Неожиданный Поворот Судьбы‑злодейки

ВНЕЗАПНАЯ кончина Ланеуса, отправившегося следом за госпожой Килит, наделала много переполоху среди знати; ну а когда пару дней спустя к ним присоединился и Граф Толин, некоторые зароптали о том, что и среди дворян ходит какое‑то загадочное поветрие. Ну а что, разве среди бедняков не свирепствует какая‑то чума? Или, быть может, – перешептывались другие – действует убийца? Во всех трёх случаях дризийцы констатировали полное отсутствие каких‑либо ран или следов яда, но что, если всё дело в магии?

К слову сказать, ни Теро, ни Валериус так и не смогли определить, что именно убило Толина и Ланеуса: создавалось впечатление, что у обоих просто в один прекрасный момент перестало биться сердце. Тем не менее, нельзя было упускать из виду и то, что оба они были членами тайных групп заговорщиков, одна из которых с большой долей вероятности имела в своём распоряжении ту самую Кровь Гадюки.

Жара не спадала, так что пока Алек с Серегилом, нанося свои визиты принцессе, вели наблюдения над группкой примеченных ими заговорщиков, обитатели трущоб Нижнего Города продолжали болеть и умирать.

В одну из таких ночей, проведенных у Рельтеуса, Алек вместе с Серегилом возвращался верхом на Улицу Колеса, мечтая лишь о стаканчике холодной воды и мягкой постели. Даже в столь поздний час воздух оставался душным и насыщенным влагой, обещая разразиться скорым ненастьем. Поведя взмокшими плечами под слишком тяжелым для такой погоды льняным камзолом, Алек добавил к своим мечтам освежающую ванну, с участием Серегила. И всё‑таки, несмотря на всю усталость, бдительности он не терял, опасаясь наёмных убийц, хотя со времени внезапной смерти Ланеуса новых нападений на них больше не было.

Свернув за угол, на Улицу Колеса, Алек с удивлением увидел, что в окнах их салона, выходящих на улицу, горит яркий свет.

‑ Рансер что‑то припозднился.

Обычно, если они отлучались на ночь из дома, их слуга оставлял для них зажженным один светильник.

Войдя в дом, Алек подивился ещё больше, потому что обнаружил там дожидающегося их Маниуса, швейцара Эйруал.

Алек сроду не видел, чтобы тот покидал пределы борделя, да и выглядел Маниус как‑то слишком уж странно, словно был не в себе.

‑ Что стряслось? – спросил Алек.

‑ Не могу сказать, милорд, коли вы меня простите. Таково желание моей хозяйки. Я должен немедленно направить вас с Лордом Серегилом к ней, если позволите.

Серегил с Алеком взволнованно переглянулись.

‑ Да, конечно.

Маниус приехал в экипаже, так что они отправили его обратно на нём, а сами галопом поскакали через спящий город на Улицу Огней, где пока ещё вовсю бодрствовали ночные гуляки.

Огромная приёмная зала Эйруал была, как обычно, полна народу: то были зажиточные мужи и прекрасные юные куртизанки в соблазнительных нарядах.

Их поджидала хорошенькая блондиночка Хайли, и глаза её были красны от слёз. Она повела их наверх, в личные покои Эйруал.

Свою приятельницу они обнаружили сидящей в кресле возле кровати, в одиночестве и полностью одетую. Эйруал держа за руку кого‑то, лежавшего в кровати. Когда они подошли поближе, сердце Алека ухнуло вниз: там была Мирриция.

Одетая в то самое тёмно‑синее шелковое платье, расшитое стразами, в котором она была в вечер, когда они ужинали с Ланеусом и Мальтузом, она лежала совсем неподвижно, широко распахнув глаза и устремив невидящий взгляд на шелковый балдахин над нею.

‑ Боже милосердный, нет! – Алек опустился на краешек её кровати и тронул за руку – теплую, но совершенно безжизненную, когда он взял её в свою ладонь.

Серегил подошёл, чтобы утешить Эйруал.

‑ Когда это произошло?

‑ Пару часов назад.

Эйруал склонилась к нему на плечо и по щеке у неё скатилась слеза.

‑ Она пела в салоне. Один из её любимцев появился после долгой отлучки. Она была такой счастливой! Как раз начала новую песню, когда вдруг… она просто словно бы надломилась, как цветок под палящим солнцем! Сначала я решила, что это обычный обморок, что она, быть может, ударилась головой, но с тех пор она так и не приходит в себя! Нам удалось принести её сюда, пока никто не заметил, в каком она состоянии. Это что, и есть та самая зараза из Нижнего Города?

‑ Похоже на то.

‑ Но она ведь никогда не бывала там, правда?

‑ Конечно нет, – Эйруал вытерла новые слёзы. – И никто из тех людишек тут также не был. Уверяю вас!

«Людишек», – подумалось Алеку, интересно, что сказала бы она, когда бы увидела несчастных ребятишек из храмов?

‑ Кто‑нибудь из новых людей был здесь? – спросил Серегил. – Не из тех, кто ходит обычно?

Эйруал зажала рукой висок.

‑ Новенькие? Естесвенно, новые патроны появляются постоянно. Лорд Тайрус, парень Герцога Морена Каллен, юный Лорд Алерин, несколько процветающих купцов из Майсены. Не могу сейчас вспомнить всех имен. Но все они были тут примерно в течение недели. Этот ваш красавчик актёр, мастер Атре, он периодически захаживал, он, знаете ли, приударял за нею.

‑ Наш пострел, похоже везде поспел, – проворчал Серегил. – Ещё кто? Портные? Продавцы духов? Кто‑то такого сорта?

‑ Ну да, один новый парнишка у мясника, впрочем, девочки никогда не имели с ним дела. Арлана, действительно, наведывалась к новой портнихе, но та сама никогда сюда не приходила, да и Мирриция не бывала у неё в мастерской. Вот, пожалуй, и все новички, что приходят на ум.

‑ А кто постоянно вхож в дом, помимо ваших клиентов?

‑ Наших патронов, – рассеянно поправила его Эйруал. – Дай‑ка подумаю. Парнишка из мясной лавки, молочник, продавец дров….

‑ Нужен кто‑то, кто имеет доступ к девочкам, – мягко, но настойчиво направил её Серегл.

‑ Парикмахеры, торговцы косметикой, ювелиры, конечно же, парфюмеры, белошвейки, продавцы тканей, вина и сладостей…., ‑ она всплеснула руками: – Да я не знаю! Девочки обожают всяких торговцев, так что большинство из них запросто приходят сюда. В том никогда не было проблемы.

‑ Получается, кто угодно мог прийти, а ты об этом даже и не знала бы?

‑ Да, полагаю, что так.

‑ С кем встречалась Мирриция в течение прошлой недели или чуть раньше? – спросил Алек. – Таким образом мы сможем хотя бы ограничить круг подозреваемых лиц.

Эйруал повернулась к Хайли, которая тихонько плакала в уголке у двери.

‑ Ты вторая после меня, кто больше всего проводит с ней время.

Куртизанка отняла от лица платочек.

‑ К ней приходила госпожа Кела, чтобы снять мерки для новых вечерних платьев. Мастер Хоррин продал ей румяна.

Она замолкла, чтобы высморкать нос. – Мастер Хром привез украшения, которые она заказывала ему.

‑ Не отлучалась ли она в последнее время куда‑то надолго? – спросил Серегил.

‑ Как‑то ночью она ездила в Трёх Драконов с Герцогом Ореусом, ещё в театр, ну и с вами, конечно. Несколько дней назад она ходила на новый спектакль в Журавль, а вчера вечером – в Тирари с Герцогом Карнисом.

‑ В таком случае, остаются лишь её постоянные клиенты. Сколько их у неё всего?

‑ Сейчас? – Эйруал посчитала про себя на пальцах. – Пять постоянных и несколько от случая к случаю.

Алек трудно сглотнул.

Нет, он, конечно же, знал, кто такая Мирриция и что она, по сути, торгует собой, но он сроду не вдавался в подробности. Она была, прежде всего, его другом.

‑ Кто‑то из них и есть тот человек, что носит с собой эту заразу, или наводит магию, что бы там это ни было, – сказал Серегил.

Эйруал глянула на Хайли:

‑ Ты можешь идти, дорогуша. Если кто‑то поинтересуется, отвечай, что ей просто немного нездоровится.

Когда девица ушла, Эйруал повернулась к Серегилу.

‑ Замолвишь за меня словечко перед Братом Валериусом? Знаю, он меня недолюбливает, но я хочу для неё всего самого лучшего!

‑ Уверен, что сумею уговорить его, – успокоил Серегил, погладив Эйруал по руке.

Взглянув на Миррицию, Эйруал заплакала снова.

‑ Я люблю всех своих девочек, но она для меня словно дочка.

‑ Поеду я, Серегил. А ты оставайся с Эйруал, – Алек взял за руку пожилую леди. – Не волнуйтесь. Мы сделаем всё, что только сможем, чтобы помочь вам.

* * *

Валериуса Алек нашёл у него в библиотеке. Сидя у окошка, тот изучал какой‑то толстенный фолиант.

‑ Что привело тебя сюда в этот час? – спросил тот, изобразив игривую досаду.

‑ Мирриция. У неё сонный мор, – ответил Алек, чувствуя, как от последних слов, когда он произнёс‑таки это вслух, сжалось горло.

С лица дризийца вмиг исчезла безмятежность:

‑ Боже милостивый!

Он поднялся и принёс из кабинета сумку с лечебными травами и подхватил свой посох, стоявший на своём обычном месте за дверью. Шагнув из комнаты, зычно крикнул:

‑ Зала, моего коня!

В публичном доме Валериус велел Эйруал и Хайли снять с Мирриции одежду и расколоть ей волосы. Затем он тщательно осмотрел её. Алек стоял у двери, обхватив себя руками и уставившись на ковёр. Конечно, он уже видел Миррицию обнаженной, но лишь один раз, той самой ночью, так что теперь ощущение было странным и не слишком для него уютным.

‑ Лихорадки нет, – бормотал себе под нос целитель. – Никаких телесных повреждений. Никаких синяков. Никаких видимых ранений. Запаха яда тоже. Бледности языка и губ не наблюдаю… как и синюшности ногтей. Ничего, отличного от нормы…

Алек услышал шелест постельного белья, которое Валериус натянул ей до самого подбородка.

Какое‑то время дризиец стоял в раздумьях, рассеянно поскрёбывая у себя под бородой.

‑ Мне нужна чашка горячей воды.

Алек вышел из комнаты и сразу же наткнулся на Хайли, топтавшуюся за дверью. Отослав её за водой, он вернулся и снова подошёл к кровати. Переглянулся с Серегилом: оба знали, каковы шансы Мирриции.

Эйруал же смотрела на дризийца, принявшегося перебирать вещички в своей сумке, глазами, полными отчаяния и надежды.

Появился мальчик‑слуга, старающийся удержать на подносе кувшин с горячей водой и изящную чайную чашку.

Валериус наполнил чашку и добавил туда из глиняного пузырька что‑то, окрасившее воду в зеленый цвет, в контраст со светлой глазурью чашки, затем бросил щепотку белого порошка, от которого жидкость стала синей.

‑ Подними‑ка ей голову, Алек, – сказал Валериус.

Волосы её, скользнувшие в ладонь Алека, были теплыми и шелковистыми. Ему снова пришлось сглотнуть, прогоняя вдруг пронесшиеся перед глазами воспоминания.

‑ Что это? – поинтересовалась Эйруал.

‑ Зенгатские соли, – Валериус осторожно влил немного жидкости в рот спящей девушке, потом выпрямился, пристально за ней наблюдая.

Мирриция даже не шелохнулась, лицо её оставалось покойным, грудь едва вздымалась и опускалась. Если бы не её безжизненные серые глаза, было можно принять это за обычный сон.

‑ Ну? – нетерпеливо спросила Эйруал.

Не обращая на неё внимания, Валериус вытащил из сумки небольшую глиняную чашку на трёх ножках и наполнил её чем‑то, похожим на мелкие жгутики сухой травы. Он добавил туда несколько волосков Мирриции и крошку засохших слёз с уголка её глаза, а потом сунул туда свечку и поджег смесь. Держа треногу над Миррицией, он подул, чтобы сладковатый дымок шел ей в лицо, затем отставил треногу на прикроватный столик и взял свой посох и что‑то тихо затянув себе под нос.

Так продолжалось, пока в небе не потускнели звёзды, а из‑под бархатных занавесок не показалось первое бледное сияние обманчивого утра.

В конце концов Валериус рухнул на стул возле кровати и тяжело вздохнул:

‑ Мне жаль, Эйруал.

‑ Попробуй что‑нибудь ещё! – взмолилась она.

‑ Мне необходимо свериться с текстами.

‑ Хочешь сказать, что не можешь больше ничего сделать?

‑ А тем временем я отправлю своих лучших жрецов, чтобы помолились за неё.

Её темные глаза наполнились слезами:

‑ Молиться? Да что в этом проку?

‑ Это, хотя бы, очистит её душу.

‑ Потому что она шлюха, да? – выкрикнула в сердцах Эйруал.

Серегил шагнул к ней, чтобы обнять, но она оттолкнула его руки.

– Уж не думаешь ли ты, что эта болезнь своего рода наказание? Душа её столь же чиста, как и твоя, Валериус, что бы ты там себе про нас ни думал!

‑ Я и в мыслях не имел подобного, – рявкнул Валериус, поднимаясь, чтобы собрать свои вещички. – Это лишь для того, чтобы очистить её от недуга, если это вообще возможно.

‑ Кому‑нибудь в Нижнем Городе это уже помогло?

‑ Пока нет, – признался он. – Но мне казалось, это хоть немного тебя успокоит.

‑ Оставь своих жрецов при себе. Лучше найди лекарство!

‑ Как пожелаешь.

Валериус подал знак Сергилу, чтобы тот вышел с ним.

‑ Здесь есть место, где мы можем поговорить? – спросил он, закрывая за Серегилом дверь.

Серегил повел его по коридору к пустым покоям Мирриции. Здесь горели свечи. Шёлковая кровать была заправлена, в комнате пахло дорогими маслами и ароматами.

Дризиец запустил пальцы в гриву своих черных непослушных волос.

‑ Я не ожидал ничего подобного. Чтобы вот так скоро!

Серегил непонимающе выгнул бровь.

‑ Это уже проникло в Ринг, в эту сточную яму за Морским рынком.

‑ Полагаю, это не так удивительно, как обнаружить подобное здесь. Те несколько человек, которых нашли неподалеку от Морских Ворот, вроде как, случайно забрели туда, однако теперь представляется вероятным, что кому‑то с этой заразой удалось вырваться из карантина в Нижнем и уйти туда, где, по их мнению, их никто не заметит.

Валериус устало кивнул.

‑ Это не похоже ни на одну из болезней, с которыми я имел дело раньше, Серегил. И я уже начинаю сомневаться, а болезнь ли это вообще, или всё же какая‑то форма отравления? Есть целый ряд отваров, которые невозможно распознать.

‑ И кому же понадобилось возиться, чтобы отравить бедноту?

‑ Кто знает! Мне нужно, чтобы вы двое занялись этим вопросом для меня, пока в Ринге и в других кварталах не пришлось вводить карантин. Мне нужен кто‑то, кто мог бы передвигаться по Рингу, не рискуя оказаться убитым. Из моих же людей ни один не обладает талантом, подобным вашему.

‑ Сейчас не самый удачный момент для нас, Валериус. Есть кое‑что столь же срочное, что мы делаем для Теро и принца, и оно не терпит отлагательств.

‑ Меня этим также озадачил Принц Коратан лично. Он считает это делом общественной безопасности. Рано или поздно зараза расползётся по столице, или же мы найдём средство, чтобы её остановить. Если она распространится, начнётся паника. Могу дать вам всего лишь несколько дней, до того, как он закроет эту территорию.

‑ Мы вполне можем заняться этим, – сказал Алек, входя к ним в комнату. – Кепи может проникнуть в Ринг ничуть не хуже нашего. Предоставим ему всю беготню, пусть посмотрит, нет ли там чего‑нибудь или кого‑нибудь необычного.

‑ Что ж, это вполне годится, – согласился Серегил. – Ну а мы сделаем тоже всё, что сможем.

‑ Благодарю, – мрачно сказал Валериус.

Времени у них было в обрез, и все отлично об этом знали.

В ответ на их задание Кепи и глазом не моргнул, просто сунул монеты в карман и был таков. На следующий день, в самый разгар ливня с грозою парень объявился снова. Он вымок до нитки, его спутанные вихры слиплись под мокрым платком.

‑ Иди к огню, – сказал Алек.

Их кухарка ушла на рынок, прихватив с собой Аната, чтобы тащил корзинки.

‑ Пойду, принесу фланель, – сказал Серегил.

‑ Надеюсь, это что‑нибудь из жратвы? А то моему брюху кажется, что мне перерезали глотку, – Кепи скорчился возле очага, а Серегил отправился в ванную рядом с кухней за полотенцем – А где ваша добренькая кухарка?

‑ Пошла проведать сына, – отвечал Алек. – Но можешь не волноваться. Когда это мы отпускали тебя голодным?

Возвратившись, Серегил вручил Кепи полотенце.

‑ Твоя одёжка просохнет скорее, если разложить её у огня, – предложил Алек.

Парень ответил ему недобрым взглядом, а рука его потянулась к рукоятке заткнутого за пояс ножа, тогда как дом содрогнулся от сильного удара грома.

‑ Да ни в жисть, милорд!

‑ Эй, я не имел в виду ничего такого.

‑ Мне и так хорошо, – парнишка схватил фланель и принялся энергично растирать ею волосы, при этом не спуская с Алека настороженных глаз.

Алек с немалой досадой заметил, что Серегил, притащивший из кладовки тарелку хлеба с мясом, давится беззвучным смехом. Добавив туда остатки яблочного печенья, он вручил её мальчишке. Кепи схватил еду и набросился на неё так, словно за ним гнались, чтобы её отнять. Должно быть, в обычной жизни так и бывало. Облокотившись о каминную полку, Алек с улыбкой пронаблюдал, как Кепи запихивает в рот целую пригоршню яблочного печенья.

‑ Так у тебя есть для нас что‑нибудь, или ты просто искал сухое местечко, где спрятаться от дождя, – поинтересовался Серегил, подтягивая к себе табурет.

‑ Ясен день, есть, милорд! Вы же сами просили поискать что‑нибудь необычное или не к месту. Слыхали про такой народ – вороньё?

‑ Нет.

Серегил достал из кошелька несколько монеток и положил их на пол перед Кепи.

‑ Надеюсь, ты нас просветишь?

‑ Да ничё там такого, просто они все тронутые на башку, – ответил мальчишка и быстренько сгрёб монеты. – Чудные, даже для Ринга.

‑ Почему их зовут вороньём? – спросил Алек.

‑ Потому что у них можно выменять годные вещи на сущую ерунду! Знаю одного парня, так тот получил от них целый кулёк конфет за стеклянный шарик. А Простушке Лиа один такой дал полсестерция за клок её перевязанных бечевкой волос, даже торговаться не стал. Щас она куда‑то исчезла.

При упоминании о волосах Алек с Серегилом переглянулись.

‑ И сколько их там, по‑твоему?

Парнишка пожал плечами и попробовал на зуб одну из монеток, словно сомневаясь, не фальшивая ли она.

Серегил кинул ему ещё одну.

‑ Ну? Так скольких ты видел?

‑ Всего одного…. Это был хромой старикан с повязкой на левом глазу. Не поверите: за мою бандану он предложил мне жёлтый камушек!

Он ревниво глянул на замусоленный шелковый платок, который сушился у очага.

‑ Я, было, сказал ему, чтобы он катился к Билайри, но тут подумал, вдруг вам захочется купить его… ну то есть, глянуть на него… в общем, в итоге я дал ему прядку волос, – он поднял короткий вихор на том месте где она была срезана.

‑ Покажи‑ка мне камушек.

Кепи огорчённо глянул в ответ:

‑ Он тю‑тю.

‑ Хочешь сказать, кто‑то обчистил твой карман? – удивился Алек.

‑ Да там, в Ринге, такой жуткий народ! – воскликнул Кепи. – Большие пацаны увидели, как я торговался и пошли за мной. Проще было отдать им, или меня бы почикали.

‑ Да, тут уж ничего не поделать, но он был бы полезен. А ты знаешь ещё кого‑то из этого народа, воронья?

‑ Я слыхал от других про троих‑четверых по соседству. Один – молоденький парень на костылях, и ещё парочка тёток.

‑ Как они выглядят? – спросил Алек.

Мальчишка пожал плечами:

‑ Те, кто видел, не больно‑то к ним приглядывались, ну грязные, и как дураки покупают всякую хренотень.

‑ То есть, не молоденькие и не симпатичные? – отметил Серегил. – Так значит, бусина и клок волос, это не считая покушения на твой живописный головной убор? И что ты обо всём этом думаешь?

Кепи презрительно фыркнул:

‑ Да тупицы они. Деревня.

‑ И как давно они появились в Ринге?

‑ Вроде недавно, народ говорит.

‑ С тех пор, как прикрыли Нижний?

‑ Может. Не могло это быть давно.

‑ А кто‑нибудь знает, откуда они явились? – спросил Алек.

Кепи, набивший рот хлебом, громко чавкая покачал головой.

‑ Если б знали, я бы слыхал.

‑ Алек, думаю нашему приятелю не помешает запить еду толикой пива.

Кепи осклабился, демонстрируя недавно потерянный клык и забитые хлебом уцелевшие зубы:

‑ Премного благодарен, милорд!

‑ А их видят по большей части днём или ночью?

‑ Этого не скажу, но могу поузнавать для вас, – Кепи насухо вытер тарелку последним кусочком хлеба.

‑ Давай, выясни, всё, что сможешь, – на сей раз Серегил достал полсестерция и показал ему. – И я хочу знать, есть ли они в Нижнем, или, быть может, были там. Это очень и очень важно, Кепи, и информация мне нужна как можно скорее. От неё зависит жизнь нашего друга.

Кепи залихватски повязал на голову свою любимую повязку и ринулся к двери.

‑ Можешь остаться, пока не пройдёт дождь, – предложил Алек.

Ливень по‑прежнему хлестал в окна, а небо озарялось вспышками молний.

Кепи снова ответил ему лишь насмешливым взглядом и исчез в ночи.

‑ Что ты обо всём этом думаешь? – спросил Алек, присаживаясь на теплые камни у очага.

Сергил уселся на табурет и уставился на пламя. Под таким углом глаза его в отблесках огня казались серебристыми, и на Алека нахлынули неожиданные воспоминания, которые он поскорее прогнал.

‑ Горстка чокнутых торгашей, покупающих волосы и расплачивающихся желтыми камушками? – задумчиво произнёс Серегил, рассеянно накручивая на палец собственный тёмный локон. – То, что это не совсем обычно, это однозначно.

‑ Нам нужно отправиться в Ринг и взглянуть на всё самим. Волосы могут означать некромантию.

‑ Не сейчас. На этот вечер мы приглашены на ужин к эрцгерцогине, и мне очень любопытно взглянуть, кто ещё там будет. Давай‑ка дождёмся, что ещё выяснит для нас Кепи. Ибо какой смысл закидывать удочку туда, где не клюёт?