Вместо каких-то положенных уставных слов сказал спасибо и откланялся.

Недавно закончил “Идиота” Достоевского. Лень комментировать, но комментарии и излишни. У меня появилась потребность читать Достоевского постоянно. Хочу сказать, что в мои школьные годы Достоевский был полузапрещён. В библиотеке его книги мне давали по блату. Первое, мною прочитанное произведение Достоевского было “Село Степанчиково и его обитатели” из нашей домашней библиотеки. Отец с каждого заработка обязательно покупал книгу. Я тогда учился в начальных классах, потом и я стал приобретать книги, и было это очень трудно.

Счастливые люди! Могут посмотреть “Братьев Карамазовых” на экране. Мне ещё и маленькой возможности это сделать не представилось.

Валя отдыхала на Кавказе, вчера вернулась. Может быть догадается сегодня приехать. Моё увольнение в эту субботу, как раннее было задумано, не удалось. Видеть её хочется очень.

Покуда она там была, покуда получил её письмо, за всей нервотрёпкой своей командирской деятельности во взводе как-то не оставалось времени особенно тосковать и волноваться. Я уже говорил кому-то, что мне по ночам вместо любимой женщины теперь служебные кошмары снятся.

А вот вчера вечером, когда стало подходить время её приезда в Москву, сердце-то застучало, стало радостно и хорошо, как давненько уже не было.

Августа 69 года.

За три дня огромное количество событий.

С субботы на воскресенье отделение было в наряде. Отличился Евс-в. Евс-ва не отнесёшь к массе, а отнесёшь, так выделится. Он один из тех, кто в какой-то мере способен подавить во мне моё. Пожалуй, у меня был страх перед его умом. Говоря прямо, я не слишком надоедал ему как сержант. Причиной смесь опять же этого безотчётного страха с некоторой долей уважения. Добавить ко всему – я не сталкивался доселе с людьми такого склада. Сколь знаю я о нём, он и до армии был отчаянным парнем: пьяные загулы с уходом из дома и поездками из Воронежа в Ростов, где он “красиво веселился”.

Он из обеспеченной семьи, и, верно, только в таких семьях могут формироваться такие индивидуумы.

Детёныш слоёв более простых, ежели отобьётся от рук, то скорее станет грязным пьяным животным, ума недалёкого и не пытливого. Улица – его дом, а грязные удовольствия – комфорт его хлева.

Люди же типа Евс-ва в первую очередь развращены умом своим, а не бренным телом. Они ждут удовольствий более утончённых. Они в большинстве своём циники. Не от слишком больших испытаний, а от избыточности им жизнью данного, данного даром.

Они хорошо чувствуют, что умом выше окружающих, и считают это за право ставить себя выше во всём. Каждый свой поступок они объяснят вам собственной теорией с большой порцией психологии. Обязательно будет фигурировать “я и остальные”.

Ев-в попал на КП дневальным. Он где-то там же пил. Сколь известно, к нему приезжала женщина. Пытался уйти в самоволку из наряда, вернули и отправили спать. Ушёл из казармы после отбоя. Я обнаружил его отсутствие, после раздумий позвонил дежурному по части. По возвращении Евс-в был арестован.

Факты ночи с субботы на воскресенье. Только голые факты. За ними у меня очень многое. Уже более четырёх десятилетий считаю, что совершил ошибку – звонить было не надо. Тогда же нашла коса на камень. Дело в том, что я предупредил его перед уходом:

22 августа 1969 года.

Евс-в вернулся в 5-м часу утра. Менять же смену в наряде он должен был в половине третьего. Это факты, которые я привожу себе в успокоение, ибо его самовольная отлучка была бы обнаружена и без моего участия.

Но это не успокоение. Я знал, что на этот раз у Евс-ва много, очень много шансов попасть под суд. Знал и всё-таки не стал его выгораживать. Я помню, что в этот момент, когда я принял решение, была на него дикая злость. Во взводе было перевыполнены все нормы по нарушениям, а он плевать хотел.

…И опять я не успокоился.

До конца службы приходится каяться за свою самоволку. Я не попался, но Евс-в знал о ней.

Я пил с Евс-вым один раз. Может он и пошёл, считая меня своим и искренне надеясь на моё покровительство.

Нет, нет. Скорее, он ни черта ни о чём не думал.

- Я люблю рисковать, и чёрт с остальными, - так он примерно говорил.

Евсеев в госпитале. Он ждал результата своего дела, Услышанное было жестоко.

Утром он грохнулся об асфальт головой – сотрясение мозга.

Почему упал? Он крепкий парень, и нервный шок мы исключили.

Наркотиков в его постели мы не нашли, но я всё-таки думаю, что он что-то выкурил или просто перекурил. Для симуляции слишком всё уж артистично и искусно выполнено.

Сентября 69 года.

Валя обещала быть в три, сейчас половина седьмого, её нет, и теперь вряд ли она приедет. Меня такие неточности выводят из равновесия. Собирался постирать ХэБэ, прождал напрасно, ничего не сделал. Работу по всей видимости придётся отложить до завтрашнего утра. Крав-ц уходит в отпуск с понедельника, для меня это означает, что домой я уйду в самую последнюю очередь.

В части готовится выставка современных средств связи для высшего военного начальства и правительства.

Всё-таки я пассивный человек. Большинство интересуются жизнью наших руководителей. Я, имея много возможностей видеть их, не проявляю никакого интереса. Маршала связи видел, но вряд ли вспомню его лицо.

Может быть благодаря этой выставке не поедем на учения, и тогда ДМБ будет поближе. Слабая надежда.

Евс-ва судить, видимо не будут. Он умно говорил на комсомольском собрании, обещания были искренни, не навязывались и не резали слух.

Дело пока открыто; Евс-ву сказали, что во многом ему будет способствовать спокойствие во взводе.

На подведении итогов во взводе сегодня Ев-в снова говорил. Говорил хорошо и нужное. (Для себя, конечно, в большей степени, но его интересы совпадают с … моими, хотя бы). Не могу сказать, чем начинена его душа, но мозг его работает безотказно. Под эту голову хороший бы фундамент!

У него есть всё то, чего не хватает у меня для моего сержантства.

До чего сегодня дурное настроение. Писать тоже нет желания.

Сентября 1969 года.

Пообещали поездку на Запад, в Польшу по некоторым данным. Мне приказано готовить аппаратную. Готовить-то готовлю, только не последует ли команда отставить.

Сначала отъезд назначили на 21-ое, затем перенесли на 22-ое, теперь же помалкивают, разве что некоторые некомпетентные лица толкуют о 25 сентября.

И неплохо было бы новые места посмотреть, да боязно уезжать. Боязно – не то слово. Не хочется просто уезжать, когда увольнение близко. Этак вроде бы и сам ближе к дому.

По логике, конечно, лучше ехать. Надеяться на начало демобилизации раньше, чем через полтора-два месяца, не стоит, а учения дольше вряд ли будут. Опять же здесь измучаешься в ожидании, а там за работой время быстрее пролетит. Не будут дёргать начальники по всяким надоевшим мелочам. Что говорить – на учениях дышится легче.

Пока потихоньку копаюсь в своей аппаратной машине.

На этих учениях будут некоторые изменения в обычной работе. Сделал вчера себе ещё пару линий. У нас далеко не полностью используются аппаратные. Взять хотя бы кабель. Даже в нём у нас есть 3 пары мёртвых и не используемых. Сдал на зарядку аккумуляторы, завтра нужно получить. Сделать аварийное освещение, подключить к 250-ому. Слава богу, движок (электроустановка в комплекте аппаратной) вроде работает.

В прошлую субботу пытался съездить домой. Хотел скомбинировать. И к Вале на свой (29-ое) день рождения попасть, и так сделать, чтобы между двумя увольнениями не слишком большой промежуток времени был. Увольнение не натянулось – вычеркнули. Слишком много хотел. Теперь придётся ждать четвёртого октября (день рождения Вали), если только отъезд не помешает.

Всегда плохо думал о Ник-ве, но, странно, неплохо с ним уживаюсь. У меня ли такая подленькая душонка, что ни разу не столкнулся с ним, не желая волнений.

Заметил, что Ник-в очень труслив. Ездил он в свой Владимир, видимо, спал с чужой женой. Теперь ему прислали письмо с соответствующими пожеланиями и обещаниями. Очень чувствуется, что он ужасно струсил. Ну, чёрт с ним!

Сентября 69 года.

Всё никак не уедем. Теперь говорят, что должны убыть до 28-го. 28-е – воскресенье. Моё очень желанное увольнение, поскольку у Вали и у меня дни рождения, горит. В будни меня не отпустят, верно, скажут, что надо готовиться к погрузке.

Учения в Польше в разгаре. Наши учения называются Запад-69. Интересно, на чьей территории они будут проходить?

Сегодня, шутя, высказал мысль, что мы тоже готовимся к выборам в ФРГ, едем для того, чтобы вовремя занять эту страну. Шутя-то шутя, но моё мнение, что так и надо сделать, ибо это единственный путь к обеспечению мира.

Следует выбрать удобный момент, когда США наиболее неспособны вмешаться, и за ночь ввести туда свои войска. Юридически мы имеем на это право. Заразу нужно давить на корню, не дожидаясь, когда дерьмом запахнет. Напоминаю, что эти строки написаны в канун моего двадцати двухлетия, что на всех политзанятиях нам постоянно твердили о третьей мировой. Я и сейчас уверен в неизбежности новой страшной войны.

Два вечера подряд видел Валю. На КП вчера не пошли – наряд не понравился. Были открыты ворота у растворного узла, стояли там под неуютным осенним дождём. Валя чудесна, как никогда, но устала меня ждать – ей 4-го октября будет 24. В этом возрасте пора рожать, а не мучиться страхами внебрачных связей и невыносимым желанием.

Сумасшедшая девчонка, привезла 2 литра молока. Я поил Братецкого, после чего он в туалете устраивал неприличные концерты. Но весьма профессионально.

Читаю пьесы Горького, и очень доволен.

Сентября 1969 года.

Уже целый час прошёл, как мне исполнилось 22 года. (Родился в 8 утра). Радости не испытываю, всё буднично. Завтра во второй половине дня грузимся и уезжаем.

Немного рассказали о предстоящих учениях, но перед отъездом ещё будут сборы. Мы будем “сражаться” в составе “западных”, следовательно, нас “окружат” и “разобьют”.

В Польше учения закончились. Наши будут проходить на территории Польши опять же, либо на территории Германии.

Всё льёт дождь, а нам нужно перекрасить машины, разрисовать их опознавательными знаками.

Сегодня должна приехать Валюша. Моя милая, родная “человека” приносит мне столько счастья, что не измерить.

Наше возвращение намечено на 20-25 октября. Крайний срок – двадцать девятое.

Посоветовали набрать значков, открыток и прочих вещей, что можно сделать сувенирами.

Вчера имел возможность убедиться, что п-к Княжицкий (командир части) меня помнит в лицо и знает.

Стоял у своей аппаратной, когда он подошёл. Я представился, как положено. Он поинтересовался документацией, затем спросил о настроении. Я его бодро заверил, что должны сработать на “отлично”.

Уходя, он сказал, что делать нам там всё придётся, и петь даже. Я не пел на нашей полковой сцене и с полковым оркестром более года, а он всё помнит, что я этим занимался. Я храню грамоту за его подписью.

Октября 1969 года

Уже несколько часов, как я на земле польской. Стоим на пограничной станции, и ещё два-три часа простоим. Молодой шустрый поляк уже играет в нашем вагоне в дурака. Подошёл к вагону, угощал яблоками веселил народ.

Мальчишки бегают и стреляют сигареты. Тут и поляки, и белорусы, и прочие. В киоске, через два состава, продают пиво. Мурка, как я понял, уже достал злотых, но тут и от наших денег не откажутся, а с сигаретами можно проводить весьма выгодные операции. Тот случай, когда обе стороны выигрывают, и немного проигрывает одна и стран.

Молодого поляка пришлось проводить – начальство увидело. Поляк постарше прогнал его, а сам про сигареты всё выспрашивает. Всё в порядке вещей. С сигаретами поляки замучили. На протяжении всего пути следования выстраивались вдоль ж. д. полотна и жестами, имитируя затяжку, просили курить. У полотна стояли все: и мужики, и женщины, и дети. Мы же, по доброте своей, практически лишились своих табачных запасов.