Джеймс: Порви их Одри. Я заеду за тобой в четыре. Напиши мне, если тебе нужна помощь.

Я приложила на секунду телефон к своему сердцу. Для меня его слова из сообщения ощущались так, словно он произнес их своим голосом, находясь рядом со мной.

Я: OK.

Написала я ответ, как будто я тут только что совсем не волновалась, а оставалась нормальным и спокойным человеком.

Я снова приложила телефон к груди, потому что прямо сейчас я была сама не своя.

Вестибюль отеля «Imperial» был более впечатляющим, чем вестибюль «Stratum», и на меня это производило в высшей степени удушающее действие. Восточные ковры, картины маслом, хрустальные люстры подчеркивали исключительную роскошь места. Я не вписывалась сюда. Я чувствовала, как холодный ручеек пота бежал по моей спине, пока я шла в сторону ресторана.

Расстрельная команда уже ждала меня, одетая во все самое лучшее.

— Одри! — сказала Иви, быстро подойдя ко мне.

Она была одета в ярко-розовое платье-футляр, которое сильно обтягивало ее тело. Было очевидно, что Иви сидела на все-салато-и-пилатес-диетах, обычно предшествующие свадьбам, так как она была настолько тощая, что ее торчащие ключицы выглядели болезненно. Она вся была остроугольная с ослепительно белыми зубами.

Я улыбнулась ей, чувствуя себя неловко и настороженно.

— Вы волнуетесь? — спросила я. — Осталось всего несколько дней.

Она схватила меня за руку.

— Я так взволнована. Тод - это любовь всей моей жизни.

Она вглядывалась в мое лицо своими лазероподобными глазами.

— Конечно, я знаю, — солгала я.

За исключением того, что ты пыталась поменять его на более богатого брата.

— Вы идеально подходите друг другу, — продолжила я.

Я надеюсь, что он вовремя опомнится и разведется с тобой, затем женится на ком-то, кто хоть что-то ел в последние шесть месяцев.

Я решила держать свои мысли при себе и притворяться, что рада за нее.

— Итак, все готово для церемонии? Могу я чем-нибудь помочь?

К моему облегчению Иви начала рассказывать про цветы, фотографа и прогноз погоды. Подобно множеству невест до нее, она не хотела оставить без своего внимания ни одной детали церемонии. У нее была свадебная близорукость, которая меня вполне устраивала. Я последовала за ней на соседний диванчик, расположенный рядом с диванчиками, на которых уже разместились ее кузины и Миссис Престон. Меган, Мишель и Сара были ее кузинами, и, если я правильно поняла Джеймса, все они жили за городом в богатом пригороде – Уэллсли. Все три в прошлом были инвестиционными банкирами, которые вышли замуж за инвестиционных банкиров. У всех у них уже были дети, но вы, глядя на них, ни за что бы так не подумали, из-за того, что у них были упругие тела с жилистой мускулатурой, контрастирующей с мягкими, летними тканями платьев, в которые они были одеты.

Они также пугали меня до чертиков.

Тарелки с восхитительно выглядящими закусками, канапе, печенье - все это было выложено перед нами, но никто так и не прикасался к еде. Мой живот заурчал, и я осознанно потянулась за бутербродиком. Миссис Престон улыбнулась мне, когда я отправила его в рот.

— Приветствую, дорогая, — сказала она, переводя все внимание на меня.

Я вздрогнула. Как ни странно, но сегодня ее лицо выглядело как-то иначе - одутловато.

— О, я только что после сегодняшней коррекции морщин на лице, не пугайтесь, — сказала она.

Ее щеки были большими и круглыми, как у пухлого малыша.

— Чистку надо делать за несколько дней до большого события, так есть шанс, что отеки уже к тому времени спадут, — объяснила Иви.

— Ох, — сказала я. — Ну, я уверена, что вы будете выглядеть безупречно, Миссис Престон. Но я думала, что вы ее уже делали.

Я взяла еще один бутербродик, и засунула его в рот прежде, чем сказала бы еще что-нибудь. Я совсем забыла о стеснении, если уж Миссис Престон могла спокойно говорить о заполнении ее лица с помощью фармацевтических препаратов, то и я могу заполнить желудок пищей.

Кроме того, я не смогла бы справиться с этими суками на пустой желудок. Они были слишком дружелюбны со мной, и это вызывало во мне сигналы тревоги.

— Разве она не милая? — сказала Иви и погладила меня по руке. Моя спина сразу же напряглась. Я взяла еще канапе и засунула его в рот. У меня было стойкое ощущение, что это все было подстроено.

— Вы голодны, — прокудахтала Миссис Престон.

Выглядело так, как будто она усиленно пыталась улыбнуться, но так как ее лицо было слишком раздуто, то мускулатура лица ее не слушалась.

— Есть шанс, что вы кушаете за двоих?

Я в ужасе отрицательно покачала головой.

— Нет никакого шанса, — прохрипела я, жуя свой бутербродик - канапе.

— Но разве это не было бы здорово? — сказала Иви, натянув искусственную улыбку на лицо.

Я просто должна была сказать ей, чтобы она остановилась, потому что с каждой минутой она все больше и больше вызывала во мне отвращение.

Я проглотила еду и продолжила.

— Не для меня, - сказал я. — Но вы - другое дело.

Сейчас я показала ей, на что была похожа по-настоящему искусственная улыбка, и повернулась к столу, переводя разговор на Иви.

— Вы могли бы забеременеть во время медового месяца…. Разве это не было бы волнующе? Еще один маленький Престон?

— Было бы замечательно, — сказала Иви с благоговением. Это прозвучало так, как будто только от этой мысли у нее потекли слюни. Но Иви не была похожа на женщину, обладающую материнскими инстинктами. Интересно, сколько бы получил маленький Престон из целевого фонда.

— Я ожидаю внука, — сказала Миссис Престон Иви.

Со стороны ее потуги поиграть лицом выглядели так, как будто она пыталась выгнуть бровь для выразительности, но у нее ничего не получилось.

Она повернулась ко мне.

— Но не от вас,— произнесла она.

Я подняла руки в жесте, как будто сдаюсь.

— Не беспокойтесь об этом, — сказала я. — потому что этого не произойдет.

Она и Иви бросили взгляд друг на друга, а потом посмотрели на меня. Я взяла еще один бутербродик и в отчаянии посмотрела вокруг в поисках официанта, чтобы заказать немного вина.

— Что именно происходит между вами и моим сыном? — спросила Миссис Престон.

Я вздохнула.

— Миссис Престон, мы же только говорили об этом вчера. Мы встречаемся и веселимся. Вот и все, - сказал я. — Это несерьезно. Вы и я обе знаем, что он не из моей лиги.

Она пожала плечами и кивнула в знак согласия.

— Вы правы. Он слишком хорош для вас.

— Спасибо, — ответила я без всякого выражения.

— Но, Одри, несмотря на то, что вы сказали, что у вас все несерьезно, однако, Джеймс рассказал Тоду, что вы вчера ходили на игру «Рэд Сокс», и что вы отлично провели время, — сказала Иви.

— И?

— Он сказал, что вы катались на водном велосипеде, — произнесла она осуждающе.

Это прозвучало так, словно она предоставила неопровержимую улику против меня.

Миссис Престон наклонилась вперед, ожидая услышать мой ответ.

Я закатила глаза на них обоих.

— Это была моя идея, — сказала я, хотя это было совершенно не так. — Леди, Джеймс – отличный парень, и он мне очень нравится, но я не могу себе представить, чтобы у него было что-то серьезное по отношению ко мне.

— Вы говорите серьезно о нем? — спросила Миссис Престон, не пропуская ни одной детали.

— Настолько серьезно, как если бы у вас было что-то, данное на определенный срок — сказала я, и схватила еще один бутербродик размером с пальчик, проклиная существование этих крошечных канапе. Почему они не могли просто сделать их полноразмерными? Тогда бы мне не пришлось хватать их в таком количестве и чувствовать себя, словно корова, застрявшая в стае фламинго.

Я взглянула на Миссис Престон и увидела, что она пристально смотрит на мое лицо.

Иви слегка подтолкнула меня.

— Вы двое, похоже, хорошо проводите время, и благодаря этому делаете мою жизнь намного легче.

Это прозвучало так, будто она передо мной извинялась.

— Если бы Джеймс, как обычно, вел себя по-свински, то эти две недели превратились бы в полный дурдом.

— Я согласна, — сказала Миссис Престон.

К нам подошел официант, и она заказала водку с соком лайма.

Я подняла руку.

— Будьте добры, бокал вина, пожалуйста, — попросила я.

— Принесите бутылку, — сказала Миссис Престон приказным тоном, и я села, понимая, что день обещает быть длинным.

Джеймс вошел в дверь ровно в четыре часа, такой блистательный в костюме стального цвета. Я практически бросилась к нему.

— Я точно уверена, твоя мать пыталась меня споить, чтобы устроить допрос, — сказала я ему, как только мы сели в машину.

— Ты что, пьяна? — спросил Джеймс. Его голос звучал многообещающе.

— Нет, — я усмехнулась. — Твоя мать выпила четыре коктейля водки с лаймом, а я — бутылку вина. Это словно как в студенческие времена.

Джеймс пожал плечами и зашелся в беззвучном смехе, сидя рядом со мной.

— Я не могу поверить, что ты можешь переплюнуть мою мать в день выпивки. Ты, действительно, идеальная женщина.

Его слова послали дрожь по моему телу, которую я проигнорировала.

— Она ничего нового не узнала от меня. Я сказала ей, что мы были рады, что встретились, но что ты и твои триллионы долларов полностью не из моей лиги.

Джеймс фыркнул и схватил меня за руку.

— Все наоборот, ты – из моей лиги, — сказал он. — Великолепная, добрая, молодая, именно такая, какая ты есть.

— Ха, — сказала я, почувствовав, что краснею от комплимента. — Все это также можно сказать и про тебя.

— Кроме части о добром и молодом, в этом случае, я полагаю, что можно сказать, что «да», — произнес он, все еще смеясь.

Я отрицательно покачала головой. Он был в игривом настроении, которое появилось у него впервые с момента нашего знакомства. Может быть, ему стоит брать больше выходных и чаще кушать хот-доги на бейсбольных стадионах. Если бы у меня было столько денег, как у него, то я бы, конечно, так и делала.

— Твоя мать даже поинтересовалась у меня, не беременна ли я, или не пытаюсь ли я забеременеть, — сказала я, фыркая. — Я хотела объяснить ей, что я карьеристка, а не какая-то золотоискательница.

— Она спрашивала тебя об этом? — его голос стал, словно лед.

Я пожала плечами, стараясь сохранить хорошее настроение, которое витало между нами только секунду назад.

— Это не было сюрпризом для меня. Она была довольно прямолинейна со мной с самого начала.

Все веселье исчезло с лица Джеймса. Он отпустил мою руку и отвернулся к окну.

— Я чертовски сильно ненавижу ее, — сказал он.

Напряжение в его голосе ошеломило меня.

— Мне очень жаль, — пробормотала я, отчаянно жалея, что не могу перемотать все назад. — Мне не следовало говорить тебе об этом?

Он вздохнул и покачал головой

— Это не удивляет меня. Она всегда была безжалостной в отношении этого.

— О чем, ты? Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Все, что ее заботит — это фамилия и семейные деньги, — сказал он, и повернулся обратно ко мне.

— Мои дети и дети Тода унаследуют огромные деньги со стороны маминой семьи. Деньги переходят в траст с пропуском поколения, то есть внукам (прим. Схема, при которой основная сумма денег после смерти владельца помещается в траст, который переходит в пользу внуков после смерти детей, но приносит последним доход в течение их жизни). Моя мать является ярой защитницей этого будущего.

Я сидела, не понимая.

— Одри, любой ребенок, который появится у меня, унаследует столько денег, что мое состояние на этом фоне будет выглядеть, как деньги на мелкие расходы. Семья моей матери владела угольными шахтами. У них в портфеле было ценных бумаг выше крыши. Моя мама, ее братья и сестры получили часть этих денег, а также Тод и я, а еще наши кузены. Но право перехода траста предоставляет деньги для следующего поколения, которое и унаследует состав траста.

— Это что? — спросила я.

— Состав — это означает основную часть траста.

— Так она думала, будто я знала об этом? — спросила я. — Она думала, что из-за этого я встречаюсь с тобой? Что я могу забеременеть и заиметь ребенка - супер-мультимиллионера?

Я очень разозлилась на Миссис Престон и на ее опухшее химически обновленное лицо.

— Я не знаю, о чем она думает, — сказал Джеймс. — Но она очень четко обозначила свою позицию, когда я еще был ребенком. Я должен заиметь детей только от «правильного» человека. Той, которая имеет подходящее происхождение, а не от какой-то там студентки факультета графического дизайна из Нью-Хемпшира, чей отец владел обувным магазином на главной улице.

«Или настоящего гребанного эскорта», — подумала я, но ничего не сказала.

— Она хочет, чтобы мои дети имели родословную, — продолжил он. — Так что ты не плоха для присутствия на свадьбе, но не подходишь для того, чтобы стать матерью ее внуков. Поэтому она только хотела узнать, какую цель ты преследуешь на будущее.

— Что бы она сделала, если бы я сказала, что это и было моей целью? — спросила я.

— Что-нибудь да сделала бы. В этом я уверен, — сказал он мрачно.

— Как насчет Иви? — спросила я, и странная смесь зависти и грусти обрушилась на меня. — Она одобрена?

— К сожалению, Иви одобрена, — сказал Джеймс. — Ее семья богата, и они из Уэллсли. Они из длинного списка богачей из Уэллсли.

— И ее кузины — все инвестиционные банкиры, вышедшие замуж за инвестиционных банкиров, — сказала я.

— Что-то в этом роде, — произнес он, и снова уставился в окно.

Это история оказалась для меня большим сюрпризом, нежели я ожидала. Теперь, когда я знала правду, я удивилась сама себе, что у меня моментально иссякла всякая надежда, за которую я так цеплялась. Не только я была недостаточно хороша именно для Джеймса, я, действительно была недостаточно хороша для всего. Таким образом, ничего нельзя было исправить, ничего бы нельзя было пропустить или скрыть.

Я нежно взяла его лицо в свои руки и повернула его лицом к себе.

— Я надеюсь, что когда-нибудь ты встретишь нужную девушку, — сказала я ему, и именно эти слова я чувствовала необходимым произнести ему. Позже я буду проливать горькие слезы по этому поводу из-за того, что я никогда не смогу стать для него нужной девушкой. Тем не менее, я готова подписаться под каждым своим словом.

— Та девушка, которая будет хорошей мамой и хорошей женой, которую одобрила бы твоя мать, что сделало бы твою жизнь проще, потому что это — причина страха твоей матери. Она смогла бы мило потрепать щечку.

Джеймс улыбнулся мне, но его улыбка была печальной.

— Когда-нибудь я смог бы, наверное, дать моей матери потрепать щечку, но что касается остального, этого никогда не случится, — сказал он.

— Откуда ты знаешь? — спросила я, и убрала руки от его лица.

— Просто знаю, — сказал Джеймс мрачно, и снова отвернулся.

Глава 15

Джеймс

Мы вернулись в квартиру, и Одри отправилась переодеваться. Я налил себе выпить и ругался про себя, находясь в гостиной и глядя на город, раскинувшийся внизу, гадая, во что, черт возьми, я ввязался.

После того, как я проснулся утром, держа ее за руку, я запаниковал. Быстро одевшись, я рванул из квартиры до того, как она бы проснулась. Мне нужно было побыть одному. Я схватил большую порцию черного кофе и решил пойти прогуляться.

Я остановился, поняв, что нахожусь в парке «Коммонс», где мы гуляли вчера. Солнце только-только начинало всходить над горизонтом. Я шел через парк, как будто спешил на встречу, потому что обычно я всегда мчался на встречи. Наконец, я сдался и уселся на скамейку около пруда, глядя на пустующие водные велосипеды, пришвартованные у берега и покрытые утренней росой.

Мне нужно было подумать обо всем, но все, о чем я мог думать — только о ней. Прижатой ко мне на игре прошлой ночью. Смеющейся и пьющей пиво. Крепко спящей в футболке прямо рядом со мной, но все еще такой недосягаемой.

Я был таким,… таким больным на всю голову.

Сейчас я думал о том, что лучше бы я ее трахнул, когда у меня была возможность. Тогда, возможно, она никогда бы не общалась со мной, никогда бы не забралась бы мне под кожу. Тогда бы она стала просто безликой подстилкой, которую я трахнул, и смог бы забыть о ней.

Но, о, нет. Я так пытался сохранить контроль, а сейчас все летело черт знает куда.

У меня имелись чувства к моему эскорту. Настоящие. Чувства.

Я хотел дать себе пощечину, но, на самом деле, я не был уверен, что мне бы это помогло.

Я пошел на примерку, и остальную часть дня провел на автопилоте, пытаясь, по крайней мере, быть полуприятным и не испортить глупую свадьбу Тода. Я рассказал ему о водных велосипедах и об игре «Рэд Сокс», пытаясь убедить его в моих взаимоотношениях с Одри, в которые он и так поверил. Но мне и не нужно было играть на публику. Все было по-настоящему, и он уже верил в это. Он кивнул и улыбнулся, когда я рассказал ему о том, как провел свой день.

— Она действительно славная девушка, — сказал Тод.

Она была действительно славной девушкой. Только так случилось, что она была моим эскортом.

То, что она рассказала мне о разговоре с моей матерью, закрутило в спираль ярость, бушующую внутри меня, а я должен оставаться спокойным и контролировать свои эмоции. Ради Одри.

Я также должен держать внутри себя свои чувства к ней. Также ради нее.

Сам себе я сказал, что сегодня вечером надо просто пройти через ужин и выдержать еще парочку ближайших мероприятий. У нас в эти выходные была запланирована репетиция ужина и свадьба, после этого должна состояться поездка, но я бы не забегал так далеко вперед. Пока еще нет. Я собирался делать шаг за шагом, и старался не заморачиваться над тем, что должно происходить дальше.

— Куда мы идем сегодня вечером? — спросила меня Одри, выбив меня из моей задумчивости, в которой я укорял сам себя. Я не слышал, как она подошла.

Ресторан называется «Ministry», расположен в Бэк-Бей, очень модное место. И очень переоцененное, — отчитался я.

— Прекрасно, — сказала она. — Что мне надеть, чтобы выглядеть достойно в очень модном и очень переоцененном ресторане, расположенном в Бэк-Бей? Я имею в виду, когда надо притворится, что я — настоящая персона.

Я посмотрел на нее и улыбнулся, так как ничего не мог с собой поделать. Я хотел быть холодным, как айсберг, но она была здесь, подобно солнцу, плавя всю мою твердую решимость.

— Что-нибудь сексуальное и черное, — сказал я, мгновенно пожалев об этом.

Она кивнула, принимая мою игру.

— Я поняла, босс.

— Ты хотела бы выпить немного вина прежде, чем пойдешь собираться? — спросил я. — У нас есть еще час.

Она пошла на кухню и села на табурет. Я заметил, что она успела сменить свой наряд на легинсы и футболку, в которой спала ночью.

— Я никогда не откажусь от вина. Особенно, от твоего вина, Джеймс. Оно прекрасно, — сказала она одобрительно. — Обычно я пью вино из таких больших бутылей. Или из коробок.

Я вздрогнул.

— Обещай мне, что ты никогда не вернешься к распитию такого вина, — произнес я, и она подняла брови в изумлении. Конечно, она собиралась, когда вернется, снова пить это дерьмо.

— Пообещай мне одну вещь, — сказала она.

— Что, — пробормотал я, глядя на нее с подозрением, наливая нам обоим изрядную порцию вина в бокалы.

— Давай попытаемся получать удовольствие от того времени, которое мы проводим вместе, — сказала она быстро и на полном серьезе. — Я просто подумала о том, как мне было вчера весело. Не помню, когда я в последний раз так веселилась. Честно говоря, я даже не думала, что способна на это.

— Я не знаю, смогу ли я сделать это, — сказал я. — Нахождение рядом с моей семьей обычно имеет противоположное значение слову «удовольствие».

— Ты замечательно сдерживал себя, находясь рядом с ними, — продолжила я. — Я просто решила обратить на это твое внимание.

— Потому что ты — указатель на вещи, которые видны со стороны, — сказал я.

— Совершенно верно.

Я рассмеялся наперекор себе. Конечно, мысленно я ругал самого себя, пока наливал ей вино, за то, что попросил ее надеть что-нибудь сексуальное, это было подобно тому, что в полной тишине я вдруг смог услышать, как тикают часы. Она была целиком моей только до следующей пятницы.

Это было все, что я собирался от нее получить.

— Я сожалею о том, что произошло, — сказал я. — После того, как я забрал тебя. Я могу иногда тупить.

Она пожала плечами, с легкостью прощая меня.

— Ладно, я сожалею, что сказала, что твоя мать нуждалась в прочистке мозгов, — сказала она.

— Ей бы это не помешало, — произнес я.— Ты, может быть, продемонстрируешь мне, как это сделать.

— Мне бы это было в удовольствие.

Выбирая, что одень на сегодняшний вечер, Я остановил свой выбор на самом темном костюме, который кое о чем должен говорить. Одри же надела коктейльное платье с глубоким вырезом. Оно было черного цвета, и оно было очень сексуальным.

Я сильно втянул воздух в легкие, когда увидел ее.

На ней были черные туфли на высоких каблуках, и блестящие волосы, которые свободно спадали волнами на ее плечи. Ее грудь выглядела потрясающе — идеально округлая и притягивающая, какая может быть только в двадцатидвухлетнем возрасте. Или у Дженнифер Лопес.

— Так подойдет? — спросила она.

— Да, — сказал я односложно.

Мой член дернулся, когда я смотрел на нее.

— Ты, как обычно, выглядишь круто, — сказала она и переплела наши руки.

Кай отвел глаза, когда мы вышли на улицу, так что я понял, что это не только у меня проблемы. Одри действительно была потрясающей. Я чувствовал себя глупо, гордясь тем, что она была со мной, и что никто другой не сможет поиметь ее.

Я не позволю самому себе испытать иронию конкретно этого хода моей мысли.

Глава 16

Одри

В «Ministry» было безумно красиво. Повсюду были цветы и свечи. Мы сидели за столом на скамьях, похожих на церковные. Кузины Иви и соответствующие им мужья сидели слева от меня, Джеймс – справа, выступая в роли щита для меня от своих родителей. Он поздоровался с ними, но больше не обмолвился ни словом, концентрируясь вместо этого на еде и на мне.

К моему одновременному и восторгу и ужасу, я несколько раз поймала его за разглядыванием выреза моего платья.

Тод сидел напротив меня через стол.

— Вы взволнованы? — спросила я.

Он улыбнулся мне.

— Вы понятия не имеете. Это лучшее чувство в мире.

Он был серьезен, как и сказал Джеймс. Тод в отличие от Джеймса был открытым и добрым человеком.

— Иви рассказала мне про цветы. Все будет так красиво, — слова лились из меня, но я ничего не могла с собой поделать. Мне нравился Тод, и даже если Иви была полной ***(словом на букву «с»), то он был действительно взволнован от того, что женится на ней.

— Она и моя мама позаботились о каждой детали, — сказал Тод. — Для меня все это проходит легко, так как все, что от меня требуется, так это показаться на свадьбе.

Джеймс фыркнул.

— И жениться на ней, — сказал он.

Я заметила, что он пил уже третий стакан бурбона, и нахмурилась.

— Что, — сказал он резко, не потрудившись даже облечь это в форму вопроса.

— Я хочу донести до тебя только то, что для твоего брата это особенное время, и ты не должен вести себя, как свинья, — сказал я ему тихо, чтобы никто другой не смог услышать. — Если будешь хорошо себя вести, мы можем посмотреть Sports Center, когда вернемся домой. И ты сможешь продолжить смотреть на мою грудь.

Я положила руку на его бедро и почувствовала, как он напрягся, но это было приятное напряжение.

Он был натянут, как будто готовился к прыжку. На меня.

— Ты обещаешь? — спросил он мрачно, и в этот момент что-то изменилось, словно кто-то зажег спичку между нами. Моя рука горела огнем в том месте, где я прикоснулась к нему.

— Да, — прошептала я.

Я держала руку на его бедре, медленно подвинув ее немного вверх, и снова повернулась к Тоду.

— Теперь, расскажите мне про медовый месяц. Я хочу знать все.

Под столом, Джеймс положил свою руку на мою, и передвинул ее в сторону своего члена. Он был чертовски твердым. Я обхватила его благоговейно, стараясь не застонать, или не залезть на него сверху прямо здесь, пока Тод разглагольствовал о виллах, в которых мы собирались остановиться.

Затем Джеймс взял мою руку и убрал ее с себя, а вместо этого положил свою руку на мое бедро. Мое голое бедро.

Это было подобно тому, словно мою кожу ошпарили, пометили его прикосновением, ощущением его кожи на моей коже. Он переместил свою руку выше, опасно выше, и, вот уже, оказался под моим платьем. Я одернула салфетку, убедившись, что мои колени прикрыты. Я нервно посмотрела налево, где сидевший рядом инвестиционный банкир был полностью увлечен своим стейком. Я чувствовала свое сердцебиение, разрывающее меня, когда рука Джеймса поползла вверх, достигая моего нижнего белья. Он отвел полоску ткани в сторону и быстро скользнул под нее прежде, чем я успела подготовить себя к этому.

Тем не менее, я даже не вскрикнула. Я кивнула Тоду, притворяясь, что я внимательно слушаю его о лучшем подводном плавании на рифах Эльютеры, в то время как пальцы Джеймса начали скользить по моим складочкам.

Я уже была мокрая. Черт, я была мокрая с того самого момента, как встретила его. Он использовал мою слабость против меня, скользя по мне, пока я не начала почти задыхаться. Он нашел мой клитор, и его палец стал лениво кружится по нему, а затем он зажал клитор между двумя своими пальцами.

Я почти кончила прямо там. Это было все, что я смогла выдержать, чтобы не издавать ни звука. Я схватила его за руку и, как можно спокойнее, насколько я могла в тот момент, убрала ее от себя. Потом я схватила со своих колен салфетку и нежно вытерла его руку об нее.

И затем я взяла его за руку и держала ее, считая секунды до того момента, когда же, наконец, закончится ужин.

Мы сидели практически на головах друг у друга на заднем сидении автомобиля. Нам ничто не мешало и ничто не разделяло, поэтому, мы чувствовали себя, во всяком случае, лучше, чем на ужине.

Джеймс обнял меня и прижал к себе, и я могла чувствовать его большой и твердый член рядом с собой. Я немного сместилась, испытывая неудобство от своего желания, а он провел рукой вниз к моим ягодицам. Он погладил их, выписывая маленькие, горячие круги ладонью, завораживая меня, что мне уже стало почти все равно, что между нами нет никаких преград.

Джеймс даже не стал ждать, когда Кай откроет дверцу машины. Он выскочил и потащил меня за собой. Мы практически пробежали через вестибюль.

Пожилая пара стояла в ожидании лифта. Я улыбнулась им, а Джеймс тихо выругался. Мы молча ехали наверх, в то время как я про себя молилась, чтобы от Джеймса и меня не чувствовался запах почти занявшихся сексом людей.

— Наконец-то, — сказал он, когда открылась дверь, ведущая в его квартиру. Он набрал код, а затем повернулся и подхватил меня своими руками.

Я смеялась, когда он потащил меня дальше по коридору.

— Я должен снять с тебя это чертово платье. Сейчас же, — прорычал он.

— Как романтично, — сказала я.

Только в своей спальне он аккуратно поставил меня на ноги. Я посмотрела на него и обхватила его за шею, чтобы впитать в себя его запах, его великолепные волосы со стальным блеском, выразительные скулы, серо-голубые глаза.

— Скажи мне, что ты хочешь этого, — сказал он, и провел руками вниз по моей спине.

— Я хочу, — ответила я сразу. — Я хочу этого сейчас.

Я потянулась и крепко впилась в его губы поцелуем. Он надавил своими губами на мои, и наши языки нашли друг друга, сплетаясь, и вызвав электрический разряд, прошедший сквозь меня. Он прижался к небольшому участку моей кожи и потерся об меня, так что я могла почувствовать его сильно твердую длину, упирающуюся мне в живот.

Я расстегнула брюки и освободила его член. Он выскочил такой огромный и толстый, готовый для меня.

С облегчением я подумала, что о, Слава Богу, так как, если бы он оказался маленьким после всего того нарастающего напряжения во мне, то я, вероятно, убежала бы из здания с криком.

Он расстегнул и снял с меня платье, как мне показалось, одним движением. Я сняла с него пиджак, расстегнула рубашку, стянула брюки. Затем остановилась, проведя с благоговением руками вниз по его великолепной точеной груди. Я хотела насладиться этим моментом.

Поцеловав его, я стала прокладывать дорожку поцелуев по его мышцам груди. Он застонал. Это заставило меня почувствовать себя триумфатором. Джеймс нагнулся и расстегнул мой лифчик, нежно взяв мои груди в свои руки. Он потер большими пальцами вокруг моих сосков, и я склонилась к нему, постанывая от восторга и облегчения.

Наконец-то его руки были на мне.

Это ощущалось так, будто здесь им было самое место.

Джеймс провел руками по моему телу и ухватил меня за ягодицы, притягивая к себе. Он схватился за край моего черного кружевного белья и мягко потянул его вниз. Его язык изучал мой рот, и я отдала ему себя полностью, быстро сдаваясь и поражаясь сладости его прикосновений.

Он положил меня на кровать, и его обнаженное тело восхитительно нависло надо мной. Он убрал волосы с моего лица, и какое-то время просто смотрел на меня. Затем наклонился и снова поцеловал меня, глубоко исследуя мой рот.

Здесь еще что-то происходило между нами помимо секса, но я пока не осознала этого, не поняла, что это за чувство. Все, что я ощущала в этот момент, так это то, что я желала его внутри себя прямо сейчас, и от этого мне хотелось плакать.

Я немного раздвинула ноги, предлагая ему себя. Он провел пальцем вдоль моей щели, убедившись, что я была достаточно влажной, потом скользил пальцем внутрь, проверяя меня, чем вызвал у меня стон. Я схватила его за мускулистую задницу и притянула к себе, подводя головку его члена к моей киске, и немного потерла им о себя, чтобы он стал скользким и влажным.

— Ты готова для меня? — спросил он, и я кивнула.

Затем, он вошел в меня полностью, и я закричала. Он погрузился в меня, растягивая, чтобы вместить всего себя. Сначала он был нежен, но я была так нетерпелива, что схватила его за ягодицы, и втолкнула его член глубоко в себя, желая ощутить его целиком, желая, чтобы он полностью овладел мной. Его тело отвечало моему, а его медленные, глубокие толчки почти сразу подтолкнули меня к краю.

Он навалился, и я с жадностью упивалась его упругим мускулистым телом.

А потом он стал трахать меня жестко.

— Давай, — умоляла я.

Я уже была на краю, и я хотела его. Здесь. Сейчас. Со мной.

Его удары становились все глубже, сильнее, а потом он излился, когда мое тело сжалось вокруг него, все такой же твердый, полностью вошедший в меня.

Наш оргазм потряс кровать.

— Одри, — воскликнул он, содрогаясь на мне.

Позже он лежал рядом со мной, и я любовалась его прекрасным лицом, убрав волосы с его лба.

Он открыл глаза и взглянул на меня, в тот момент, когда я смотрела на него.

— Это было невероятно, — сказала я, слишком расстроенная из-за того, что все закончилось, но зато честно.

— Этот так, — сказал он, и поцеловал меня медленно и глубоко. — Давай сделаем это снова.

Так что мы сделали это снова. И снова. Со мной на верху, с ним у меня за спиной, с ним между моих ног, с ним в моем рту. К тому времени, когда наступило утро, мы сделали это всеми возможными способами, о котором вы только могли бы подумать, и я была уверена, что я не смогу больше никогда выпрямиться.

Меня это не напрягало. Это абсолютно охренительное трахание того стоило.

Я проснулась, и теперь настала моя очередь обнаружить, что Джеймс смотрит на меня, убирая волосы с моего лба.

— Что? — спросила я, и снова посмотрела на его прекрасное лицо.

— Одри, — сказал он, поглаживая мои волосы. — Ты уволена.