Либеральные партии конституционных демократов (кадетов) и прогрессистов выступали за более радикальные реформы — переход к конституционной монархии и ускоренную вестернизацию.

Консервативно-либеральные партии выражали интересы центристски настроенных слоев общества: обуржуазившихся помещиков, либеральных чиновников, высших и средних слоев, интеллигенции, опираясь в основном на средние городские слои населения.

Среди левых социалистических партий, как и на правом фланге, имелся полный набор: умеренные — трудовики, энесы, меньшевики и эсеры; радикалы — большевики, часть эсеров и ультралевые анархисты.

В России, как и в других странах, имелись и т.н. надпартийные или межпартийные институции, выполняющие информационно-координирующие функции. Так, руководство правых партий объединял Всероссийский монархический совет, во главе с бывшим министром внутренних дел Н.А. Маклаковым. Аналогичную функцию в стане умеренных консервативно-либерально-социалистических партий (от А.И. Гучкова до А.Ф. Керенского и Н.С. Чхеидзе), ориентирующихся на западную «догоняющую» модель развития, выполняли «масонские ложи» Великого Востока народов России и его Верховный Совет.

Для социал-демократов и анархистов ту же роль играли различные межпартийные международные организации типа II Интернационала, Альянса, Информбюро и т.д.

Пик численности партий наблюдался в период революции 1905—07 гг. Так, в правых партиях насчитывалось до 400 тыс. членов (или до 3 млн.), в консервативных и либеральных по 50—100 тыс., в партии эсеров — 50—60 тыс., в РСДРП — 170 тыс. Таким образом» в партиях состояло всего около 700—800 тыс. человек, что составляет 0,4% всего населения или около 6—10% политически активных средних городских и сельских слоев.

Это по крайней мере в 2 раза ниже среднего уровня партийности аналогичных слоев населения на Западе в период избирательных кампаний.

Накануне революции 1917 г. реальный вес всех партий в политической жизни России был незначителен. Общая численность членов различных политических партий, включая эмиграцию, ссыльных и действующую армию, достигала 30—70 тыс. Деятельность партий находилась под жесточайшим политическим контролем, и практически вся их активность сводилась к многочасовым словопрениям в Государственной Думе да к межфракционным склокам.

Партии в революции

Социальный взрыв в феврале-марте 1917 г. ликвидировал царскую монархию, резко политизировал и радикализировал все социальные слои и группы населения, особенно городские низы и десятимиллионную армию. В России произошел слом старой, феодально-монархической, имперской государственности, которая в условиях неудачной войны и краха монархических иллюзий, уже не могла служить гарантом социальной стабильности, гражданского мира и национального единства. Российское общество лишилось своей исторической доминанты — сильного, централизованного государства. На смену старой власти пришло двоевластие в центре, многовластие на местах. С одной стороны, слабое, чисто номинальное Временное правительство, опирающееся на блок консервативно-либеральных партий, на остатки прежней государственности и либерально-демократические иллюзии части народных масс — «власть без силы», своего рода исторический нонсенс.

С другой стороны, органы прямой и представительной демократии — Советы рабочих, солдатских, крестьянских, офицерских, служащих...депутатов, комитеты общественной безопасности, органы местного самоуправления, национально-политических и прочих организаций. Народ получил долгожданную «свободу» — каждый делал, что хотел «постольку, поскольку».

Данный принцип, на основе которого Петросовет поддержал Временное правительство, имел свою обратную негативную сторону — все нижестоящие органы власти и самоуправления руководствовались им в практической деятельности при исполнении директив центральной власти, а это в условиях войны могло привести лишь к полной дезорганизации властных структур и дальнейшему распаду российского общества «сверху донизу» на составные элементы, что и произошло.

В условиях роста хаоса и анархии консервативно-либеральное Временное правительство в марте-апреле попыталось, невзирая ни на что, довести войну до победного конца, чтобы Россия могла войти в круг «держав-победительниц» и в семью «цивилизованных народов». На этом пути его постигла неудача. Не помогла и широкая коалиция с умеренными социалистами — энесами, эсерами и меныпевиками в мае-октябре 1917 г., политическое маневрирование и попытка консервативно-либеральных кругов посредством военной диктатуры генерала Л.Г. Корнилова стабилизировать ситуацию.

В условиях полной политической свободы все партии, кроме крайне правых, существенно расширили свои ряды. Так, остатки правых партий реорганизовались во Всероссийский союз земельных собственников (50 тыс.); октябристы, после двух переименований, достигли аналогичной величины; численность кадетов возросла в 5—8 раз (50—80 тыс.); меньшевиков — в 15—20 раз (200 тыс.). Но все эти партии классического западного образца ориентировались на средние слои, чей политический и социальный потенциал был крайне ограничен. Максимальный рост партийных радов наблюдался у эсеров, чья численность достигла 0,5—1,0 млн. человек, главным образом, за счет политически активной части социальных «низов» российского общества. Ряды радикальных социал-демократов — большевиков выросли в 25—35 раз (что составило 350 тыс. человек), главным образом, за счет малоквалифицированных рабочих и солдат. Но общая численность всех политических партий составила всего 1,2—1,7 млн. чел. или 2—3% самодеятельного населения, что было явно недостаточно для сохранения мирного демократического политического процесса в условиях распада государственности и ведения войны.

К осени 1917 г. наиболее политически активная часть населения — городские «низы» и солдаты, в условиях последовательного краха царистских, либерально-демократических и умеренно-социалистических иллюзий, недовольные политикой «власть предержащих» все больше стали ориентироваться на революционно-популистские лозунги типа — «Мир — народам», «Земля — крестьянам», «Власть — Советам».

Это были лозунги радикальных и ультралевых социалистов: большевиков и части эсеров, менышевиков-интернационалистов, анархистов.

Кадеты. Конституционно-демократическая партия народной свободы была создана в октябре 1905 года. Численность ее членов достигала 70 тысяч человек. Социальную базу партии составляла интеллигенция, предприниматели, мелкая буржуазия города и деревни. Программа партии предусматривала превращение России в конституционную монархию, провозглашала политические свободы и всеобщее избирательное право, 8-часовой рабочий день, социальное страхование, автономию для Польши и Финляндии.

Кадеты находились в оппозиции режиму, но признавали только легальные методы борьбы. Особое внимание отводилось работе в Государственной думе, где кадеты пользовались большим влиянием. Им принадлежала доминирующая роль в Прогрессивном блоке сформировавшемся в Государственной думе в 1915 году.

Апогеем противостояния партии с правительством явилась речь Милюкова П.Н. произнесенная 1 ноября 1916 года с трибуны Государственной думы, в которой он подверг резкой критике действия правительства.

Февральская революция открыла собой новую веху в истории кадетской партии, которая по существу правящей партией. В состав созданного, после отречения Николая II, Временного правительства вошло несколько министров кадетов.

Партия пыталась остановить разруху в стране и сдерживать полевение масс. Особое возмущение в кадетских кругах вызывала деятельность большевиков. Поэтому партия поддержала выступление Корнилова А. в августе 1917 года, что нанесло тяжелый удар по ее авторитету.Кадеты не приняли Октябрьскую революцию и направили все свои усилия на сплочение антибольшевистских сил. В конце ноября 1917 года партия кадетов была запрещена декретом Совнаркома и ее члены ушли в подполье. В годы гражданской войны большинство из них сражалось в рядах "белой армии", а затем эмигрировало из России.

Черносотенцы. Численность членов этих партий достигала 400 тысяч. Наиболее известным идеологом этого движения стал Пуришкевич В.М. Социальную базу черносотенных организаций составляли все монархические слои населения.

Черносотенцы считали необходимым ограничение политических свобод, усиление роли государства, полиции, ограничение в правах евреев, улучшение положения рабочих.

Черносотенцы принимали не менее активное участие в подавлении революции, чем армия и полиция. Их организации часто финансировались из казны.

Черносотенцы применяли и тактику индивидуального террора. После Февральской революции эти партии распались, их печатные органы были запрещены, а предшествующая деятельность стала предметом расследования.