Почтальоны Вселенной

Время действия: 430 миллионов лет тому назад. Место действия: Планета земного типа в системе звезды, расположенной на расстоянии 250 световых лет от Солнца.

БОльшую часть планеты занимал океан. Приповерхностный слой воды был слегка замутнен, словно взвесью мельчайших белесоватых песчинок. Но окажись здесь вдруг наблюдатель с микроскопом, он сразу увидел бы, что это не песчинки, а сложные микроскопические организмы. Яркие лучи звезды, местного солнца, пронизывали толщу воды, доставляя этим организмам энергию, необходимую для размножения и роста. Углерод для строительства своих микроскопических тел они брали из углекислого газа, содержавшегося в атмосфере. Словом, вели себя как обычные микроорганизмы. Однако окажись наш гипотетический наблюдатель повнимательнее, он быстро заметил бы некоторые странности: строго геометрические структуры внутри клеток и непонятные конструкции на их поверхности. Физико-химический анализ материалов показал бы, что это не органика. Атомы чистого углерода, выложенные в разнообразнейшие кристаллические решетки - от алмаза до графита, с соответственно разными физическими свойствами. Саморазмножающиеся наномашины непонятного назначения, продукт чужого и непонятного разума…

За двести миллионов лет до того как на нашей Земле появятся первые динозавры, и за 429 миллионов лет до возникновения первых людей, здесь уже существовала разумная жизнь. В сравнении с 15 миллиардами лет истории Вселенной со времен Большого Взрыва, разница в 429 миллионов лет не так уж и велика, и вполне объяснима вероятностным характером биологической эволюции - где-то, в силу случайного стечения обстоятельств, эволюция шла чуть быстрее, где-то чуть медленнее. Вообще-то объективные условия для возникновения жизни в этой части Галактики созрели еще на несколько миллиардов лет раньше, сразу же, как только здесь появились звезды третьего поколения, накопившие вокруг себя, в своих планетных системах, углерод, кислород (а значит и воду), и другие, еще более тяжелые элементы, возникшие в результате взрывов сверхновых звезд второго поколения. И жизнь появлялась, но с разумной жизнью как-то поначалу не заладилось. Но вот, наконец, и она возникла, на 429 миллионов лет раньше, чем на Земле. Небольшая разница во времени в масштабах медленно меняющегося мертвого космоса оказалась огромной по меркам динамично развивающихся технологических цивилизаций. Эта цивилизация оказалась первой в Нашей Галактике и намного опередила в своем технологическом развитии все цивилизации, возникшие после нее. Именно она первой в Нашей Галактике открыла нанотехнологии. И именно она стала той цивилизацией, которой суждено было посеять в Нашей Галактике зародыш Технокосма.

… Ветер срывал с гребней волн мельчайшую водяную пыль. Капельки высыхали в воздухе на лету, обнажая содержавшиеся в них наномашины. Какое-то время они бесцельно, по траектории броуновских частиц, болтались в воздухе как обычные пылинки. Но вскоре на их микроскопических телах словно крылья вырастали тончайшие зеркальные паруса. Они были столь велики, что даже невооруженным глазом, без микроскопа, можно было заметить висящий над океаном туман из мельчайших серебристых частиц. И туман этот не просто висел. Клубы его медленно поднимались вверх.

Паруса на наномашинах были солнечными парусами, управлявшимися сложнейшим алгоритмом. Движение было по прежнему почти броуновским - но именно "почти". Благодаря воздействию солнечных парусов, наномашина, проделав сложную зигзагообразную траекторию вверх, вниз, и во всех прочих направлениях, через несколько минут оказывалась в точке на несколько сантиметров выше. Это был очень медленный подъем, но им некуда было спешить. Все было рассчитано заранее - они прибудут вовремя…

Цивилизация, построившая эти наномашины, прошла путь технологической эволюции, сильно отличавшийся от земного. И хотя она давно овладела нанотехнологиями, ракетной техники она не изобрела, возможно потому, что не чувствовала в ней никакой необходимости. В отличие от земной цивилизации, где еще в середине 20-го века энтузиазм ракетчиков подогревался верой в существование цивилизации на соседней планете - Марсе, до которого можно было добраться на ракетах, в планетной системе этой звезды не было больше ни одной другой планеты, на которой можно было бы предположить существование разумной жизни. Эта цивилизация слишком рано поняла, что если и есть еще где-то во Вселенной разумная жизнь, то за многие световые годы от нее, в планетных системах других звезд. Она слишком рано поняла, что межзвездную бездну на ракетах не преодолеть. Она слишком рано открыла для себя, что скорость света является предельной скоростью. Она не тешила себя сказками о туннелях в пространстве-времени - ее теоретики слишком рано доказали, что любой носитель информации, будь то живой мозг или электронный кристалл памяти, войдя в такой туннель выйдет из него в виде однородной каши из одинаковых атомов, не несущей никакой информации. Скорость света - предельная скорость передачи информации во Вселенной. И тогда им стало ясно, что есть только один способ преодолеть свое одиночество во Вселенной. Способ этот требовал много, очень много времени - Космос не любит спешки. Впрочем, им некуда было торопиться - они были первыми разумными существами в Нашей Галактике, и уже начинали догадываться об этом. Так созрел в умах этих ученых план Технокосма - план, рассчитанный на многие сотни миллионов лет.

…Повинуясь заложенным в них программам, миллиарды наномашин, лавируя солнечными парусами, продолжали медленно взбираться в атмосфере. За сутки они проходили несколько сот метров вверх, относительно быстро двигаясь во время утренних и вечерних зорь, когда местное солнце, вися низко над горизонтом, освещало их наклоненные паруса-зеркальца сбоку, и они переотражали свет вниз. Отскакивавшие вниз переотраженные частицы света сообщали наномашинам реактивную силу, направленную в противоположную сторону, вверх. В полдень, когда солнце стояло в зените, и не было никакой возможности переотразить солнечные зайчики вниз, наномашины поворачивали паруса к солнцу ребром и ждали захода солнца, болтаясь в воздухе как броуновские частицы. За время такого "простоя" они слегка опускались вниз, но на закате с лихвой наверстывали упущенное. За ночь они "сползали" вниз еще меньше, поскольку в отсутствие света они могли свободно манипулировать парусами, и использовать их в качестве парашютов, замедляющих дрейф вниз.

На рассвете первые косые лучи солнца ударяли в паруса, и в верхних слоях атмосферы, где разреженный воздух не препятствовал движению наномашин, эти лучи "сдували" их с атмосферы по касательной в безвоздушное пространство, в открытый космос. После этого счет времени шел на часы - беспощадное излучение солнца, не смягчаемое более атмосферой, начинало разрушать тонкие структуры наномашин. Им надо было действовать быстро - или погибнуть. И большинство из них гибло. Но их было много, и какая-то часть из них всегда достигала заданной цели. Космос благоприятствует лишь расточительным…

Целью были кометы, время от времени пролетавшие мимо планеты. На огромной скорости они врезались в облака наномашин, паривших в открытом космосе. Используя паруса, наномашины старались погасить относительную скорость, лавируя в разреженной атмосфере кометы, образующейся из газов, испаряющихся с ее поверхности под воздействием солнечных лучей. Большинству машин этого не удавалось, и они гибли, сгорая в атмосфере кометы. Но отдельным наномашинам все же везло - они подходили к твердой поверхности в точности с той скоростью, какая необходима для того, чтобы прошить лед на поверхности кометы словно горячей иглой, уйти в толщу льда, и там, медленно остывая и отдавая тепло окружающему льду, создать вокруг себя пузырек из растаявшей воды. Там, будучи защищенными от жесткого космического излучения толщей льда, но получая достаточно солнечного света для фотосинтеза, они использовали углерод из плавающих в воде частиц кометной пыли для того, чтобы создать свои копии. Так что хотя лишь немногим наномашинам удавалось достичь цели и пробраться внутрь кометного льда, после того как они туда пробирались, их число снова быстро возрастало.

Большая часть комет двигалась вокруг звезды по вытянутым эллиптическим орбитам и большинству наномашин не суждено было покинуть пределы этой солнечной системы. Однако время от времени через центр системы проносились кометы, летевшие по гиперболической траектории, то есть траектории незамкнутой, уходящей в бесконечные глубины межзвездного пространства. Наномашинам, которым повезло попасть на одну из таких комет, предстоял долгий и заранее неизвестный путь…

Вот еще одна наномашина прошила ледяную корку несущейся по гиперболе кометы и начала лихорадочно копировать саму себя. Копии изготавливали новые копии, и масса наномашин возрастала лавинообразно. Им надо было спешить - у них было очень мало времени на размножение. Комета быстро пронеслась мимо горячего центрального светила системы и начала уходить в холодные и темные глубины космоса. Температура внутри пузырька воды с наномашинами быстро падала и их начало сковывать льдом. Вскоре наномашины оказались вморожены в лед, и, лишенные подвижности и света - источника энергии - прекратили всякую деятельность. Как письму в бутылке, брошенному в океан, им предстояло долгое и безжизненное ожидание. И именно эта толща льда будет спасать их в течение всего срока ожидания от воздействия безжалостного и разрушительного космического излучения.

Через сотню лет комета выйдет из сферы притяжения звезды. Израсходовавшая свою скорость на преодоление ее притяжения, почти неподвижная комета зависнет посреди бесконечной пустой темноты, которую бессильны рассеять далекие, тусклые звезды. И вот тут начнется космический биллиард. Комету начнут тянуть к себе другие, соседние звезды. На ее траекторию начнут влиять гравитационные воздействия дальних тяжелых планет, вращающихся вокруг этих звезд, причудливо изгибая ее, толкая в разные стороны.

Приблизительно через сто десять миллионов лет после того, как она была засеяна наномашинами (то есть за 320 миллионов лет до наших дней), интересующая нас комета случайно попала в поле тяготения некоей звезды, располагавшейся тогда на расстоянии 180 световых лет от нашего Солнца. Повинуясь силе притяжения, комета стала падать к звезде. Когда до звезды оставалось каких-нибудь несколько сотен миллионов километров, жар звезды подтопил ледяную корку кометы, и с ее поверхности начали интесивно испараятся частицы, создающие тот самый хвост, которыми кометы так знамениты. Среди тонн всякого мусора и пыли, испарившихся с поверхности кометы, были и несколько килограмм, представлявших собой несколько миллиардов наномашин. Жесткое солнечное излучение, не смягченное атмосферой, безжалостно ударило по их тонким механизмам. Больше половины их пришло в неработоспособное состояние в течение первых суток пребывания в открытом космосе. Из оставшихся работоспособными шести миллиардов наномашин всего лишь 398 штук вошли в атмосферу планеты, обращавшейся вокруг этой звезды. Причем 319 из них столкнулись с этой планетой случайно и сгорели при входе в атмосферу с чрезмерно большой скоростью. Оставшиеся 79 сумели принять сигнал от своих погибающих собратьев, двигающихся с сильным отрицательным ускорением и быстро нагревающихся, что было явным признаком входа в атмосферу. Эти 79, на основе запеленгованных сигналов погибших, сумели рассчитать траекторию движения планеты и вовремя запустить вшитые в них программы маневрирования с помощью солнечных парусов. Несколько недель они тщательно выходили на траекторию сближения с планетой. За это время, из-за попадания в них тяжелых заряженных частиц космических лучей, из 79 осталось только три работоспособных машины.

Из этих трех, из-за несколько ошибочного определения траектории движения планеты, одна сгорела при входе в атмосферу. Поверхности планеты достигли две наномашины. Одна упала в пустыню, на горячий песок и вынуждена была прекратить дальнейшее выполнение программы в связи с отсутствием необходимых условий. Но последняя из наномашин, достигших поверхности, сорвала банк. Она упала в океан!

Первой включившейся подпрограммой была программа размножения наномашин. Когда в океане образовалось многокилометровое пятно из сотен миллиардов копий первоначальной наномашины, включилась следующая подпрограмма - программа строительства наземного (точнее наводного) радиотелескопа. Миллиарды наномашин объединились в гигантскую фазированную антенную решетку и начали круглосуточно сканировать небо на частоте маякового сигнала, изначально установленной создателями Технокосма, выискивая характерную последовательность всплесков радиоизлучения, которая случайному наблюдателю показалась бы простыми радиопомехами. Эта последовательность также была задана много миллионов лет назад создателями Технокосма, и намертво зашита в память всех наномашин, отправившихся в путешествие на кометах в дальние уголки Нашей Галактики.

Всего один оборот планеты вокруг оси - и радиотелескоп обнаружил на небесном своде этой планеты полдюжины точек, из которых шли слабые маяковые сигналы. Убедившись в том, что им есть с кем держать связь, наномашины перешли к следующей подпрограмме - строительства орбитального ретранслятора. Наномашины в океане снова начали ускоренно размножаться и вскоре над океаном этой неизвестной планеты стал непрерывно подниматься к небу такой же бесконечный призрачный столб наночастиц, наделенных солнечными парусами, как и над океаном их родной планеты.

За пределами атмосферы столб разделился на две части. Половина частиц отправилась в свободное космоплавание в поисках новых комет. Другая половина продолжила подниматься, кружась вокруг луча излучаемого радиотелескопом в океане, и отслеживая показания своих внутренних акселерометров. Наконец они поднялись до высоты, где центробежная сила движения по орбите уравновесила силу тяжести, то есть до местной геостационарной орбиты. В точке пересечения геостационарной орбиты и идущего из океана радиолуча стало постепенно накапливаться гигантское многокилометровое облако из мириад наномашин. Когда вес его достиг многих сотен тон, луч идущий из океана внезапно разделился на два луча, которые стали расходится в разные стороны, оставаясь в плоскости геостационарной орбиты. Облако наномашин тоже разделилось на две неравные части, одна приблизительно в два раза больше другой, и тоже начали следовать по орбите каждая за своим лучом. Когда лучи разошлись градусов на шестьдесят, они остановились. Остановились и следовавшие за ними облака наномашин. Теперь они могли приступить к строительству. Меньшее из облаков слиплось в бесформенный комок диаметром почти в пол-километра, который начал вскоре обретать форму со множеством мелких деталей. Хотя конструкции эти и были бы во многом непривычны для земного наблюдателя (если бы таковой смог каким-то чудом оказаться здесь, на расстоянии 180 световых лет от Земли за 319 миллионов лет до возникновения людей), они все же подчинялись общим для всей Вселенной законам физики, и антенные диполи всенаправленных антенн, и параболические тарелки антенн остронаправленных были вполне узнаваемы. Узнать назначение многокилометровых черных парусов летавших в нескольких километрах от антенного хозяйства, при определенной наблюдательности тоже не составило бы труда - во время движения по орбите паруса все время отслеживали направление на солнце, и наш гипотетический наблюдатель вскоре бы понял, что это - солнечные батареи, предающие выработанную электроэнергию на антенную станцию с помощью микроволнового излучения.

От второго, более крупного облака наномашин, зависшего в точке пересечения второго луча с геостационаром, отделилось облако равное размером первому и в точности повторило его эволюцию - превратилось в антенную станцию и солнечную энергетическую установку. Оставшаяся часть облака наномашин продолжала витать поблизости, очевидно приберегаемая для какой-то цели.

Накопив достаточно солнечной энергии, космические ретрансляторы ожили. Сначала заработали всенаправленные антенны, излучая все тот же маяковый сигнал, намертво зашитый в память наномашин, оповещая всю окружающую вселенную об открытии нового ретрансляционного узла сети Технокосм. Благодаря тому, что две ретрансляционные станции были разведены по орбите на шестьдесят градусов, их охват небесной сферы был полным - тот загороженный планетой участок неба, который был невидим с одной станции, был виден с другой. Излучение их всенаправленных излучателей было невидно только звездам, расположенным на том малом участке неба, которое было загорожено местным солнцем. Участок в принципе был небольшой, и им можно было бы пренебречь, но создатели Технокосма привыкли делать все очень тщательно. Об охвате этого малого участка должно было позаботиться третье облако наномашин, которому предстояло покинуть окрестности планеты и сместиться на шестьдесят градусов вдоль орбиты этой планеты вокруг солнца, чтобы построить там дополнительный ретранслятор и закрыть это небольшое "слепое пятно".

Затем пришли в движение перенацеливаемые параболические антенны. Они еще раз тщательно просканировали всю небесную сферу, запоминая положение на ней источников маяковых сигналов и их наблюдаемую мощность. Всего удалось найти одиннадцать источников. После этого на поверхности станций довольно быстро выросло одиннадцать огромных лазерных излучателей, направленных по одному на каждый из обнаруженных источников маяковых сигналов. Одна из параболических антенн продолжила сканирование небесной сферы на случай появления на небосводе новых источников маяковых сигналов, другая оказалась постоянно направлена вниз, в океан, туда, где находился самый первый радиотелескоп, еще две начали отслеживать остальные две орбитальные радиорелейные станции.

Затем первые одиннадцать остронаправленных излучателей послали каждый на свою звезду, то есть на свой узел сети, сигнал готовности к работе. В зависимости от расстояния до этих звезд, эти сигналы будут получены через десять, двадцать, пятьдесят, и даже сто лет, и еще через десять, двадцать, пятьдесят, сто лет по вновь организованному на той стороне обратному остронаправленному лучу придет подтверждение приема сигнала готовности, и, таким образом, высокоскоростная космическая магистраль передачи данных начнет свою работу.

Между тем наномашины, оставшиеся в океане планеты, продолжали размножаться. Большая их часть пошла на строительство в океане гигантского компьютера, которому предстояло хранить и обрабатывать объемы данных немыслимые даже для самых крупных земных суперкомпьютеров. Они готовились к приему данных с других узлов межзвездной сети. Часть из наномашин продолжила подниматься из океана в небо, но теперь они уже шли не на строительство ретрансляторов, а дальше, в открытый космос, в поисках новых комет - Технокосм готовился к строительству новых узлов на других звездах. Лишь ничтожная доля из них на самом деле найдет кометы. Лишь ничтожная доля из этих комет будет двигаться с гиперболической скоростью и унесет их в межзвездное пространство. Лишь ничтожна доля из комет, улетевших в межзвездное пространство в результате своих странствий в конце концов войдет в систему какой-либо иной звезды. И лишь ничтожная доля из наномашин, принесенных этой кометой найдет новый океан на планете обращающейся вокруг чужой далекой звезды. Но наномашин много, очень много, и для создания нового узла сети достаточно чтобы добилась успеха лишь одна из бессчетных миллиардов наномашин. Космос благоприятствует лишь расточительным…

Но это случится лишь через много миллионов лет. А пока комета, занесшая первое семечко, из которого вырос весь новый узел сети, покидала эту планетарную систему. Карманы жидкой воды, образовавшиеся в недрах кометы, когда она проходила мимо местного солнца, быстро застывали. Лед сковывал миллиарды новых наномашин, успевших размножится из тех остатков, которые не были унесены в хвост кометы. Комета, единожды "зараженная" наномашинами, становится их разносчицей на вечные времена.

Поле притяжения местной звезды развернуло траекторию полета кометы, и передало ей часть импульса быстро двигавшейся звезды. Словно выпущенная из пращи, комета устремилась в межзвездное пространство. Она двигалась в направлении пустой точки в космическом пространстве, расположенной на расстоянии 180 световых лет. Ей предстояло достичь ее через 320 миллионов лет. По случайному стечению обстоятельств, в той же самой точке пространства через 320 миллионов лет, в ходе своего собственного движения по орбите вокруг центра Нашей Галактики, должна была оказаться небольшая желтая звезда, которую мы называем просто - Наше Солнце. Вокруг этой звезды обращалась планета, на две трети покрытая океаном. Планета называлась Земля…

Обнаружение

Время действия:1983 год. Место действия: Планета Земля

Астрономы искали сигналы внеземных цивилизаций десятилетиями. Они обшарили своими радиотелескопами все небо. И ничего не нашли.

Секретные службы не искали внеземные цивилизации и никогда не обращали свои радиотелескопы в сторону неба. Но именно они обнаружили сигнал.

Радиотелескопы были установлены на спутниках, обращавшихся вокруг Земли, и смотрели вниз, на Землю, в надежде перехватить разговор террориста по рации, радиошифровку шпиона, переговоры военных противников. Но тот сигнал, который они обнаружили, не был похож ни на что из того, что они искали. Сигнал шел прямо из середины Тихого Океана, из точки, где не было никаких островов, не проходило никаких морских или самолетных трасс, и никогда не проводились никакие военные учения. Сигнал шел из места, которое всегда считалось абсолютно пустым. Он так и остался бы не обнаруженным, если бы спутник-шпион, пролетавший именно над этим местом не получил именно в этот момент команду перенацелить свою остронаправленную антенну с одной цели справа по трассе на другую цель, слева по трассе полета. Антенна не была выключена во время перенацеливания, и когда она скользнула по поверхности океана, на какую-то долю секунды она была буквально оглушена сильнейшим радиошумом…

1.4 В "Зоне Аномального Излучения"

Месяц спустя на борту советского океанографического судна. Тихий Океан.

Перед тем как опуститься на палубу, вертолет сделал небольшой круг вокруг двух "объектов", плававших неподалеку в воде.

– "Что это?" - изумленно спросил Левшов.

Сидевший в соседнем кресле Человек в Сером ответил: "Алексей Петрович, мы предложили Вам работу как раз для того, чтобы услышать Ваше мнение о том, что это такое. У нас, разумеется, есть свои предположения, но мы не хотим Вас в них посвящать, чтобы не испортить непредвзятость Вашего взгляда. Итак, на Ваш взгляд эксперта, что это такое?"

Один "объект" Левшов узнал сразу - это была "тарелка" параболической антенны метров тридцати в диаметре, дно тарелки было зеркальным. Второй "объект", находившийся в сотне метров от первого, получил среди матросов прозвище "бревно". Над поверхностью воды вертикально торчал лишь небольшой, метра два в высоту, "пенек", цилиндр диаметром около трех метров, остальная часть бревна уходила глубоко в воду. С вертолета можно было лишь увидеть, что длина бревна - 10-15 метров как минимум, сколько на самом деле, было невозможно определить, поскольку другой его конец скрывался в темных глубинах океана. Боковая поверхность цилиндра была зеркальной, торец - абсолютно черным.

"Этот цилиндр - скорее всего излучатель инфракрасного или оптического диапазона". - начал размышлять вслух Левшов - "Остронаправленный. Свет излучается очень узким пучком, поэтому под углом излучающая поверхность кажется абсолютно черной. Я уверен, что если бы мы пролетели точно над ней, то увидели бы не черную поверхность, а очень яркий свет". - "А вот этого мы как раз делать не будем". - сказал Человек в Сером - "У нас так уже один пилот ослеп - пучок очень мощный". - "Итак, это передающий лазер, или что-то в этом роде. Тогда тарелка, скорее всего, работает на прием. Поверхность тарелки зеркальная, значит, работает на очень высоких частотах, скоре всего в инфракрасном и, возможно, оптическом диапазонах. Сигнал идет из космоса, значит, они должны использовать "окна прозрачности" в инфракрасном диапазоне. А где же собственно приемник излучения?". Только тут Левшов заметил, что над центром "тарелки" парит в воздухе, ни на что не опираясь, небольшая, полметра в диаметре, абсолютно черная сфера. "В фокусе тарелки - абсолютный поглотитель излучения… Абсолютно черный. Значит они работают и в оптическом диапазоне тоже? Интересно как он удерживается в фокусе при сильном боковом ветре. Воздушный шар со стабилизацией с помощью воздушных струй? Или же электромагнитная ловушка? Сейчас пока еще рано об этом рассуждать. Но куда же идет сигнал с приемника?" Взглянув в бинокль, Левшов заметил небольшое отверстие в центре "тарелки", в котором чернела океанская вода. "Очевидно, сигнал собранный в фокусе тарелки передается черным шаром по инфракрасному или световому каналу связи вниз, под воду, где и находится центр обработки информации".

"Все это любопытно," - сказал Человек в Сером - "но нас, прежде всего, интересуют ответы на следующие вопросы: Кто и зачем это все построил? Как они сюда попали? Какую информацию передают? Насколько они опасны для нас? И чему полезному мы могли бы у них научиться?"

– "Мне самому очень хотелось бы узнать ответ на Ваш последний вопрос. Что касается остальных вопросов… Вы ведь пригласили меня потому что Вам понравилась моя гипотеза. И все что я к настоящему моменту успел увидеть и узнать от Вас, пока что не противоречит моей гипотезе".

– "Но тогда информация, которую Они передают на Землю…"

– "Это и есть Они сами. В оцифрованном виде".

– "Вы хотите сказать, что та мирная картина, которую мы сейчас наблюдаем, на самом деле представляет собой высадку инопланетного десанта на Землю!?"

– "Не обязательно. Посмотрите какой у них мощный передатчик. С Земли в космос уходит наверняка не меньше информации, чем приходит из космоса на Землю. Не исключено, что то, что мы видим - это всего лишь перевалочный пункт, релейная станция на пути от одной дальней звезды к другой дальней звезде, и Земля их интересует всего лишь как место базирования ретрансляционного узла в их межзвездной сети. Возможно, что здесь принимают сигнал лишь для того, чтобы усилить его и послать дальше, туда, куда он не смог бы дойти без промежуточного усиления".

Едва ступив с вертолета на палубу, Левшов потребовал, чтобы его отвели к микроскопу. Объектив микроскопа был нацелен на образец воды, только что взятой из-за борта судна. Левшову достаточно было одного взгляда в окуляр. Это были нанороботы. В своем закрытом "почтовом ящике" он пытался заниматься нанотехнологиями и считал свои работы весьма продвинутыми. Сегодня он увидел, что кто-то уже опередил его на несколько сотен миллионов лет.

Левшов обернулся к капитану: "Кажется, Вы обещали мне что-то показать?"

Капитан откупорил бутылку с образцом морской воды и вылил ее в стакан. Первую пару секунд вода оставалась прозрачной. Затем помутнела, но еще через несколько секунд взвесь внутри воды собралась в мелкие, похожие на пролитую ртуть шарики, а вода снова стала прозрачной. Еще секунда - и шарики слиплись в один большой шар, который стал подниматься к поверхности воды, прошел сквозь нее и поднялся в воздух над столом. Поверхность шара была зеркальной за исключением черного "зрачка". Шар повернулся на 360 градусов, как бы осматривая этим "зрачком" комнату вокруг себя. Затем на противоположном конце шара возникло отверстие, через которое со свистом стала вырываться струя воздуха. Словно проткнутый воздушный шарик, повинуясь реактивной тяге струи, шар вылетел в открытое окно, и, оказавшись над поверхностью океана, камнем рухнул вниз, в воду.

Несколько секунд Левшов ошарашено молчал. Умом он понимал, что он сейчас увидел - миллиарды нанороботов, способных координировать свои передвижения и быстро соединяться друг с другом, образуя макроскопические объекты. Но скорость, с которой они это делали, говорила о непостижимых объемах и скоростях обработки и передачи информации, о фантастических источниках энергии, питавших этих роботов.

Наконец Левшов снова обрел голос: "Почему Вы не отослали образцы воды на исследование в Москву?"

– "Бесполезно. Они либо находят способ сбежать, либо саморазрушаются через несколько часов. Но это еще не самое интересное". - Капитан взглянул на часы - "Через десять минут заход солнца, и вскоре после заката синоптики обещали небольшой дождь. Пройдемте на верхнюю палубу. Я обещаю Вам незабываемое зрелище".

… Они долго стояли на палубе словно завороженные, не обращая внимание на хлеставший по их лицами дождь. Все их внимание было приковано к двум гигантским столбам света, пробивавшимся сквозь облака, и соединявшим небо и океан. Когда дождь усиливался, столбы начинали светиться ярче, компенсируя рассеяние света на каплях воды. Один столб уходил из излучателя в космос, другой падал с небес на тарелку параболической антенны. И снова Левшов поймал себя на том, что умом он понимает, то что видит, но поверить все равно не может. Объемы информации, прокачивавшиеся через эти столбы света, должны были превосходить все мыслимые каналы связи, известные человечеству. Сколько тысяч (миллионов?) томов в секунду? Или, может быть, объемы прокачиваемой информации действительно надо было измерять не в томах, а в сознаниях? Сколько разумных душ в секунду?

Вместе с обычным дождем на Землю лился ливень информации из космоса. Но информация была такой же нечитаемой для землян, как египетские иероглифы до обнаружения Розеттского Камня. Уже в первые дни после обнаружения сигнала стало ясно, что он не предназначен для расшифровки чужими. Это был максимально эффективный код, близкий по своим характеристикам к белому шуму. И в нем не было никаких намеков на то, что пришельцы желают поделиться с землянами ключом к этому шифру. Вся мудрость Вселенной была здесь, рядом, но так же недоступна, как если бы она находилась за тысячу световых лет отсюда.

Через несколько минут физик все же возобладал в Левшове над лириком: "Товарищ Капитан! На Вашем корабле, конечно, не найдется прибора ночного видения?" - "Обижаете, товарищ ученый! На нашем корабле найдется все!"

Как Левшов и предполагал, через прибор ночного видения столбы света просматривались еще четче. Связь действительно шла не только в видимом, но и в инфракрасном диапазоне. И это помимо радиоканала, первоначально обнаруженного спутниками-шпионами. Но в инфракрасном диапазоне Левшов увидел еще кое-что, от чего ему сделалось немного не по себе. Тонкая прямая ниточка инфракрасного луча, пунктиром просматривавшаяся на каплях дождя, выходила из океана и заканчивалась в воздухе над палубой, буквально в метре от головы Левшова. Левшов снял прибор ночного видения и посветил перед собой фонариком. В метре от него в воздухе висел маленький комарик. Не очень надеясь на успех, Левшов сделал быстрое движение рукой и зажал комара в ладони. Через секунду у него возникло странное ощущение, что в ладони не одно насекомое, а сразу несколько. Разжав ладонь, он увидел вместо комара несколько маленьких шариков, похожих на разлитую ртуть. Шарики мгновенно скатились с ладони, покатились по палубе и скрылись за бортом.

– "Я не хочу никого пугать, но, кажется, за нами наблюдают!"

– "Вы скоро к этому привыкните" - ответил Капитан.

– "И что думает по этому поводу наука?" - спросил Человек в Сером.

– "Наука думает, что они здесь уже достаточно давно, для того, чтобы научиться имитировать внешний вид земных комаров".

– "Достаточно давно - это приблизительно сколько?"

"Я работаю над этим". - Левшов еще раз взглянул на столбы света. За последние двадцать минут их направление в пространстве не изменилось. Они по-прежнему были нацелены на одну и ту же точку на небосводе. - "Нам потребуется вывести на геостационарную орбиту космический аппарат оптического наблюдения. С камерой высокого разрешения. С хорошим телескопом на борту".

Человек в Сером помолчал несколько секунд, как бы прикидывая что-то в уме, и, наконец, сказал: "Сделаем".

После этого все замолчали. Слышно было, как где-то неподалеку жужжит комар…

Анализ снимков

На столе перед Левшовым лежали снимки из космоса. Советский разведывательный спутник, снабженный мощным телескопом, и первоначально предназначавшийся для фотографирования с околоземной орбиты американских военных объектов на поверхности Земли, за месяц до старта внезапно получил новое полетное задание. В срочном порядке его адаптировали к боле мощной ракете-носителю и запустили на орбиту, пролегающую слегка выше геостационарной. Дрейфуя относительно геостационара, за несколько дней он отснял оба космических сооружения, разнесенные друг от друга на 60 градусов по геостационарной орбите.

Первое, что повергло земных наблюдателей в шок, был гигантский размер объектов. Второе - насколько узнаваемыми оказались тарелки параболических антенн и "бревна" излучателей передатчиков, очень похожие на объекты обнаруженные ранее в Тихом Океане. Третье… Левшову потребовалось несколько минут, чтобы понять, что именно показалось ему странным: излучателей было больше чем тарелок. "Нельзя ли рассчитать по снимкам, в какие точки небесной сферы нацелена каждая из антенн?" - "Уже в работе. Результаты будут через пару часов".

Получив результаты - список с координатами точек на небесной сфере, - Левшов взял каталог звезд и против каждой точки стал ставить название находящейся в ней звезды и расстояние до нее. Это была нудная работа, но результат превзошел все ожидания - закономерность стала вполне очевидной. "Теперь я могу Вам сказать, когда Они сюда прибыли".

– "Каким образом?"

– "Видите, на некоторые из звезд направлены сразу и приемная тарелка и передающий излучатель, а на некоторые - только излучатель".

– "Ну и что?".

– "И приемник, и излучатель одновременно направлены только на те звезды, которые расположены от нас на расстоянии не более 25 световых лет. На более удаленные звезды направлены только излучатели. И самое интересное - рядом с излучателем направленным на звезду, находящуюся от нас на расстоянии 28 световых лет видна наполовину недостроенная приемная тарелка, направленная в ту же сторону".

– "И что отсюда следует?"

– "У меня есть только одна гипотеза - все передатчики были построены сразу же после их прибытия сюда, а приемники они строят только тогда, когда ожидают получить ответный сигнал с соответствующей звезды. Если предположить, что они послали свой первый сигнал к другим звездам пятьдесят лет назад, то за это время сигнал дошел до всех звезд в радиусе 25 световых лет от Солнца, и от всех них уже успел придти обратный сигнал. Сигнал также дошел и до звезды расположенной на расстоянии 28 световых лет от нас, но обратный сигнал дойдет до нас еще только через шесть лет, потому что полное время путешествия сигнала туда и обратно составляет 28 + 28 = 56 лет. Или, может быть, они послали сигнал не 50, а 55 лет назад, и тогда ответа следует ожидать через год. Судя по тому, что приемная антенна уже наполовину построена, это даже более правдоподобно. Итак, моя оценка времени, когда Они прибыли на Землю - от пятидесяти до пятидесяти пяти лет тому назад".

– "А Вы уверены, что они действуют именно так, как Вы говорите: сначала посылают сигнал на все существующие узлы сети, а потом ждут от них ответа?" - спросил Человек в Сером - "Не логичнее было бы, если бы те, кто их сюда послал, также послали бы им сюда сигнал к моменту их предполагаемого прибытия на Землю?"

– "Но Вы же видите, что на самом деле это не так. Да, было бы логичнее прислать им на Землю сигнал, например с обновлением их программного обеспечения, к моменту их предполагаемого прибытия на Землю. Раз они этого не делают, значит, они просто не знают, куда именно они их послали".

– "Как это возможно? Раз они прибыли к нам на Землю, значит те, кто их послал, посылали их именно на Землю".

– "Совершенно не обязательно. Когда ветер сдувает с одуванчика его семена-" "парашютики", одуванчик не знает, где именно приземлятся его семена. Он не знает, куда он их послал. Тот факт, что пришельцы сначала разослали сигналы во все стороны, а теперь ждут ответа, показывает, что пришельцы попали сюда… как бы получше выразиться… непреднамеренно, что ли. Готов спорить на что угодно - они путешествуют по галактике с "попутными" кометами, и сами не знают, куда эти кометы их завезут".

– "Но это же ужасно неэффективная система! Среди комет ничтожные доли процента покидают свои звезды и уходят в межзвездное пространство. И лишь немногие из них захватываются потом другими звездами. Сколько же нужно сделать нанороботов, сколько же нужно засеять ими комет, чтобы они распространились по всей Галактике!"

– "Достаточно сделать одного наноробота, но саморазмножающегося. На самом деле система невероятно эффективна - минимум начальных затрат при максимальной "зоне покрытия"! Для того чтобы покорить всю Галактику, вам не нужно расходовать материальные ресурсы собственной планеты, потому что используются кометы - дармовые, уже существующие в природе "межзвездные транспортные средства" с многотонной защитой от галактической радиации и неограниченными запасами сырья для автоматического изготовления все новых и новых роботов! Берете близкую к нулю вероятность прибытия кометы туда, куда надо, умножаете ее на бесконечно большое число нанороботов и в результате получаете гарантированно работающую систему. Обратите внимание: среди ближайших к нам звезд уже почти на половине расположены узлы их сети. Я не удивлюсь, если в конце концов выяснится, что эта сеть охватила уже всю Нашу Галактику".

– "Это возмутительно!" - вдруг закричал стоявший рядом человек в генеральских погонах - "Пришельцы хозяйничают на Земле уже больше полувека, и мы только сейчас узнаем об этом! Что за бардак!"

Левшов обернулся к Генералу: "Извините, товарищ генерал, но мне это возмутительным не кажется. Наоборот, это восхитительно! Нам невероятно повезло. То, что мы их обнаружили - чистейшая случайность. Сигналы, которые идут к ним с других звезд, практически неотличимы от обычных радиопомех. Сами Они излучают в таком узком пучке, что мы могли бы их не обнаружить еще сотню лет. Но из того, что за полвека Они никак себя не проявили, мы можем сделать два очень важных предположения. Первое - они не агрессивны, и, скорее всего, не представляют для нас прямой угрозы. Второе - поскольку они здесь так давно, у нас появляется очень хороший шанс на АПК".

– "АПК?"

– "Извините товарищ генерал, дурная привычка говорить сокращениями. АПК - это несбыточная мечта всех специалистов по поиску внеземных цивилизаций. АПК -это Абсолютно Полноценный Контакт".

– "А может быть неполноценный?"

– "Не только может быть, но и изначально предполагается, когда обычно говорят о контакте между разными цивилизациями. Считается, что разница в языке и культуре будет настолько гигантской, что мы не сможем обменяться хоть сколько-нибудь осмысленными сообщениями, выходящими за пределы каких-нибудь тривиальных фактов, справедливых в любой точке Вселенной. Грубо говоря, мы можем послать им сообщение о том, что атом гелия весит в четыре раза больше атома водорода, а они согласятся и пришлют нам сообщение о том, что дважды два четыре. Обе стороны признают друг друга разумными, но какой от этого толк, если мы не сможем поговорить о действительно важных вещах, например о смысле жизни?

Под абсолютно полноценным контактом понимается такая гипотетическая ситуация, когда мы контактируем со стороной неизмеримо более развитой, чем мы. Настолько более развитой, что для нее не составляет особого труда глубоко изучить наш язык и культуру, так что мы можем запросто сесть с ней на кухне и побеседовать как со старым приятелем, что называется, "за жизнь".

А теперь смотрите, что мы имеем в данной конкретной ситуации. Мы явно столкнулись с цивилизацией, находящейся на неизмеримо более высокой ступени развития, чем наша. Мы знаем, что они знают о нашем существовании и наблюдают за нами, хотя бы с помощью тех же искусственных комаров. Мы знаем, что они прибыли на Землю более полувека назад. Новорожденному человеческому ребенку требуется меньше трех лет, для того, чтобы научиться основам человеческого языка, и порядка двадцати-тридцати лет, чтобы освоить основы научных знаний, накопленных человечеством. Конечно, у человеческого ребенка есть огромное преимущество перед пришельцами - природное устройство его мозга изначально приспособлено к человеческой культуре. Точнее наоборот, человеческая культура изначально приспособлена к особенностям устройства человеческого мозга, да и не только мозга, а, скажем, его голосовых связок, строения рук, всего тела. Но и у пришельцев есть свое преимущество: огромные вычислительные мощности их компьютеров. Так что на настоящий момент я склонен оценивать наши шансы на АПК как хорошие".

– "И все же мне не совсем понятно" - сказал Человек в Сером - "Ребенок обучается языку и культуре, взаимодействуя с людьми, живя в человеческом обществе. Предположим, что пришельцы способны принять внешний облик человеческого ребенка, и могут подбросить его родителям, подменив настоящего новорожденного, но они все равно не смогут вести себя так, как должен вести себя нормальный ребенок в соответствии со своей биологической, генетической программой развития, и нормального процесса обучения не получится. Я не понимаю, как вычислительные мощности, пусть даже огромные, могут здесь помочь".

– "Я в свое время занимался проработкой возможной стратегии решения этой задачи". - сказал Левшов - "Проведенный мною анализ показал, что наилучшей стратегией для обучения пришельцев является не подмена новорожденного, а перехват всей информации входящей и исходящей из его мозга по нервным волокнам".

– "Вы хотите сказать, что они превращают живого человеческого младенца в полностью послушную марионетку? Но ведь с точки зрения задачи обучения это ничем не отличается от полной подмены младенца!"

– "Вы меня не так поняли, речь вовсе не идет о превращении младенца в марионетку. Слово "перехват" не совсем точно отражает то, что я хотел сказать. Правильнее было бы сказать "подслушивание". Своего рода "прослушка" всех информационных импульсов на всех его нервных волокнах. Младенец даже не подозревает, что его "подслушивают". Он ведет себя совершенно нормально, как самый нормальный ребенок во всех жизненных ситуациях. Но на каждом его нервном волокне сидит по нанороботу, записывающему все нервные импульсы, проходящие через это волокно. Через каналы беспроводной связи они сбрасывают всю эту информацию на "станцию связи" - наноробота, который сидит где-нибудь на поверхности кожи ребенка. Тот тоже использует какой-нибудь беспроводной канал связи для того, чтобы сбросить всю эту информацию какому-нибудь летающему поблизости "искусственному комарику", наподобие тех, что мы наблюдали недавно в зоне аномального излучения в Тихом Океане. Ну и дальше, по цепочке роботов-ретрансляторов, до "центральной станции", где располагаются основные вычислительные мощности Пришельцев. И вот тут начинается самое интересное - обработка информации…"

– "Подождите, подождите: а как нанороботы вообще попали в организм ребенка?"

– "Да как угодно, хотя бы тот же "искусственный комарик" укусил".

– "Допустим. Продолжайте".

– "Итак, обработка. Самое сложное - это определить модальность полученных сигналов…"

– "Простите, что?"

– "Модальность. Какое именно физическое ощущение, или какое действие кодируется той или иной последовательностью импульсов. Для этого нужно знать две вещи: во-первых, куда или откуда идет нервное волокно, т.е. к какому рецептору или исполнительному органу оно подключено, и во-вторых, какая последовательность импульсов в этом волокне соответствует какому ощущению или действию. Первая задача - это чистая анатомия. Надо просто отследить с помощью нанороботов откуда и куда проложены в организме нервные волокна. Со второй задачей немного сложнее. Назначение каждого из органов чувств человека будет понятно любому мыслящему существу опять же из чистой анатомии: глаз прозрачен в оптическом диапазоне и хрусталик фокусирует свет на сетчатке - значит там расположен приемник оптического излучения, конструкция уха идеально реагирует на колебания воздуха звуковой частоты - значит, нервные сигналы идущие оттуда кодируют информацию о колебаниях плотности воздуха, и т.д. Но каким именно картинкам соответствует та или иная последовательность импульсов в том или ином волокне зрительного нерва? Вот здесь уже нужна калибровка".

– "Калибровка? Вы хотите сказать, что они предъявляют организму различные эталонные раздражители, например набор каких-нибудь специальных картинок или звуков, и смотрят, в каких волокнах какие импульсы возникают?"

– "Возможно и так. Но в принципе эталонные раздражители не обязательны, если рядом есть какой-нибудь "комарик"-наблюдатель. Он тоже видит приблизительно ту же картину и слышит те же звуки. Он даже может сесть на кусочек пищи, перед тем как она отправится в рот ребенка и провести ее химический анализ, а потом сравнить результаты этого анализа с сигналами от рецепторов вкуса во рту ребенка. Провести сравнение того, что видит и слышит такой наблюдатель и то, что видит и слышит ребенок - не совсем тривиальная задача, поскольку они находятся не совсем в одной и той же точке пространства, но, зная физику и геометрию, всегда можно внести соответствующие поправки. Проведя достаточно продолжительные наблюдения и подвергнув их статистическому анализу, можно выявить, что означает любая последовательность импульсов в любом нервном волокне. С этого момента "комарик"-наблюдатель в принципе уже не обязателен - все что видит и слышит "прослушиваемый" субъект может быть восстановлено по нервным импульсам, снимаемым с его нервных волокон. Прошу заметить, что Пришельцев, пытающихся научиться нашему языку и культуре, не очень интересует, что объективно происходит вокруг исследуемого субъекта, им гораздо интереснее его субъективное восприятие окружающей действительности. Наоборот, лишняя информация им только помешала бы. Например, человек не может видеть невооруженным глазом в рентгеновском диапазоне, а значит, отслеживание наблюдателем вида окружающей среды в рентгеновском диапазоне не помогло бы при интерпретации поведения человека.

Но определение модальности сигналов - это всего лишь предварительная работа. Самое интересное начинается дальше. В своей вычислительной среде Пришельцы создают два виртуальных "черных ящика" - один ящик предназначен для моделирования сознания исследуемого субъекта, другой - для моделирования окружающей его среды, в том числе и социальной среды. У Пришельцев есть записи взаимодействия двух реальных "черных ящиков" - настоящего человека и его реальной среды на протяжении целой жизни: вся информация, поступающая в мозг из внешней среды, закодированная в виде нервных импульсов от органов чувств, и вся информация, поступающая во внешнюю среду из мозга, закодированная в виде сигналов, подаваемых из мозга на мышцы. Чтобы построить в виртуальных "черных ящиках" адекватные модели сознания и его среды, нужно добиться, чтобы обмен сигналами между этими двумя "черными ящиками" в максимальной степени повторял обмен сигналами между сознанием и реальной средой. И вот тут действительно необходимы огромные вычислительные мощности: необходимо провести огромное количество виртуальных, численных экспериментов, чтобы подобрать правильные коэффициенты преобразования сигналов внутри "ящиков", до тех пор, пока "ящики" не станут вести себя как реальные сознание и среда. Впрочем, построить абсолютно точную модель среды таким образом вряд ли удастся: в реальной среде действует очень много существенных факторов, недоступных органам чувств человека, но можно построить модель среды по точности приблизительно соответствующую моделям существующим в наших собственных сознаниях. Для целей изучения человеческого языка и культуры такой модели вполне достаточно.

И когда Пришельцам удастся построить такие достаточно точные модели, наступит третий этап работы - составление словаря для переводов со своего языка на земные и обратно. Здесь возможны различные способы. Они могут использовать для этого уже имеющиеся у них модели сознаний других разумных существ, думающих на понятном им языке. Они могут проводить прямые сравнения структур этих моделей, чтобы выявить в них структуры со схожим строением. На этом этапе они, наконец, начнут использовать известные им модальности сигналов для того, чтобы подключать модель сознания к искусственно созданным ими средам. То есть, как бы погружать модель сознания в новый, специально созданный для нее мир. В этом мире будет существовать огромное количество специальных, эталонных стимулов, на которые модель сознания должна будет как-то реагировать".

– "Что-то я опять не понимаю. Почему так сложно? Зачем строить модель сознания, когда можно просто украсть живого землянина и проводить на нем эксперименты, предъявлять те же самые стимулы?"

– "Во-первых, тогда бы у них не было второй модели - модели среды, а она существенно необходима, для того, чтобы понять, как среда преломляется в сознании. Без модели среды вы никогда не сможете понять социально-культурный смысл некоторых реакций. Во-вторых, фактор времени: Вы не успеете предъявить и десятой доли всех необходимых для составления словаря стимулов, а ваш испытуемый состарится и умрет - процесс реагирования на эталонные стимулы во многом похож на изучение иностранного языка. Вы много видели людей, которые в зрелом возрасте сумели в совершенстве овладеть иностранным языком, что называется, "с азов"? А здесь процесс на много порядков сложнее - нужно выудить у испытуемого не только его язык, но и культуру, которую он усвоил за свою жизнь. Гораздо удобнее использовать компьютерные модели, прогоняемые на мощных компьютерах со скоростями во много раз превышающими реальное время. В третьих - возможность "откатить" процесс назад, если вы предъявили стимул, необратимо изменивший объект исследования, но хотите попробовать все сначала. В четвертых, если Пришельцы не желают вступать в контакт и вообще не хотят выдавать своего присутствия, то это самый незаметный способ приобщиться к чужому языку и культуре - даже сам объект наблюдения не догадывается, что за ним наблюдают. И наконец, если Пришельцы все же готовятся к вторжению, это лучший способ незаметно перехватить управление отдельными личностями. Представьте себе, что в один прекрасный день нанороботы начинают глушить импульсы, идущие от мозга к мышцам, и начинают подменять их импульсами, поступающими из модели сознания. А эта модель сознания уже могла к тому времени пройти что-то вроде "промывания мозгов" в центре обработки информации Пришельцев. Окружающие не заметят подмены, ведь в основе модели - та же самая личность, только прошедшая через ряд виртуальных испытаний, изменивших ее сознание…"

– "Есть ли у нас возможность поймать таких агентов Пришельцев?" - спросил Генерал.

– "Единственный способ, который пока приходит мне в голову - использовать приборы ночного видения. У людей, с которых Пришельцы снимают информацию, должен быть канал связи, скорее всего инфракрасный. Должен быть луч, идущий с поверхности их кожи к какому-нибудь летающему неподалеку "комарику". Луч направленный, со стороны его обычно не видно, поэтому наблюдать его можно только когда пространство наполнено рассеивающей средой - каплями дождя или частицами дыма, например. Главная проблема с этим методом состоит в том, что на Земле живет больше пяти миллиардов человек, наблюдать за ними мы должны только во время дождя или пожара, а наблюдателей с приборами ночного видения у нас… Сколько их у нас, товарищ Генерал? Но, в конце концов, нам может просто очень сильно повезти. Я думаю, попробовать стоит. Никакого другого способа я пока не вижу… Хотя подождите - можно попробовать искать с другого конца. Мы знаем, где у них центр обработки информации - в Тихом Океане. Можно попытаться проследить, куда ведут каналы связи оттуда. Хотя я почти уверен, что их интересуют большие города. Можно даже попытаться начать искать не с конца, а так сказать "с середины" - поискать инфракрасные лучи в небе над Москвой и по лучикам выйти на конкретных агентов Пришельцев".

"Алексей Петрович!" - вдруг сказал Человек в Сером - "мне нужно обсудить с Вами один вопрос. Пройдемте в мой кабинет".

Право знать

Человек в Сером подошел к окну своего кабинета и несколько секунд молча смотрел на "Железного Феликса" на площади. Затем, не оборачиваясь, произнес: "Алексей Петрович, скажите, а зачем Вам все это? То есть, я хочу спросить, чего Вы ждете от контакта с внеземной цивилизацией, на что надеетесь? За все прошедшие месяцы мы с Вами ни разу не говорили об этом. Но сейчас мы подошли к такому моменту…"

– "Какому моменту?"

– "Очень важному моменту. Вы скоро все узнаете… возможно… Все зависит от Вашего ответа на мой вопрос. Не торопитесь с ответом, подумайте. От Вашего ответа сейчас зависит Ваша судьба".

Левшов удивленно пожал плечами: "Знания. Я жду от контакта нового знания".

– "Новых технологий?"

– "И технологий конечно тоже. Но не это главное. Понимаете, мы сейчас имеем дело не просто с внеземной цивилизацией. Мы столкнулись с системой, которая, судя по всему, потенциально способна объединять между собой бесчисленное количество цивилизаций, разбросанных по всей Нашей Галактике. Может быть даже, у них есть связь с другими Галактиками - кто знает? Когда я впервые увидел эти столбы света, по которым Они передают свои огромные массивы информации, я снова испытал то же ощущение, что и в детстве, когда в первый раз подошел к книжному шкафу с Большой Советской Энциклопедией. Пятьдесят массивных томов в синем переплете - и в них была вся мудрость нашего мира! Во всяком случае, мне так тогда объяснили взрослые. Я с трудом открывал массивные тома и видел в них непонятные затейливые рисунки и схемы. И буквы. Много букв. Мне было шесть лет, и я еще не умел читать. И я тогда разревелся - вся мудрость мира лежала передо мной как на ладони, но я не понимал ни слова!

Сегодня я хочу прочесть Энциклопедию Вселенной. Что я надеюсь там найти? Это трудно объяснить словами… Наверное, перспективу…"

– "Не понял. Перспективу?"

– "Ну да, перспективу. Представьте себе человека жившего лет пятьсот назад. Он не знает, что не так уж далеко, за океаном, есть Америка. Он не знает, что Земля - это всего лишь одна из планет, окруженная безграничным космосом, наполненным неведомыми мирами. Он не знает, что находится внутри него самого, и как это все работает. В каждой капле воды, которая его окружает, живут тысячи микроорганизмов, но он не подозревает об их существовании. Его тело пронизывают радиоволны, пришедшие из космоса, но он тоже о них ничего не знает. Воздух в погребе его дома содержит радиоактивный радон, но и о радиоактивности он тоже ничего не знает. И если не считать сказки о сотворении мира за семь дней, в которую от слепо верил, он даже не знал, откуда взялось все что его окружает, и откуда взялся он сам. Возможно, он прожил счастливую жизнь. Может быть даже, он именно потому и был счастлив, что ничего не знал. Но мне такое счастье кажется страшно убогим. Человек был лишен права знать, какие вещи реально существуют на свете, и, самое главное, какие будущие возможности вытекают из существования этих вещей, то есть, он был лишен перспективы. Образно говоря, он прожил всю жизнь с завязанными глазами, не зная об этом и даже не пытаясь снять повязку.

Мы видим сегодня, насколько он был слеп, но мы не можем предугадать, насколько слепыми покажемся мы сами тем людям, которые будут жить через пятьсот лет после нас. Потому что мы еще тоже очень мало знаем. И вполне может оказаться, что повязка на наших глазах не на много тоньше повязки средневекового человека. И мы тоже были обречены умереть, так и не узнав этого.

Но тут вдруг появляются Пришельцы с Большой Галактической Энциклопедией под мышкой. Это мой единственный шанс снять с собственных глаз повязку, и узнать где я на самом деле нахожусь. Я не намерен его упускать. Я хочу научиться читать и прочесть Энциклопедию".

– "Ваше счастье, что Вас не слышит сейчас наш Генерал!" - усмехнулся Человек в Сером - "Где стремление найти новые технологии для укрепления обороноспособности Родины? Где забота об эффективной отдаче вложенных в нашу операцию огромных государственных средств? Опять удовлетворяем собственную любознательность за казенный счет?! Ладно, я шучу". - Человек в Сером перестал улыбаться - "На самом деле Ваш ответ был единственно правильным. Право знать - это самое главное право человека. И самое дорогое, потому что приобретается самой дорогой ценой. Ценой потери блаженного неведения".

Человек в Сером достал из кармана сигареты, закурил и медленно выпустил перед собой облако дыма.

– "Алексей Петрович, вон там, на столе, прибор ночного видения. Наденьте. Я хочу, чтобы Вы кое-что увидели".

Уже наполовину догадываясь, что сейчас произойдет, но все еще не решаясь в это поверить, Левшов надел прибор и посмотрел через него в сторону Человека в Сером. И увидел то, что уже почти ожидал увидеть: Мерцающий темным зеленым светом силуэт Человека в Сером окружало более теплое, и потому чуть более яркое, облако дыма. Но по настоящему ярким объектом был пронзающий облако луч, пунктиром ослабевающий лишь в тех местах, где не хватало рассеивающих частиц дыма. Луч шел из окна и заканчивался точно на левом виске Человека в Сером…