Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






ГЛАВА 3. Человек из Тринити 1 page





В октябре 1895 года Кроули отправился в Кембридж, в Тринити-колледж. В регистрационном журнале колледжа он подписался Эдвардом Алистером Кроули. Он решил, что в новой жизни его будет сопровождать новое имя.

Существует множество догадок по поводу то го, почему Кроули решил назвать себя Алистером. Он предпочитал не использовать имя своего отца, Эдвард, поскольку его могли сократить до Неда или Теда, — это было слишком обыкновенным. Он терпеть не мог имени Александр, поскольку оно было дано ему в честь друга семьи, набожного христианина, а уменьшительным от этого имени являлось ненавистное ему семейное прозвище Ал ик. Кроме того, имя Александр можно было сократить до Сэнди или Алека, столь же распространённых, как Тед и Нед. Ещё одна причина, по которой он сменил имя, заключается в прочитанной или услышанной им где-то информации о том, что человек, желающий стать знаменитым, должен иметь имя, состоящее из дактиля и следующего за ним спондея. Возможен также вариант хорея. В идеальном случае имя должно состоять из пяти слогов, причём последние два должны составлять некий поэтический ритм. В конечном счёте кузен Кроули Грегор предложил ему опустить первое имя и сохранить второе, однако в той форме, которую он считал гаэльским написанием. Это легко увязывалось с ошибочным представлением Кроули о своём ирландском происхождении. На самом деле правильным гаэльским написанием являлось Alaisdair, но это было неприемлемо с точки зрения грамматики. С другой стороны, имя Алистер (Aleister) удовлетворяло всем критериям, поэтому новоиспечённый студент остановился на нём, хотя, как он утверждал впоследствии, он, несомненно, добился бы известности вне зависимости от того, каким было бы его имя.

Экипированный таким образом, он был готов начать всё сначала и вступить в новую жизнь. «Я обнаружил, — писал он, — что я сам себе хозяин, начал вести благочестивую, разумную, праведную жизнь и навёрстывать упущенное в отношении своего образования». Старинный университет и сам город захватили его воображение. «Я был, — утверждал он, — причастен к прошлой славе этого города; и [добавлял он с оптимизмом и характерной для него самоуверенностью] я принял твёрдое решение послужить для будущей его славы».

В первый год своей учёбы он снимал удобные комнаты по адресу Сент-Джон-стрит, 16. Поскольку его умения в области управления финансами ещё не вполне сформировались — в большей или меньшей степени это обстоятельство будет сопутствовать ему на протяжении всей жизни, — все счета Кроули оплачивались непосредственно из дома его матерью и дядюшками. Это означало, что у него был постоянно открыт неограниченный кредит, но он располагал очень малым количеством наличных. Если он хотел, чтобы у него в кармане были реальные деньги, он был вынужден посещать ломбард. Кроме того, такое положение дел позволяло ему баловать себя, и он тут же начал тратить свое невидимое и кажущееся безграничным состояние. Однако эта ситуация изменилась, когда он достиг совершеннолетия.

На свой двадцать первый день рождения, в понедельник 12 октября 1896 года, Кроули получил наследство, которое оставил ему отец. Во время слушания по делу о банкротстве Кроули, состоявшегося в 1935 году, он заявил, что наследство, оставленное ему отцом, составляло 45 тысяч фунтов стерлингов. Вдобавок к этому в течение последующих нескольких лет он получал и другие наследства общей суммой ещё 55 тысяч фунтов стерлингов. Всё время, пока Кроули был студентом, ходили упорные слухи о его большом богатстве, хотя он старался убедить окружающих в обратном. Как-то раз один из друзей Кроули видел, как тот мялся и тянул с оплатой поездки в наёмном экипаже, поскольку у него не было наличных. Хотя, разумеется, возможно, он просто хотел, чтобы заплатил кто-нибудь другой. Через несколько лет общая сумма денег, полученных им в наследство, приблизилась к 100 тысячам фунтов стерлингов, что примерно равно 6 миллионам фунтов по курсу 2000 года.

Что несомненно, так это несколько расточительное отношение Кроули к своим деньгам. Он покупал любую одежду, которую считал соответствующей своему общественному положению и своему образу. Он тратил большие суммы на книги, хорошо пил и ел и, возможно, даже купил себе один из первых легковых автомобилей. Описывая свои студенческие годы, он сообщает в одном месте, что его «гоночная машина дала течь», в результате чего он застрял в Хитчине, на полпути между Лондоном и Кембриджем. Можно, однако, предположить, что он говорил о велосипеде: в молодости Кроули был страстным велосипедистом.

Освоившись в университете, Кроули записался на курсы наук о морали в надежде на то, что таким образом получит либеральное образование. Когда он обнаружил, что одним из предметов, включённых в курс, была политическая экономия, и посетил первую лекцию, на которой преподаватель объявил предмет сложным из-за нехватки надёжных вспомогательных данных в соответствующей области, Кроули перестал ходить на лекции по этому предмету. Или, во всяком случае, так об этом рассказывал. Судя по всему, этот его уход был одобрен его личным наставником, доктором Э.-У. Верролом, который поддержал также его желание изучать английскую литературу, не значившуюся в университетском учебном плане. Веррол считал, что образование, полученное Кроули на предыдущем этапе, является достаточным для сдачи экзаменов после подготовки в виде чтения специальной литературы да время от времени посещения лекций и научных консультаций. Возможно, он не был далёк от истины, поскольку уже были известны случаи, когда студенты добивались успеха таким способом. Конечно, Кроули пришлось много работать, и не только над тем, что было ему интересно, но и для того, чтобы удовлетворять учебным требованиям. В архивах Тринити-колледжа значится, что Кроули принят в 1895 году, сдал промежуточные экзамены в 1896 и 1897 годах (в том числе в 1897 году специальный экзамен по химии), правда, весьма посредственно. Университета он, однако, не окончил.

Несмотря на то что в целом Кроули был доволен тремя годами своей университетской жизни, всё же некоторые её аспекты раздражали его. Присутствие на богослужениях было в Тринити-колледже обязательным, но Кроули удавалось избежать этой обязанности, ссылаясь на своё воспитание в духе Плимутского братства. По прошествии нескольких семестров он стал отстраняться от жизни колледжа, когда только можно избегая обедов в общем холле и прося, чтобы слуга, предоставленный ему колледжем, приносил еду к нему домой. Все студенты имели от колледжа персональных слуг, которые следили за порядком в комнатах, носили в прачечную бельё и т. д. Будучи по натуре одиночкой, он держался в стороне от упорядоченного режима жизни колледжа и преподавателей, которые его поддерживали. И всё же в колледже существовала одна организация, которой он уделял какую-то часть своего времени. Это было «Общество болтунов и спорщиков», членом которого он являлся в первый год своего обучения. Однако даже этот его интерес пропал на втором году, поскольку он обнаружил, что не переносит членов этого общества («молодых ослов»), высказывающих «свои незрелые мнения по поводу серьёзных вопросов».

Значительную часть своего времени Кроули проводил за чтением, письмом и игрой в шахматы. Во всех этих занятиях им руководил студент по фамилии Адамсон, с которым Кроули сошёлся за шахматной игрой и который был ещё и знатоком английской литературы. С его помощью Кроули познакомился с самой разной литературой, с жадностью покупая и прочитывая книги, иногда по ссылкам переходя от одной книги к другой и так далее до тех пор, пока не приобретал как можно более полное представление по той или иной теме. Он радовался, что может позволить своему разуму следовать собственным путём от автора к автору. При той свободе, которую дала ему учёба в колледже, он имел возможность прочитывать не только самые значительные работы того или иного автора, но и все его произведения, поэтому вскоре приобрёл энциклопедические познания о творчестве самых значительных британских писателей и мыслителей прошедших веков, а также изучил французскую литературу и произведения античных авторов. Он начал следовать странному правилу, которое заключалось в том, что он не читал романов, превышающих определённую, установленную им длину, и не признавал мемуаров, которые расценивал как сомнительную болтовню, вне зависимости от их литературных достоинств. Другим его правилом был отказ читать произведения автора, если он не умер более пятидесяти лет назад: Кроули не хотел допускать, чтобы его ум испытал тлетворное влияние того, что он считал лицемерием и строгостями викторианской эпохи, ценя только те произведения, которые прошли испытание временем.

Было несколько исключений из этого правила, и самым значительным из таких исключений был сэр Ричард Фрэнсис Бертон. Исследователь, учёный-востоковед, писатель, Бертон служил в Ост-Индской компании в качестве военного офицера и был блестящим лингвистом, но в 1853 году привлёк к себе общественное внимание своим рассказом о том, как, переодетый афганцем, он вошёл в святыню ислама, Мекку, закрытую для неверующих. Бертон же не просто не был мусульманином, он был европейцем. Если бы его обнаружили, он был бы публично казнён муллами. В следующем году Бертон вместе с Джоном Хэннингом Спиком исследовал территорию Сомали, затем поехал воевать в Крым, вместе с тем же Спиком открыл озеро Танганьика, поступил на дипломатическую службу, от которой его посылали в Биоко (тогда известное как Фернандо-По), Бразилию, Дамаск, Триест. Всё это время он писал о своих приключениях, но на сегодня он больше всего известен благодаря сделанному им переводу «Тысячи йодной ночи».

Бертон стал героем Кроули, которого он считал «высочайшим мастером, величайшим из всех, кто когда-либо брал в руки перо». Однакоделобылонетольковтом восхищении, которое Кроули испытывал перед произведениями Бертона. Бертон был романтиком, искателем приключений, рисковавшим своей репутацией и своим состоянием (или, если быть более точным, состоянием своей жены), боровшимся с условностями и викторианским ханжеством. Он был тем, к чему Кроули стремился: человеком действия, мыслителем-вероотступником, мятежной душой и оригинальной личностью. Его влияние на Кроули было чрезвычайно сильным, ведь именно Бертон указал ему путь на Восток.

Значительную часть прочитываемых книг Кроули держал в секрете от своих друзей. Боясь, что с ним перестанут общаться, сочтя занудой и зубрилой, он старался изобразить из себя лихого парня, который шатается по городу. Он играл в карты и шахматы в трактирах, сквернословил, скандалил, дрался, катался на велосипеде и пил. Среди его друзей почти не было товарищей по учёбе. Он не был, какой утверждал, «заинтересован в обыкновенных людях; я искал общества людей со странностями. Дело было не в том, что мне нравились ненормальные люди; это была лишь моя научная позиция, которая заключалась в том, что мы узнаём новое, когда видим отклонения от нормы». Но тот факт, что его соученики, уже благодаря тому, что их приняли в университет, представляли собой нечто уникальное, а следовательно, отклонение от нормы, казалось, никогда не приходило ему в голову.

Главной связью Кроули с общественной жизнью университета был Кембриджский университетский шахматный клуб. Во время первого своего семестра в университете он обыграл президента клуба Нэша, который был так этим впечатлён, что взял Кроули с собой в Петерхаус, где он проиграл Аткинсу, который позднее стал чемпионом Англии по шахматам среди любителей. Кроули утверждал, что это было первое его поражение с того самого времени, как он научился играть. Он глубоко изучал игру, неделями посвящая этому по нескольку часов в день, анализируя и разрабатывая стратегии игры. На втором году своего обучения Кроули был избран президентом клуба и представлял на шахматных турнирах не только Тринити-колледж, но и сам университет. Он редко проигрывал и честолюбиво мечтал стать чемпионом мира по шахматам.

Страсть к шахматам сопровождала Кроули всю жизнь. Он утверждал, что игра в шахматы даёт отличную возможность проникнуть в человеческую психологию, и он использовал эту возможность, чтобы изучать других людей. В последующие годы его способность к концентрации достигла такого уровня, что он одновременно мог вести несколько поединков, не глядя при этом на шахматные доски. Его противники вслух произносили свои ходы, а Кроули в уме представлял их. Так он мог одновременно вести три игры — способность, которая стала поводом для историй, сомнительных по своей достоверности. Одна из них, например, повествовала о случае, когда Кроули занимался сексом в спальне, а в соседней же комнате за шахматной доской сидел его друг. Дверь спальни была открыта, и Кроули отвечал на каждый ход противника, не прерывая своего занятия. Кроули выиграл. И в самом деле, Кроули был настолько хорошим шахматистом, что его имя осталось в истории этой игры. Авторы книги «Страстный любитель шахмат», перечисляя вымышленные команды, состоящие из знаменитых людей, включили его в команду «Грешников» под руководством преподобного Гарольда Дэвидсона, священника-расстриги из Стифки, что в Норфолке, который был известен тем, что проповедовал сидя в бочке, стоявшей на аллее аттракционов «Золотая миля» в Блэкпуле, и был случайно убит львом по имени Фредди в Скегнесском парке аттракционов в 1937 году. Следует признать, что Кроули был бы доволен обществом такого человека.

К концу второго года своего обучения Кроули начал задумываться о будущем и решил, что дипломатическая карьера могла бы оказаться для него подходящей. Он полагал, что служба дипломата «открывает широкие возможности для земных наслаждений и одновременно требует высочайших качеств человеческого ума». «Утончённость интриг всегда завораживала меня», — писал он. Конечно, у дипломатической карьеры были привлекательные стороны: он сможет путешествовать, искать приключения и станет романтиком по примеру своего кумира Бертона. Он упомянул об этом своём намерении в разговоре с матерью и дядюшками и получил от них одобрение. В конце концов, это была солидная профессия. Для того чтобы сделать шаг в дипломатические круги, требовалась рекомендация, но она была уже наготове. Жена дядюшки Джонатана Кроули состояла в консервативной «Лиге подснежника» и имела некоторое влияние на лорда Ричи и лорда Солсбери, бывших министра иностранных дел и премьер-министра соответственно.

Даже при наличии таких сильных покровителей у Кроули возникли трудности с иностранными языками, знание которых обязательно требовалось от людей, готовящих себя к дипломатической службе.

Несмотря на то что Кроули быстро усваивал грамматику, он был нетерпелив при накоплении словарного запаса и с трудом добивался верного произношения, которому препятствовало его неумение правильно произносить букву «р» и не слишком острый слух. Было решено, что в качестве одного из четырёх языков, которыми обязан владеть дипломат, Кроули выберет русский. Он уже владел английским, французским и, возможно, итальянским или греческим. Русский был хорошим выбором. Этот язык не пользовался популярностью среди кандидатов на дипломатическую службу, и, если бы Кроули удалось овладеть им, ему была бы гарантирована должность при царском дворе в Санкт-Петербурге.

И вот летом 1897 года Кроули отправился в Санкт-Петербург с намерением выучить русский язык. Однако его постигла неудача. И дело было не в его лени или отсутствии способностей. Ему было просто не интересно. Изучение русского было тяжёлым монотонным трудом. Язык оказался сложным, и он не был заинтересован в занятиях такой скучной теоретической дисциплиной. В конце концов, ведь именно этого он старался избежать, учась в Кембридже.

Тем не менее это путешествие возымело на него влияние, продлившееся многие годы, хотя и не такое, какого он ожидал. Возвращаясь в Великобританию по железной дороге, Кроули сделал остановку в Берлине, чтобы посетить международный шахматный конгресс. Он вошёл в зал, где проходили игры, и испытал нечто такое, что он воспринял как мистический опыт. Он почувствовал себя так, как будто реальность отступила, душа его отделилась от тела и обозревала собравшихся в зале гроссмейстеров, видя в них нелепо одетых существ, жалкую пародию на человека. В этот момент он осознал, что отныне не желает считать шахматы чем-то большим, чем увлекательное времяпрепровождение.

Путешествие в Россию не было ни первой, ни единственной его заграничной поездкой, предпринятой в университетские годы. Не желая возвращаться на каникулы домой, в Стритхэм, и не имея проблем с деньгами благодаря матери, дядюшкам и полученному наследству, Кроули отправился путешествовать поездом по Европе, предпочитая Голландию, Данию и Скандинавию. Куда бы он ни поехал, он наблюдал местных жителей, их обычаи и традиции, предпочитая общества, чем-либо отличающиеся от английского и от обществ Германии и Франции, схожих с Англией своим культурным устройством. И разумеется, он продолжал заниматься альпинизмом.

Два лета, в 1896 и 1897 годах, Кроули провёл в Альпах, причём почти всё время — на Бернском нагорье. Как альпинист он мало изменился. Он по-прежнему кичился перед местными проводниками, высмеивая их робость, лазал по скалам очень проворно, но всё же несколько безрассудно и постоянно важничал. Он проложил несколько новых маршрутов восхождений и первым совершил несколько траверсов, причём в одном из таких случаев он шёл в одиночку по маршруту, на котором поскользнулся и упал его товарищ. В мемуарах Кроули ничего не сказано о том, чем закончилось это падение. О другом альпинисте Кроули сообщает, что поймал его за воротник, когда тот скользил мимо него по склону: последнюю историю не стоит безоговорочно принимать на веру. Несмотря на своё высокомерие и хвастовство, Кроули по-прежнему демонстрировал отсутствие всякой заинтересованности в известности и славе и был готов делиться с другими скалолазами информацией о разведанных им маршрутах, хотя и любил предупредить других, что его маршруты могут показаться им слишком трудными и рискованными. Держась особняком от большинства других скалолазов, Кроули писал, как «удивителен тот факт, что лишь единицы способны сохранять нормальную способность мыслить в горах... Высокий уровень духовного развития, романтический темперамент и глубокие знания, основанные на опытах восхождений в различных условиях, — вот лучшие защитники от безрассудных побуждений, а также истерических ошибок, которым подвержен обычный человек». Нет сомнений в том, что Кроули считал себя исключительным человеком, и это его ощущение стало ещё сильнее в более поздние годы, когда он склонен был утверждать, что его великолепное чувство ориентации в пространстве является скорее следствием его физической силы, чем, как в случае с другими альпинистами, результатом изучения топографии и геологии. Сущность его умений, как он считал, заключалась в том, что его подсознание фиксировало положения, которые его тело принимало в течение дня. В дополнение к этому он утверждал, что способен запомнить мельчайшие особенности рельефа скалы, а также может чувствовать запах снега и воды. Последнее маловероятно: обоняние Кроули, так же как и его слух, было ниже среднего уровня. Тем не менее первое утверждение вполне может быть правдой в отношении человека, который способен одновременно в уме вести три шахматных игры.

На одну неделю в августе 1896 года Кроули объединился с Моррисом Траверсом и ассистентом Джона Нормана Колли из Лондонского университета. Вместе они занимались скалолазанием и провели неделю, путешествуя по альпийским горам. При этом они не раз опускались ниже летнего уровня снежного покрова этих гор. Проделав этот путь, они прибыли к леднику Вуибе-Сера (считалось, что его нельзя покорить без сопровождения проводников) и пересекли его, первые за всю историю альпинизма. Вскоре после этого, ближе к концу месяца, они совершили первый траверс на Эгий Руж. Во время своих занятий скалолазанием вместе с Трэверсом и его братом Кроули получил травму. Ночуя на скале, он был вынужден так вжаться в расселину, что повредил себе коленный хрящ, в результате чего многие годы испытывал приступы боли.

Когда Трэверсу, которого Кроули уважал за силу и смелость (во время одного из восхождений Трэверс соединил своим телом расселину в леднике, чтобы Кроули мог перейти, а в другой раз более получаса держал его на своих плечах, пока тот вырубал в скале зацепки для рук), настало время возвращаться в Лондон, к Кроули присоединился Грегор Грант. Вместе со своим кузеном, о котором Кроули с характерным для него женоненавистничеством заметил, что тот «к этому времени женился и обнаружил, что жизнь не стоит того, чтобы её беречь», он совершил второе восхождение на Монт-Коллон по северо-северо-восточному маршруту. По мнению Гранта, восхождение было трудным, а маршрут, выбранный для спуска, почти непроходимым. Вынужденные провести ночь в горах, они встретили команду спасателей, высланную утром на их поиски.

Впечатлённый альпинистскими способностями Кроули, Джон Норман Колли предложил его кандидатуру на вступление в привилегированный Альпийский клуб в Лондоне, первое в мире общество альпийских скалолазов. Это был знак признания и чести, но у Кроули не хватало времени на членство в клубе, куда, по его мнению, входили несведущие люди, которые не столько занимались скалолазанием, как это делал он, сколько ходили в горы в сопровождении проводников. Он также был убеждён, что они завидуют его успехам, достигнутым или в одиночку, или в компании с одним-двумя друзьями — и без проводников. Это было его мнение, но, по справедливости, были и другие, кто его разделял. Многие считали, что члены Альпийского клуба, отказывающиеся признавать настоящих скалолазов и обвиняющие их в фальсификации своих достижений ради славы, тормозят развитие альпинизма.

На самом деле Кроули не сразу отклонил предложение о вступлении в клуб. Возможно, он не хотел обижать Джона Нормана Колли, а также полагал, что в рамках клуба может получить влияние и способствовать развитию скалолазания. Как бы то ни было, он всё-таки пришёл к убеждению, что его попытка вступления в клуб встретит сопротивление, потому что, как ему казалось, его альпинистские достижения слишком высоки, чтобы им поверили. Когда весть об этом дошла до Кембриджа, кто-то распространил слух, что Кроули просто не приняли в клуб. Кроули, зная студента, распространившего этот слух, и будучи президентом университетского шахматного клуба, не принял его на пост секретаря клуба. В автобиографии Кроули с гордостью отмечает, что поставил сплетника на место.

Несмотря на то что Кроули избегал церковных служб в колледже и сохранял в высшей степени критическое отношение к традиционному христианству, будь то англиканство, католицизм или Плимутское братство, нельзя сказать, что вопросы религии вовсе не затрагивали его. Он считал себя религиозным реакционером-консерватором, ему удалось примириться с христианством при помощи того, что он называл Кельтской церковью. Эта церковь не была собственно религиозным движением, но некоторым сводом идей, основанным на легенде о короле Артуре, интерес к которой в то время возобновился. Образная сторона этого вероучения была взята из рыцарских времён и эпохи романтизма, нравственные устои в нём определялись магией, большое значение придавалось таинствам. К греху здесь не питали ни страха, ни отвращения. Невинность считалась добродетелью. Здесь не существовало ни священников, ни храмов: священными местами были горы и леса, как в религиях Востока. Кроу-ли нравилась сама идея этого движения, но он никогда не поддерживал исповедуемых им норм и принципов. Он всё ещё страстно желал отделаться от христианства при помощи сознательно совершаемых грехов и жил в основном ради удовольствия.

И вот он на короткое время присоединился к тайному обществу, действовавшему под управлением преподавателя из Пемброук-колледжа, священника по имени Херитц-Смит. Те, кто не входил в это сообщество, иронически называли его «людьми в корсетах», поскольку во время церемоний посвящения они оборачивали себя широкими поясами. Существовало семь степеней посвящения, из которых Кроули прошёл лишь первую, причём по большей части из любопытства. Ему не хотелось тратить время и силы на прохождение оставшихся степеней, и вскоре он покинул общество.

Однако вскоре как в духовной, так и в материальной жизни Кроули произошли серьёзные перемены. Всё началось в Стокгольме около полуночи 31 декабря 1896 года.

«Я осознал, — писал Кроули в своих мемуарах, — что обладаю магическими силами, присутствие которых могу почувствовать и удовлетворить ту часть своего существа, которая до сего момента была скрыта от меня. Это был моментужасаиболи, а в определённой степени и духовного насилия, и в то же время это был ключ к самому чистому и самому благочестивому духовному экстазу, который только может существовать». В тот момент он ещё не знал, насколько важным окажется это понимание для его дальнейшей жизни, но ровно год спустя, почти в ту же минуту, ощущение повторилось. Он писал: «Моя животная натура чувствовала себя виноватой и хранила молчание в присутствии непреходящей божественности Святого Духа; всемогущего, всеведущего и вездесущего, цветущего в моей душе, как будто все извечно существовавшие силы вселенной проявили себя в этом цветении».

В следующий раз мистический опыт был пережит им в октябре. Кроули заболел так, что ему пришлось соблюдать постельный режим, и в это время, размышляя о смертности человека, он решил, что смерть как таковая ему не страшна, но его шокировало, сколь пустым и поверхностным кажется человеческое существование перед её лицом. Именно в этот момент он понял, что должен, не теряя времени, стать знаменитым и оставить свой след в истории. Тогда встал вопрос о том, как этого достичь. Дипломаты не были знамениты. Поэтов помнили лишь немного дольше, чем дипломатов. По словам Кроули, он был тогда «недостаточно просвещён, чтобы понимать, что известность человека имеет мало отношения к истинным его успехам, что свидетельство достижений человека заключается в том невидимом влиянии, которое он оказывает на следующие поколения», однако он знал: для того чтобы завоевать себе продолжительную славу, он должен стать кем-то, кем до него ещё никто не становился или даже не мог стать. Для своих трудов он должен был «найти материал, неподвластный переменам... Духовный мир был единственным, на что стоило тратить усилия. Мозг и тело не имели цены, разве что как орудия души».

Углубляясь в эту проблему, Кроули, сам того не подозревая, пускался в магическое — позже он назовёт его magical — путешествие, которому в дальнейшем и предстояло составить всю его жизнь. Он осознал и принял «первые проявления своих истинных желаний». «Время от времени я с большим увлечением предавался различным занятиям, — писал он, — но ни одно из них не захватило моего внимания целиком. Ни шахматам, ни альпинизму, ни даже поэзии я ни разу не отдался до конца. Теперь я впервые почувствовал, что готов расходовать все свои ресурсы для того, чтобы достичь своей цели». Этой целью было — понять и стать частью того духовного мира, который предшествует миру религиозному или располагается над ним.

Продолжая размышлять над этой проблемой, Кроули пришёл к выводу, к которому задолго до него приходили многие: у духовной реальности два полюса. С одной стороны, был Боги добро, с другой стороны — Дьявол и зло. В его новом понимании, похожем на то, как Мильтон трактовал этот вопрос в «Потерянном рае», который Кроули читал, эти две сферы являются равноправными и противоположными, причём ни одна не может существовать без другой. В качестве аналогии можно привести идею о бессмысленности света при отсутствии тьмы, которая им освещается.

Ход его мысли был прост и ясен. «Силы добра, — утверждал Кроули, — с которыми я был слишком близко знаком в мои детские годы, постоянно угнетали меня. Я видел, как эти силы каждый день разрушали счастье тех, кто меня окружал. Итак, поскольку моей задачей было исследование духовного мира, первым шагом, который мне следовало предпринять, было вступление в личное взаимодействие с дьяволом».

Он поймал удачу. Кроули встал на свой магический путь, который впоследствии принесёт ему славу, бесчестье и такую известность, какую он едва ли мог предвидеть.

Он решил начать с изучения «чёрной магии», и одним из первых его шагов стало приобретение экземпляра «Книги чёрной магии» А. Э. Уэйта. Один из наиболее выдающихся оккультных писателей своего времени, Уэйт родился в 1857 году, а в 1890-х стал членом известного и влиятельного мистического сообщества. Кроули высокомерно считал Уэйта «не просто самым скучным и банальным, а также педантичным и прозаичным из претенциозных и напыщенных мясников от словесности, но и самым плодовитым и болтливым». Уэйт обладал несколько снисходительной и неуклюжей манерой письма, однако то, о чём он намеревался написать, было изложе-нб толково, и по прочтении его книги Кроули пришёл к выводу, что хотя чёрные маги и почитатели дьявола рассматривают сатану не так, как он, они, по крайней мере, пользуются в своей области научными методами. Это вызвало одобрение со стороны Кроули, отличавшегося упорядоченным строем ума. В чём Кроули был согласен с чёрными магами, так это в допущении существования приёмов и методов, с помощью которых можно подчинить себе силы природы.

Было ещё одно обстоятельство. Уэйт, по словам Кроули, намекал на то, что «знаето Тайной Церкви, существующей вне мира, в чьих святилищах хранятся тайны истинного посвящения». Постепенно Кроули приходил к выводу, что все религии основываются на одной, истинной церкви, и написал об этом Уэйту. Тот ответил несколько расплывчато, высказавшись в том смысле, что Кроули следует прочесть больше мистической литературы, и рекомендовал ему книгу Экартсхаузена «Небеса над храмом», где рассказывалось о существовании тайного конклава святых или посвященных, являющихся обладателями и хранителями тайн Бога'и Природы, которые могли бы примирить все религии и свести их к одной.

Date: 2016-07-25; view: 212; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию