Джаядратхи Сказание об убиении Гхатоткачи 6 page

Глава 147
Санджая сказал:
1-7 Увидев свое войско обращенным в бегство, когда оно было уничтожаемо благородными (героями), сын твой, охваченный сильной яростью, о владыка народов, быстро примчавшись к Карне и Дроне, наилучшему из побеждающих, поддавшись влиянию неистового гнева, (218) сказал, хорошо сведущий в речи, такие слова: "Это сражение здесь было предпринято вами обоими под влиянием гнева, после того как увидели вы правителя Синдху убитым в бою Савьясачином! Вы оба смотрите (равнодушно), словно бессильные, как мое войско уничтожается войском пандавов, хотя на самом деле и вполне способны оба победить его. Если я теперь должен быть покинут вами обоими, то не следовало тогда вам, о милостивые, говорить мне еще в самом начале (такие слова): "Мы оба победим сыновей Панду в сражении!" Услышав еще тогда эти слова ваши, одобренные мною, (219) я вызвал вражду с пандавами, столь губительную для воинов! А если я не достоин быть покинут вами, о быки среди людей, то сражайтесь тогда в соответствии с подлинной мерой вашей отваги, о наделенные великой отвагой!"
8-14 Так принуждаемые стрекалами слов сыном твоим, оба героя те вновь вступили в битву, подобно двум змеям, потревоженным (палкой). И тогда оба превосходнейших воина на колесницах, оба те лучника над всеми лучниками во всем мире, ринулись в пылу сражения против партхов, предводительствуемых внуком Шини и другими. Точно так же и партхи, объединившись вместе, в сопровождении своего войска выступили против тех обоих героев, издававших поминутно зычные рыки. Тогда могучий лучник Дрона, наилучший из всех носящих оружие, воспылав гневом, быстро пронзил (Сатьяки), быка из рода Шини, десятью стрелами. Карна тоже пронзил его десятью стрелами, сын твой - семью и Вришасена - десятью, также и сын Субалы - семью. И все они, о Каурава, в пылу той битвы окружили внука Шини. При виде Дроны, уничтожающего войско пандавов в сражении, сомаки быстро пронзили его со всех сторон ливнями стрел. Но в ответ Дрона стал отнимать жизни у кшатриев, о владыка народов, подобно тому как солнце, о царь, своими лучами отнимает у окружающей его темноты присущее ей свойство, (220) о потомок Бхараты!
15-22 Тогда стал слышен громкий шум среди панчалов, жалобно призывающих друг друга, о владыка народов, в то время как они истреблялись Дроной. Некоторые, покидая сыновей своих, другие - отцов, иные - братьев, некоторые - дядей по матери, другие - сыновей своих сестер, еще другие - друзей, а еще иные - своих родных и родственников, поспешно убегали прочь ради спасения своих жизней. Другие же, совсем сбитые с толку, бежали в замешательстве навстречу самому Дроне. И в самом деле, многие воины из войска панданов отправились в пылу сражения в потусторонний мир. Так уничтожаемое благородными (героями), войско пандавов той ночью, о царь, обратилось в бегство, побросав тысячами свои пылающие факелы, на глазах у Бхимасены, Виджайи и Ачьюты, обоих близнецов, (221) сына Дхармы и сына Паршаты. И меж тем как мир весь был окутан темнотой, ничего уже нельзя было различить. (222) Но благодаря свету, пробивавшемуся среди войск кауравов, можно было видеть бегущих врагов. И то бегущее войско сокрушали с тылу Дрона и Карна, могучие воины на колесницах, о царь, сея многочисленные стрелы. И в то время как панчалы терпели полное поражение и всюду обращались в бегство, Джанардана, с душою опечаленной, сказал так, обратившись к Пхальгуне:
23-30 "Дрона и Карна - эти могучие лучники, объединившись вместе, жестоко разят стрелами сына Паршаты (Дхриштадьюмну) и Сатьяки, (223) а также панчалов. От ливня стрел обоих этих (героев) наши могучие воины на колесницах потерпели полное поражение. (224) Хотя и делается (нами) попытка удерживать войско (от бегства), о Каунтея, оно все еще не способно стоять твердо, (сплотившись вновь). Со всем войском, хорошо построенным в боевые порядки, мы оба с поднятым оружием выступаем (даже теперь) против Дроны и сына возницы, чтобы противостоять им! Ведь эти два могучих героя, искусные во владении оружием и кичащиеся победой, если будут прснебрежены нами, то, разгневанные, они уничтожат этой ночью (наше) войско. Вон Бхима, свирепый, устремляется сюда, вновь отразив (вражеское) войско!" II при виде Врикодары, приближающегося к ним, Джанардана, вновь обратившись (к Арджуне), о царь, сказал, как бы радуя Пандаву: "Это Бхима, всегда восхваляющий битву, окруженный сомаками и пандавами, разгневанный, подступает с большой стремительностью к Дроне и Карне, наделенным могучей силою! Соединившись с ним, а также с панчалами - могучими воинами на колесницах, сразись теперь, о отпрыск Панду, ради поощрения всех войск твоих!" II тогда те оба тигра среди людей - Мадхава и Пандава, подступив к Дроне и Карне, твердо стали на головном участке боя.
31-38 И вот то обширное войско Юдхиштхиры вновь возвратилось к бите. Тогда Дрона и Карна принялись крушить своих врагов в бою. И глубокой ночью произошло великое и ужасное столкновение, будто между двумя океанами, о царь, вздымающимися при восходе луны. Тогда, выпустив из рук своих пылающие светильники, воины из твоего войска сражались исступленно в кромешной темноте. В ту ужасно страшную (ночь), когда мир был окутан мраком и пылью, (воины), домогающиеся победы, сражались, только перекликаясь именами и названиями своих родов. Ибо слышались там имена, объявляемые царями, сражающимися в битве, как это бывает, о великий царь, при сваямваре. Внезапно воцарялось молчание (на поле брани лишь на минуту), и затем снова поднимался громкий шум среди разгневанных ратников, побеждающих и побеждаемых. Всюду, где виднелись ярко горящие светильники, о первейший из рода Куру. - туда всюду устремлялись те герои, как насекомые (в пылающий огонь). И пока сражались так друг с другом пандавы, о царь царей, н кауравы, глубокая ночная тьма еще более сгустилась вокруг них.
Так гласит глава сто сорок седьмая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 148
Санджая сказал:
1-7 Тогда Карна, губитель вражеских героев, увидев в сражении сына Паршаты, поразил его в грудь десятью стрелами, способными проникать в жизненно важные места. Также и Дхриштадьюмна быстро пронзил его в ответ, о достойнейший, пятью стрелами и, обрадованный, сказал ему: "Стой, остановись!" Покрывая друг друга в сражении (тучами) стрел, оба те наиболее могучих воина на колесницах снова пронзали один другого стрелами, выпущенными из (луков), натянутых до предельной возможности. Тогда Карна в пылу сражения пронзил возницу и четырех коней Дхриштадьюмны, первейшего воина среди панчалов. Затем он рассек острыми стрелами превосходнейший лук своего противника ц стрелою с серповидным острием поверг его возницу с его сидения на колеснице. Однако лишенный своей колесницы, Дхриштадьюмна, чьи кони и возница были убиты, взяв страшное, (заостренное железом) бревно, (225) сокрушил коней Карны. Хотя и был он пронзен многочисленными его стрелами, подобными ядовитым змеям, он пешком направился тогда к войску Юдхиштхиры и взошел на колесницу Сахадевы, о достойнейший!
8-16 Тем временем возница Карны впряг в его колесницу других коней, масти (белой), как раковины, (226) наделенных большой быстротою, происходящих из страны Синдху и хорошо выезженных. И вот сын Радхи, метко разящий в цель, в сильном неистовстве принялся жестоко мучить своими стрелами могучих воинов на колесницах среди панчалов, подобно тому как облако (своими ливнями заливает) горы. И изматываемое так Карной, то огромное войско панчалов бежало, сильно перепуганное, как лань, встревоженная львом. Там и сям виднелись на земле воины, стремглав упавшие с коней, слонов и колесниц. В той ужасной битве Карна отсекал стрелами с бритвообразным острием руки у бегущих воинов и головы, украшенные серьгами. У других, находившихся на слонах или спинах коней, о владыка народов, или стоявших на земле, он отсекал бедра, о достойнейший! Многие могучие воины на колесницах, в то время как убегали прочь, не чувствовали, что их тела отсечены или повреждены их упряжные и верховые животные в том сражении. Так убиваемые в сражении, те панчалы вместе со сринджаями даже из-за шуршания соломы (столь сильно пугались, что) принимали его за сына возницы. Бесчувственные, они даже своего же воина, бегущего л сражении, принимали за Карну и в страхе убегали прочь от него.
17-24 Те разбитые п бегущие войска, о потомок Бхараты. Карпа быстро настигал с тылу, сея повсюду стрелы. Оглядываясь друг на друга, совсем сбитые с толку и бесчувственные, они но способны были противостоять (ему), преследуемые благородным героем. Поражаемые Карной, о царь, при помощи мощных стрел, а также Дроной, панчалы разбегались, озираясь на все стороны. Тогда царь Юдхиштхира, видя свое войско бегущим (с поля) и решив, что отход (войска вполне оправдан), сказал Пхальгуне такие слова: "Посмотри на могучего лучника Карну, стоящего там с луком в руке (и сжигающего все вокруг), подобно палящему солнцу, в этот страшный час, глубокой ночью! Это слышатся непрестанно, о Партха, громкие вопли твоих друзей, что жалобно кричат, как беззащитные, теснимые стрелами Карны! Я вижу его, столь доблестного в победе, как он накладывает стрелы п мечет их, - и он несомненно уничтожит нас! И то, что, по твоему усмотрению, должно быть непосредственно вслед за этим и в подходящее время сделано для убиения Карны. - то и сделай теперь, о Дхананджая!"
25-30 После таких слов, обращенных к нему (Юдхиштхирой), могучерукий Партха сказал тогда Кришне: "Царственный сын Кунти боится чрезмерной доблести сына Радхи! И в то время как войско Карны в подходящее время действует так (в отношении нас) все снова и снова, ты быстро прими решение, (что тут нужно предпринять), ибо войско наше бежит! Для его (отрядов), разбитых п теснимых стрелами Дроны, о сокрушитель Мадху, п устрашаемых Карной, нет возможности остановиться! II я вижу также Карну, рыскающего бесстрашно и поливающего первейших из наших воинов на колесницах, бегущих (с поля), своими острыми стрелами. Я не могу перенести, как змея - прикосновения ноги (человека), сего зрелища, как рыщет он на головном участке боя, перед моими глазами, о тигр из рода Вришни! Отправляйся поэтому скорее туда, где находится Карна, могучий воин на колеснице! Или я убью его, или он - меня, о сокрушитель Мадху!"
Васудева сказал:
31-36 Я вижу Карну, о Каунтея, того тигра среди людей, наделенного сверхчеловеческой отвагой, рыскающего в сражении, подобно самому царю богов! Нет никого другого, способного выступить против него в сражении, о Дхананджая, кроме тебя, о тигр среди людей, и ракшаса Гхатоткачи! Пока же, однако, я не считаю, о безупречный, своевременной твою встречу, о могучерукий, с сыном возницы в сражении! Ведь сверкающий дротик, подобный могучему метеору, данный Васавой, (227) находится еще при нем! И ведь ради тебя, о могучерукий, он принимает (теперь) страшный вид! Но пусть могучий Гхатоткача выступит против сына Радхи! Наделенный доблестью самих богов, он ведь рожден могучим Бхимой! У него различные виды дивного оружия, а также и те. что применяются ракшасами и асурами. И к тому же Гхатоткача постоянно предан вам и желает вам блага! Он победит Карну в сражении. Тут у меня нет сомнения!"
Санджая сказал:
37-42 Сказав так Партхе, могучерукий (Кришна), с глазами, как лепестки лотоса, вызвал того ракшаса. II он вскоре предстал перед ним. облаченный в панцирь, вооруженный мечом, стрелами и луком, о владыка народов. И приветствовав затем Кришну и Дхананджаю, сына Панду, он радостно сказал первому: "Вот и я, приказывай мне!" Тогда отпрыск рода Дашарха, обратившись к сыну Хидимбы, внешностью своей подобному облаку, (228) с пылающей пастью и сверкающими серьгами, сказал, улыбаясь при этом: "О Гхатоткача, внемли, что я скажу тебе, о сынок! Наступило уже время для проявления доблести твоей, а не кого-либо другого! Ты служишь, подобно парому, (спасением) для тонущих родственников! У тебя есть различные виды оружия и сила иллюзии, присущая ракшасам! Посмотри, о сын Хидимбы, на войско пандавов, теснимое Карной на головном участке битвы, как стадо коров, гонимое пастухом!
43-48 Вон могучий Карна, наделенный рассудительным умом и стойкой отвагой, уничтожает быков-кшатриев среди войск пандавов. Мучимые жестоко жгучим пламенем стрел, воины пандавов не способны противостоять тому твердому лучнику, исторгающему мощные ливни стрел. Теснимые сыном возницы глубокой ночью ливнями стрел, эти панчалы бегут, как лани - из страха перед львом. И нет никого другого, кроме тебя, о грозный в своей отваге, способного противостоять сыну суты, столь возвеличившемуся в сражении! Соверши же, о могучерукий, подвиг, достойный тебя самого, а равно всей скрытой мощи и силе оружия дядей твоих по матери (229) и отцов! Ведь именно ради этого, о сын Хидимбы, люди желают сыновей (при мысли): как ведь они могли бы вызволить нас из бедствия! Так спаси же теперь родственников своих!
49-56 Ведь мощь твоего оружия страшна и сила иллюзии непревзойденна у тебя, когда ты неустанно сражаешься в битве, о отпрыск Бхимы! Будь же спасительным берегом для пандавов, наголову разбитых Карной при помощи острых стрел и теперь тонущих среди (океана) войск сына Дхритараштры, о усмиритель врагов! Ведь ночью ракшасы вновь набираются неизмеримой отваги и становятся весьма могучими и храбрыми. Они проявляют (в такой час) высочайшую доблесть и становятся совершенно неодолимы. Убей Карну, могучего лучника, этой глубокой ночью в сражении при помощи своей иллюзии! А Партхи, предводительствуемые Дхриштадьюмной, убьют Дрону!" Услышав эти слова Кешавы, Бибхатсу тоже, о Кауравья, обратился к ракшасу Гхатоткаче, усмирителю врагов, (с такими словами): "О Гхатоткача, и ты сам, и долгорукий Сатьяки, и Бхимасена, сын Панду, по моему мнению, - (наиболее выдающиеся) среди всех воинов! Отправляйся же и сразись с Карной в поединке на колесницах этой ночью! Сатьяки, могучий воин на колеснице, будет тебе защитником с тылу. Убей храброго Карну в сражении, имея союзником героя из рода Сатвата, как некогда Индра убил (асуру) Тараку с помощью Сканды!"
Гхатоткача сказал:
57-59 Я ровня Карне, я ровня и Дроне, о превосходнейший, а также другим благородным кшатриям, искушенным во владении оружием! Сегодня ночью я дам сыну возницы такое сражение, о котором люди будут говорить, пока будет держаться земля! И тут я не оставлю (в живых) ни храбрых, ни робких и ни тех, кто со сложенными ладонями рук молят (о пощаде)! Всех я убью, следуя обычаю ракшасов!
Санджая сказал:
60-62 Сказав так, могучерукий сын Хидимбы, губитель вражеских героев, ринулся против Карны в той свирепой битве, устрашая твое войско. Но того (героя), нападающего в гневе с пылающей пастью подобно змею, перехватил, меча (стрелы), тот превосходнейший лучник, сын суты. И тогда между обоими - Карной и ракшасом, громко кричащими друг на Друга, разгорелась битва в ночи, о тигр среди царей, подобная той, что (происходила некогда) между Шакрой и Прахрадой.
Так гласит глава сто сорок восьмая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 149
Санджая сказал:
1-8 Увидев Гхатоткачу, о царь, стремительно приближающегося к колеснице сына суты с намерением убить Карну в сражении, твой сын (230) сказал Духшасане такие слова: "Сей ракшас, видя неистовую отвагу Карны в бою, быстро устремляется на него! Останови же того могучего воина на колеснице! Окруженный огромным войском, отправляйся туда, где могучий Карна, сын Викартаны, жаждет сразиться с ракшасом в битве! Окруженный войском и усердно прилагая усилия, защищай Карну в сражении, о милостивый!" Между тем, о царь, могучий сын Джатасуры, (231) лучший из разящих, подойдя к Дурьйодхане, сказал ему: "О Дурьйодхана, по твоему повелению я хочу убить твоих известных врагов вместе с их последователями - пандавов, трудноодолимых в бою! Мой отец - Джатасура был предводителем ракшасов. Еще раньше он был убит презренными Партхами, после того как ими был совершен (через заклинания) обряд убиения ракшасов. По твоему приказанию, о владыка, я хочу ринуться (в битву), чтобы учинить за него расплату (врагам)!" Ему сказал тогда обрадованный царь, обращаясь все снова и снова: "Вместе с Дроной, Карной и другими я вполне способен сокрушить своих врагов! Однако же по моему приказанию отправляйся на битву и убей Гхатоткачу!"
9-17 Сказав "хорошо" и вызвав на битву Гхатоткачу, сын Джатасуры, огромный телом, осыпал сына Бхимасены различными видами оружия. Однако сын Хидимбы один (без чьей-либо помощи) стал изматывать Аламбалу (232) и Карну, а также неприступное войско кауравов, подобно тому как могучий ветер (треплет) облака. Увидев тогда колесницу, созданную иллюзией (своего противника), Аламбала стремительно ударил в Гхатоткачу потоками различного вида стрел. И пронзив сына Бхимасены многочисленными стрелами, Аламбала принялся жестоко теснить потоками своих стрел войско пандавов. И жестоко гонимые им отряды пандавов, о достойнейший, глубокой ночью были рассеяны, как тучи, гонимые ветром. Точно так же и войско кауравов, жестоко теснимое стрелами Гхатоткачи, пустилось в бегство глубокой ночью, о царь, тысячами бросая свои факелы. Аламбала тогда, воспаленный гневом, ударил сына Бхимасены в пылу свирепой битвы острыми стрелами, подобно тому как (погонщик бьет) стрекалами огромного слона. Но тут Гхатоткача разнес на мелкие части колесницу его, возницу и все виды оружия и испустил ужасающий рев. Затем он, как облако исторгает ливень на гору Меру, окатил потоками стрел Карну, Аламбалу и других кауравов тысячами.
18-24 Тогда, изматываемое ракшасом, войско кауравов стало волноваться все сильнее и сильнее. И составляющие его четыре рода войск начали давить и крушить друг друга. И вот сын Джатасуры, лишенный колесницы и потеряв убитым возницу своего, о великий царь, сильно ударил, разгневанный в сражении, Гхатоткачу кулаком. И получив от него удар кулаком, Гхатоткача зашатался, подобно горе вместе с ее чащами дерев и зарослями кустарников во время землетрясения. Тогда, (размахнувшись) рукою, подобной заостренному бревну и убивающей полчища врагов, сын Бхимасены сильно ударил тоже кулаком сына Джатасуры. Затем, избив его в ярости, сын Хидимбы быстро бросил его и обеими руками, подобными шестам знамени Индры, стал прижимать его к земле. Аламбала тоже, бросая и подбрасывая ракшаса Гхатоткачу в пылу сражения, принялся в гневе придавливать его к земле. И битва, происходившая между обоими героями необычайных размеров - Гхатоткачей и Аламбалой, ревущих друг на друга, стала весьма свирепой и заставляла подниматься (от содрогания) волоски на теле.
25-32 Пытаясь получить перевес один над другим при помощи своей чудодейственной силы, (233) оба они, наделенные силой иллюзии и огромной мощью, сражались друг с другом, как Индра с сыном Вирочаны. (234) То превращаясь в огонь и океан, то снова в Гаруду и Такшаку, (235) то опять в облако и сильный ветер, то вновь в слона и тигра и затем снова в Сварбхану (236) и Солнце, они таким образом вызывали сотню различных видов иллюзии, страстно желая убить друг друга. В самом деле, Аламбала и Гхатоткача сражались весьма удивительно! Оба они поражали друг друга заостренными дубинами и булавами, пиками, молотами и бердышами, палицами и вершинами скал. То на конях или на слонах, то снова пешими или на колесницах, они, первейшие из ракшасов, оба наделенные большой силой иллюзии, сражались друг с другом в битве. Тогда Гхатоткача, о царь, движимый желанием убить Аламбалу, взмыл вверх в сильной ярости и затем низринулся стремглав, подобно коршуну. И схватив огромного телом владыку ракшасов Аламбалу, он поднял его и ударил о землю, как (некогда) Вишну - (асуру) Майю (237) в сражении. Затем извлекши необычайный видом меч, Гхатоткача отсек от туловища его страшную и безобразную видом голову.
33-37 Схватив ту окрашенную кровью голову за волосы, ракшас Гхатоткача быстро направился к колеснице Дурьйодханы. И приблизившись (к царю кауравов), могучерукий ракшас, улыбаясь при этом, бросил на его колесницу ту голову с безобразным лицом и волосами и испустил устрашающий рев, подобно (громовым раскатам) облаков во время дождей. (238) И обратившись затем к Дурьйодхане, о царь, он сказал такие слова: "Этот союзник твой убит теперь, - его отвагу ты видел сам! Ты увидишь и гибель Карны, а затем и свою собственную!" Сказав так, он устремился тогда к Карне, о владыка людей, меча и сея сотни острых стрел на голову Карны. И битва, происшедшая тогда при столкновении человека с ракшасом, была, о великий царь, страшной на вид, весьма свирепой и потрясающей! (239)
Так гласит глава сто сорок девятая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 150
Дхритараштра сказал:
1-3 Как происходила та битва, когда глубокой ночью Карна и ракшас Гхатоткача сразились друг с другом? И как велась битва тем свирепым ракшасом? Какая у него была колесница, какова была сила иллюзии и какие виды различного оружия? Какой величины были кони его, какой - знамя его колесницы и лук его? Каковы были его доспехи и латы, защищающие шею? Спрошенный мною, расскажи об этом, ибо ты искусен (в умении повествовать), о Санджая!
Санджая сказал:
4-10 С кроваво-красными глазами, (Гхатоткача) был огромен телом, с лицом медного цвета и впалым брюхом. Волоски у него на теле всегда были подняты (от возбуждения). Он был с рыжей бородой, стрельчатыми ушами и могучими челюстями. Рот у него был растянут вплоть до ушей. Зубы у него были острые, хотя (иные из них) и были тронуты порчей. Язык и губы у него были очень длинные и медно-красного цвета, брови широко простертые, а нос был толстый. С телом иссиня-темным и красной шеей, ростом высокий как гора, он был ужасен на вид. Громадных размеров, могучерукий и с огромной головой, он был наделен великой мощью. Плешивый, грубый при прикосновении, с безобразно выдающимися задними частями, (240) с широкими бедрами и глубоко скрытым пупом, он был громадного роста, хотя и слабо упитан. Равным образом и украшения на руках у него были (соразмерны). Наделенный огромной силой иллюзии, он был также украшен браслетами ангада. Он носил на груди золотое украшение нишку, будто гора, носящая на себе (в виде украшения) огненный круг. На голове его красовалась чудесная, сверкающая диадема, сделанная из золота, прелестная и соразмерная во многих частях и напоминающая арку. Он носил серьги, сияющие подобно утреннему солнцу, и гирлянду, сделанную из золота и сильно сверкающую, а также огромный панцирь из желтой меди, излучающий сильный блеск.
11-17 Он стоял на громадной колеснице, оглашаемой позвякиваннем сотни колокольцев и осененной кроваво-красным знаменем и флагами. Огромная, размером в нальва, (241) она была покрыта вся медвежьими шкурами. Она была снабжена всеми видами отборнейшего оружия и украшена высоким стягом и гирляндами. Она имела восемь колес и издавала грохот, глубокий, как рокот облаков. Впряженные в нее кони, подобные слонам, с красными глазами и ужасным видом, везли (его на битву). Они были различной масти, принимаемой по желанию (их владетеля), и отличались огромной быстротой и мощью. Ракшас со страшными глазами, с пылающей пастью и сверкающими серьгами был возницей его. Поводьями, сияющими как лучи солнца, он сдерживал коней в сражении. Вместе с тем возницей он (242) стоял на колеснице своей, как Солнце в сопровождении Аруны (243) (своего возницы). Подобно высокой горе, окутанной могучим облаком, возвышалось на его колеснице страшно высокое знамя, касаясь небес. Плотоядный и очень ужасный стервятник, с огромным кровавокрасным телом (сидел на нем). Уверенно натягивая свой лук с тетивою весьма тугой, чей звон напоминал гром Васавы и который имел двенадцать локтей в длину и один локоть в ширину, (244) и покрывая все стороны света стрелами величиною в ось колесницы, ракшас (Гхатоткача) в ту ночь, уносящую героев, ринулся против Карны.
18-25 И в то время как он натягивал свой лук, надменно стоя на своей колеснице, слышался звон его лука, напоминающий раскаты грома. Устрашенные им, все войска твои, о потомок Бхараты, затрепетали, словно громадные волны океана. Увидев того ужасного (ракшаса) со страшнобезобразными глазами, обрушивающегося на него, сын Радхи, как бы улыбаясь, стремительно отвратил его. Затем Карна ринулся против разящего противника, разя его в ответ совсем поблизости, как слон против слона или как вожак стада быков против вожака другого стада. И столкновение, которое произошло между ними обоими, о владыка народов, между Карной и ракшасом, о царь, стало ужасно свирепым, как (некогда) между Индрой и Шамбарой. Оба они, взяв свои чрезвычайно тугие луки, издающие страшный звон, покрывали друг друга, жестоко истязая, мощными стрелами. И выпущенными из (луков), натянутых до предельной возможности, прямыми стрелами они отражали друг друга, пронзая у противника панцири из желтой меди. Словно два тигра когтями или как двое слонов клыками (терзают один другого), оба они жестоко истязали друг друга дротиками, соразмерными с осью колесницы. (245)
26-32 Пронзая тела (друг друга) и накладывая стрелы (на тетиву), ведь оба они, намереваясь спалить (один другого) тучами стрел, не в состоянии были даже взглянуть (друг на друга). С телами пронзенными и всюду искалеченными и залитыми потоками крови, оба они выглядели подобно двум горам из красной глины, заливаемым водою. Ослепительные блеском, сражающиеся с большим рвением, оба пронзая друг друга, все же не смогли заставить один другого трепетать. Долгое время та ночная битва, возникшая при столкновении между Карной и ракшасом, словно игравших самой жизнью, о царь, казалось, была равной. Меж тем как Гхатоткача накладывал острые стрелы и метал их словно сливавшимися одна с другой, были тогда звоном его лука перепуганы свои и чужие. В то время Гхатоткачу Карна не мог превзойти, о царь! И тут он, лучший из знатоков оружия, вызвал к действию небесное оружие. Видя небесное оружие, нацеленное на него Карной, ракшас Гхатоткача, отпрыск Панду, проявил (в ответ) могучую силу своей иллюзии. И он (казался тогда) окруженным огромным войском ужасных видом ракшасов, вооруженных пиками и молотами, со скалами и деревьями в руках.
33-40 При виде его, подступающего с поднятым громадным луком, подобно Сокрушителю всех существ, (246) держащему грозный роковой жезл, все цари, (бывшие там), страшно встревожились. Испуганные львиным ревом, изданным Гхатоткачей, слоны стали испускать мочу, а воины (все) задрожали от страха. И тогда посыпался со всех сторон мощный, густой ливень из скал и камней, (непрестанно) исторгаемый силою ракшасов, обретающих в полночь еще большую силу. Железные колеса и бхушунди, дротики, копья и пики, шатагхни и бердыши также начали падать непрестанно. Видя ту свирепую и весьма ужасную битву, цари все, а также сыновья твои и воины, перепуганные, разбежались совсем. Только один Карна среди них, восхваляющий силу своего оружия и горделивый, не дрогнул и своими стрелами уничтожил ту иллюзию, вызванную Гхатоткачей. Но когда иллюзия была рассеяна, Гхатоткача в сильной ярости начал метать страшные стрелы, и они вонзились в сына суты. И затем стрелы те, смоченные кровью, пронзив насквозь Карну в той свирепой битве, вошли в землю подобно разгневанным змеям.
41-47 Но тут доблестный сын возницы, преисполненный гнева и наделенный большой ловкостью рук, беря перевес (247) над Гхатоткачей, пронзил его десятью стрелами. И пронзенный сыном суты в жизненно важные места, Гхатоткача, испытывая сильную боль, схватил дивное колесо, имеющее тысячу спиц. Края его были остры, как бритва. Обладающее блеском утреннего солнца, оно было украшено драгоценными камнями и жемчугом. И разгневанный сын Бхимасены метнул то колесо в сына Адхиратхи, желая убить его. И пущенное с огромной силой, оно было отброшено стрелами Карны и упало на землю, оказавшись напрасным (в своей цели), подобно надеждам и намерениям обездоленного. Воспылав гневом при виде того колеса, сброшенного (на землю), Гхатоткача покрыл Карну своими стрелами, подобно тому как Раху (248) закрывает Солнце. Сын возницы, однако, наделенный отвагой Рудры, или младшего брата Индры, (249) пли же самого Индры, бесстрашно покрыл в одно мгновение оперенными стрелами колесницу Гхатоткачи. Тогда Гхатоткача, сильно разгневанный, закружив булавой, украшенной золотыми браслетами, метнул ее (в Карну). Но и она также, сбитая стрелами Карны, упала (на землю).
48-54 Тогда взмыв в воздух и издавая низкий рев, подобно рокоту грозового облака, (250) огромный телом (ракшас) обрушил с небосвода настоящий ливень из деревьев. Но тут Карна своими стрелами пронзил в небе сына Бхимасены, одаренного силой иллюзии, подобно тому как солнце пронзает своими лучами густое облако. Убив затем всех его коней и сокрушив также колесницу его на сто частей, Карна стал дождить в него стрелами, подобно облаку, исторгающему ливни дождя. И на теле Гхатоткачи не было даже места в два пальца шириною, которое оставалось бы непронзенным (стрелами Карны). И в одну минуту он уже выглядел словно дикобраз, усеянный (торчащими) иглами. (251) Он так плотно был окутан потоками стрел, что мы не могли больше видеть в сражении ни коней, ни колесницы его, ни знамени и ни самого Гхатоткачи. Сокрушая своим оружием дивное оружие Карны, он, наделенный силой иллюзии, начал сражаться с сыном возницы путем применения силы иллюзии. И в самом деле, он сражался тогда с Карной при помощи иллюзии и проявлял большую ловкость, паря невидимым в небе среди частых сетей стрел.
55-61 Наделенный силой иллюзии, сын Бхимасены затем, о лучший из рода куру, стал создавать иллюзию, сбивая с толку (кауравов) при помощи своей чудодейственной силы, о потомок Бхараты! Ужасный видом, изменяя свою пасть в безобразносвирепые формы, он начал поглощать силою той иллюзии различные виды небесного оружия сына суты. И вскоре опять он, громадный телом, пронзенный в сотне мест, казался упавшим с неба (и лежащим) на поле брани, утратившим пыл, словно безжизненный. И считая Гхатоткачу убитым, быки из рода Куру издали громкий крик (радости). Затем он снова был виден во всех направлениях принимающим различные новые формы. И опять он (показывался), огромный телом, с сотней голов и сотней животов, и выглядел, могучерукий, подобно горе Майнаке. И снова, приняв размеры большого пальца, тот ракшас то двигался в поперечном направлении, то взмывал вверх подобно вздымающимся волнам океана. Врываясь в землю (и опять поднимаясь на поверхность), он снова затем погружался в воду. То иногда он был виден там, то вновь возносился в другом месте. Затем, спустившись (с небосвода), он вновь стоял, облаченный в доспехи, на колеснице, украшенной золотом, проникая землю и небо и все страны света силой своей иллюзии.
62-69 Приблизившись затем к колеснице Карны, Гхатоткача, с лицом, украшенным качающимися серьгами, бесстрашно промолвил, о владыка народов, такие слова сыну суты: "Постой же, о сын возницы! Теперь ты не уйдешь от меня живым! Сегодня на поле брани я изгоню из тебя всякое желание битвы!" (252) Сказав так, ракшас, свирепый в своей отваге, с глазами, медно-красными от гнева, взмыл в воздух и засмеялся пронзительногромко. И принялся он разить Карну, как лев терзает вожака слонов. Гхатоткача дождил в Карну, того быка среди воинов на колесницах, стрелами величиною в ось колесницы, словно облако потоками своих ливней (заливает гору). Но тот ливень стрел Карна уничтожил еще на далеком расстоянии. И видя, что иллюзия его разрушена Карной, о бык из рода Бхараты, Гхатоткача тогда вновь создал иллюзию и сделался невидимым. Он обратился в высокую гору со (множеством) вершин, изобилующих деревьями. И громадная, она исторгала потоки копий, дротиков, мечей и палиц. Увидев ту гору, подобную скопищу глазной мази, (253) несущую в себе целые потоки страшного оружия, Карна не пошевельнулся вовсе. Улыбаясь в то же время, Карна тогда вызвал к действию небесное оружие. И отброшенная тем оружием, та владычица гор была уничтожена.
70-76 Тогда Гхатоткача, свирепый чрезвычайно, обратившись в синее облако с радугой на небосводе, стал поливать сына возницы ливнями камней. Но возложив (на лук свой) оружие ваявья, наилучший из знатоков оружия, Карна, сын Викартаны, (прозываемый также) Вриша, (254) уничтожил то грозовое облако. Покрыв затем все стороны света тучами стрел, Карна, о великий царь, сокрушил оружие, посланное в него Гхатоткачей. Тогда сын Бхимасены могучий, засмеявшись громко в сражении, снова вызвал всемогущую иллюзию против Карны, могучего воина на колеснице. Видя вновь Гхатоткачу, наилучшего из воинов, сражающихся на колесницах, бесстрашно подступающего на колеснице, окруженного многочисленными ракшасами, подобными львам и тиграм и наделенными отвагой возбужденных слонов, едущими кто на слонах, кто на колесницах, а кто на спинах коней, страшными, носящими различного рода оружие и облаченными в разнообразные панцири и украшения, видя Гхатоткачу, окруженного теми свирепыми (приспешниками его), словно Ва сава - Марутами, Карна начал сражаться с тем ракшасом.
77-83 Тогда Гхатоткача, пронзив Карну пятью быстролетными стрелами, испустил страшный рев, пугая всех царей. И снова, оружием анджалика, (255) Гхатоткача быстро рассек огромный лук в руке Карны и (отразил) поток стрел, им исторгнутый. Взяв тогда другой лук, еще более тугой и способный выдерживать большое напряжение, громадный как лук Индры, Карна натянул его изо всей силы. Затем, о великий царь, Карна послал разящие врагов стрелы с золотым оперением в тех несущихся по небу ракшасов. Жестоко мучимое его стрелами, то полчище широкогрудых ракшасов казалось сильно встревоженным, как стадо лесных слонов, преследуемое львом. Изматывая своими стрелами тех ракшасов вместе с их конями, возницами и слонами, могущественный (Карна) испепелил их, подобно тому как божественный Агни сжигает существа при гибели мира. (256) И сокрушив войско ракшасов, тот отпрыск возницы выглядел блистательно, как некогда бог Махешвара на небе, сжегши город (асуров) Трипуру.
84-90 Среди тех тысяч царей на стороне пандавов, о достойнейший, никто не мог даже взглянуть на Карну, о царь земной, кроме могучего Гхатоткачи, владыки ракшасов, одаренного страшною мощью и силой и разъяренного, о царь, подобно сыну Вивасвана. Из глаз его, охваченного гневом, казалось, исходило огненное пламя, точно сверкающие масляные капли из двух огромных пылающих факелов. Ударяя ладонью о ладонь и кусая нижнюю губу, ракшас снова (показался) стоящим на колеснице, созданной его иллюзией, запряженной вместо коней ослами, подобными слонам и с мордами пишачей. И разгневанный, он сказал своему вознице: "Вези меня к сыну возницы!" И он, лучший из воинов, ведущих бой с колесниц, отправился на своей ужасной видом колеснице, чтобы вновь сразиться в поединке на колесницах с сыном суты, о владыка народов! И вот преисполненный гнева, ракшас метнул в сына возницы оружие ашани, снабженное восемью дисками, (257) очень страшное, созданное самим Рудрой.
91-98 Однако, соскочив со своей колесницы, Карна, оставив на ней свой лук, схватил то оружие и метнул его обратно в самого Гхатоткачу. А тот тем временем (быстро) выпрыгнул из своей колесницы, (прежде чем оружие могло достичь его). И то (оружие), наделенное ослепительным блеском, превратив в пепел колесницу (ракшаса) вместе с конями, возницей и знаменем, вошло в землю, пробив ее глубоко. (258) И боги там пришли в изумление. И тут Карну почтили все существа, так как он, легко соскочив (со своей колесницы), схватил могучее оружие ашани, созданное самими богами. Совершив такой подвиг в сражении, Карна снова взошел на свою колесницу. И затем сын суты, усмиритель врагов, стал метать свои длинные стрелы. В самом деле, никем другим среди всех существ, о милостивый, не может быть сделано то, что совершил тогда Карна в том грозном сражении. И поражаемый стрелами (Карны), будто гора - потоками дождя, Гхатоткача вновь исчез из виду, как призрачный город в небе. (259) (Сражаясь) таким образом, тот сокрушитель врагов, обладающий всемогущей силой иллюзии, уничтожил, проявляя большую ловкость, при помощи той чудодейственной силы те виды небесного оружия (Карны). И когда все то оружие его было уничтожено ракшасом с помощью своей иллюзии, Карна бесстрашно продолжал сражаться с тем ракшасом.
99-106 Тогда, о великий царь, могучий сын Бхимасены, воспаленный гневом, разделил себя на множество частей, пугая повелителей людей (в войске кауравов). И вот со всех сторон стеклись (на поле битвы) львы, тигры и гиены, змеи с огненными языками и птицы с железными клювами. А (что до Гхатоткачи), то он, застилаемый острыми стрелами, выпущенными из лука Карны, представляясь то в виде города, то горы, то леса, исчезал тут же из виду. А ракшасы и пишачи, ятудханы (260) и ощетинившиеся волки (261) ринулись отовсюду к Карне, намереваясь сожрать его. И своим ужасным воем принялись они устрашать его тогда. Но каждого из них поодиночке Карна пронзил множеством быстролетных и страшных, метко пущенных стрел, обагрившихся их кровью. И наконец уничтожив своим дивным оружием ту иллюзию ракшаса, он затем прямыми стрелами убил его коней. И сокрушенные, они, с телами искалеченными и со спинами, рассеченными его стрелами, рухнули на землю, на глазах у того ракшаса. Тогда сын Хидимбы, чья иллюзия была рассеяна, сказав Карне, сыну Викартаны: "Вскоре я причиню тебе кончину!", снова исчез из виду.
Так гласит глава сто пятидесятая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 151
Санджая сказал:
1-9 Меж тем как происходила та битва между Карной и ракшасом, доблестный Алаюдха, владыка ракшасов, появился (на поле брани). Сопровождаемый огромным войском, он приблизился к Суйодхане. Окруженный тысячами безобразных ракшасов, различных видом и преисполненных геройства, он (появился там), помня свою прежнюю вражду (с пандавами). Ведь родственник его, отважный Бака, пожиравший брахманов, а также Кирмира, наделенный великой мощью, и друг его Хидимба (262) были убиты (Бхимой). Он выжидал в течение долгого времени, все думая о своей прежней вражде. И узнав теперь о ночной битве, он (явился), жаждя убить Бхиму в сражении. Как возбужденный от течки слон или как разгневанная змея, он, жаждущий битвы, сказал Дурьйодхане такие слова: "Тебе известно, о великий царь, как были убиты Бхимой ракшасы Хидимба, Бака и Кирмира, родственники мои. Чего же более? - он совершил некогда насилие над девицей Хидимбой, (263) пренебрегши нами и другими ракшасами! Я явился сам, о царь, чтобы убить его вместе с его свитой, конями, колесницами и слонами, а также и сына Хидимбы вместе с приверженцами его. Убив сегодня всех сыновей Кунти, с Васудевой и другими, идущими впереди, я сожру их вместе со всеми их последователями. Прикажи всему войску твоему отвратиться (от битвы). Мы сразимся с пандавами!"
10-17 Услышав те слова его, Дурьйодхана обрадовался тогда. И почтив его в ответ, он, окруженный своими братьями, сказал такое слово: "Поставив тебя вместе со свитой впереди, мы сразимся с врагами! Ибо мои войска не будут стоять (безучастно), обратившись мыслями на окончание вражды!" И промолвив царю "Да будет так", тот бык среди ракшасов поспешно двинулся против Бхимы в сопровождении своих людоедов. С сияющим видом (Алаюдха мчался) на колеснице, сверкающей блеском солнца, точь-в-точь подобно той, на которой (ездит) Гхатоткача. И грохот ее был столь же несравненным, как и у его (колесницы), и была она украшена многочисленными арками. Покрытая вся медвежьими шкурами, та огромная колесница была размером в нальва. (264) Такие же, (как и у Гхатоткачи), в нее были впряжены сто быстрых коней, с туловищами, подобными слонам, и с голосами, как у ослов. Громадные размерами, они питались мясом и кровью. Точно так же, (как у его противника), колесница его издавала грохот, глубокий, как рокот громадного облака. Так же, как у его (противника), лук его был огромен и еще более мощным, с тетивою столь же тугой. Также и стрелы его были величиною в ось колесницы, с золотым оперением и отточенные на камне. И сам герой тот был таким же могучеруким, как и Гхатоткача.
18-21 Точно так же и знамя у него, блеском равное солнцу или огню, было, как и у (противника) его, усажено стервятниками и воронами. А видом своим он был более красив, чем Гхатоткача, с лицом, возбужденным от гнева и пылающим. В сверкающих браслетах ангада, в сверкающей диадеме и гирляндах, покрытый цветочными венками и тюрбаном и опоясанный мечом, вооруженный булавой, бхушунди, палицей и плугом, луком и стрелами, с телом твердым, как у слона, (мчась) на той колеснице, наделенной блеском огня, и обращая в бегство войско пандавов, он выглядел блистательно в сражении, подобно блуждающему облаку на небосводе, украшенному вспышками молний. Равным образом (с появлением ракшаса) и все первейшие цари - те выдающиеся герои из войска пандавов, наделенные великой мощью, облаченные в доспехи и вооруженные (мечами и) щитами, вступили там в сражение со всех сторон, о царь, преисполненные радости.
Так гласит глава сто пятьдесят первая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 152
Санджая сказал:
1-7 Увидев Алаюдху, вершителя подвигов, явившегося на битву, все кауравы твои сыновья, возглавляемые Дурьйодханой, страшных преисполнились восторга. Равным образом и (сильно обрадовались), как (радуются) люди, лишенные плота, желающие переправиться через океан, когда находят плот. В самом деле, цари тогда (в войске кауравов), считая себя точно вновь родившимися (после смерти), почтили своим приветствием Алаюдху, владыку ракшасов. Меж тем как происходила та нечеловеческая и страшная битва ночью между Карной и ракшасом,(265) - битва, хотя и ужасная, но привлекательная для взора, - панчалы вместе с другими кшатриями, улыбаясь, взирали на нее как зрители. И тогда же твои воины, о царь, с трепещущими сердцами - Дрона и сын Дроны, Крипа и другие издавали там и сям громкие вопли: "Все погибло!" (266) Увидев тот подвиг сына Хидимбы на поле брани, все проникнулись смятением. Все было повергнуто в великой расстройство. Издавая горестные восклицания "Ай! Ой", все почти лишились чувств. И войско твое, о великий царь, потеряло надежду на жизнь Карны.
8-15 Но тут Дурьйодхана, видя Карну, попавшего в величайшую беду, позвал тогда Алаюдху, владыку ракшасов, и сказал ему: "Вон сын Викартаны, Карна, сражаясь с сыном Хидимбы, совершает величайшие подвиги в битве, во всем достойные его! Посмотри на этих храбрых царей, убитых сыном Бхимасены, сраженных различными видами оружия и (лежащих на земле), подобно деревьям, поломанным слоном. Среди всех царственных воинов моих (пусть будет) это и твоей долей в сражении, назначенной мною с твоего же дозволения, о герой! Проявив свою доблесть, убей того (ракшаса)! Этот злостный Гхатоткача, мучитель врагов, опираясь на силу своей иллюзии, вскоре измучит совсем (267) Карну, сына Викартаны!" После таких слов, обращенных к нему царем, ракшас тот, свирепый в своей отваге и могучерукий, сказав "хорошо", ринулся против Гхатоткачи. Тогда и сын Бхимасены тоже, о владыка, отпустив Карну, начал жестоко терзать подступающего к нему противника стрелами. И битва, разгоревшаяся между теми обоими владыками ракшасов, была подобна той, что (происходит) между двумя возбужденными слонами в лесу из-за слонихи.
16-24 Освободившийся тогда от ракшаса, Карна, выдающийся из воинов, сражающихся на колесницах, ринулся против Бхимасены на колеснице, наделенной блеском солнца. Увидев, однако, Гхатоткачу, жестоко теснимого Алаюдхой в сражении, подобно вожаку (стада) быков - львом, Бхима, лучший из разящих, пренебрегая нападающим на него Карной, двинулся к колеснице Алаюдхи на своей колеснице, видом подобной блеску солнца, сея тучи стрел. Видя, что тот подступает к нему, Алаюдха тогда, о владыка, оставив Гхатоткачу, вызвал на битву самого Бхимасену. И тут Бхима, истребитель ракшасов, стремительно бросившись к нему, о владыка, окатил того владыку ракшасов вместе со свитой его ливнями стрел. Точно так же и Алаюдха, усмиритель врагов, о царь, снова и снова поливал, как дождем, сына Кунти прямыми стрелами, отточенными на камне. Также и все другие ракшасы, страшные видом и вооруженные различным оружием, обрушились на Бхимасену, желая победы твоим сыновьям. Жестоко теснимый ими, преисполненными сил, могучий Бхимасена пронзил каждого из всех пятью острыми стрелами. И те ракшасы с ослиной утробой, убиваемые Бхимой, издали пронзительные вопли и разбежались во все стороны.
25-31 Видя тех (приверженцев своих), устрашаемых Бхимой, могучий ракшас, стремительно ринувшись против него, осыпал его стрелами. Тогда и Бхимасена в пылу сражения принялся изнурять его своими тонко заостренными стрелами. Алаюдха же быстро рассек некоторые из тех стрел, посланных в него Бхимой, а другие перехватил в сражении. Тогда Бхима, наделенный страшным могуществом, глядя (пристально) на того владыку ракшасов, метнул в него с большой силой булаву, подобную своей стремительностью удару грома. Но ту палицу, быстро несшуюся, охваченную огненным пламенем, ракшас ударил своей палицей, и та булава (отразив первую), полетела к Бхиме. Вслед за тем сын Кунти покрыл владыку ракшасов ливнями стрел. Но и те его (стрелы) ракшас сделал тщетными (в их назначении) своими острыми стрелами. Тогда и все те ракшасы-воины, страшные видом своим, тоже (сплотившись вновь), начали, по приказанию своего владыки, уничтожать боевые колесницы и слонов (в вэйске Бхимы). Панчалы и сринджайи, кони и громадные слоны, жестоко мучимые ракшасами, не находили там покоя.
32-39 Видя столь ужаснейшее зрелище, наблюдаемое в том свирепом сражении, (Васудева), превосходнейший из людей, промолвил Дхананджае такие слова: "Посмотри на Бхиму, подпавшего под власть владыки ракшасов! Быстро отправляйся по следам его (268) и не раздумывай ни о чем, о Пандава! А (тем временем) Дхриштадьюмна и Шикхандин, Юдхаманью и Уттамауджас, а также сыновья Драупади - пусть эти могучие воины на колесницах, объединившись вместе, выступят против Карны! Пусть Накула и Сахадева и доблестный Ююдхана по твоему повелению, о Пандава, убьют других ракшасов! Что же до тебя самого, о могучерукий, то ты сдерживай войско, возглавляемое Дроной! Ибо, о тигр среди людей, велика опасность, угрожающая нам!" После таких слов, сказанных Кришной, те могучие воины на колесницах, как было приказано, двинулись против Карны, сына Викартаны, и против других ракшасов, (сражавшихся) на поле битвы. И тогда стрелами, подобными ядовитым змеям и выпущенными (из лука), натянутого до предельной возможности, доблестный владыка ракшасов рассек лук Бхимы. И вслед за тем (другими) острыми стрелами могучий (ракшас) убил в пылу сражения его коней и возницу на глазах у самого Бхимасены, о потомок Бхараты!
40-47 Лишенный коней своих и возницы, Бхима тогда, сойдя с площадки колесницы, (269) издал зычный рык и метнул в своего врага страшную увесистую булаву. И ту огромную булаву, устремлявшуюся на него с жутким шумом, ужасный ракшас сокрушил своею палицей и испустил затем громкий рев. Видя тот удивительный, страшный подвиг владыки ракшасов, Бхимасена, возрадовавшись душою, быстро схватил (270) (другую) булаву. И битва, происходившая между человеком и ракшасом, стала яростной. Гулом от падения своих палиц оба они заставляли сильно сотрясаться землю. Отбросив затем свои палицы, оба они ошиблись вновь друг с другом. Они били друг друга кулаками, обрушивающимися с треском грома. Неистовые от гнева, они разили (друг друга) колесами колесниц, ярмами и осями, боевыми площадками (271) и всякими принадлежностями, используя все, что попадалось на их пути. Так нападая друг на друга, оба они, истекая кровью, сшибались все снова и снова подобно двум громадным слонам, одержимым течкой. И на ту (битву) взирал Хришикеша, всегда преданный благу пандавов. И для защиты Бхимасены он побудил тогда отправиться сына Хидимбы. Так гласит глава сто пятьдесят вторая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 153
Санджая сказал:
1-8 Увидев в сражении Бхиму, жестоко теснимого ракшасом, Васудева тогда, приблизившись к Гхатоткаче, сказал ему такие слова: "Посмотри, о могучерукий, на Бхиму, жестоко теснимого ракшасом почти на глазах у всех войск и тебя самого, о наделенный великим блеском! Оставив пока Карну, быстро убей Алаюдху, владыку ракшасов, о могучерукий! Потом ты сможешь убить Карну!" Услышав эти слова отпрыска рода Вришни, могучий Гхатоткача отпустил тогда Карну и сразился с тем владыкой ракшасов, братом (людоеда) Баки. И битва, которая произошла ночью между теми обоими ракшасами, была свирепой и яростной. Тем временем Ююдхана, могучий воин на колеснице, во всеоружии, преисполненный гнева, а также Накула и Сахадева пронзили острыми стрелами воинов Алаюдхи - тех ужасных видом и храбрых ракшасов, которые, вооружившись луками, стремительно нападали на них. А носящий диадему Бибхатсу, о царь, в сражении том, меча стрелы во все стороны, начал опрокидывать всех (воинов), тех быков среди кшатриев. Также и Карна в том сражении, о царь, стал обращать в бегство царей и могучих воинов на колесницах среди панчалов, возглавляемых Дхриштадьюмной, Шикхандином и другими.
9-15 Видя их, убиваемых (Карной), Бхима, преисполненный отваги, внушающей страх (врагам), стремительно ринулся к Карне, сея стрелы в сражении. Тогда и те (воины) тоже - Накула и Сахадева и Сатьяки, могучий воин на колеснице, убив ракшасов, отправились туда, где находился сын возницы. И все они вступили в сражение с Карной, в то время как панчалы сражались с самим Дроной. А между тем Алаюдха, воспаленный гневом, ударил Гхатоткачу, усмирителя врагов, по голове огромнейшим заостренным бревном. (272) И от того удара могучий сын Бхимасены, всегда отличающийся доблестью, казалось, впал немного в обморочное состояние и оставался неподвижным. Затем, (придя в сознание), он в сражении том метнул в своего противника украшенную золотом палицу, увешанную сотнею колокольцев и видом подобную сверкающему огню. Выпущенная с большой силой вершителем страшных подвигов, она, издавая громкий шум, разнесла в куски коней и возницу Алаюдхи и колесницу его. И когда кони его были убиты, когда колеса, ось и дышла его колесницы были сломаны и знамя разорвано, он, прибегнув к иллюзии ракшасов, быстро соскочил со своей колесницы.
16-40 Полагаясь на силу своей иллюзии, ракшас тот исторгнул обильные ливни из крови. И небо тогда, казалось, стало покрытым черными тучами и было озаряемо вспышками молний. Затем обрушились грозовые ливни в сопровождении ярких молний и глубоких раскатов грома. И громкий гул звуков "чата-чата" (273) раздавался там, в свирепом сражении. Видя ту иллюзию, созданную ракшасом, ракшас, сын Хидимбы, взмыв ввысь, уничтожил ее при помощи своей иллюзии. А обладающий чудодейственной силой, Алаюдха при виде своей иллюзии, разрушенной такой же иллюзией врага, начал извергать оглушительный ливень из камней на Гхатоткачу. Но тот страшный ливень камней доблестный Гхатоткача рассеял во все стороны ливнем своих стрел. И все это казалось весьма удивительным!
21-27 Затем оба они принялись поливать друг друга различным оружием: железными дубинами (274) и копьями, булавами, палицами и молотами, трезубцами и мечами, пиками, дротиками и дрекольями, (275) острыми стрелами - длинными и с серповидным острием, обычными стрелами, дисками и секирами; железными шарами (276) и короткими дротиками, оружием с наконечниками наподобие коровьей головы, а также палками из дерева Удумбара. (277) И в сражении том они били друг друга разнообразными широковетвистыми деревьями, вырывая их с корнем, такими, как щами, пилу и карира, а также шамьяка, (278) о потомок Бхараты, ингуда, бадари и цветущими ковидара, палаша и аримеда, (279) могучими плакша, ньягродха и пиппала, (280) а также разнообразными горными вершинами, покрытыми различными минералами. И гул от их (столкновения) был сильно оглушителен, как от раскалывающихся громовых ударов. И в самом деле, битва, которая разыгралась между сыном Бхимы и Алаюдхой, о повелитель, была подобна той, что происходила некогда, о царь, между Вали и Сугривой, (281) двумя владыками обезьян.
28-33 Сражаясь различными видами страшного оружия, а равным образом и стрелами и хватаясь также за острые мечи, оба они разили друг друга. Затем они, оба огромные телом, наделенные могучей силой и мощью, бросившись друг на друга, схватили руками за волосы один другого. С телами израненными, оба громадных размеров, о повелитель людей, они истекали потом и кровью, словно это были две огромные горы, орошаемые дождем. Обрушившись потом со всей стремительностью на ракшаса и закружив его высоко (над головой), сын Хидимбы бросил его с большой силой и отрубил его огромную голову. И взяв ту голову, украшенную двумя серьгами, он, преисполненный могучей силы, испустил тогда оглушительный рев. Увидев громадного телом родственника Баки, того усмирителя врагов, убитым, панчалы и пандавы стали издавать львиные рыки.
34-40 После того как был повержен тот ракшас, пандавы ударили в тысячи барабанов и затрубили в десять тысяч раковин. И та ночь явно была для них победоносной. Окаймленная со всех сторон светильниками, она сияла ярко и выглядела весьма блистательно. И тогда могучий сын Бхимасены бросил бесчувственную голову Алаюдхи перед самим Дурьйодханой. Царь же Дурьйодхана, увидев, что Алаюдха убит, сильно встревожился вместе со всем своим войском, о потомок Бхараты! Ведь Алаюдха явился к нему по своей доброй воле, помня прежнюю вражду, и дал обещание ему, что он убьет Бхимасену в битве. И царь решил, что тот будет несомненно им убит, и счел также, что жизнь его братьев будет долговечной. Видя же, что Алаюдха убит сыном Бхимасены, он счел клятвенное обещание Бхимасены (убить его самого п братьев его) уже исполненным,
Так гласит глава сто пятьдесят третья в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 154
Санджая сказал:
1-7 Убив Алаюдху, ракшас Гхатоткача возрадовался душою. Стоя во главе войска, он начал издавать всевозможные кличи. Услышав тот громкий, неистовый рев, приводивший в трепет слонов, воины твои, о великий царь, проникнулись паническим страхом. Но при виде могучего сына Бхимасены, занятого (в битве) с Алаюдхой, могучерукий Карна ринулся против панчалов. Он пронзил Дхриштадьюмну и Шикхандина - каждого десятью крепкими и прямыми стрелами, выпущенными (из лука), натянутого до предельной возможности. (282) Затем другими мощными длинными стрелами он заставил трепетать Юдхаманью п Уттамауджаса, и Сатьяки, выдающегося из воинов на колесницах. И меж тем как они тоже метали в ответ там (стрелы) налево и направо, луки их всех казались точно сомкнутыми кругами, о повелитель людей! Звон от их тетивы и хлопков в ладони п грохот ободов колес их колесниц, (смешиваясь вместе), стал оглушителен в ту ночь, как рокот облаков в конце жаркой поры.
8-13 То (ночное) сражение представлялось облаком, о царь! Звон тетивы и грохот ободов колес колесничных заменяли ему громы. Луки (воинов) составляли для него вспышки молний, а верхушки знамен - светящийся круг (над облаком), потоки же стрел заменяли ему грозовые ливни. Стоя неколебимо, как утес, обладая мощью, равной огромной горе, тот сокрушитель полчищ врагов, сын Викартаны, о владыка царей, уничтожил в битве тот обильнейший ливень (из стрел, обрушившийся на него). Преданный благу сыновей твоих, благородный Вайкартана начал тогда в пылу сражения разить своих врагов острыми стрелами с красивым золотым оперением, несравненными, равными по силе ударов громовым стрелам. Вскоре знамена у некоторых (воинов) были разорваны и срублены сыном Викартаны, у других тела были пронзены и истерзаны его стрелами, иные были лишены своих возниц, а еще другие - своих коней. Не находя надежного прибежища в том сражении, они примкнули тогда к войску Юдхиштхиры. Видя их разбитыми и вынужденными отвратиться (от битвы). Гхатоткача впал в неистовую ярость. Стоя на превосходнейшей своей колеснице, расцвеченной золотом и драгоценными камнями, он испустил львиный рев (283) п, приблизившись к Карне, сыну Викартаны, пронзил его стрелами, по силе подобными грому.
14-19 Оба они стали застилать небесный свод стрелами с колючкообразным острием, длинными стрелами и с наконечником в виде лягушки, копьеобразными и жезлообразными стрелами и с острием в виде телячьего зуба, стрелами с наконечником в виде кабаньего уха и заостренными в виде слоновьих клыков и рогов скота, а также ливнями стрел с бритвообразным острием. И небосвод, покрытый потоками тех стрел, выглядел блистательно в том сражении благодаря (вереницам стрел) (284) с золотым оперением и сверкающих блеском, проносящихся горизонтально через него, словно он был увешан гирляндами из красивых цветов. И оба они, в равной мере наделенные несравненной отвагой, одинаково разили друг друга мощнейшим оружием. Ибо в сражении том никто не мог заметить п признака превосходства ни в одном из обоих выдающихся героев. В самом деле, битва та между сыном Солнца (285) и сыном Бхимы, отличавшаяся густым и страшным потоком оружия, выглядела в высшей степени красиво и представляла чрезвычайное зрелище, точно жаркая схватка между Раху и Солнцем в небе. Когда же Гхатоткача оказался не в состоянии превзойти Карну, о царь, тогда он, лучший из знатоков оружия, вызвал к действию страшное и мощное оружие. И тем оружием ракшас убил сначала коней Карны, а затем и возницу его. И тут уже сын Хидимбы быстро сделался невидимым.
Дхритараштра сказал:
20 Когда ракшас тот, сражающийся обманными средствами, исчез таким образом, что было задумано предпринять воинами моими? О том расскажи мне, о Санджая!
Санджая сказал:
21-25 Заметив, что ракшас тот исчез, все кауравы громко воскликнули: "Невидимый в битве и сражающийся с применением обмана, сей ракшас непременно убьет (286) Карну!" Тогда Карна, сражающийся различным оружием с удивительной ловкостью, покрыл все стороны света сетями своих стрел. И небосвод был так густо окутан темнотою, созданной стрелами, что ни одно существо не могло спуститься оттуда. (287) Из-за большой ловкости сына возницы невозможно было увидеть, когда он прикасается пальцами к обоим своим колчанам, когда берет стрелы, когда накладывает их на тетиву и (целясь, мечет их). Так он покрывал весь небосвод своими стрелами. Тогда ракшасом была создана на небосводе иллюзия, страшная, грозная и наводящая ужас. Мы увидели там зрелище багрового облака, напоминающее свирепое пламя сверкающего огня. Там из него исторгались вспышки молний, а также пылающие головешки, о владыка кауравов! Затем раздался оттуда ужаснейший гул, точно (грохот) от тысяч барабанов, ударяемых сразу.
26-32 Затем оттуда посыпались стрелы с золотым оперением, дротики и копья, палицы и другое подобного рода оружие, секиры и мечи, смазанные маслом, бердыши со сверкающими лезвиями и пики; остроконечные дубинки, ярколучистые, и красивые булавы, сделанные из железа, и длинные копья с отточенными остриями, увесистые палицы, украшенные золотом и обвитые тесемками, и шатагхни показывались отовсюду. Огромные камни падали там и сям и тысячами - громовые стрелы в сопровождении сильного грохота; также колеса, оснащенные многими сотнями бритв, сверкающих блеском огня, показывались там. И тот обрушивающийся обильный и сверкающий ливень дротиков, камней и секир, метательных копий, мечей, громовых стрел и молотов Карна не смог сокрушить ливнями своих стрел. От падающих коней, убитых стрелами, от падающих слонов, сраженных громовыми стрелами, и от падающих с колесниц могучих воинов, убиваемых камнями, страшный поднялся тогда шум и грохот. Жестоко теснимое Гхатоткачей со всех сторон ужаснейшими ливнями разнообразного оружия, то войско Дурьйодханы выглядело мечущимся и блуждающим в мучительном горе (по полю брани). С горестными криками "Ай! Ой!" и с сильно удрученным видом, то блуждающее (войско), казалось, стало таять. Однако главенствующие среди воинов из чувства благородства не поворачивались в то время лицами вспять.
33-38 При виде того ужаснейшего и неистового ливня могучего оружия, вызванного (иллюзией) ракшаса и обрушивающегося (на поле битвы), и при виде полчищ войска своего, повергаемых непрестанно, сыновей твоих обуял великий страх. И шакалы с языками, пылающими как огонь, со страшным воем стали сотнями завывать там. И увидев толпы ревущих ракшасов, воины владыки людей очень сильно удручились. И те ужасные (ракшасы) с огненными языками и пылающей пастью, с острыми зубами л с телом, подобным горе, проносясь по небу с дротиками, сжатыми в руках, исторгали потоки оружия, как облака - ливни дождя. Жестоко поражаемые теми лютыми стрелами, дротиками и копьями, палицами и сверкающими остроконечными дубинками, громовыми стрелами, трезубцами и дисками, наносящими молниеносные удары, а также крушимые оружием шатагхни, те (воины кауравов) начали падать. Железные пруты, бхушунди, каменные шары (288) и шатагхни, стхуны, (289) сделанные из черного железа и обвитые бечевкой, посыпались на войско твоего сына. И тогда всех охватило страшное замешательство. С вывалившимися внутренностями, с головами отсеченными и телами разорванными, храбрые воины, (пав на поле брани), оставались лежать там. И от падающих скал гибли кони и погибали слоны и в щепы разлетались колесницы.
39-45 Те ятудханы, страшные видом, созданные там Гхатоткачей силой своей иллюзии, исторгая так могучий ливень оружия на поле битвы, совсем не щадили ни тех, кто перепуган, ни просящих о пощаде. Во время того страшного побоища героев кауравов, вызванного самой смертью, во время гибели кшатриев, те кауравы все внезапно потерпели полное поражение и пустились в бегство, громко крича: "Бегите, о кауравы! Все погибло! (290) Сами боги с Индрой во главе убивают нас ради пандавов!" И в то время как тонули (в бедствии) те воины из рода Бхараты, никто не мог там стать прибежищем для них. Когда происходил тот оглушительный шум, когда войско кауравов терпело поражение и таяло, (291) когда подразделения войск теряли свои очертания, ни кауравов, ни противников невозможно было распознать (друг от друга). Во время того панического бегства, когда (воины) переступали границы дозволенного, все стороны (поля битвы), будучи обозреваемы, казались пустыми. Только одного Карну, о царь, я мог видеть там, утопающего грудью в том ливне оружия. И тут Карна покрыл небосвод своими стрелами, соперничая с дивной иллюзией ракшаса. Сын возницы, наделенный скромностью, совершая трудновыполнимый и благородный подвиг, вовсе не потерял сознания в том сражении. И все сайндхавы (292) и бахлики, о царь, испуганно взирали на Карну, не сбитого с толку в битве. И все они почтили его, взирая в то же время на победу ракшаса.
46-50 Тогда выпущенное Гхатоткачей оружие шатагхни, снабженное восемью колесами, убило сразу всех четырех коней (Карны). И они упали коленями на землю безжизненные, лишенные зубов, глаз и языков. Однако, спрыгнув с колесницы, лишенной коней, и обратив внимание на бегущих кауравов и на дивное свое оружие, сокрушаемое иллюзией (ракшаса), Карна не впал в замешательство и начал размышлять о том, что следует делать дальше. (293) И тогда кауравы все, при виде Карны и той страшной иллюзии (ракшаса), воскликнули громко: "Убей немедленно, о Карна, ракшаса сегодня своим дротиком! Эти кауравы и сыновья Дхритараштры находятся уже на краю гибели! И что нам сделают еще Бхима и Партха? Убей ночью этого ракшаса, сжигающего нас! Тот из нас, кто избавится от этого страшного оружия теперь, тот сможет сразиться с Партхами в битве! Поэтому убей этого ужасного видом ракшаса дротиком, данным тебе Васавой! Пусть кауравы все, подобные самому Индре, не погибнут, о Карна, вместе с воинами этой ночью!" 51-56 Жестоко уязвляемый ракшасом, о царь, глубокой ночью, Карна, видя войско свое гибнущим и слыша громкие вопли кауравов, принял решение метн,уть дротик. Воспаленный гневом, как разъяренный лев, он не в состоянии был вынести того ответного удара и взял превосходнейший дротик, невыносимый и несущий победу, желая убить наконец Гхатоткачу. И тот дротик, о царь, который в течение многих лет был им храним и почитаем для убиения Пхальгуны в бою, тот превосходнейший дротик, который Шакра дал сыну суты в обмен на его серьги, тот самый дротик, точно шевелящий жалом (294) и сверкающий, обвитый тесемкою, напоминающий Ночь Разрушителя (Ямы) (295) или сестру самой Смерти и подобный ярко светящемуся метеору, Вайкартана (теперь) послал в ракшаса. Увидев тот превосходнейший и сверкающий дротик, способный пронзить тело любого врага, в руках сына возницы, ракшас пустился бежать в страхе, о царь, увеличивая тело свое до размеров подножия горы Виндхья. В самом деле, увидев дротик в руках Карны, все существа в небе подняли громкий крик, о владыка царей! Начали
дуть свирепые, неистовые ветры, о царь, и громовые удары со страшным шумом стали обрушиваться на землю!
57-63 Разрушив ту иллюзию ракшаса и пронзив насквозь грудь его, тот сверкающий дротик взвился ввысь, блистая в ночи, и вошел в сферы созвездий (на небосводе). Сразившись различными видами красивого, дивного оружия со (многими) мужами-воинами и ракшасами, герой тот испустил разноголосый страшный рев и (пал), лишенный дротиком Шакры дорогой для себя жизни. А это еще другой чудесный, весьма удивительный подвиг, который он совершил ради уничтожения своих врагов: в то время как его жизненно важные места были пронзены дротиком, он сиял блистательно, о царь, уподобляясь горе, окутанной облаком. И вот, приняв огромную форму, Гхатоткача, тот владыка ракшасов, упал с небосвода на землю безжизненный, с пронзенным (насквозь) телом, со свернутой назад головой, с онемевшими членами и лишенный языка. И в самом