Общая характеристика нарушений слуха у детей

Основное своеобразие аномального ребенка, страдающего нарушением слуха, обусловлено особенностями протекания процесса отражения действительности. Ограниченный доступ звуковых раздражений, поступающих из окружающей среды, препятствует нормальному развитию его отражательной дея­тельности.

Исходя из положения, что наши ощущения, восприятия, представления, мысли являются образами материального мира, советская психология определяет психическую деятельность как отражательную деятельность мозга.

Разработанное русскими физиологами И.М. Сеченовым и И.П. Павловым учение об анализаторах представляет собой научное обоснование роли ощущения во взаимодействии орга­низма со средой. Анализатор — это прибор, предназначенный для разложения природы на отдельные элементы. Так, напри­мер, оптический анализатор выделяет световые колебания, аку­стический — звуковые и т. д. По мысли Павлова, нервная сис­тема животного представляет собой ряд анализаторов, разлага-телей природы на отдельные элементы. Сетчатка нашего глаза выделяет из природы световые колебания, наш слуховой аппа­рат выделяет звуковые колебания и т. д.

Одновременно с анализирующей те же аппараты исполняют и синтезирующую функцию.

Своей деятельностью синтез-анализаторы обусловливают уравновешивание организма с внешней средой. Законо­мерности познавательной деятельности, реализуемой с помо­щью анализаторов, составляют для нашего исследования важ­нейший аспект рассмотрения материала, так как сущность ано­мального развития у изучаемых нами детей есть результат

выпадения (полного или частичного) одного из важнейших ана­лизаторов.

Чтобы разобраться в наблюдаемой аномалии детского раз­вития, следует прежде всего отдать себе отчет в том, как функ­ционирует и какую роль играет в развитии познавательной деятельности акустический анализатор, поскольку он у интере­сующих нас детей является дефектным.

Для акустического анализатора особенно характерно то, что наряду с анализом и синтезом любых звуковых раздражителей окружающей действительности с его помощью реализуется языковое общение между людьми. На основе же языка разви­вается характерный для человека способ отражательной дея­тельности, связанный со сложным отвлечением и обобщением явлений окружающей действительности.

То обстоятельство, что слух осуществляет важней­шую функцию в период формирования речи ребенка, а затем в языковом общении, придает акустическому анализатору особое значение.

Возникновение языка на определенном этапе развития че­ловеческого общества связано с деятельностью органа слуха; с развитием речи совершенствовалась способность человека к высшему анализу и синтезу в слуховой сфере. Энгельс писал, что «развитие речи неизменно сопровождается соответствую­щим усовершенствованием органа слуха»¹.

Сложнейший и тончайший акустический анализ служит ус­ловием возникновения сигнальной функции слова. Процесс связывания реальных явлений действительности с обозначаю­щими их звуковыми комплексами не может обходиться без участия слухового анализатора.

При этом должна осуществляться сложнейшая дифференци-ровочная деятельность слухового анализатора, позволяющая избирательно реагировать на различную частоту колебаний, на изменяющуюся силу звука, на характер течения звуковой вол­ны и т. п. (Мы постараемся более конкретно показать это при рассмотрении условий высшего анализа и синтеза звуков речи.) Без такой дифференцировочнои деятельности невозможна ни правильная реакция на речь окружающих, ни возникновение способности самому производить движения, реализующие ре­чевую деятельность.

Экспериментами физиологов показано, что у животных и у че­ловека пределы анализаторной способности различны.

Ф. Энгельс. Диалектика природы. М., Госполитиздат, 1955, стр. 135.

Раздражимость слухового аппарата собаки звуками идет го­раздо дальше сравнительно с нами. У человека предел в этом отношении 50 000 колебаний в секунду, аппарат же собаки раздражается при 100 000 колебаний.

Вводя во временную связь с организмом то или другое яв­ление, И.П. Павлов определял, какова наивысшая степень дроб­ления внешнего мира с помощью того или иного анализатора животного. Ему удалось установить, что слуховой анализатор собаки различает тончайшие тембры, мельчайшие части тонов, и не только различает, но и прочно удерживает это различение, т. е. она обладает тем, что у людей называется абсолютным слухом. Не менее тонко собака различает звуковой ритм, т. е. длину промежутков или число повторяющихся звуков в едини­цу времени. Если на 100 колебаний метронома в минуту у со­баки выработан условный раздражитель, то даже через сутки она отличает это количество колебаний от 104 и от 96 ударов в минуту. «Наше ухо, — отмечает И.П. Павлов, — без счета, не­посредственно, не может отличить такую разницу в частоте ударов даже на расстоянии минуты»¹.

Между тем возможности человеческого слуха неизмеримо глубже и богаче слуха высших животных. Ясно, что решающую роль в этом играет то обстоятельство, что человек владеет речью.

Классическое определение качественной специфики органов чувств человека дано Ф. Энгельсом, который писал, что чело­веческий глаз видит иначе, чем грубый нечеловеческий глаз, что человеческое ухо слышит иначе, чем грубое ухо, что толь­ко благодаря (предметно) объективно развернутому богатству человеческой сущности получается богатство субъективной человеческой чувствительности, получается музыкальное ухо, глаз, умеющий понимать красоту формы...

«Орел видит значительно дальше, чем человек, но чело­веческий глаз замечает в вещах значительно больше, чем глаз орла. Собака обладает значительно более тонким обо­нянием, чем человек, но она не различает и сотой доли тех запахов, которые для человека являются определенными признаками различных вещей»². И далее: «...специальное устройство человеческого глаза не является абсолютной границей для человеческого познания. К нашему глазу при-

¹ И.П. Павлов. Полное собрание трудов, т. IV. М. — Л., Изд-во АН
СССР, 1947, стр. 262.

² Ф. Энгельс. Диалектика природы. М., Госполитиздат, 1955, стр. 135 — 136.

соединяются не только еще другие чувства, но и деятель­ность нашего мышления»¹.

Эти положения Ф. Энгельса находят свою конкретизацию в учении о двух сигнальных системах.

Речь и связанное с ней мышление коренным образом изме­нили протекание анализаторной и синтезирующей деятельно­сти коры головного мозга. Особое значение должна иметь речь для развития деятельности слухового анализатора.

Высший анализ и синтез сложнейших звуковых комплексов, входящих в нашу речь, требуют особых условий для своего осуществления.

Известно, что в норме звуки различаются, во-первых, по общим свойствам: силе, продолжительности, сплошному или прерывистому течению, во-вторых, по их чисто звуковым свой­ствам. Такая возможность разностороннего анализа звуков слу­ховым анализатором составляет первичную предпосылку для развития у человека высшего анализа и синтеза слова. Извест­но, что слово и входящие в его состав фонемы имеют чрезвы­чайно сложную звуковую характеристику. Чтобы различить звуки речи (фонемы), недостаточно анализировать и синтези­ровать их, например, только по частотной характеристике ос­новного тона фонемы. Каждая фонема состоит из определен­ного сочетания тонов и обертонов различной высоты. Кроме того, фонемы различаются между собой по характеру звука. Одни из них взрывные, толчкообразные (как, например, п, т, к), другие — проторные, длительно звучащие (например, ф, с, ш). Фонемы различаются также по характеру голосового сопро­вождения. Одни из них звонкие, а другие глухие. Будучи вклю­ченными в слова, одни фонемы оказываются под ударением, другие — нет.

Слово, в целом состоящее из фонем, само по себе также име­ет определенную звуковую характеристику, зависящую не толь­ко от входящих в его состав тонов различной высоты, но и от расположения фонем в слове, от чередования гласных и соглас­ных, определяющих количество слогов в слове, от места располо­жения ударного слога и т. д. Все это должно быть подвергнуто анализу и синтезу при восприятии слова на слух.

Особые условия слухового анализа речи определяются воз­можностями человека привлечь к участию в высшем анализе и синтезе воспринимаемого слова также и кинестетический анализатор.

'Там же, стр. 190.

32
Связи, возникающие между кинестетическими раздра­жениями, идущими в кору от речевых органов, и звуковым эффектом от произносимого слова, подкрепляются в свою оче­редь предметной связью и приобретают тем самым сигнальную функцию. А облеченное сложной сигнальной функцией слово становится таким сильным раздражителем, каким оно не может быть для животного.

Акустическое восприятие речевых звуков у нормальнослы-шащего ребенка тесно связано с деятельностью его артикуля­ционного аппарата. Произнесение слов с одновременным их акустическим анализом, при условии связывания получаемых раздражений с предметами и явлениями, которым эти раздра­жения сопутствуют, создает важнейшее условие для развития речи ребенка.

Сигнальная функция слова возникает для ребенка после того, как возникает возможность опираться на кинестетические раздражения, идущие от его речевых органов¹. Это оказывает­ся для него возможным еще и потому, что мышечному анали­затору, так же как и акустическому, доступен анализ во вре­мени. И.М. Сеченов отмечал, что для усвоения речи имеет значение способность слуха производить анализ звуковых раз­дражений во времени. «Слух есть анализатор времени²,— пи­сал он, противопоставляя слух зрению, которое, по его словам, служит анализу пространственных отношений. — В способно­сти уха ощущать тягучесть звука лежат условия для анализа последнего во времени. Анализ этот заключается, в самом деле, в способности сосредоточивать внимание на отдельных фазах звука, то нарастающего, то упадающего в силе, то изменяюще­го периоды или формы колебаний»³.

Подчеркивая нашу способность сосредоточивать внимание на отдельных фазах звука, улавливая его изменчивость во вре­мени, он указывает на значение этой способности для овладе­ния языком. «Но ведь та же способность, — пишет И.М. Сече­нов, — должна, конечно, лежать в основе умения придавать своей речи определенный характер: один слог протянуть дол­го, другой меньше, а третий произнести очень отрывисто. Явно,

¹ К первому году жизни ребенок научается правильно реагировать на не­
которые слова окружающих. Как показано многими исследованиями, ребенок
раньше всего различает интонации и на разные интонации соответственно
реагирует. Однако в этот период для ребенка еще не существует вторых сиг­
налов. Он реагирует на диффузное для него звучание некоторых речевых ком­
плексов по принципу реакций в пределах первой сигнальной системы.

² И.М. Сеченов. Сочинения, т. II, 1908, стр. 60.
33

Таблица 1

что искусство это дается тем же путем, как и вообще артику­лировать слово, т. е. частым повторением рефлекса в одном и том же направлении»¹.

Овладение словом коренным образом изменяет условия высшего анализа и синтеза в акустической сфере.

Взаимодействие двух анализаторов (слухового и кинесте­тического) в ходе развития речи ребенка имеет большое прин­ципиальное значение для понимания особенностей функцио­нирования акустического анализатора у детей с недостатками

слуха.

Деятельность акустического анализатора у плохослыша-щих детей поставлена в особые условия не столько тем, что слуховой аппарат препятствует формальному восприятию зву­ков. Задержка развития речевых кинестезии, возникающая у ребенка в результате понижения слуха, усугубляет препятствия к анализу и синтезу речевых звуков. Таким образом, у плохо-слышащего ребенка нарушается реальная связь между основ­ными анализаторами, обеспечивающими нормальное развитие речи. Наряду с этим задержка развития сигнальной функции слов также служит препятствием к использованию ребенком остаточных возможностей слухового аппарата.

В связи с вышесказанным в нашем исследовании мы стре­мились не ограничиваться определением остроты слуха. Мы старались проследить роль второй сигнальной системы в вос­приятии звуковых раздражителей. Без такого анализа мы не смогли бы произвести реальной оценки слуховых способностей детей с недостатками слуха и разграничить отдельные их груп­пы. Мы вели исследование слухового анализатора у интересу­ющих нас детей с разных сторон. Мы исследовали не только способность детей к восприятию тонов различной высоты при помощи аудиометра, но и стремились также определить, в ка­ких пределах и при каких условиях испытуемые способны вос­принимать речь и ее отдельные элементы и как в свою очередь уровень речи влияет на слуховую способность ребенка.

Общие обзорные данные о слухе 3000 учащихся спе­циальных школ для глухонемых и школ тугоухих, полученные при обследовании, проведенном сотрудниками Института де­фектологии АПН РСФСР, представляют достаточно характер­ную картину (табл. 1).

Там же.

Восприятие речи и ее элементов учащимися школ для глухонемых и тугоухих (%)

Примечание. Из числа обследованных учащихся 0,92% восприни­мают шепот на небольшом расстоянии от ушной раковины.

Приводимая таблица показывает, что обследованные ученики сохранили слух в самой различной степени. Одни из них сохра­нили реакцию на громкий голос, другие различают некоторые глас­ные звуки, третьи воспринимают хорошо знакомые слова, произ­несенные очень громким голосом, четвертые различают речь раз­говорной громкости на различном расстоянии от ушной раковины. Есть дети, воспринимающие шепот на небольшом расстоянии, есть дети, которые совсем не воспринимают элементов речи.

Таким образом, общие количественные данные о степени сохранности слуховой функции у детей с недостатками слуха могут быть представлены в виде непрерывной шкалы — от полной глухоты (небольшой процент случаев) до значительной сохранности слуха у некоторых учеников. Естественно, нельзя думать, что дети со столь различной степенью слуха могут обучаться в специальной школе в одинаковых условиях. С неизбежностью их развитие (в зависимости от степени слу­ховой недостаточности) должно оказаться различным, а следо­вательно, и условия, в которых должны решаться педагогичес­кие задачи, не могут быть единообразными.

В настоящей главе перед нами стоит задача выделить прин­ципиально разные группы детей только на основе оценки со­стояния их слухового анализатора. В зависимости от степени нарушения слуха мы должны выделить группы детей, в отно­шении которых необходимы различные педагогические меро­приятия. В последующих разделах мы сопоставим эти данные с материалами, отражающими развитие речи у тех же детей.

Обратимся к данным нашего исследования.

Глава 2 ДАННЫЕ ЭЛЕКТРОАППАРАТУРНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Для детального изучения слуха наших испытуемых мы ис­пользовали два метода: электроаппаратурное измерение остро­ты слуха и исследование речью. Электроаппаратурное исследо­вание в связи с ростом современной техники приобретает все большее значение как метод, позволяющий детально изучить слух больного на чистые тоны. С помощью современного аудиометра оказывается возможным определение степени со­хранности слуха на тоны различной частоты при предъявлении их испытуемому с различной интенсивностью.

Аудиометр не только позволяет установить общий диапазон доступных испытуемому тонов, но и проверить возможность ощущения звуков различной высоты по всей частотной шкале. Для измерения остаточного слуха такое качественное исследо­вание имеет большое значение.

Упомянутый нами второй метод — исследование слуха ре­чью — для данной работы имеет основное значение, на нем мы подробно остановимся ниже, а сейчас коротко проанализиру­ем данные аудиометрии наших испытуемых¹ (табл. 2).

Таблица 2

Данные о состоянии слуха учащихся школ для глухих, полученные путем электроаппаратурного исследования

Как видно из таблицы, составленной на основании резуль­татов аудиометрического исследования, состояние слуха уча­щихся школ для глухих представляет собой весьма разнообраз­ную картину. Незначительное число учащихся (2,1%) не реаги­рует на звук аудиометра.

¹ Исследование проведено в лаборатории экспериментальной фонетики и акустики Института дефектологии АПН РСФСР.

Детей, воспринимающих звуковые волны очень небольшой частоты (до 500 колебаний в секунду), в этой школе 47,9%. Из их числа 95,7% детей улавливают тоны такой частоты лишь при интенсивности выше 90 дБ. Такой слух недостаточен для вос­приятия звуков речи. В большинстве случаев дети с таким слу­хом не реагируют даже на громкий оклик.

Известно, что для восприятия только основных тонов, вхо­дящих в состав нашего языка, требуется диапазон от 16 до 20 000 колебаний в секунду.

Наряду со столь глубокими поражениями ушного анализа­тора среди учащихся школ для глухих немало детей со значи­тельно большей сохранностью слуха. Как показано в табл. 2, для 21,5% всех исследованных учащихся предел восприятия со­ставляют тоны с частотой до 4000 колебаний в секунду, прав­да, при очень большой интенсивности звука; 83,9% детей нуж­даются в усилении интенсивности от 90 дБ и выше. Всего 16,1% способны реагировать на тоны указанной частоты при интен­сивности от 60 до 90 дБ. При такой степени сохранности слу­ха дети обычно способны различать на слух некоторые гласные звуки.

Для значительного числа учащихся (28,5%) предел восприя­тия составляют частоты до 8000 колебаний в секунду при от­носительно меньшей интенсивности звука; 63,4% этих детей способны воспринимать указанные звучания при усилении интенсивности от 60 до 90 дБ.

Такие дети в подавляющем большинстве случаев диф­ференцируют 3-4 гласных звука, а некоторые из них узнают отдельные, очень часто встречающиеся в обиходе слова.

Таким образом, электроаппаратурное исследование позво­ляет нам сделать определенные выводы о состоянии слухово­го анализатора учащихся школ для глухих. Особенно важным является тот факт, что полная глухота у детей составляет нич­тожный процент и что 50% всех учащихся школы для глухих обладают способностью реагировать на звуковые волны отно­сительно большой частоты. Это позволяет им, правда, в очень ограниченных пределах, различать элементы речи.

Сопоставление данных о минимальной интенсивности звука, доступной детям при исследовании с помощью аудиометра, с материалами, характеризующими способность этих детей раз­личать элементы речи, представлено в табл. 3.

В каждую графу таблицы занесены данные о детях, способ­ных воспринимать при указанной интенсивности речевую часть частотной шкалы.

Таблица 3