Как правильно воевать со своим начальником

Этот пункт – можно сказать, продолжение предыдущего. Когда-то я работал в государственном учреждении. Моим начальником был скользкий и очень хитрый типок. Назовем его Лысый. Все мои коллеги боялись его. Нет, он не был грозным, он просто был противным и очень подлым. Так вот, все тупо выполняли его указания, и только я был у него как заноза в заднице.

Хорошо, что это была работа не на частника, и я мог качать свои права. Когда он начинал беспредельничать, я просто ставил его на место при всех. Он придумал новый график работы, сказав, что теперь все должны приходить на работу на 15 минут раньше. Все так и сделали, хотя за эти 15 минут они не получали ни копейкой больше к своей копеечной зарплате. Я же всегда отсутствовал на планерках утром, поскольку приходил как обычно, к 9-ти и в ответ на угрозу Лысого о том, что он напишет на меня письменный выговор и добьется увольнения, я показал ему статью Трудового Кодекса, где говорилось, что он не имеет права менять трудовой график по своему усмотрению без нашего на то согласия.

Все мы знаем, что в местном госбюджете всегда нет денег, и поэтому, когда на носу было какое-то мероприятие, Лысый отправлял всех подчиненных к коммерсантам просить у них денег. И просил передать коммерсантам, что если они не сдадут деньги, мы будем направлять в вышестоящий орган очередной отчет о ценах на продукты уже с настоящими ценами, а не с заниженными. На «поборы» ходили все, кроме меня. Я сказал Лысому, что не буду заниматься рэкетом.

В нашей стране у почты сейчас не самые лучшие времена, и всем поручили активно поддерживать и пропагандировать подписку на газеты республиканского и местного значения. А поди попробуй уговори простого человека выписать 4 газеты, когда он узнает все новости из интернета. Лысый, долго не думая, попытался заставить своих подчиненных подписаться на несколько газет, и так каждый год, а это почти одна моя месячная зарплата. Я сказал ему, что в мой кошелек может заглядывать только моя жена и я. И если он попытается наказать меня за то, что я ничего не выписал, я расскажу прокуратуре о том, что он помимо всего прочего еще и давал нам указание подписываться за своего соседа, приносить соседу квитанцию о подписке и требовать с него деньги за эту квитанцию. Лысый заткнулся.

Подобных беспределов было много. Очень много. Иногда это явно выходило за рамки его полномочий, созвонившись с прокуратурой и агентством по госслужбе, я понял, что моих показаний уже хватит, чтобы скинуть Лысого с его насиженного трона.

Но я пожалел старика. В ответ на мою доброту он предпринял еще несколько попыток добиться моего увольнения. Тогда уже я стал применять свои меры. Я сфотографировал его, распивающего алкоголь со своим другом в своем кабинете, на фоне государственного флага и герба. И сказал ему об этом. При всех. Это был переломный момент нашей с ним войны. Он, наверное, хорошо подумал, так как после того разговора вдруг стал со мной весьма и весьма вежливым, дружелюбным. Я из любопытства пробовал тыкать его и так и вот так, язвил. На что он только поддавался, отшучивался и уходил. Лысый проиграл.

Не думайте, что моя привычка запечатлевать на камеру происходящее – подлая привычка. На курсах переподготовки лектор, специалист из прокуратуры, учил нас, что «...да, мы можем и обязаны защищать свои права. НО! Без доказательств наши попытки защитить себя, свою честь, не имеют просто никакого смысла, и нас просто отправят домой...»