Архиеп. Филарет Черниговский (Гумилевский). С. 7.

Но вдруг лучший из них, тот,кто исповедал Христа, отвел Учителя в сторону (быть может, его послали собратья?) и тихо сказал ворчливым голосом: «Будь милостив к Себе, Господи! Да не будет этого с Тобою». Там, где была Кесария Филиппова — в Вании (или Пании, от слова Пан), и сейчас растет густая трава, которая достигает нижних ветвей оливковых деревьев. Крест, впервые возникший перед взором Петра посреди благоуханной равнины, привел его в ужас — этот крест еще и сегодня вызывает отвращение у миллионов людей на Востоке, для которых Бог страдающий и распятый — немыслим. Ислам возник из этого соблазна. Из любви протестует и Кифа. Любовь смешалась в нем с неверием: «Нет! Нет! Не будет этого с Тобою...» Как если бы он сказал: «Нет, мойВозлюбленный, я не хочу, чтобы Ты умер!»

Но Сын Божий сначала не хотел понять, как трудно несчастным семитам поверить в то, что и через двадцать веков отталкивает людей этой расы: поверить в Христа уничиженного, осмеянного, побежденного... Нет, этого не может быть! Разгневанный протестом Петра, Иисус воскликнул: «Отойди от Меня, сатана! Ты Мне соблазн, потому что думаешь не о том,что Божие, но что человеческое». О чем другом мог думать Петр? Он не был, как Иисус, Богом, хотя Иисус был человеком, как он…

Ф. Мориак. С. 113–114.

Когда Христос впервые начал говорить Своим ученикам, что Ему надлежит умереть для того, чтобы исполнить Свое призвание, апостол Петр к Нему подошел и сказал: «Не дай этому случиться, пожалей Себя, пожалей, согласись на немощь, сдайся, только оставайся живым...» (Мк. 8:31-33). Это — искушение слабостью. Это последнее искушение, которое Христос должен был победить, потому что такое искушение возможно только перед лицом предельного ужаса, отвержения людьми, потери единства (я говорю о Его человечестве, о психологическом Его состоянии) с Богом: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?... (Мк. 15:34) — и реальной смерти Того, Кто есть Жизнь вечная, как бы совлечение жизни Тем, Кто есть сама Жизнь. Это было предельное и страшное Его искушение…

Митр. Антоний Сурожский. С. 38–39.

Последние слова бедняги Плотника о Своем воскресении подтверждали мнение здравомыслящих людей и Его родни: «Иисус спятил». А никто не обязан хранить верность сумасшедшему. Так размышлял Иуда, пока малое стадо с поникшими головами подходило к Кесарии…

Ф. Мориак. С. 115.

Мы можем только предполагать, где были и что делали Иисус и Его ученики между октябрем и апрелем; данные Евангелий противоречивы и плохо стыкуются. Достоверные сведения у нас есть лишь о том времени, когда они уже перешли из Заиорданья на западный берег Иордана. Останавливались в Иерихоне и в Вифании. Оба города — на пути между Иорданом и Иерусалимом.

Ч. Додд. С. 115.

Он шел пешком. Три дороги вели из Вифании через гору Елеонскую в Иерусалим. Одна из них проходила между северной и центральной вершинами, из которых первая, по преданиям, называлась «Горой оскорбления», где, как предполагалось, стояли идольские храмы Соломона, а теперь, согласно сказанному в Деяниях Апостольских, известна под названием «Мужи Галилейские». Другая переваливает самую высокую часть горы и спускается вниз, через нынешнее поселение Эт-Тур. Третья, которая, как в настоящее время, так и тогда, должно быть, была большой дорогой, изгибается вокруг левого склона центрального массива, между ним и «Горой Злобного Совета», где стоят развалины так называемого «Дома Каиафы». Другие проходы можно было назвать скорее горными стежками, а так как Иисуса сопровождало множество Его учеников, то ясно, что Он избрал третью, более удобную дорогу.

Ф. Фаррар². С. 320.

Но вот путники перешли Иордан и вступили в равнину Иерихонскую. Это одно из самых роскошных мест в Палестине. Мягкий климат питает тропическую растительность. Смоковничные рощи в ней славились на всю страну и давали богатые урожаи. Бальзамовые растения, наполняя воздух сладостным ароматом, в то же время знамениты были своею целительною силою для ран, маис давал две жатвы, и пшеница поспевала месяцем раньше чем в Галилее. Бесчисленные рои пчел находили себе богатую дань на сочных ароматных кустах и цветах, из которых наиболее ценные и роскошные породы росли только здесь, наполняя воздух сладостным благоуханием и придавая особенную прелесть самой местности. Равнина медленно поднимается от глубокой ложбины Иордана, лежащей гораздо ниже уровня Средиземного моря, по направлению к западу, и верстах в двенадцати от реки, на высоте семисот футов выше уровня ее, лежал тот знаменитый город, который некогда первый пал пред сынами Израиля при вступлении их в землю обетованную.

А. Лопухин. С. 437.

Остановка в Иерихоне была необходима. Далее было ущелье, где скрывались разбойники, но ущелье это вело к Иерусалиму, и надо было преодолеть неудобный шестичасовой подъем в гору, подошва которой была на 600 футов ниже, а вершина почти на три тысячи футов выше уровня Средиземного моря. Преобладающее население Иерихона составляли священники: поэтому естественно было бы ожидать, что Царь, сын Давидов, наследник Моисеев, будет принят в дом потомков Аароновых. Но место, избранное Иисусом для отдыха, определилось другими обстоятельствами.

Ф. Фаррар². С. 313.

В городе Иерихоне жило несколько мытарей для сбора пошлин с обширной торговли бальзамом, который добывался здесь в большем количестве, чем где-либо еще…

А. Лопухин. С. 439.

Для сбора доходов с огромной торговли разного рода восточными благовониями, которая там процветала, а также для правильного вывоза и ввоза их из римских провинций во владения Ирода Антипы и обратно, в Иерихоне учреждена была огромная колония мытарей. В числе главных между ними был один, по имени Закхей (сокращенное Захария — «чистый») — вдвойне ненавистный народу: за то, что иудей, и за то, что исполнял свои обязанности близ святого города. Официальная его должность начальника мытарей только увеличивала общую ненависть к нему, потому что иудеи глядели на это звание, как на добытое особо рьяной деятельностью на службе их угнетателей — римлян.

Ф. Фаррар². С. 313.

…А на его богатство смотрели как на доказательство бессовестного взяточничества и лихоимства.

А. Лопухин. С. 439.

Закхей был старейшина мытарей, следовательно, по мнению народа, одним из первых грешников…

Архиеп. Иннокентий. С. 18.

В этом человеке возникло, однако, сильнейшее желание собственными глазами увидеть Иисуса вблизи…

Ф. Фаррар². С. 313.

Будучи мал ростом, Закхей совершенно терялся в толпе народа, сопровождавшего Иисуса. Но, на пути, чрез который надлежало проходить Иисусу, стояло дерево: Закхей, опередив всех, с поспешностью влез на него, в сладкой надежде насмотреться на лицо Пророка…

Архиеп. Иннокентий. С. 19.

…Того именно необычайного пророка, который не только не питал обычной ненависти к мытарям, но находил себе среди них наиболее ревностных слушателей и одного из них возвысил даже до звания апостола.

А. Лопухин. С. 439.

Под этим деревом надо было проходить Иисусу…

Ф. Фаррар². С. 313.

Когда Иисус Христос приблизился, Закхей действительно увидел Его и порадовался этому; но можно представить себе как забилось его сердце, когда великий пророк, признанный Мессия Своего народа, остановился под деревом, взглянул вверх и, называя его по имени, велел ему скорее сойти вниз, потому что намеревался остановиться у него в доме. Значит, Закхей мог не только видеть Его, презренный мытарь должен был принять славного Мессию в гости...

А. Лопухин. С. 439.

С непритворной радостью Закхей поспешил сойти вниз с ветвей сикомора и направил путь к дому…

Ф. Фаррар². С. 313.

…Народ единодушно и громко возроптал: для него казалось непристойным, несообразным, унизительным чтобы Мессия остановился в доме человека, занятие которого было символом национального унижения.

А. Лопухин. С. 439.

На это Христос отвечает: «Ныне пришло спасение дому сему, потому что и он (т. е. Закхей; слова Иисуса более обращены к тем, которые были недовольны, что Он зашел к «грешному человеку») сын Авраама» — не только по плоти, но и по духу…

Архиеп. Аверкий. С. 228.

«Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибших», — добавил Он…

А. Лопухин. С. 439.

Закхей же став (из-за стола, потому что дело было уже в разгаре трапезы. — Е. Г.) сказал Господу: Господи, половину имения моего я отдам нищим, и если кого чем обидел, воздам вчетверо.

Лука. 19:8.

Покаяние Закхея — это образец истинного покаяния, которое не ограничивается лишь только бесплодным сожалением о совершенных грехах, но пытается искупить их добром…

Архиеп. Аверкий. С. 228.

Любовь одним прикосновением открыла затаенные источники раскаяния, которые презрение держало бы закрытыми навсегда. Ни один случай во время этой триумфальной процессии не дал Иисусу более глубокой, более святой радости.

Ф. Фаррар². С. 314.

В настоящее время развалины, носящие на себе характер сарацинской архитектуры XII столетия, в жалкой деревушке Рина (древний Иерихон) называются домом Закхея.

Ф. Фаррар². С. 313.

…Между прочим, сей самый Закхей: по свидетельству древнейшего предания, он сделался истинным последователем Иисуса Христа; был потом спутником апостола Петра в его апостольских путешествиях, и посвящен им в епископа Кесарии Палестинской.

Архиепп. Иннокентий. С. 22.

Легенда, что впоследствии времени Закхей был епископом Кесарии, принадлежит к позднейшим и не может иметь большого значения.

Ф. Фаррар². С. 314.

Он пришел в Иерусалим уже в середине праздника. Иудеи искали Его в толпе богомольцев. В Иерусалиме осталась живая память о Нем не только в синедрионе, который бдительным оком следил за учением, образом жизни и действиями Его, но и в народе, в сердцах которого Он возжег мессианские надежды. Народная молва была полна Его именем. Всюду, в отдельных кружках, рассуждали о Нем; одни говорили: «Он добр»; другие, напротив, оспаривали это. «Нет! — восклицали они. — Это обольститель и ложный пророк…»

А. Дидон. С. 445.

На склоне горы, близ предместья, называемого Вифагия, где жили преимущественно священники, Иисус испытал еще на одно мгновение человеческую радость. Распространился слух о том, что он в Иерусалиме. Галилеяне, пришедшие на праздник, очень обрадовались и приготовили ему маленький триумф.

Э. Ренан. С. 266.

…До тех пор они передвигались, как обычно, пешком, но когда дошли до пригородов, Он остановился (сообщает Иоанн) и, «найдя осла, сел на него». Марк обстоятельно повествует (этот же рассказ приводится у Матфея и у Луки) о том, как осел был «найден». Очевидно, он был «привязан к воротам в переулке», на краю деревни (то ли Вифании, то ли соседней Виффагии) и, привязавший его ждал посланных, которые скажут заветные слова: «Он нужен Господу». Рассказ звучит вполне правдоподобно, если допустить, что Иисус и до того бывал в Иерусалиме и в его окрестностях и там у Него завелись знакомые. По-видимому, так оно и было…

Ч. Додд. С. 115–116.

Между почитателями Иисуса Христа было немало людей важных и богатых, которые, по одному слову Его, могли бы доставить ему все нужное для того, чтобы явиться «дщери Сионовой» в полном величии Царя Израилева. Но Он не делает сего; является всему Иерусалиму с обычною для Него простотою, смирением, даже убожеством...

Архиеп. Иннокентий. С. 83.

По поводу осла римляне придумали множество насмешек над иудеями, а христиан называли «поклонниками ослов». Некто из римлян, Сапор, предлагал евреям коня, чтобы он послужил ожидаемому Мессии, но один из евреев с гордостью ответил, что все его кони не стоят одного осла, который должен носить на себе Мессию, потому что этот осел происходит от того, который был у Авраама, когда он хотел принести в жертву Исаака, а также и у Моисея.

Ф. Фаррар². С. 321.

…Недавно в здешнем городе представлен был бог наш в новом виде. Некто из нанимающихся бороться со зверями выставил картину со следующей надписью: «Бог христиан, ублюдок ослиный». На ней он был изображен с ослиными ушами, с копытом на одной ноге, с книгой в руке и с тогой на плечах. Нельзя было не посмеяться такой выдумке.

Тертуллиан.

Апология. XVI.

Осел на Востоке не считается презренным животным, и апостолы впоследствии вспомнили, что все это событие (въезд в Иерусалим на осле. — Е. Г.)) совершилось во исполнение пророчества Захарии: ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной…

Ф. Фаррар². С. 321.

Это мирное и полезное животное высоко ценилось на Востоке, и для иудеев с ним связывалось немало исторических воспоминаний, которые делали его даже более благородным и любимым в их глазах, чем гордые кони, добывавшиеся из Египта. Еще более возвышалось в глазах их значение осла вследствие торжественного заявления пророка, что на осле именно вступит в Иерусалим Мессия-Царь. И поэтому такой именно вход Спасителя в св. город мог служить лучшим и самым наглядным провозглашением Его мессианства...

А. Лопухин. С. 448.

…И шествие, при всей простоте своей, являло в себе уже нечто торжественное и священное, между прочим, и потому — что в древности животные, не носившие на себе ярма, особенно были выбираемы на священное употребление. В частности осел издревле на Востоке, служил символом мира, никогда не употреблялся на войне и в сражениях.

Архиеп. Иннокентий. С. 67.

Когда процессия вступила в городские стены, весь город пришел в движение. Кто это? — спрашивали иерусалимляне, выглядывая из-за решеток или стоя на крышах, на торговых местах, улицах и уступая место для прохода. Толпа же отвечала отчасти с гордостью за своего соотечественника, отчасти с оттенком недоверия к званию Иисуса, как Мессии, когда встретила презрение и неприязнь со стороны столичных жителей: это Иисус, пророк из Назарета Галилейского.

Ф. Фаррар². С. 324–325.

В пылу увеличивающегося восторга, одни начали срезать пальмовые ветви и, потрясая ими в воздухе, бросать их по пути пред Иисусом; другие делали еще большее — снимали с себя одежды и устилали ими дорогу. Всякий старался превзойти в усердии другого. Подобно сему встречали некогда в Иерусалиме грозного завоевателя света, Александра Великого, подобно сему приветствовали некогда царя Агриппу…

Архиепп. Иннокентий. С. 67.

Самое драгоценное воспоминание, которое осталось у учеников о триумфальном въезде Иисуса в Иерусалим, — это псалом славы, который пели люди, устилая дорогу своими одеждами и пальмовыми ветвями.

Р. Сантала. С. 171.

Толпа, шедшая впереди и позади его, неся пальмовые ветви, восклицала: «Осанна сыну Давидову! Благословен грядый во имя Господне!» Некоторые даже называли его царем израильским. «Учитель, вели им замолчать, — сказали ему фарисеи. «Если они замолчат, то камни возопиют», — ответил Иисус и вошел в город…

Э. Ренан. С. 266.

«Осанна» в буквальном переводе с древнееврейского языка значит «Спаси же», «даруй спасение»…