Глава 33. — Калифорния, — вздохнула Лиззи с расширившимися от возбуждения и благоговейного страха темными глазами

— Калифорния, — вздохнула Лиззи с расширившимися от возбуждения и благоговейного страха темными глазами. — Подумать только, миссис, мой ребенок не будет принадлежать никому!

— Да, Лиззи, — согласилась Байрони рассеянно. — Но ты же не беременна — Джош говорит, что, вероятно, да, — хихикнула Лиззи. — Он такой благородный мужчина, мой Джош.

"Большинство мужчин думают о себе именно так, — подумала Байрони. — Во всяком случае Брент! Последние два дня он проявлял к ней безразличие. Был вежлив, но держался отчужденно, не говорил с ней ни о чем, кроме каких-то пустяков. Она не знала, что у него на уме.

Дрю сказал Байрони, что Пакстон остался в живых. Брент при этом пожал плечами.

Где он, черт возьми? Ей хотелось поговорить с ним, она должна была с ним говорить. Молчаливая схватка между ними затянулась. Глупый, высокомерный человек! Байрони хотелось встряхнуть его, возможно, даже ударить — что угодно, лишь бы привлечь его внимание.

Она нахмурилась, тихо стоя перед Лиззи, пока та застегивала маленькие пуговицы на ее хлопчатобумажном платье. Может быть, что-то случилось, и он не хочет говорить ей? Зачем тогда, по его мнению, нужна жена? Морщины на лбу Байрони стали глубже. Как будто она не знала зачем!

— Все, миссис. Может быть, вы приляжете? — спросила Лиззи, но Байрони хотелось выйти из дома в прохладный, тенистый сад. Она прошла через кабинет на веранду. Ее окружали великолепные дубы и вязы. “Ребенок, — она легко коснулась рукой живота, — тепло ли тебе, как мне самой?”

Байрони ходила по саду, то и дело останавливаясь понюхать благоухавшие цветы. Она стояла у магнолии, цветок которой тихо покачивался перед ее лицом, когда услышала голос Лорел.

—..Брент, так долго.., если бы не…

Ноги сами понесли Байрони вперед, не дав ей опомниться. Она увидела стоявшего к ней спиной Брента в желто-коричневых кожаных брюках, белой рубашке и черных башмаках. Ей показалось, что она увидела и лицо Лорел, перед тем как та обвила своими тонкими руками его широкую спину. Ей послышалось, что она что-то шептала ему, но слов не разобрала.

Потом Брент, ее муж, — черт бы его побрал! — наклонился и поцеловал Лорел.

Байрони зашаталась, не сразу поняв, что ей не хватало воздуха, так как она долго стояла затаив дыхание.

Ее пронзила острая боль, и она закрыла глаза.

— Будь ты проклят, Брент Хаммонд, — прошептала она. Уже готовая повернуться и уйти, она увидела, как Лорел обняла его за шею, прижимаясь к нему всем телом.

Байрони овладела чистая, ясная ярость.

Нет, так просто я не уйду!

— Убери руки от моего мужа!

Ничего не произошло. Она с трудом поняла, что лишь едва слышно прошептала эти слова.

— Убери руки от моего мужа!

От яростного крика Байрони у Лорел перехватило дыхание, и она отступила от Брента. Она встретила свирепый взгляд Байрони и опустила глаза, но не раньше, чем Байрони увидела мелькнувший в них победный блеск.

— Держитесь подальше от моего мужа, Лорел.

Что же до тебя, Брент… — Байрони умолкла, увидев, как тот очень медленно поворачивался к ней.

К ярости Байрони, он улыбнулся.

— Привет, Байрони, — проговорил он без большого энтузиазма. — Выглядишь немного разгоряченной. Почему бы тебе не попросить Мамми Бас приготовить для тебя немного лимонада?

Она открыла рот, отчаянно пытаясь найти какие-то оскорбительные слова, которые могла бы бросить ему в лицо.

— Вы скверный муж! — наконец проговорила она.

Улыбка все не сходила с лица Брента.

— Мне помнится, — протянул он, — что наш последний разговор закончился чем-то вроде этого.

Странно, я, кажется, не могу припомнить, о чем шла речь. — Он пожал плечами. — Впрочем, это не имеет значения.

— Если бы у меня в руках был стакан лимонада, я выплеснула бы его тебе в лицо! — Байрони почувствовала навернувшиеся слезы и сердито провела тыльной стороной руки по глазам. — Что касается вас, то вы.., размалеванная нахалка, я бы…

Она не закончила фразу, потому что Брент громко расхохотался.

— Размалеванная — кто? — переспросил он. — Откуда ты, черт возьми, этого набралась? Начиталась бульварных романов?

Лорел хихикнула.

Лучше было бы просто уйти, не говоря ни слова и не унижаясь, подумала Байрони, пристально глядя на Брента. Нет, так могла бы поступить ее мать. Она шагнула к мужу, размахнулась и изо всей силы влепила Бренту пощечину. Его смех резко оборвался. Он медленно потер щеку.

Байрони было больно, но ее драгоценный муж больше над нею не смеялся. Байрони вздернула подбородок и повернулась к Лорел.

— Я восхищаюсь — вы чудесно выглядите с этой прической как воронье гнездо!

Байрони бросилась к Лорел.

— Не смей приближаться к моему мужу! — Она вдруг вцепилась Лорен в волосы, та не успела увернуться.

Внезапно кто-то прижал руки Байрони к ее бокам.

— Хватит, Байрони!

Брент потянул ее назад, пока она не оказалась вплотную к нему, и сильно встряхнул.

— Стерва! — зашипела на Байрони Лорел, но тут же отступила на шаг, увидев ярость, пылавшую в ее глазах.

— Что здесь происходит? — Дрю переводил взгляд с брата на скованную его руками Байрони и на Лорел.

— Она пытается приказывать Бренту, — заметила Лорел. — Ударила его и хотела напасть на меня.

Она просто потеряла рассудок.

Брент чувствовал, как Байрони дрожала всем телом, и крепче стиснул ее плечи. Он бросил короткий взгляд на Лорел, прежде чем ответить брату.

— Небольшое недоразумение, больше ничего. Ну как, дорогая, успокоилась?

Байрони кивнула.

Брент выпустил ее и в следующий момент вскрикнул от боли — Байрони ударила его ногой по голени.

— Маленькая хулиганка! — воскликнул он и попытался схватить ее снова. Байрони увернулась от него, но задела ногой за мраморную скамью и упала навзничь, широко раскинув руки. Брент выругался, бросившись к ней. — Дурочка, — говорил он, поднимая ее. — Ты что, хочешь покалечиться? Навредить ребенку?

Байрони вытянулась в полный рост.

— Нет, — четко проговорила она, — я хотела сделать тебе больно.

— Это тебе удалось, — печально согласился Брент. — И чего же ты за это заслуживаешь?

— Полно, Брент… — начал было Дрю.

— Ее нужно посадить под замок! — вмешалась Лорел.

Брент широко ухмыльнулся жене.

— Не такая плохая мысль. Пошли, жена.

— Брент, что ты намерен сделать?

— Занимайся своими делами, брат, — любезно ответил Брент. — Он крепко обхватил Байрони за талию и почти поволок ее через сад, прижав к своему боку.

— Пусти меня, — шипела она Бренту сквозь стиснутые зубы.

— О, это было бы с моей стороны более чем неосторожно, — возразил Брент. — Я полагаю, мне следует благодарить тебя за то, что ты не ударила меня в пах. Это, дорогая моя, поставило бы меня на колени.

— Я так и сделаю, если ты меня не отпустишь!

— Никакой логики! Если я буду тебя держать, ты мне ничего не сделаешь. А теперь помолчи и прекрати упираться.

— Я хочу поговорить с тобой, Брент!

— А я, дорогая, хочу раздеть тебя. Или я по-прежнему буду скверным мужем, даже когда ты застонешь от наслаждения?

Байрони на миг закрыла глаза, понимая, что рабы из домашней прислуги могли стать свидетелями того, как хозяин волочит хозяйку вверх по лестнице.

— Я ненавижу тебя, — бормотала она — Я заставлю тебя пожалеть об этом, Брент. Черт тебя возьми, похотливый боров, отправляйся обратно к своей дорогой Лорел!

— За последние несколько месяцев ты оскорбляла меня бесчисленное количество раз. А теперь вот я —"похотливый боров". Почему бы тебе не забыть о своем припадке ревности и не подумать о том, чем я собираюсь с тобой заняться?

Байрони ухитрилась ударить его локтем по ребрам.

В следующий же момент он втолкнул ее в спальню и запер дверь на замок.

— Ну, — проговорил он, шагнув к Байрони.

— Нет! — крикнула она, устремляясь к балкону.

Она кричала на него, борясь яростно и беспомощно, пока на ней не осталось ничего, кроме белой хлопчатобумажной рубашки.

Брент, не проронивший больше ни слова, отошел и задумчиво поглаживал подбородок.

— Прекрасно, — наконец произнес он. — Почему бы тебе не принять соблазнительную позу в постели? При твоем теперешнем отношении ко мне это разожгло бы мой интерес.

— Надеюсь, ты шутишь, — прошипела Байрони.

— Не подсматривай, Байрони, — проговорил Брент, стягивая с себя одежду.

— Ты мужчина и всегда готов заняться любовью.

А кто женщина — не имеет для тебя решительно никакого значения!

— Да, так оно и есть. Ну а теперь займемся делом.

Чем скорее я заставлю тебя взвыть от наслаждения, тем скорее ты позабудешь о своих глупых.., претензиях.

— Глупых! Я застаю тебя с другой женщиной — твоей мачехой, и ты имеешь наглость…

В следующую секунду она уже лежала на спине, с задранной до пояса рубашкой, а ее муж лежал сверху.

Брент нежно завел руки Байрони над ее головой.

— Последнее время я был очень занят делами, любовь моя, — заговорил он, уткнувшись в шею Байрони. — А муж должен следить за тем, чтобы глаза у жены были подернуты мечтательной дымкой и чтобы она была сыта. Так много всяких обязанностей…

— Я ненавижу тебя, — сказала Байрони. — И не смей меня принуждать.

Брент поднялся на корточки и спокойно разорвал тонкую ткань.

— Очень мило, — проговорил он, посмотрев на ее грудь. Он встал, стянул с нее разорванную рубашку и стал гладить Байрони. — Наш малыш так соблазнительно тебя округляет… Какие мягкие соски, жена…

Мне кажется, что теперь они стали темнее. — Он почувствовал дрожь Байрони, но понимал, что она вызвана не желанием.

— Не надо, Брент.

— Что не надо? Знаешь, Байрони, если бы ты научилась хоть чуть больше доверять своему мужу, сэкономила бы много расходуемой попусту энергии.

Она свирепо посмотрела на Брента.

— Доверять? Я видела, чем ты занимался. И даже не задумался, не так ли?

Брент помолчал, и Байрони увидела, как в его глазах полыхнуло раздражение, но оно мгновенно уступило место откровенной насмешке.

Его длинные, чуткие пальцы, скользнув вниз по животу, нашли ее и нежно в нее углубились. Байрони попыталась увернуться от него, но он лишь рассмеялся.

— Ты что-то говорила о принуждении, любовь моя? Мне кажется, что твое собственное тепло вызывает эту восхитительную влажность, а вовсе не жаркая погода.

— Это ровно ничего не значит, — О?

— С Лорел ты делал то же самое?

— Нет. Вот уже целых десять лет, — непринужденно ответил он.

— Я не верю! Если бы я не появилась в саду, ты бы…

Брент прервал ее тираду, накрыв своим ртом губы Байрони.

Она смутно поняла, что начинает отвечать на его ласки.

Нет, не хочу! Черт бы его взял, не хочу!

Брент увидел решимость в ее глазах и глубоко вздохнул. Но продолжал гладить и ласкать ее.

— Не противься самой себе, — проговорил он, приподнялся между ее раздвинутыми ногами и вошел в нее. Она была такой теплой и так плотно его обхватила, что он стал лихорадочно искать какую-нибудь мысль, способную как-то его отвлечь. Но желание охладила сама Байрони. Она лежала под ним застывшая и неподатливая.

— Байрони, — прошептал он, замерев над нею, — прекрати.

Она отвернула лицо, не сознавая, что ее бедра поднимались навстречу ему. Она слышала рычание, рождавшееся где-то глубоко в его горле, и чувствовала напряжение могучего тела Брента. Всякие ощущения постепенно исчезли, она плотно сжала губы.

У нее возникло странное чувство некой отдельности от него. Оно показалось ей отвратительным. Он лежал поверх нее во всю длину своего тела, у самого уха она слышала прерывистое дыхание и чувствовала, как громыхало его сердце.

— Ты животное, — проговорила она. — Я не прощу тебе этого, Брент.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

— А ты упрямая ведьма, Байрони. Будь женщины так же просты и прямолинейны, как мужчины, я знал бы, как обращаться с вами. Ты же понимаешь, что сама себя мучаешь. Ты упряма? Ну и радуйся этому. А теперь, моя дорогая, извини. У меня слишком много дел. Разумеется, не столько, чтобы я упустил возможность такого очаровательного развлечения.

Брент перекатился с нее на бок и поднялся на ноги.

Байрони закрыла глаза.

— Ты в полной готовности для того, чтобы ублажить между делом Лорел, — бесцветным голосом произнесла она.

— Я не вызываю доверия, — вздохнул Брент. — Знаешь, так многое зависит от женщины и от ее опыта.

Но ты этого не знаешь, разве я не прав?

Байрони перевернулась на живот.

Брент принялся было говорить что-то примирительное, но подумал, что сначала надо поговорить с Лорел. Узнать, почему она просила поцеловать ее, зная, что за ними наблюдала Байрони.

* * *

— Не будьте глупцом, Брент. Я не видела вашу женушку. Дело в том, что я очень одинока и все еще питаю к вам сильные чувства.

— У вас, разумеется, нет никаких причин считать себя одинокой, — с иронией возразил он. — Дрю говорил, что к вам принюхиваются все мужчины в округе.

— Это верно, — честно признала она, отходя от Брента. — Но они, видите ли, ждут, как вы распорядитесь Уэйкхерстом.

— И которого же из них вы готовы принять?

— Если вы уедете отсюда, не оставив меня без гроша, полагаю, это будет Сэмюэль Симпсон. — Лорел чуть нахмурилась. — Правда, у него двое детей от первой жены. Оба мальчики, но гораздо моложе, чем были вы, — добавила она, бросив на него взгляд темных миндалевидных глаз.

— Ну слава Богу, — заметил Брент. — Я не оставлю вас без гроша, Лорел. Делайте что хотите с Симпсоном. Кстати, Лорел, я уезжаю. В этом отношении у меня не было больших сомнений. Ваша игра — нет, не отрицайте, пожалуйста, — не имела значения. Оказывается, я искренне люблю свою жену. Похоже, теперь я ее довел почти до безумия, но, — он пожал плечами, — с Байрони не приходится скучать.

* * *

Дрю был погружен в работу — он писал азалию, и это была кропотливая работа, требовавшая очень правильного смешивания красок и легчайших касаний кистью.

— Дрю.

Он осторожно отступил от полотна и улыбнулся Байрони.

— Вы уже все упаковали? — проговорила она.

— Да. — Дрю пригладил волосы.

— Мне будет не хватать вас.

— А мне вас. Возможно, вам удастся уговорить моего брата поехать в Париж. Вам там очень понравилось бы, Байрони.

Она не отвечала, и Дрю, сдвинув брови, смотрел, как она медленно двигалась по его мастерской, касаясь кончиками пальцев покрытой суровым полотном мебели.

— В чем дело, Байрони? Или вы все еще думаете о том смехотворном недоразумении в саду? Брент — благородный человек, дорогая, за это я вам ручаюсь.

Байрони остановилась и подняла полные боли глаза на доброе лицо Дрю. Ей нечего было возразить. Брат не мог не встать на сторону брата. В конце концов мужчины всегда поддерживают друг друга. Возьми себя в руки, дурочка!

— Все в порядке, Дрю. Я просто хотела обменяться с вами парой слов. Ваша азалия выглядит очень эффектно.

— Благодарю вас, — отозвался Дрю, пристально глядя ей в лицо. — Лорел очаровательная женщина, но склонна к капризам. Не придавайте ее поступкам никакого значения.

— Почему я должна следовать вашему совету? — напрямик спросила Байрони.

— Не должны. — Дрю помолчал. — Скоро обед.

Байрони не хотелось видеть мужа. И ее желание исполнилось. За обеденным столом он не появился.

— Один Бог знает, где он, — дружелюбно заметила Лорел, глядя на Байрони. — Он, несомненно, нашел что-нибудь или кого-нибудь и занялся делами.

Вы же знаете его, Байрони.

— Да, — согласилась Байрони, — знаю.

— Помолчите, Лорел, — вмешался Дрю. — Байрони, не передадите ли мне кусок вон того замечательного пирога?

* * *

В пять часов утра Байрони выскользнула из дома и быстро зашагала к конюшне. Поначалу она оглядывалась, а потом засмеялась над собой. Брент вечером так и не вернулся, а рабы еще спали. У нее не было никаких причин красться потихоньку. В руках она держала чемодан, а в кармане лежали шестьсот пятьдесят долларов, которые она взяла из сейфа Брента. Она оседлала кобылу, бросила последний долгий взгляд на Уэйкхерст и пустила Бархатную легким галопом.

Она не бежала от Брента, а предоставляла ему выбор. Это приведет его в чувство.

Будет ли он взбешен тем, что она его, по сути, обокрала? Ну и пусть. Кроме денег, она взяла его золотые запонки. Обо всем она написала в оставленном ему письме. Байрони дала ему выбор. Она проглотила комок, подступивший к горлу. Господи, ему придется принять правильное решение.

Двумя часами позже пароход “Новый Орлеан” изрыгнул в воздух тучу дыма и отвалил от пристани Начиза. Байрони стояла на палубе, вцепившись руками в перила. Она поймала себя на том, что всматривалась в толпу мужчин и женщин, собравшихся на пристани.

Внезапно ей показалось, что она увидела его, и сердце буквально подпрыгнуло. Но нет! Мысли Байрони обратились к разработанному ею плану. Она не могла больше ждать, что он сделает или что скажет. В конце концов Брент вернется в Сан-Франциско, по крайней мере она так думала, независимо от его намерений в отношении нее. А когда это случится, он найдет ее там управляющей его салуном.

Может быть, она сменит название “Дикая звезда” на… “У Байрони”. Может быть, удастся перекупить заведение Мэгги и назвать его “Бордель Байрони”.

Она усмехнулась, рисуя в своем воображении себя, вращающую колесо рулетки или подающую виски, обмениваясь шутками со всеми тамошними мужчинами.

“Я не хочу лишать мое дитя, — говорила она себе, легко касаясь пальцами живота, — всего того, что принадлежит ему по праву”. Байрони деловито строила планы и обдумывала все более и более безумные варианты, пока Начиз не скрылся из виду.

* * *

Брент осадил лошадь перед воротами Уэйкхерста, уставший до крайности, но чрезвычайно довольный собой. Наконец-то все пришло в движение.

Дома его ждал скандал.