Философские рефлексия конфликта в русской общественной мысли (Г.Г. Гогоцкий, В.С. Соловьев, В.В. Розанов, А.А. Богданов, П.Д. Юркевич).

Г.Г. Гогоцкий. Г. испытывал определенное влияние гегелевской философии, но сам не был философом-систематиком. Большинство его работ посвящено истории и типологии философского развития. В этом смысле философия определяется Г. как исторический результат «сознательного теоретического и практического отношения к внешнему или предметному миру», основные вопросы к-рого «содержатся уже в самой натуре сознания и сознательного отношения к окружающей жизни» (Философский лексикон. Т. 4. Вып. 2. С. 80). На разных ступенях философского развития меняется форма и способ постановки, но не суть философских вопросов, главный из к-рых, по мнению Г.,- причина и цель субъект-объектного противопоставления. Содержательное единство философского исторического процесса объясняется Г. единством структуры сознания человека. Отсюда следует идущее от Гегеля определение философии, к-рая для Г. есть деятельность мысли и познания, получающая свое содержание от контакта с противостоящим ей внешним миром как предметом или действительностью. Философская рефлексия, считал Г., состоит в непрерывном обращении сознания от себя к предметному миру и обратно; деятельность этой рефлексии видна в актах соединения и разделения понятий, что и составляет работу мышления.

В.С. Соловьев. В теории В.Соловьев значительное внимание уделяется войнам как проявлению конфликта культур Востока и Запада. В своих известных работах он утверждает, что вся история человечества есть история войн. Войны ведутся между восточной и западной цивилизациями. Развитие самых цивилизаций неразрывно связано с войнами. Война как конфликт, по мнение Соловьева, Это не столько социально - политическое явление, прежде всего - духовно - культурное, острейшее проявление духовного конфликта РАЗЛИчНЫХ культур. Соловьев Считает войну болезнью, «хроническим недугом человечества», которую необходимо лечить, Найдя главную причину, заключающуюся во внутренних изменениях нравственно - духовной жизни общества.

В.В. Розанов. Философия В. Розанова является частью общего русского литературно-философского круга, однако особенности его существования в этом контексте выделяют его фигуру и позволяют говорить о нём как о нетипичном его представителе. Находясь в центре развития российской общественной мысли начала ХХ в., Розанов вел активный диалог со многими философами, писателями, поэтами, критиками. Многие из его работ были идейной, содержательной реакцией на отдельные суждения, мысли, работы Н. Бердяева, В. С. Соловьёва, А. Блока, Д. Мережковского и др. и содержали развернутую критику этих мнений с позиций его собственного мировоззрения. Проблемы, занимавшие мысли В. Розанова, связаны с морально-этическими, религиозно-идейными оппозициями - метафизика и христианство, эротика и метафизика, православие и нигилизм, этический нигилизм и апология семьи. В каждой из них В. Розанов искал пути к снятию противоречий, к такой схеме их взаимодействий, при которой отдельные части оппозиции становятся разными проявлениями одних и тех же проблем в существовании человека.

Чрезвычайная противоречивость оценок взглядов и творческого наследия В. Розанова во многом объясняется его нарочитым тяготением к крайностям, и характерною амбивалентностью его мышления. Типичным для него в этом плане служит, например, следующее высказывание: «На предмет надо иметь именно 1000 точек зрения. Это «координаты действительности», и действительность только через 1000 и улавливается». Такая своеобразная «теория познания» действительно демонстрировала необычайные возможности специфически его, розановского, видения мира. Показательным примером данного подхода может служить то, что революционные события 1905-1907 гг. В. Розанов считал не только возможным, но и необходимым освещать с различных позиций. Так, выступая в «Новом времени» под своей настоящей фамилией как монархист и черносотенец, он же под псевдонимом В. Варварин выражал в других изданиях леволиберальную, народническую, а порой и социал-демократическую точку зрения.

А.А. Богданов. В философии от естественноисторического материализма развивался к энергетизму и махизму. Создатель эмпириомонизма, в котором коллективный опыт занял место индивидуального опыта эмпириокритицизма. Богданов отстаивал положение о тождестве общественного бытия и общественного сознания. Теоретик Пролеткульта. Создатель тектологии - всеобщей организационной науки, противопоставляемой диалектике и базирующейся на теории равновесия.

"Обычай, право, мораль - по существу формы организации и общественной жизни; их генезис представляет собой генезис расширяющегося опыта, требующего все новых и новых форм организации. Фетишизация моральных и правовых норм, происшедшая в период господства авторитарных и индивидуалистических идеологий, не отменяет их организационной сущности. Даже современные, вполне "внутренние" конфликты являются не конфликтами отвлеченных норм (долга, совести и т. д.),а организационными конфликтами. Внутренние моральные конфликты суть конфликты непосредственных импульсов жизни с внешней для них хотя и встречающейся в одном поле личного сознания, кристаллизованной силой социального прошлого".

П.Д. Юркевич. Жизнь, душа, сердце противополагаются Юркевичем интеллектуализму Нового времени, рационалистической концепции автономии разума, сердечная мысль противопоставляется мысли «головной», отвлеченной. Высшее нравственное достоинство Юркевич признает за добрым поступком, совершаемым по влечению сердца (Кант бы сказал – по склонности), а поступок, который морален в результате «свободного принуждения» к тому, что должно, к добру, он ставит ниже «сердечного добра», демонстрируя тем самым понимание морали, существенно отличное от кантовского. Если Кант стремится строго отделить сознание нравственного долга от эмпирической склонности и рассматривает в качестве морального только тот поступок, который совершается единственно из уважения к нравственному закону, то для Юркевича дело обстоит противоположным образом: если налицо конфликт между влечением и правдой (нравственным законом), то следует подчинить свои влечения правде, но чище и выше такого самопринуждения будет свободное (по любви) следование добру. Этика долга уповает на разум и разумную (осознавшую права разума) волю, христианская же «этика любви» (а именно ее артикулирует Юркевич в своем трактате) исходит из первичности сердца, а «сердце любит добро и влечется к нему» так же, как глаз, который «любит созерцать прекрасную картину и охотно останавливается на ней»

22. «Конец истории» Фрэнсиса Фукуямы.

Ф. Фукуяма – американский исследователь японского происхождения.

В 1992 году выпустил книгу Конец истории и последний человек. Он считает, что с завершением Холодной войны завершится эволюция человеческих обществ, которые достигли своего завершающего пункта в либеральной демократии и рыночном капитализме. Он говорит о наступлении бесконфликтного периода. Но, считает, что в странах третьего мира будут вооруженные конфликты, однако подобные конфликты уже не будут в развитых странах, которые придерживаются либерально демократических принципов.

В своей нашумевшей работе «Конец истории» он выдвинул тезис о полном разрешении лежавшего в основе «холодной войны» конфликта двух идеологий - либеральной демократии и коммунизма. Коммунизм потерпел поражение в этом противостоянии, что поспособствовало появлению новых перспектив для торжества демократических принципов во всем мире Мировая политика и международные отношения,

В соответствии с фукуямовской теорией, незападные сообщества в этом смысле являются лишь будущей проекцией западных ценностей. Акцент в «Конце истории» сделан именно на «исчерпанность» систематических альтернатив Западу, ведь именно Запад, по мнению автора, в сегодняшнем мире остается сообществом с превосходящим остальные своим авторитетом и своей моралью Российская наука международных отношений, с.78. Именно поэтому западные ценности подлежат глобальному распространению, вне зависимости от того, приветствуется это другими акторами международной системы или нет. Таким образом, своей теорией Ф. Фукуяма подтвердил свою приверженность ценностям лишь одного из существующих сообществ - западного. Посему, неудивительно, что концепция «конца истории» подверглась критике как идеалистическая и несколько упрощенная Мировая политика и международные отношения

Хантингтон и его последователи критиковали идею Фукуямы, считая что конфликты все же будут, но они будут проходить в иной плоскости, прежде всего культурной.

Валерстайн также критиковал идею Фукуямы, считая что капитализм изжил себя и он не сможет контролировать конфликты в обществе.

Уже упоминавшийся выше Ф. Фукуяма в своей нашумевшей статье «Конец истории?» (1989), а затем в книге «Конец истории и последний человек» (1992) писал о наступившей в мире неоспоримой победе идей экономического и политического либерализма. А так как, по его мнению, мир идей определяет и творит материальный мир, то это означает грядущую в самом недалеком будущем полную победу капитализма на всем земном шаре. Капитализм есть наивысшее достижение человечества, дальше которого оно пойти не может и не пойдет. Поэтому с торжеством капитализма во всем мире придет конец человеческой истории. «Триумф Запада, западной идеи, — пишет он, — очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив... То, чему мы, вероятно, свидетели, — не просто конец холодной войны или очередного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления».[1]

Как оговаривается Ф. Фукуяма, это не означает, что в дальнейшем вообще не будет происходить никаких событий. Ведь от победы либерализма в сфере идей до его победы в реальном мире еще далеко. Мир в это переходное время будет разделен на две части: одна будет принадлежать уже к постистории, а другая пока еще к истории. Поэтому будут конфликты в остающейся еще исторической части мира, а также между постисторический и исторической его частями. Но все это мелочи. «...Для серьезного конфликта нужны крупные государства, все еще находящиеся в рамках истории; а они-то как раз и уходят с исторической сцены».[2]

«Конец истории, — заключает автор, — печален. Борьба за признание, готовность рисковать жизнью ради чисто абстрактной идеи, идеологическая борьба, требующая отваги, воображения и идеализма, — вместо всего этого — экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощренных запросов потребителя. В постисторический период нет ни искусства, ни философии; есть лишь тщательно оберегаемый музей человеческой истории».[3]В целом наступает царство всеобщей мещанской радости и вечной скуки.

Как уверяет автор, он не первый, кто провозгласил грядущий конец истории. Когда-то ярым пропагандистом этой идеи был К. Маркс. Но только последний считал, что конец истории наступит с пришествием коммунизма, который разрешит все противоречия. Здесь у автора то же самое, что мы наблюдали у него в случае с ссылкой на М. Вебера. О последнем он знал понаслышке. Таков же характер его знакомства и с К. Марксом. Основоположник марксизма никогда не считал и не писал, что с победой коммунизма наступит конец человеческой истории. Наоборот, К. Маркс утверждал, что с этого момента только и начнется подлинная история человечества. Все, что было до этого, — это лишь предыстория человеческого общества.[4]Кстати сказать, Ф. Фукуяма не первый, кто приписал К. Марксу идею конца истории. До него с подобного же рода утверждением выступали уже знакомые нам Л. фон Мизес и К. Поппер.[5]

Но хотя ссылка на К. Маркса неверна, автор действительно не оригинален. Идея конца истории обосновывалась в свое время Г.В.Ф. Гегелем, а в XX в. — почитателем великого немецкого философа русским эмигрантом Александром Владимировичем Кожевниковым, известным как Кожев (1902 — 1968) в целом ряде работ, в частности в книге «Введение в чтение Гегеля» (француз. оригинал: 1947; англ. перевод: 1969; русск. перевод ряда разделов: Идея смерти в философии Гегеля. М., 1998.). «На самом деле, — писал А. Кожев, — конец человеческого Времени или Истории, т.е. окончательное уничтожение собственно Человека или свободного и исторического Индивида означает просто прекращение Действия в самом сильном смысле этого слова. Что практически означает следующее: исчезновение кровавых революций и войн. А также и исчезновение Философии: раз Человек по сути своей больше не меняется, то нет больше оснований и для того, чтобы изменять (истинные) принципы, лежащие в основе познания Мира и Я».[6]

Но вопреки и А. Кожеву, и особенно Ф. Фукуяме имеются все основания полагать, что человечество в конце XX— начале XXI вв. в. вступило в период величайших потрясений, которые и определят его будущее.

23. Концепция «столкновения цивилизаций» Самюэля Хантингтона.

Цивилизации — это большие конгломераты стран, обладающие какими-либо общими определяющими признаками (культура, язык, религия и т. д.). Как правило, основным определяющим признаком наиболее часто является общность религии; Цивилизации, в отличие от стран, обычно существуют долгое время — как правило, более тысячелетия; После возникновения самых ранних цивилизаций (Древний Египет, Древний Шумер, Вавилония, Древний Китай, Древняя Индия), в течение почти трёх тысячелетий между ними не было никаких контактов или эти контакты были очень редкими и ограниченными; Каждая цивилизация видит себя самым важным центром мира и представляет историю человечества соответственно этому пониманию; Западная цивилизация возникла в VIII—IX веках нашей эры. Она достигла своего зенита в начале XX века. Западная цивилизация оказала решающее влияние на все остальные цивилизации; Восприятие западного влияния (вестернизация) и технологический прогресс (модернизация) могут происходить раздельно или совпадать (частично или полностью); Религиозный фанатизм часто является реакцией обывателя на модернизацию, вестернизацию или же на сочетание того и другого; Некоторые цивилизации (западная, индуистская, синская, православная, японская и буддистская) имеют свои «стержневые», то есть главные, страны (core states), а другие цивилизации (исламская, латиноамериканская и африканская) не имеют стержневых стран. Цивилизации, имеющие core states, обычно более стабильны; В процессе глобальных перемен, международные организации, возникшие после Второй мировой войны (ООН и т. д.) должны будут постепенно изменяться в сторону более справедливого учёта интересов всех стран. Например, в Совете Безопасности ООН должна быть представлена каждая цивилизация.

Список цивилизаций: Западная цивилизация, Исламская цивилизация, Индуистская цивилизация, Синская цивилизация (Китай), Японская цивилизация, Латиноамериканская цивилизация, Православная цивилизация, Африканская цивилизация, Буддистская цивилизация.

Почему неизбежно столкновение:

1. различия между цивилизациями не просто реальны. Они — наиболее существенны. Цивилизации несхожи по своей истории, языку, культуре, традициям и, что самое важное, •- религии. Различия складывались столетиями и не исчезнут в будующем.

2. мир становится более тесным. Взаимодействие между народами разных цивилизаций усиливается. Это ведет к росту цивилизационного самосознания, к углублению понимания различий между цивилизациями и общности в рамках цивилизации.

3. процессы экономической модернизации и социальных изменений во всем мире размывают традиционную идентификацию людей с местом жительства, одновременно ослабевает и роль нации-государства как источника идентификации.

4. рост цивилизационного самосознания диктуется раздвоением роли Запада. С одной стороны, Запад находится на вершине своего могущества, а с другой, и возможно как раз поэтому, среди незападных цивилизаций происходит возврат к собственным корням.

5. культурные особенности и различия менее подвержены изменениям, чем экономические и политические, и вследствие этого их сложнее разрешить либо свести к компромиссу.

6. усиливается экономический регионализм. одной стороны, успех экономического регионализма укрепляет сознание принадлежности к одной цивилизации. А с другой — экономический регионализм может быть успешным, только если он коренится в общности цивилизации.

Критика. А. К. Зайцев утверждает, что создается миф, выгодный определенным силам мира, жаждущих конкретных, прежде всего экономических, дивидендов: "Конфликт цивилизаций есть упрощенная схема восприятия межкультурных различий, обосновывающая разделенность людей и больших социальных групп, во имя манипулирования ими для реализации собственных экономических интересов. И в этом смысле она становится идеологическим обоснованием силовых действий на мировой арене". А. Г. Большаков отмечает, что "реальная конфликтогенность и ее детерминанты очень часто не вписываются в цивилизационные схемы концепта С. Хантингтона". В частности, эксперт задает вопрос: "Может ли столкновением цивилизаций быть объяснен феномен поддержки западными странами мусульманского края Косово в его борьбе за независимость?". Подобные эмпирические противоречия теоретическим постулатам концепции "конфликта цивилизаций" приводят к выводу о том, что "очень часто экономические, этнические, политические и другие факторы являются более важными, чем цивилизационный детерминизм". И.т.д. общая мысль. Нельзя не согласиться с тем, что "реалистические" толкования конфликта цивилизаций верно фиксируют важные стороны конфликтного процесса в современном мире. Однако сведение многообразия факторов и процессов, определяющих динамику современного мира, к экономическим и политическим детерминантам, а понимание ценностей и идеологии как прикрытия для достижения реальной экономической или политической выгоды вряд ли может рассматриваться как эвристически достаточная парадигма исследования сложных и многозначных мировых процессов. Как считают многие эксперты, в реальности конфликт развивается, как правило, не между "цивилизациями", а между отдельными государствами в силу конкретных причин политического, экономического, религиозного или этнического порядка, усугубляемых недопониманием из-за культурных различий.

Грег критикует концепцию Хантингтона, считает что конфликта между западной и азиатской цивилизацией не будет, так как они экономически взаимосвязаны.

Другие ученые считают, что цивилизации не обязательно будут конфликтовать, они могут сосуществовать мирно.