Глава 8. Утром меня разбудил звонок мобильного

Утром меня разбудил звонок мобильного. Я судорожно схватила трубку, мечтая услышать Саймона.

– Полин, я вчера не очень вежливо с тобой попрощался. Прости меня, пожалуйста! – это был Антон.

Я разочарованно выдохнула.

– Я могу зайти к вам?

– Да. Конечно. – Я все еще не могла прийти в себя от разочарования.

– Тогда открой ворота, потому что я уже здесь. – попросил Антон.

Я одела вчерашнее голубое платье, в котором ходила в кафе, одела Адриана и спустилась с ним вниз. Через несколько минут мы сидели в холле – на креслах около журнального столика. Друг напротив друга, как на переговорах. Антон словно надел маску: на его лице не было и следа вчерашних чувств. Синий деловой костюм делал его старше и серьезнее. Даже упрямый хохолок почти не выбивался из идеально уложенной прически.

– Я хотел извиниться за вчерашнее… – начал он.

– Не надо. – смущенно попросила я.

– Нет, правда, я не хотел тебя обидеть. Просто не думал, что это окажется так тяжело – снова видеть тебя. – Он говорил очень спокойно, как будто речь шла о чувствах другого человека – Это было так тяжело, что я даже решил больше не встречаться с тобой.

– Так почему же ты…

– Почему я здесь? Потому что не уверен, что ты счастлива.

Наступила неловкая пауза. Что я могла возразить? Что я живу с самым лучшим парнем на земле? Но разве я знаю Саймона‑человека? Рядом со мной потрясающе красивый незнакомец, увлеченный работой, наслаждающийся только что обретенной жизнью. Я сейчас ни в чем не уверена, даже не знаю, найдется ли рядом с ним место для нас с Адрианом…

На лестнице показалась Александра. Оценив наши напряженные лица, она протрещала скороговоркой:

– Не буду вам мешать – нужно в комнате убраться – порядочек навести! – морская исчезла так же быстро как появилась.

Я невольно улыбнулась. Хозяюшка наша! На кактусе у окна все еще красовался цветок из ее розового платья.

– Так ты с ним счастлива? – все тем же ровным голосом спросил Антон. Я понимала, чего ему стоит спокойствие. Опустив голову, я прижалась лицом к пушистому темечку Адриана.

– Молчание в данном случае не значит согласие. – сухо констатировал Антон. – Поэтому, пока я нужен тебе, я буду рядом. Не волнуйся, я не буду пытаться разрушить ваши отношения. – торопливо добавил он – Просто буду рядом.

В наступившей тишине было слышно, как Александра включила телевизор в своей комнате.

«Любовь ударила под дых, любовь – игрушка для двоих…» – пропел Николай Пинежский. Морская чертыхнулась и переключила канал: гнусавый голос начал заунывно вещать о потустороннем мире.

– Я бы никогда не оставил тебя одну, как этот красавчик‑океанолог! Даже на несколько дней! Никакая работа этого не стоит! – вдруг выпалил Антон. Он его спокойствия не осталось и следа, глаза сверкали, хохолок на голове вздыбился как у молодого петушка.

Я вздрогнула. Антон попал в самую больную точку. Именно эти слова я мечтала услышать от Саймона.

– Полин, я не хотел тебя расстроить! – испуганно пробормотал Антон.

Я попыталась улыбнуться, с усилием растягивая губы. В раскрытое окно вдруг пахнуло свежим влажным воздухом, похоже, собирался дождь. Порывом ветра в холл занесло последнюю бабочку – бедняжка села на стол и замерла, сложив крылышки. Адриан радостно засмеялся, показывая на нее пальчиком.

– Твои родители знают? – спросил Антон, показывая глазами на малыша.

Я почувствовала себя нашкодившей первоклашкой. Удивительно, как это Антону всегда удается взять со мной тон старшего брата?

– Пока нет. Слишком все это… необычно. – пробормотала я.

– Необычно, что у них есть внук, а они даже не знают об этом! – серьезно возразил он.

С лестницы вдруг раздался голос Александры.

– Я тоже думаю, что им пора узнать об Адриане! – она кубарем слетела сверху и встала передо мной – И это единственное, в чем я согласна с твоей подругой Надей. Кстати, где она пропадает? – язвительно спросила морская – Когда надо меня раскритиковать она тут как тут. А когда мне нужна ее поддержка, месяцами не появляется.

На самом деле, Надя не приходила всего неделю: она готовилась к сессии, а учеба подруге всегда давалась нелегко. Но Александра никогда не беспокоилась о точности фактов.

– Что тебе мешает позвонить родителям прямо сейчас? – накинулась на меня она. – Просто возьми телефон и набери…

– Давайте сходим к морю, потом я позвоню! Искупаем Адриана перед тем как сообщить дедушке и бабушке о его существовании! – мне хотелось хотя бы морально приготовиться к сложному разговору.

Антон посмотрел в окно.

– Вообще‑то там холодно. И дождь собирается, вы простудитесь сами и простудите… – он вдруг замолчал, пристально глядя на меня, и тихо спросил – Или для тебя это теперь не проблема?

Я только покачала головой.

– Тогда пойдемте. – Антон резко встал и пошел к двери.

Наверное, со стороны мы представляли странное зрелище: Антон в деловом костюме с малышом на руках и мы с Александрой в легких летних платьях, развивающихся на ледяном ветру. Мы даже не стали обуваться – так и пошли босиком. Мужчина с удочкой, направлявшийся в сторону скал, посторонился и сделал движение, словно хотел перекреститься.

– Он принял нас за ведьм! – расхохоталась я. Мне вдруг стало легко и весело, как в детстве, когда я носилась во дворе под ледяным дождем, доводя маму до сердечного приступа.

Море катило нам навстречу огромные серо‑зеленые волны, белая пена льнула к ногам.

– Бр‑р! Ну и погода! – Антон поежился – Надеюсь, вы хотя бы малыша не потащите с собой?

Я подумала, что не стоит плавать с Адрианом в таких больших волнах – он может испугаться. Антон тем временем снял черные лаковые ботинки и, закатав брюки, мужественно ступил на островок белой пены.

– Вы поплавайте, а я с Адрианом поб‑б‑буду з‑здесь.

– Ты уже зубами клацаешь от холода, человек! Куда тебе нянчится с морскими детишками! – захохотала Александра. Близость разъяренного моря тоже пьянила ее. Антон ответил ей обиженным взглядом.

Меня так и тянуло броситься в бушующую пучину и присоединиться к бешеной пляске волн, поэтому я без лишних слов отдала сына Антону. Когда я оглянулась, Адриан сидел по пояс в воде и в полном восторге бил ручонками по набегающим волнам. Антон присел на корточках рядом с ним – бледный, но очень довольный. Какое‑то время их смех доносился до меня сквозь рев волн.

Мы с Александрой неслись вперед, легко прорезая вспухающие перед нами бурлящие валы. Чайки некоторое время следовали за нами, словно желая рассмотреть необычных купальщиков. Потом птицы отстали – мы были уже очень далеко от берега. Мы легли на спину, и море качало нас, как детей в колыбели. Свинцовое небо наконец‑то разразилось дождем – неистовым, буйным, веселящим. Я покосилась на Александру – в этот момент ее удивительно прекрасное лицо совсем не походило на человеческое. Она было похожа на врубелевского демона – бесстрастная, но наполненная какой‑то могучею силою. Неужели я тоже такая? – мелькнуло в голове. Потом я подумала почему‑то о Николае Пинежском. Сейчас, когда Александра была в своей среде, трудно было представить ее рядом с этим прилизанным гламурным красавчиком. Все равно что скрестить ястреба с домашней курицей – подумала я. Волна подтолкнула меня, наши головы оказались совсем рядом.

– О чем задумалась? Наверное, о своей неземной любви? – спросила я.

Александра ответила долгим удивленным взглядом. По ее лицу стекали струи воды, волосы плавали вокруг темным ореолом.

– Ты же, наверное, скучаешь по Николаю? – настаивала я.

По лицу морской пробежала тень.

– Я вообще‑то сама собиралась тебе рассказать. Но раз уж ты спросила – у нас с ним было все не так, как у Ромео и Джульетты…

– В смысле?

Несколько минут она молчала, подбирая слова.

– Когда Ромео решил, что его возлюбленная умерла, он принял яд. Помнишь? – я чуть откинула голову, изображая кивок – А вот если бы Пинежский решил, что я умерла, знаешь, что бы он сделал? – Александра выдержала небольшую паузу – Он наложил бы грим и вызвал журналистов!

Я фыркнула, потом спросила:

– А ты? Если бы ты решила, что он умер?

– Не знаю. У меня вот здесь – она показала на сердце – пусто. Если бы я решила, что мне нужен очередной контакт, наверное, утопила бы его, не задумываясь. Хотя…. вряд ли. Мы ведь топим людей, чтобы забрать их душу, так? А у него и забирать‑то нечего! У него самый задушевный разговор – со своим отражением в зеркале. «Какой же я ни‑ри‑а‑льный красавчик!» – прогундосила она, передразнивая певца – Так что зря ты останавливала время ну, помнишь, тогда, после концерта… А кстати, ты еще не пробовала так делать?

– Не‑а…

– Так давай сейчас! А? Ну, пожалуйста, Полина!

Я задержала дыхание и напряглась. Но дождь продолжал заливать наши лица, волны все также баюкали нас.

– Ничего не получается… – разочарованно протянула я.

Небо над нами вдруг раскололось на части. Яркая вспышка молнии, потом гром где‑то вдалеке. Я подумала, что гроза может напугать сына, и мы поплыли к берегу. Но когда вышли из воды, Антона с Адрианом там уже не было. Конечно, им не было смысла ждать нас под ледяным ноябрьским дождем. Мы накинули платья и пошли к дому. Из‑за скал показался мужичок‑рыболов. Пригнувшись под струями дождя, он несся к дороге, где припарковал свой автомобиль.

– Что? Рыбалка не удалась? – крикнула ему вслед Александра.

Мужик только крякнул, пробегая мимо нас. Мокрые, босые, мы неторопливо шли от моря, болтая и смеясь.

Но когда мы вошли в теплый холл дома, от сердца к пальцам вдруг побежали тонкие ледяные нити. Не знаю как, но я поняла, что дом пуст. Я взлетела по лестнице на второй этаж, потом выскочила на крышу. Антона с Адрианом нигде не было. Я вернулась в холл, где беззаботно раскинулась в кресле Александра. В том самом кресле, где полчаса назад сидела я, держа на руках Адриана. Страшная пустота сгустилась вокруг, я почувствовала, что мне физически не хватает тепла сына. Дрожащими руками я схватила мобильный и набрала номер Антона. Абонент был недоступен.

– Где они? – тихо и очень серьезно спросила морская.

– Их здесь нет. Телефон Антона недоступен. Что‑то случилось.

Мы выбежали на улицу и помчались к дороге, где была припаркована машина Антона. Ее не было, дорога оказалась пуста, ни души вокруг. Мы снова сбегали к морю, потом вернулись домой. Я еще раз безуспешно пыталась дозвониться до Антона. Было видно, что Александра воспринимает происходящее очень серьезно. Она даже не пыталась убедить меня, что это какая‑то шутка.

– Надо, наверное, позвонить в полицию… – не очень уверенно сказала я.

– Они даже слушать тебя не станут. Ты ведь не рожала ребенка. – возразила морская – Нет свидетельства о рождении, нет врача, который принимал роды. Даже если ты позвонишь другу своего папы, как его там, Алексею Алексеевичу, он тут же перезвонит твоему отцу и узнает, что у тебя не может быть ребенка. Ведь три месяца назад ты еще не была беременна. Тебя заберут в психушку, Полина…

Да, надо было вовремя рассказать все родителям. Эта мысль причинила почти физическую боль. Я только сейчас поняла, что Адриан – не только мой сын. Я не уберегла ребенка Саймона, внука моих родителей! Внутри как барабанный бой нарастала дрожь. Как сквозь сон я услышала голос Александры:

– И потом, полиция нам не поможет. У меня есть кое‑какие мысли по этому поводу. Нужно позвонить Саймону.

Я все еще держала мобильный в руках. Нажать кнопку вызова было все равно что шагнуть в пропасть.

И вдруг дверь открылась и на пороге появился Саймон. В руках у него был букет белых роз и огромный плюшевый медведь в футбольной форме.

Я увидела, как сияющая мальчишеская улыбка медленно сходит с его лица, глаза темнеют.

– Полина? Что случилось?

Два слова стоили мне мучительного труда. Язык налился свинцом, я с еле выговорила:

– Адриан пропал.

Светлая матовая кожа Саймона стала белой как бумага.

– Он… жив? – тихо спросил любимый.

– Мы не знаем. Кажется, его забрал Антон. Он снимает в Сочи фильм, мы встретились, потом он пришел сюда. Мы с Александрой купались в море, а он с Адрианом остался на берегу. Когда мы вышли, их не было. И телефон у него не отвечает. Это произошло полчаса назад. – барабанный бой внутри меня становился все быстрее, это трудно было выдержать. Но я все еще могла говорить спокойно.

Лицо любимого исказила страшная гримаса, букет выпал из его рук. Я вся сжалась, не зная, чего ожидать. Вдруг Саймон кинулся вверх по лестнице. Мы с Александрой переглянулись. В наступившей тишине было слышно, как яростно хлещет по дорожке дождь за окном. Сейчас мне было страшно не только за Адриана, но и за Саймона. Тихо, словно боясь разбудить кого‑то, я поднялась наверх. Я нашла любимого в нашей спальне. Он сидел на корточках в полутьме у зашторенного окна, прижимая к себе медвежонка. Я подошла и опустилась на ковер рядом. Присмотревшись к его лицу, я увидела, что по нему текут слезы. Саймон приложил руку к щеке, потом посмотрел на свои влажные пальцы. Кажется, он сам не понимал, что с ним происходит. Любимый поднял на меня глаза, обрамленные темными слипшимися ресницами.

– Полина, я ведь не знал… Не понимал, что важно, а что нет. – прошептал он – Мне никто никогда не объяснял этого… Я думал, что работа это очень важно. А оказывается, без тебя, без Адриана все остальное теряет смысл!

Плюшевая мордочка медведя была мокрой от его слез. Из‑за того, что пластмассовые глазки стали влажными, казалось, мишка тоже плачет.

– Когда я оказался в Питере, я понял, что без вас с Адрианом мне плохо. Я не стал дожидаться конца конференции, уехал раньше. А оказалось, уже поздно… – шептал он как в бреду – Я же не знал, как легко все потерять! Почему ты мне никогда об этом не говорила, Полина? Почему?

– Наверное, потому что все люди учатся только на своих ошибках, так уж мы устроены… – тоже шепотом ответила я.

Мне хотелось обнять Саймона, утереть его слезы. Но я не решалась прикоснуться к любимому, я чувствовала себя слишком виноватой перед ним. Вместо этого я вытерла глазки плюшевого медвежонка. Несколько минут мы сидели молча, не шевелясь. За окном то и дело сверкали молнии, было темно как поздним вечером. Внизу Александра мерила шагами холл – наверное, размышляла. На несколько секунд острая боль, терзавшая меня, отступила. Я не успела осмыслить сказанное Саймоном, понимала лишь, что мои опасения оказались напрасными: мы с ним – одно целое и я напрасно сомневалась в нем. Саймон взял меня за руку.

– Надеюсь, у меня еще будет время разобраться в своих чувствах. – он до боли сжал мои пальцы – Сейчас мы должны найти Адриана.