Потери значения не имеют 7 page

Научное судно достигло нужных координат, снизилось и плавно вошло в воду.

— Началось погружение, — прокомментировал профессор. — Скоро будем на месте. Однако давайте вернемся к нашим находкам. Дело в том, что обнаруженное на суше сооружение находится под землей. За многие тысячелетия оно оказалось полностью занесено грунтом. Его вершина находится в семи метрах под уровнем почвы, а общая высота составляет сто сорок четыре метра! Поэтому было принято решение пока не начинать крупномасштабных раскопок, чтобы не привлечь к ним лишнее внимание наших врагов. Но мы обязательно начнем их, едва ситуация на фронтах станет более благоприятной. А сейчас мы сконцентрировали свои усилия на изучении подводных объектов, тем более что один из них полностью идентичен подземному.

Профессор протянул руку к пульту управления и ввел короткую команду. Стены и пол пассажирского отсека стали прозрачными, и у Лани захватило дух. Вокруг было необычайно красиво. Судно спускалось вдоль огромного кораллового рифа, бушующего разноцветьем ярчайших красок. Сотни красочных рыбок различных размеров деловито суетились внутри и около кораллов. Испугавшись их корабля, торопливо юркнуло в расщелину какое-то плоское, словно блин, существо с двумя выпученными глазами на приплюснутой голове. А в паре метров от этой расщелины, небольшой усеянный длинными иглами комок, притворяясь куском коралла, осторожно подкрадывался к зазевавшейся медузе. Профессор Зирк обвел руками открывавшуюся картину:

— Животный мир Радуги необычайно богат. Особенно его морская составляющая. Но как вы уже, наверное, знаете, на этой планете совершенно отсутствуют крупные жизненные формы, что на данный момент является одной из ее загадок. Экспедиции Академии Наук в области биологии, геологии, экологии и даже планетарной энергетики провели массу исследований, и все они не выявили никаких препятствий для возникновения и развития массивных жизненных форм. И, тем не менее, на Радуге их нет.

В этот момент акустические системы судна воспроизвели знакомый свист, и Лани завертела головой. Откуда-то сверху к погружающемуся кораблю пристроилась семья дельфинов. Молодой дельфиненок забавно кувыркался в кильватерном потоке судна, обмениваясь ультразвуковыми сигналами со старшими особями. Лани разглядела у них знакомые пояса.

— Это оборудование спасателей? — она указала на дельфинью подвеску. — На дельфинах укреплено какое-то снаряжение. Даже у малыша.

— Не совсем так, — улыбнулся профессор. — Оборудование не укреплено, оно — часть их организма. Это специальная порода, выведенная Дэльфи для работы в человеческих океанах. Они осуществляют своего рода патрулирование морей, спасательные операции, ассистируют нам под водой. То, что вы приняли за снаряжение, на самом деле является внешними излучающими поверхностями их внутренних органов, отвечающих за связь с оборудованием наших или дэльфийских ученых. Эти дельфины способны при необходимости подать сигнал на спутник.

— А они не слишком большие для этой планеты? — поинтересовалась Лани.

— В том то и дело! — профессор прямо-таки обрадовался вопросу. — Они прекрасно прижились! Здесь, как я уже говорил, существованию крупных жизненных форм ничего не мешает. Более того! — он выдержал многозначительную паузу. — Наши исследования показали, что еще приблизительно двадцать тысяч лет назад здесь обитали очень крупные животные. Во время строительства космопорта в горах были найдены окаменелые останки исполинских размеров. В настоящее время мы имеем гипотезу, что исчезновение крупных живых организмов как-то связано с исчезновением цивилизации на Радуге. Представители почти всех известных нам разумных углеродно-водородных форм жизни, по меркам этой планеты, считаются крупными существами. Быть может, что-то произошло на Радуге около двадцати тысяч лет назад, нечто такое, что либо заставило население покинуть планету, либо привело его к гибели.

— Профессор, скажите, разве в этом случае не должно остаться множество свидетельств? — поинтересовался Рилл. — Ведь разумные существа должны были оставить после себя огромные города. Ведь тут не было ядерной катастрофы, подобной той, что случилась на Земле!

— И они, без сомнения, оставили их, — согласился профессор. — Вот только что было дальше? — он открыл небольшую холодильную камеру и предложил им напитки. — Угощайтесь, прошу вас, — ученый открыл бутылочку с водой и сделал глоток. — Итак, огромные города! Давайте рассмотрим их дальнейшую судьбу.

Он уселся поудобнее.

— Оставшись без населения, а стало быть, и без надлежащего ухода, города очень быстро подвергнутся нашествию дикой природы, которая, как известно, пустоты не терпит. Первыми падут под ее ударом всевозможные строения из дерева и легкогорючих материалов. Под действием жарких солнечных лучей эти вещества иссохнут, и произойдет возгорание. Даже небольшого очага будет достаточно, чтобы пожар охватил весь город. За одно-два жарких лета полностью выгорит весь горючий материал. Обильно образовавшийся в результате этих пожаров пепел в совокупности с дождевой водой послужит благодатной почвой для прорастания спор различных сорных растений, переносимых ветром, которые начнут расти прямо на жестких покрытиях, имеющих поры. Такие широко распространенные в древности материалы, как асфальт и бетон не выдержат медленного, но неуклонного давления корневых систем и дадут трещины, в которых начнут произрастать более крупные растения. Менее чем через десять-пятнадцать лет от таких покрытий не останется и следа. Затем настанет очередь сооружений из металлов и композитных пористых материалов, содержащих металлические каркасы. Отсутствие надлежащего ухода вызовет всеобщую коррозию, которая, в конце концов, приведет к потере прочности, и металлические конструкции рухнут под давлением ветров. Металлические каркасы под воздействием коррозии будут ржаветь, увеличиваясь в собственном объеме до трех раз, что вызовет трещины и расколы в окружающем материале. Самый простой пример этого — древний строительный материал железобетон. Не пройдет и пятисот лет, как все металлические и железобетонные конструкции обрушатся. Причем, хочу заметить, что чем больше собственный вес этих сооружений, тем сильнее будут разрушения и дробящий эффект от них. Многочисленные подземные коммуникации, являющиеся неотъемлемой частью любого крупного города, в большинстве своем давно затопленные водой, к этому моменту уже потеряют свою прочность. И своды над пустотами обрушатся, не выдержав удара падающих многотонных зданий. В результате вышеуказанные огромные города превратятся в огромные горы обломков. Остальное довершит растительность, бурный рост которой на развалинах будет способствовать разрушению и расщеплению их остатков. Различные грибки, корневые системы деревьев и растений, дожди, пожары, щелочные перегнои и множество прочих факторов, постепенно превратят эти обломки в почву и щебень. Учитывая свойства рассматриваемых материалов можно уверенно заявить, что спустя уже десять-пятнадцать тысяч лет ничто на поверхности планет не будет нести и следа былой цивилизации. Что мы, в сущности, и наблюдаем на Радуге. Единственное, что имеет шансы сохраниться достаточно долго, это сверхмассивные сооружения из камня. Камень является природной формой существования материала, и процесс разрушения гигантских сооружений из него будет идти очень медленно. Но фактически и эти сооружения не бессмертны.

— Как же тогда артефактам Радуги удалось столько лет сохраняться под водой? — удивился Рилл.

— В обработке их граней древние строители использовали особые составы. Нами обнаружено высокое содержание в них многих специфических элементов, в том числе антисептиков. Похоже, строители имели целью сохранить эти сооружения именно в тысячелетиях и делали особый акцент на их долговечности.

Профессор обернулся к прозрачному борту судна и указал рукой куда-то вниз:

— Мы уже близко. Отсюда уже можно наблюдать артефакты. Взгляните!

Молодые люди посмотрели в указанную сторону.

— Это пирамида? — удивился Рилл. — Я слышал, что на Земле...

— Совершенно верно! — обрадовался профессор. — Приятно видеть, что молодые офицеры интересуются наследием предков! Вы не ошиблись, уважаемый Воле, на Земле действительно существуют подобные артефакты! В том числе и под водой, как эти. Они все занесены многотонными толщами грунта или песка, но прекрасно сканируются. Как только очищение планеты вступит в фазу, позволяющую проводить подобные действия, эти артефакты будут немедленно расчищены и тщательно изучены!

— Какие огромные... — прошептала Лани.

— Эта пирамида имеет высоту сто сорок четыре метра и длину ребра основания девяносто метров. Абсолютно правильная геометрическая фигура, — профессор развернул голограмму, — посмотрите, это — компьютерная модель. Хорошо видны идеально просчитанные пропорции.

— А это что? — Лани удивленно указала на голографическое изображение второго сооружения, — это памятник?

— О! Это очень интересный вопрос! — оживился профессор. — Сейчас его не видно, он с другой стороны пирамиды, но чуть позже мы обязательно осмотрим этот замечательный артефакт. Это так называемый сфинкс. Он очень похож на свой земной аналог, существо с туловищем древнего земного хищника льва и головой человека, только у этого изваяния голова птицы. Древние археологи считали сфинкса мифологическим существом. В наши дни он вызывает еще больше споров. Существуют косвенные данные, говорящие о том, что в старой религии цивилизации Риул имелось некое предположительно божественное существо, по описанию в чем-то схожее со сфинксом. Более того, геометрическая фигура пирамиды занимала в ней центральное место. К сожалению, эта религия запрещена Риулами несколько тысяч лет назад, и с тех пор любое упоминание о ней считается тягчайшим преступлением. И это — одна из причин, по которой мы не хотим привлекать внимание Чужих к раскопкам. Не хватало еще Содружеству быть обвиненным в ереси и стать целью каких-нибудь крестовых походов для Риулов.

— Риулам до нас лететь далековато, — сказал Рилл. — Вряд ли они всерьез решатся на подобное, слишком невыгодно для них в военном плане. Хотя вы правы, конечно. Религиозный фанатизм способен превратить их в вечных врагов человечества.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — профессор нахмурился. — Мы подозреваем некую связь между этими артефактами, артефактами Земли и, не исключено, мифологией Риулов. Хотелось бы вместо боевых действий вместе заниматься исследованиями тайн давно минувших тысячелетий. Совместные усилия наук двух цивилизаций могли бы явить на свет множество совершенно удивительных достижений...

Он вздохнул. В этот момент судно достигло конечной точки маршрута. Профессор улыбнулся и всплеснул руками:

— Ну-с, молодые люди, прошу активировать гидрокостюмы, и — на выход! Добро пожаловать в наш подводный лагерь!

Вблизи сооружения оказались просто колоссальными. Лани чувствовала себя песчинкой рядом с невообразимо огромными древними артефактами. Профессор был неутомим и, ни на секунду не замолкая, рассказывал им увлекательные подробности об истории, устройстве, загадочных особенностях пирамид, древние легенды о сфинксе. Внутри пирамиды концентрация энергий была настолько высока, что Лани перестала чувствовать действие повышенной гравитации. Профессор объяснил это одним из загадочных свойств пока полностью не изученной энергетики пирамид.

— Что это, профессор? — Лани указала на огромное морское животное, напоминающее сильно раздувшегося дельфина, неподвижно зависшее у одной из граней пирамиды.

— Это лаборатория Дэльфи, — ответил ученый. — Сложнейший комплекс приборов для исследования подводных объектов. Коллеги из Империи предоставили несколько таких лабораторий в помощь нашей экспедиции. Очень любезно с их стороны, весьма облегчает массу рутинных процедур.

— Оно живое? — Лани изумленно разглядывала огромное животное, периодически неторопливо открывающее огромную пасть и засасывающее в себя целые стаи мелких рыбешек.

— Разумеется! — подтвердил профессор. — Как и все в цивилизации Дэльфи. Эта лаборатория выращена на базе кита, как я понимаю. Кстати, он очень доброе и веселое существо, любит поиграть с людьми, особенно поплавать наперегонки. Только сейчас его не надо отвлекать, идет серьезный исследовательский процесс.

Лани какое-то время разглядывала живую лабораторию, пока не столкнулась с китом взглядами. Она смутилась, почувствовав себя ребенком, отвлекающим взрослого от важной работы легкомысленными капризами, и быстро догнала уплывающих к голове сфинкса мужчин. Профессор еще долго рассказывал увлекательнейшие вещи, и Лани не заметила, как время их подводного путешествия подошло к концу.

В палату молодые люди возвращались с легким сожалением, — покидать лагерь ученых, наполненный такой массой интересного, было немного грустно. Уже дома Лани почувствовала неимоверную усталость. Спать хотелось так сильно, что глаза слипались прямо на ходу. Но Рилл решительно запретил отдых и повез ее в адаптационный пункт.

— Иначе завтра все тело будет болеть так, словно мы того самого кита всю дорогу на себе тащили, — заявил он, и Лани решила, что он прав и спорить бессмысленно.

На обратном пути силы покинули ее, и она заснула так крепко, что проснулась уже утром. На этот раз Рилл спал, и Лани, поскучав немного, решила его разбудить. Рилл решительно отказывался просыпаться, бормоча что-то спросонья, и ей пришлось настоять. При помощи стакана воды. Охлажденной. В морозильной камере. После этой процедуры ей удалось успешно спастись бегством. Выждав пару минут, Лани осторожно вернулась в домик. Недовольного Рилла она нашла в ванной, принимающим душ.

— Что ты еще задумала? — Рилл приоткрыл створы огромной душевой кабины, и через образовавшуюся щель подозрительным взглядом осмотрел ее руки в поисках орудия очередного преступления.

— У меня ничего нет! — засмеялась Лани, показывая ладошки. Она открыла створку кабины и влезла к нему.

— Я пришла извиняться!

Главное солнце уже нависло над горизонтом, и Лани принялась расталкивать Рилла.

— Рилл, вставай, любимый, скоро стемнеет. Он открыл глаза и снова закрыл их.

— Пойдем, искупаемся перед ужином! — она вскочила и, смеясь, потянула, вяло сопротивляющегося Рилла, за руку.

В конце концов, она стащила его с матраса. Оказавшись на горячем песке, он вскочил на ноги.

— Ах, так! Ну, все, мое терпение лопнуло! — заявил Рилл, скорчив свирепую физиономию. — Сейчас я сделаю из тебя подводную лабораторию Дэльфи! — он сгреб ее в охапку и потащил к воде.

Но бросить ее в море он не успел. Коммуникаторы на их запястьях синхронно заверещали сигналом экстренной ситуации, и электроника самостоятельно приняла пришедший по особому каналу вызов.

— Внимание! — механический голос автоматического оповестителя рассек пространство тропической сказки, словно удар плазменного клинка. — Боевая тревога, оранжевый сигнал! Всем военнослужащим, находящимся вне расположения своих подразделений, срочно прибыть на базы. Объявлена трехчасовая готовность! Повторяю...

Через час они были уже в космопорту На этот раз пассажирский терминал был практически полным, все пилоты, находившиеся на Радуге, спешили вернуться на базы. Челноки отправлялись каждые двадцать минут, и долго ждать не пришлось. Пилот челнока, убедившись, что все кресла заняты, включил предупреждающую индикацию и поднял машину в воздух. Едва челнок вышел за пределы защитных куполов космопорта, резкое ускорение привычно ударило в грудь, пытаясь выдавить из легких воздух. Машина поднималась по синергетической траектории, пилот старался выиграть лишние секунды для тех, кто сидел сейчас в пассажирском отсеке его челнока. Как только они оказались на базе, Рилл умчался в штаб полка, а Лани направилась в ангар. Вся эскадрилья была в сборе, пилоты занимались проверками своих машин, тихо переговариваясь с постами технической службы. Расспросив товарищей, Лани узнала, что ожидается атака на систему и что Одиннадцатая и Двенадцатая эскадрильи уже в космосе, ушли в усиление патрульных групп. Спустя полчаса вернулся Рилл, построил личный состав и лаконично объявил:

— Системы дальнего обнаружения засекли движущиеся к нам силы противника. Расчетное время выхода врага в реальный космос — минус восемнадцать минут. Командование ожидает одновременную атаку двух флотов с разных направлений. Гарнизон системы уже заканчивает развертывание, Ударная Группировка покинула систему Солнца и будет здесь через полчаса. Наш полк включен в состав оперативного резерва. Наша задача — находиться в боевой готовности. Поэтому приказываю всему личному составу через семнадцать минут занять места в машинах. Доклад по готовности. Разойдись!

Лани сидела в пилотском кресле своей «Плети» уже через десять минут. Ожидание тянулось утомительно долго, словно кто-то специально для нее создал сверхдлинные секунды, в каждую из которых запросто вместился бы час. Ожил тактический анализатор, видимо, силы противника вышли из гипера. Лани посмотрела на картинку. Действительно два флота. На противоположных сторонах системы. Пауки собрали для этого нападения огромные силы.

Первый удар Инсов с дальней дистанции был страшен. Несколько легких крейсеров, занимавших позиции вне защитных полей орбитальных баз, почти мгновенно превратились в яркие вспышки, сменившиеся клубами оранжевого пламени. Лани представила, насколько высокой была плотность вражеского огня, если их щиты не выдержали в первую же секунду. Под таким огнем долго не продержаться даже военным базам. На этой дистанции мы мало что можем противопоставить Инсам.

И командование прекрасно понимало это. На сфероиде тактического анализатора в сторону одного из вражеских флотов словно устремился зеленый метеоритный поток — «Обереги» пошли на сближение. «Оберег», тяжелый линкор, имевший минимальное вооружение, но увеличенную скорость и сверхмощные энергощиты. Под защитой его полей скрывалась целая маневренная группа: несколько крейсеров или авианосцев. Его задачей было подвести группу как можно ближе к противнику. Огонь Инсов был настолько мощным, что многие «метеориты» на схеме распадались на мелкие точки, тут же бросающиеся врассыпную. Некоторым из них удавалось прилепиться к другим «метеоритам», остальные быстро гасли. Лани закрыла глаза. Сознание того, что каждая погасшая на сфероиде точка означала погибший корабль и смерть его экипажа, резало сердце на куски, наполняя создание удушливой всепоглощающей ненавистью. Хотелось вырваться из тесной базы и зубами вцепиться в море красных отметок, облепивших систему, выгрызая сочащиеся едкой нечеловеческой кровью куски из чужой плоти. Едва ощутимо завибрировал гермокомбинезон, высушивая выступивший на спине холодный пот, и Лани снова посмотрела на сфероид. Зеленый метеоритный дождь, поредевший на пятнадцать процентов, упрямо приближался к густому крошеву красных отметок, самая дальняя часть которых медленно отходила назад. Понятно, Инсы отводят назад тяжелые линкоры, пытаются сохранить максимально эффективную дистанцию для ведения огня. Тем временем второй флот пауков сосредоточил огонь на орбитальных базах. Мощные щиты какое-то время будут поглощать огромные потоки энергии, но, в конце концов, не выдержат и они. Почему командование не организует вторую атаку, неужели в системе так мало сил? Словно в ответ на ее вопрос на схеме вспыхнул второй зеленый поток. И он снова устремился к первому флоту, явно ставя целью ударить Инсам во фланг. Лани поняла, что выстроенная подобным образом двойная атака должна вынудить пауков отступить для перегруппировки сил, и при этом наткнуться на минные поля. Но выдержат ли базы сосредоточенный огонь второго флота? Он уже развернулся широким фронтом, позволяющим достичь максимальной плотности выброса энергии. Сейчас пауки наиболее уязвимы для атаки на дистанции клинча, но вне энергощитов базы перехватчик не проживет и десяти секунд. Лани напряженно смотрела на танцы разноцветных точек. В полковом эфире стояло гробовое молчание. Тысячи глаз в этот момент не отрывали взгляда от сфероидов тактических анализаторов, понимая, что в любую минуту ближайшая к воспаленно-красной сыпи отметок паучьего флота белая фигурка военной базы может запульсировать розовым цветом, означающим отказ защитных полей, и отсчет их жизни пойдет на секунды.

Первая атака, поредев почти на треть, все-таки сблизилась с первым эшелоном противника, выйдя из зоны максимальной опасности, и жирные точки зеленых метеоритов одновременно лопнули, запуская в сторону красных отметок ручейки мелких брызг. Лани с завистью смотрела, как смешиваются зеленые и красные отметки. Сейчас там, за десятки тысяч километров отсюда, сотни кораблей вгрызаются в боевые порядки противника, и неуклюжие цилиндры авианосцев злобно выплевывают во врага хищные треугольники эскадрилий, выпуская на волю жаждущие крови перехватчики. Внезапно раздался короткий сигнал, и изображение их базы на сфероиде полыхнуло розовым. Лани впилась глазами в информационное пространство. Разгерметизация и пожар на четвертом уровне. Находящиеся на пределе щиты не выдерживают обстрела, и станция пропустила удар. В эфире по-прежнему стояла тишина. Обсуждать было нечего. Все прекрасно понимали, что в эту минуту все зависит от расчетов пожарных команд и теряющих последние тераватты энергии щитов.

Еще одна база замигала розовым. Лани стиснула рукояти управления так сильно, что почувствовала боль в пальцах. Умирать даже не вступив в бой, было обидно. Почему командование молчит? Ведь ясно же, что базам осталось недолго... На сфероиде первое море красных точек вдруг резко поредело в своей дальней части, и Лани мстительно оскалилась. Все-таки нашим удалось выдавить пауков на минные поля. Сейчас второй поток достигнет красной сыпи, и начнется самое главное. Если к тому времени от первого в живых останется хотя бы треть, этот флот Инсов перестанет существовать не только в виде точек на карте. Вновь вспыхнул индикатор тревоги, сообщая, что третий уровень поврежден. Связи с четвертым уровнем уже не было. Лани запоздало подумала, что их с Риллом кубрики находятся на третьем уровне. Хотя, кого сейчас это интересует, жилыми помещениями в сложившейся ситуации необходимо пренебречь.

Тактический анализатор вспыхнул сигналом предупреждения об открывающемся гипер-переходе, и Лани на миг замерла. Спустя секунду позади растянувшегося широким фронтом второго флота Инсов засияла знакомая любому боевому пилоту крупная гроздь зеленых огоньков. Отметки Ударной Группировки было невозможно перепутать ни с чем. В следующее мгновение огромный кусок сфероида, содержащий море красных отметок, вспыхнул ядовито-розовым цветом, и индикаторное пространство заполнилась строками экстренного предупреждения. Указанный район объявлялся зоной смертельной опасности — стандартная реакция автоматики на самое безжалостное оружие Людей. Красные отметки хлынули в разные стороны. Пилоты пауков пытались спастись от мириада крохотных серебряных шариков, беспристрастно превращающих в ослепительно-яркую вспышку все на своем пути. Единственное пространство, не сожранное Серебряными Слезами, находилось перед выбрасывающими в черноту космоса языки пожаров военными базами. Уцелевшие подразделения Инсов, прекратив огонь, на максимальной скорости отступали к человеческим станциям, выходя из-под удара всепожирающего антивещества.

— Эскадрилье — старт! — резкая команда стегнула по нервам, и Лани вздрогнула от неожиданности.

Впитавшийся в кровь рефлекс сработал безошибочно, и в следующую секунду вокруг Лани уже разливался безграничный океан космоса. Где-то вдалеке соседние базы, словно ульи, выпускали облака серых пчел. Прямо напротив нее встречным курсом кластеры Инсектората в беспорядке уходили от Ударной Группировки. Ее полк уже был в космосе, и рядом стремительно разворачивалась Вторая эскадрилья. Разглядеть остальное уже не оставалось времени.

— Я — «Вектор-1», — раздался в наушниках голос Рилла. — Внимание эскадрилье! Атакующий ордер. Согласно целеуказанию противника уничтожить. Вперед!

Бой был жестоким. Окруженный со всех сторон, Владетель Инсов не имел возможности бежать, и пауки яростно дрались за его жизнь. Только после того, как сосредоточенным ударом, стоившим жизни почти трем десяткам перехватчиков, удалось пробиться к флагману Владетеля и уничтожить его, сопротивление Инсов стало разрозненным. Полк Прикрытия остался добивать пауков, и Ударная Группировка ушла на помощь силам, сражавшимся с первым флотом Инсов. Его Владетель, поняв, что сражение проиграно, воспользовался стремительно тающими шансами на побег и покинул систему вместе с личной охраной. Еще через полчаса сражение в системе Альфа Центавра было закончено.

Когда эскадрилья вернулась на базу, пожары были уже потушены, герметичность уровней восстановлена. Повсюду шли ремонтные работы. Кубрик Лани полностью выгорел, и она на время переселилась к Риллу, жилье которого не пострадало. Следующие два дня они практически не виделись, Лани видела Рилла лишь на построениях и совещаниях. Он приходил, когда она уже спала, и уходил до того, как она просыпалась. Их эскадрилья потеряла шестерых пилотов погибшими, и еще одного в тяжелом состоянии удалось отыскать спасателям. Рилл получал новые боевые машины, принимал пополнение, работал с вновь прибывшими пилотами. Трое из них пришли прямо из летной школы, и к ним, как требовала традиция, прикрепили наставников из числа ветеранов. Потом были еще совещания у начальства, анализ сражения и возня с текущими вопросами.

Вечером третьего дня кто-то настойчиво затряс спящую Лани за плечо. Она легла спать всего час назад, и просыпаться ужасно не хотелось. Лани усилием воли разлепила глаза и увидела Рилла в полном снаряжении.

— Вставай, чудо! — весело объявил он, глядя на ее заспанное лицо. — Подъем! Форма одежды — гермокомбинезон!

— Что случилось? — подскочила Лани, взволнованно озираясь по сторонам. — Тревога?

Неужели она проспала боевую тревогу? Но вокруг стояла тишина, а Рилл улыбался. Значит, тревоги не было. Она немного успокоилась и посмотрела на него недоумевающим взглядом.

— Мы куда-то летим? Рилл тихонько засмеялся.

— Прямо сейчас ты летишь в душ! И поторопись, челнок уходит через сорок минут.

— Мы полетим на Радугу? — недоверчиво спросила она.

— Конечно! — улыбнулся Рилл. — У нас еще осталось двое суток. Забыла?

Глава одиннадцатая

ПОКРОВИТЕЛЬСТВО

— Может быть, им нельзя к ней приближаться? — Алиса продолжала строить предположения. — Ну, табу там какое-нибудь? Религиозное... или медицинское... Точно! У них там была эпидемия!

— Ага! — Тринадцатый сделал серьезное лицо. — Острый приступ ржавчины! Жуть такая, что наши механические приятели решили даже не пытаться одолеть ее силой своей никчемной науки.

— Издеваешься, да? — обиженно протянула Алиса. — А вдруг они не смогли справиться? Вдруг там действительно изолировано что-то ужасное?

— Угу, — еще более серьезно закивал Тринадцатый, — например, злой гений, заражающий диареей все на своем пути. И все корабли в системе предназначены для того, чтобы этот редиска не убежал. А для надежности у него отобрали его любимый космический велосипед.

— Чтобы кто не убежал? — не поняла Алиса.

— Редиска, — вздохнул Тринадцатый, — нехороший человек... Он посмотрел на недоумевающую Алису и только махнул рукой:

— Забудь, — Тринадцатый задумался.

Они третий час висели в полусотне тысяч километров от границы заселенной части системы Мерхна в самом ее центре. Тринадцатый разглядывал изображение таинственной станции, увеличенное во весь экран. Она была выполнена в виде маленькой планеты, совсем небольшая, размером, пожалуй, вдвое меньше любой военной базы. На этом все данные о ней и заканчивались. Просканировать загадочный объект не удавалось, станцию защищало непроницаемое поле неизвестной природы. Ее обитатели никак не отреагировали ни на появление человеческого крейсера, ни на попытки Алисы установить связь. Ни один из миллионов находящихся в системе кораблей Мерхна даже не пытался приблизиться к станции, все строго соблюдали невидимый предел, словно ограничивающий некую полосу отчуждения, за которой не место живым существам. И, тем не менее, станция функционировала, в этом сомнений не было. Сенсоры фиксировали исходящие от нее многочисленные излучения, столь же загадочные, как сама база, а аппаратура Серебрякова-младшего указывала на энергетические возмущения в пространстве, возраставшие по мере приближения к станции. Когда «Русский» пересек невидимую черту, ему не мешали, демонстрируя ставшее уже привычным безразличие. Однако инстинкт самосохранения заставил маленький экипаж остановить корабль.