Потери значения не имеют 4 page

В госпитале на Кольце Марса Румм пролежал сутки под наблюдением врачей. Его доставили туда сразу, как только спасательную капсулу подобрал Патруль. Силы Патруля прибыли в систему сразу после того, как были приняты сигналы бедствия, но из более чем трехсот человек, находившихся в системе на момент нападения пауков, в живых остался он один. Вероятно, появление Патруля спугнуло диверсантов Инсектората, и они не успели полностью зачистить систему. Весть о его чудесном спасении мгновенно облетела всю сеть Содружества, и многие стали узнавать его в лицо. Едва врачи сообщили, что с его психическим и физическим здоровьем все в порядке, Румм выписался из больницы и пришел в отдел кадров военного завода, обслуживающего корабли флота. Для надежности он дал интервью журналистам, в котором заявил, что произошедшая на его глазах ужасная трагедия кардинально изменила его мировоззрение, и он больше не может оставаться в стороне от идущей войны, в которой лучшие представители человечества отдают свои жизни за самое право людей на существование. Но так как, к сожалению, в силу своего воспитания и возраста он не имеет возможности стать воином, единственным способом внести свой вклад в приближение победы, может быть только самоотверженный труд на оборонном предприятии. Ход удался, и за ним увязались сразу несколько журналистов. В результате его появление в отделе кадров завода превратилось в знаковое событие, освещенное средствами массовой информации, выпустившими колонки с заголовками типа: «И вновь продолжается бой» и «Старый подпольщик снова вступил в борьбу». Под прицелами камер в кабинете ошарашенного кадровика Румм заявил, что выбрал этот завод неслучайно. Ведь именно здесь производилась перезарядка Серебряных Слез, грозного оружия военного флота Содружества, наводящего ужас на бесчисленные орды Инсектората. Решение по его заявлению было принято уже к вечеру. Департамент Безопасности Содружества провел стандартную проверку его личности, как и полагается при приеме нового сотрудника на важный государственный объект. Но репутация активиста подпольного движения сопротивления, приговоренного Корпорацией к морализации за инакомыслие, потерявшего семью в борьбе с тиранией, была лучшей рекомендацией для одобрения его кандидатуры. Глава завода лично сообщил ему о положительном решении. На следующее утро Румм вышел на работу на своем новом месте.

Но дальше все пошло намного сложнее. Согласно своей специальности Румм был назначен в Отдел Координации, в сектор оптимизации работ. В первый момент он решил, что сорвал куш, ведь в его распоряжении оказался полный список тяжелых кораблей, обслуживающихся на заводе. Но очень быстро выяснилось, что все далеко не так просто, как казалось. Этот Древний, Александр Савельев, знал свое дело получше руководителей Особого Управления Корпорации. Румм понял это довольно быстро — Департамент Безопасности Содружества оказался гораздо более серьезной структурой, чего он никак не ожидал от столь молодой организации. Сам факт того, что упоминания обо всех заводах, обслуживающих военный флот Содружества, имелись в свободном доступе в открытой сети и совсем никак не оттуда вытравливались, еще ничего не давал. Внутри самих предприятий строжайше соблюдалась государственная тайна. Все отделы заводов были разбиты на сегменты, и сотрудники одних не имели доступа к информации других. Кроме того, как удалось выяснить, Серебряные Слезы на этом заводе не производились, а лишь перезаряжались, что оказалось далеко не одним и тем же. Более того, сам процесс перезарядки так же был сегментирован, и всю технологию знало лишь руководство завода. Вырасти до таких высот в одночасье было невозможно. Оставалось одно: искать выходы на начальство. В довершении всего сотрудники ДБС постоянно работали с работниками завода, проводя профилактику возможной неумышленной утечки секретной информации. Каждая такая беседа с безопасником стоила Румму огромных нервов. Он чувствовал, что долго не выдержит такого напряжения. Надо форсировать события.

— Мы с вами единомышленники, уважаемый Румм, — негромко сказал Мэлл. — Когда я потерял жену, мой сын ушел в армию добровольцем, и я не стал его удерживать. Вскоре он погиб. В первые дни мне казалось, что моя жизнь потеряла всякий смысл и закончилась. Но потом я понял свое предназначение. Я должен остановить тех, кто культивирует насилие и использует его во благо себе, тех, кому выгодно кровопролитие и гибель наших детей. И не имеет значения то, что я не могу сражаться с ними своими руками. Я могу помогать тем, кто может. Я могу помогать нашим детям, отдающим свои жизни за нас и будущее всего человечества. Я тогда сказал себе почти то же самое, что и вы: если благодаря моему участию в этой войне погибнет, хотя бы на одного ребенка меньше, значит, я живу не зря.

«Еще бы, — отметил Румм. — Я изучил твою биографию. Это высказывание сделало тебя очень известным в те дни. А с депрессией ты боролся, часами просиживая в обсерватории у своего приятеля. Ты смотрел на звезды, они умиротворяли тебя. Ты даже сейчас на них смотришь, недаром кабинет оформлен таким образом». Он посмотрел на Руководителя:

— Могу я попросить вас о помощи, уважаемый Мэлл? — с едва уловимой болью в бесцветном голосе спросил Румм.

— Разумеется, все, что в моих силах, — Руководитель с участием взглянул на него.

— Мне несколько неловко просить вас, — замялся Румм, — но все мои друзья... словом, мне некого больше попросить.

— Не стесняйтесь, уважаемый Румм, я очень хорошо вас понимаю, — подбодрил его Мэлл. — Какого рода помощь вам требуется?

— Врачи пока запрещают мне пилотировать, — недовольно поморщился Румм. — Опасаются за мое психическое здоровье. Говорят, возможно возникновение ситуации, когда подсознание, не оправившееся от травмы, произведет замещение реальности, соприкоснувшись с некими условиями, внешне схожими с теми, в которых была получена психологическая травма, — он пожал плечами. — Кто их знает, насколько все это серьезно... терминология медиков всегда очень непроста. Я хочу побывать на месте последнего месторождения, которое разработала наша партия. Именно оттуда наш Руководитель повел нас в систему Процион... Но это уже не важно.

— Но, уважаемый Румм, — начал Мэлл, — боюсь, что я не могу...

— Нет, нет, вы не поняли! — Румм покачал головой. — Я не прошу вас везти меня туда, это хоть и в Солнечной системе, но довольно далеко от Кольца Марса, столько времени у нас нет. К тому же, я должен быть там один. Это последнее место, где все были живы, и мне необходимо попрощаться с покинувшими меня друзьями. Это надо делать в одиночестве. Я обязательно посещу это место, но позже, когда врачи не будут против. Я должен вновь оказаться в космосе, хочу снова почувствовать вокруг себя его чарующую бесконечность, незыблемое величие, звездную вечность... это всегда успокаивало меня и придавало мне сил...

Он замолчал, словно на короткий миг его захлестнули воспоминания:

— Я хочу попросить вас о другом, уважаемый Мэлл. Вы не могли бы просто подвезти меня до дома? Я пока опасаюсь пилотировать сам. Обычно я беру общественный флаер и пользуюсь автопилотом, но мне еще трудно в одиночку переносить полеты в маленькой машине...слишком напоминает те бесконечные часы, когда я был заточен в спасательной капсуле... — Румм вздрогнул и поспешно добавил: — Не беспокойтесь, уважаемый Мэлл, у меня есть средства, Вам не придется брать на себя никаких расходов. Конечно, если у вас есть неотложные дела, я не настаиваю...

— Да нет, все в порядке! Как вы могли подумать?! — возмутился Мэлл.

— Причем тут расходы? Никакие деньги не заменят человеческого участия, я хорошо это знаю. — Он снова на мгновение задумался: —Довелось испытать на себе...

— Обещаю не отнять у вас много времени, — продолжал оправдываться Румм.

— Ничего страшного, уважаемый Румм, я как раз собирался домой,

— Мэлл поднялся и вышел из-за стола. — Поедемте, я с удовольствием выполню вашу просьбу. Мне самому это пойдет на пользу. Своеобразная смена обстановки, — он оглядел раскинувшуюся по стенам кабинета звездную панораму.

— Последние годы я проживал на корабле нашей партии, — рассказывал Румм, пока лифт доставлял их в сектор стоянки флаеров. — За эти дни я еще не определился с жильем, поэтому пока живу на своем прогулочном катере, в космопорту. Тут недалеко, терминал «С-3» для малотоннажных частных судов, это на Восьмом Уровне Кольца.

Флаер у Руководителя был не новый, но в отличном состоянии. По-видимому, Мэлл редко отклонялся от маршрута «дом — работа». Руководитель поднял машину в воздух, и Румм завязал разговор на тему загадочного исчезновения флагмана флота Содружества. Выяснилось, что Мэлл в этом вопросе настроен оптимистично. Он был немного знаком со всеми Древними еще со времен войны с Корпорацией, и тоже проникся к ним этим дурацким пиететом, характерным для сопляков из армии.

В терминал они прибыли через десять минут.

— Вот сюда, уважаемый Мэлл, док 91-532, — указывал дорогу Румм. Руководитель Мэлл опустил флаер перед входом в док.

— Как я могу отблагодарить вас, уважаемый Мэлл? — с чувством глубочайшего почтения вопросил Румм.

— Ну, что вы! — засмеялся Руководитель. — Какая благодарность? Пустяки, мне было приятно хоть чем-то помочь вам!

— Но тогда, быть может, вы не откажетесь зайти на чашку кофе? Я категорически не могу отпустить вас просто так!

— Может быть, в другой раз, уважаемый Румм? — Руководитель бросил взгляд на хронограф. — Я собирался разобраться с накопившимися домашними делами...

— Обещаю не задерживать вас более пятнадцати минут! — поклялся Румм. — Считайте это ответным гостеприимством! Я покажу вам свою коллекцию образцов породы. Это увлекательное зрелище, поверьте! За многие годы шахтерского труда я побывал в различных частях Пространства Содружества и нейтральных систем. Вы сможете увидеть малую часть каждого астроида, что мне довелось разрабатывать.

— Хорошо, будь по-вашему, — согласился Руководитель.

Сенсоры системы безопасности космопорта мгновенно провели сканирование, и мужчины вошли в док.

— Отличная яхта, уважаемый Румм! — удивился Мэлл. — Право, не ожидал увидеть ничего подобного. Вы упомянули про небольшой катер.

— Я вложил в нее все мои сбережения, — ответил Румм. — Прошу вас, Руководитель.

Он подошел к люку, и автоматика, узнав хозяина, открыла дверь и выпустила небольшой трап.

— Добро пожаловать на борт, господа! — искусственный интеллект корабля приветствовал их приятным женским голосом. — Доброго вам дня, капитан.

— После вас, уважаемый Мэлл, — Румм сделал приглашающий жест. — Прошу вас, проходите.

Они поднялись на борт, и люк закрылся. Румм проводил Руководителя в кают-компанию и указал на стену. Вся она от пола до невысокого потолка представляла собой большую выставочную экспозицию, густо заполненную небольшими кусочками минералов. Коллекция обошлась ему в круглую сумму.

— Около каждого образца имеется сенсор, выводящий голограмму с подробным описанием экспоната, — сказал Румм. — Пожалуйста, прошу вас, чувствуйте себя как дома, а я пока организую кофе.

Мэлл принялся с интересом разглядывать коллекцию, и Румм ввел короткую команду на консоли управления пищеблоком. Все было подготовлено заранее, и автоматический податчик выдал заказ практически мгновенно. Румм взял дымящуюся чашечку и подошел к Руководителю.

— Прошу вас, — он протянул Мэллу напиток. — Как вы находите мою скромную коллекцию?

— Спасибо, — Мэлл взял кофе и сделал глоток. — Очень занимательно! Я, конечно, не шахтер и не геолог, но... — он помедлил, — мне... — Руководитель тщетно пытался собраться с мыслями, — то есть я имел в виду... — он покачнулся.

— Что с вами? — подскочил к нему Румм. — Вам нехорошо, уважаемый Мэлл? — он осторожно забрал у него из рук чашечку и взял за локоть. — Присядьте, прошу вас!

Румм усадил Мэлла в кресло и тревожно склонился над ним.

— Все хорошо, — вяло протестовал Руководитель. — Вероятно... сказывается усталость...

Его глаза помутнели.

— Пожалуй... мне стоит... домой... — Мэлл закрыл глаза, и его тело обмякло.

Румм выпрямился и аккуратно поставил чашечку с кофе на столик, после чего коснулся едва заметного сенсора на кресле Мэлла. Силовое поле мгновенно сковало неподвижную фигуру.

Румм остановил яхту посреди космоса и взглянул на монитор. Мэлл по-прежнему был без сознания, препараты хозяев не подвели. Теперь оставалось ждать, когда к нему придут. Хозяева сами выбирали точку контакта. Он посмотрел на радар. Вокруг, как обычно, не было никого, лишь небольшое облако мелких астероидов неподалеку. С тех пор, как его выпустили из больницы, Румм ежедневно после работы производил прогулочные полеты по одному и тому же маршруту, делая четыре остановки в одних и тех же местах, чтобы насладиться видом на систему. Очень распространенный в Солнечной системе вид отдыха. Некоторые корабли Патруля уже стали узнавать его яхту, и можно было сказать, что эта легенда ему удалась.

— Аварийный отсек принимает спасательные капсулы, — сообщил компьютер, и Румм вздрогнул от неожиданности.

Хозяева всегда появлялись незамеченными, и это одновременно успокаивало и пугало его. С одной стороны, он не рискует быть раскрытым каким-нибудь случайно проходящим мимо кораблем, с другой — сознание собственной беззащитности наполняло его холодным липким страхом. Они могли появиться в любую секунду и убить его неожиданно. Но, даже находясь в самом сердце любого из объектов Содружества, он был всецело в их власти. Сознание этого каждую секунду напоминало ему о том, что держит его крепче любых силовых полей. Предательство. Румм ни о чем не жалел. Тогда, перед дымящимися под бронированными паучьими лапами останками людей, он сразу понял, что у него есть шанс. Раз его не убили в первую же секунду, значит, он еще мог сохранить свою жизнь. Когда один из Ваарси предложил ему сотрудничество, он согласился не раздумывая. И даже когда в воздухе повисла миниатюрная камера, записывающая все происходящее, он не дрогнул и спокойно передал остальным шахтерским партиям, что опасность миновала, и нападающие внезапно покинули систему. Это решило их участь. Но Румм был заинтересован в том, чтобы не осталось никаких свидетелей, даже больше своих новых хозяев. Своя жизнь дороже любых других. А Ваарси могли не только сохранить ему жизнь, но и вывести его на совершенно другой уровень существования. Поэтому сразу после заключения соглашения он, довольно улыбаясь, заявил:

— Вам очень повезло наткнуться именно на меня, уважаемый Ваарси, я смогу быть очень, очень полезен!

Чужих интересовали Серебряные Слезы. Румму было велено достать чертежи и описания сверхсекретного устройства, являющегося государственной тайной целой цивилизации. Любой другой человек на его месте пришел бы в ужас от сознания невозможности осуществить такое, но только не бывший офицер ДППЗ. Особенно если он некогда возглавлял инженерный отдел одного из многочисленных центров морализации. К моменту первого сеанса связи Румм уже разработал план действий, и подготовил техническую документацию, которую тайно хранил все эти годы. Он словно чувствовал, что когда-нибудь она ему еще пригодится.

Створы люка распахнулись, и в кают-компании первыми появились четыре закованных в броню паука. Румму мгновенно стало не по себе. Огромные членистоногие вызывали в нем первобытный страх. Вслед за ними вошел Ваарси. Румм вгляделся в лицо Чужого, частично скрытое за лицевым щитком скафандра, который Ваарси никогда не открывал.

— Я счастлив приветствовать вас, господин Ва! — подобострастно заявил Румм.

Господин Ва сам изъявил желание называться этим именем еще в день уничтожения шахтерской партии. Из всех Ваарси, которых видел Румм, с ним разговаривал только он. Остальные выполняли какие-то другие функции, и Ва, похоже, был у них за главного.

Коротышка посмотрел на скованное защитным полем бессознательное тело Мэлла.

— Это директор военного завода? Он имеет доступ к интересующей нас информации?

— Нет, господин, — Румм принялся терпеливо объяснять то, что уже предлагал Ваарси во время их прошлой встречи. — Это начальник одного из отделов завода. Он не имеет особой информационной ценности в интересующей нас области. Но он очень удобен в качестве агента, не имеет семьи и большую часть своего времени проводит на работе. Через него мы сможем выйти на Директора, Главного Инженера или Технолога, если этого человека надлежащим образом подготовить. Вы изготовили устройство?

— Да, — Ва склонил на бок голову. — В точности. Мы даже провели испытания на пленном. Но он умер. Вы пытаетесь обмануть нас, уважаемый Румм?

При этих словах ближайшая пара пауков неторопливо двинулась к человеку.

— Нет, нет! — заторопился Румм. — Ни в коем случае! Я лично проведу морализацию, вы сможете убедиться прямо сейчас! Процедура сложна, и для ее успеха необходим опыт работы с системой!

Ваарси не пошевелился, но пауки остановились. Видимо, Чужие поддерживали между собой отдельную связь. Румм почувствовал, что за эти пару секунд полностью взмок. Он бросился к креслу Мэлла и отключил поле.

— Его надо поместить в морализатор прямо сейчас. Вся процедура займет менее получаса, после чего этот человек будет полностью лоялен и абсолютно надежен. Вы должны мне поверить, я сам заинтересован в этом!

Ваарси с интересом посмотрел в глаза Румму.

— Я тщательно изучил ваш отчет по данному устройству, уважаемый Румм, — большие глаза коротышки, не мигая, смотрели на Румма через гермошлем, вызывая у того нервную дрожь. — Если я правильно понимаю, это устройство запрещено Содружеством Людей. В случае успешного проведения процедуры, вы станете богом для этого человека.

Скажите, уважаемый Румм, вы планируете с нашей помощью поступить так с каждой особью человечества? Хотите стать богом для своего вида, подчинить себе целую цивилизацию? Румм покачал головой.

— К сожалению, господин Ва, это невозможно. Морализация воздействует на определенные участки головного мозга. Эта перестройка необратима, некоторые участки погибают, некоторые частично утрачивают свои функции. Человек, обработанный подобным образом, становится послушным рабом и добросовестным исполнителем. Но при этом теряет творческую составляющую. Иными словами, в подобной цивилизации не будет ни ученых, ни деятелей искусства, ни талантливых руководителей. Минимальную управленческую инициативу сохраняет один из восьми-девяти обработанных кандидатов. Такое общество быстро придет в упадок.

Ваарси слушал, не сводя взгляда с Румма. Несколько секунд в кают-компании стояла тишина, затем пара пауков без видимой команды стащила с кресла бесчувственного Мэлла и вытащила его из помещения.

— Вы уготовили своей цивилизации чудовищную участь, — наконец произнес Ваарси. — Я поверю вам, уважаемый Румм. Если ваши слова окажутся обманом, вы погибнете, и никто не успеет придти к вам на помощь. Если же все это правда, то очень вероятно, что мы пытаемся победить людей не тем оружием.

Он жестом указал Румму на дверь.

— Ваше устройство уже здесь. Пойдемте. Сейчас вы сможете продемонстрировать верность нашему договору.

Они прошли в Аварийный отсек. Согласно приказу Ваарси, Румм, не привлекая внимания, продал обе спасательные капсулы сразу после приобретения яхты. Сознание того, что ему приходилось ходить в космосе без средств аварийной эвакуации, блекло под воздействием страха перед Чужими. С этим обстоятельством Румм смирился быстро, его хозяева имели на аварийный отсек свои планы. Обычно пустое, сейчас это помещение почти полностью занимали два небольших корабля неземной конструкции. Господин Ва провел его в один из них. В ближайшем отсеке Румм увидел знакомую тубу морализатора, в котором трое Ваарси уже заканчивали размещать Мэлла.

— Его необходимо привязать, — подсказал Румм. — При помощи вот этих зажимов, — он лично защелкнул замки. — Силовые поля тут исключены, это вызовет сбой в работе программы.

Он посмотрел на Чужих. Ваарси, молча, стояли в стороне, буравя его немигающими взглядами. Двое пауков, источающими ужас уродливыми изваяниями, застыли по обе стороны от выхода.

— Если уважаемые господа не против, я начну процедуру, — поспешно пробормотал Румм и отвернулся к сенсорам управления, радуясь возможности не смотреть в глаза Чужим.

Экраны консоли вспыхнули давно знакомыми диаграммами, и Румм почувствовал ностальгию. Как много лет прошло с тех пор. Как много жалких, никчемных лет, наполненных унизительным существованием в роли человека, ничем не примечательного в общем стаде быдла, гордо именующем себя людьми. И вот теперь у него появился шанс не только вернуть все на круги своя, но и превзойти Великого Арториуса. Он не допустит его ошибок и построит для себя идеальное царство. Потому что он умнее и не собирается жадничать. Ему ни к чему миллиарды рабов на десятках планет. Чем больше стадо, тем труднее его направлять. Он поступит по-другому.

Румму даже не пришлось напрягать память, пальцы сами нажимали на нужные сенсоры. Да, когда Великий Арториус объявил тотальную морализацию, наплыв заключенных оказался настолько велик, что специалистов стало не хватать. К консолям морализаторов встал весь личный состав инженерных отделов, включая начальство, и все равно зачастую приходилось работать по две смены подряд, поддерживая себя транквилизаторами. За те недели у Румма на последовательность операций выработался условный рефлекс.

Мэлл пришел в сознание и закричал от боли. Это хороший показатель, отметил Румм, сверяясь с диаграммой томографа. Процедура протекает согласно технологии. Он увеличил параметры воздействия, и крик стал еще громче и надрывнее. Приборы показали оптимальную нагрузку на пациента, и Румм удовлетворенно улыбнулся. Мозг Мэлла выдерживает, стало быть, остальное — вопрос времени. Он не сводил глаз с показаний приборов, вручную регулируя воздействие по более чем двум десяткам каналов. Так надежнее. Наконец, крики Мэлла стали затихать, и через несколько минут смолкли совсем.

— Процедура успешно завершена, господин Ва, — Румм смахнул со лба испарину и довольно улыбнулся. — Через четыре минуты этот кандидат придет в себя, — он коснулся сенсора, и ложе с Мэллом выехало из тубы морализатора. — Теперь этот человек полностью принадлежит мне. Он будет беспрекословно выполнять все приказы и сможет отдать свою жизнь по первому требованию.

Ва, не сдвинулся с места, однако остальные Ваарси подошли к лежащему на ложе Мэллу и принялись водить над ним какими-то приборами, периодически сверяясь друг с другом. Один из них посмотрел на Ва и коротко кивнул.

— Что ж, похоже, вы нас не обманули, уважаемый Румм, — произнес господин Ва, — посмотрим, насколько реализуем ваш план.

Он сделал жест, и Ваарси принялись отстегивать Мэлла от ложа. Ва пошел к выходу, и Румм поспешно засеменил за коротышкой.

— Вы увидите, что мой способ работает безотказно! — Румм с опаской прошел между замерших пауков.

Выйдя из корабля, Ва остановился, и Румм чуть не споткнулся о его низкорослую фигурку. Другая пара пауков появилась из дверей, ведущих внутрь яхты, и Румм снова почувствовал страх.

— Время, отведенное для нашей встречи, подходит к концу, — произнес Ва. — Мы не будем ждать, пока ваш первый раб придет в сознание.

В этот момент двое пауков выволокли из чужого корабля Мэлла и потащили его в кают-компанию.

— Делайте то, что запланировано, и соблюдайте график своих космических прогулок, — продолжил господин Ва. — Мы свяжемся с вами,

— он снова посмотрел Румму в глаза, и человек поспешно отвел взгляд.

— Ваше устройство пока останется у нас в качестве дополнительной гарантии.

— Но как же я буду набирать себе сторонников? — опешил Румм. — С одним рабом я буду действовать очень медленно!

— Приглашайте кандидатов с собой на прогулки, — ответил Ва.

— Мы всегда знаем, сколько особей внутри вашей яхты и сможем оперативно отреагировать. Как только чертежи Серебряных Слез или их носитель окажутся у нас, вы получите свое устройство в сохранности.

С этими словами господин Ва развернулся и скрылся в своем корабле. Пауки скользнули в другой корабль, входные люки закрылись. Румм понял, что Чужие уходят, и поспешил покинуть аварийный отсек.

Глава восьмая

ВОПРОСОВ ВСЕ БОЛЬШЕ

Неизвестный флот являл собой непривычное зрелище. Ничего похожего ни на одну из известных цивилизаций. Витые обводы кораблей больше всего напоминали раковинки улиток или диковинные личинки насекомых из фильмов ужасов далекого прошлого. Растекшийся по груди Чебурашка уловил всплеск интереса в эмоциях друга и немедленно полез на плечо. Собравшись в комочек, он отрастил уши и по-хозяйски расположился на своем законном месте. Мышонок поводил по экранам черными глазами-бусинами и пришел к выводу, что неизвестный флот заслуживает критики. Кто это догадался создать корабли такими растянутыми? Любая уважающая себя летучая мышь знает, что летать лучше всего в плоском виде, а греться в стае — в круглом. А тут — ни то, ни се...

— Мы можем просканировать ближайших? — Тринадцатый посмотрел на Алису.

— Слишком далеко, — она покачала головой. — Если только подойти поближе.

— Нет. Держись за Мерхнами как можно дальше. Местные наверняка мечтают поклясться нам в безграничной любви и дружбе. Особенно учитывая, что мы появились у них в системе в составе эскадры Мерхна, которая прибыла их всех уничтожить.

В том, что перед ними находился военный флот, сомневаться не приходилось. Возможно, конструкция кораблей и была чрезвычайно необычной, но опытный глаз воина сразу узнал боевое построение. Отчетливо выделялись центр и фланги группировки, корабли поддержки, чуть позади основных сил находилась эскадра маневренной группы, в последнем эшелоне выстроенных войск угадывался резерв. Это нападение ждали, к нему готовились. Тринадцатый оглядел пространство, оценивая обстановку. Четырнадцать малых кораблей Мерхна без лишних раздумий перегруппировались, образовывая боевой порядок, и пошли на сближение с неизвестными защитниками. Алекс бросил взгляд на тактический анализатор. Силы обороняющихся насчитывали двести восемьдесят семь вымпелов. Маловато для отражения такой атаки, неизвестным грозят большие потери. Если, конечно, их технологии не превосходят те, что известны в нашей галактике.

— Их слишком мало! — тоже заметила Алиса.

— Возможно, хозяева этой системы несколько посильнее нас, — предположил Тринадцатый, — или Вузэй не рассчитали численность Мерхна.

— Но ведь если наши предположения верны, ящерицы всегда точно знают, что сил в системе достаточно для отражения нападения, — ответила Алиса, — не похоже, чтобы они ошибались.

— Если только их не смутило что-то очень неожиданное, из-за чего они закрыли точку перехода на несколько секунд позже, — задумчиво произнес Тринадцатый.

— Ты имеешь в виду нас?

— Не каждый день из системы Мерхна появляются человеческие корабли, — Алекс подошел к сфероиду карты, развернутому тактическим анализатором.

— Вот и они, — Тринадцатый указал на одинокую точку немного в стороне. — Как всегда рядом, и как всегда прикинулись мертвыми. — Он ухмыльнулся: — Видимо, эта черта у всех ящериц вселенной общая.

— Тридцать секунд до выхода кораблей Мерхна на дистанцию эффективного удара! — доложила Алиса. — Что будем делать?

Алекс мгновение смотрел на неподвижный корабль Вузэй и вдруг решительно произнес:

— Курс на корабль ящериц. Самый полный ход. Всю энергию на щиты передней полусферы.

Пальцы Алисы запорхали над сенсорами управления.

— Алекс, что ты задумал?

— Хочу проверить одну догадку, — уклончиво ответил он. — Следи за ними очень внимательно!

— Они не подают признаков жизни, — Алиса не сводила взгляда с приборов. — Алекс, мне страшно. Мы даже не знаем, выдержат ли щиты их удар.

— Отличная мысль! — улыбнулся Тринадцатый, — заодно и проверим!

Алиса подозрительно посмотрела на него, но ответить не успела. Индикационное пространство ожило символами данных.