Глава 6. Джулиана что-то тихо пробормотала во сне, когда Сент отодвинулся от нее

Джулиана что-то тихо пробормотала во сне, когда Сент отодвинулся от нее.

— Подожди минутку, Джул, — прошептал он. — Я сейчас.

Он быстро снял ботинки и не смог удержаться — повернулся и долго смотрел на нее. Ему хотелось бы увидеть юную девочку, которую знал пять лет назад, но это было невозможно. Он вновь подумал о том, что от его прикосновений Джул познала ранее неизведанные чувства. Сент был в восторге от того, что именно с ним она впервые познала страсть. Он все еще видел ее затуманенные глаза, ощущая, как ее тело вздрагивало от наслаждения. Закрыв глаза, Сент попытался избавиться от этих образов, но вновь и вновь видел ее в своих объятиях. Страсть захватила и его… “Ладно, перестань думать об этом, идиот!”

Под нелепой ночной рубашкой Сент угадывал длинные тонкие очертания ее тела. Если бы только он вчера увидел ее впервые, освободил от Уилкса какую-нибудь незнакомку, а не Джул! Но эта девушка жила в его прошлом — теплая, любящая, живая, делавшая воспоминания о Лахаине незабываемыми. Сент лег на спину, уложив ее голову себе на грудь.

“Нет, я не виноват, — убеждал он себя, уставившись в темный потолок спальни. — Я сделал лишь то, что должен был сделать, как врач. Конечно, довольно необычное лечение. — Сент. усмехнулся. — Но почему тогда это „лечение“ так возбудило меня?”

Плотские желания, должно быть, делают человека глупцом; они пересиливают его разум и усложняют массу вещей. Сент прижал Джул к себе и, перед тем как снова забыться, подумал, что надо бы смыть с нее эти ужасные духи.

* * *

Ему приснился день, который казался уже давно забытым. Это случилось около шести лет назад. Его юная подруга шла рядом, и Сент непроизвольно учащал шаги, чтобы идти с ней в ногу. Он еще не заметил, что Джул ведет себя как-то необычно.

— У райской птички яркая окраска, — заметила она, останавливаясь, чтобы понюхать цветок. — Такие резкие контуры, великолепные цвета! Но все равно она не такая изящная, как этот гибискус.

Уже в пятый раз она остановилась, чтобы повосхищаться цветами. За три месяца, что он был знаком с Джулианой, Сент уже прослушал множество лекции по флоре Мауи. Ему было жарко, он устал, хотел поскорее плюхнуться в воду и поэтому прервал ее:

— Довольно восторгаться этим изящным гибискусом. Давай поплаваем, и ты покажешь мне нитрит.

Опустив голову, Джул тихо сказала:

— Я не могу. Сент удивился.

— Ведь ты так любила море! — сказал он, похлопывая ее по плечу.

Джул подняла голову, и его поразило странное выражение ее глаз.

— Джул, — с участием произнес Сент, — в чем дело? Ты как-то странно ведешь себя сегодня, я не могу уговорить тебя поплавать, тебя интересуют только цветы. Что с тобой?

Сент еще больше удивился, увидев румянец на ее щеках. Он терпеливо ждал, наблюдая, как она теребит ситцевую юбку.

Не дождавшись ответа, он сказал:

— Если ты не хочешь говорить, не говори, но отпусти меня купаться. Ну, что скажешь? Может, передумаешь? А я позабочусь о том, чтобы ты не была слишком долго на солнце. Где твой саронг?

Вдруг она выпалила:

— Да не могу я!

Сент в недоумении смотрел на ее напряженное личико, обрамленное буйными рыжими кудрями. Джул словно хотелось провалиться сквозь землю. Он нахмурился, сдерживая свое нетерпение. И вдруг его словно громом поразило. Он чуть не засмеялся. Взяв ее ручонку в свою большую ладонь, Сент нежно сказал:

— Иди сюда, давай присядем на минутку. Отсюда замечательный вид, правда?

Ее рука дрожала, она попыталась вырваться, но он не обращал на это внимания. Он понял, что у нее были месячные. Наверное, ему стоило бы оставить ее на берегу, а самому пойти купаться. Но Сент не мог ее бросить — ей было явно нехорошо. Как только они уселись на камень, он сказал, как само собой разумеющееся:

— Джул, я не просто твой друг, я еще и доктор. Скажи, что с тобой.

Она не смотрела в его сторону.

— Я умираю, — сказала она тонким, слабым голосом.

Прищурившись, Сент посмотрел на ее профиль.

— Что это, черт возьми, значит?! — Он вдруг понял, что с ней это произошло в первый раз. Да, ей как раз тринадцать лет, и она… Сент почувствовал себя полным идиотом. — Джул, ты не умираешь, — сказал он. — У тебя кровотечение, и это в первый раз?

Она испуганно посмотрела на него и прошептала:

— Да.

В этот момент Сенту захотелось посмотреть в глаза ее бледной мамаши-ханжи и как следует встряхнуть ее. Спокойно, доходчиво он начал объяснять девочке процесс становления женщины.

— Теперь ты все знаешь, Джул, — закончил он. — Клянусь, тебе не о чем беспокоиться. С тобой все в полном порядке. Все это естественно.

— Хочешь сказать, что теперь всегда так будет? Сент прикусил губу, услышав потрясение в ее голосе.

— Ну не всегда, но еще достаточно много лет.

— Но я хочу плавать! — захныкала она, как обиженный ребенок.

Сент засмеялся и потрепал ее волосы.

— Тебе придется потерпеть еще каких-нибудь пару дней. Живот не болит?

— Болит, но мне на это плевать. Мне не нравится все это, это несправедливо!

Сент никогда не думал об этом с такой точки зрения.

— Наверное, несправедливо, — сказал он задумчиво. — А тебе никогда не казалось несправедливым то, что я не могу рожать детей?

Накануне Сент наблюдал за тем, как Джулиана возилась с младенцем одной из местных женщин, и умилялся ее материнским инстинктам. Его слова не убедили ее.

— Все равно несправедливо, — упрямо повторила она. — Ты зато можешь быть отцом, а это почти то же самое. И тебе всегда можно плавать, круглый год.

Да, это был веский аргумент. Слава Богу, эта девочка знала хотя бы, откуда берутся дети, по крайней мере имела общее представление. Можно было бы сказать ей, что плавать можно. Но Сент угадывал, что услышит в ответ.

* * *

Он неожиданно проснулся. Гибкое женское тело прижалось к нему, колено вдавливалось в его живот. Сент отогнал сон. Уже светало, тусклый утренний свет просачивался сквозь окно спальни. Он поднял руку и осторожно убрал с лица волосы Джулианы. Она уже не была ребенком, ненавидевшим то, что делает с ней природа пять дней в месяц. Почему ему приснилось это? Наверное, это возбуждало его даже тогда, когда он считал себя ее другом и разговаривал с ней, как с юной девочкой.

Бедро Джул касалось Сента, и он опять почувствовал возбуждение. Ему нужно отвлечься от нее, привести мысли в порядок. Интересно, помнила ли сама Джул тот день шесть лет назад, свое смущение и негодование по поводу несправедливости природы?

Джул не просыпалась, иногда бормоча что-то во сне.

“Может быть, — думал он, принимая душ и бреясь, — этот сон — указание для него?” Да, так оно и есть. Если она вспомнит о том, что с ней случилось в эту ночь, он растолкует ей все так же, как тогда рассказал о первом цикле. Он по-прежнему оставался ее другом и врачом.

Пришла Лидия Малленс, его экономка, а Джул все не просыпалась. За чашечкой кофе Сент поведал Лидии о своей гостье. Он рассказал обо всем, кроме того, что случилось, после того как Джул очутилась в его доме. О том, что они были знакомы еще в Лахаине, Сент умалчивать не стал.

Лидию потряс рассказ хозяина.

— Жестокие, — сказала она наконец, покачав седой головой. — Я слышала, конечно, о Кривом доме. Ты очень хорошо поступил, Сент, очень хорошо. — Нахмурившись, она посмотрела в потолок. — Бедная девочка. И что же ты собираешься делать, Сент?

Он допил остатки кофе и встал со стула.

— Хороший вопрос. Прежде всего разбужу ее. Одному Богу известно, сколько опиума ей всыпал этот недоносок.

— Я приготовлю для нее плотный завтрак, — сказала Лидия. — Хорошая еда прочистит ее организм.

Кивнув, Сент вышел из кухни. Лидия проводила его задумчивым взглядом. Ей очень нравился Сент. Даже более того, он был ей как сын, которым она гордилась. Она вспомнила своего собственного сына, умершего три года назад. Рори хотел слишком много золота и умер от дизентерии в жалком шахтерском лагере близ Невады. Она приехала в Сан-Франциско практически без гроша, два месяца проработала в доме Стивенсонов, но в конце концов ушла из-за дочери хозяев, Пенелопы. Лидия не переставала благодарить Бога, что простудилась тогда и встретила Сента. А теперь в его спальне была молодая девушка, свалившаяся в его жизнь из прошлого.

Лидия задумчиво отошла от стола и начала укладывать куски бекона на сковородку. Сенту нужна была жена, но вначале Лидия должна познакомиться с этой Джулианой Дюпре.

* * *

Джул почувствовала, как кто-то дотронулся до ее плеча, и услышала мужской голос. Она застыла в ужасе. Голова уже была не такой тяжелой, и Джул смогла открыть глаза. Над ней склонился Майкл. Он изучающе и озабоченно смотрел на нее.

“Это Майкл”, — вяло подумала Джулиана, чувствуя себя ужасно разбитой. Он был здесь, рядом. Это ее не удивляло.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, и так зная ответ.

— Я помню, — ответила она, пытаясь соединить свои перепутанные воспоминания.

Сент напрягся, боясь задать ей вопрос.

— Джеймсон Уилкс мертв? Ты убил его? Его успокоил ее злой, агрессивный тон.

— Нет, но довольно сильно двинул в челюсть. Не думаю, чтобы он очень хорошо себя чувствовал.

— Да, — повторила Джул, — я помню. Он насильно влил в меня вино с наркотиками, когда я отказалась пить. — Она замолчала, нахмурившись. — Я вспомнила теперь, как ты ударил меня. У меня болит челюсть.

— Прости, Джул, но другого выхода не было. Мне нужно было как можно быстрее вытащить тебя оттуда. По-моему, ты приняла меня за одного из тех недонос… отвратительных людей, ты даже дралась со мной.

— Ничего. Я надеюсь, что Уилкса ты ударил гораздо сильнее. — Прикрыв рот рукой, Джул зевнула и только тогда обратила внимание на свои длиннющие рукава. Она в недоумении уставилась на Сента.

Он и бровью не повел.

— Джул, я — врач. Мне нужно было осмотреть тебя и убедиться, что с тобой все нормально. Это одна из моих ночных рубашек, точнее — единственная. Пока я не куплю что-нибудь поизящнее, носи на здоровье.

Мягкий, ровный тон успокоил бы Джул, если бы не две недели, которые она провела на борту “Морского покрова”. Там ей пришлось сполна наглядеться на то, что делают с женщинами мужчины. Значит, Сент снял с нее это ужасное платье… видел ее обнаженной. Джул замечала косые взгляды Уилкса, когда была без одежды. А Майкл смотрел так же? Это было слишком. Слезы заблестели в ее глазах и покатились по щекам.

— Ну что ты, милочка! Так не приветствуют добрых друзей после пяти лет разлуки.

Сенту хотелось обнять и приласкать ее, но он сдержал свой порыв.

— Ладно, Джул, встряхнись. Еще не конец света. Ничего страшного не случилось, здесь ты в полной безопасности. С такими слезами и потоп устроить недолго, — беззаботно говорил Сент. “Господи, надеюсь, действительно ничего страшного не случилось!”

Джул всхлипнула, стараясь проглотить слезы, и вытерла глаза.

— Ты прав, — сказала она. — Ты ведь совсем не такой, как Уилкс.

— Конечно, не такой, — согласился Сент.

— Не понимаю только, как тебе удалось спасти меня. — Мысли ее где-то блуждали, даже когда она разговаривала. Что-то мучило ее, но что именно, она не могла вспомнить.

— Один из Сиднейских уток рассказал мне, что Уилкс привез дочь миссионера из Лахаины. Как только я услышал ее описание, мне стало ясно, что это ты. Оставалось только разработать план, вот и все.

Сент заметил, что она отводит взгляд, глядя куда-то за его плечо. Он терпеливо ждал, понимая, что, если события вчерашнего вечера всплывут в ее памяти, придется многое объяснять.

Вдруг Джул заговорила, глядя прямо ему в глаза:

— Майкл, ты ни капельки не изменился. Ты такой же большой, крепкий и красивый, а около глаз у тебя все те же морщинки.

— Джул, я уже пожилой мужчина.

— Ну да! На десять лет старше, вот и все. Помню, то же самое ты говорил, когда я просила тебя жениться на мне. Мне было тогда четырнадцать. — Она покраснела: детские наивные слова из прошлого. Что-то не давало ей покоя, но Джул никак не могла сосредоточиться, понять, в чем дело. Она медленно поднесла руку к его лицу.

— Ты такой же, как и раньше, — сказала она, и вдруг голос ее изменился:

— Я мечтала о том, чтобы ты вернулся ко мне в Лахаину и мы снова были вместе.

— Видишь, ты мечтала, и я вернулся.

— Да. У тебя необыкновенно красивые глаза. Карие глаза намного красивее моих зеленых, как водоросли.

Сент засмеялся:

— Совсем не как водоросли. А ты помнишь, почему тебя стали звать Джул, а не Джулианой?

Она улыбнулась, и на щеках появились ямочки.

— Я-то помню, а вот ты, Майкл, забыл. Меня так стали называть не за цвет глаз, а за цвет волос.

Сент вспомнил, как молоденькая девушка жаловалась ему, что ненавидит свое имя Джулиана. Он посмотрел тогда на ее великолепные кудри и сказал: “Почему бы не звать тебя Джул? Очень похоже на „драгоценность“, а твои волосы — действительно драгоценность. Идет?”

— Твои глаза — не меньшая драгоценность, чем волосы. Уж если на то пошло, то у них цвет не водорослей, а зеленого нефрита, — улыбнулся Сент.

— Я от твоих сравнений скоро действительно почувствую себя драгоценным камнем. Рубины, нефриты!.. — Она на минуту замолчала. — Хотя “нефрит” мне нравится. Звучит очень экзотично.

Сент услышал, что Лидия зовет его. Он нахмурился: разговор их был ни о чем, но по крайней мере Джул спокойно реагировала на него.

— Это моя экономка Лидия. Я рассказал ей о тебе, и она приготовила завтрак. Хочешь есть?

— Очень хочу, впервые за долгое время. — В ее глазах промелькнула боль.

— С твоего позволения я позову Лидию. Она наверняка понравится тебе.

Лидия действительно понравилась Джул, хотя ее кудахтанье быстро ее утомило, и Сент отослал экономку.

Через несколько минут Джул с невообразимой быстротой поглощала яичницу. Глаза ее заблестели, она оживилась.

Сент залюбовался ею — она была божественно хороша; ей было уже далеко не четырнадцать, и она лежала в его постели.

Лидия вернулась, чтобы забрать подносы.

— Умница, ты меня уважила. Доверься Секту, юная леди. — Она пристально взглянула на Джул.

— Какое странное имя! — вырвалось у Джул.

— Никто, кроме тебя, не называет меня Майклом. — Он протянул руку, чтобы дотронуться до ее челюсти.

Джул как ошпаренная отскочила от него; глаза ее были полны ужаса.

— Извини, Джул. — Он быстро убрал руку. — Я хотел только пощупать твою челюсть, а то ведь я действительно сильно ударил тебя.

“Держи себя в руках! Это же не Джеймсон Уилкс!”

— Я глупая, — пробормотала она, пытаясь успокоиться.

— Да нет же, ты очень смелая, и я тобой горжусь.

— Я рада, что ты не изменился, — робко произнесла она. — Я не буду больше, так что можешь осмотреть мою челюсть.

Наклонившись, Джул позволила ему проверить больное место и разглядывала его лицо, пока нежные пальцы скользили по ее скуле. Она бесконечно доверяла Сенту.

Сент опять почувствовал желание, касаясь Джул — смущенной, нерешительной, ранимой. Он поклялся защищать ее. Он не мог оторвать взгляда от изящной щеки, нежной шеи девушки. Она была удивительно грациозной, хрупкой. Сент поспешно убрал руку, испугавшись себя самого. Опять…

Улыбка Джул, казалось, ослепила его.

— Ты стала красавицей, Джул, — выдохнул он. Она недоверчиво засмеялась:

— Я? Красавица? Знаешь, а ведь Джон Бличер хотел жениться на мне, — прибавила она с озорной усмешкой.

— Бличер, сын плантатора? Тот прыщавый малый?

— Тот самый, только теперь он уже не прыщавый. А к тому же я не собиралась за него, так что не знаю, имеет ли это значение.

— А почему ты не хотела выйти за него замуж? Джул нахмурилась.

— Канола спрашивала меня о том же… — Она осеклась — воспоминания захватили ее. Канола была мертва. Джул отвернулась, чувствуя, как комок подступает к горлу.

— Что случилось, Джул?

— Канола умерла. Люди Уилкса… надругались над ней, я это точно знаю. Я видела, как они держали ее, а она сопротивлялась. Она погибла.

На минуту Сент прикрыл глаза от невыносимой боли. Бедная Джул! Неужели на ее глазах изнасиловали и убили ее подругу? Он хотел спросить, как Уилксу удалось похитить ее, но тут в дверь постучали. Опять пациент, вот проклятие!

— Джул… — начал он.

Она поняла, что пришел больной. “Хватит вести себя как беспомощный ребенок”, — решила Джул и выдавила из себя улыбку.

— Не волнуйся, я побуду одна.

— Я вернусь, как только осмотрю пациента. — Он встал. — Тебе надо отдыхать. Нам нужно очистить твой организм от опиума.

— Майкл, можно я приму ванну?

— Я пришлю Лидию, — сказал он, выходя из спальни.

Ярость нахлынула на Сента, когда он увидел Банкера Стивенсона в своем кабинете. Он не был абсолютно уверен в том, что Стивенсон не был тогда в Кривом доме.

— Одну минутку, Банкер. — Он позвал Лидию в холл:

— Никто не должен знать, что она здесь, Лидия. Помоги ей, пожалуйста, помыться. А я придумаю, как нам поступить.

Лидия пристально посмотрела на хозяина:

— Банкер был в числе тех людей, да?

— Я не уверен и думаю, было бы неразумным задавать ему такие вопросы, — отрезал Сент.

— Ладно, я пойду к деточке.

“Деточка”, — повторил Сент, направляясь кабинету.