В.1. Эволюция политических элит

Власть, политические партии и центры влияния. Реформы и бизнес.

Очевидно, что смысл модернизационного проекта 1990-х гг. в области элитообразования заключался в реализации предпосылок отказа от мобилизационной модели развития и перехода к инновационной модели, лежащей в основе развития западных демократий. С нашей точки зрения, трансформация модели развития неизбежно должна была повлечь изменения модели элитообразования.

Приватизация государства в условиях «демократии беспорядка» 1990-х гг. Очевидно, что смысл модернизационного проекта 1990-х гг. заключался в отказе от мобилизационной модели развития и переходе к инновационной модели, являющейся экономической матрицей западных демократий. С нашей точки зрения, трансформация модели развития неизбежно должна была повлечь изменение модели элитообразования. И действительно, одним из важных аспектов социально-экономических реформ 1990-х гг. стала трансформация традиционной для России модели рекрутирования элит: постепенная замена доминиро вавшего на протяжении значительного периода предшествовавшей российской истории «служебно-номенклатурного» принципа элитооб разования (конституирующего административно-политическую бюрократию в качестве политической элиты) принципом элитного плюрализма, согласно которому политическую элиту составляет высший эшелон репрезентирующих институты государства и гражданского общества структур. Отличительной чертой новой модели элитной организации стал ее дисперсный характер, предопределяющий множественность центров власти. Существенно возросла роль бизнес-элиты, обретшей право делегировать своих представителей во власть и оказывать влияние на принятие стратегических политических решений. Если элита в условиях мобилизационной модели развития представляет собой высший эшелон административно-политической бюрократии (по отношению к которой экономические группы имеют подчиненный характер), то с переходом к инновационному типу развития ей на смену должно было прийти правительство, сформированное усилиями ведущих политико-финансовых корпораций и кланов. Что касается процессов элитообразования, то этот прогноз во многом оправдался: термин «семибанкирщина» в России вошел в научный оборот, а государство устами Б. Немцова в его бытность первым вице-премьером правительства России определило характер сложившейся в 1990-х гг. социально-политической системы как «олигархический капитализм» [169].

1990-е гг. ХХ в. стали беспрецедентным периодом в российской истории с точки зрения влияния крупного капитала на политический процесс. Как отмечалось выше, в исторической России власть была отделена от собственности. Доминирование государственной собственности на протяжении значительных периодов российской истории (в данном случае имеется в виду не только огосударствление советской эпохи, но также такие формы земельных отношений, как мобилизация государством земель для поместного верстания, что фактически означало государственную собственность на землю) было не владением, но распоряжением вследствие специфики института государства как коллективного собственника

Таким образом, реформы 1990-х гг. знаменовали трансформацию модели элитообразования значительно более существенную, чем та, что произошла в 1917 г., когда традиционная для России «служилая матрица» лишь изменила внешнюю форму, оставив в неприкосновенности системообразующие принципы. По итогам трансформации 1990-х гг. можно говорить о полноценной «революции элит»: служилый класс обрел статус подлинной элиты. В известной мере повторилась коллизия конца XVIII. Тогда благодаря «Манифесту о вольности дворянской» Петра III и «Жалованной грамоте дворянству» Екатерины II дворянство освободилось от несения службы, сохранив привилегии (что впоследствии способствовало его уходу с политической сцены в качестве политической элиты и конституированию в этом качестве имперской бюрократии). На исходе ХХ в. существовавший в течение нескольких десятилетий в рамках советского «служилого» государства социальный контракт между властным классом (номенклатурой) и обществом был разорван. Номенклатура освободилась от обязательств перед обществом, конвертировав власть в собственность при сохранении и многократном умножении полученных ранее за службу привилегий. Бывшие советские «поместья» превратились в полноценные «вотчины».