Эпилептоиды хорошо командуюти хорошо подчиняются.

В ранних работах известного и очень талантливого психолога профессора Ф. Д. Горбова говорится о том, что загребной (командир в многовесельной лодке) всегда был и хорошим рядовым гребцом.

Эпилептоид нередко так ограничен шорами, что скорее сам может погибнуть, чем выйдет за пределы отведенного ему круга.

■ Жуков мог двинуть всю армию на Сталина, но он был маршал, а не политик, и Сталин убрал его на задворки — командовать округом, потом то же повторилось у Жукова с Хрущевым: он «вывел Никиту на орбиту, как ракета-носитель, и отвалился» (старый анекдот), а мог бы свалить Хрущева.

Из-за своей преданности эпилептоиды часто оказываются в трудных нравственных ситуациях. Зависимый от чужих воззрений человек с вставленным в него стержнем, эпилептоид, становится, попав в неправедную систему, орудием этой системы. Так было с немецкими эпилептоидами, так было с советскими эпилептоидами. Это их руками творился гитлеризм и сталинизм.

Эпилептоид не просто исполнителен в проведении линии своего паранойяльного вождя, пророка, своей партии и ее традиций. Он навязывает другим свои взгляды, заставляет исполнять программы его партии, ее ритуалы, чтить ее символику, исповедовать устои, которые он считает нравственными, хотя другие люди могут считать их, наоборот, аморальными.

Он ревностный служака и рубака. Он рубит сплеча — и летят головы. Он становится рыцарем революции. С оружием в руках и соблюдая воинскую дисциплину, он насильно навязывает идеологию, политическую систему, государственное устройство.

Вот шизоидам, гипертимам, психастеноидам это не свойственно. Истероиды могут примыкать то к одним, то к другим; вставленные в них стержни столь гибки или так легко вынимаются и заменяются другими, что ни в какое сравнение в этом смысле с эпилептоидами не идут. Хотя в какой-то отдельный момент они могут быть вполне страстными ораторами и красиво-храбрыми воинами.

Печатное слово

Для эпилептоида очень важно печатное слово. Раньше, когда «правду» говорила только газета «Правда», это было особенно заметно. Но и сейчас, если что-то написано, например, в «Медицинской энциклопедии» или опубликовано в издательстве «Медицина» или «Наука», то он проникается к этому доверием. Поэтому в разговоре с эпилептоидом при разногласиях имеет смысл сослаться на солидные издания. Если что-то опубликовано в несолидных коммерческих изданиях, то эпилептоида это не убедит. Ему нужны basic books (основные книги).

Глубокое доверие эпилептоида к печатному слову, а также к серьезным программам радио и телевидения вполне объяснимо: все это связано с властными структурами и установлениями. Важны для эпилептоида и другие проявления истеблишмента.

■ Он испытывает благоговейный трепет перед всякого рода штампами, печатями, подписями чиновников, бланками с «шапкой», перед аббревиатурами типа ЦК, ЧК, КГБ, МГУ, перед магическими для него словами типа «Государство», «Политбюро», «Президент».

Особенно — перед словом «генеральный». Все равно: секретарь, директор — но важно, что «генеральный». Это для эпилеп-тоидов паранойяльный объявляет себя Главнокомандующим и усиливает дополнительно словом «Верховный».

Чинопочитание

С уважением к порядку у эпилептоида связано и чинопочитание. Он свято блюдет табель о рангах. В обоих направлениях: вверх и вниз. Он сразу берет под козырек: что партия наметила, то и выполним. «Колеблется вместе с линией партии», как в застойном анекдоте, а потом тяжко переживает крах партии.

Эпилептоид любит чинопочитание и по отношению к себе. И ценит он не только честь, но и лесть. Нередко на этом попадается, вкладывается в льстецов, а потом досадливо сетует или бурно гневается на них. Когда ему что-то очень нужно, то и он может быть льстивым до безвкусицы.