Кого о чем можно спрашивать

Милицию можно спрашивать:

• о регистрации преступлений по всему перечню статей УК;

• о количестве заведенных и доведенных до суда дел.

Внимание! «Заведенные дела» и дела, «доведенные до суда», – далеко не одно и то же; см. раздел «Уголовное дело – этапы большого пути».

Россвязькомнадзор (Федеральную службу по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций, бывшую Россвязьохранкультуру) можно спрашивать:

• о предупреждениях, связанных с нарушением ст. 4 закона о СМИ в связи с распространением материалов экстремистского характера (уточняйте количество предупреждений, кому, когда и за какие именно материалы эти предупреждения вынесены);

• какие предупреждения оспариваются в суде (или были оспорены);

• какие были поданы иски о ликвидации СМИ в связи с нарушением ст. 4 закона о СМИ.

Минюст можно спрашивать, аналогично:

• о предупреждениях организациям (юрлицам) в связи с нарушением законов конкретных типах организаций (политических партий, общественных, религиозных и т.п.) в части, касающейся осуществления экстремистской деятельности;

• об оспоренных предупреждениях;

• об исках о ликвидации в связи с подобными предупреждениями;

• об отказах в регистрации по основаниям, связанным с нарушением антиэкстремистского законодательства;

• о признании материала экстремистским (именно в региональные структуры Минюста теперь должна стекаться информация об экстремистских материалах, которые потом передаются в Москву и включаются в федеральный список).

Прокуратуру, почти аналогично, можно спрашивать:

• о количестве уголовных дел – по прилагаемому перечню статей УК;

• о предупреждениях и СМИ, и организациям (в том числе незарегистрированным), связанных с недопустимостью экстремистской деятельности;

• об исках по признанию экстремистскими материалов, СМИ и организаций, инициированных именно прокуратурой.

Избиркомы можно спрашивать о снятых с регистрации кандидатах и партийных списках (или об отказах в регистрации кандидатам) по религиозным основаниям, прописанным в избирательном законодательстве.

Суды можно спрашивать:

• коллегии по уголовным делам – о количестве приговоров по экстремистским статьям, с разбивкой по ним;

• коллегии по гражданским делам – о делах по признанию материалов и организаций экстремистскими, по оспариванию «антиэкстремистских» предупреждений, вынесенных СМИ;

• арбитражные суды – о делах по оспариванию «антиэкстремистских» предупреждений, вынесенных СМИ.

Как правило, ответ приходит из Судебного департамента. Но чтобы не запутаться, все письма лучше отправлять на имя «главного» – председателя суда.

Внимание! Антиэкстремистские предупреждения СМИ оспариваются как в гражданских, так и в арбитражных судах!

У многих государственных органов есть свои сайты. Работать с ними очень трудно. Как правило, на этих сайтах – неполная информация. Они нерегулярно обновляются, у них нередко не работает поиск, существует также множество других недостатков. Однако у сайтов государственных органов есть целый ряд непререкаемых достоинств, особенно по сравнению со СМИ.

Наиболее ценны сайты региональных прокуратур. Во-первых, там почти всегда есть точная квалификация преступлений – перечень статей, по которым предъявлены обвинения. Во-вторых, там почти всегда указываются точные сроки, на которые осуждают преступников. А если нет точных сведений, то сам факт публикации сообщения говорит о том, что пресс-служба с большой долей вероятности информацию вам уточнит.

В устном общении с пресс-службами прокуратур и милиции апеллируйте к тому, «что это прекрасно, что вы завели такое дело», говорите о его общественной значимости, о важности психологического давления на экстремистов. Об уникальности (что до сих пор, увы, правда) и единичности таких дел. Говорите о важности точного воспроизведения

деталей обвинения, не стесняйтесь демонстрировать знание Уголовного кодекса (произносите номера статей и словосочетание «квалифицирующий признак»). Это повышает доверие к вам со стороны правоохранительных органов: они понимают, что вы готовы воспринять не облегченную, а профессиональную информацию. Ну, а доброе слово, как известно, и кошке приятно.

Сайты судов, к сожалению, почти совсем не информативны. Зато там есть списки дел, назначенных к слушанию на определенные даты. Нужно помнить, что у многих судов эти списки в архиве не хранятся, так что поиском по всему сайту искать бессмысленно. Зато можно искать поиском по странице с перечнем дел на интересующие нас статьи (только номера, потому что сложно точно набрать комбинацию уточняющих пунктов). А уже потом рядом с номером статьи смотреть, какая там стоит квалификация. Например, ищете на странице «105», а рядом с найденным – уже глазами, а не поиском – высматриваете «ч. 2 п. л», как бы это ни было написано. И если вы найдете этот пресловутый «л», это будет означать, что в этот день в этом суде судят человека по такой-то фамилии (а фамилия там всегда указывается рядом с номером статьи) за убийство по мотиву ненависти. Понятно, что ничего больше это не дает. Но зато вы точно знаете, что в суде такое дело есть. И можно уже пытаться общаться с прокуратурой и более внимательно следить за газетами. А также если, например, вы не знали ни об одном факте убийства в вашем регионе, данная информация означает, что убийство было, а вы – неважно по какой причине – его пропустили. И информацию об убийстве тоже можно будет целенаправленно искать.

СМИ

СМИ – это самый обширный, но и самый, наверное, бестолковый источник информации.

При работе со СМИ надо помнить много разных вещей, связанных не только с критериями отбора «экстремистски религиозных» и «религиофобских» случаев, о которых говорилось выше. Нужно также помнить, что журналисты, как правило, не знают толком законов. Это не упрек журналистам (в конце концов, у них другая специальность), но для монитора это безусловное неудобство. Отмеченную особенность особенно важно учитывать в репортажах про суды. Человек может быть осужден за убийство с квалифицирующим признаком ненависти, а журналист запросто напишет, что это статья 282. Поэтому надо внимательно читать текст, в котором, как правило, приводится и расшифровка приговора, и номер статьи, и сопоставлять их с Уголовным кодексом.

Здесь большим подспорьем являются ведомственные сайты, особенно сайты прокуратур и судов (см. выше). Нужно помнить, что журналист, как и большинство людей, подвержен самым разным стереотипам, да к тому же заинтересован в броскости заголовков. Читайте, собирайте дополнительную информацию – и убедитесь, что речь действительно идет о преступлении на почве религиозной ненависти.

Важным моментом является то, что часто информация о приговорах публикуется с очень большим опозданием. Неважно, каковы причины задержки, просто этот факт нужно помнить и учитывать при анализе. Например, однажды в «Московском комсомольце» была опубликована статья про приговор неонацистам, которые не просто зарезали человека, но еще и свастику на нем вырезали. При этом никакой информации в других СМИ найти не удалось. В прокуратуре, куда мы обратились, подтвердить информацию не смогли. Люди просто не помнили, чтобы у них было такое дело, – что неудивительно при большом объеме работы областной прокуратуры. И лишь через несколько месяцев удалось выяснить, что дело все-таки было, просто завершилось оно за четыре месяца до выхода заметки.

Не нужно всерьез воспринимать опубликованные в прессе фамилии. Как правило, они изменены (хотя чаще всего незначительно – 2–3 буквы). Это важно для уточнения информации. На сайтах судов как раз размещены фамилии реальные. Поэтому сопоставлять информацию лучше в первую очередь не по фамилии, а по статьям обвинения.

Внимание! Устанавливая настоящую фамилию обвиняемых, помните, что, во-первых, есть презумпция невиновности, запрещающая называть человека преступником до вынесения обвинительного приговора, а во-вторых, есть закон, гласящий, что по отношению к несовершеннолетнему фамилию называть нельзя вообще! Она может быть использована только для служебных нужд (например, для дальнейшего отслеживания хода дела (см. раздел «Уголовное дело – этапы большого пути»).

И наконец, не всегда информация о нападениях в СМИ публикуется в явном виде («Убит мулла в Дагестане» «Завершился суд над ваххабитами» и т.п.). Есть множество обзорных статей, посвященных религиозной нетерпимости/толерантности в целом, где в качестве иллюстрации той или иной идеи могут упоминаться случаи нападений, которые нигде и никогда в СМИ не озвучивались. Либо другой вариант: когда случается резонансное преступление и его все описывают, очень часто на волне всеобщего шока можно узнать еще многое. Во-первых, цензура на сообщения о ксенофобских нападениях ослабевает – и несколько недель после преступления есть возможность сообщать о других инцидентах. Во-вторых, обязательные рассуждения на темы, «как же такое могло случиться» и «куда власти смотрят», непременно потянут за собой упоминания прошлых преступлений, которые, как правило, хорошо известны людям, живущим в данном регионе, но о которых – в том числе и по цензурным соображениям – не сообщалось. Такие вещи нужно обязательно постараться отслеживать.