Сцена 1. Воскресенье, 8 часов вечера.

Эрик Элис, Роджер Риис

Английская рулетка

или… миллион по контракту”

(“Ловушка для двойника”)

Перевод с английского

Ирины Головня, Виктора Дальского и Арнольда Швецова

Современный романтический триллер в 2-х действиях

О ПЬЕСЕ И АВТОРАХ

Премьера пьесы “ Double Double ” (в русском варианте “Русская рулетка или... Миллион по контракту”) состоялась в театре “Palace” города Watford в 1986 году, когда один из авторов, Роджер Риис, сам сыграл роль Данкэна Мак Фи. В следующем году в театре Fortune постановку увидел Лондон. С тех пор пьеса была в афише многихо многих репертуарных театров Великобритании, семь раз eё специально ставили для показа в рамках масштабных общенациональных гастрольных туров.

С неизменным успехом шла заграницей - в театрах Северной Америки, Южной Африки, англоговорящих театрах Франкфурта и Вены. Переведена на 16 языков; помимо русского – на чешский, голландский, испанский, французский и французский-квебекский, словацкий... Её видели зрители Рима, Будапешта, Варшавы, многих городов Германии. Летом 2006 очередная премьера состоялась в Америке, получив прекрасную рецензию влиятельнейшей газеты “ Boston Globe”.

Коротко об авторах - Эрике Элисе и Роджере Риисе. Они – из Великобритании, с равным успехом работают и в Англии, и в Америке, долгие годы поражая театральный мир, ценителей кино и телесериалов своими разносторонними талантами.

Эрик Элис в последние годы работает как независимый драматург/ режиссёр-постановщик/ продюсер для всемирно известной компании DISNEY. До этого 18 лет был Творческим директором крупнейшего Американского рекламного агенства Serino Coyne. Ещё ранее работал как актёр, певец и и танцор в Бродвейских мюзиклах, ряде телевизионных шекспировских экранизаций. Был хореографом в постановках Рэнди Ньюмана, Дж. М. Сильвер и Марка Линн-Бейкера, играл в спектаклях Американского репертуарного театра, блистательно сыграл убийцу в спектакле “Надежда Райана”. Среди недавних актёрских работ можно отметить исполнение роли увядающей порно звезды в Variety Arts Theatre, в Нью-Йорке, в пьесе “Развлечения для взрослых”.

Эрик написал и поставил музыкальное ревью “Плохие времена уже рядом”, за которое удостоен престижной награды Boston Phoenix. Его пьеса “Кольцо Леонардо” поставлена в театре “Белый медведь” в Лондоне. Эрик Элис является соавтором бродвейского суперхита “Парни из Нью-Джерси” (Jersey Boys), номинированного сразу на 8 (!) Tony Awards-2006, в том числе - за лучшее либретто. (В итоге мюзикл получил 3 премии, включая самые престижные - за лучший мюзикл и лучшую мужскую роль.) В 2007 году в Калифорнии состоялась ещё одна премьера – мюзикл “На рубеже века”.

Звезда американского и английского кино и театра Роджер Риис как актёр известен по спектаклям Королевского Шекспировского театра, где проработал более 25 лет. Неоднократно получал самые престижные театральные награды – Тony & Drama Desk, Oliver, Obie, Emmy. Работал с легендой театра и кино сэром Лоуренсом Оливье (пьеса Indiscretions), Кевином Кляйном (The Emperor’s Club), Умой Турман (в “Мизантропе”), другими прославленными актёрами.

Из спектаклей отметим главную роль в “Жизни и приключениях Николаса Никльби” (Награды Tony & Oliver как лучшему актёру), работу в пьесе Тома Стоппарда “The Real Thing”, постановке “Indiscretions” в Нью-Йорке (номинации на премии Tony и Drama Desk), The End of the Day (премия Obie) и главную роль в мюзикле “A Man Of No Importance”.

Много снимался в кино. Назовём фильм Боба Фосса “Star 80”, “Робин Гуд” Мела Брукса и “Фрида” Дж. Теймор. Самые прославленные из телесериалов с его участием - Cheers, OZ, Law & Order, The West Wing, Boston Common, A Christmas Carol, Titanic…

Как режиссёр Роджер Риис поставил целый ряд заметных спектаклей в Великобритании и США, включая весьма успешные постановки предлагаемой вашему вниманию пьесы.

... Из рецензий приведём лишь одну. “ Блестящий романтический триллер – наслаждаешься каждой его минутой ”, – так оценила пьесу “ Sunday Times”, Лондон.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Действующие лица

Филлипа Джеймс – Элегантная, миловидная женщина, ей – под сорок.

Данкэн Мак Фи – Крепкий, внешне привлекательный мужчина, после сорока.

Акт 1

Сцена 1. Воскресенье, 8 часов вечера.

Сцена 2. Следующее утро, 9 часов.

Сцена 3. Воскресенъе через неделю, 5:45 вечера.

Акт 2

Сцена 1. Следующий понедельник, 10 утра.

Сцена 2. Тот же понедельник, утро, чуть позже.

Наши дни, на дворе – поздняя осень.

От авторов

Мы намеренно не упомянули среди персонажей пьесы имя третьего действующего лица – Ричарда Джеймса. И хотя, согласно нашему замыслу, один и тот же актер исполняет роли Данкэна Мак Фи и Ричарда Джеймса, это ни в коем случае не должно быть обнародовано в программке и афише спектакля.

…Винтовая лестница должна быть спроектирована так, чтобы позволить актеру – двойнику Данкэна – быстро поменяться местами с актером, играющим Данкэна, когда тот падает с лестницы вниз, во второй картине второго акта.

В оригинальной постановке это достигалось с помощью специальной выдвижной заглушки из трех ступенек, расположенной в верхней части центральной колонны, формирующей пяту – основание спирали. Заглушка убирается перед самым моментом падения Данкэна. Это позволяет актеру провалиться вовнутрь и исчезнуть, а его двойнику, не теряя ни секунды, появиться и скатиться вниз по лестнице. Сразу после подмены заглушка незаметно возвращается на место.

Предусмотренные в этом месте пьесы пиротехнические эффекты (взрывающиеся, сверкающие и искрящиеся лампы) должны напрочь отвлечь внимание зрителей от происходящей подмены.

Едва исчезнув через открытую заглушку, актер, играющий Данкэна, должен, быстро пройдя через закулисную часть, появиться вновь, на сей раз через входную дверь дома – уже в образе Ричарда Джеймса. С этого момента и до конца, вплоть до закрытия занавеса, именно дублер лежит на сцене в образе поверженного Данкэна Мак Фи.

И, наконец, еще одна подмена происходит на финальном затемнении. В этот момент главный герой вновь превращается из Ричарда в Данкэна; пользуясь наступившей темнотой, герой и его двойник в очередной раз меняются местами. Когда, на поклонах и аплодисментах, вспыхнет свет, удивленные и восхищенные зрители увидят невозможное: одного и того же человека в двух разных местах…

Мы, однако, надеемся, что подмена во второй картине второго акта будет осуществлена настолько ювелирно, что не даст ни малейших оснований зрительному залу разгадать ее и, как результат, поделиться секретом с завтрашним зрителем. Напротив, сам ошеломительный трюк, как таковой, должен тоже служить дополнительным стимулом придти на постановку вновь и вновь в попытке понять “как мы придумали все это”.

И последняя ремарка. Действие может происходить и в загородном доме Джеймсов, который вполне может быть спроектирован в стиле “ранчо”, то есть в распахнутом одноэтажном пространстве. Лестница может с равным успехом вести и вниз – в бейсмент, или являться стремянкой строительных рабочих, которые ведут в доме некие косметические работы. И всё действие происходит в неделю, когда рабочие отдыхают или находятся на другом объекте.

Акт первый

Сцена первая

Лондонская квартира семьи Джеймс в престижном квартале, неподалеку от Гайд-парка.

Воскресенье, 8 часов вечера.

Дорогая элегантная обстановка с элементами роскоши. На стенах – картины и маски. На видном месте, над камином, крупный портрет пожилой дамы – матери Ричарда Джеймса.

Большая застекленная дверь ведет на террасу, откуда проглядывает кусочек лондонского неба. Спиральная лестница ведёт из гостиной наверх – на мансарду с балконом, где расположены спальни и вaнная комната.

Обстановка гостиной: софа-диван, мягкие кресла, элегантный маленький столик, барная стойка, комплект музыкальной аппаратуры.

Когда раскрывается занавес, с улицы доносятся удары колоколов Биг-Бена, отбивающие восемь часов; им вторят часы на камине.

…Шумно проворачивается ключ во входной двери. Появляется Филлипа Джеймс, пересекает прихожую, задергивает занавески на окнах, быстро проходит через гостиную в кухню, на ходу бросая на диван сумочку.

…Возвращается из кухни с охапкой газет. Внаклонку начинает продвигатъся от центра комнаты до входной двери, расстилая за собой “дорожку” из газет. Разгибается, обозревает свою работу, после чего выходит через входную дверь.

…Филлипа возвращается, на сей раз вводя за собой Данкэна Мак Фи – опустившегося, чрезвычайно бедно одетого человека. В руках у него прохудившаяся сумка, набитая тряпьем.

Филлипа закрывает дверь на замок.

Филлипа. Проходите!

Осмотревшись, Данкэн, волоча сумку, проходит в дом. Не обращая внимания на выстиланную “газетную дорожку”, ступает прямо на ковер.

Филлипа. Пожалуйста, идите по газетам.

Данкэн осторожно ступает на “газетную полосу”, доходит до центра комнаты. Останавливается. С интересом осматривается.

Филлипа тем временем бежит на кухню.

Данкэн собирается сесть в кресло.

Филлипа (внезапно). Не двигайтесь!

Данкэн несколько озадаченно смотрит на нее.

Филлипа выходит из кухни, держа в одной руке табуретку, в другой – тарелку с сэндвичами.

Филлипа. Садитесь! Вы наверняка голодны.

Данкэн продолжает стоять.

Филлипа. Садитесь же!

Данкэн подчеркнуто аккуратно берет с пола газету, сдувает с нее пыль, раскладывает, кладет на табуретку. Садится. Придвигает к себе сумку.

Филлипа дает ему сэндвичи. Какое-то время молча разглядывают друг друга.

Филлипа. Хотите что-нибудь выпить? Или нет, сначала надо поесть… Пожалуйста, ешьте – это все вам.

Филлипа отходит, начинает взбираться по винтовой лестнице. Вспомнив про оставленную на диване сумочку, внезапно останавливается, возвращается, подхватывает сумочку. Хочет пройти мимо Данкэна. Тот резко встает, преграждая ей дорогу.

Данкэн. Свинья!

Филлипа (роняя сумочку). Простите?

Данкэн. Хрюкает. Это – свинина.

Филлипа. Ну и что?!

Данкэн. Я – вегетарианец. Не беру в рот ничего, что могло бы иметь маму и папу. На этот счет я весьма щепетилен. (Отдает ей тарелку с бутербродами.)

Филлипа, подхватив с пола сумочку, уносит тарелку с бутербродами в кухню.

Данкэн, воровато озираясь, кладет в карман серебряную пепельницу.

Возвращается Филлипа с едой. Теперь на тарелке большой ломоть хлеба и крупный кусок сыра.

Филлипа. Этот сыр – сирота. Вырос без папы и мамы.

Данкэн. Давайте.

Филлипа. Я поставила чайник.

Данкэн (начиная жевать). Сыр твердый, как башмак.

Филлипа. Извините.

Данкэн. Запить бы чем-нибудь…

Филлипа. Сейчас посмотрю, как там чайник. (Намеревается уйти.)

Данкэн в очередной раз вскакивает и преграждает ей дорогу.

Данкэн (показывая на портрет старой женщины). Классная картина. (Слышен звук закипевшего чайника.) И мраморные часы, сияющие зеркала. Хорошенькая леди. И – я. (Чайник на кухне захлебывается.) Ха-ха! (Отдает ей тарелку.)

Филлипа. Одну минуту. (Направляясь на кухню, оглядывается.) Будете пить чай?

Данкэн. Нет, кофе. Я пью черный. (Сойдя с газетной дорожки, подскакивает к барной стойке. Когда открывает дверцу, зажигается свет. Пугается. Берет бутылку шотландского виски, наливает в стакан. С бутылкой и стаканом поспешно возвращается назад – к столу.)

Из кухни выходит Филлипа. Заметив открытую дверцу бара, все понимает, хотя Данкэн как ни в чем не бывало сидит на своем месте.

Филлипа. Вот – черный кофе.

Данкэн (торжествующе поднимая стакан с виски). А вот - мой родной шотландский виски. (Пьет.) Благодарю, что покатали в своем лимузине. И за угощение – спасибо. Дом – богатый…

Филлипа (показывая на портрет). Мама Ричарда никогда не простила бы мне этот беспорядок вокруг. Не поверите, как трудно в наши дни найти прислугу, на которую можно положиться.

Данкэн (жуя). Черствый, однако, сыр.

Филлипа. Извините, становлюсь чудовищно болтливой, когда ем. Вернее, наблюдая, как другие едят.

Данкэн (допивая виски). Прислуга! Шикарная обстановка. И, как говорится, здесь-то и начинается благотворительность. Передайте мужу, что у него очень соблазнительная жена. И он не должен позволять ей подбирать бездомных в свое отсутствие. (Допивает виски.) Ваше здоровье! Пересохло в горле после всей этой болтовни. (Начинает продвигаться к входной двери, рассматривая при этом газеты под ногами.) Газеты оставьте себе. Ну, я пошел...

Филлипа (поспешно). Нет, нет. Не уходите. Пожалуйста… Мистер… То-есть, я хочу сказать вам. Это – не филантропия. Есть причина, почему я привела вас сюда. Хочу попросить оказать мне пустяковую услугу в обмен на некоторую сумму денег. Надеюсь, хотите подзаработать?

Данкэн останавливается.

Данкэн (ухмыляясь).Гы-гы. Какой дурак стал бы возражать?! Но мне надо знать условия.

Филлипа. Получите сто фунтов стерлингов…

Данкэн (раздумчиво). За пустяковую услугу?

Филлипа. Да. Небольшое одолжение. (Подходит к бару, наливает Данкэну виски. Передает ему. Данкэн выжидает.) Но это потребует времени. Я предлагаю вам остаться здесь, пожить немного… И впридачу получить сто фунтов, наличными. Идет?

Данкэн. (Делает большой глоток.) Мы – шотландцы! (Отдувается.) Крепкая, однако, нация! (Садится, сбрасывает ботинки.)

Филлипа (с нервным смешком). Почему-то я вообразила, что нам будет гораздо легче сговориться. Надеюсь, я еще не столько наболтала, что вы приняли меня за сумасшедшую? (После паузы.) Я несколько дней следила за вами. Изучала. (Опять помялась.) Однажды вечером мой шофер подвез меня к городской ночлежке. Там-то я впервые увидела вас.

Данкэн. И что я там делал? Играл на дудочке, развлекая зевак?

Филлипа. Ночлежка уже закрывалась. Мест больше не было. У входа стояло несколько человек, они колотили в двери, яростно бранились, не хотели уходить. Но все было напрасно… Вы были среди них, чуть в стороне...

Данкэн. Я часто ночую прямо на тротуаре. На вентиляционных решетках.

Филлипа. На другой день… нет, через два я снова увидела вас. Мы вас долго искали, колесили, пока случайно не наткнулись. Но уже на набережной Темзы. И я поняла, что вы - тот человек, который мне нужен.

Данкэн. Я заметил, вы кого-то искали.

Филлипа. Нет, вы не видели. Вы смотрели куда-то вдаль, совсем в другую сторону. У вас был такой вид… Словом, вы резко отличались от остальных. Были спокойны. Независимы. Умиротворены.

Данкэн. Да просто – пьян. Когда я трезвый – прошу милостыню.

Филлипа. Я пригласила вас вовсе не из милости. Скорее наоборот – я прошу вас оказать мне милость. Недавно у меня умер муж. Погиб!

Данкэн. Ага. Ваш муж умер? Как говорится, безвременно ушел из жизни. Почил! Соболезную!

Филлипа. Вы очень на него похожи. Чрезвычайно. Настолько, что у меня и родилась эта идея. Короче, не будет ли вам угодно остаться, пожить в этой квартире хотя бы несколько дней. (Пауза.) Здесь нет ничего тайного, никакого подвоха. Сейчас я всё объясню, вам будет легче понять…

Данкэн (поднимая руку, как школьник). Да, леди, говоря об облегчении. Я не прочь, только скажите, где?

Филлипа. Идемте. Маленькая дверь налево, перед кухней. (Провожает его, указывает.) Полотенце - у зеркала.

Возвращается, заглядывает в сумку Данкэна, интересуется ее содержимым.

Из кухни вихрем влетает Данкэн, в руке – кухонный нож. В одно мгновение оказывается рядом с Филлипой. Та пронзительно кричит.

Пятясь назад, отступает и… падает через спинку на диван.

Данкэн. Как же ты все-таки глупа, женщина! Одна в доме, рядом ни души. Никто не прибежит к тебе на помощь. Никто не помешает перерезать горло и ограбить. Говори, зачем ты так долго пялила на меня свои прекрасные глазки?

Заносит нож. Филлипа опять вскрикивает. Но вместо того, чтобы вонзить нож в неё, Данкэн всаживает его в сыр. Отрезает несколько ломтиков.

Филлипа (придя в себя и отходя к камину). Я же сказала, что заплачу.

Данкэн. (Жует сыр, допивает из горлышка виски.) Ущипните меня, мадам. Может, это сон? И что значат жалкие сто фунтов, если я могу выбрать любую вещь в вашем фамильном музее? (Вдруг засмеялся.) Знаете, я бы даже мог заявить на вас в полицию. И вас бы арестовали. Шастаете по городу, преследуете мужчин, пристаете к ним на панели, делаете двусмысленные предложяния, привозите домой. (Встает с ножом, вонзенным в сыр. Говорит с пафосом.) Навязчивое домогательство!

Филлипа. Да, постойте…

Данкэн. Да, я заметил ваш огромный “ Ягуар”, запомнил ваш номер. Леди, я – не Золушка, а вы – недостаточно стары и уродливы, чтобы стать моей крестной мамой.

Филлипа (хватая остро заточенный нож для открывания писем). Только мужчины могут быть так примитивны! Будто у женщины не может быть другого мотива, кроме секса. Уходите! Немедленно убирайтесь вон! Ну, возьмите, украдите что-нибудь, продемонстрируйте свое мужество! …Берите и убирайтесь, пока я не вызвала полицию! Уж мне-то она скорее поверит, чем вам! Хотите прочесть в газетах, как вы сели в тюрьму?

Данкэн. Я не читаю газет, леди. Я ими укрываюсь и сплю в картонной коробке. Вам не кажется, что мы чересчур далеко зашли? Конечно, ваше предложение весьма заманчиво. И даже очень. На чем мы, бишь, остановились? Ваш старина, как его там?..

Филлипа. Ричард.

Данкэн. Ну, конечно, Ричард. Извините, запамятовал. Бедный Ричард. Скончался. Дал дуба. Отошел в лучший мир. И вы, мадам, отвалите мне сотенку фунтов, если я…

Филлипа. Послушайте. Я потратила уйму времени. Моталась по окраинам Лондона, искала такого мужчину. Подходящего… И этим мужчиной,… человеком оказались вы.

Данкэн. Увы, вы не исключение, леди. Тысячи страждущих женщин днем и ночью ищут своих мужчин на улицах Лондона. Даже таких, как я, у кого ветер гуляет в штанах. (Показывает.)

Филлипа (тихо). Дайте мне досказать…

Данкэн. Не трудитесь. (Встает. Стоя спиной к Филлипе, украдкой кладет в карман портсигар, движется к бару.) Не объясняйте. Я только взбодрю себя напоследок и пойду восвояси. (Наливает себе еще одну приличную дозу виски, залпом выпивает. Предлагает ей.) Тяпнете?

Филлипа. Я очень хочу… (Отстраняет стакан.)

Данкэн (со смешком). И я очень хочу, леди. Вы утверждаете, что у вас умер муж?! Говорите, что я чрезвычайно похож на него? Заверяете, что заплатите.. Хорошо заплатите, если я - что?

Филлипа. Останетесь здесь. Примете ванну, приведете себя в порядок. Примерите его одежду. А быть может и…

Данкэн. Это что – колыбельная для маленьких детей? Баю-баюшки-баю. (Неожиданно.) Нож-то отложите. Какая-то вы чудная.

Филлипа (по-прежнему сжимая нож в руке). Возможно. Наверное, это вам кажется странным мистер, мистер, как вас…

Данкэн. Не терпится узнать мое имя?

Филлипа. Вам это кажется глупой причудой? Но я очень страдаю без Ричарда. Чувствую себя такой потеряной, одинокой. Скучаю без наших разговоров, звука его шагов, копошения в соседней комнате. Мне недостает запаха его сигарет. Не поверите, но я схожу с ума от вида пустой пепельницы. Я накрываю стол на двоих... (Пауза.) Ричард умер совсем недавно, его смерть так свежа в моей памяти. Я вас щедро вознагражу, если поможете мне смягчить горечь утраты.

Данкэн делает движение влево – вправо, обходит Филлипу; она отшатнулась. Достает из бара початую бутылку, засовывает её себе в брюки под ремень.

Данкэн. А вы не хотели бы передать мне и другие обязанности вашего мужа?

Филлипа. Послушайте, вы, ветер в штанах...

Данкэн. Тоже хорошо. В женщине я ценю своеобразие, сопротивление. Можете быть спокойны, леди, я не собираюсь покушаться на вашу честь. Я – не тот человек, за которого вы меня принимаете. Я, лэди, тоже человек…(Пытается найти нужное определение.) Я – умненький, благоразумненький…

Филлипа. Уверяю, это не любовная авантюра, не сексуальное приключение. Сегодня вы будете спать около кухни, на полу, а завтра, когда хорошенько отмоетесь, мы подумаем о вашей одежде…

Данкэн. Позвольте спросить, лэди, прелестная лэди. Этот вопрос я задаю сам себе. На кой хрен женщине идти на такой риск? (Придвигается к ней поближе.) Я ведь могу запросто хапнуть какую-то вещицу. Заграбастать всё, на что положу глаз. А вдруг я и вас всё-таки… Для человека в моей ситуации звучит очень заманчиво. Да, у нас разное положение в обществе, но сейчас у меня все преимущества. Я – сильнее, и бегаю тоже быстрее.

Филлипа. Полиция…

Данкэн. (Ехидно). Какая полиция? Эти импотенты. Что они могут сделать? То же, что и вы. Станут они заглядывать под мосты, совать носы в мусорные ящики, рыться в кучах тряпья и отбросов, чтобы сцапать меня?! Человека, который обокрал вас, изнасиловал, но даже не успел представиться. Странная вы женщина. (Резко притягивает Филлипу к себе.) Благодарите свою счастливую судьбу, что из всех лондонских подонков вам попался именно я. (Так же резко отпускает ее. Тащит свою сумку к выходу. Он уже почти в дверях, когда его настигла фраза Филлипы.)

Филлипа. Миллион! Один миллион фунтов стерлингов! Половина – ваша!

Данкэн останавливается, как вкопанный.

Филлипа. Ведь это более заманчиво, чем кражи по мелочам? Но эти деньги вам придется заработать, превзойти самого себя. Вам предстоит убедить поверенных моего супруга, что вы – мой муж, Ричард Джеймс. Поставить его подпись на документе, который я вам передам. Это позволит получить миллион фунтов из фонда его матери. Далее вы пожмете руки свидетелям. Вежливо попрощаетесь и… пойдёте на все четыре стороны! С половиной миллиона в кармане. Наличными!

Данкэн. И это всё?

Филлипа. Да, всё. Пятьсот тысяч фунтов. На эти деньги сможете себе купить все штаны в мире и всех хорошеньких девушек впридачу! А пепельница, которую вы стянули, стоит лишь семьдесят пять…

Данкэн возвращается к табуретке, прилаживает рядом сумку, садится. Еще раз сбрасывает туфли.

Достает прикарманенный портсигар, пепельницу, бутылку виски. Ставит всё это на кофейный столик. Чешет в затылке, осмысливая услышанное.

Филлипа. (После паузы.) Мой муж погиб две недели назад, в Панаме. За месяц до сорокапятилетия. В день рождения он должен был получить чек на один миллион фунтов. Таково завещание его матери. (Пауза.)

Данкэн. Это вы его?! (Делает характерный жест.)

Филлипа (не обращая внимания). Это был наш отдых, вдали от всех, от светской и деловой суеты. Мы с Ричардом купались на диком пляже, в укромной бухточке, скрытой от посторонних глаз. Белый песок, безоблачное небо, скалы с дикими птицами… Мы резвились, как дети. Смеялись… Ныряли в волны… Пили шампанское. Казалось, время остановилось. К полудню сверкание воды почти ослепляло… От солнца и шампанского мы едва стояли на ногах… Ричард нырнул со скалы и… пропал. Пока до меня дошло, что он не шутит, пока я доплыла до него, прошло более минуты… Он вонзился в дно головой. Боже, как я старалась вытащить его на берег! Тело было таким тяжелым. Я захлебывалась водой, перемешанной с кровью. Я изнемогала, кружилась голова. Не помню как, но мне удалось справиться с океанской волной. На берегу я перепробовала всё, чтобы вернутъ его к жизни. Старалась заставить дышать. Но… у вас есть только три минуты, пока мозг функционирует. Чуда не произошло, мой Ричард не ожил! В одно мгновение мир перевернулся, моя жизнь пошла под откос!

Данкэн притих. Филлипа, со слезами в глазах, отворачивается. Справляется с собой, продолжает.

Филлипа. Зачем я всё это рассказываю? Наверное, я сошла с ума. Привести в дом бездомного, и всё ему так откровенно выложить. Да, я глупая и сумасшедшая, раз так бездарно всё проиграла, не уберегла его. Но меня мучает мысль, что Ричард в день юбилея должен был получить эту сумму. Конечно, вы правы, разве можно доверяться постороннему человеку. Но у меня нет выбора… (Пауза.)

Данкэн. И вы… И Ричард…

Филлипа. К вечеру в бухту заплыли местные рыбаки. Я им всё рассказала. И они постарались помочь убитой горем белой женщине. Я им хорошо заплатила, и они похоронили Ричарда. Прямо в песке, на пляже, на вершине песчаного холма. Боюсь, сегодня уже невозможно найти его могилу. Я вернулась в Англию и стала искать человека, похожего на Ричарда. Уверена, Ричард бы не хотел, чтобы деньги его матери пошли прахом. Помогите мне. Помогите Ричарду. Станьте им! Вы так на него похожи. Тот же рост, сложение. Глаза. Волосы. Конечно, может, когда вы примете ванну и приведете себя в порядок, моя идея окажется иллюзией. Но я верю, вы сможете быть Ричардом. Надо только постараться. Я научу вас! (Выдержав паузу.) За один миллион фунтов стерлингов!

Данкэн. И половина – ваша? И я должен доверять вам?

Филлипа. Да, половина – моя. И половина – ваша. И мне тоже придется вам доверять. По условиям завещания Ричард в день своего сорокапятилетия должен быть живым и женатым. Если хотя бы одно из этих условий нарушено, деньги остаются в фонде. Выброшенными на ветер!

Данкэн. Надеюсь, вы понимаете, я бы сейчас мог дать властям очень ценную информацию. Но у вас нет другого выхода, как уповать на мою порядочность.

Филлипа. Придется. (После паузы, энергично.) Примите ванну, отмойтесь. Отоспитесь. Утром свалите в кучу ваше тряпье, побреетесь и мы поговорим… (Берет со стола бутылку, ставит в бар, запирает его.)

Данкэн. Получается, вы потрете мой хребет, а я – вашу спинку?

Филлипа. Что-то в этом роде. (Приглушает свет, оставив только ночник. Идет наверх. С балкона оборачивается.) Как ваше имя?

Данкэн (помолчав). Данкэн.

Филлипа (с некоторым напором). Я спрашиваю ваше настоящее имя.

Данкэн. Данкэн Мак Фи.

Филлипа. (несколько смущенно.) Хорошо. Спокойной ночи, Данкэн. Золотой портсигар можете оставить себе. Портсигар Ричарда может пригодиться новому Ричарду. (Уходит в спальню.)

Данкэн пытается уйти. Подходит к входной двери – закрыта. К двери во двор – закрыта. Бар – закрыт.

Берет портсигар, закуривает. Собирает с пола газеты. Тушит сигарету в пепельнице. Укладывается на полу, укрывшись газетами.

Биг Бен бьет девять ударов; ему вторят каминные часы.

Затемнение

Сцена вторая

Те же девять часов, но уже наутро следующего дня.

Исчезли газеты с пола и дивана. Дверь спальни Филлипы по-прежнему закрыта. Мокрые полотенца на перилах балкона. Очевидно, что Данкэн принимает ванну.

Данкэн. (Невидимый, поет в ваннной комнате шотландскую песню. Также возможно и, уверены, лучше для русского зрителя, если Данкэн поёт старинную шотландскую песенку про Пегги, у которой был весёлый гусь, на музыку В. Берковского)

““У Пэгги жил весёлый гусь,

Он знал все песни наизусть.

Ах, до чего ж весёлый гусь!

Спляшем, Пэгги, спляшем!

У Пэгги жил смешной щенок,

Он танцевать под дудку мог.

Ах, до чего ж смешной щенок!

Спляшем, Пэгги, спляшем!

У Пэгги старый жил козёл,

Он бородой дорожки мёл.

Ах, до чего ж умён козёл,

Спляшем, Пэгги, спляшем!

(Слышно, как он полощет горло.)

Ля, ля, ля...

Ах, до чего ж жизнь хороша!

Из кухни появляется Филлипа. Несет поднос с завтраком, с которым она взбирается по лестнице и входит в ванную комнату.

Голос поющего Данкэна. И я, и моя любовь, мы никогда не встретимся вновь на прекрасных, истинно прекрасных берегах Шотландии моей… (попрежнему невидимый, но уже заметивший появление Филлипы в ванной комнате.) О, нет! Хватит еды! Заклинаю! Три ванны, три завтрака, что ты хочешь сделать со мной, женщина?

Филлипа (невидимая). Откармливаю! А это нелегко – без помощи бекона, пива и колбасы. Посмотрите на себя, кожа да кости!

Данкэн (попрежнему невидимый). Не смотри на меня, женщина. Замужней женщине не пристало пялиться на голого вегетарианца. Неприлично!

Филлипа (невидимая). Ну, кто же так принимает ванну? Вы бы хоть разок окунулись в воду. Когда я говорю “ванна”, я имею в виду – вымыться, как следует, с головы - до пят!

Данкэн (невидимый). А когда я говорю “Закройте дверь!”, я имею в виду – с той стороны!

Филлипа появляется с охапкой мокрых полотенец, развешивает их рядом с уже сушащимися на балконе. Затем возвращается в ванную комнату и появляется вновь, с подносом, на котором остатки еды. Ступает на лестницу.

(Данкэн, невидимый, продолжает петь.) “В Шотландии жил веселый гусь… Ах, до чего столичный гусь…”

Филлипа (обращаясь к нему с лестницы). Да, Данкэн. Ричард никогда не был в Шотландии.

Данкэн (попрежнему из ванной комнаты, после паузы, поёт). “Тогда моё сердце навечно осталось в Сан-Франциско…”

В гостиной звонит телефон. Филлипа ставит поднос. Берёт трубку.

Во время разговора Данкэн выходит из ванной комнаты. Он – в халате. Лицо – в мыльной пене.

Филлипа (в телефон). Да, семьдесят семь, сорок четыре? О, мистер Дэвидсон… Отлично, а вы?.. Нет, сожалею, но он… э… не может подойти… Конечно, нет, он в порядке. Превосходно себя чувствует. Просто он сейчас - в ванной комнате.

Данкэн. Звоните в полицию?

Филлипа поворачивается, с удивлением видит, что Данкэн на балконе, прикрывает трубку ладонью.

Филлипа (Данкэну). Э… нет… это – мистер Дэвидсон, один из опекунов фонда твоей матери, дорогой. Они хотят с нами встретиться в следующий понедельник.

Данкэн. Скажи, дорогая, я предпочел бы встретиться в следующем году...!

Возвращается в ванную комнату.

Филлипа (в телефон). День рождения Ричарда в понедельник, а в воскресенье, я решила преподнести ему сюрприз и пригласить на ужин друзей. (Выдержав паузу, смеется.) Да, самых близких. Узкий круг. Что? Вы меня слышите? Я думала, нас разъединили. Что, если мы запланируем на после обеда? Что-нибудъ часа в четыре… Прекрасно. С нетерпением жду нашей встречи.

Филлипа с подносом проходит в кухню. Данкэн выходит из ванной комнаты.

Данкэн. Выходит, у вас есть только неделя, чтобы превратить меня в английского джентльмена. А тут еще ваши друзья. Ну и сюрпризик! В какое положение вы меня ставите?! Как вас там… Я даже не знаю вашего имени. Как вас зовут, чёрт побери!

Филлипа (выходя из кухни). Филлипа, чёрт побери! Джеймс…

Данкэн (чуть смутившись). Я не хотел вас обидеть. Чертыхаться. Напротив, хотел поблагодарить за приют, за ванну и, конечно, кормежку. Первый класс. Дайте мне пятьдесят фунтов и, ради бога, отпустите. Дайте уйти, а не то вы, лэди, можете попасть в неприятную историю.

Филлипа. Успокойтесь, я знаю, что делаю. Гости – наши старые, вернее, они не старые еще, давнишние друзья. И приглашены были задолго до несчастья.

Данкэн. Задолго – незадолго, какая разница? А отдуваться мне. (Уходит в ванную комнату.)

Филлипа. А что мне остаётся делать? Отмени я его день рождения, это вызовет массу подозрений. Юбилей станет для вас настоящим экзаменом. Как тот, помните, в “Пигмалионе”, профессор Хиггинс и прекрасная Элиза Дулиттл?

Из ванной комнаты энергично выходит преображенный, совершенно неузнаваемый Данкэн – в халате.

Филлипа смотрит на него с изумлением.

Данкэн. Экзамен нужен вам, Филлипа. А мне нужно выпить! (Спускаясь вниз, спотыкается на неровной ступенъке.) Чёрт! Проклятая ступенька1

Филлипа. Какое потрясающее сходство! (Подходит к бару, открывает его. Данкэн наливает себе. Думает, что она тоже не прочь. Жестом предлагает, она отказывается.)

Данкэн. Ух, и нагнал я жару в этой проклятой ванне. Не хотелось вылезать. (Выпивает.)

Филлипа. Я должна вам кое-что еще сказать. Важно показать, что мы – счастливая семейная пара. Друзья должны поверить… Какое сходство!.. Фантастика! Вот только волосы длинноваты.

Данкэн (подчеркивая, что халат ему коротковат). Зато у него ноги коротковаты. В чем еще разница, лэди? Что у кого длиннее, а что – короче?!

Филлипа (пренебрегая его намеками). Сейчас покажу вам фотографии. Постарайтесь как можно точнее войти в образ. И быстро…

Данкэн. Рим тоже строился не в один день…

Филлипа. Речь не о Риме, а о званом ужине в узком кругу. Вечеринке с напитками, танцами. И о встрече с адвокатами вашей матери. И если ваша внешность, манеры, речь, а главное – подпись не вызовут подозрений, они вручат нам чек на миллион фунтов стерлингов. И всё – концы в воду. Выбора нет, я уже сожгла вашу одежду.

Данкэн. Сожгла мои новые брюки?!

Филлипа. Ваши брюки сгорели. Дотла! (Впервые за всё время улыбается ему.) А сейчас перейдем к делу, если не возражаете. У нас есть шесть дней, чтобы сделать всё правильно.

Данкэн. Что? Что сделать?

Филлипа. Скажите что-нибудь. Но не по-шотландски, по-английски, с интонацией образованного человека.

Данкэн. Я – робкий, я – зажатый.

Филлипа. О, ради Христа. Что-нибудь. Первое, что приходит на ум?

Данкэн. Филлипа – мучительница, Джеймс.

Филлипа. Хорошо. (Пауза.) Начнём отсюда - издалека и постепенно. (Показывает Данкэну кассету.) На этой пленке - голос Ричарда... Я постараюсь кое-что подсказать. И ещё… Внешность. (Достает с полки и вручает ему фотоальбом.) Посмотрите на себя, Ричард Джеймс.

Данкэн берет альбом, открывает, рассматривает фото; издает странный звук – смесь ошеломления у удивления.

Филлипа. Теперь вы понимаете, что я имела в виду, говоря о причёске? И он пополнее вас в талии. Видите, как он стоит? Извините, стоял…

Данкэн. Посмотрите, как он одет. Клоун.

Филлипа. Кто?!

Данкэн закрывает альбом, прихлопывает его рукой.

Данкэн. Не я!Отчего вы так на меня пялились - в ванной?

Филлипа (слегка покраснев). М-да, это от того, что… э… совершенно невероятное сходство.

Данкэн. Не обольщайтесь. Не льстите. Не более, чем сходство. А сходство да лесть могут до глупости довесть.

Филлипа. Довести! У вас что, тяга к рифмоплетству? Надеюсь, это не помешает?.. (Открывает альбом.) А вот - наша свадебная фотография. Я – в белом платье.

Данкэн. Вы выглядите ошеломленной. Потерянной. Удивленной.

Филлипа (улыбаясь). Пьяной.

Данкэн улыбается в ответ.

Данкэн. Объясните, Филлипа, если ваш муж был так сказочно богат, почему он так дурацки одевался?

Филлипа (пожимая плечами). Просто плохой вкус, я полагаю. В одежде. Странно, что вы заметили, однако.

Данкэн. У меня ведь тоже есть свои понятия. Что хорошо, что – плохо. Я – умненький, благоразумненький.

Филлипа. Звучит вполне интеллигентно. (Пауза.)

Данкэн (делая первую робкую попытку сказать фразу на чистом английском). Я кое-что чувствую, вы знаете.

Филлипа (подражая Хенри Хиггинсу, корректирует его произношение). Я кое-что чувствую, вы знаете.

Данкэн (чуть чище). Я кое-что чувствую, вы видите?

Филлипа (с еле заметной улыбкой). Я думаю, вы чувствуете.

Данкэн (старательно). Чувствую!

Филлипа (по слогам). Чув-в-в-ствую!

Данкэн. У-ю! (Опятъ переходит на шотландский.) Дребедень какая-то1 Какого чёрта? Что мне, приз Лоуренса Оливье за это дадут, что ли?

Филлипа. Полмиллиона фунтов. Наличными! Игра. Чет-нечет. Пан или пропал.

Данкэн. Да, но я не профессиональный актер. Я – бездомный.

Филлипа. У вас нет выбора. Своего рода рулетка. За полмиллиона фунтов вам придется попотеть. Или отправитесь прямехонько в тюремную камеру.

Данкэн. Обратно в тюрьму? Похоже, вам доставляет особое удовольствие угрожать, не так ли? Скажите, Филлипа Джеймс, что такого ужасного снова оказаться в сухой уютной камере, с двухразовой обильной жратвой? Где ощущаешь себя уединённо, куда нет доступа лэди, вроде вас, чтобы ездить в авто вокруг да около и нагло глазеть на тебя? В мире Есть вещи гораздо хуже, чем тюремная камера. Я такое могу порассказать…

Филлипа. Не сомневаюсь. В чем вы явно преуспеваете, Данкэн, - во многословии.

Данкэн. Думаете?

Филлипа. У вас хорошо подвешен язык. Очень ловко – за словом в карман не лезете.

Данкэн. Да идите вы!

Филлипа. Вам повезло, что мы встретились. Но и мне тоже: вы могли оказаться непроходимым тупицей, болваном. Но у вас явные способности. В нашей маленькой драме вы раскроете все ваши таланты! (Вежливо, но твёрдо.) Но в течение этой недели вы должны держать себя в руках, свой нос – подальше от бара, и работать над образом. Упорно, как точильщик. И тогда, возможно, нам всё удастся.

Данкэн (с воодушевлением). Покажите мне его походку. Да не стойте вы, как изваяние. Как он ходил, ваш любимый старина Дик? (Прохаживается, меняя походку и осанку.) Так? Или так? Похоже?

Филлипа. Хорошо, хорошо, Данкэн. Хочу вас похвалить..

Данкэн. Не надо благодарностей. Чистый бизнес, по-моему, мы это имели в виду? Никакого сексуального развлечения, так вы сформулировали. Да, я люблю потрепаться, но не настолько болтлив, как вы вообразили. Я остался только затем, чтобы заработать деньги, большие деньги; ваши благодарности только мешают делу.

Филлипа. Я и представить не могла, что вы обидетесь из-за моего патронажа.

Данкэн. Поняли? Вот и хорошо. О, женщины! Я знал женщин. Я много мог бы вам рассказать. Но, видимо, не стоит. И не думайте, что я раним или застенчив. Нет, я весьма практичен и реалистичен. И я здесь только ради денег. Наличных! Ах-да, та пьеса, что мы тут обсуждали? Это был Джордж Бернард Шоу. Вы, конечно, видели – с Джулией Эндрюс в главной роли.

Филлипа. Я – восхищена.

Данкэн. Снимите вашу шляпу! Станиславский! Что вы знаете о нём, а? Я вам много могу рассказать о дружище Станиславском, если хотите. Он нам поможет с этим представлением для друзей.

Филлипа. Данкэн, Данкэн, мы здесь не говорим о театре.

Данкэн. Знаю, знаю. О приватном ужине – с друзьями.

Филлипа кивает, явно довольная, что он всё понимает.

Данкэн. О бизнесе… Хватит валять дурака.

Филлипа. Очень хорошо.

Данкэн. Или не о бизнесе. Может, займемся другим? Развлечёмся?

Филлипа. О, ради Бога!

Данкэн. Извините, не смог себя сдержать. Итак, как он ходил? (Делает несколько крупных шагов по комнате, взад – вперед, в разных направлениях, из одного угла в другой.) Итак, я умненький – благоразумненький. Вы уже поняли. (Шагает и шагает, говоря в такт шагам, весь в своих мыслях. Меняя тон.) Вхожу в образ. (Внезапно на чистом английском, к удивлению Филлипы. И подчеркнуто энергично.) Итак, где его туфли? Если я становлюсь Ричардом, мне нужно хотя бы примерить их. Если подойдут, начну носить. Вы так, кажется, сказали, начнем с мелочей и двинемся дальше.

Филлипа. Да, именно так мы решили.

Данкэн. Мелочи среди мелочей, море мелочей. Начнем играть мелочами.

Филлипа. Можете вы, наконец, быть серьезным. Пожалуйста.

Данкэн. Извините. Простите. Так приятно резвиться с мелочами.

Филлипа. Мы говорили о Ричарде, Данкэн. О конкретном человеке, Ричарде Джеймсе. Не об его костюмах и обуви. Это не простая подгонка одежды. Перевоплощение займет время. На короткое время вы должны стать им – Ричардом Джеймсом.

Данкэн. Извините. Я – человек импульсивный. Язык – дерзкий. (Подчеркнуто смиренно.) Вы правы, конечно. Он – первооснова, я – двойник. Подскажите мне важные детали, эпизоды биографии. Каким он был – настоящий Ричард?

Филлипа качает головой. Потом прокашливается и начинает.

Филлипа. Не знаю почему, но это была любовь с первого взгляда. Он был так красив. Наверное, таким был мой идеал мужчины. Я влюбилась ещё до того, как его увидела. Впервые я услышала о Ричарде, когда работала в лондонской текстильной компании. Меня заинтересовало то, что я услышала. Но даже после того, как я его увидела, не думаю, я могла бы сказать подружкам, какого цвета у него глаза.

Данкэн. А какие они были? Карие? Голубые?

Филлипа (не обращая внимания). Мы познакомились на круизе. Шикарное судно, публика. О, это было очень дорогое путешествие. Для меня, но не для Ричарда. Он так жил всегда – во всем первый класс. За ним охотился целый рой молодых девиц. Вешались ему на шею, не давали прохода. Я знала, что должна его сразить. При первой встрече. Я надела самое красивое платье, в разговоре вовсю пользовалась французскими словечками, цитировала. Наверное, это сработало, а, может, что-то другое. Сама обстановка: мы плывем по Средиземному морю, так далеко от Лондона, оба – свободны. (Прохаживается по комнате, наливает себе виски.) Если женщина хочет завоевать мужчину, она обязана познать его. Заставить добиваться себя. Внушить, что является той женщиной, которая ему нужна. (Делает глоток.)

Данкэн в равной степени зачарован и Филлипой, и её историей.

Филлипа. Всё способствовало нашему сближению. Долгие лунные ночи, океанская стихия. И я поняла: “Вот что такое любовь!” Рядом со мной этот человек. Такой очаровательный. Жизнедеятельный. Сильный. Он завоёвывал меня. Я получила то, что хотела, а он получил меня. Ричарду было только тридцать четыре, но он уже тогда мог ни в чём себе не отказывать. Он плескался в море жизни, как сыр в масле.

Данкэн. Не сказал бы, что он напоминает сардину, наш Ричард…

Филлипа. Бурение нефтяных скважин в океане и жемчужины мирового искусства. Наслаждение повседневной жизнью, отгравированные приглашения в высшие светские дома Европы. Вот, что я получила за моё… (Не может найти подходящее слово, активно жестикулируя руками.) Но и Ричард, женившись на мне, заставил всех уважать себя. К тому же, у меня красивые ноги. Мы были официально признаны самой красивой парой высшего света. Вскоре я заметила неприятные для меня перемены. Он старался загнать меня в определенные рамки. Мне было предложено прекратить работать; он даже слушать не хотел мои возражения. Ричарду нравилось, что все вокруг думали, что ему не пристало иметь работающую жену. Никто не догадывался, что именно женитьба принесла ему состояние. Его мать обусловила, что только после свадьбы он получит первую внушительную сумму денег из её фонда. И он действительно сказочно разбогател, но очень быстро промотал почти всё состояние. Осталось только то, что вы видите в доме. Мы потеряли прекрасную загородную виллу, античные автомобили, коллекционные украшения… Распустили прислугу. Но мы пережили это, и Ричард продолжал тратить налево и направо, зная, что в день сорокапятилетия его ждет один миллион фунтов стерлингов. Конечно, если он попрежнему будет женат. Так я поняла, что наш союз был браком по расчету. (Смотрит на портрет над камином.) Вдова Джеймс инвестировала свои деньги в будущее.

Данкэн. Только что вы сказали, что были счастливы. Что любили.

Филлипа. Я – импровизировала. Играла с правдой. Это всегда опасно. (Пауза.) Данкэн, эти деньги я честно заработала. Десять лет в роли жены Ричарда дают мне право.

Данкэн. Я – впечатлен. Но не ожидайте такого же блестящего представления от меня. Я – всего лишь любитель.

Филлипа. Вы, в данном случае, – профессионал, и за это вам заплатят.

Данкэн. Не уставайте мне это повторять. Охраняйте меня от моих любительских наклонностей. (Переходит на свой родной шотландский.) О-х-х, это – безнадежно.

Филлипа. Попытайтесь.

Данкэн. Я – простой человек. Однажды я играл в театре…

Филлипа. Правда?

Данкэн. Да, в родной шотландской школе. Дело было на Рождество. Ну, и сюжет: рождение младенца, дорога в Египет, ангелы, овцы, пастухи и прочие. Мне дали роль Господа-Бога. Не много слов, но зато сколько эмоций! Ангелы, овцы и пастухи мне дико завидовали. Но счастье было так скоротечно. Утром, в день представления, я был так взволнован, что свалился с велосипеда и расшибся в кровь. Прохромал весь спектакль. Но как же я был убит, когда прочел рецензии. Хвалили всех: Иосифа, Марию, даже волов и ослов. А про меня сказали: “В роли Господа-Бога играл инвалид!” С тех пор я не выступал на сцене.

Филлипа. Вы только что придумали всё это?

Данкэн. Кто я? Сымпровизировал? Да нет, а, впрочем, может, что-то и приплёл. (Делает паузу.) Я и женат был… однажды. Быть может, я и это использую в нашем спектакле.

Филлипа. Продолжайте, рассказывайте…

Данкэн (меняя тему разговора). Что-то я подсдох. (Пауза.) Давненько не говорил так помногу. (Указывая наверх.) А началось всё с вашей ванны. Жара. Проклятое центральное отопление. В картонном ящике, где я жил, не было удобств. Но у меня не было и иллюзий. А там, наверху, мне на минуту показалось, что мои надежды вернулись. (Делая рубящее движение рукой.) Нет,.. давайте лучше о бизнесе.

Филлипа. Постойте-ка. (Пауза.) Вы не должны заблуждаться. Я никогда, ни на один день не оставалась с Ричардом только, чтобы получить деньги. Для меня это невозможно. Были времена, когда я была уверена, что только деньги держат его в этом браке, его – но не меня. О, это была такая пытка. Так раздражало и злило. Двойственная жизнь: днем, как на витрине, напоказ для общества, вечером – в этом доме, полном лжи и масок. (Пытается улыбнуться.) И всё же, это было недостаточным поводом для развода. Нет, я ни о чём не жалею…

Данкэн. Тогда я не спрошу вас то, что собирался...

Филлипа. О чём? Хотите выпить?

Данкэн. Могу я дотронуться до ваших волос?

Филлипа. Нет.

Данкэн. У меня чистые руки.

Филлипа. Не надо.

Данкэн. Нет, так не надо. Бизнес-отношения. Так?! (Заграбастывает бутылку из бара, встает на табуретку.) Лэди и джентльмены! Я хочу вручить этот почетный приз – за лучшую женскую роль – любящей, скорбящей, никем не понимаемой вдове, очаровательной Филлипе Джеймс. Слёзы и аплодисменты, дамы и господа! Ваше слово, вдова Джеймс, говорите!

Вручает Филлипе приз – бутылку виски.

Филлипа. Прекрасный вставной номер. Замечательная импровизация. Но мы движемся в никуда, Данкэн. Сейчас вы будете слушать запись голоса Ричарда, а я тем временем подкорочу ваши волосы.

Направляется наверх – в ванную комнату.

Данкэн. За это надругательство – требую дополнительного вознаграждения. (Бурчит.) Ну, хорошо, если вы настаиваете.

Залпом делает несколько глотков из горлышка. Ходит взад и вперед, гротесково имитируя Ричарда: “ Я – человек умненький, благоразумненький. ”

Достает альбом, открывает его. Из альбома на пол падает фотография. Поднимает ее, изучает.

Возвращается Филлипа – с ножницами и полотенцем, берет магнитофон и кассету.

Данкэн. О, посмотрите – на вас!

Филлипа смотрит на фотографию, подобранную Данкэном.

Филлипа. Что это? Где вы её нашли?

Данкэн. Выпала.

Филлипа. Я не знала… Почему она здесь? Это – Лаура.

Данкэн. Лаура? Я думал, это вы.

Филлипа. Лаура Робертс. Бывшая секретарша Ричарда. Уже несколько лет она у него не работает. Кстати, вы увидите её в воскресенье.

Данкэн. В воскресенье? Чудненько…

Филлипа. Да, Ричард зачем-то пригласил её. (Опять посмотрела на фотографию.) Тогда у неё была другая прическа.

Данкэн. Сексуальная милашка.

Филлипа подставляет ему табуретку, бросает на нее тонкую стопку газет.

Филлипа. Возьмите конверт из альбома. Там ваши фотографии. Я сделала их из окна машины. Теперь понимаете, почему я буквально остолбенела. Такое сходство…

Данкэн (посмотрев нафотографии). Фиговые фотографии. Всё размыто... Ракурс не тот... В жизни я лучше.

Филлипа. Садитесь. (Передает Данкэну магнитофон.) Сидите молча, слушайте. А я вам пока придам более цивильный вид.

Передает ему полотенце, которое тот обматывает вокруг шеи.

Данкэн. Но смотрите, Филлипа, будьте осторожны. Надеюсь, вы знаете, что делаете? Поосторожнее!

Филлипа пытается управиться с ножницами и гребнем.

Филлипа. Конечно, знаю.

Данкэн. Ой, я же умолял, поосторожней.

Филлипа. Не будьте ребенком. Не дергайтесь! (Берёт кассету.) Ричард часто читал Шекспира своим друзьям. Я обнаружила эту запись, когда вернулась домой после похорон. Вероятно, он готовился прочесть это на своём дне рождения.

Данкэн. Ай! Лучше бы вы щипали пинцетом по волоску. Я чувствую себя подопытным кроликом.

Филлипа. Простите. (Отбрасывает ножницы.) Абсолютно тупые. Невозможно работать. Сбегаю в магазин, куплю другие.

Данкэн (почёсывая голову). Ура! Экзекуция откладывается.

Филлипа стремительно устремляется наверх.

Данкэн. Можно мне вас проводить?

Филлипа. (С балкона.) Нет, нет, это одна минута.

Исчезает в ванной комнате.

Данкэн. Здесь так жарко! Мне позарез нужен глоток свежего воздуха. Я привык к улице, а здесь я умираю, женщина. А еще одежды Ричарда – я их должен примерить.

Филлипа появляется из ванной комнаты; в руках – сумочка и пальто.

Филлипа (с вершины лестницы). Не сейчас. Я скажу – когда. Не торопитесь. С вашими волосами и всем прочим вас всё равно никто не примет за Ричарда. (Спускается. Споткнулась на ступеньке. Чертыхается.) Эти строители! Как напортачили при строительстве, так и не удосужились исправить. Только бы деньги сорвать! (Данкэну.) Пожалуйста, потерпите. Слушайте плёнку. Поработайте над голосом. Где мой кошелёк? (Открывает кошелёк, рассматривает содержимое.)

Данкэн наливает себе дринк.

Филлипа. Постарайтесь не пить. И не зацикливайтесь на центральном отоплении. (Подумав о чём-то.) Вы знаете, простуда может быть даже полезна. Это объяснит, почему ваш голос будет немного не такой, как всегда.

Данкэн (раздельно). Полмиллиона фунтов стерлингов.

Филлипа. Полмиллиона! Наличными!

Данкэн (протягивая руку). Положите их сюда.

Она протягивает руку для рукопожатия. Данкэн крепко пожимает руку Филлипы. Другой рукой очень легко дотрагивается до её волос.

Филлипа разворачивается и быстро выходит из дома. Данкэн направляется к магнитофону, проматывает пленку. Нажимает кнопку “play” и, слушая звучащий голос Ричарда, идёт к бару. Берет свой стакан с виски, сбрасывает полотенце с шеи.

Голос Ричарда: – А потом – спина змеи

Без хвоста и чешуи,

Песья мокрая ноздря

С мордою недопыря,

Лягушиное бедро

И совиное перо,

Ящериц помёт и слизь -

В колдовской котел вались!

Взвейся ввысь, язык огня!

Закипай, варись стряпня!

Данкэн (повторяя за ним.): – Ящериц помет и слизь

В колдовской котел вались!

Взвейся ввысь язык огня!

Закипай, варись стряпня!

(В. Шекспир, “ Макбет”.)

Выключает магнитофон, усаживается поудобнее на диване, потягивая выпивку.

Внезапно звонит телефон. Испуганный, встает, мечется по комнате. Быстро однако берёт себя в руки, останавливается.

Данкэн. (На чистом английском.) Я – умненький, благоразумненький. (Направляется к телефону.) Очень благоразумненький.

Берёт трубку, слушает. Пытается разглядеть высветившийся номер звонящего. Потом отвечает, храбро чеканя слова.

Данкэн. Семьдесят семь, сорок четыре… Алло? Алло? (Не вполне уверенный, что на другом конце провода повесили трубку, теперь говорит с шотландским акцентом.) Аллё? Аллё? (Стоит, как вкопанный, держа телефонную трубку.)

Затемнение.

Сцена третья

Та же обстановка. Следующее воскресенье. 5:45 вечера.

День накануне дня рождения Ричарда. Комната уже украшена для юбилея. Дверь на террасу открыта и волшебная гирлянда светящихся лампочек протянута вдоль наружной стены. Сервировочный столик около камина уставлен тарелками и бокалами и тоже украшен гирляндой. Камин подсвечен.

Филлипа разговаривает по телефону. В красивом вечернем платье она выглядит восхитительно.

Филлипа. Да, я жду его с минуты на минуту. Он выскочил ненадолго. Да, у нас все хорошо, мистер Дэвидсон. Мы оба с нетерпением ждем завтрашнего дня… Что?.. Да, Ричард в полном порядке. Очень счастлив. У нас была долгая-предолгая, трудная неделя, но очень плодотворная… Благодарю вас, мистер Дэвидсон. О, конечно, мой торт. Испекла… Тот самый… (Улыбаясь и посмеиваясь.) Да, постараюсь спасти для вас самый крохотный кусочек…

Звенит дверной звонок, три коротких звонка.

Филлипа. О, извините меня, это, должно быть, он. Увидимся завтра. Чек у вас в руках? Отлично! Всего хорошего. (Кладет трубку.)

В дом входит Данкэн. Он одет и выглядит как Ричард Джеймс; в пластиковом мешке – смокинг для праздничного ужина. В руке воскресная газета, зонтик и маленькая, обернутая в бумагу, коробочка. Чрезвычайно похож на Ричарда - что понятно по реакции Филлипы, внимательно его оглядывающей.

Данкэн (на английском). Проклятые пробки могут взбесить святого. Не смог пробраться сквозь Кенсингтон ни за любовь, ни за деньги. Пришлось взять такси и тащиться через Слоан Сквер и обратно, вокруг Букингемского дворца. А там – конные гвардейцы, полицейские, колонны фанов на пути к “Уэмбли”. Сегодня – финал рэгби. Мой Бог, город переполнен шотландцами. Они облепили колонну адмирала Нельсона, как мухи городскую свалку. Старину почти не видно. Проклятые варвары! Надрались, как свиньи, забулдыги! О, извини, дорогая, ты выглядишь просто восхитительно. Хеллоу, чмок-чмок. (Похлопав по щеке, ступает на лестницу; в руках попрежнему смокинг.) Не ругай меня. Я-таки припоздал. Все уже собрались, а? (Спотыкается на неровной ступеньке.) О, эта проклятая ступенька, все время забываю.

Филлипа. Осторожно, дорогой! Ты не получишь свой подарок, если сломаешь шею. Джоан и Джерри уже здесь.

Данкэн. Джоан и Джэрри?

Филлипа. Они в столовой, пьют коктейли. Я забежала сюда только, чтобы ответить на звонок.

Только сейчас он взобрался по лестнице; направляется в ванну.

Филлипа. Не торопись, дорогой. Они - в порядке, рассматривают коллекцию твоих трубок.

Данкэн (невидимый). Дурацкие Джон и Джерри, вечно первые, жирные выскочки! Они даже на свои собственные похороны прибегут впереди всех. Занять место поближе к бару! Да, кстати, кто звонил?

Филлипа (чуть громко). Только мистер Дэвидсон. Подтвердил завтрашнюю встречу.

Из ванной комнаты появляется Данкэн; он в рубашке, без пиджака. Спускается вниз, держа в руках чек и маленькую, празднично упакованную коробочку.

Данкэн. Очень мило с его стороны. Превосходный малый. (Передает Филлипе чек). Я подписал чек, в нём сумма моего гонорара. Ну как, похоже?

Филлипа (изучая чек). Прекрасная работа! Я очень тобой довольна.

Данкэн. И возбуждена тоже?! (Берёт чек обратно.)

Филлипа. И воодушевлена тоже.

Данкэн. Ты – восхитительна. (Вручает Филлипе маленькую коробочку в упаковке.) Это – тебе.

Филлипа. Спасибо.

Данкэн. А теперь, мое солнце, приготовь мне джин с тоником, будь умницей.

Она направляется к бару. Он слегка пришлёпывает её ниже талии.

Филлипа. Мистер Дэвидсон пожелал тебе всего наилучшего.

Данкэн. Очень мило с его стороны, надеюсь, ты не спишь с ним за моей спиной?

Филлипа вручает ему джин и тоник. Данкэн пьёт маленькими глотками, причмокивая от удовольствия. Затем открывает принесённую газету, начинает читать.

Данкэн. О, Боже, Боже мой, что творится, фунт опять упал. Но ты не расстраивайся, у нас ведь – миллион.

Филлипа молча смотрит на него. Он поднимает на неё глаза, улыбается.

Данкэн. Твоё здоровье, несравненная! (Выпивает, возвращается к чтению.) Смотри-ка, диктор четвертого канала опять разводится. В четвёртый раз! Развратный поганец!

Филлипа. Очки!

Данкэн. (Сосредоточен на газете.) Очки?! Очки, голы, секунды! Спорт за неделю.

Филлипа. Очки!

Данкэн (сообразив). Опять эти проклятые очки! Он что, всегда читал газеты в очках! О, небеса. Когда они все начнут собираться?

Филлипа. У нас есть ещё время. Давай повторим все с начала.

Данкэн. Что, опять выходить на улицу? (Бежит наверх.) Бегать туда-сюда. Дурная шотландская голова ногам покоя не дает! (Исчезает на мгновение в спальне, появляется снова. Он – в своем прохудившемся пиджаке, в руках – смокинг.) А сейчас я тебе что-то скажу, Филлипа. (Внезапно лихо декламирует Шекспира: “Я так уже увяз в кровавой тине, что проще мне идти вперед, чем возвращаться вспять!”). Шекспир… Ну точно про нас!

Филлипа. Откуда ты это знаешь?

Данкэн. Да, не только твой Ричард, другие – тоже кое-что знают. Он, должно быть, был абсолютно слеп, если не замечал, как ты прекрасна в вечернем платье. (Спускается вниз.) Где моя газета? (Берёт газету.) А мой подарок тебе?

Филлипа. Где-то тут…

Данкэн. Премного признателен. Последний раз, когда я делаю тебе подарок.

Филлипа. В любом случае, что там внутри?

Данкэн (у входной двери). Теперь уже неважно. Проклятые очки. Где мой зонтик?

Она передает ему зонт. Он поворачивается.

Данкэн. Клянусь вам, Филлипа Джеймс, вы никогда больше меня не увидите!

Выходит прочь, хлопнув на прощание дверью.

Пауза. Три коротких звонка в дверь.

Слышны повороты ключа в замке, и опять входит Данкэн.

Данкэн. (На чистом английском.) Проклят