Миф об отпечатках пальцев

Друзья говорят мне, что я вечно указываю на проблемы и не предлагаю никаких решений. Во всех предыдущих главах я рассказывал о том, как и почему воображение не способно обеспечить нас точным предвидением будущих эмоций. Я объяснил, что когда мы воображаем будущее, то склонны заполнять пробелы, упускать из вида детали и не брать в расчет того обстоятельства, что, попав в завтрашний день, будем думать о нем по-другому. Я растолковал, что ни личное переживание, ни мудрость всего человечества не компенсируют недостатков воображения. Я столько рассказал вам о слабостях, предвзятости, ошибках и заблуждениях человеческого разума, что вы вполне можете теперь дивиться, как это люди умудряются сделать бутерброд, не вымазавшись в масле с головы до ног. Если так, то вы наверняка будете рады узнать, что существует простой метод, с помощью которого любой человек способен сделать необыкновенно точные предсказания относительно своих будущих чувств. Но, пожалуй, вас ввергнет в уныние тот факт, что пользоваться им никто не хочет.

Почему мы так доверяем своему воображению? Воображение – это отдушина для всякого несчастливого человека. Мы не можем сделать то, чего действительно хотим, а именно – пройти сквозь время, навестить свое будущее «Я» и увидеть, насколько оно счастливо, – и поэтому воображаем будущее, вместо того чтобы находиться в настоящем. Но если мы не в силах перемещаться во времени, то пространственные перемещения нам доступны. И вероятность того, что где-то находится человек, который сейчас переживает событие, о котором мы только думаем, достаточно велика. Конечно же, мы не первые, кто задумывал переезд в Цинциннати, карьеру в мотельном бизнесе или внебрачную связь. И те, кто уже испытал все это, просто жаждут нам об этом поведать. Когда люди рассказывают о своих прошлых переживаниях («Вода была не такой уж и холодной» или «Мне нравилось гулять с дочкой»), грешки памяти порой делают их показания ненадежными, это правда. Но правда и то, что когда люди рассказывают нам о своих текущих переживаниях («Какие чувства я сейчас испытываю? Я бы с удовольствием вынул руку из этого ведра с ледяной водой и макнул туда головой моего сыночка!»), они предоставляют нам отчет о своем субъективном состоянии – то, что считается золотым стандартом в измерении счастья. Если вы верите (как верю я), что люди обычно вполне способны сказать, какие чувства испытывают в тот момент, когда их об этом спрашивают, тогда единственным способом предсказать свои будущие эмоции остается найти кого-то, кто уже имеет переживание, которое вы обдумываете, и спросить, какие чувства он испытывает. Вместо того чтобы вспоминать прошлое переживание с целью смоделировать будущее, нам следует всего лишь просить других людей анализировать их внутреннее состояние. Возможно, нам следует вовсе перестать вспоминать и воображать и начать использовать других людей как заменителей своего будущего «Я».

Эта идея звучит довольно просто, и я подозреваю, что у вас наготове примерно такое возражение: «Да, возможно, другие люди и переживают в данный момент то, о чем я только думаю, но я не могу использовать их переживания как заменители моих собственных, потому что эти другие – не я. Каждый человек так же уникален, как его отпечатки пальцев, поэтому его переживания не помогут мне понять, какие чувства он испытывает в той ситуации, которую я планирую. Пока все эти другие – не мои клоны и не пережили все, что пережил я, наши реакции должны различаться. Я – уникум и поэтому буду лучше основывать свои предсказания на воображении, пусть и ненадежном, чем на словах людей, чьи предпочтения, вкусы и эмоциональные склонности так радикально отличаются от моих». Хорошее возражение – настолько хорошее, что разгромить его ничего не стоит. Сначала позвольте мне показать вам, что переживание одного случайно выбранного индивидуума может стать куда лучшим основанием для предсказания вашего будущего переживания, чем ваше воображение. А затем я скажу, почему вам – да и мне тоже – так трудно в это поверить.

Поиски решения

У воображения имеются три недостатка, и если вы не поняли, какие именно, читайте книгу заново. А если поняли, то, стало быть, знаете, что первый недостаток – это его тенденция заполнять и упускать, не ставя нас об этом в известность (речь об этом шла в части «Реализм»). Никто не в состоянии вообразить все возможности и последствия будущего события, следовательно, часть их мы рассматриваем, а другую – нет. Проблема заключается в том, что те возможности и последствия, которые мы не рассматриваем, зачастую очень важны. Вспомните то исследование, во время которого студентов просили предсказать, какие чувства они испытают через несколько дней после игры своей футбольной команды с соперниками{314}. Студенты переоценили продолжительность эмоционального воздействия игры, потому что, пытаясь вообразить будущее переживание, они представили себе победу своей команды («Прозвучит финальный свисток, мы выбежим на поле, будем кричать и обниматься…»), но забыли представить, что будут делать после («А потом я пойду домой готовиться к экзаменам»). Поскольку они сконцентрировались на игре, им и в голову не пришло вообразить, как повлияют на их счастье события, которые произойдут после матча. Так что же им следовало сделать вместо этого?

Им следовало отказаться от воображения вообще. Рассмотрим исследование, в ходе которого людей ставили в подобное затруднительное положение и вынуждали отказаться от воображения. Группа добровольцев (отчитывающиеся) сначала получила весьма приятную награду – подарочный сертификат от кафе-мороженого, а затем выполняла долгое и скучное задание по подсчету и описанию геометрических фигур, появлявшихся на экране компьютера{315}. После чего участники группы отчитались в своих чувствах. Другой группе добровольцев предстояло получить тот же подарок и выполнить то же скучное задание. Некоторым из них (моделирующим) сказали, какой подарок их ждет, и попросили пустить в ход воображение и предсказать свои будущие чувства. Другим (заменяющим) не сказали, какой подарок их ожидает, а вместо этого показали выбранный наугад отчет участника первой группы (отчитывающихся). Не зная, каким будет подарок, они не могли задействовать воображение, чтобы предсказать свои будущие чувства. Вместо этого им пришлось положиться на чужой отчет. Когда все предсказания были сделаны, добровольцы получили подарок, выполнили задание и отчитались в том, какие чувства испытывают на самом деле. Как показывают крайние слева столбцы на рис. 24, моделирующие были не так счастливы, как предполагали. Почему? А потому, что они не представили себе, как быстро пройдет радость, вызванная получением сертификата, когда за подарком последует долгое и скучное задание. Это точно такая же ошибка, какую совершили фанаты университетского футбола. Но взгляните теперь на результаты заменяющих. Как видите, они очень точно предсказали свое будущее счастье. Заменяющие понятия не имели, какой подарок получат, но знали, что некто, его уже получивший, был далеко не в экстазе по завершении скучного задания. Поэтому они пожали плечами и рассудили, что тоже будут далеко не в экстазе по завершении задания – и оказались правы!

Второй недостаток воображения – это его тенденция проецировать настоящее в будущее (что мы рассматривали в части «Презентизм»). Когда воображение рисует картинку будущего, многие детали неизбежно упускаются. Воображение решает эту проблему, заполняя бреши подробностями, которые заимствует из настоящего. Каждый, кто когда-либо ходил по магазинам на пустой желудок, клялся бросить курить, докуривая «последнюю» сигарету, или делал предложение руки и сердца во время отпуска на берегу моря, знает, каким образом чувства, которые мы испытываем в данный момент, влияют на то, что мы думаем о своих будущих чувствах. Как оказалось, замена способна исправить и этот недостаток. В ходе все того же исследования добровольцы (отчитывающиеся) ели картофельные чипсы и отчитывались, сколько удовольствия от них получили{316}. Вторая группа добровольцев ела пирожки, сырные крекеры с ореховым маслом, кукурузные чипсы и хлебные палочки, в результате чего, как легко догадаться, все наелись до отвала, и соленой закуски уже никто не желал. Этих наевшихся добровольцев затем попросили предсказать, сколько удовольствия они получат от определенной еды на следующий день. Некоторым (моделирующим) сказали, что это будут картофельные чипсы, и попросили их задействовать воображение, чтобы предсказать, какие чувства они испытают. Другим (заменяющим) не сказали, что они будут есть, а показали вместо этого отчет участника первой группы. Поскольку заменяющие не знали, что за еда их ждет, они не могли использовать воображение для предсказания своего будущего удовольствия и потому должны были положиться на чужой отчет. Сделав предсказания, добровольцы ушли, вернулись на следующий день, поели картофельных чипсов и отчитались в полученном удовольствии. Как показывают средние столбцы на рис. 24, моделирующие получили удовольствия больше, чем предполагали. Почему? А потому, что когда они делали свои предсказания, животы у них были набиты пирожками и крекерами. Но заменяющие, которые, делая предсказания, были сыты не менее, опирались на отчет человека, желудок которого не был переполнен, и, следовательно, предсказания их оказались гораздо точнее. Важно заметить, что они точно предсказали будущее удовольствие от еды, хотя и не знали, что будут есть!

Третий недостаток воображения – это его неспособность осознавать, что представляемые в уме события будут восприниматься иначе, когда произойдут на самом деле. В частности, плохое покажется не таким уж плохим (речь об этом шла в части «Рационализация»). Когда мы представляем себе, к примеру, потерю работы, то воображаем болезненное переживание («Начальник войдет ко мне в кабинет, захлопнет за собой дверь…»), но не воображаем, как наша психологическая иммунная система изменит его значимость («Я пойму, что это подходящий случай бросить наконец-то продажи и последовать своему истинному призванию – стать скульптором»). Может ли замена исправить и этот недостаток? С целью выяснить это исследователи нашли добровольцев, согласившихся на неприятное переживание. Участникам группы отчитывающихся сказали, что экспериментатор бросит монетку, и если она упадет решкой вверх, все получат подарочные сертификаты от пиццерии. Монетку бросили и – «О, какая жалость!» – она упала орлом{317}. Отчитывающиеся ничего не получили. И отчитались в своих чувствах. Другую группу добровольцев, прежде чем бросать монетку, попросили предсказать, какие чувства они испытают, если та упадет орлом и они не получат сертификатов. Некоторым (моделирующим) назвали цену сертификата в денежном выражении, а другим (заменяющим) показали вместо этого отчет участника первой группы. Предсказания были сделаны, монетка брошена и – о, жалость! – упала орлом. Затем добровольцы отчитались в своих чувствах. Как показывают крайние справа столбцы на рис. 24, моделирующие испытывали чувства менее неприятные, чем предсказывали. Почему? А потому, что они не понимали, как быстро и легко им удастся рационализировать неудачу («Пицца слишком жирная, да и кафе это мне не нравится»). Но заменяющие – которым не к чему было придраться, кроме выбранного наугад отчета другого человека – сделали более точные предсказания.

Отказ от решения

Исследования эти свидетельствуют: когда люди лишены информации, которой требует воображение, и вынуждены использовать других в качестве заменителей, они делают удивительно точные предсказания своих будущих чувств. А значит, лучший способ предсказать свои завтрашние чувства – это посмотреть на сегодняшние чувства других[78]. Учитывая впечатляющую силу этого простого метода, вроде бы следует ожидать, что люди радостно им воспользуются. Но они этого не делают. Еще одной группе добровольцев рассказали о трех ситуациях, которые я только что описал (получение подарка, неизвестная еда и проигрыш подарочного сертификата), а потом спросили, на основании чего они предпочли бы сделать предсказания своих будущих чувств:

а) информации о подарке, еде и сертификате;

б) информации о том, какие чувства испытал некий человек, получив подарок, съев еду и проиграв сертификат.

И почти все добровольцы выбрали первый вариант. Если бы вы не видели результатов этих исследований, вы, наверное, сделали бы то же самое. Предложи я заплатить за ваш обед в ресторане в том случае, если вы предскажете точно, сколько удовольствия от него получите, что вы предпочтете увидеть: меню этого ресторана или отзыв посетителя? Если вы подобны большинству людей, то предпочтете меню – а после обеда заплатите за него сами. Почему?

А потому, что если вы подобны большинству, то подобно большинству понятия об этом не имеете. Один из самых достоверных научных фактов тут таков: средний человек не воспринимает себя самого как среднего. Большинство студентов считают себя более интеллектуальными, чем средний студент{318}; большинство руководителей считают себя более компетентными, чем средний руководитель{319}; а большинство футболистов полагают, что «футбольное чутье» у них острее, чем у товарищей по команде{320}. 90 % автомобилистов считают себя более осторожными, чем средний водитель{321}, и 94 % университетских преподавателей считают себя более профессиональными, чем средний преподаватель{322}. Парадоксальным образом эта склонность – считать себя лучше, чем средний человек, – заставляет нас также считать себя и менее пристрастными, чем средний человек{323}. Как заключила одна исследовательская команда, «большинство из нас верит, кажется, что мы более спортивны, умны, организованы, нравственны, логичны, интересны, справедливы и здоровы – не говоря уже о привлекательности, – чем средний человек»{324}.

Тенденция думать о себе как о превосходящем других не обязательно будет проявлением нарциссизма. Скорее, это проявление более распространенной тенденции думать о себе как об отличающемся от других – обычно в лучшую сторону, но иногда и в худшую. Когда людей спрашивают, насколько они щедры, они объявляют себя более щедрыми, чем другие; но когда их спрашивают, насколько они эгоистичны, они объявляют себя более эгоистичными{325}. Когда их спрашивают, как они справляются с легкими задачами, такими как вождение автомобиля или езда на велосипеде, они оценивают себя как более способных, чем другие; но в отношении сложных задач, таких как жонглирование или игра в шахматы, они оценивают себя как менее способных, чем другие{326}. Мы не всегда видим себя самыми лучшими, но почти всегда считаем себя уникальными. Даже если мы делаем то же самое, что и другие, мы склонны думать, что делаем это по уникальным причинам. Например, мы склонны объяснять выбор других людей их характерными особенностями («Фил выбрал этот курс потому, что любит литературу»), но свой выбор объясняем особенностями выбранного предмета («А я выбрал его потому, что он легче, чем экономический»){327}. Мы осознаем, что на наши поступки влияют социальные стандарты («Мне было неловко поднять руку, хотя я ничего не понял»), но не осознаем, что на поступки окружающих влияет то же самое («А остальные все поняли, поэтому никто руку не поднял»){328}. Мы знаем, что выбор иногда отражает наши антипатии («Я голосовал за Керри, потому что терпеть не могу Буша»), но предполагаем при этом, что выбор других людей отражает их склонности («Раз Ребекка голосовала за Керри, наверное, он ей нравится»){329}. Список различий длинен, но вывод из него короток: наше «Я» считает себя чертовски особенной персоной{330}.

Что же заставляет нас думать, будто мы такие особенные? Существует по меньшей мере три причины. Во-первых, даже если мы и не особенные, таково наше знание самих себя. Мы – единственные люди в мире, которых мы знаем изнутри. Собственные мысли и чувства мы переживаем, но что касается других, тут приходится предполагать, что они тоже их переживают. Мы верим, что у наших друзей и соседей внутри черепов, по ту сторону глаз, имеются свои субъективные переживания, очень похожие на наши, но это лишь нечто, что мы принимаем на веру, а не очевидная и осязаемая истина, каковыми будут наши собственные субъективные переживания. Между занятиями любовью и чтением о них есть разница, и точно такая же разница есть между знанием о собственном внутреннем мире и знанием о мире других. Поскольку других и себя мы постигаем такими разными способами, мы получаем разные виды и количество информации. В каждый момент бодрствования мы контролируем непрерывный поток мыслей и чувств, струящийся сквозь нас, но что касается других людей, тут мы можем контролировать только слова и поступки, да и то – лишь в тот момент, когда эти люди рядом. И одна из причин, по которой мы кажемся себе чертовски особенными, такова: мы знаем себя таким особенным образом.

Вторая причина – нам доставляет удовольствие считать себя особенными. Большинство из нас хочет быть вполне на равных с теми, кто нам равен, но быть чересчур на равных мы не желаем{331}. Мы высоко ценим свои уникальные личности, и исследования показывают: когда людей вынуждают чувствовать себя слишком похожими на других, у них тут же портится настроение и они пытаются выделиться самыми разными способами{332}. Если вы когда-нибудь сталкивались на вечеринке с человеком, одетым в точно такой же костюм, как у вас, то знаете, насколько это неприятно – находиться в одной комнате с двойником, который на какое-то время умаляет ваше чувство индивидуальности. Поскольку мы ценим свою уникальность, неудивительно, что мы склонны ее преувеличивать.

Третья причина, по которой мы склонны переоценивать свою уникальность, такова: мы склонны переоценивать уникальность каждого человека – то есть думаем, что люди больше отличаются друг от друга, чем это есть на самом деле. Давайте же признаем: все люди в чем-то похожи и в чем-то различны. Психологи, биологи, экономисты и социологи ищут универсальные законы человеческого поведения и, естественно, их волнуют подобия; нас же главным образом волнуют различия. Жизнь в социуме включает в себя выбор особых людей, которые становятся нашими партнерами в сексе, работе, боулинге и в чем угодно еще. Для этого требуется, чтобы мы сосредотачивались на особенностях, отличающих одного человека от другого, а не на качествах, общих для всех людей. Именно поэтому на сайтах знакомств чаще упоминается любовь к балету, а не, скажем, к кислороду. Склонность к дыханию объясняет очень многое в человеческом поведении – почему, например, люди живут на суше, заболевают на большой высоте, имеют легкие, сопротивляются при удушении, любят деревья и т. д. Она говорит о значительно большем, чем способна сказать любовь к балету. Но в ней нет ничего, что отличало бы одного человека от другого, и поэтому обычным людям, занимающимся обычным выбором других людей для коммерции, беседы или спаривания, нет никакого дела до их пристрастия к воздуху. Сходство меж людьми очень велико, но нас оно не волнует, поскольку не помогает делать то, что мы должны делать в этом мире: отличать Джека от Джона, а Джейн от Дженнифер. По сути, это сходство – неприметный фон, на котором резко выделяется небольшое количество относительно мелких различий между людьми. Мы тратим так много времени, выискивая, оберегая, запоминая эти различия и думая о них, что склонны переоценивать их количество и частоту, в результате чего считаем людей более разными, чем они есть на самом деле. Проведя целый день за сортировкой винограда по форме, цвету и прочим качествам, вы можете превратиться в виноградофила – из тех, кто способен часами говорить об оттенках запаха и тонкостях вкуса. Вы начнете думать о винограде как о бесконечно разнообразном творении природы и забудете, что вся по-настоящему важная информация о нем заключена в том простом факте, что он – виноград. Наша убежденность в разнообразии других и собственной уникальности особенно глубока, когда дело касается эмоций{333}. Поскольку мы можем ощущать собственные эмоции, но должны предполагать их наличие у других (глядя на лица и слушая голоса), у нас часто возникает впечатление, что другие не переживают столь сильных эмоций. И мы ждем, что окружающие поймут наши чувства, хотя сами чужих не понимаем{334}. Это ощущение эмоциональной уникальности возникает довольно рано. Когда детсадовцев спрашивают, какие чувства они будут испытывать в различных ситуациях, малыши ожидают получить уникальные эмоции («Билли будет грустно, а мне нет»). Кроме того, они предлагают уникальные причины своих чувств («Я скажу себе, что хомяк теперь на небесах, а Билли просто будет плакать»){335}. Взрослые в подобных случаях предсказывают свои чувства точно так же{336}.

Наша глубокая убежденность в разнообразии и уникальности людей – основная причина, по которой мы отказываемся использовать других в качестве заменителей. Ведь замена будет полезна лишь в том случае, когда мы можем рассчитывать на то, что заменитель реагирует на какое-то событие приблизительно так, как мы отреагировали бы на него сами. А если мы считаем, что эмоциональные реакции людей куда разнообразнее, нежели в реальности, замена кажется нам куда менее полезной, чем она есть на самом деле. Замена – простой и эффективный способ предсказывать будущие эмоции, но поскольку мы не понимаем, насколько похожи все люди, мы отвергаем вполне надежный путь и доверяемся своему воображению – наделенному множеством недостатков и вечно заблуждающемуся.

Далее

Хотя слово «помои» имеет значения, связанные с водой, оно все же относится к питанию – а не мытью – свиней. Помои – нечто такое, что свиньи едят, что свиньи любят и в чем они нуждаются. Фермеры кормят их помоями, поскольку иначе свиньи становятся злыми. Слово «помои» относится также и к тому, что говорят порой друг другу люди[79]. Подобно помоям, которыми фермеры кормят свиней, «помои», которыми кормят нас наши друзья, учителя и родители, должны делать нас счастливыми, но, в отличие от свиных помоев, человеческие своей цели достигают не всегда. Как мы видели, идеи процветают, если защищают социальную систему, которая позволяет им передаваться. Поскольку люди обычно не считают защиту социальной системы своим личным долгом, эти идеи должны маскироваться под рецепты человеческого счастья. Можно было бы ожидать, что со временем наши переживания разоблачат лживые идеи, но это случается не всегда. Чтобы учиться чему-то из своих переживаний, мы должны это помнить, но по множеству причин память – друг ненадежный. Практика и инструктаж помогают нам перебраться из пеленок в брюки, но их недостаточно, чтобы помочь нам перебраться из настоящего в будущее. Парадоксальность этого затруднительного положения заключается в том, что информация, в которой мы нуждаемся для точного предсказания своих будущих эмоций, лежит у нас прямо под носом, но мы ее как будто не замечаем. Не всегда имеет смысл обращать внимание на то, что говорят нам окружающие, передавая свои убеждения относительно счастья, но стоит отмечать, насколько они счастливы в различных обстоятельствах. Увы, мы думаем о себе как об уникальных существах – разумных, в отличие от всех прочих – и потому часто отвергаем уроки, которые способны нам дать эмоциональные переживания других людей.

Послесловие

Коль так, вполне уверен я в победе.

Уильям Шекспир. Король Генрих VI. Часть III[80]

Большинство из нас за свою жизнь принимает по меньшей мере три важных решения – где жить, что делать и с кем это делать. Мы выбираем города и соседей, работу и хобби, супругов и друзей. И поскольку принятие этих решений – абсолютно естественная часть взрослой жизни, нетрудно забыть о том, что мы – одни из первых людей, делающих это. На протяжении почти всей истории человечества люди жили там, где родились, делали то же, что их родители, и общались с теми, кто занимался тем же. Миллеры мололи муку, Смиты[81] ковали железо, и младшие Смиты, как и младшие Миллеры, заключали браки с теми, кого выбирали старшие, и в то время, которое старшие назначали. Общественные структуры (религии и классы) и географические объекты (горы и океаны) были великими диктаторами, определявшими, как, где и с кем людям проводить свою жизнь, не оставляя им возможности самостоятельных решений. Но сельскохозяйственная, индустриальная и технологическая революции изменили это положение вещей и дали человечеству свободу, которая породила столько возможностей выбора, сколько нашим предкам и не снилось. Наше счастье – впервые в наших руках.

Каким же образом нам следует делать выбор? В 1738 г. математик Даниил Бернулли нашел ответ на этот вопрос. Он утверждал, что мудрость всякого решения можно рассчитать, умножая вероятность того, что решение принесет нам желаемое, на полезность того, что мы хотим получить в результате. Под «полезностью» Бернулли подразумевал нечто похожее на «благо» или «удовольствие»[82]. Первой части его рекомендации последовать довольно легко, поскольку в большинстве случаев мы приблизительно способны оценить, каковы шансы, что выбор приведет нас в нужное место. Насколько вероятно, что, устроившись на работу в компанию IBM, вы продвинетесь до должности генерального директора? Насколько вероятно, что, переехав в Санкт-Петербург, вы будете проводить выходные на морском побережье? Насколько вероятно, что, женившись на Элоизе, вы будете вынуждены продать свой мотоцикл? Вычисление этих шансов – дело относительно простое, почему страховые компании и богатеют, занимаясь не более чем подсчетом вероятности пожара в вашем доме, кражи вашей машины или несчастного случая, который оборвет вашу жизнь. Проведя с карандашом и ластиком в руках небольшое детективное расследование, мы обычно можем высчитать – хотя бы приблизительно – вероятность того, что выбор принесет нам желаемое.

Проблема заключается в том, что мы не в состоянии с той же легкостью высчитать, какие чувства будем испытывать, когда получим желаемое. Главное в ответе Бернулли – не математический его аспект, а психологический. Ученый понимал: то, что мы реально получаем («благосостояние»), – это не то же самое, что мы реально переживаем, когда его получаем («полезность»). Благосостояние можно измерить путем подсчета долларов, но полезность придется измерять путем подсчета «блага», которое мы за эти доллары купим[83]. Благосостояние не имеет значения; полезность – имеет. Нас волнуют не деньги, не продвижение по службе, не отпуск на побережье сами по себе – нас волнуют блага или удовольствия, которые принесут (или не принесут) нам эти формы благосостояния. Мудрый выбор – это такой выбор, который доведет до максимума наше удовольствие, а не количество долларов, и если мы хотим надеяться хоть на какую-то мудрость своего выбора, то должны верно предвидеть, сколько удовольствия купят нам доллары. Бернулли знал, что гораздо легче предсказать, сколько благосостояния принесет выбор, а не сколько полезности, и придумал простую формулу, которая, как он надеялся, поможет всякому перевести оценку первого в оценку второго. Он говорил, что каждый последующий доллар доставляет несколько меньше удовольствия, чем предыдущий, и что человек поэтому может высчитать удовольствие, которое он получит от доллара, просто делая поправку на количество долларов, которое уже имеет.

Бернулли верно понял, что люди более чувствительны к относительным величинам, чем к абсолютным, и в его формуле эта основная психологическая истина была принята в расчет. Но он знал также, что перевод «благосостояния» в «полезность» не так прост, каким видится в теории, и что существуют и другие психологические истины, которые его формула не учитывает.

Попытка была недурна. Бернулли был прав, полагая, что сотый доллар (или сотый поцелуй, пирожок, пляска на лугу) обычно не приносит нам столько счастья, сколько принес первый, но ошибался, когда посчитал, что это – единственное различие между благосостоянием и полезностью (и, следовательно, единственное, на что нужно делать поправку, предсказывая полезность благосостояния). Как оказывается, «бесчисленные исключения», которые Бернулли замел под коврик, не будут чрезвычайно редки. Помимо величины счета в банке, существует много чего другого, влияющего на то, сколько полезности человек извлечет из каждого следующего доллара. Например, после того как люди становятся владельцами вещей, они ценят эти вещи больше; доступные вещи часто ценят больше недоступных; часто расстраиваются из-за маленьких потерь больше, чем из-за крупных; часто воображают, что боль от утраты чего-то будет сильнее, чем удовольствие от его получения, и т. д. и т. п. Неисчислимые феномены, которым посвящена эта книга, – лишь часть не таких уж и редких «исключений», что превращает правило Бернулли в прекрасную бесполезную абстракцию. Да, нам следует делать выбор, умножая вероятность на полезность, но как нам это делать, если мы не можем рассчитать полезность заранее? Одинаковые обстоятельства порождают великое разнообразие субъективных переживаний, и поэтому на основе предвидения этих обстоятельств очень трудно предсказать свое субъективное переживание. Как это ни печально, но перевод благосостояния в полезность – то есть предсказание своих чувств на основе знания, что именно мы получим, – не слишком похож на перевод метров в ярды или с немецкого языка на японский. Простые узаконенные отношения, которые связывают числа с числами и слова со словами, не связывают объективные события с эмоциональными переживаниями.

Итак, что же надлежит делать тому, кто выбирает? Не имея формулы, чтобы предсказать полезность, мы склонны делать то, на что способен только человеческий род, – воображать. Человеческий мозг обладает уникальным строением, позволяющим нам мысленно переноситься в будущие обстоятельства и спрашивать себя, какие чувства мы там испытаем. Вместо того чтобы высчитывать полезность математически, мы просто надеваем ботинки завтрашнего дня и проверяем, подходят ли они нам. Способность мысленно отправлять себя вперед во времени и переживать события прежде, чем они происходят, дает нам возможность учиться на еще не совершенных ошибках и не сделанных поступках. Если природа и преподнесла нам более великий дар, его еще никто не обнаружил. И тем не менее, сколь бы замечательной ни была способность создавать свое будущее «Я» и будущие обстоятельства своей жизни, она никоим образом не совершенна. Когда мы воображаем обстоятельства, то заполняем их деталями, которых там на самом деле не окажется, и выбрасываем те, что будут. Воображая чувства, мы неспособны игнорировать свои нынешние эмоции и понять, как оценим события, которые произойдут позднее. Даниил Бернулли мечтал о мире, в котором простая формула позволит определять будущее при помощи проницательности и предвидения. Но предвидение – слабый дар, заставляющий нас щуриться изо всех сил в надежде разглядеть, каково это: пойти туда, иметь это или сделать то. Не существует простой формулы для обретения счастья. Но если великолепный человеческий мозг и не помогает нам идти в будущее, не спотыкаясь, он, во всяком случае, позволяет понять, что заставляет нас спотыкаться.

Об авторе

Дэниел Гилберт – профессор психологии Гарвардского университета. Обладатель многочисленных наград и премий за преподавание и исследовательскую работу (преподавательская премия от академического общества Фи Бета Каппа, стипендия Гуггенхайма и особая премия за вклад в науку от Американской психологической ассоциации).

Его научные изыскания неоднократно освещались прессой: The New York Times, Forbes, Money, CNN, U.S. News – World Report, The New Yorker, Scientific American, O: The Oprah Magazine, Psychology Today. Дэниел Гилберт также известен как автор фантастических рассказов.

Живет в Кембридже, штат Массачусетс.

Сноски

Перевод Б. Пастернака. – Прим. пер.

Перевод М. Зенкевича. – Прим. пер.

Деннет Д.С. Виды психики: на пути к пониманию сознания. – М., 1994. – Прим. ред.

Хотя дети начинают говорить о будущем в возрасте около двух лет, они не вполне понимают, что это такое, пока не достигнут четырех. См.: Povinelli D.G., Simon B.B. Young Children’s Understanding of Briefly Versus Extremely Delayed Images of the Self: Emergence of the Autobiographical Stance // Developmental Psychology 34:188–94, 1998; Nelson K. Finding One’s Self in Time // The Self Across Psychology: Self-Recognition, Self-Awareness, and the Self Concept, eds. J.G. Snodgrass and R.L. Thompson. – New York: New York Academy of Sciences, 1997. P. 103–116. – Прим. авт.

Финеас действительно возил за собой лом, куда бы ни ехал, и был бы, наверное, доволен тем, что и лом этот, и его череп обрели пристанище на постоянной выставке в Гарвардском анатомическом музее. – Прим. авт.

Современные авторы считают случай Гейджа доказательством важности лобной доли, хотя в те времена, когда это произошло, о нем думали иначе. См.: Macmillan M.B. A Wonderful Journey Through Skull and Brains: The Travels of Mr. Gage’s Tamping Iron // Brain and Cognition 5: 67–107, 1986. – Прим. авт.

Поскольку речь зашла об ударах током, самое время объяснить, что подобные психологические эксперименты всегда проводятся в строгом согласии с этическими правилами, установленными Американской психологической ассоциацией и должны быть одобрены университетским комитетом до осуществления. Добровольцев в обязательном порядке предупреждают о любой опасности, которая способна угрожать их здоровью и чувствам, и они имеют возможность прервать эксперимент, когда пожелают, не боясь никаких взысканий. Если в целях эксперимента им дают какую-то ложную информацию, по окончании исследования обязательно говорят правду. Короче говоря, на самом деле все мы очень хорошие люди. – Прим. авт.

Перевод Т.Л. Щепкиной-Куперник.

После того как эта статья была опубликована, по меньшей мере одна пара взрослых сросшихся близнецов захотела разделиться. Оба умерли во время операции (См.: A Lost Surgical Gamble // New York Times, 9 July 2003, 20). – Прим. авт.

Субъективные состояния можно определять только в терминах их предпосылок или других субъективных состояний, но то же самое верно и для физических объектов. Если бы мы не определяли физический объект (микстуру от кашля, например) в терминах его субъективных состояний («мягкая, липкая и сладкая») или в терминах любого другого физического объекта («состоит из кукурузного сиропа, сахарного сиропа, ванили и яичного белка»), мы не могли бы его определить вообще. Все определения достигаются сравнением вещи, которую мы хотим определить, с вещами, которые находятся в той же онтологической категории (например, физические объекты с физическими объектами) или соотнесением их с вещами другой онтологической категории (физические объекты с субъективными состояниями). Третьего способа еще никто не нашел. – Прим. авт.

Перевод В. Микушевича. Цит. по: Поуп А. Поэмы. Опыт о человеке. – М.: Художественная литература, 1988. – Прим. пер.

Стилистический оборот, состоящий в подчеркнутом соединении противоположностей, логически исключающих друг друга, например, «сладкая скорбь». – Прим. пер.

Фрейд З. Недовольство культурой // Фрейд З. Психоаналитические концепции агрессивности. В 2 кн. – Ижевск: Издательство Удмуртского университета, 2004. Кн. 1. – Прим. ред.

Паскаль Б. Мысли. – СПб.: Азбука, 1999. – Прим. пер.

Проблема его «машины счастья» популярна среди ученых, которые обычно забывают рассмотреть три момента. Во-первых, кто говорит, что никто не захотел бы оставаться в контакте с машиной? Мир полон людей, которые хотят счастья и нисколько не заботятся о том, каковы его предпосылки. Во-вторых, те, кто заявляет, что они не согласились бы оставаться в контакте, возможно, уже пребывают в нем. В конце концов, в условия входит забвение этого факта. И в-третьих, никто не может действительно ответить на этот вопрос, поскольку требуется сначала вообразить будущее состояние, в котором человек не будет сознавать того самого вопроса, который обдумывает сейчас. См.: Nozick R. The Examined Life. – New York: Simon & Schuster, 1989. P. III. – Прим. авт.

Прототип современной телевизионной трубки. – Прим. пер.

Перевод Т.Л. Щепкиной-Куперник. – Прим. пер.

Также интересно отметить, что простой акт понимания эмоции может иногда устранить ее. См.: Hariri A.R., Bookheimer S.Y., Mazziotta J.C. Modulating Emotional Response: Effects of a Neocortical Network on the Limbic System // NeuroReport 11: 43–48, 2000; Lieberman M.D. et al. Two Captains, One Ship: A Social Cognitive Neuroscience Approach to Disrupting Automatic Affective Processes (неопубликованный материал, UCLA, 2003). – Прим. авт.

Грин Г. Конец одного романа. – М.: Иностранка, 2002. – Прим. ред.

Англ. experience. – Прим. пер.

Англ. awareness. – Прим. пер.

Экономист XIX в. Фрэнсис Эджуорт называл это устройство «гедониметр». См.: Edgeworth F.Y. Mathematical Psychics: An Essay on the Application of Mathematics to the Moral Sciences. – London: Kegan Paul, 1881. – Прим. авт.

Альбом группы The Beatles (1968). – Прим. ред.

«Feelings, nothing more than feelings» – первая строчка песни Морриса Альберта (1975). – Прим. ред.

Перевод Т.Л. Щепкиной-Куперник. – Прим. пер.

Американский профсоюзный лидер конца XIX в. – Прим. пер.

Eel – угорь, peel – кожура, heel – каблук. The eel was on the orange – угорь был на апельсине, the eel was on the shoe – угорь был на ботинке. – Прим. пер.

Баум Л.Ф. Удивительный волшебник из страны Оз. – М.: РИПОЛ классик, 1998. – Прим. пер.

Локк Д. Эссе о человеческом понимании // Избранные философские произведения: В 3 т. – М.: Соцэкгиз, 1960. Т. 2. – Прим. пер.

Кант И. Критика чистого разума. – М.: Наука, 1998. – Прим. пер.

Интересно, что способность к этому увеличивается с возрастом, но начинает ухудшаться в старости. См.: Ligneau-Herve’ C., Mullet E. Perspective-Taking Judgments Among Young Adults, Middle-Aged and Elderly People // Journal of Experimental Psychology: Applied 11: 53–60, 2005. – Прим. авт.

Кант И. Критика чистого разума. – М.: Эксмо, 2014. – Прим. пер.

Перевод М. Зенкевича. – Прим. пер.

Конан Дойль А. Серебряный. – Таллин: Скиф Алекс, 1992. – Прим. пер.

Конан Дойль А. Серебряный. – Таллин: Скиф Алекс, 1992. – Прим. пер.

Бэкон Ф. Novum organum // Собрание сочинений: В 2 т. – М.: Мысль, 1977. Т. 1. – Прим. пер.

Там же.

Это исследование было описано в статье, где приводились и другие примеры исследований, в ходе которых людей просили предсказать, какие чувства они испытают, если: а) космический шаттл «Колумбия» взорвется и все астронавты на борту погибнут; б) в результате войны Соединенных Штатов с Ираком будет свергнут Саддам Хусейн. Удивительно то, что исследования проводились в 1998 г. – за пять лет до того, как эти события действительно произошли. Хотите верьте, хотите нет. – Прим. авт.

Конан Дойль А. Серебряный. – Таллин: Скиф Алекс, 1992. – Прим. пер.

Перевод П. Мелковой. – Прим. пер.

Популярная актриса тех лет. – Прим. пер.

Почтовая служба Federal Express. – Прим. пер.

Сеть магазинов самообслуживания. – Прим. пер.

Фантастические фильмы 1950-х гг. – Прим. ред.

Кажется, все уверены, что Кельвин сказал это в 1895 г., но, честное слово, я не сумел найти источников, это подтверждающих. – Прим. авт.

Артур Кларк. Очертания будущего. Между прочим, Кларк определил «престарелость» как возраст между 30 и 45 годами. – Прим. авт.

«Ура смерти». – Прим. пер.

Насколько мне известно, слово «предчувствование» (prefeel) впервые было использовано как название песни Арто Линдсеем в его альбоме Prize 1999 г. – Прим. авт.

Перевод А.И. Курошевой. – Прим. пер.

Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. – М.: ЛКИ, 2008. – Прим. ред.

Люди – не единственные животные, которые ценят разнообразие. Эффекту Кулиджа положил, видимо, начало тот случай, когда президент Калвин Кулидж с женой посетили ферму. Старший техник похвастался призовым петухом: «Он может целыми днями без передышки заниматься сексом». «Правда? – удивилась миссис Кулидж. – Пожалуйста, расскажите об этом моему мужу». Президент повернулся к технику и спросил: «Петух всегда спаривается с одной и той же курицей?» «Нет, – ответил тот, – с разными». На что президент сказал: «Правда? Пожалуйста, расскажите об этом моей жене». История, скорее всего, вымышленная, но сам факт имеет место – самцов млекопитающих, которые уже утомлены спариванием, может заново возбудить новая самка. См.: Wilson J., Kuehn R., Beach F. Modifications in the Sexual Behavior of Male Rats Produced by Changing the Stimulus Female // Journal of Comparative and Physiological Psychology 56: 636–644, 1963. На самом деле у быков, сперму которых собирает специальный механизм, сокращается промежуток между эякуляцией, если этот механизм переставляют в другое место. Hale E.B., Almquist J.O. Relation of Sexual Behavior to Germ Cell Output in Farm Animals // Journal of Dairy Science 43: Supp., 145–167, 1960. – Прим. авт.

Стоит отметить, что если мы изменим наши предположения (особенно относительно скорости привыкания), тогда обмен тарелками в тот самый момент, когда ваше любимое блюдо теряет свое преимущество, может стать плохой стратегией для максимизации удовольствия надолго. См.: Hernstein R.J. The Matching Law: Papers in Psychology and Economics, eds. H. Rachlin and D.I. Laibson. – Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1997. – Прим. авт.

Пользуюсь случаем сказать, что моя кажущаяся пристрастность по отношению к почтальонам выдает всего лишь мое инфантильное чувство юмора. Пример полностью вымышлен и не имеет целью бросить тень на всех почтальонов и замужних женщин, которых я когда-либо знал. – Прим. авт.

Чалдини Р. Психология влияния: Убеждай. Воздействуй. Защищайся. – СПб.: Питер, 2013. – Прим. ред.

Перевод Б. Пастернака. – Прим. пер.

Вольтер. Кандид // Философские повести. – М.: Правда, 1985. – Прим. пер.

Зигмунд и Анна Фрейд называли это системой «защитных механизмов», и с тех пор почти каждый психолог высказывается о ней и дает ей другое название. Последнюю сводку литературы о психологической защите см.: Paulhus D.L., Fridhandler B., Hayes S. Psychological Defense: Contemporary Theory and Research // Handbook of Personality Psychology, eds. R. Hogan, J. Johnson and S. Briggs. – San Diego: Academic Press, 1997. P. 543–79. – Прим. авт.

Американский баскетболист. – Прим. пер.

Неутешителен тот факт, что в последующих исследованиях как состоявшиеся ученые, так и те, кто еще не закончил обучение, демонстрировали ту же тенденцию: предпочитали метод, который приводил к предпочитаемым заключениям. См.: Koehler J.J. The Influence of Prior Beliefs on Scientific Judgments of Evidence Quality // Organizational Behavior and Human Decision Processes 56: 28–55, 1993. – Прим. авт.

Эта тенденция может иметь разрушительные последствия. К примеру, в 2004 г. Разведывательный комитет сената пришел к выводу, что ЦРУ обеспечило Белый дом неверной информацией относительно иракского оружия массового поражения, которая и привела к вторжению США в Ирак. Согласно этому отчету, тенденция подгонять факты «заставила аналитиков и руководителей Разведывательного комитета интерпретировать неоднозначные данные как убедительно доказывающие существование этого оружия, и игнорировать данные о том, что Ирак его не имеет» (см.: Schrader K.P. Report: War Rationale Based on CIA Error // Associated Press, 9 July 2004). – Прим. авт.

Перевод Т. Гнедич. – Прим. пер.

«Касабланка», реж. Майкл Кёртис (1942). – Прим. авт.

Чалдини Р. Психология влияния. Убеждай. Воздействуй. Защищайся. – СПб.: Питер, 2013. – Прим. ред.

Китс Д. Письмо Джорджу и Томасу Китсам // Стихотворения. Письма. – Л.: Наука, 1986. – Прим. пер.

Перевод Е. Н. Бируковой. – Прим. пер.

Коршун, килт, капуста. – Прим. пер.

Около 14 градусов по Цельсию. – Прим. пер.

15 градусов по Цельсию. – Прим. пер.

Шекспир У. Ричард II. Перевод М. Донского. – Прим. пер.

Перевод Т. Гнедич. – Прим. пер.

Ливингстон Дж., Эванс Р. Que sera, sera (1956). – Прим. авт.

Половина американцев поменяла место жительства в пятилетний период (1995–2000), что свидетельствует: средний американец переезжает примерно раз в десять лет. См.: Berkner B., Faber C.S. U.S. Bureau of the Census, Geographical Mobility, 1995 to 2000: Bureau of the Census. – Washington, D.C., 2003. – Прим. авт.

Средний работник рекламы детских товаров меняет место работы десять раз в период от своих 18 до 30 лет, что свидетельствует: средний американец за свою жизнь меняет его по меньшей мере столько же раз. См.: Bureau of Labor Statistics. Number of Jobs Held, Labor Market Activity and Earnings Growth Among Baby Boomers: Results from More Than Two Decades of a Longitudinal Survey // Bureau of Labor Statistics news Release, U.S. Department of Labor. – Washington, D.C.: 2002. – Прим. авт.

По проектам Бюро переписи Соединенных Штатов в грядущие годы 10 % американцев не вступят в брак вообще, 60 % вступят один раз и 30 % вступят по меньшей мере дважды. См.: Kreider R.M., Fields J.M. Number, Timing and Duration of marriages and Divorces, 1996 // U.S. Bureau of Census. – Washington, D.C., 2002. – Прим. авт.

Эффект «спада предельной полезности» уменьшается, когда мы тратим деньги на вещи, к которым у нас меньше вероятности адаптироваться. См.: Scitovsky T. The Joyless Economy: The Psychology of Human Satisfaction. – Oxford: Oxford University Press, 1976; Van Boven L., Gilovich T. To Do or to Have? That Is the Question // Journal of Personality and Social Psychology 85: 1193–1202, 2003; Frank H. How Not to Buy Happiness // Daedalus: Journal of the American Academy of Arts and Sciences 133: 69–79, 2004. Не все экономисты верят в возрастание предельной полезности: Easterlin R.A. Diminishing Marginal Utility of Income? Caveat Emptor // Social Indicators Research 70: 243–326, 2005. – Прим. авт.

Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. – М.: Ось-89, 1997. – Прим. пер.

Некоторые теоретики доказывают, что в развитии общества имеет место циклический процесс, в ходе которого люди понимают, что счастье за деньги не купишь, но через поколение вновь об этом забывают. См.: Hirschman A.O. Shifting Involvements: Private Interest and Public Action. – Princeton. N. J.: Princeton University Press, 1982. – Прим. авт.

Это также лучший способ предсказать наше будущее поведение. К примеру, люди переоценивают вероятность совершения ими акта благотворительности, но правильно оценивают вероятность совершения его другими. Что свидетельствует: если бы мы основывали предсказания своего поведения на том, что, как мы видим, делают другие, мы попадали бы в точку. См.: Epley N., Dunning D. Feeling ‘Holier Than Thou’: Are Self-Serving Assessment Produced by Errors in Self– or Social Prediction? // Journal of Personality and Social Psychology 79: 861–875, 2000. – Прим. авт.

Слово hogwash в английском языке имеет два значения: «помои» и «вздор, пустая болтовня». – Прим. пер.

Перевод Е.Н. Бируковой. – Прим. пер.

Miller – мельник, smith – кузнец. – Прим. пер.

В действительности не вполне ясно, что именно Бернулли имел в виду под «полезностью», потому что он не дал определения, и смысл этой концепции обсуждается на протяжении уже трех или четырех веков. Поначалу этим термином обозначали способность предметов потребления вызывать положительные субъективные переживания у тех, кто их потребляет. Экономист Фердинандо Галиани, например, в 1750 г. определил utilita как «способность вещи доставлять нам счастье» (Galiani F. Della moneta [1750]). В 1789 г. философ Джереми Бентам определил ее как «то качество во всяком объекте, которое обыкновенно приносит прибыль, пользу, удовольствие, благо или счастье». (Bentham J. // An Introduction to the Principles of Morals and Legislation, eds. J.H. Burns and H.L.A. Hart [1789; Oxford: Oxford University Press, 1996]). Современные экономисты избегают подобных определений – не потому, что у них имеются лучшие, а потому, что не любят говорить о субъективных переживаниях. По сути, «полезность» становится гипотетической абстракцией, критерием выбора. Если вам это напоминает словесное жонглирование – добро пожаловать в наш клуб. Подробнее историю этого понятия см.: Georgesku-Roegen N. Utility and Value in Economic Thought // New Dictionary of the History of ideas, vol. 4. – New York: Charles Scribner’s Sons, 2004, P. 450–458; Kahneman D., Wakker P.P., Sarin R. Back to Bentham? Explorations of Experienced Utility // Quarterly Journal of Economics 112: 375–405, 1997. – Прим. авт.

Современные экономисты не согласились бы с этим утверждением, потому что экономика в настоящее время придерживается мнения, от которого психология отказалась еще полвека назад, а именно: наука о человеческом поведении может игнорировать то, что люди чувствуют и говорят, и полагаться единственно на их действия. – Прим. авт.

Комментарии

В примечаниях содержатся ссылки на научные труды, подтверждающие высказанные мною мысли. Если вас не интересуют источники и раздражает необходимость постоянно заглядывать в конец книги, тогда не сомневайтесь: единственное важное примечание – то, которое вы сейчас читаете.

Roberts W.A. Are Animals Suck in Time? // Psychological Bulletin, 128: 473–89 (2002).

Haith M.M. The Development of Future Thinking as Essential for the Emergence of Skill in Planning // The Developmental Psychology of Planning: Why, How, and When Do We Plan? eds. S. L. Friedman, E.K. Scholnick. – Mahwah, N. J.: Lawrence Erlbaum, 1997. P. 25–42.

Bates E., Elman J., Li P. Language In, On, and About Time // The Development of Future Oriented Processes, eds. M. M. Haith et al. Chicago: University of Chicago Press, 1994.

Hood B.M. et al. Gravity Biases in a Nonhuman Primate? // Developmental Science 2:35–41, 1999. См. также: Washburn D.A., Rumbaugh D.M. Comparative Assessment of Psychomotor Performance: Target Prediction by Humans and Macaques (Macaca mulatta) // Journal of Experimental Psychology: General 121: 305–12, 1992.

Oakes L.M., Cohen L.B. Infant Perception of a Causal Event // Cognitive Development 5:193–207, 1997. См. также: Wentworth N., Haith M.M. Event-Specific Expectations of 2– and 3-Month-Old Infants // Development Psychology 28:842–50, 1992.

Atance C.M., O’Neill D.K. Planning in 3-Year-Olds: A Reflection of Future Self? // The Self in Time: Developmental Perspectives, eds. C. Moore and K. Lemmon. – Mahwah, N.J.: Lawrence Erlbaum, 2001. См. также: Benson J.B. The Development of Planning: It’s About Time // Friedman and Scholnick, Developmental Psychology of Planning.

Banyas C.A. Evolution and Phylogenetic History of the Frontal Lobes // The Human Frontal Lobes, eds. B.L. Miller and J.L. Cummings. – New York: Guilford Press, 1999. P. 83–106.

Macmillan M.B. Phineas Gage’s Contribution to Brain Surgery // Journal of the History of the Neurosciences 5: 56–77, 1996.

Weingarten S.M. Psychosurgery // Miller and Cummings, Human Frontal Lobes, 446–460.

Weinberger D.R. et al. Neural Mechanisms of Future-Oriented Processes // Haith et al, Future Oriented Processes, 221–42.

Fuster J.M. The Prefrontal Cortex: Anatomy, Physiology, and Neuropsychology of the Frontal Lobe. – New York: Lippincott-Raven, 1997. P. 160–161.

MacLeod A.K., Cropley M.L. Anxiety, Depression, and the Anticipation of Future Positive and Negative Experiences // Journal of Abnormal Psychology 105: 286–89, 1996.

Wheeler M.A., Stuss D.T., Tulving E. Toward a General Theory of Episodic Memory: The Frontal Lobes and Autonoetic Consciousness // Psychological Bulletin 121: 331–54, 1997.

Melges F.T. Identity and Temporal Perspective // Cognitive Models of Psychological Time, ed. R.A. Block. – Hillsdale, N.J.: Lawrence Erlbaum, 1990. P. 255–266.

Faglioni P. The Frontal Lobes // The Handbook of Clinical and Experimental Neuropsychology, eds. G. Denes and L. Pizzamiglio. – East Sussex, U.K.: Psychology Press, 1999. P. 525–569.

Fuster J.M. Cognitive Functions of Frontal Lobes // Miller and Cummings, Human Frontal Lobes, 187–195.

Tulving E. Memory and Consciousness // Canadian Psychology 26: 1–12, 1985. Тот же самый случай описан более подробно под псевдонимом K.C. в: Tulving E. et al. Priming of Semantic Autobiographical Knowledge: A Case Study of Retrograde Amnesia // Brain and Cognition 8: 3–20, 1988.

Там же.

Dass R. Be Here Now. – New York: Crown, 1971.

Jason L.A. et al. Time Orientation: Past, Present, and Future Perceptions // Psychological Reports 64: 1199–1205, 1989.

Klinger E., Cox W.M. Dimensions of Thought Flow in Everyday Life // Imagination, Cognition, and Personality 72: 105–28, 1987–1988; Klinger E. On Living Tomorrow Today: The Quality of Inner Life as a Function of Goal Expectations // Psychology of Future Orientation, ed. Z. Zaleski. – Lublin, Poland: Towarzystwo Naukowe KUL, 1994.

Singer J.L. Daydreaming and Fantasy. – Oxford: Oxford University Press, 1981; Klinger E. Daydreaming: Using Waking Fantasy and Imagery for Self-Knowledge and Creativity. – Los Angeles: Tarcher, 1990; Oettingen G. Psychologie des Zukunftdenkens (On the Psychology of Future Thought). – Goettingen, Germany: Hogrefe, 1997.

Loewenstein G.F., Prelec D. Preferences for Sequences of Outcomes // Psychological Review 100: 91–108, 1993. См. также: Loewenstein G. Anticipation and the Valuation of Delayed Consumption // Economy Journal 97: 664–684, 1987; Elster J., Loewenstein G. Utility from Memory and Anticipation // Choice Over Time, eds. G.F. Loewenstein and J. Elster. – New York: Russell Sage Foundation, 1992. P. 213–234.

Oettingen G., Mayer D. The Motivating Function of Thinking About Future: Expectations Versus Fantasies // Journal of Personality and Social Psychology 83: 1198–1212, 2002.

Tversky A., Kahneman D. Availability: A Heuristic for Judgment Frequency and Probability // Cognitive Psychology 5: 207–232, 1973.

Weinstein N. Unrealistic Optimism About Future Life Events // Journal of Personality and Social Psychology 39: 806–20, 1980.

Brickman P., Coates D., Janoff-Bulman R.G. Lottery Winners and Accident Victims: Is Happiness Relative? // Journal of Personality and Social Psychology 36: 917–27, 1978.

Chang E.C., Asakawa K., Sanna L.J. Cultural Variations in Optimistic Pessimistic Bias: Do Easterners Really Expect the Worst and Westerners Really Expect the Best When Predicting Future Life Events? // Journal of Personality and Social Psychology 81: 476–91, 2001.

Burger J.M., Palmer M.L. Changes in and Generalization of Unrealistic Optimism Following Experiences with Stressful Events: Reactions to the 1989 California Earthquake // Personality and Social Psychology Bulletin 18: 39–43, 1992.

Stiegelis H.E. et al. Cognitive Adaptation: A Comparison of Cancer and Healthy References // British Journal of Health Psychology 8:303–18, 2003.

Arntz A., Van Eck M., de Jong P.J. Unpredictable Sudden Increases in Intensity of Pain and Acquired Fear // Journal of Psychology 6: 54–64, 1992.

Miceli M., Castelfranchi C. The Mind and the Future: The (Negative) Power of Expectations // Theory and Psychology 12: 335–66, 2002.

Norem J.N. Pessimism: Accentuating the Positive Possibilities // Virtue, Vice, and Personality: The Complexity of Behavior, eds. E.C. Chang and L.J. Sanna. – Washington, D.C.: American Psychological Association, 2003. P. 91–104; Norem J.K., Cantor N. Defensive Pessimism: Harnessing Anxiety as Motivation // Journal of Personality and Social Psychology 51: 1208–17, 1986.

Bandura A. Self-Efficacy: Toward a Unifying Theory of Behavioral Change // Psychological Review 84: 191–215, 1977; Self-Efficacy: Mechanism in Human Agency // American Psychologist 37: 122–47, 1982.

Seligman M.E.P. Helplessness: On Depression, Development, and Death. – San Francisco: Freeman, 1975.

Langer E., Rodin J. The Effect of Choice and Enhanced Personal Responsibility for the Aged: A Field Experiment in an Institutional Setting // Journal of Personality and Social Psychology 34: 191–98, 1976; Rodin J., Langer E.J. Long-Term Effects of a Control-Relevant Intervention with the Institutional Aged // Journal of Personality and Social Psychology 35: 897–902, 1977.

Schulz R., Hanusa B.H. Long-Term Effects of Control and Predictability-Enhancing Interventions: Findings and Ethical Issues // Journal of Personality and Social Psychology 36: 1202–12, 1978.

Langer E.J. The Illusion of Control // Journal of Personality and Social Psychology 32: 311–28, 1975.

Там же.

Dunn D.S., Wilson T.D. When the Stakes Are High: A Limit to the Illusion of Control Effect // Social Cognition 8: 305–323, 1991.

Strickland L.H., Lewicki R.J., Katz A.M. Temporal Orientation and Perceived Control as Determinants of Risk Taking // Journal of Experimental Social Psychology 2: 143–51, 1966.

Dunn D.S., Wilson T.D. When the Stakes Are High: A Limit to the Illusion of Control Effect // Social Cognition 8: 305–323, 1991.

Gollin S. et al. The Illusion of Control Among Depressed Patients // Journal of Abnormal Psychology 88: 454–57, 1979.

Alloy L.B., Abramson L.Y. Judgment of Contingency in Depressed and Nondepressed Students: Sadder but Wiser? // Journal of Experimental Psychology: General 108: 441–85 (1979. Противоположный взгляд см.: Dunning D., Story A.L. Depression, Realism and the Overconfidence Effect: Are the Sadder Wiser When Predicting Future Actions and Events? // Journal of Personality and Social Psychology 61: 521–32, 1991; Msetfi R.M. et al. Depressive Realism and Outcome Density Bias in Contingency Judgments: The Effect of Context and Intertrial Interval // Journal of Experimental Psychology: General 134: 10–22, 2005.

Taylor S.E., Brown J.D. Illusion and Well-Being: A Social-Psychological Perspective on Mental Health // Psychological Bulletin 103: 193–210, 1988.

Segal N.L. Entwined Lives: Twins and What They Tell Us About Human Behavior. – New York: Dutton, 1999.

Angier N. Joined for Life, and Living Life to the Full. – New York Times, 23 December 1997, F1.

Dreger A.D. The Limits of Individuality: Ritual and Sacrifice in the Lives and Medical Treatment of Conjoined Twins // Studies in History and Philosophy of Biological and Biomedical Sciences 29: 1–29, 1998.

Searle J.R. Mind, Language and Society: Philosophy in the Real World. – New York: Basic Books, 1998.

Lane R.D. et al. Neuroanatomical Correlates of Pleasant and Unpleasant Emotion // Neuropsychologia 35: 1437–1444, 1997.

Osgood C., Suci G.J., Tannenbaum P.H. The Measurement of Meaning. – Urbana: University of Illinois Press, 1957.

Nagel T. What Is It Like to Be a Bat? // Philosophical Review 83: 435–450, 1974.

Nozick R. The Examined Life. – New York: Simon & Schuster, 1989. P. 102.

Mill J.S. On Liberty, the Subjection of Women and Utilitarianism (1863) // The Basic Writings of John Stuart Mill: ed. D. E. Miller. – New York: Modern Library, 2002.

Nozick R. Anarchy, State and Utopia. – New York: Basic Books, 1974.

MacMahon D.M. From the Happiness of Virtue to the Virtue of Happiness: 400 BC-AD 1780 // Daedalus: Journal of the American Academy of Arts and Sciences 133: 5–17, 2004.

Там же.

Мнения моих оппонентов по вопросу о различии между нравственным и эмоциональным счастьем см.: Hudson D.W. Happiness and Limits of Satisfaction. – London: Rowman & Littlefield, 1996; Kingwell M. Better Living: In Pursuit of Happiness from Plato to Prozas. – Toronto: Viking, 1998; Telfer E. Happiness. – New York: St. Martin’s Press, 1980.

Block N. Begging the Question Against Phenomenal Consciousness // Behavioral and Brain Sciences 15: 205–206, 1992.

Schooler J.W., Engstler-Schooler T.Y. Verbal Overshadowing of Visual Memories: Some Things Are Better Left Unsaid // Cognitive Psychology 22: 36–71, 1990.

McConkie G.W., Zola D. Is Visual Information Integrated in Successive Fixations in Reading? // Perception and Psychophysics 25: 221–224, 1979.

Simons D.J., Levin D.T. Change Blindness // Trends in Cognitive Sciences 1: 261–267, 1997.

Beck M.R., Angelone B.L., Levin D.T. Knowledge About the Probability of Change Affects Change Detection Performance // Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance 30: 778–791, 2004.

Simons D.J., Levin D.T. Failure to Detect Changes to People in a Real-World Interaction // Psychonomic Bulletin and Review 5: 644–649, 1998.

Rensink R.A., O’Regan J.K., Clark J.J. To See or Not to See: The Need for Attention to Perceive Changes in Scenes // Psychological Science 8: 368–373, 1997.

Hats Off to the Amazing Hondo // http://www.hondomagic.com/html/a_little_magic.htm.

Fischoff B. Perceived Informativeness of Facts // Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance 3: 349–358, 1977.

Parducci A. Happiness, Pleasure and Judgment: The Contextual Theory and Its Applications. – Mahwah, N.J.: Lawrence Erlbaum, 1995.

Shackleton E. South. – New York: Carroll & Graf, 1998. P. 192.

LeDoux J. The Emotional Brain: The Mysterious Underpinnings of Emotional Life. – New York: Simon & Schuster, 1996.

Zajonc R.B. Feeling and Thinking: Preferences Need No Inferences // American Psychologist 35: 151–175; Zajonc R.B. On the Primacy of Affect // American Psychologist 39:117–123, 1984; Emotions? // The Handbook of Social Psychology, eds. D.T. Gilbert, S.T. Fiske and G. Lindzey, 4th ed., vol. I. – New York: McGraw-Hill, 1998. P. 591–632.

Schachter S., Singer J. Cognitive, Social and Physiological Determinants of Emotional State // Psychological Review 69: 379–399, 1962.

Dutton D.G., Aron A.P. Some Evidence for Heightened Sexual Attraction Under Conditions of High Anxiety // Journal of Personality and Social Psychology 30: 510–517, 1974.

Dienstbier R.A., Munter P.C. Cheating as a Function of the Labeling of Natural Arousal // Journal of Personality and Social Psychology 17: 208–213, 1971.

Zanna M.P., Cooper J. Dissonance and Pill: An Attribution Approach to Studying the Arousal Properties of Dissonance // Journal of Personality and Social Psychology 29: 703–709, 1974.

Dennet D.C. Brainstorms: Philosophical Essays on Mind and Psychology. – Cambridge, Mass.: Bradford/MIT Press, 1981. P. 218.

Schooler J.W. Discovering Memories in the Light of Meta-Consciousness // Journal of Aggression, Maltreatment and Trauma (in press).

Weiskrantz L. Blindsight. – Oxford: Oxford University Press, 1986.

Cowey A., Stoerig P. The Neurobiology of Blindsight // Trends in Neuroscience 14: 140–145, 1991.

Vanman E.J., Dawson M.E., Brennan P.A. Affective Reactions in the Blink of An Eye: Individual Differences in Subjective Experience and Physiol