Глава 3. На следующее утро я проснулась от шума

На следующее утро я проснулась от шума. Кажется, жужжал блендер. Накинув легкий халатик, я вышла на кухню, где хозяйничал Саймон. На столе уже стояла хрустальная ваза с салатом из фруктов, любимый деловито готовил фреш из апельсинов. С блендером в руках он походил на героя рекламного ролика. Я как зачарованная уставилась на него. Его глаза сейчас были серо‑синими, он небрежно отбросил назад влажные волосы, капли воды падали на голый торс. Завороженная этим зрелищем я и думать забыла о завтраке.

Любимый поставил блендер на стол и двинулся ко мне, чтобы поцеловать.

– Не подходи! – взмолилась я.

Он в удивлении остановился.

– Почему? Я тебе неприятен?

– Ох, нет. Ты слишком мне приятен… – покраснела я – Если ты сделаешь еще шаг, я кинусь тебе на шею и тогда…

Одним прыжком он оказался рядом и зажал рот поцелуем. Я закрыла глаза. Поцелуй длился бесконечно, лишь опуская меня на кровать в спальне, Саймон на секунду оторвался от моих губ, чтобы прошептать: «Кажется, у меня кровь кипит…» Я не могла говорить и только исступленно гладила его шелковистую кожу…

Когда все закончилось, Саймон чуть отодвинул меня от себя и долго смотрел в глаза.

– Интересно, что ты хочешь увидеть в моих глазах? – смутилась я.

– Хочу понять, это на тебя так же действует, как на меня? Или нет?

– Что – это?

– То, что сейчас было. – Он смотрел на меня без тени смущения, словно вопрос был отвлеченный, сугубо научный.

– А как это на тебя действует?

– Я как будто теряю себя… Это очень странно, в книгах я не читал об этом… – задумчиво проговорил любимый.

– Да. Я чувствую то же самое. – тихо сказала я. В отличие от него, я не могла говорить о чувствах без смущения.

– Наверное, так и должно быть. – очень серьезно сказал Саймон – Исчезает «я», появляемся «мы». – Неожиданно на его губах появилась лукавая улыбка – Эти ваши человеческие чувства не так уж глупы, как кажутся на первый взгляд!

Когда мы наконец приступили к завтраку, раздался яростный звон колокольчика. Звонили как на пожар. Саймон взял пульт и ворота пришли в движение. Едва только в них образовался проем сантиметров в двадцать, в щелку протиснулась Александра. Она понеслась по саду, размахивая над собой ярким платком как знаменем. Когда морская вихрем ворвалась в дом, я увидела, что в руках у нее не платок, а какой‑то плакат. На завтра в Сочи был назначен пикет против строительства дороги, и на секунду я подумала, что Александра вступила в ряды митингующих. Вчера она рассказывала мне, как сто лет назад в Турции вступила в ряды движения за права женщин и участвовала в массовых беспорядках. Но я ошибалась.

– Наконец‑то! Я! Влюбилась! – закричала она вместо приветствия.

Саймон лукаво улыбнулся кончиками прекрасных губ и придвинул ей плетеный стул. Морская сегодня заплела роскошные русые волосы в косичку, которая очень ей шла. Она торопливо заложила за уши выбившиеся из прически пряди и развернула на столе огромный плакат. На нем был изображен певец Николай Пинежский. Надпись внизу гласила: «Скоро в Сочи! Не пропустите! Только один концерт! Николай Пинежский выступит в доме культуры Сочи со своим уникальным шоу «История любви». Билеты в кассах города.»

Не знаю, была ли фотография обработана в фотошопе, но выглядел Пинежский этаким Эросом в джинсах.

– Это твой избранник? – полюбопытствовал Саймон.

– Да. Правда, он ангел? – Александра уставилась на нас, ожидая подтверждения.

– Ну да, он, конечно, классный. И поет здорово. – промямлила я.

– Он не классный. Он – бог. – отрезала Александра. – Коля приезжает через месяц и пробудет у нас всего один день. Так что у меня очень мало времени на операцию по завоеванию его сердца.

– А ты уже побывала в его сне и убедилась, что он никого не любит? – поинтересовалась я.

– Я? Нет. – почему‑то смутилась Александра – Я могу зайти в сон только к тому, кого знаю. Но когда мы познакомимся, я зайду к нему в сон и расставлю там все по своим местам. – в ее голосе прозвучал вызов.

– Ого! Так у тебя и план действий уже готов?

– Да. Этот парень станет моим. – По лицу морской пробежала хищная кошачья улыбка.

– Мне жаль тебя расстраивать, но, похоже, все что ты прочитала на форумах о любви, не пошло тебе впрок. – вмешался Саймон. Я посмотрела на него удивленно: лично мне план Александры нравился.

– И что не так? – сердито дернула головой морская. Ее русая коса переметнулась с одного плеча на другое.

– Все не так. Ты не сможешь начать отношения с обмана. Это не знакомство для контакта, чтобы утопить человека и завладеть его душой.

– Не понимаю, в чем разница? – упрямилась Александра – Совсем немного ухищрений с моей стороны, чтобы завоевать лучшего парня в мире! Земные девушки и не такое делают! По‑твоему, если девица накачала губы силиконом, выкрасила волосы и нарастила ресницы, она не обманывает парня насчет своей внешности?

Саймон рассмеялся.

– Красить волосы и внушать человеку что‑то во сне – это совсем разные вещи! – не выдержала я.

– Плевать! – рявкнула Александра, раздраженная нашими возражениями и смехом – Я умираю от любви!

Тут мы с Саймоном захохотали оба.

– Но на концерт вы со мной пойдете. – неожиданно мирно заключила морская – В качестве так сказать группы поддержки.

– Конечно, пойдем. Несмотря на твое коварство, мы на твоей стороне… – подтвердила я. Мне очень хотелось сходить на концерт, тем более, что шоу предстояло двойное: одно – Николая Пинежского и второе – Александры. Кто бы отказался от такого?

– Вы не будете скучать тут без меня? – вдруг обратился к нам Саймон – Я хочу съездить в город.

Мы с морской поднялись наверх, к бассейну, а Саймон пошел выгонять из гаража новенький серебристый «Порше», который подарила нам Александра.

Морская захватила с собой афишу Николая Пинежского, но прикрепить ее у бассейна оказалось негде. Она бережно свернула плакат в трубочку и принялась рассказывать:

– Полин, это, наверное, любовь с первого взгляда! Утром включаю МТV и вижу это удивительное лицо… – она покосилась на меня, словно проверяя реакцию. – Потом выхожу из дома и – бац! – удар в сердце – вижу его афишу! И понимаю – это судьба!

– Про удар в сердце ты сейчас соврала? – не выдержала я. Мне казалось, что она говорит чужими словами, вычитанными на женских форумах.

– Ну не соврала, а преувеличила, ты же знаешь, мы никогда не ощущаем сердцебиения… призналась она, впрочем, не слишком виновато. – Но парень же правда классный?

– Очень!

– Вот видишь! – оживилась она. – Если честно, я уже и билеты купила нам всем троим… – Александра деловито полезла в элегантную серую сумочку. Но вытащила оттуда к моему удивлению не билеты.

– Ах да! Совсем забыла! Ты мне вчера обещала… – она протянула мне маленькую коробочку с надписью «Frautest». Я так и заерзала на шезлонге: уж пусть лучше рассказывает о своей неземной влюбленности, чем мучить меня этим. Но Александра была неумолима.

– Не надо так вращать глазами. Всего одна минута, я подожду тебя здесь.

Я рывком поднялась с шезлонга и молча пошла вниз. Ладно. Сейчас я принесу ей тест с одной полоской и, может быть, на сегодня она оставит меня в покое.

Спустя несколько минут я вышла из ванной ошеломленная, с трясущимися руками. Медленно и неуверенно переставляя ноги, поднялась по лестнице. Александра сидела ко мне спиной. Она уже успела вновь развернуть афишу и любовалась своим избранником. Заслышав мои шаги, она обернулась.

– Что? – тихо спросила она, пристально разглядывая мое лицо. Я положила перед ней бумажку с двумя полосками.

– Ура! – завопила морская, вскакивая с шезлонга и сжимая меня в объятьях.

– Не души меня… – прохрипела я и она тут же отскочила, с опаской глядя на меня, словно из‑за беременности я стала хрустальной вазой.

– Ты не рада?

– Рада. Только… Только я не знаю, что теперь будет…

– Все будет отлично! У вас будет малыш! А Саймон станет человеком!

Но я хоть убей, не могла разделить ее восторга. Я вдруг осознала, что даже не успела захотеть ребенка, и вот уже беременна.

Подойдя к бассейну, я ополоснула разгоряченное лицо и присела на бортике. «Саймон станет человеком. Саймон станет человеком…» – крутилось в голове. Эта мысль не вызывала ни малейшей радости, только тревогу. Прохладная рука Александры легла на мое плечо.

– Полин, ну не надо так волноваться. – уговаривала она. Немного помолчав, морская тихо добавила – В конце‑концов, если ты пока не готова, можно это все отложить…

Не веря своим ушам, я повернулась к ней. Неужели она предлагает мне избавиться от ребенка?

– Полин, я не зря провела пару часов во сне у Стива, выясняя детали. Твоя беременность – не совсем обычная, тут многое зависит от тебя.

– Как это? – прошептала я.

– Тест показал, что ты ждешь ребенка, но еще вчера ты была уверена, что это не так. Как ты думаешь, почему?

– Неужели ты считаешь, что я сейчас в состоянии думать? – возмутилась я.

– Хорошо. Тогда разжевываю для бестолковых. Твоя беременность не развивается. – Александра разрывалась между желанием подать информацию эффектно, с театральными паузами и риторическими вопросами и сочувствием ко мне. Она снова взяла меня за плечо и сказала очень серьезно – Плод будет развиваться только в морской воде. Если ты не будешь часами находиться в море, все останется как есть. Пока ты сама не решишь, что готова…

– Я боюсь. Очень. Но отсрочка все равно ничего не изменит. Мне нужно только это? Только морская вода?

– Морская вода и время. Тебе придется проводить в ней целые дни.

До возвращения Саймона мы молча сидели у бассейна. Александра кашляла, крутилась, елозила на своем шезлонге, видимо, сгорая от желания обсудить предстоящие события, но я была не в состоянии говорить. Глядя на пробегающие по небу мелкие облачка, я словно прощалась с чем‑то. Наверное, с детством…

Закрыв глаза, я представила свою коллекцию заводных игрушек, оставшуюся в московской квартире. Пыталась вообразить, как мой малыш играет с ними, но у меня не получалось. Вдруг что‑то влажное упало на мои колени. Я вздрогнула и открыла глаза: надо мной в ярких лучах полуденного солнца стоял Саймон. В руках у него были красные розы, цветы лежали у меня на коленях, у моих ног, дорожка из роз вела к бассейну, покрасневшему от сотен алых лепестков.

– Ух ты! – выдохнула я, разом забывая о тревогах.

Любимый взял меня за руку и повел к воде. Не отпуская друг друга, прямо в одежде мы нырнули в самую гущу лепестков. Потом, держась на спине, полежали немного рядом на воде. Александра наблюдала за нами с бортика, явно сгорая от желания выложить Саймону новости.

– Я, наверное, пойду… – нехотя процедила она, наскучив ждать.

– Встретимся вечером на море? – спросил Саймон.

При слове «море» я вздрогнула.

– Посмотрим… – уклончиво ответила морская и ушла вниз.

Саймон притянул меня к себе:

– Полина, что случилось?

– Случилось! У меня будет ребенок! – выпалила я как можно быстрее.

Не выпуская меня, любимый подплыл к бортику. Лицо его казалось непроницаемым, около губ залегла жесткая складка.

– Александра уже что‑то узнала от Грасини? – спросил он.

– Да. Она была у Стива во сне и…

– Это не опасно? – перебил он.

– Нет… наверное… Все будет нормально! – поспешила добавить я. – Просто чтобы ребенок развивался, я должна много времени проводить в морской воде. Тогда все будет хорошо!

Он крепко прижал меня к себе.

– Это все, что она тебе сказала? Нет никакой опасности?

– Никакой. – сказала я, сама не очень уверенная в своих словах.

Саймон снял с моей щеки алый лепесток и, глядя на него, тихо сказал:

– Мне стыдно за то, что я счастлив, но это так.

– Почему тебе стыдно?

– Я подвергаю твою жизнь опасности. Моя радость – это радость эгоиста. Я сам не понимаю, как могу так сильно хотеть этого ребенка…

Именно в этот момент я поняла, что тоже этого хочу.