Евангелие от Петра. Апокриф. 3:6–9.

Не зная пределов бешеной ненависти, они затевали злобные игры, завязывали Ему глаза и, учащая удары, с возмутительной дерзостью повторяли: «Прореки нам Христос кто ударил Тебя».

Ф. Фаррар². С. 406.

А одни, стоящие (рядом) плевали Ему в глаза, другие били Его по щекам, иные тыкали в Него тростниковой палкой, а некоторые бичевали Его, приговаривая: «Вот какой почестью почтим мы Сына Божия».

Евангелие от Петра.

Апокриф (3:6–9).

В одной из камер в крепости Антония найдено выгравированное на камне описание игры в кости. Рядом с этим описанием имеется изображение, напоминающее звезду Давида. Эта находка долго ставила людей в тупик, пока нечто аналогичное не было найдено в Александрии. Римляне, как выясняется, имели игру под названием Базилика. В этой игре проигравший на три дня удостаивался всяческих, каких только можно, мирских удовольствий, а по истечении этих трех дней его убивали. Когда в эту игру проигрывали князья, они отдавали вместо себя рабов. Эта Базилика — «игра царей» — объясняет поведение солдат по отношению к заключенному в темницу Иисусу. Сначала они бичевали Его, бичевали так, как это умеет делать оккупационная армия. После этого они стали притворяться, что Он царь, подобно тому, как до них это делал Ирод Антипа. Они одели Ему на голову терновый венец, облачили Его в пурпурное одеяние, присланное Иродом, и стали насмехаться над ним: «Радуйся, Царь Иудейский!»

Р. Сантала. С. 195.

Во времена Римской империи игроки в кости передвигали фишки. По мере того как по разлинованной доске перемещался кусочек камешка, его «облачали», «короновали», «вручали скипетр», и наконец игрок, приблизившийся к финалу, кричал: «Царь», забирая все ставки. Все это, именно в такой последовательности, насмехающиеся легионеры и проделали, только не с кусочком камешка, а с Иисусом Христом!

Свящ. В. Синельников¹. С. 67.

На почве формального суда дело было в сущности уже проиграно. Самое бичевание и поругание по порядку римского уголовного судопроизводства уже было знаком того, что обвиняемый признавался виновным и для него наступало преддверие заслуженных им кар. Так это понято было и легионерами и сборищем иудейским, и напрасно Пилат пытался придать этому акту другой, так сказать, искупительный смысл.

А. Лопухин. С. 507.

Пилат, однако же, не терял еще надежды каким-нибудь образом спасти положение…

А. Митякин. С. 325.

Итак, Пилат желал спасти Иисуса.

Э. Ренан. С. 281.

…Потеряв дело на юридической почве, он однако ж не терял еще надежды на возможность спасти невинного, по его убеждению, Узника. Успокоившись от волнения, он вновь вышел на гаваафу и, собрав все свое мужество, опять повторил свой оправдательный приговор: «Вот, — сказал он, — я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины».

А. Лопухин. С. 507.

Вновь настало время Пилату действовать с полным и справедливым убеждением и спасти себя от пролития неповинной крови. Он вышел, сел на великолепно украшенное бима, может быть, золотой престол Архелая, помещенный на возвышенном месте, сложенном из разноцветного мрамора, и, собрав около себя священников, членов синедриона и народ, сказал, что хотя они привели к нему Иисуса как руководителя мятежа и восстания; но что он, их римский правитель, после полного и тщательного исследования, нашел узника положительно невинным в возводимых на Него преступлениях; что их природный государь Антипа, к которому узник был послан, пришел к такому же убеждению, что Иисус не совершил ничего достойного казни.

Ф. Фаррар². С. 419.

Толпа, конечно, не ожидала подобного заявления, и не успела еще оправиться от недоумения, как из претории «вышел Иисус в терновом венке и в багрянице». Он был истерзан и изранен, с чела Его струилась по лицу кровь, — но все то же величавое спокойствие светилось в этих чудесно добрых, всепрощающих очах и победоносная царственность, сказывалась во всей фигуре и ее движениях.

А. Митякин. С. 207.

Для Пилата являлся сам собой счастливый случай доказать величие императорского правосудия, объявить Иисуса невинным и отпустить Его на свободу. Но в этом-то именно он колебался и медлил. Мысль о другом восстании стояла перед ним, как ночной призрак. Он действовал полумерами и страшился поднять мятеж между опасными сектантами.

Ф. Фаррар². С. 419.

Прах на троне сидел, а Творец стоял перед ним и терпел.

Евсевий (Александрийский). С. 210.

Иудеи, видя, что первое обвинение в оскорблении величества, на какое они собственно более всего и рассчитывали, не удалось, с поразительною изворотливостью перешли на другую почву и дерзко отвечали прокуратору, что если ты не находишь в нем вины по своему римскому языческому закону, то «мы имеем (свой) закон, и по закону нашему он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим».

А. Митякин. С. 221.

Пилат, услышав это слово, больше убоялся…

Иоанн. 19:8.

Это последнее заявление теперь, после всего, что уже произошло и было перечувствовано прокуратором, произвело на него необычайное действие. Услышав его, Пилат положительно испугался. «Filius Dei» (римский аналог понятия «мессия». — Е. Г.) — да, все показывает, что Он больше, чем человек. Недаром и Клавдия получила таинственное предостережение во сне. Таким образом, делая несправедливость к Нему, можно оказаться несправедливым и к самому божеству…

А. Митякин. С. 221.

Нужно исследовать эту сторону дела, и Пилат, до крайности растерянный, вновь позвал Христа «Откуда Ты?» — спрашивает Его Пилат. — Земное ли Ты существо, или, в самом деле, не с неба ли Ты, таинственный и страшный filius Dei?» Как образованному римлянину, Пилату, конечно, известна была как римская, так и греческая литература, а она проникнута была ожиданием какого-то таинственного явления на земле для обновления одряхлевшего мира.

А. Лопухин. С. 508.

А тут случилось одно обстоятельство, которое еще более повергло его в недоумение. Когда он, дав выясниться народному голосу, быть может, хотел уже опять сесть на свое курульное место, чтобы произнести окончательный приговор согласно с требованием сборища, из глубины дворца явился слуга с поручением от его жены Клавдии Прокулы.

А. Митякин. С. 226.

СОН КЛАВДИИ ПРОКУЛЫ

Предание, весьма древнее, утверждает, что Прокула, находящаяся в числе святых, по греческим спискам оных, есть ни кто другая, как жена Пилатова, обратившаяся в христианство и потом претерпевшая мучение за имя Праведника, Коего не могла спасти от мучения.

Архиеп. Иннокентий. С. 358.

По римским законам, собственно, женам не полагалось сопровождать своих мужей при назначении их на службу в провинции; но это суровое постановление времен республики было отменено при Августе, и хотя находило еще горячих защитников, вроде Цецины Севера, который говорил, что «этот пол, если дать ему волю, жесток, любит интригу, жаден до власти», но время взяло свое, и сенат согласился с мнением Валерия Мессалина, который красноречиво доказывал, что «нехорошо из-за одного или двух слабоумных мужей у других отнимать подруг в счастье и несчастии». И это последнее заявление вполне оправдалось, по-видимому, на прокураторе Иудеи, жена которого, очевидно, не относилась равнодушно к делам своего мужа, а старалась помогать ему в случае каких-либо особенно важных затруднений.

А. Митякин. С. 226.

…Как бы для подкрепления его решимости и предупреждения очевидного нарушения правосудия получено было им новое торжественное предостережение, которое для римлянина, помнившего убийство Цезаря и сон Кальпурнии, могло показаться предостережением, полученным от самих богов. Жена Пилата Клавдия Прокула (имя, которое читается в Евангелии Никодима, называющего ее прозелиткой), во время заседания мужа в суде прислала публично вестника с извещением, что в утренние часы, когда сны, по убеждениям римлян, считались особенно правдивыми, она видела тревожный и грустный сон относительно этого праведника. Будучи смелее, чем муж, она гласно просила избавить Иисуса от притеснения.

Ф. Фаррар². С. 419–420.

...Не делай ничего Праведнику Тому; потому что я ныне во сне много пострадала за Него.

Матфей. 27:19.

И когда думал он подняться с кресла своего, жена его, именем Прокула, прислала сказать ему: не делай ничего Праведнику сему, ибо этой ночью я много пострадала за Него. Пилат, услышав сие, сказал всем иудеям: вы знаете, что жена моя язычница и что она выстроила вам множество синагог; она прислала сказать, что Иисус человек праведный и что этой ночью она много пострадала за Него. Иудеи ответили Пилату: не говорили ли мы, что Он чародей? Вот, Он наслал сон жене твоей…

Евангелие от Никодима.

Апокриф (2).

И когда он судил его, жена Пилата послала сказать мужу: «Не делай зла Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него». О беззаконие иудейское! О премудрость женская! Женщина, не читая ни закона, ни пророков, праведником Его нарекла, сказав: не властен ты над Ним. Старейшины же иудейские, которые читали и закон, и пророков, злодеем Его называли, говоря, что, мол, если бы Он не был злодеем, мы не предали бы Его тебе.

Евсевий (Александрийский). С. 210.

Не имея исторических указаний, бесполезно было бы догадываться, что именно видела во сне жена Пилатова: в таком случае надлежало бы обратиться к догадкам совершенно произвольным. Впрочем, из всего видно, что Прокула убеждена была сном своим не только в невинности Иисуса Христа, но и в том, что Он есть праведник: наименование, которое в устах язычников означало человека необыкновенной добродетели, любимца Божества. Надо также думать, что во сне открыто было Прокуле, более или менее, и высокое достоинство личности Иисусовой, и страшная участь, ожидающая врагов Его и судей неправедных.

Архиеп. Иннокентий. С. 327.

Пилат, римский правитель Иудеи, получил послание от жены, когда сидел на судейском месте. Археологи считают, что римский зал суда был частью дворца Антония, воздвигнутого Иродом Великим и находившегося в Верхнем Городе Иерусалима к северо-западу от Храма. Сейчас здесь находится одна из самых знаменитых в мире улиц Виа Долороза (в переводе «путь скорби»).

Э. Дин. С. 197.

Испытав Его и поняв, что [Он] делал добро, а не зло, и не был ни мятежником, ни охотником за царской властью, Пилат [хотел отпустить] Его. Ибо [Он и] жену его умирающую исцелил.

Славянская версия «Иудейской войны». С. 145.

Будущая «святая» Клавдия Прокула, Claudia Procula (так зовут жену Пилата предания Церкви), может быть, немногим святее Пилата. Слишком похоже на поздний апокриф исцеление Клавдии Господом от какой-то смертельной болезни («Деяния Пилата»). Но темные догадки ранних легенд или церковных преданий о том, что жена Пилата — одна из «богобоязненных», «иудействующих», знатных римлянок — первых ласточек весны Господней, каких было тогда немало, — может быть, не совсем лишены вероятия. Если домоправителя Иродова, Хузы жена, Иоанна (Лк. 8:3), последует за Господом в смиренной толпе Галилейских жен, а через несколько лет, будут, при дворе Нерона, тайные ученицы Христовы, то почему бы не могла быть, и при дворе Пилата, влекущаяся к Господу издали, живая душа? Эта ночная кукушка, увы, не перекукует дневную, но таинственный шепот Клавдии мог усилить желание Пилата оправдать Иисуса.

Д. Мережковский. С. 556.

Легенды утверждают, что она обратилась в иудаизм и стала тайной христианкой. Позднейшая христианская традиция называет ее Клавдией Прокулой, что означает «последовательница у ворот»; в Библии, однако, по имени жена Пилата нигде не названа.

Э. Дин. С. 198.

Что такое свидетельство Матфея о жене Пилата, вещей сновидице, тайной за Праведника заступнице — миф или история? Оба впечатления одинаково возможны и недоказуемы. Но, если «невероятной» кажется иногда и несомненная действительность (Достоевский), то и несомненная история кажется иногда «мифом», и подлиннейшее Евангелие — «апокрифом». Это надо всегда понимать, имея дело с такой невероятной и несомненнейшей действительностью, как Страсти Господни. Будем же бережней многих евангельских критиков к этому свидетельству Матфея — малому, но чистейшей воды алмазу в венце Страстей.

Д. Мережковский. С. 556.

По преданию, она была прозелиткой иудейства, и как благочестивая римлянка, свободная от мелочной фарисейской обрядности и казуистики, была вполне доступна высшим религиозным влияниям и потому, как можно предполагать, с большим интересом следила за учением и делами Галилейского Пророка, и теперь, узнав об угрожавшей Ему печальной участи, глубоко скорбила о Нем…

А. Лопухин. С. 5.

Невероятно, чтобы Клавдия Прокула принадлежала к числу иудейских прозелиток...

Архиеп. Иннокентий. С. 357.

Как бы то ни было, традиция считает жену Пилата последовательницей Иисуса по имени Клавдия, она канонизирована Греческой православной церковью, и день святой Клавдии отмечается 27 октября. Эфиопские христиане также особо почитают ее.

Э. Дин. С. 19.

Если кажущийся миф Матфея (о Клавдии Прокуле — жене Пилата) — действительная история, то каким новым лучом Вечно-Женственного, — последним на жизни Господней, — озарилась бы эта чернейшая в летописях человечества страница — суд людей над Человеком!

Д. Мережковский. С. 556.

ПИЛАТ УМЫВАЕТ РУКИ

Итак, Пилат все еще не отчаивался, желал, надеялся и старался спасти Иисуса.

Ф. Фаррар². С. 423.

Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице…

Иоанн. 19, 5.

…И Пилат, воспользовавшись благоприятным моментом и взывая к простому человеческому состраданию, воскликнул: «Се, человек!» Подумайте, ведь это тоже человек, — и неужели Он не заслуживает простого человеческого сострадания?

А. Лопухин. С. 507.

А среди гневных криков народа стало уже по временам слышаться имя кесаря. «Царя ли вашего распну», — возразил Пилат раздражительно. «Нет у нас царя, кроме кесаря», — отвечали саддукеи и священники, забывая национальную гордость и мессианские надежды. «Если отпустишь Его, — ты недруг кесарю: всякий, делающий себя царем, противник кесарю…»

Ф. Фаррар². С. 425.

И иудеи сказали также: ты не друг цезарю, если ты освободишь Того, Кто говорит про себя, что Он — Сын Божий и Царь, и не хочешь ли ты, чтобы Он был царем вместо цезаря?

Евангелие от Никодима.

Апокриф (9).

Пилат затрепетал при этом страшном имени. Оно было для него словом заклинания, чтилось им выше всего. В голове его мелькнула мысль об обвинении в оскорблении императора, — обвинении, при котором блекли все прочие; потому что оно влекло за собой обыкновенно конфискацию имения и пытку, было причиной ужасных кровопролитий на улицах Рима.

Ф. Фаррар2. С. 425.

Увидел (это) Пилат, и объял его страх, и стал (он) вставать с седалища своего.