Этот вопрос они задают лишь тогда, когда приходит время завязать.

Помогите курильщикам. Рассейте эти страхи. Расскажите им, как здорово жить без отравы, как приятно вставать с утра с чувством бодрости и здоровья, а не харкая и кашляя, как прекрасно жить свободным от рабства, мочь радоваться жизни во всем и полностью, избавиться от этих жутких черных теней. А еще лучше, дайте им прочесть эту книгу.

Крайне важно не унижать курящего, указав на то, что он портит воздух, или каким-то образом нечистоплотен. Получается так, что завязавший в данном смысле ведет себя хуже всего. Уверен, что тому есть основания, и мне кажется, здесь виноват Метод силы воли. У завязавшего, хоть он и оставил привычку, сохранилась часть промывки мозгов, поэтому частью разума он до сих пор верит, будто принес жертву. Он чувствует за собой слабину, и у него срабатывает естественный защитный механизм: напасть на курящего. Завязавшему это может помочь, но курильщику не поможет ничем. Это лишь отпугнет его, заставит почувствовать себя еще несчастнее и, следовательно, даже увеличит его жажду сигарет.

Хоть перемена в общественном отношении к курению и является главной причиной, по которой миллионы курящих завязывают, она никак не облегчает им задачу. На самом деле, оно весьма крепко все усложняет. В большинстве своем нынешние курильщики уверены, будто завязывают главным образом из соображений здоровья. Это не совсем верно. Хоть огромный вред здоровью — самый очевидный повод для прекращения, курильщики убивают себя годами, и он им без малейшей разницы. Вот главная причина, по которой курильщики завязывают: потому что общество начало смотреть на курение в его истинном свете: как на грязную наркозависимость. Наслаждение всегда было иллюзорным, а подобное отношение развеивает эту иллюзию, так что курильщик остается ни с чем.

Повсеместный запрет на курение в системе Лондонского метрополитена — классический пример дилеммы курящих. Курильщик либо займет такую позицию: «Ну ладно, раз нельзя курить в поезде, найду себе другое средство передвижения», от чего хорошего мало, и Лондонский транспорт лишь теряет доходную статью, либо говорит: «Ну и хорошо, так я смогу меньше курить». В итоге вместо двух или трех сигарет, которые он выкурил бы в поезде без малейшего удовольствия, он воздерживается целый час. Так или иначе, во время этого периода принудительного воздержания не только он чувствует себя обделенным морально и ждет своей награды, еще и тело его жаждет никотина — и ох какой бесценной покажется сигарета, когда он, наконец, сможет закурить.

Принудительное воздержание на самом деле не помогает сократить потребление, потому что курильщик позволяет себе выкурить больше сигарет, когда получит разрешение курить. Этим в разум курильщика лишь внедряется представление о том, как бесценны сигареты и как сильно он привязан к ним.

Мне кажется, самый коварный аспект принудительного воздержания — его воздействие на беременных женщин. Сначала мы позволяем невезучим подросткам попадать под массивный обстрел рекламой, из-за которой они перво-наперво и попадают в зависимость. Потом, в самый, пожалуй, напряженный период их жизни, когда они пребывают в растерянности и нуждаются в сигаретах больше всего, медицина берется шантажировать их, заставляя бросить, потому что это вредит ребенку. Многие на это неспособны, и вынуждены всю жизнь без малейшей провинности испытывать комплекс вины. Многие преуспевают и радуются этому, думая: «Отлично, ради ребенка я это сделаю, а через девять месяцев уже все пройдет». Потом приходит боль и страх перед нагрузкой, затем — величайший жизненный «пик». Боль и страх проходят, появляется новорожденный, — и возвращается к действию забытая автоматическая реакция. Часть промывки мозгов осталась, и буквально еще до момента разрезания пуповины, у девушки во рту уже торчит сигарета. Радость момента не дает ее разуму ощутить противный вкус. Она не намерена снова втянуться. «Одну-единственную сигарету». Поздно! Она уже втянута. Никотин снова просочился в ее тело. Вернется забытый голод, и даже если она не втянется сразу, послеродовая депрессия наверняка ее доконает.

Странно, что героинщики хоть и считаются нарушителями закона, общество относится к ним вполне справедливо: «Чем же нам помочь этим несчастным людям?» Давайте перенесем такое же отношение на бедного курильщика. Он курит не потому, что этого хочет, но потому, что уверен — ему это нужно; и в отличие от героинщика, ему приходится терпеть многие годы умственной и физической пытки. Мы не устаем повторять, что быстрая смерть и то лучше медленной, поэтому завидовать бедному курильщику не в чем. Он заслуживает жалости.

Совет некурящим