Переведено группой Life Style переводы КНИГ 5 page

— Это не моя вина, что ты так занят своей дурацкой хоккейной командой, — сказал я.

Коул был венчурным инвестором. Он обычно вкладывал деньги в новые компании и способствовал их росту, но с тех пор, как он стал совладельцем запасной команды (прим. запасной состав из низшей лиги для замены игроков высшей лиги) НХЛ (прим. Национальная Хоккейная Лига), он стал одержим. Мы не виделись несколько месяцев.

— Это не дурацкая команда, и ты прав, это не твоя вина, что мы не виделись. Может, из-за нее? — спросил он, подойдя к Одри, одновременно оглядывая ее с головы до ног.

— Очень приятно встретиться с вами, — сказал он, беря ее за руку и лучезарно улыбаясь ей хищническим оскалом.

Одри быстро взглянула на меня, словно задавая мне вопрос, и улыбнулась ему в ответ.

— Я — Одри Рейнольдс, — сказала она. — И мне приятно с вами познакомиться.

— Коул Брайсон. Взаимно, — сказал Коул.

— Спокойно, парень, — сказал я, подходя поближе.— Одри – моя. Она согласилась сопровождать меня в эти две ужасные недели.

— Она такая красивая и смелая, — сказал Коул, с неохотой отнимая от нее руку.

— Да. Она такая.

Я сделал еще один шаг с целью защитить Одри, и крепко обнял ее. Коул был моим лучшим другом, но он любил женщин, и что более важно, женщины любили его. Он был моим самым ярым соперником по страстным молодым женщинам, когда мы учились в магистратуре. Я не собирался терять свою нынешнюю единственную сопровождающую из-за него.

Я прижал Одри чуть поплотнее к себе.

Она повернулась ко мне и засмеялась.

— Я дам вам две минуты, чтобы наверстать упущенное, — сказала она, отстраняясь от меня.

Одри протянула мне тарелку с недоеденными котлетками из краба, и, продолжая разыгрывать свою роль, нежно поцеловала меня в щеку.

— Я скоро вернусь, — сказала она и исчезла прежде, чем я смог осознать тот факт, что моя щека горит в том месте, куда она меня только что поцеловала.

Мы оба смотрели ей в след, пока она шла по коридору в дамскую комнату.

— Я думал, что я никогда не доживу до этого дня, — сказал Коул, повернувшись ко мне с широко раскрытыми глазами. — Ты влюблен в эту девушку.

Я вернулся на землю с глухим ударом и посмеялся над Коулом.

— Ты только что появился здесь, — сказал я. — Не начинай вести себя как всегда, словно ты – придурок.

— Я никогда не видел, чтобы ты так смотрел на женщину, — сказал Коул. Он указал на тарелку, которую я держал в руках, и посмотрел не нее ошеломленно.

— И ты ел краба. Ты ненавидишь краба. Ты, должно быть, полностью влюбился в нее.

— О, отвали, Коул, — сказал я, раздраженный сам на себя или на своего лучшего друга за то, что он знал меня лучше, чем кто-то другой.

Я поставил тарелку на барную стойку и раздражено повернулся к нему.

— Я не влюблен в нее, - сказал я ему, понизив голос. — Я съел краба только из вежливости.

— Ты никогда не был вежливым, — проговорил Коул.

Он взял кружку пива у проходившего мимо официанта, и предназначавшуюся явно не ему.

Я вздохнул и посмотрел на него.

— Она была очень добра ко мне, — сказал я, задавая себе вопрос, как много мне следует ему рассказать. Коул был единственным человеком, с которым я почти всегда был честен. Тем не менее, он не все знал обо мне. Не он один.

Коул пил пиво, ожидая от меня продолжения.

— Выкладывай, — сказал он. — Расскажи мне все и по-быстрому. Как сказала Одри, она скоро вернется.

Я посмотрел на него сердито. Я не хотел рассказывать ему правду, но мне также не хотелось иметь дело с его подкалываниями. Коул, если хотел, мог стать головной болью.

— Я нанял ее, чтобы она была моей сопровождающей, — сказал я, стараясь сохранять свою интонацию ровной.

Коул посмотрел на меня и нахмурил брови, на его лице застыло выражение непонимания.

— Она что, не твоя подруга? — спросил он.

— Нет, — сказал я.

— Но, она кажется такой естественной, — сказал Коул.

— Я только сегодня днем встретился с ней, когда забирал из агентства по оказанию эскорт-услуг, — произнес я.

Коул почти поперхнулся пивом.

— Ты брешешь, твою мать, — сказал Коул.

— Это правда. Я не мог встретиться с семьей один на один, и, к тому же, я расстался с Логан некоторое время назад.

— Логан поступила, как полная задница, — сказал Коул.

Я кивнул ему, к моему раздражению добавилась и досада.

— Ты не должен говорить мне это. Я тот, кто порвал с ней.

— Таким образом, она только для секса? — спросил Коул.

— Я нанял ее даже не для секса, — сказал я. Я почувствовал, что у меня начинает болеть голова. — Я не собираюсь трахать ее.

Коул посмотрел на меня так, словно у меня выросло три головы.

— Она, твою мать, эскорт, братан.

— Я знаю, — сказал я. — Но она здесь просто для галочки. Я не хочу ввязываться с ней в большее, чем есть.

— Ты же можешь еще и трахнуть ее. Ведь ты же за это платишь ей. Это же ясно как божий день, — произнес он.

— Совсем неясно, — сказал я, проведя рукой по волосам.

Мы наблюдали за тем, как Одри вышла в коридор и улыбнулась мне.

— Она великолепна, — сказал Коул. — Это, на фиг, пустая трата денег, Джеймс.

— Я щедро ее вознаграждаю, — сорвался я. — А сейчас, пожалуйста, допивай свое пиво, и пойдем поздороваемся с моим отцом. Я и так достаточно долго это откладывал.

— Ты - начальник, — сказал Коул.

Я наблюдал за тем, как он с жадностью смотрел на Одри, которая направлялась к нам. Я нарочно прикусил щеку изнутри, чтобы напомнить себе, каким мудаком я только что был.

Глава 10

Одри

Я, наконец, добралась до уборной. Вздохнув с облегчением от того, что, наконец, оказалась наедине с собой, я плеснула холодной водой на запястья. Я бы с удовольствием умыла лицо, но тогда бы повредился макияж, а я должна сохранить маску для Джеймса, для его семьи, для его приятеля Коула, для самой себя.

— Тише, девочка, — подумала я, желая, чтобы мое бешено бьющееся сердце чуть замедлилось. — Это всего лишь еще одна работа, — напомнила я себе. — Он просто еще один Джон.

За исключением того, что для меня он не был просто Джоном.

Я взглянула на себя в зеркало и пригладила волосы, наложила блеск на губы, прыснула раз пять освежителем для рта, и, наконец, выпрямила плечи.

Думай о Томми.

Напомнила я себе, и эта мысль немного меня успокоила. Мой брат нуждался во мне, и что бы я ни чувствовала к Джеймсу, как бы сильно и быстро я не хотела бы убежать от него, или… к нему. И, несмотря на то, что я все еще не определилась, в какую именно сторону я хотела бежать, я знала лишь одно — я должна остаться.

Я сказала себе, что делаю это для Томми. Я не должна позволять себе думать о чем-нибудь другом.

Остальная часть ужина прошла для меня как в тумане: коктейли, вкусная еда, и любопытные взгляды Иви, Коула, Мистера и Миссис Престон.

Я улыбалась и игнорировала их взгляды. Я держала Джеймса за руку, стараясь игнорировать бушующие во мне чувства: желания и обреченности. Он разговаривал со мной так, как будто я его девушка, и я отвечала ему, словно он был моим парнем. Я поглощала вкусную еду и делала вид, что интересуюсь свадьбой, которая обсуждалась Иви и ее кузинами, которые должны были выступить в качестве подружек невесты, в мельчайших подробностях.

Наконец, все закончилось. Вечеринка подходила к концу, и Джеймс потянул меня к выходу.

— Мы не должны прощаться, — сказал он. — Давай просто уйдем. Мы увидимся с ними всеми через двенадцать часов.

— Отлично, — сказала я и неуверенно рассмеялась. Его снобистская семья была утомительна. Его мать наблюдала за нами весь ужин и явно обратила внимание на то, что мы держались за руки.

— Я знаю, я же говорил тебе, что они придурки, так ведь? Дай мне минутку, чтобы я вышел на улицу и позвонил Каю. Он будет здесь через пару минут, и затем мы поедем.

Джеймс сжал мое плечо, и я наблюдала, как он вышел за дверь на улицу в своем шикарном костюме и стал нажимать что-то на своем навороченном телефоне.

Он вышел только секунду назад, а я уже почувствовала, что кто-то встал рядом со мной прямо за моей спиной. Я обернулась и вздрогнула – это был подкравшийся ко мне Коул Брайсон.

— Привет, Коул, — сказала я дружелюбно, хотя внутри себя ощущала дискомфорт от его близости.

Он глядел на меня так же, как большинство мужчин – клиентов смотрели на меня. Но это большинство не были лучшими друзьями моего сопровождаемого.

— Здравствуй, Одри, — сказал он, подарив мне широкую улыбку.

Коул был богатым, высоким и мускулистым. Его черные, идеально уложенные волосы волнами лежали чуть выше лба, подчеркивая его зеленые глаза. У него был большой квадратный подбородок, а физически он был изумительным образцом мужчины.

Коул улыбался мне так, как будто я должна была стать его следующей закуской — сочным куском мяса, поджаренном на гриле. Его взгляд выражал нетерпение, как будто он не мог дождаться того момента, чтобы пронзить меня своим копьем и сделать из меня Коул-Брайсон-члено-шашлык.

Я хотела бы, чтобы сейчас здесь со мной была Дженни, чтобы я могла послать его к ней, и чтобы и у нее появился ее собственный миллиардер, а Коул оставил бы меня в покое.

— Джеймс пошел вызвать машину, — сказала я нервно.

Несмотря на то, что Джеймс находился близко ко мне, но он был за дверью вне зоны досягаемости нашего разговора.

— Я знаю, — сказал Коул, лениво прислонившись к стене рядом со мной.

— Он рассказал мне о тебе, ты знаешь что.

Мое сердце остановилось. Но я не позволила своим эмоциям взять надо мной вверх.

— Неужели? И что же он рассказал?

— Я знаю, почему ты здесь, — сказал Коул. — Я знаю, что он нанял тебя. Он никогда не мог противостоять своей семье в одиночку. Но он также рассказал мне, что между вами двумя нет ничего физического. Вот почему ты должна пойти домой со мной сегодня вечером. И я говорю это не потому, что я — мудак, а потому, что я хочу помочь.

Мне сделалось дурно, но я посмотрела на него с возмущением, которое только смогла изобразить на своем лице.

— Ты же не говоришь этого только ради того, чтобы выглядеть полным придурком, Коул? Ты уверен?

— Уверен, — сказал он, улыбаясь мне. — Это деловое предложение. Ты удовлетворяешь мою нужду, я удовлетворяю твою. Ты приходишь сегодня вечером ко мне домой, и я плачу тебе твой обычный гонорар. Джеймс по-прежнему будет платить тебе, а ты помимо этого получишь некоторую прибыль. Это как два в одном.

Он склонился надо мной, с триумфом глядя на меня, словно только что решил все наши проблемы. Он был готов к своему шашлыку. Коул Брайсон был успешным, великолепным мужчиной, и он привык получать все, чтобы ни захотел. У меня было чувство, что он никогда не слышал в ответ слова «нет». Проблема была в том, что я не знала, чего бы хотел Джеймс. А что если бы Джеймс хотел, чтобы я сказала ему «нет»?

— Не говори «нет» хорошему доходу, — сказал Коул. — Ты разобьешь сердцу венчурному инвестору.

Я чувствовала себя так, словно меня сейчас стошнит.

— Джеймс с этим согласен? – спросила я слабым голосом.

Я затаила дыхание в ожидании его ответа.

— Нет, — признался Коул, — Я пока ему не сказал. Но Джеймс уж точно не сентиментальный.

Мое сердце чуть не вырвалось из груди, когда я услышала, как позади меня отворилась дверь.

— Это правда, я не сентиментален, — сказал Джеймс, подходя к нам.

У меня перехватило дыхание, и я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. У меня возникло ощущение, что с каждой минутой все становится хуже, гораздо хуже.

Джеймс подошел ко мне, и к моему полному удивлению взял меня за руку. Я посмотрела на наши переплетенные руки. Я просто смотрела на них, будто со стороны, как если бы это были посторонние люди, а затем я взглянула в его прекрасное лицо.

Его взгляд впивался в Коула.

— Это подло, — сказал Джеймс. — Кстати, я слышал почти все, что ты говорил.

— Я и не пытался скрыть это — с легкостью ответил Коул.

Джеймс посмотрел на мое лицо.

— Ты в порядке?— спросил он.

Я кивнула, закусив губу.

Он повернулся к Коулу.

— Ты в моем черном списке.

Его друг посмотрел на него и невозмутимо фыркнул.

— Я – бизнесмен, ты же это знаешь? — сказал он, — Если я вижу возможность, то пытаюсь быстро воспользоваться ей.

Джеймс натянуто улыбнулся ему.

— Ты — мой лучший друг, — сказал он. — Только поэтому я не дал тебе в морду. Пока не дал. Но, для протокола, Одри — это личность, а не возможность. Поэтому, пожалуйста, не приближайся к ней с любыми твоими выгодными предложениями в будущем.

Коул изучающее смотрел в лицо своего друга, а потом его взгляд опустился на наши переплетенные руки.

— Почему же Джеймс, я не понимаю, о чем тебе беспокоиться.

Я почувствовала, что Джеймс на секунду застыл, но только на секунду.

— Мне бы хотелось, чтобы ты нашел себе кого-то другого, к кому ты сегодня можешь применить свои предпринимательские руки. Одри согласилась быть только со мной в течение следующих двух недель. Пожалуйста, не создавай проблемы ни со мной, ни с ее работодателем.

Они смотрели друг на друга выжидающе, и Коул кивнул Джеймсу.

— Позвони мне завтра, — сказал Джеймс. — Если я отвечу, значит, я снова буду с тобой разговаривать.

Коул беззастенчиво улыбнулся нам обоим, а затем подмигнул мне.

— Увидимся, — сказал он. — Это очень плохо, что Джеймс не хочет делиться. Я бы доставил тебе гораздо больше удовольствия, чем он.

Джеймс бросил на него еще один неодобрительный взгляд, а затем спешно повел меня к машине. Меня немного трясло, и я все еще кусала свою губу. Я кивнула Каю и молча села в машину. Джеймс залез в машину после меня и сел рядом

— Неудачно вышло, — сказал он.

— Что, все друзья так относятся к тебе? — спросила я.

— Коул — мой единственный друг. И он никогда бы не сделал ничего такого, чтобы навредить мне, — тщательно подбирая слова, сказал Джеймс. — Он, вероятно, подумал, что это нормально.

— Я не собиралась говорить «да», если это то, о чем ты подумал, — сказала я и посмотрела в окно.

Коул мог бы предложить мне миллион долларов, но я бы не взяла его. А это значит, что я была полностью больной на голову и в большой беде, поскольку решила отказаться от денег.

— Я могу компенсировать тебе то, что он предложил, так что у тебя не будет никаких потерь, — сказал Джеймс тихо.

— Я не считаю это потерей, — ответила я.

Я сидела, отвернувшись от него, и внутри меня бушевали эмоции. С одной стороны, я чувствовала себя преданной, потому что Джеймс поделился нашим секретом со своим другом. С другой стороны, я была рада, что он заступился за меня, и смутно надеялась, что он хотел оставить меня для себя.

Это была мрачная, еще на что-то надеющаяся моя часть, которая убивала меня. Часть, которая должна уйти.

— Прости за то, что я рассказал ему о нас, — сказал Джеймс, и я слышала, как он налил себе выпить. Я продолжала молчать, и мое лицо было повернуто к окну. — Он подумал, что мы настоящая влюбленная пара. Он так раздул эту тему, поэтому я и рассказал ему, чтобы он заткнулся. Это было подло само по себе.

Я пожала плечами, глядя в темноту, но внутри себя я чувствовала, как будто мое сердце разорвали на две части.

Коул подумал, что мы были настоящей любящей друг друга парой.

А ведь я встретила Джеймса только сегодня. Мы не были влюбленными, мы играли роль на публику, а у меня возникли всякие неуместные чувства к Джеймсу, которые бурлили в моей крови. Я не была чувствительным человеком, так как в моей итак – уже – сложной — жизни не было для них места. Но по какой-то причине или по целому ряду причин, Джеймс быстро проник мне под кожу. Он был не просто Джоном для меня, он был огромной гребанной проблемой в длинном списке огромных, гребанных проблем.

Мне нужны были решения, а не новые проблемы.

Мне также нужны были деньги. Я закрыла глаза, желая, чтобы все мои глупые чувства ушли прочь, но они не собирались покидать мое тело, и я поняла, что от безысходности я чуть не плачу. Я не могла заплакать перед Джеймсом, потому что была Эскортом №101.

— Я не знаю, смогу ли быть полезной сегодня, — сказала я, и мой голос прозвучал предательски хрипло.

— Прости, Одри. Я не хотел дважды за сегодня задевать твои чувства. Я полностью все испоганил.

— Я думаю, мне следует поехать домой, — сказала я печально.

Я повернулась к нему как раз в тот момент, когда он делал последний глоток своего бурбона с мрачным выражением лица.

— Я думаю, что так будет лучше, — холодно ответил он.

Я попросила высадить меня в трех кварталах от моей квартиры. Я не хотела, чтобы он увидел эти дерьмовые здания, в которых я жила. Кай притормозил, и Джеймс вышел со мной.

— Мне жаль, что сегодня так получилось, — сказал он, и его челюсти сжались.

— Все нормально, — сказала я. — Мне просто нужно побыть наедине.

— Мне нужен твой номер, — сказал Джеймс.

Я продиктовала ему его и наблюдала за тем, как он вносил его в свой навороченный телефон, гадая про себя, позвонит он мне когда-нибудь или нет. Я не была уверена в том, что означает сейчас наше расставание. Предполагалось, что это должна была быть наша первая совместная ночь, а теперь я собиралась спать одна у себя дома. Будет ли у меня еще эта работа? Позвонит ли он Елене и скажет, что со мной много проблем? Решит ли он, что я была занозой у него в заднице, и что я больше никогда не должна встречаться с ним снова?

В моем горле образовался ком, но я улыбнулась ему, когда он закончил вбивать номер.

— Спасибо, что подвез, — сказал я. — И за напитки.

— В любое время, — сказал он, и без церемоний залез обратно в машину.

Мое сердце упало от равнодушного прощания. Но я сделала над собой усилие и заставила себя пойти домой с гордо поднятым вверх подбородком и уверенными шагами, как будто я хотела показать, что я делаю правильный шаг, уходя от него.

Плюс, я не хотела, чтобы он видел мои жгучие слезы, которые текли из моих глаз от растерянности.

Моя квартира показалась мне еще более отвратительной, чем была этим утром, и это еще было слабо сказано. Я прекрасно осознавала ее отличие от многомиллионных апартаментов Джеймса. Я подумала о том, что хорошо, что я здесь одна. Но чувствовала я себя отвратительно.

Я приготовила себе чаю, пошла и села на свой подоконник. Джеймс Престон. Его образ с широкими плечами, одетого в костюм заполняли мою голову, вытесняя собой все связанные мысли. Я бы нагуглила информацию о нем, но у меня не было доступа в Интернет, как, собственно говоря, не было и смартфона. Так было лучше всего. Я не хотела увидеть общедоступные его фотографии, о которых упоминала Елена, на которых он был с другими женщинами. Настоящими женщинами, на настоящих свиданиях.

Я решила, что пусть об этом беспокоиться Елена. Если он меня отпустил, то и она бы тоже, правда, при этом была бы на меня жутко зла. И тогда бы я вернулась на улицу обслуживать клиентов, пытаясь наскрести денег на арендную плату и на то, чтобы удерживать моего брата в месте его пребывания. Исключая того факта, что я бы никогда не заработала на улице достаточно денег.

Я думала примерно в течение одной секунды о том, чтобы получить легальную работу. Эта мысль заставила меня рассмеяться, так как единственное, кем я смогла бы устроиться работать — это официанткой, но там бы я за смену зарабатывала столько, сколько я заработала бы за час обслуживая клиентов. А у меня был брат, о котором я должна думать. Мое тело было только телом. Когда я была с Джонами, я могла почти дистанцироваться от происходящего, как если бы это происходило с кем-то другим. Я могла делать это, по крайней мере, для своего брата. Все, что у него было – это я, поэтому я должна защитить его любыми необходимыми средствами. Мое тело и моя гордость – небольшая плата, чтобы заплатить за его благополучие.

Любые мои мечты и надежды, которые у меня были, также не были большой жертвой.

Я снова думала о Джеймсе, неспособная заблокировать мысли о немо в своем мозгу. Я вспоминала о том, как он сегодня вечером держал меня за руку, и как я ощущала тепло и уют рядом с ним. Я не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то держал меня за руку подобным образом. Возможно, никогда. Я представила, что он улыбается мне, и моя грудь налилась. Он с такой легкостью бросил сейчас меня на улице, словно я была для него никто.

Я подумала, что он это сделал потому, что ты для него ничто.

Я знала, что это было правдой, но в груди все равно сохранилось стеснение. Я понимала, что это мой здравый смысл душит надежду на то, что живет там, внутри моего сердца.

Это больно. Это по-настоящему, очень больно.

Глава 11

Джеймс

— Я немного удивлен, что ты звонишь мне, Джеймс, после твоей маленькой вспышки гнева, произошедшей ранее, — проговорил Коул.

На заднем фоне я слышал голоса и смех людей. Наверное, Коул был еще на вечеринке или в каком-нибудь другом месте, чтобы снять женщину и отправиться с ней домой.

— Я просто отвез Одри. Она была расстроена, — сказал я.

— Потому что я попросил ее пойти со мной ко мне домой и предложил оплату за ее услуги? Она ведь проститутка, верно? Я действительно не хотел ее обидеть, — сказал Коул.

Несмотря на то, что он был засранцем, он все же был моим лучшим другом. Вдобавок, Коул был предельно честен со мной. Он не стал бы уводить мою сопровождающую, конечно, не настоящую сопровождающую, которую я отхватил первым, которую я нанял, и кого не планировал трахать, потому, что не хотел нарушать свои границы.

Он сделал это просто потому, что он мог позволить себе сказать мне все, что, на его взгляд, я терял.

— Я не уверен насчет причины из-за чего она расстроилась. Может быть, потому, что я рассказал тебе, что она из эскорта, — пробормотал я.

— Ну, она права насчет этого, — произнес Коул высокомерно. — Тебе, наверное, не стоило ничего говорить. Она притворялась твоей девушкой и выполняла свою работу очень хорошо. Ты кинул ее одну на съедение волкам.

— Большое спасибо, - пробормотала я.

— Так она ушла, что ли? Ты что, уволил ее? Или она уволилась? — спросил Коул.

— Ни то и ни другое, — ответил я.

— Тогда зачем же ей отправляться домой? Я думал, что она будет с тобой ближайшие две недели.

Какое-то время я молчал.

— Я думаю, ей просто нужно было побыть одной.

— Ты имеешь в виду, что она уволилась? - настаивал он.

Я нахмурил брови.

— Что это значит?

Я чувствовал, что нахожусь в замешательстве, как будто я подросток, у которого играют гормоны. Я чувствовал себя ужасно, когда высадил ее, не сказав ни слова о том, когда я собирался ей позвонить. Я подумал, что она, вероятно, хотела бы оказаться подальше от меня.

Вдобавок, по какой-то чертовой причине я расстроился. Огорчен, что она ушла, и расстроен из-за того, что мне придется вернуться в свою квартиру в полном одиночестве, и что я явно не контролировал ситуацию. Если я вообще что-либо контролировал с тех пор, как забрал ее сегодня днем.

— Похоже, что она отшила меня, — сказал Коул. Он ждал, чтобы нанести следующий удар.— Так что, если вы двое закончили... можешь дать мне ее номер? Сегодня будет немного работы.

Я снова сжал челюсти.

— Нет. Я не дам тебе ее номер, — сказал я резко. — Я напишу тебе номер агентства, где она работает, там есть девушка, которая может тебе понравиться. Ее зовут Дженни и она подруга Одри. Подбери себе эскорт самостоятельно.

А про себя я подумал о том, чтобы он оставил меня в покое.

— Я понял, тебе нравится эта девушка, — сказал Коул. Это прозвучало так, как будто он говорил зевая. — Ты можешь пытаться скрыть это, но у тебя это хреново получается.

— Спасибо, — процедил я сквозь зубы.

— Возможно, тебе все же захочется позвонить ей, — сказал он, — Если уж я хочу знать ее номер, то и другие парни захотят тоже.

— Поговорим позже, — сказал я.

— Если тебе повезет, — сказал Коул и положил трубку.

Я открыл контактные данные Одри и смотрел на них в течение минуты, потом сделал глубокий вдох и снова смотрел на них еще какое-то время.

— Мистер Престон? — спросил Кай.

Машина была заведена, и стояла у тротуара возле ее дома.

— Просто оставьте машину припаркованной, — сказал я огрызнувшись.

Час спустя, я набрал ее номер. Она ответила сразу же после первого гудка.

— Одри?

— Джеймс?

— Извини, что беспокою тебя. Ты еще не спишь?

— Ну, я же только что ответила на телефон. Как ты думаешь? — спросила она.

Я вздохнул.

— Не согласишься ли ты отправиться ко мне домой сегодня вечером? Только что звонила моя мать, — солгал я. — Мы должны присутствовать на раннем завтраке.

— О, — сказала она. — Конечно.

Она подождала немного, а потом продолжила.

— Ты уверен, что хочешь этого?

Я мог бы сказать сам себе, что она может создать мне кучу неприятностей.

— Конечно, я этого хочу.

— Ладно, — сказала она.

Ее голос звучал с осторожным оптимизмом.

— Я только вызову такси. Я буду у тебя через двадцать минут.

— Нет необходимости, - сказал я ровным тоном. — Я по-прежнему припаркован на улице.

Она помолчала пару секунд.

— Тогда я сейчас спущусь, - сказала она.

Пять минут спустя она скользнула в машину на сидение рядом со мной. Она была одета в ворсистые сапоги, розовые спортивные штанишки и футболку.

— Я уже была в пижаме, - сказала она извиняющимся тоном.

— Все в порядке. Я не хочу причинять тебе неудобства, - сказал я.

Она посмотрела на меня с поднятыми вверх бровями и ничего не ответила.

Мы ехали в отель в полной тишине. Я не мог сказать, было ли это молчание неловким или нет, но я испытывал облегчение от того, что она снова была со мной, и это было глупо.

Кай высадил нас, и мы вместе с Одри молча шли через роскошный вестибюль. Она пересекала мраморный вестибюль в своих ворсистых сапогах, не глядя в мою сторону. Я нажал кнопку вызова лифта, и мы поехали на самый верхний этаж. Против своей воли я заметил, что она смотрелась очень мило в своей пижамке.

Я внутренне застонал. От ее глаз Бэмби и образа, к которому применимо слово «мило», мне нужно было наподдать себе, причем сильно.

Я отпер дверь, радуясь возвращению домой. Как жаль, что я нахожусь не в Лос-Анджелесе, подальше от моего прошлого. Одри подошла к окну и стала смотреть на город, который простирался и сверкал под нами.

— Какой красивый отсюда вид, — сказала она, и ее голос прозвучал для меня совсем по-детски.

Она была молодой. Слишком молодой, чтобы жить такой тяжелой жизнью.

Как жаль, что я не мог объясниться с ней. Я вздохнул и сел на диван, наконец, ослабив свой галстук.

— Одри, я действительно сожалею, о том, что произошло сегодня, — сказал я.

— О чем идет речь? — спросила она.

— На самом деле обо всем, — сказал я. — Я сожалею, что рассказал Коулу о нас. Он единственный человек, с которым я обычно честен. И я прошу прощения, что просто оставил тебе на тротуаре.

Она молчала, все еще глядя на огни.

Я снова вздохнул.

— Я не лажу с людьми, - сказал я. — Я – парень, который больше занимается анализом.

— Ты хорош в общении с людьми, — ответила она сразу. — Тебе просто очень сильно не нравятся люди.

— Я не привык нравиться людям, - поправил я ее.

Она послала мне изучающий взгляд.

— Из-за твоей семьи? Потому что я знаю, что ты не любишь их.

— У меня проблемы с моими родителями, как я тебе уже говорил... - сказал я, и мой голос стал затихать, головная боль снова вернулась. — Речь идет о некоторых вещах, которые произошли давным-давно. Кое-что, из-за чего мне трудно доверять людям

Я имел то, что я любил, и что отняли у меня, и я никогда не позволю случиться этому вновь.

Но я не мог рассказать ей об этом. Мои ноги подгибались, когда я думал об этом.

— Это и мои, э-э, нынешние обстоятельства, — сказал я вместо этого.

— Ты имеешь в виду свои деньги, — сказала она.

— Совершенно верно. Трудно сказать из-за чего люди хотят быть рядом со мной. Конечно, это случается нечасто. Поэтому, когда ты оказалась такой милой девушкой, мне было очень тяжело поверить в это, — сказал я.

Одри фыркнула в раздражении.

— Я гребанный эскорт, Джеймс, — сказала она, держа свои руки на бедрах. — Я никакая не милая девушка.

— Это не так, — сказал я. — Ты прекрасная девушка, Одри.

— Куда мы двигаемся дальше, Джеймс? – спросила она с маской деловитости на лице. — Мне нужно это задание. Мне нужно, чтобы все это прошло гладко. Просто скажи мне, что ты хочешь, чтобы я делала, и я сделаю это. Даже, если это подразумевает, что я должна буду трахаться с твоим лучшим другом.

Она пожала плечами и продолжила.

— Я ведь проститутка, в конце концов. Поэтому у меня нет никаких прав обижаться.

— Да. Коул был полным придурком, и я с ним снова поговорил, велев держаться от тебя подальше.

Я сделал паузу, позволяя спасть напряжению.

— Я также предложил ему позвонить Елене и спросить Дженни, - сказал я, почти извиняющимся тоном. — Я надеюсь, что это нормально?