Безопасная гавань

Линн Флевелинг

Белая дорога

Ночные странники – 5

Линн Флевелинг

Белая Дорога

ГЛАВА 1

Безопасная гавань

СМЕРТЬ – даже ненадолго – отнимает у тебя слишком много сил. Алек и его друзья прибыли в Гедре накануне вечером и Алек сумевший заставить себя держаться в седле, пока они поднимались из порта до дома Клана, всё же не вынес нагрузки, уже во дворе почувствовав невероятную слабость и головокружение. Мидри быстро оценила ситуацию, бросив на него понимающий взгляд и тотчас отправила отсыпаться в комнату с видом на бухту.

Когда же хозяину дома Риагилу‑и‑Молану показали Себранна, он отдал распоряжение убрать и рекаро подальше с глаз. Учитывая необычную внешность Себранна, Алек вряд ли мог винить его за это.

Зимний дождь отчаянно хлестал в окошко в маленькой комнатушке, а в дымоходе завывал ветер. Гавань Гедре была почти не видна, пришвартованные там суда были похожи в тумане на тёмные грязные пятна. И всё же после штормов на пути из Пленимара было так приятно очутиться в уютной постели, которую наконец‑то не качало. Он забыл про время. Когда же проснулся, Серегила в комнате не было, и можно было не сомневаться, что он теперь не может наговориться со своими сестрами или с главой клана, кирнари.

Себранн свернулся калачиком в мягком кресле возле окна, пристально глядя куда‑то в неизвестность. И хотя рекаро так сильно напоминал Алека в детстве, всё же вряд ли его можно было принять за обычное дитя.

Его блеклые, серебристо‑белые волосы ниспадали с его плеч почти до самого пола. Белоснежная кожа казалась прозрачной в неверном сумрачном освещении, а серебряные глаза отливали сталью.

Ихали, жена Риагила, переодела его из того рубища, в котором Себранн приехал в мягчайшую ауренфейскую тунику, вязаные чулочки и подходящую по размеру обувку, Себранн же был явно смущен последними и несколько раз скидывал с себя башмаки. Точно так же, как вел бы себя любой малыш…

И всё же это не ребёнок, не ребёнок…

Отбросив грустные мысли, Алек потянулся к плошке, оставленной для него Мидри на прикроватном столике и выпил целебный настой. Его рука слегка дрогнула, пролив несколько капель на подол его ночной рубашки.

Когда Микам и Теро нашли их в Пленимаре, они с Серегилом, находились в отчаянном положении, но Себранну было, пожалуй, еще хуже. Он был создан из магии, но истратил значительную её часть на то, чтобы сначала убить их преследователей в дикой Пленимарской степи и вернуть Алека от самых Ворот Билайри, а затем на исцеление и Серегила и Алека. Несколько первых дней путешествия они боялись, что буквально высохший, истощённый и такой маленький рекаро полностью исчерпал себя.

Слишком слабый, чтобы подняться с постели, Алек кормил Себранна несколько раз в день, выдавливая кровь из кончика своего пальца на серый язычок рекаро. И уже через несколько дней Себранн стал выглядеть значительно лучше, продолжая затем набираться сил. Так что теперь он казался почти таким же, каким был прежде.

Интересно, сколько времени Риагил и Мидри собрались прятать его здесь, подумалось Алеку. Его длинная льняная сорочка была свежей, но он так давно не принимал хорошей ванны – с тех самых пор, как они сбежали с виллы алхимика, а ведь это уже почти две недели. Он вздохнул и пробежался пальцами по волосам, грязными и тусклыми прядями свисавшими до середины спины. Пальцы тут же запутались в нечесаной гриве.

С трудом вытянув один длинный светлый локон, он подумал – в который уже раз – не лучше ли было обрезать их так же, как поступил Серегил, пожертвовав волосами во имя их спасения?

Себранн завозился на своём лежаке. Одолженные ему башмаки один за другим снова упали на пол.

Алхимик, Чарис Ихакобин, создавая рекаро, видел в нём всего лишь бесполое существо, бессловестное орудие, чья противоестественная плоть и странная кровь белого цвета могли, по мысли Ихакобину, создать дистиллят для некоего мощнейшего эликсира. Но Себранн и его несчастный предшественник оказались намного большим, чем от них ожидалось. Возможно, Себранн и был беспол, но он не был ни безмолвным, ни лишённым разума.

– Что ты видишь? – спросил Алек.

Себранн повернулся и посмотрел на него.

– А‑ек.

Алек тихонько рассмеялся. Его имя было первым словом, которое неумело и коверкая язык, произнес Себранн. С тех пор, он освоил ещё множество разных понятий, касающихся людей, предметов и некоторых действий. Понимание же его было чем‑то совсем особым.

Причудливым образом слова вроде «скаланец», «фейе» или «пленимарец» не имели для него, похоже, никаго смысла. Однако если произнести «чашка», «тиха» или «купа», и если эта вещь находилась в комнате, он сразу же приносил её.

Себранн покинул своё кресло у окна и залез к Алеку в постель, вытянувшись рыдышком с ним. Алек тихонько тронул нежную, прохладную ручонку рекаро, отметив тонкие рубцы, охватывавшие основание нескольких пальцев, снова отросших после того, как Ихакобин отрезал их для какого‑то своего эксперимента.

Почему же ты не спел, чтобы спасти себя?

Алек обнял его, прижал к себе, чувствуя, как быстрее забилось сердце.

– Никто больше не причинит тебе зла, и не заберет тебя. Пусть только попробуют, мы тотчас уедем.

Себранн обвел взглядом комнату, затем показал на окно и сказал своим немного скрипучим голоском:

– Е‑е‑е‑едем.

– Точно. На корабле. Можешь сказать «корабль»?

Себранна, видимо, это не заинтерсовало.

– Горшок.

Рекаро выскользнул из постели и вытащил из‑под кровати ночной горшок. Алек воспользовался им и убрал подальше от Себранна, чтобы слуга мог потом вынести его. Что же теперь? Заняться, кажется, было нечем, кроме как любоваться дождем. Он с облегчением услышал, как кто‑то поднимается наверх по лестнице к его двери.

В комнату заглянул улыбающийся Микам.

– Ну и что это за кислая физиономия?

– Где все?

Микам вошёл и придвинул стул к самой кровати.

– Завтракают. Я зашёл посмотреть, проснулся ли ты. Хочешь есть?

– Не очень.

Микам протянул руки, и Себранн тотчас перебрался от Алека к нему.

– Предатель, – проворчал Алек.

Себранн за время путешествия проникся явной симпатией к их высокому, рыжеволосому другу. Себранн потянулся и пощупал густые, тронутые сединой усы Микама, явно озадаченный тем, что на лице этого великана имелось нечто, чего не было у двух его безусых покровителей.

– Дядя Микам, – улыбнувшись произнёс Алек.

Микам засмеялся и поцеловал ручку Себранна, так, как если бы он был одним из его собственных малышей.

– Мне нравится, как это звучит. Что скажешь, малыш?

Себранн ничего не ответил, а лишь прижался к мощной груди Микама и уставился на Алека. И можно было запросто вообразить себе что угодно в его взгляде. Что же действительно чувствовал Себранн – если он был способен на это – оставалось тайной, покрытой мраком.

Алек и Микам были заняты игрой в карты, когда в комнату в стопровождении магов вошёл Серегил.

Сегодня Магиана выглядела на все свои две сотни лет: прикрытое бахромой седой чёлки, ее морщинистое лицо было бледным и изможденным, однако глаза, как всегда светились добротой.

Теро, в самом расцвете своего первого столетия, было высок и смугл, с тонкой бородкой и тёмными кудрями, вьющимися вокруг его вытянутого, немного аскетического лица.

Однако его светло‑зелёные глаза тоже мгновенно потеплели, едва он увидел Алека и Себранна.

– Нам надо поговорить, – сказал Серегил, усаживаясь на кровать возле Алека.

– Ладно, не буду мешать, – сказал Микам, пересаживая Себранна на кровать и поднимаясь, чтобы уйти.

– Пожалуйста, останьтесь, – сказал Тэро. – В данном случае у нас нет от Вас никаких тайн.

Это прозвучало внушительно, особенно после того, как Магиана прикрыла задвижку и наложила на комнату защиту, чтобы не допустить сюда лишних ушей.

– Ну что ж, это существо…, – начала было она, помрачнев лицом.

– Прошу Вас не называть его так, – не выдержал Алек. – Он – человек, и у него есть имя.

– Это не человек, мой дорогой, – мягко возразила Магиана. – Возможно ты и прав в чём‑то ином, что касается его, однако это не человек, и не фейе.

– Мы должны кое‑что поведать вам, – произнес Теро.

– И что же?

– Едва увидев Себранна в Пленимаре, Теро сразу почувствовал его необычность, правда не слишком отчётливо, – принялась объяснять Магиана. – Понятно, что рекаро придали облик ребенка, но другое его обличье находится вне его материальной оболочки. Я сама не совсем понимаю, но то, что я вижу вокруг него, это – очертания молодого дракона.

Алек уставился на Себранн, скосив глаза, но так и не увидел ничего необычного.

– Дракон? Это невозможно! Себранна сделали из частиц… Меня самого!

Серегил, нахмурившись, поглядел на младшего мага.

– Почему ты ничего не сказал нам, Теро?

– Я не был уверен в том, что вижу. Вот Магиана видит это совершенно отчетливо.

Магиана взяла Алека за руку.

– Серегил рассказал кое‑что о том, как был создан Себранн. Думаю, ты смог бы рассказать нам больше. Тебе известно, какие именно материалы он использовал?

Алек беспокойно заёрзал: те времена он хотел бы забыть раз и навсегда.

– Сера и соль, настои…

– Ничего, связанного с драконами?

– Я видел в его лаборатории подвешенные сушёные тушки фингерлингов, но при мне он не брал ни одного из них.

– Очень хорошо. Что ещё ты помнишь?

– Было ещё что‑то, что он называл «живой водой»… кажется, какой‑то особый род серебра.

– Ртуть? – спросила Магиана.

– Да, она. Он смешивал всё это с моими слезами, кровью, испражнениями, волосами, и…, – он запнулся, покраснев под пристальными взглядами, устремлёнными на него.

– Его спермой, – закончил за него Серегил. – И как по‑вашему, разрази меня Билайри, из всего этого можно было слепить дракона?

Теро пожал плечами, его бледно‑зелёные глаза посерьёзнели.

– Нам это пока неизвестно. Но всё же им это удалось.

– И именно моя кровь хазадриэльфейе, это то, что илбан …, – Алек запнулся, сам шокированный, как легко у него вырвалось это рабское слово – «хозяин», – … это – то, что по утверждению Ихакобина было самым важным компонентом. Он сказал, что это единственное из чего возможно создать рекаро. Но так как я – яшел, ему потребовалось сначала провести длительную очистку в попытках избавиться от моей человеческой крови. Так он утверждал.

– Ага, ну теперь ясно, – пробормотала Магиана. – Я‑то и думаю, что ты выглядишь по‑другому, больше фейе.

Это было больной темой.

– Меня заставили выпить настои металлов, надевая при этом амулеты. Всего, кажется, семь: олово, медь, серебро, золото… другие не помню. И он каждый раз брал у меня капельку крови, заставлял её гореть и смотрел на цвет пламени. Когда оно приняло нужный оттенок, он взял у меня много крови, чтобы получить из смеси компонентов то, что получилось.

– Прямо из его грудины, – прорычал Серегил. – Они вставили ему туда затычку, как в винный бочонок и подвесили, чтобы кровь стекала на ту грязную кучу.

Он умолк, затем наклонился и откинул назад волосы Алека, открыв его левое ухо, и указал на маленькую синюю татуировку, оставленную укусом дракончика на его мочке.

– Не могло ли вот это как‑то повлиять?

Магиана вскинула удивленно брови.

– Полагаю, что такое возможно. Однако, укус столь маленький, что там не было даже приблизительно столько яда, сколько после того, как дракон укусил тебя, Серегил.

Дракон, который хватанул Серегила, был размером с хорошего дога, и окрашенные лиссиком метки от зубов украшали тыльную часть его руки и кисти. Его рука тогда раздулась, как колбаса и он несколько дней провалялся в чертовских страданиях, но ему удалось пережить все это, и единственным ущербом, нанесенным ему, стали вот эти отметины.

– Если бы именно это требовалось Ихакобину, он скорее использовал бы для своих целей Серегила, – задумчиво проговорил Алек. – К тому же, до того, как он купил меня, он и понятия не имел, что у меня есть метка. И даже потом он был не в курсе. Я сказал ему, что это всего лишь для красоты.

Он повернулся к Теро.

– А что же Ореска? Нисандеру же было известно Особое Заклинание. Быть может, есть маг, хранящий и секреты рекаро?

– Вряд ли, – сказала Магиана. – Скала была в самом зачатке, когда народ Хазадриэль отправился на север. И даже если окажется, что всё же есть кто‑то, скорее всего, он или она дали зарок не разглашать эту тайну, так же, как и Нисандер. Либо они уже мертвы. Мы ведь потеряли столько народу во время нападения на Дом Орески.

– Возможно Вы правы, но не кажется ли Вам, что где‑то, в самых глубоких подвалах всё же должно быть хоть что‑то, связанное с этим? – Серегил торжествующе глянул на неё. – И если кто и знает, где это искать, так это Вы, ведь никому лучше Вас не знакомы эти подвалы.

– Я обязательно всё осмотрю, как только вернусь. Но это займет немало времени, ведь мне в точности неизвестно, что именно следует искать. И есть пара человек, с которыми я могла бы поговорить, но вам не следует сильно обольщаться.

– Вдвоём мы бы справились быстрее, – сказал Теро. – Прошлой ночью я получил шар‑послание от мага Принца Коратана, Норубии. Принц теряет терпение, ожидая нашего возвращения и наших отчётов. Если я всё же не верну вас, мне потребуется хорошая легенда. Иначе это, скорее всего, вызовет совершенно не нужные всем нам вопросы.

– Мне ужасно противно так подставлять Тебя, – сказал Серегил, – но я не вижу никакой возможности тащить Себранна в Римини. Это просто немыслимо скрыть кого‑то, кто имеет «ауру дракона» или что там это такое, в городе, полном магов. А если Королева Фория как‑либо прознает о способностях Себранна, она посадит и его и Алека в клетки, как пару ручных белок, чтобы использовать против Армии повелителя во время своей нескончаемой войны.

– Полагаете, именно для этого и был создан Себранн? – спросила Магиана.

Алек покачал головой.

– Если бы Ихакобин знал о его убойной силе, вряд ли он и его охотники за беглыми рабами решились бы пойти на нас в лобовую аткаку. По крайней мере, мы можем использовать эту тайну себе на благо.

– Серегил, вам что‑нибудь ещё известно про хазадриэльфейе? – задала вопрос Магиана.

– Только то, что у них были свои причины сбежать на север, а какиме именно, они оставили при себе. В Ауренене каждому известна эта история.

– Ну разве это не очевидно? – сказал Теро, указав на Себранна. – Если бы мне стало известно, что меня собираются использовать вот для этого, я бы тоже сбежал.

Он замолк, потом смущенно глянул на Алека:

– Я не имел в виду ничего дурного.

– Всё в порядке, – Алеку было не до того: он размышлял над тем, сколько же невинных людей вот так было подвешено в клетки и истекло кровью, давая жизнь бледным существам, прежде, чем пророчице Хазадриэль явилось её тайное видение?

– Теро прав, – сказал Серегил. – Я бывал в тех местах – возле Перевала Дохлого Ворона. Местечко, как у чёрта в заднице, и от Пленимара далеко настолько, насколько можно себе позволить. Скорее всего, именно это и заставило их вести столь уединенный образ жизни.

– Они убили мою мать, посмевшую выносить ребенка‑яшела, и попытались убить моего отца и меня, – сказал Магиане Алек. – Всю свою оставшуюся жизнь он кочевал с места на место. Я тогда не знал почему, но это, должно быть, было призвано не дать им обнаружить нас снова.

– И он никогда ничего не говорил тебе?

– Нет. Он вообще был немногословен, мой отец. И если я спрашивал его о своей матери, он только говорил, что лучше мне этого не знать. Когда я стал старше, я стал размышлять об этом, и решил, что она разбила его сердце, сбежав с другим.

Он покачал головой.

– После пророчества, полученного мной в Сарикали от Оракула‑Дракона, мне ужасно стыдно, что я мог так о ней подумать.

– Ты не мог знать, милый мальчик. – Магиана похлопала его по руке. – Твой отец был мудрым человеком. Он, должно быть очень сильно любил твою мать, столь многим рискуя ради неё. И ради тебя, тоже. Что же касается Хазадриэльфейе, подумай сам о последствиях, какие может иметь возвращение на юг хоть одного, несущего в себе их кровь.

– Дракон‑оракул, дракон‑дитя…, – пробормотал Серегил, подходя к окошку.

Алек вдруг широко зевнул. Магиана улыбнулась и протянула руку к Микаму и Теро.

– Что ж, думаю, мы узнали, всё что могли, и нет смысла задерживаться тут дольше. Ступайте вы двое и дайте Алеку отдохнуть. Теро, Тебе следует составить ответ Принцу и послать весточку капитану Жаворонка, что мы собираемся отплыть завтра.

Серегил повернулся и направился к двери вместе с ними.

– Я скоро вернусь.

– Куда ты? – спросил Алек.

– Мне надо поговорить с сестрой.

И пока Алек не начал задавать новых вопросов, Серегил исчез.

Дождь лил без остановки, так что Серегил увёл Адзриэль под один из крытых колосов. Его куполообразная крыша позволяла им не промокнуть, однако в незакрытые высокие окна врывался полный влаги морской ветер.

Усевшись на одну из каменных скамей, Адзриэль поплотнее закуталась в плащ и вопросительно глянула на Серегила.

– Наконец‑то мне выпало счастье задать Вам свои вопросы.

– Ты пришел поговорить со мной как с сестрой или как с кирнари?

Серегил мягко улыбнулся:

– А можно и то и другое?

Она похлопала по скамье рядом с собою и потянула его за руку.

И этот дружеский жест вдруг – на какой‑то миг – заставил его вновь ощутить себя ребёнком.

– Что ж продолжай.

– У меня есть предположение, что Себранн и есть то дитя, о котором говорил Алеку Оракул Дракона в Сарикали.

– Что ж, это не лишено смысла.

– Магиана не говорила Вам, что именно видится ей, когда она смотрит на Себранна?

– Нет, – ответила Адзриэль, – однако смею предположить, что ты имеешь в виду ту странную ауру, окружающую его? Мне казалось, тебе должно быть известно, но… ты ведь никогда даже не заговаривал об этом…

– А, так Вы тоже видите дракона?

– Дракона? Нет, это нечто постоянно меняющее форму, эдакое слабое мерцание. А Алек может его видеть?

– Нет, так же, как и я. Об этом нам рассказали Теро и Магиана.

Он умолк и бросил взгляд на их соединенные между собой руки.

– Я хотел бы отвезти Себранна в Сарикали, ведь это тамошний оракул дал нам то предсказание. Быть может, руиауро знают, что он такое?

Храмовые мистики – единственные постоянные обитатели священного Сарикали – были знамениты своим сокровенным знанием и видениями, и Оракул Дракона принадлежал им – или они ему. Никому это не было ведомо наверняка.

– Ты же знаешь, братец, что я не имею полномочий на то, чтобы давать тебе разрешение везти в священно место нечто столь необычное, как Себранн. Даже если я сама поеду туда вместе с тобой. Для этого необходимо чтобы проголосовал весь Совет лиасидра, а на это уйдет не меньше года, если не больше.

– Мы не можем ждать так долго.

Он задумался на пару секунд, пытаясь придумать иной выход.

– Тайрус всё ещё где‑то поблизости?

– Да, насколько мне известно, он пока ещё в горах.

– Тогда я обращаюсь к своему кирнари за позволением отвезти Себранна в Боктерсу.

Адзриэль долго размышляла над его словами.

– Не думаю, что Риагил позволит вам и дальше здесь оставться. Понятно, что его беспокоит Себранн.

– Он – умный человек.

– Так Себранн дейстивтельно наделен тёмной силой?

Серегил пристально глянул в серые глаза, точно такие же, как у него самого.

– Себранн способен убивать. Песней. Он исцеляет своей кровью, а голосом может убить.

Не было похоже, что это сильно её удивило.

– Кого же он убил?

– Людей Ихакобина, тех, что поймали нас в Пленимаре, охотников за беглыми рабами.

– И он убил их за то, что они напали на вас с Алеком?

– Да. И это был единственный случай. Хотя с другой стороны, он с нами всего лишь несколько недель. Так что мы понятия не имеем, на что ещё он способен.

Она выгнула бровь, скептически глянув на него.

– А я все еще могу определить, когда ты пытаешься со мною лукавить.

– Не сомневаюсь в этом. Ну ладно, скажу всё до конца.

Серегил заговорил тише, хотя вряд ли кто‑то мог услышать их с подветренной стороны.

– Он может воскрешать мертвых.

– Воскрешать мертвых?

На сей раз её удивление было очевидным.

– Да. Алека не просто тяжко ранили в Пленимаре. Он был убит.

Теперь слова полились быстрым потоком.

– Люди Ихакобина задавили нас численностью. Алек получил две стрелы, и именно тогда Себранн запел; он убил всех, не оставив там камня на камне. Сам я прикончил Ихакобина.

Он провел рукой по глазам.

– Когда я вернулся, Алек умирал. Вот почему он так плох сейчас, в отличие от меня.

Его глаза наполнились слезами: память обо всём происшедшем была слишком свежа.

– Себранн возвратил его от самых Врат Билайри.

– Но… ты так уж уверен, что он действительно был мёртв?

– Да! – голос Серегила внезапно дрогнул. – Я держал его на своих руках и видел, как перестала сочиться кровь из его ран. Я видел, как застыли его глаза. Я знаю как выглядит смерть, Адзриэль. Он, действительно, был мёртв.

– Ясно.

Некоторое время она молчала. Наконец, накрыла его руку своей ладонью.

– В таком случае, да, тебе действительно следует ехать в Боктерсу и поговорить с Тайрусом. И если Себранн всё же окажется чем‑то вроде дракона, Тайрус определит это… Но даже если это ему не удастся, вы хоть какое‑то время побудете в безопасности вместе с нами. Вы сможете восстановить свои силы и решить, что будете делать дальше.

– Но Вы же понимаете, что Себранн может представлять опасность для клана?

– Это я беру на себя. А Алек? Разве тебе не хочется, чтобы он был в безопасности?

– Да, конечно, – он сжал её руку. – Спасибо, сестра.

– Значит, решено. Однако ты так и не рассказал мне, кто же похитил вас? Микам и Теро говорили, что всё указывало на то, что вас схватили работорговцы, но мне кажется, там было что‑то ещё?

– Да, это так. Работорговцы поведали им, что Улан‑и‑Сатхил выкупает рабов из Вирессы и Голинила.

Её серые глаза расширились от ужаса:

– Ты же не думаешь, что Улан‑и‑Сатхил приложил к этому руку?

Если в этом была бы хоть капля правды, это нанесло бы непоправимый ущерб атуи – ауренфейсукой клановой чести – и могло разжечь пламя кровной вражды между Акхенди, в чьём фейтасте они были пойманы в ловушку, а также, между Боктерсой и Гедре, чьи люди постарадали во время эскорта в Скалу.

– У вас имеется хоть одно доказательство этому?

– Нет. Однако работорговцы, захватившие нас, не были просто группой им подобных. Они отошли слишком далеко от своих обычных границ и, кроме того, с ними был некромант.

Он умолк, очень тщательно взвешивая каждое слово.

– У меня и самого не возникла бы мысль подозревать Улана, если бы не Ихакобин, который рассказал Алеку, как торговался с ним.

– Не секрет, что Виресса ведет торговлю с Пленимаром. Кто может обвинить кирнари в том, что он спасает своих людей любыми, доступными ему способами? Я сама сделала бы то же самое на его месте.

– Да, но также ни для кого не секрет и то, что Алек – наполовину хазадриэльфейе. Улан‑и‑Сатхил, возможно рассказал о нём Ихакобину, чтобы наживиться на этом.

– Это всего лишь предположение, Серегил, а не доказательство.

– Однако, похоже, там слишком много совпадений.

– Мне бы хотелось ещё раз взглянуть на Себранна, – сказала Адзриэль, поднимаясь и направляясь к двери колоса.

Серегил усмехнулся, идя вслед за нею: сейчас в ней скорее говорил кирнари, чем его старшая сестра.

Вдвоём они спустились в комнату Алека.

Себранн находился рядом с ним в кровати.

Магиана и Теро тоже были там, и по стеганному одеялу были рассыпаны камешки бакши и монеты.

Когда Адзриель опустилась на кровать, Себранн перебрался поближе Алеку.

– Дай мне руку, Себранн, – ласково сказала она.

Рекаро позволил ей пожать свою ручку.

Она очень пристально и долго изучала его, и Серегилу было ясно, что она пытается разглядеть то, что видят в нём маги.

– Я не чувствую зла. Риагил ошибочно принимает за это его необыкновенную силу, – пробормотала она. – Алек, ты в состоянии контролировать его пение?

– Ты рассказал ей? – изумился Алек, совершенно не обрадованный этим.

– У меня не было иного выхода, – объяснил Серегил. – Мы должны отправляться в Боктерсу, и ей следует знать всю правду. Там есть некто по имени Тайрус, кто возможно мог бы нам помочь: о драконах и их знаниях ему известно больше, чем кому‑либо, с кем мне приходилось встречаться. Его ещё называют Драконьим Другом.

– Почему?

– Потому что он живёт среди молодых драконов, и общается с их стариками.

– В Боктерсе есть драконы? – глаза Алека расширились, как у маленькой дочки Микама, получившей от Серегила подарок.

– Разве ты забыл то, что я рассказывал тебе, когда мы впервые повстречались? Когда я пытался уговорить тебя остаться со мной?

– То, как ты видел драконов, летящих под полной луной?

– Ты тоже увидишь их, тали.

– Как? И когда?

Серегил улыбнулся и переглянулся с сестрой.

– Я бы хотел, чтобы это было сюрпризом.

– Будь по‑твоему, – сказал он, слегка смущенно. Потом повернулся к Адзриель.

– Так Вы полагаете, что Себранн настоящий дракон?

– Нет, однако он несомненно как‑то связан с ними, пусть даже и через оракула. И так как с Сарикали вопрос закрыт, вам следует отвезти его к Тайрусу.

– Почему мы не можем отправиться в Сарикали? – спросил Алек.

– Потом объясню. Так что скажешь, тали? – спросил Серегил.

– Скажу, что мы едем!

Серегил улыбнулся.

– Значит, решено. Спасибо, сестра.

Она поднялась и поцеловала обоих в лоб.

– Я пошлю весточку своему капитану, чтобы приготовил корабль. Это потребует опредлеленного времени, но ведь и Алеку нужно время, чтобы набраться сил.

– Я в порядке!

Адзриэль рассмеялась, выходя вон.

– Это я для Мидри, братишка.

Серегил тоже рассмеялся, отлично понимая, как трудно переносит Алек чрезмерную опеку, которой его окружают. Однако перспектива поездки в Боктерсу делала её чуть более терпимой.

Наконец‑то мы едем домой, подумал он со смесью радости и беспокойства.

Микам и маги возвратились вскоре после того, как ушла Адзриель. Микам проковылял к кровати и сел.

– Мы подслушали, как твоя сестра говорила с хозяином дома. Я так понял, мы долго тут не задержимся?

– Как говорится, пора и честь знать, – ответил Серегил с кривой усмешкой.

– Так вы все вместе собрались в Скалу?

Микам удивленно вскинул бровь.

– Если вы полагаете отправиться куда‑либо без меня, забудьте об этом сразу. Я больше не спущу с вас глаз, пока не удостоверюсь, что вы в полной безопасности.

– А как же Кари? – спросил Алек.

– Теро уже позаботился обо всём, он отправил ей шар‑посланец.

– И каков был её ответ? – поинтересовался Серегил, хотя отлично представлял, каким он мог быть.

Теро покривился.

– Сказала, что спустит шкуру с меня и Микама, если мы допустим, чтобы с кем‑нибудь из вас приключилось что‑нибудь ещё. Даже учитывая, что слышимость была неважной, у меня создалось впечатление, что она ни капли не шутит. Не думаю, что ей понравится, если она узнает, что я отпустил вас одних. Честно говоря, я и отправился за вами по собственному желанию.

Теро вдруг выдал такую улыбку, на которую Серегил считал его совершенно не способным.

Микам рассмеялся.

– Наконец‑то он ощутил вкус к ночным скитаниям, и полюбил это дело. Теро, не переживай: у меня ушли годы, чтобы натаскать Серегила, вот с Алеком не было и половины тех проблем.

– Полагаю, это всё же проще, чем предстать перед Принцем и наврать ему, – отозвался молодой маг. – Никогда этим не занимался. Нисандер, думаю, тоже.

– С его мощью, рекаро возможно мог бы положить конец войне, – задумалась Магиана.

– Или истребить Двор, а с ним вместе множество невинных скаланцев, – отозвался Алек. – Как ты правильно заметил, Теро, лучше всего вы с Магианой сможете помочь нам, если убедите там всех, что мы всё ещё восстанавливаем свои силы.

– В свободное время от обследования подземелий Орески, – отозвался тот, поднимаясь вместе с Магианой, чтобы уйти.

– Лучше помечтаю‑ка я об этом, – сказала Магиана. – Эх, и давненько я туда не спускалась и не разбирала тамошний хлам.

Серегил закрыл за ними дверь, затем скинул башмаки и, нахмурившись, растянулся возле Алека.

– Переживаешь, как мы возьмём его в Боктерсу? – спросил Алек.

– Да.

Серегил забрал руку Алека и рассеянно провел большим пальцем по шраму на его кисти.

– Но если Тайрусу действительно известно, что такое Себранн, это может очень здорово помочь нам в принятии решения, что делать дальше. А до тех пор мы должны очень тщательно контролировать его.

Он глянул на рекаро, который внимательно наблюдал за ними, сидя в изголовье кровати.

– Эй ты, больше никакого пения. Ясно? Это плохо.

– Пло‑о‑о‑хо.

– Правильно, – сказал Алек. – А теперь мне нужна, наконец, нормальная ванна!

– Да, действительно.

Ванна и вправду сейчас бы не помешала, однако в действительности Серегилу было наплевать: когда он, избитый и больной, находился взаперти в ледяной каморке в подвале Ихакобина, только запах давно немытого тела Алека на подушке и спас его от сумасшествия, вселив в него надежду. И сейчас всё всколыхнулось вновь, только Алек теперь был в безопасности.

Больше никогда!

– Тали?

Он провел ладонью по спине Алека, пересчитав пальцами все его позвонки.

Ответом ему было тихое мерное дыхание. Алек крепко спал.

Серегил улыбнулся и откинулся на подушки. Ванны могут и подождать.

– А‑ек. Спи‑и‑ит, – раздался скрипучий шёпот Себранна.

– Да, спит. Ступай к окну.

Рекаро медленно сполз с постели и направился на свое место возле окна. Оказавшись там, он уставился на них обоих.

Возможно, виной тому был дождь, всё ещё колотивший в оконное стекло и создававший причудливые тени, однако Серегил был готов поклясться, что Себранн выглядел обиженным.

Ничем не могу помочь, подумал он. Моим он стал гораздо раньше, а кое‑кому придётся научиться как‑нибудь обходиться.