Бартер в 2000-х годах (докризисный период)

Опыт 2000-х годов показывает, что динамика неплатежей не связана напрямую с жесткостью политики Правительства в вопросах финансовой стабилизации. Агрегированные показатели монетизации экономики имеют косвенное отношение к проблеме неплатежей. Неплатежи и неденежные расчеты – это, прежде всего, микроэкономические феномены, отражающие неспособность или нежелание значительного числа предприятий работать в «обычных» рыночных условиях и слабость механизмов корпоративного управления, создающих стимулы для наращивания как долгов дебиторов, так и долгов кредиторам.

В начале 2000-х годов правительство РФ всерьез занялось устранением причин и последствий неплатежей и неденежных расчетов, реализация планов шла плохо, и, если бы в страну не хлынул поток «дешевых» кредитных денег и «выручки» от продаж нефти, и газа, реализовать задуманное не получилось бы. В начале 2000-х годов неплатежи и неденежные расчеты между предприятиями стали широко использоваться как прикрытие в деле уклонения от уплаты налогов. От средства выживания для многих – это превратилось в средство безмерного обогащения и наживы. После увеличения ликвидности в денежной системе необходимость в бартере стала уменьшаться, а с введением запретительных механизмов бартер и вовсе перестал быть популярным и актуальным.[15]

К началу третьего тысячелетия в российской переходной экономике сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, в российском хозяйстве существовали денежная система, центральный банк, система коммерческих банков, официальная статистика денежных агрегатов и другие атрибуты денежной экономики. С другой стороны, в 1997 — 1999 гг. около 80 — 90% от общего объема промышленной продукции обменивалось через бартер (в 1991 — 1994 гг. этот показатель составлял около 40%, а в 1995-1996 гг. — 75%). Феномен бартера как основной формы осуществления внутренних транзакций в промышленности резко выделял Россию из числа стран с переходной экономикой. В 90-х годах бартер в нашей экономике наглядно продемонстрировал свою устойчивость, жизнеспособность и размах. Таким образом, о российской переходной экономике на рубеже третьего тысячелетия можно было вполне говорить, как о бартерной. После начала кредитного бума и начала жесткого прессинга бартера со стороны налоговых и контролирующих органов о нем забыли, как о пережитке прошлого.