ГЛАВА 19. Брендон нашел судью Генри в клубе в начале третьего

Брендон нашел судью Генри в клубе в начале третьего. Карточная игра кончилась. Судья, начав обильные возлияния еще с вечера, был хорош. В таком же состоянии находился сейчас и Брендон. Но это не помешало им, устроившись друг против друга с выпивкой, приняться за обсуждение проблемы.

Судье Генри был семьдесят один год, уже двенадцать с половиной лет он находился в отставке. Несмотря на больные суставы, этот энергичный джентльмен категорически отказывался стареть. Проницательные голубые глаза судьи Генри остротой не уступали его уму и памяти. Щеголеватые усы и бородка делали его все еще привлекательным для женщин.

– Сынок, это действительно проблема, – сказал он Брендону, выслушав необыкновенную повесть.

Генри встречал Лорел на званых обедах и симпатизировал их браку.

– Твоя милая женушка не встретит по‑доброму эту новость, особенно будучи беременной.

– Именно поэтому я и хочу как следует подумать и найти способ, как ей сообщить обо всем, – мрачно ответил Брендон.

– Честность – всегда лучшая линия поведения, – со знанием дела кивнул судья, а затем в его глазах зажегся огонек, и он пошутил. – Если только не возникнет еще лучший способ.

– Есть идея, судья?

– Можно перед церемонией усиленно попотчевать ее шампанским, чтобы она уже не соображала, что делает. Потом она даже и не вспомнит об этом.

– Это был бы выход, но Лорел сейчас беременна. Я не могу рисковать, тем более что с некоторых пор она стала очень легко пьянеть.

Генри выдохнул в стакан.

– Тогда ей и в молоко нельзя ничего подсыпать. Проклятье! Ну все равно, ты не сможешь ничего сделать, пока не получишь разрешение на брак. По крайней мере в этом я тебе помогу. Никто не будет задавать мне вопросов, если я попрошу специальное разрешение. Займусь этим, как только откроется управление. Если бы был канун Дня всех святых, мы могли устроить настоящую церемонию под видом театрализованного обряда венчания.

Брендон хватался за соломинку, даже за самую тоненькую. Алкоголь сильно подействовал на него, и совсем нелепые идеи казались его одурманенному сознанию осуществимыми.

Очевидно, с судьей Генри происходило то же самое, так как его собственные несуразные предложения казались ему разумными.

– Ты еще можешь устроить костюмированный бал.

Брендон, поразмыслив, покачал головой.

– Не подходит. Она сейчас может нарядиться разве что тыквой, чтобы скрыть свои формы.

Судья Генри громко расхохотался.

– Скажи, она разговаривает во сне? Я прокрадусь ночью в вашу спальню и проведу обряд. Если ты подскажешь ей правильные ответы, все будет мигом сделано безо всяких мудрствований.

– Так как мне не везет в последнее время, то она обязательно проснется посредине процедуры, и объясняться станет много труднее, – хмуро предсказал Брендон. – Спасибо, не пойдет. Придумаем что‑нибудь еще.

Какое‑то время они, погрузившись в свои мысли, сидели молча, держась за стаканы. Вдруг судья сильно ударил рукой по столу, и Брендон подпрыгнул от неожиданности.

– Придумал! – воскликнул Генри. – Скажи ей, что ты потерял свидетельство о браке и нужно получить новое!

– Она удивится, почему я не запросил копию из Мехико. Даже в Чиуауа есть копия.

Генри пожал плечами.

– Ну, скажи ей, что это требует времени, а ты спешишь уладить дело до рождения ребенка. Она ничего не заподозрит, особенно если я объясню, что вы должны заново проделать всю церемонию только ради формальности. Посмеет ли она усомниться в словах судьи?

Брендон пропустил эту идею через затуманенный алкоголем мозг.

– Это может сработать. Да, это как раз может получиться. Но только она подумает, какой же я дурак, если мог потерять свидетельство.

– Если ты хочешь знать мое мнение, то следует выбирать меньшее из зол, – посоветовал судья.

– Правильно. Я надеюсь, что она не видела свидетельство в последнее время. Оно в том же сейфе, где ее драгоценности, поэтому она часто его открывает.

– Умный муж никогда не допускает жену до своего сейфа. Давать им столько воли! Помни это в дальнейшем, мой мальчик, – погрозил пальцем судья Брендону. – В худшем случае можно изобразить ограбление или поджечь комнату. Чуть‑чуть, чтобы она поверила, что свидетельство исчезло!

– Это не годится. Вор бы взял драгоценности, а документ о браке оставил, огонь же самое большее подпалил бы уголки бумаг в сейфе.

– О да, – покачал головой Генри. – Тогда потеряй его!

Вдруг его глаза загорелись, новая идея пришла ему на ум.

– Почему бы мне не сказать твоей жене, что по законам штата Калифорния требуется в качестве дополнительной страховки переписать все правовые документы на английском языке, иначе они не будут законными? Она, конечно, поверит моим словам, особенно когда я добавлю, что это необходимо для оформления ребенка твоим законным наследником.

– Вы гений, судья Генри! – Брендон поднял стакан, отдавая должное старику. – Я салютую вам! Вы, можно сказать, спасли мою жизнь, не говоря уж о браке.

Заговорщики принялись за обсуждение мельчайших деталей плана, не заметив, что было около пяти часов утра, и снаружи небо на востоке уже приветствовало утреннюю зарю.

Часы в холле пробили четыре раза. Лорел беспокойно пошевелилась, перекатившись на ушибленную щеку. Пульсирующая боль разбудила ее, некоторое время она лежала спокойно, мучительно пытаясь восстановить в памяти события предыдущих часов. Судорожное всхлипывание сорвалось с ее губ, слезинка скользнула по щеке.

В ванной комнате она обтерла лицо влажной губкой, вздрагивая от боли каждый раз, когда задевала воспаленную щеку, и нахмурилась, увидев мельком свое отражение в зеркале. Ушиб не был сильным, как она боялась, но лицо опухло от слез, глаза покраснели и отекли. Волосы торчали во все стороны, платье, в котором она спала, было измято. Быстро скинув с себя вечерний туалет, она надела свежую одежду. Затем сняла опаловые украшения, положила на туалетный столик и присела, чтобы вынуть из волос гребни. Методично, спокойными движениями расчесывая волосы, она мыслями опять возвратилась к Брендону.

Какая ужасная ссора произошла между ними! Никогда она не была так зла на него! Они и прежде часто спорили и ругались, но никогда он не поднимал на нее руку! Если бы не ноющая боль в щеке, она бы не поверила, что это случилось. Все казалось дурным кошмарным сном. Может быть, она оттолкнула его в этот тяжелый вечер! Или сказала что‑то такое, что привело его в ярость? Она не могла припомнить, что они наговорили друг другу, но хорошо помнила, что Брендон все же просил у нее прощения. Он ударил ее совершенно случайно, сказал он, но она, слишком взволнованная, чтобы слышать Брендона, выгнала его.

Взгляд Лорел упал на каминные часы, и она поразилась, увидев, что уже больше четырех часов утра. Где же Брендон? Нахмурившись, она пыталась вспомнить. Приснилось ей, или она действительно слышала стук входной двери и лошадиный топот на подъездной аллее? Был ли это Брендон? Как давно он ушел? Или он где‑нибудь дома? Обычно, когда ему хотелось побыть одному, он уединялся в кабинете. Может быть, он там?

Положив щетку на туалетный столик, она слегка задела лежавшие там украшения. Лорел машинально взяла их и направилась к лестнице. Она спустится вниз в кабинет под предлогом, что ей нужно положить драгоценности в сейф, и посмотрит, где Брендон.

Лорел тихо, на цыпочках, спустилась по ступенькам, не желая беспокоить Брендона, если он спит, и боясь вызвать новую ссору, если он бодрствует. Осторожно отворив дверь кабинета, она заглянула внутрь. Настольная лампа отбрасывала матовый свет, освещая комнату, и Лорел убедилась, что Брендона здесь нет. В недоумении она остановилась в дверях. Где же он может быть? В другой спальне? В гостиной? Вряд ли. Как бы они ни ругались, он никогда не спал отдельно от нее. Но не мог же он уйти из дома среди ночи! Куда же он направился в такой час? В отель? Тут ей в голову пришла ужасная мысль, от которой она схватилась за сердце: он ушел, чтобы встретиться с Мюриэль Кук! После всех страстных заверений пошел на любовное свидание с Мюриэль. Может быть, поэтому он так странно вел себя весь день? Может быть, во время их ссоры она невольно угадала его намерения, и это стало причиной его гнева?

Ей стало больно от этих мыслей. Закрыв глаза, она с трудом проглотила комок в горле, пытаясь избавиться от глубокого чувства отчаяния.

– Пожалуйста, Господи! Не допусти! У нас достаточно проблем и без этого. Я не смогу вынести больше!

Смахивая слезы, Лорел пошла к столу. Она должна положить драгоценности в сейф и потом заглянуть в другие комнаты. Конечно, Брендон где‑нибудь в этом огромном доме. Открыв ящик стола, где хранился ключ от сейфа, Лорел стала искать и уже нащупала его пальцами, когда Сэсси вдруг прыгнула на стол, заставив Лорел вскрикнуть от неожиданности. Прежде чем она успела ей помешать, кошка задела и опрокинула вазу с цветами. Вода разлилась по столу, промочив все, что лежало на нем, и затем маленьким водопадом устремилась в открытый ящик стола. Встревоженно охнув, Лорел оглянулась вокруг, ища чем вытереть воду, но не увидела ничего подходящего.

– Ох, Сэсси! Посмотри, что ты натворила!

Быстро выбежав через холл в кухню, Лорел схватила полотенце и поспешила обратно. К этому времени даже пол вокруг стола был залит водой. Сэсси сидела рядом на стуле и вылизывала лапки.

– Хороша, нечего сказать! – заворчала Лорел. – Смотри, сколько беды ты наделала! Остается надеяться, что ты не погубила важные бумаги, и Брендону не придется волноваться из‑за нас с тобой.

Лорел вытерла стол и все, что находилось на нем, и принялась за залитый ящик. Вытряхнув из него все содержимое, тяжело вздохнула, глядя на мокрые бумаги. Верхний лист был полностью испорчен, чернила расплылись во всех строчках. Посмотрев один из нижних листов, она с облегчением увидела, что здесь можно что‑то разобрать, по крайней мере последние два абзаца. Как оказалось, это было письмо Мигуэля Короны. Удивившись, что Брендон даже не сказал об этом письме, она еще более заинтересовалась, увидев свое имя. Она быстро пробежала глазами все, что еще можно было разобрать в почти уничтоженном письме, и похолодела, прочитав слова Мигуэля:

«…Маргарита и Инес очень расстроились, особенно узнав, что Лорел ждет ребенка. Мама сказала, что ты должен жениться на Лорел как можно скорее, иначе они тебе этого никогда не простят!

Я очень сожалею, что вынужден писать тебе об этом, но положение надо исправить. Пожалуйста, дай нам знать, как пойдут ваши дела, я чувствую себя в какой‑то мере ответственным за то, что произошло здесь.

Мигуэль».

Что все это значит? Мигуэль сошел с ума? Она и Брендон уже женаты! Мигуэль и его семья присутствовали на их свадьбе! Что значит эта нелепая фраза: «Ты должен жениться на Лорел как можно скорее?» И почему Маргарита и Инес расстроились? Они были так рады за нее, помогали устраивать свадьбу, поздравили молодых, когда Лорел обнаружила, что у них с Брендоном будет ребенок. Во всем этом нет никакого смысла!

У нее тряслись руки, письмо не давало покоя, она перечитала строки и еще больше запуталась. О чем Мигуэль так сожалеет и почему чувствует ответственность, за что именно, кто поможет узнать? Письмо, по‑видимому, адресовано Брендону. Мигуэль, очевидно, чувствует ответственность за что‑то содеянное вместе с Брендоном – но за что? По каким‑то причинам семейство Мигуэля Короны настаивает на том, чтобы Брендон женился на ней немедленно – это может означать только одно, что они с Брендоном сейчас не женаты!

Ошеломленная, сразу ослабевшая, Лорел опустилась на стул, даже не почувствовав, что он совершенно мокрый. Невидящими глазами она уставилась на письмо. Как это может быть? Их обвенчал в церкви священник. Она вспомнила все подробности прекрасной свадьбы. У них есть свидетельство о браке, и вот‑вот должен родиться ребенок. Что происходит? Она ничего не могла понять.

В отчаянии, борясь с тошнотой, Лорел старалась сосредоточиться на письме, которое продолжала держать в дрожащих руках. Вернувшись к первой странице, она попыталась разобрать расплывшиеся строчки, но это было невозможно. Это, может быть, важнейшее в ее жизни письмо, а она не может прочитать в нем ни слова! Ей хотелось зарыдать от досады!

Беспомощно перечитывала она то, что осталось. Одно было ясно. Мигуэль пишет, что они с Брендоном не были женаты. И что Мигуэль и Брендон каким‑то образом несут ответственность за этот факт. Как? Почему? Может, все дело в том, что они венчались в Мексике? Озноб пробежал у нее по спине. Брендон может отвечать за это в том случае, если он подстроил ложное бракосочетание. Но зачем? Какие причины могли побудить его к этому?

В голову ей пришел совершенно чудовищный ответ. Не устроил ли Брендон эту игру со свадьбой просто из чувства мести ее отцу? Может быть, именно поэтому он так упорно удерживает ее вдали от семьи и Кристалл‑Сити? Неужели он так сильно ненавидит ее семью, что смог бы намеренно погубить их жизнь, жизнь отца и сделать незаконнорожденным их ребенка? Как долго он будет разыгрывать этот фарс? Собирается ли выждать, пока родится ребенок, и затем отошлет ее и ребенка на позор? Нет, он, конечно, не может быть столь жестоким! Конечно, их любовь – не плод ее воображения! Его слова о любви, его нежность – отнюдь не ее выдумка!

Она искала в уме другие объяснения, но не находила. Даже если и были основания считать их женитьбу незаконной, почему он ничего не сказал ей? Давно ли узнал об этом? Когда получил письмо Мигуэля? Сколько времени скрывает то, что узнал, и почему, если невиновен, не сделал ничего, чтобы исправить ситуацию? Если он любит ее, если заботится о ней, о ребенке, в конце концов, почему не устроил новую церемонию?

А что, если он вовсе не любит ее и не любил никогда? Если спланировал тщательно разработанную ненавистную игру? Безудержные слезы ручьем текли по лицу Лорел, пока она размышляла об их совместной жизни. Она протекала не всегда мирно, они частенько ссорились, большей частью из‑за ее отца и категорического отказа Брендона везти ее домой. А прошлой ночью на него вдруг напала такая злость, что он даже ударил ее, и где он сейчас – неизвестно, может быть, в объятиях другой женщины! В довершение ко всему оказывается, что они на самом деле и не женаты, но ребенок растет в ней, уж это несомненно! О Господи! Что же ей делать?

Пробили часы на камине. Лорел непроизвольно взглянула на них, и вдруг ее разобрал истерический хохот. Подумать только, какие‑то полчаса назад она считала, что у нее и так достаточно проблем! А ведь тогда она была по крайней мере замужем, или полагала, что замужем. Сейчас она лишена и этого утешения!

В этот миг в ней толкнулся ребенок, как бы напоминая о себе и желая отвлечь от неприятных мыслей. Неистовый защитный инстинкт нахлынул на Лорел, руки невольно обхватили живот. Наряду с непреодолимой потребностью защитить свое дитя, в душе у нее зародилось чувство справедливого гнева. Вытирая дрожащими пальцами слезы, Лорел приняла решение: она не будет унижаться и просить Брендона любить ее. И не станет ждать, пока он откажется от нее. Она уедет сейчас, пока у нее осталась хоть капля гордости, причем немедленно, прежде чем он сможет ее вернуть и заставить силой остаться.

С быстротой, рожденной отчаянием, она вернулась в свою комнату, собрала немногие вещи и бросила в дорожную сумку. Взяла также свои драгоценности и большую часть денег из сейфа, не испытывая никаких угрызений совести – Брендон должен ей хотя бы это за причиненную им боль. Всю остальную одежду Лорел оставляла – сейчас она ей не понадобится.

Опасаясь, что Брендон может вернуться прежде, чем ей удастся ускользнуть, она все же позвонила на вокзал и уточнила расписание поездов. К счастью, сегодня есть поезд на Лос‑Анджелес, уходящий в шесть часов, у нее немного больше часа, чтобы успеть на него. Она отправится, как только сумеет запрячь лошадей в легкую коляску. Но сейчас надо найти Сэсси и Тайка.

Тайка нигде не было, и Лорел отказалась от поисков, решив, что Брендон позаботится о нем. Сэсси же пребывала в каком‑то странном возбуждении и непрестанно царапалась в окно спальни. Лорел пыталась взять ее в руки, но она, еще более разъярившись, мертвой хваткой вцепилась в маленькую подушку на окне. Торопясь, Лорел не стала разбираться, что так беспокоило котенка, а просто завернула вопящее существо в подушку и вместе с ней сунула в клетку.

С лошадьми тоже не все сразу заладилось. Они были необычно пугливы. «Видимо, им передалось мое нервозное состояние», – решила Лорел, зная, что животные часто чувствуют настроение людей. В конце концов ей удалось запрячь их в коляску и, не разбудив никого, спокойно выехать. Она не стала оставлять Брендону записку, где объяснила бы причину своего исчезновения, так как торопилась к поезду. Он, несомненно, сразу же догадается, куда она уехала, но она уже будет на пути к дому, и он не сможет ее вернуть, даже если попытается это сделать.