Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 3. Отчаянно гребём к свету
Отчаянно гребём к свету. Пронзаем податливую границу. Фыркаем, выплёвывая солёную влагу. И глотаем воздух. Удивительно сладкий, пьянящий… Как здорово, что тут его – до хрена! Целое небо! Прозрачный купол – вверху. А вокруг – безбрежная голубая, зеленовато‑перламутровая, искрящаяся на солнце стихия. Море… Океан? – Трумлю в задницу! – сквозь плеск воды – ругань Бинка. Ясное дело – плавает он неважно. А вдобавок неизвестно: куда двигаться? И доплывёшь ли вообще… Я завертел головой: где эта чёртова незнакомка? Здесь. И тоже внимательно оглядывается по сторонам. – Что за фигня? – отфыркивается Дима. – Берег… далеко? Девушка хмурится и молчит. – Куда спешить? – скалится Васька. – Водичка тёплая… Прозрачная… – и зыркает сквозь толщу воды на смутные очертания женского тела. Нашёл время! Хотя… он прав – не для того нас сюда перебрасывали, чтобы банально утопить. Слишком дорогое удовольствие – парочка нуль‑трансов по цене вполне сравнима с небольшим б/у звездолётом. Удобнее было грохнуть нас ещё на Киагре. – И чего мы не взяли хотя бы спасательные пояса? – пробормотал Дима. – Лучше – лодку, – уточнил Васька. – В следующий раз без лодки – из дома не ногой. Я покосился на девушку… Она отнюдь не казалась испуганной. Скорее, сердитой. – Хотите, подержу ваш рюкзачок, – ухмыльнулся Лубенчиков, подплывая ближе. Думаю, после всех передряг он рассчитывал на что‑то большее, чем тесные объятия во время нуль‑перехода. Например, мечтал об искренней и крепкой… очень крепкой дружбе. – Отвали, щегол! – процедила незнакомка. И озвучила пару выражений. Нет, уже не по адресу Васьки – она извлекла из рюкзака плоскую коробочку с экраном и говорила, адресуясь к изображению. Закончила и в сердцах отшвырнула «рацию». Та не утонула. Осталась плавать рядом на поверхности. – Связь – великое дело, – подмигнул Лубенчиков. – А теперь есть время расслабиться, моя дорогая русалка. Только вы, я и океан… – Вот наглец, – буркнул Капустин по‑русски. – А мы что, не люди? Последняя фраза была пропущена мимо ушей. – Меня, кстати, Васей кличут… – Это заметно, – сухо кивнула девушка. Через минуту у горизонта возникла точка. Ещё через минуту она превратилась в роскошную белую яхту.
Девушка поплыла навстречу. Ловко вскарабкалась по свисавшим до воды поручням, исчезла в рубке и отвесила кому‑то громкую пощечину. По крайней мере, звук был именно такой. – Где тебя носило, мерзавец! – Э‑э, госпожа… Ещё удар. И унылое восклицание: – Вахх… зачем сердитый, антилопа моей души?! Когда мы влезли на палубу, из рубки высунулась голова хахира – парнокопытного, кентаврообразного: – Мир и благополучие! – нечеловеческая физиономия вполне узнаваемо изобразила улыбку. И скривилась. Хахир мрачно потёр щеку – та пунцово краснела сквозь редкую шерсть. Нервно стукнул копытом и оглянулся. – Суровая у тебя хозяйка, – понимающе усмехнулся Лубенчиков. – Кстати, где она? – Переодеваться, – ответил кентавр и шумно вздохнул могучей грудью. Даже для хахира он был крупноват. Ростом мы были ему до плеча. – Отдыхать, – осклабился «моряк», протягивая нам полотенца, – вытираться. Сухо, хорошо! – и исчез в рубке. Мы скинули мокрую одежду. Остались в одних трусах. Васька с сомнением оттянул резинку, но, видимо, посчитал, что для первого свидания это будет слишком. – Смотри, – хмыкнул Бинк. – Видал, как эта с хахиром управляется? А она ж ему по пояс. – Ничего! – отмахнулся Лубенчиков. – У меня талант общения! – У неё – тоже. А ещё – хорошее знание педагогических приёмов… – И чёрный пояс по карате, – хладнокровно предположил Капустин.
Ослепительное солнце (или как оно здесь именуется?) стояло в зените. Жарковато, но после купания – самое то. Мы опустились в удобные кресла под навесом. Места здесь хватает. Есть даже круглый стол. Хотя сама яхта не кажется огромной. Я не большой спец в технике, но судно впрямь выглядит диковинно. Крохотная серебристая рубка с матовыми окнами и голая палуба. Из всех морских снастей – лишь навес и эта мебель. Зато скорость – приличная. Тонкая полоса берега впереди ощутимо вырастает с каждой секундой. Если бы не это, мы вряд ли поняли, насколько стремительно движемся. Качка – совсем не заметна. Словно мы не морем идём, а мчимся по абсолютно ровному шоссе. Легкий ветерок приятно обдувает лицо. Развешанная на поручнях одежда лишь слегка трепыхается. Ничего удивительного – защитное поле гасит встречный поток воздуха… Я окинул взглядом лица товарищей. Они казались спокойными. И верно – чего паниковать? Вроде выкрутились. Все целы. Даже оружие не потеряли. Бинк задумчиво поглаживает рукоятку бластера. А Дима аккуратно спрятал его за спину. – Интересно, что это за планета? – шепнул хоббит. – Чего ж ты у «шкипера» не спросил? – негромко отозвался Капустин. – Лучше подождём хозяйку… Да, лучше. Если точка выхода нуль‑транса спрятана под водой – значит, регистрацией тут и не пахло. Явная «нелегальщина». Глупо к первому встречному лезть с расспросами. Все равно, что вынырнуть с аквалангом где‑нибудь у Южного берега Крыма и допытываться у отдыхающих: «А какая это страна?» В сущности, нам теперь без разницы, где мы. Главное – за сотни световых лет от врагов. И фальшивых «друзей»…
– Что‑то долго она переодевается, – буркнул хоббит. – По‑моему, там и переодевать‑то особо нечего, – кивнул Васька. – Старается для тебя, – подмигнул Дима. – Глупости. Меня и предыдущий костюм отлично вдохновлял. Бинк почесал загривок: – Думаю, у неё сеанс связи с начальством. Мы притихли, вслушиваясь. А хоббит шепотом добавил: – Малость осмотримся – и…. Я догадывался, о чем он. Но Бинк не успел завершить фразу. Легкие шаги донеслись из рубки: – Ну что, оклемались, мальчики? Девушка стояла в дверях. Теперь на ней был цветастый халат без рукавов. А поверх каштановых волос – лёгкое кепи. В руках она держала поднос с прозрачным кувшином и стаканами. В кувшине плескалось что‑то желтовато‑искристое. – Сок, – коротко объяснила она. И водрузила поднос на столик: – Угощайтесь. Никто не двинулся с места. Мы с Бинком коротко переглянулись. Дима рассеянно таращился куда‑то мимо – словно происходящее его не касалось. Лишь Васька торопливо налил себе полный стакан. Балбес! Я «нечаянно» толкнул его локтем. Сок выплеснулся ему на живот. – Медведь неуклюжий! – заорал Лубенчиков. Потом уловил наши взгляды. Скорчил свирепую гримасу и утих. Девушка поняла. И хихикнула. Налила все бокалы до краев и отпила из каждого: – Теперь довольны? – Ты могла заранее принять антидот, – пробурчал Бинк. – Вот ещё! Буду я глотать всякую дрянь! Мы пригубили кисло‑сладкой жидкости. Чуть терпкая влага будто морозом коснулась нёба. – Уф‑ф! – выдохнул Васька. – Забористая штука! Хлебнул ещё и едва не поперхнулся. Выпучил глаза, взмахнул руками, указывая куда‑то перёд собой. Мы оглянулись. И обнаружили, что яхта, не сбавляя хода, мчится прямиком к берегу – туда, где огромные камни скользкими боками торчат из воды.
– Полный назад! – крикнул я. – Разворачивай! Слишком поздно. Этот идиот в рубке не успеет… А ведь он и не думает менять курс! Мы вскочили с кресел – на такой скорости яхту разнесёт в щепки! – Все за борт! – рявкнул я. Кроме нас троих – никто не двинулся с места. Васька сделал отчаянную попытку выдернуть девушку из кресла. И получил локтем под дыхало. А Бинк сердито спросил: – Что, голокожие, на солнце перегрелись? В этот самый миг яхта достигла камней. Слегка качнулась и… ничего! Она продолжала лететь вперёд. Миновала кромку прибоя и теперь неслась над гладким песчаным берегом. Океан остался за кормой. Васька ошалело перегнулся через борт. Там, внизу, жёлтым облачком стелилась «позёмка» из песка – будто дымный след за нашей яхтой. Димыч опомнился первым: – Спокойно, граждане. Учебная тревога! Проверка бдительности!
Бинк и девушка переглянулись. Хоббит мрачно насупился. – Всем спасибо! Благодарю за проявленную выдержку! – ляпнул Лубенчиков. – Заткнись, – посоветовал я вполголоса. – Угу, – кивнул он с показным равнодушием и вернулся к столу. До краев налил свой бокал: – Хороший сок! – Да. И пляж – симпатичный… – фальшиво восхитился Капустин. Чёрт! Всякий раз мы прокалываемся в мелочах. И опять выглядим неотёсанными дикарями из отсталого мирка где‑то у границ Тёмной зоны. – Пляж? – криво усмехнулся Бинк. – Что‑то больно он великоват… Точно. Синеватая полоска океана ощутимо сжалась к горизонту. А песок впереди не думает кончаться… Его здесь больше, чем в Каракумах! Но Васька умел находить положительные стороны: – Тепло, светло. И куда просторнее, чем в Мариуполе… – Только отдыхающих не заметно, – буркнул я. – И не говори! Сразу видать – нету у местных деловой хватки. Да тут на одних лежаках можно озолотиться! Кажется, он сам не очень в это верил. Но буйная фантазия продолжала выплёскиваться: – А если через каждый километр поставить киоски с пивом… – Заколебёшься ставить, – оборвал его Бинк. И хрипло спросил: – Что это за планета? Девушка пожала плечами: – Наверное, вы и сами догадываетесь… – Хахир‑11? – 97, – мягко уточнила она. – Врёшь! Нуль‑транса бы не хватило! – Хватило. На пределе. Бинк сморщился – будто хлебнул прокисшей «кометы». Опять налил себе сока, обвёл нас тяжелым взглядом. Так ничего и не сказал – молча осушил бокал до дна. – Я, конечно, извиняюсь, – вкрадчиво начал Дима, – в курортах мы слабо разбираемся… Далеко отсюда до Киагры? – 1677 световых лет, – равнодушно отозвалась хозяйка яхты. – Нормально. То есть достаточно далеко, – хмыкнул Васька. – Угу. Достаточно, – процедил Бинк. – Тут до любого обитаемого мира не меньше полутора тысяч! Да ещё с офигенно нестабильным гипером… Как часто сюда заходят рейсовые корабли – небось раз в полгода? – Ты отстал от жизни, – улыбнулась девица, – максимум раз в год.
Хоббит сердито сжал пустой бокал. А мы с Димой переглянулись. Давние слова Бинка всплыли в памяти: «Когда идёшь вдоль потока – минимальный расход энергии, хороший баланс для гиперпрыжка… Все главные транспортные магистрали расположены вдоль течений. От центра Галактики и обратно… Чем дальше от этих главных трасс – тем меньше стабильности при прыжке…» Раз в год? В какую же дыру нас занесло! И, главное, как отсюда выбраться? Единственный человек это знает. И он… то есть она – кажется удивительно спокойной. – А что? – подмигнул Лубенчиков. – Мне здесь нравится, ребята. Тем более в хорошей компании… – Он одарил девушку взглядом, от которого ей полагалось смущённо залиться краской. Но, по‑моему, смущаться она давно разучилась. Если вообще умела. Васькины интонации стали вкрадчиво‑воркующими: – Мы до сих пор не узнали вашего имени… – Кэй‑Ми, – безмятежно ответила она. – Здорово! А как переводится на галактический? – Пошёл в жопу, – ласково ответила девушка. – Надеюсь, это вольный перевод? Тут у Димы лопнуло терпение. Он сформулировал коротко и внятно: – Милая, чего тебе от нас надо? – Помощи. В одном маленьком деле. – А ты случайно не принцесса? – сразу насторожился Лубенчиков. – Нет. Я простая девушка, – бесхитростно ответила Кэй‑Ми. И трогательно качнула головой. Только взгляд у неё оставался жёстким. – Но ведь у нас есть выбор? – усмехнулся я. – Конечно. Хахир‑97 – прекрасная, благоустроенная планета. Тут даже атмосфера имеется, поэтому климат относительно мягкий. До минус десяти ночью, до плюс сорока днём. – Классно! – обрадовался Васька. – Если ночью замерзнешь, днём – точно отогреешься. – Пресной воды почти нет. Зато имеются два океана. – Уже кое‑что! – Наземная растительность и фауна тоже почти отсутствуют… Рах‑Тан, возьми левее! – Это опасно, госпожа, – испуганно донеслось из рубки. – Выполняй! Яхта слегка вильнула, изменяя курс. Мы отошли от каменной гряды. Теперь двигались над низкими барханами. Океан давно исчез с горизонта. Становилось заметно жарче. Кэй‑Ми смотрела прямо по курсу. Будто чего‑то ждала. – Рах‑Тан, что на локаторе? – Э‑э, госпожа… – начал он тоскливым тоном. А закончил яростным воплем и потоком ругательств на хахирском наречии. Яхту резко крутануло вправо. Там, где мы были секунду назад, взметнулся к небу фонтан мелких камешков и песка. На поверхность вылетело что‑то огромное, серое, вытянутое – раза в три крупнее яхты… Нет, ещё больше! Пока передняя его часть, описав в воздухе дугу, мчалась к нашей корме, задняя часть только показывалась наружу. Бокалы посыпались со стола. Нас тряхнуло так, что и гравикомпенсаторы не помогли. Васька выпал из кресла. Я приложился лбом о столик. Кажется, Рах‑Тан выжал всё, на что способен двигатель. Ускоряясь, яхта прыгнула, разом одолев сотню метров. И огромная голова червя с распахнутыми жвалами‑челюстями ударилась о песок в считаных шагах от кормы – с такой силой, что отдельные камешки брызнули, дождём посыпались на палубный тент. Нет, оно не разбилось. С чавкающим звуком вошло в почву, как в масло. Исчезло в клубах пыли. А песок задрожал, обозначая траекторию невидимого тела…
Яхта на максимальной скорости достигла каменной гряды. И теперь шла, почти цепляя правым бортом низкие утёсы. – Растительность и фауна почти отсутствуют, – как ни в чём не бывало продолжила Кэй‑Ми, – но под слоем песка в обширных и глубоких болотах сосредоточен основной объём биомассы… Мы сидели с каменными лицами. Побледневшие, притихшие. Наконец Васька озвучил непослушными губами: – Угу. Симпатичная планета… Кстати, сколько отсюда стоит билет на рейсовый звездолёт? – Отсюда – куда? – КУДА УГОДНО!!! Кэй‑Ми прищурилась: – 3500 кредов – до ближайшей кислородной планеты. До станции на метановом гиганте – в два раза дешевле. – Ну, спасибо. Всю жизнь мечтал дышать чистым неразбавленным метаном… – Это не так уж дорого, – успокоила девушка, – вступите в артель охотников на червей… И заработаете на билеты. Глаза у Лубенчикова округлились: – Охотников… на вот таких тварей? Кэй‑Ми пожала плечами: – Увы. Здесь это основной источник дохода. – И сколько надо их поймать – чтоб на билет хватило? – Много, – уклончиво ответила она, – но вы не переживайте. Лет за десять управитесь. – А чё ж так долго? – процедил Капустин. – Конъюнктура рынка. Когда‑то шмайс – настойку на внутренностях червей – экспортировали десятками тысяч тонн. В качестве средства для адаптации при гиперпереходах. Ещё он обладает слабо наркотическим действием. Увы, теперь появились более эффективные лекарства. И более дешёвые наркотики. Так что торговля шмайсом пришла в упадок… Она развела руками. И добавила ободряюще: – Но не всё так плохо. В последние годы наметились позитивные тенденции. – Это какие? – оживился Дима. – У шмайса открылись новые свойства. Он хорошо удаляет бородавки. И здорово помогает при насморке.
Васька заскрежетал зубами. Перспектива успешного лечения насморка почему‑то его не вдохновляла. И от безоблачного настроения не осталось уже следов. Капустин сверлил Кэй‑Ми хмурым взглядом. Бинк глядел куда‑то в сторону и ковырял пальцем подлокотник кресла. Равнодушно – будто заранее догадывался обо всём, что услышит. А я, наоборот, изучал нашу «спасительницу» с интересом. Наверное, с таким же интересом лабораторные крысы смотрят на доброго дядю в белом халате… Нет. Конечно, она – не дядя. Она – очень даже «тетя». Если можно так назвать юную и привлекательную особу. А вот в том, что она «добрая» – нет сомнений. И в блеске её карих глаз – явно что‑то от снайперской оптики. Улыбается… Почти обворожительно. Если бы не чуть заметные, суровые складки в уголках губ. Нет, милочка. Мы – не крысы. – Кстати, а сколько стоит эта яхта? – рассеянно уточнил я. – Довольно дорого, – признала Кэй‑Ми. – А почему вас это волнует? – Да вот, прикидываю – хватит нам на билеты… – Не советую, – подмигнула она, – судно – не моё, арендованное. Принадлежит здешнему муадибу. – Кто такой? – Формально – наместник хахирского правительства. – Ну… Я с детства любил всяких овечек и других парнокопытных. Думаю, он не сильно обидится. – Он – человек, а не хахир. К тому же крепко подсевший на шмайс. Это здорово расширяет сознание. И портит характер. – Надо же… И как это ты с ним столковалась? – Я вообще способная… Кстати, чтоб покинуть планету, вам потребуются документы. Без муадиба – это невозможно. Зато реально угодить в местную тюрьму… По сравнению с пустыней – не самый худший вариант. Там очень любят иностранцев – бесплатно кормят раз в день. И по выходным дают порцию шмайса.
Я улыбнулся – а что ещё оставалось делать? Повернул голову. Серовато‑жёлтым пескам все так же не было предела. Ветер нёс их горячее дыхание. Лишь впереди у самого горизонта едва проступила коричневая цепь гор. – А на Земле сейчас обед, – задумчиво вздохнул Васька, – макароны дают… – Какие ещё «макароны»? – удивился Бинк. – Не обращай внимания. Вспомнил дни юности… Эй, милая, а чем угощают в здешней тюрьме – надеюсь, чем‑то полезным и калорийным? – Разумеется. Похлёбкой из червей. – Слушай, это становится однообразным, – обиделся Васька, – у бедуинов и то хотя бы саранча на десерт… – Хватит обсуждать деликатесы, – сморщился Бинк, – и так понятно – рай для туристов. Но, думаю, с посещением тюрьмы можно повременить. Есть ведь и иные альтернативы… – Есть, – небрежно кивнула Кэй‑Ми.
|