Надо найти настоящий вопрос, ваш вопрос: он не должен быть чужим, его нельзя занять. Не надо повторять, как эхо, чужой вопрос. Не надо повторять.

Вы так раздражительны, что даже в вопросе вы повторяете других, вы отражаете других. Как могут быть подлинны ваши поиски? Как вы можете чего-то достигнуть? Невозможно: сами ваши поиски подражательны. Задайте свой вопрос!

Все мои усилия здесь — помочь вам задать подлинный вопрос, основ­ной: вопрос вашего существа, глубочайшей сердцевины.

Основной вопрос только один. Вот почему и основной ответ тоже толь­ко один. Можно задать тысячу ложных вопросов. Нельзя задать больше одного истинного вопроса, потому что в истинном вопро­се — все остальные. Он будет сущностью вашей тревоги, вашего страдания.

И вопрос этот не будет теологическим, он будет экзистенциальным. К нему не прийти чтением. К нему не прийти учением. Он придет, если вы отважитесь на встречу с собой. Если вы повернете взгляд в свое существо. Тогда он придет. Он уже здесь. Вы принесли его с собой. Это семя внутри.

А когда вы найдете истинный вопрос... Это я и помогаю найти, а не ис­тинный ответ. Ответ я оставляю для глупых. Отправляйтесь к священникам: у них есть правильные ответы; отправляйтесь к профессорам: у них есть правильные ответы. У меня есть только правильный вопрос.

Как только есть правильный вопрос, не надо искать ответа — ответ в нем самом. Они всегда вместе. Как только вы задаете подлинный, настоящий вопрос, идущий из вашего существа, а не от ума — чу­до! За вопросом приходит ответ. Так должно быть. Если вопрос ваш, то как может чей-то ответ утолить его? Жажда ваша — ее не утолит никакая чужая вода. Надо глубоко погрузиться в себя. Найдите вопрос — и ответ уже найден. Но это трудно, мучительно, вы ведь спешите: "Если у вас есть ответ, то уж дайте, пожалуйста. Если у вас есть ответ, к чему принуждать нас отправляться на по­иски вопроса?" Вы любите все готовое. Это невозможно. Так вас обманывают, так вы обманываете себя. Так рождаются религии: христианство, иудаизм, индуизм, джайнизм.

Махавира нашел свой вопрос и нашел свой ответ. Вокруг него собра­лись люди: те, жадные, кто не удосужился спрашивать, кто не ут­руждался. Они видели возможность: этот человек нашел ответ. Они собрались отовсюду. Они уцепились за ответ. Глупее не при­думаешь. Ответ можно запомнить, но это не поможет.

Я расскажу вам притчу. Случилось так: некий человек был очарован рекой, что протекала рядом с его деревней. Он захотел спуститься по ней вниз, до самого конца, чтобы увидеть, как река впадает в океан. Конечно, он принялся изучать старинные тексты: надо бы­ло узнать, спускался ли кто вниз по реке. Спускались многие. Во все века многие были очарованы рекой. Но его озадачило то, что ответы их были различны. Он не мог им верить.

Один утверждал, что река прямая. Другой говорил: через пять миль река сворачивает направо, а еще один — что ровно через пять миль река сворачивает налево. Видя большую путаницу в текстах, он обратился к людям: может, жив кто-нибудь из тех, кто спускался по реке. Таких нашлось много: советовать ведь очень приятно. В каждом столь глубоко сидит желание стать гуру, это так приятно для него. Это приятно для эго. Когда надо советовать другому, каждый становится мудрым. Может, в своей жизни он оказался дурак-дураком, но когда другой в затруднении — становится муд­рым с кучей советов. Конечно, никто им не следует, и хорошо, что никто не следует ничьим советам. Так вот, много советчиков и притвор оказалось и в деревне этого человека. Он был у них, но остался в еще большем смущении, потому что у каждого были свои представления.

Наконец, он собрал большой материал. Спланировал карту.

На бумаге все выглядело просто замечательно; на бумаге всегда так. Вот почему все тексты прекрасны на бумаге. И он отбросил все противоречия: из целого выбрал основное целое. Теперь эта со­ставная река была чисто умственным представлением. Он же был очень доволен своим планом, картой и — отправился вниз по реке.

Тут же стали возникать проблемы: он планировал через пять миль свернуть направо, но река не следовала карте. Он был ошеломлен и испуган. Все усилия достигнуть мудрости оказались тщетны — река не слушалась. Ни одна река не слушается ваших карт. Ему было так тревожно двигаться в неизвестности: впереди могли ждать опасности. Но ему ничего не оставалось, как плыть вместе с рекой. Если река не может следовать карте, что делать? Прихо­дится двигаться с рекой. Он не мог заснуть всю ночь.