Сверрир конунг жжет дворы в Согне

Сверрир конунг поплыл в Согн с двадцатью кораблями. Он остановился сначала у хутора Руслар и дал знать в Сокнадаль, что бонды должны явиться к нему, если хотят примириться с ним, и назначил встречу на острове Хваммсей. Конунг поплыл туда. Бонды явились и обещали заплатить виру. Конунг запросил пятнадцать марок золота и дал им три ночи отсрочки. Бонды поехали домой.

И вот бонды стали совещаться. Они договорились использовать отсрочку, которую им дал конунг, дли того чтобы переправить все свое добро в горы и леса и оставить свои жилища пустыми.

Когда назначенное время прошло и конунг понял, что бонды не явятся, он велел поднять якоря и поплыл внутрь фьорда. Доплыв до развилки фьорда, конунг послал Ульва из Лаувнеса и Торольва Рюмпиля с шестью кораблями в торговый поселок Лусакаупанг и велел им затопить там бани и в награду за труд взять все, что им захочется. Об их походе надо рассказать, что они приплыли туда, разграбили там все, что могли, и сожгли поселок. Никакие люди им не попались.

Сверрир конунг поплыл в Норафьорд с четырнадцатью кораблями и остановился у долины Сокнадаль. Это было в среду вечером. В четверг утром[152]он велел трубить сбор и рассказал людям о своем замысле. Он сказал, что люди должны вооружиться и идти в долину, из каждых трех человек пусть идут два, а третий остается для охраны кораблей. Так они должны сделать на всех кораблях. Он сказал:

– Те, кто сходит на берег, должны остерегаться, когда они будут вблизи леса или мест, где возможна засада, чтобы не попасть под обстрел. Убивайте только тех, кто нападет на вас. Захватывайте все добро, какое можете. А если бонды не выйдут нам навстречу и не захотят мириться с нами, то пусть после нашего отъезда отсюда они не найдут на месте своих дворов, ничего, кроме угольев и пожарищ. Пусть не останется ни одного домишка. Но не трогайте церквей, если это окажется возможным. Ведите себя как воины, я вам разрешаю это и приказываю. Ведь многие из вас насильничают, когда я вам запрещаю это под страхом смерти.

Он велел поднять стяг, и они двинулись. Все войско поспешило за ним. Конунг оглянулся и увидел, что на кораблях остается мало народу. Тогда он крикнул, что нельзя, идя походом на берег, бросать корабли:

– Негоже давать нашим врагам случай захватить наши корабли, которые мы добыли с опасностью для жизни и которые стоили нам таких трудов.

Но народ так разохотился, что мало кто слышал слова конунга. Тогда конунг сам вернулся к кораблям и, увидев, что на них очень мало народу, велел поставить корабли на якорь на некотором расстоянии от берега.

Когда берестеники сошли на берег, им не встретилось на пути ни людей, ни скота, и все дома, куда они заходили, были пустыми. Берестеники шли вверх по долине весь четверг и следующую ночь и, наконец, встретили человека, который сказал им, что все бежали в горы и пустоши, захватив с собой скот. В пятницу на рассвете берестеники повернули назад и стали спускаться вниз по долине. Когда один из них дошел до верхнего хутора в долине, он поджег его, и хутор сгорел. Увидев это, те, кто шел ниже, поступили так же. И вот один за другим все стали поджигать дома, поблизости от которых они проходили, Ветра не было, и валил такой густой дым, что, когда все дома в долине разом загорелись, он окутал всю долину. Так берестеники шли вниз по долине.

Последний поджог они сделали на хуторе Стедья и довольно долго оставались там, потому что чуть не загорелась церковь. Но они закрыли ее парусами, намочив их. Когда дома сгорели, все войско вернулось на корабли. Они сожгли там сто дворов. А раньше это была богатая населенная местность.

Конунг велел быстро перейти оттуда на Хугастрёнд и бросить якорь у хутора, который называется Фимрейти.