Период государства Московского (XIV-XVII вв.).

Граница между XIII и XIV веками знаменует рождение трех новых са­мостоятельных наций - украинской, белорусской и русской - на месте единой древнерусской нации, а также переход ведущей роли в культуре к Москве, возглавившей борьбу за собирание русских земель, разобщенных в ре­зультате распада Киевской Руси.

Спор иосифлян и нестяжателей - одно из основных событий в духов­ной жизни Московского царства. Центральными фигурами в идейной борьбе были, безусловно, духовные лидеры этих течений: Иосиф Волоцкий (Воло­коламский) и Нил Сорский. Непосредственной темой спора стало отношение к монастырскому землевладению, против которого выступали Нил Сорский и другие заволжские старцы, настаивавшие на отказе церкви от "стяжания" материальных благ как противоречащего духу евангельской проповеди. Но смысл и значение этого спора не исчерпывается лишь его общественной стороной.

è Иосиф Волоцкий. Его мировоззрение определяется идеей общественно­го служения и призвания Церкви.

- Идеал Иосифа - это своего рода хождение в народ: религиозное и культурное просвещение народа и постоянное духовное руководство им. Саму монашескую жизнь он рассматривал и переживал как особого рода ре­лигиозно-земскую службу.

- Самого царя Иосиф включает в ту же систему Божия тягла - царь и подзаконен, и только в пределах Закона Божия и заповедей обладает он своей властью. А неправедный царь - это не царь, не Божий слуга, а дь­явол и мучитель, которому повиноваться нельзя.

- Власть царя - от Бога. Но царям "подобает преклонятися и служи­ти телесне, а не душевне и воздати им царскую честь, а не божествен­ную".

- В своем знаменитом "Просветителе" (впоследствии настольной кни­ге Ивана Грозного) он определяет два способа познания истины: естест­венный и духовный. Человеческий разум, зависящий от "помыслов" и страстей, не может "естественным" путем прийти к богопознанию. "Духов­ный" же путь "естественному" человеку недоступен.

- Он утверждает необходимость самой непримиримой и жестокой борь­бы с ересями и еретиками. Даже покаянию еретиков нельзя доверять: их должно ожидать отлучение от Церкви и заточение в темницу.

С иосифлянством, как идеологией русской православной государс­твенности, связана и формирующаяся в XV-XVI вв. на Руси концепция "Москвы - третьего Рима".

Воспользовавшись бедственным положением Византийской православной империи, католичество попыталось насильственно осуществить "соединение церквей". Москва всегда смотрела на Византию как на крепость правосла­вия среди латинского и басурманского моря. И вдруг в Москву пришло из­вестие, поразившее всех ее жителей, от великого князя до последнего нищего, что Византийский император, патриарх и все епископы отступи­лись от православия на состоявшемся в 1493 году во Флоренции Вселенс­ком Соборе и признали над собой главенство папы. Грек-изменник, митро­полит Исидор привез в 1441 г. акт измены веры и прочитал его с амвона Успенского собора. На епископов русских напал трехдневный столбняк молчания. Первым опомнился вел. кн. Василий Васильевич, объявил Исидо­ра еретиком и - русская церковная душа как бы воскресла от трехдневно­го гроба. Все поняли, что таинство мирового правоприемства на охрану чистого православия до скорой кончины века отныне незримо перешло с павшего Второго Рима на Москву, а ее воистину благоверный великий князь Василий Васильевич получил свыше посвящение в подлинного царя всего мирового православия, "браздодержателя святых Божиих церквей".

То, что Московская Русь отказалась подчиниться Флорентийской унии, по словам историка С.М.Соловьева, "есть одно из тех великих решений, которые на многие века вперед определяют судьбу народов...".

"Так проведена была православной церковью грань, черта, иногда углублявшаяся как ров, иногда возвышавшаяся как стена, вокруг русского мира, в младенческий и отроческий период роста национальной души наро­да, когда успели в ней крепко залечь и воспитаться отличительные свойства ее "коллективной индивидуальности" и ее производного - русс­кой культуры."

Наиболее последовательно идея "Москвы - третьего Рима" была сфор­мулирована старцем Псковского Елеазарова монастыря Филофеем в его пос­ланиях (прежде всего, в послании к Василию III).

- Русское царство есть единственное православное царство в мире и соответственно хранитель православных святынь.

- Монарх - вождь и руководитель церкви. В религиозных терминах была сформулирована национальная идея государственности: "собирания" Руси вокруг Москвы.

èИное направление русской религиозной мысли мы обнаруживаем у нес­тяжателей. Нил Сорский (1433-1508) побывал на греческом Афоне. Вернув­шись на родину, он создает скит на реке Соре. Его идеал монашеского жития - отшельничество, физический труд для собственного пропитания и никакого стяжательства (наживы, накопления), никакой значительной хо­зяйственной деятельности, хотя бы и преследующей благие цели. Будучи противником всякой церковной роскоши, он отдавал предпочтение не "внешней" обрядности, а религиозной практике "внутреннего делания", которая обозначала постоянную "внутреннюю молитву" и "трезвение серд­ца".

Историческая победа осталась за иосифлянами: нестяжательство было осуждено на Соборах 1503 и 1531 гг. Однако оба лидера, непримиримые идейные противники - Иосиф Волоцкий и Нил Сорский, были в конце концов канонизированы Церковью. Иосифлянство сыграло выдающуюся роль в про­цессе государственного строительства Руси. Не иссякла и традиция ду­ховного подвижничества, "умного делания", поддержанная и развитая в XV веке нестяжателями. В XIX веке она обретает новые силы в русском стар­честве и прежде всего в духовном подвиге Серафима Саровского и подвиж­ников Оптиной Пустыни.

Судьба распорядилась так, что в русские религиозные споры XVI в. оказался вовлечен выдающийся греческий просветитель Максим Грек (до принятия пострига - Михаил Триволис) (ок. 1475-1556). В 1518 г. в чис­ле других монахов-переводчиков по просьбе великого князя Василия III он прибыл в Москву. Достаточно быстро овладев русским языком и проде­лав за сравнительно короткий срок огромную переводческую работу, он благодаря своему уму и глубокому знанию европейской культуры вскоре приобретает заметное влияние в московском обществе. Максим выступает как последовательный критик Запада, его идейных течений, в первую оче­редь схоластики, а также различных ересей.

Как и для других древнерусских мыслителей, главная, истинно фило­софская тема для него - богочеловеческие отношения, а наиважнейший ми­ровоззренческий вопрос - каков тот единственный жизненный путь, кото­рый один может привести человека к спасению.

Максим Грек традиционно выделяет три начала в человеке: плотское, душевное и духовное. Ум - "кормчий души" и должен играть роль главенс­твующую по отношению к душе и телу. Добиться власти над телом позволя­ет аскетическая практика. Ум сам нуждается в просвещении, которое, в свою очередь, не может быть отделено от нравственного совершенствова­ния. Нравственные усилия позволяют "мысль от плоти обуздати". И такой результат связан не только с моральной, но и с познавательной сферой: чтобы постичь истину, надо жить в ней.

То, против чего всегда выступал Максим Грек,- это мракобесие и невежество, в каких бы исторических формах они ни выступали. С его именем связано зарождение философско-просветительского движения.