, выработав метод, из года в год приме­няет по шаблону одни и те же приемы, ничего не записывая, ни над чем не задумываясь и не стараясь улучшать их, то он (независимо от того, владелец ли он пасеки, или нанятой пче­ловод), ненастоящий пчеловод, а наемный ремесленник, хло­почущий только о своей заработной плате. Такой пасечник не интересуется периодической литературой, встретившись с то­варищами будет говорить о чем угодно, но только не о пче­лах, которых он не любит и которыми не интересуется.

Но есть у нас на Руси тысячи и других пасечников, у кото­рых пчеловодство составляет хлеб и радость жизни. Если у них пасека велика, то большая часть ее ведется по известному методу и составляет статью дохода, меньшая же часть служит материалом для вечного неутомимого искания, и эта часть за­хватывает всю их мысль, все интересы и представляет живую текучую воду. Эти пасечники, собственно говоря, и двигают наше пчеловодство вперед, ежегодно прибавляя в сокровищ­ницу пчеловодных знаний новые и новые зерна. Пусть не все эти зерна вырастают в дубы и розы, но все-таки только этим зернам мы обязаны тем, что имеем. Есть лица, мы знаем, ко­торые относятся свысока и несколько иронически к таким по­искам, в особенности, если последние окончились неудачей и были связаны с затратами, но таких лиц немного, и мы горя­чо приветствуем Киевский Всероссийский съезд, который почти единогласно высказался за устройство целой сети неболь­ших опытных пасек, вроде той, которою руководил А. С. Бутке-вич в Тульской губернии, или той, что организована при Казан­ском Обществе Пчеловодства. Мы уверены, что именно такие пасеки должны будут довести дело, столь успешно начатое земствами и Институтом инструкторов, до конца и полного расцвета. Мы горячо приветствуем идею А.С. Буткевича пред­ложить пчеловодам такой улей, который особенно удобен для применения целого ряда методов.

Его "универсальный улей" не должно рассматривать, как это делают некоторые критики, как улей хозяйственный, эко­номический, — он и дороговат, и малоподвижен. Впрочем, имеются сообщения, что он хорош и в хозяйственном отноше­нии (журнал Казанского Общества Пчеловодства № 8 за 1914 г.). По нашему убеждению, он в небольшом числе экземпляров желателен на всякой пасеке, руководимой интеллигентным пытливым умом; он поддержит жизнь в деле и устранит воз­можность погрязнуть в рутине, шаблоне. Эти соображения побудили меня дать чертеж и краткое описание улья в конце этого издания.

Нельзя не упомянуть, что недалеко то время, когда у нас появится несколько областных опытных станций пчеловодст­ва, которые могут быть благодетельны для страны только в том случае, если им будет доставляем материал, состоящий из многочисленных наблюдений, производимых на маленьких опытных пасеках, находящихся в самых разнообразных усло­виях. Что сможет заменить работу этих сотен скромных тру­жеников-наблюдателей, которые — как пчелы — приносят по капле своей нектар для переработки его на пчеловодных стан­циях в общеполезный мед знания!

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Помещенные здесь методы пчеловождения разбиты на шесть отделов.

В первый отдел вошли методы, не допускающие роения пчел (противуроевые).

Во второй отдел — методы, допускающие искусственное роение с целью использовать рой на мед или возвратить его впоследствии материнскому улью.

В третий отдел — методы, допускающие временное обра­зование нуклеусов,резервов при помощи матки перезимовав­шего улья.

В четвертый отдел — методы роевой свободы.

В пятый отдел — методы, допускающие естественное рое­ние в ограниченном количестве.

В шестой отдел — методы, применяемые к неусовершен­ствованным неразборным ульям и способы улучшения их.

В конце книги помещено несколько приемов, которые мо­гут сопровождать те или другие методы пчеловождения.

Строгое подразделение на группы сделать очень трудно, т.к. многие из них одним из своих приемов принадлежат к од­ной группе, другие — к совсем иной, являясь как бы переход­ными или составными. Сознаю, что принятая здесь группиров­ка тоже обладает недостатками, но с ними приходится мирить­ся во избежание более мелких делений. В некоторых методах те или иные приемы схожи, и в этих случаях их можно было бы посоединять и описать совместно, но тогда некоторые отличи­тельные черты каждого метода, как мне показал опыт, легко спутать, в особенности пчеловоду-ученику.

Под словом "метод" я вообще подразумеваю ряд работ, связанных между собою общностью цели, поставленной себе пасечником. Но если из какого-нибудь метода взята и описа­на только одна работа, то и эта работа сохранила название "метод". Под словом "прием" я подразумеваю отдельную, про­изводимую на пасеке работу, не входящую в состав метода; слово "система" применяю только к улью, причем к улью почти каждой системы можно применить несколько методов пчело­вождения. Слова "ящик", "этаж", "отделение" по отношению к улью вертикальному представляют собою синонимы; слово же "надставка" означает помещение для секций или полурамок.

ОТДЕЛ