Создание авторитетности

Сборник эссе Чака Паланика о литературном мастерстве

2004 - 2008

В 2004 – 2008 годах, Чак Паланик на официальном сайте своих фанатов http://chuckpalahniuk.net/, ежемесячно публиковал эссе о литературном мастерстве, основываясь на писательских методах из своего личного инструментария.

Все эссе находятся в свободном доступе но, к сожалению, на русский язык они не переводились.

Оглавление:

1. Создание авторитетности …………………………………………………………………….. 3
2. Разработка темы……………………………………………………………………………… 10
3. Использование физических ощущений тела……………………………………………….19
4. Пряча местоимение «Я» ……………………………………………………………………...28
5. Основы основ: Пряча заряженное ружьё…………………………………………………..41
6. Основы основ: «Мыслительные» глаголы………………………………………………...45
7. Основы основ: «Большой голос» против «Малого голоса» ……………………………..51
8. Основы основ: Использование Рефренов…………………………………………………..57
9. Основы основ: Говоря неправильно……………………………………………………….64
10. Опасайтесь «Тезисных заявлений»…………………………………………………………68
11. Чтение вслух – часть первая…………………………………………………………………73
12. Чтение вслух – часть вторая…………………………………………………………………78
13. Основы основ: Пунктуация с Жестами и Атрибуцией…………………………………..83
14. Основы основ: Горизонтальное в сравнении с Вертикальным. ……………………….86
15. Если Вы не можете найти мастер-классы по литературному мастерству …………...90
16. Учиться на клише…А потом, избавляться от них………………………………………..94
17. Разговоры о форме: Лоскутное Одеяло против Большого «О»………………………..98
18. Текстура информации……………………………………………………………………….103
19. Эффективные сравнения……………………………………………………………………107
20. Говоря о формах: Миниатюра……………………………………………………………...110
21. Говоря о формах: Цикл……………………………………………………………………...113
22. Говоря о формах: Бунтарь, Последователи и Свидетель……………………………….119
23. Основы основ: использование объектов………………………………………………….125
24. Новогодние подарки: Тринадцать советов писателям от Чака Паланика …………..128
25. Убивая время – часть первая……………………………………………………………….132
26. Отры___вистый диалог: Часть первая……………………………………………………136
27. Язык тела – Часть Первая…………………………………………………………………..139
28. Предметы………………………………………………………………………………………142
29. Необходимое чтение: Абсурд………………………………………………………………..145
30. Полезные фразы: Когда не хватает слов…………………………………………………..148
31. Имена в сравнении с местоимениями……………………………………………………...151
32. Основы основ: Точки сюжета………………………………………………………………154
33. Солгать, повесить на стену ружьё………………………………………………………….157
34. История с нуля: Акт первый………………………………………………………………..161
35. История с нуля: Акт второй…………………………………………………………….......167
36. История с нуля: Акт третий………………………………………………………………...173

Создание авторитетности

Это произошло после баскетбольной тренировки, за год до окончания школы.

Мы все были в раздевалке, открывали свои шкафчики, чтобы взять полотенца, когда тренер вызвал меня обратно на площадку. Отработать штрафные или бросок из-под кольца. Неважно.

Я, оставив мой шкафчик открытым, вышел из комнаты.

В то время у меня было два друга: Фрэд Рутз и Роберт Краус и, казалось, мне их вполне достаточно. Никто из нас троих не был популярен. Фрэд и я, потому, что мы были ужасны в спорте. Роберт, потому, что он только что перевелся из школы в штате Колумбия, и мы все слыхали, что родители заставляли его ходить на уроки балета. Носить колготки. Но, все же, если кому-либо из нас троих суждено было подняться выше в школьной среде - это был бы Роберт.

Вернувшись назад в раздевалку, я увидел, что все уже вымылись и оделись. Я тоже принял душ.

Просовывая ноги в свои светлые плавки, я лишь краем сознания отметил, что белая материя на внутренней стороне трусов, спереди, выглядит потемневшей. Немного окрашенной. Небольшое пятнышко, отливающее желтизной.

Обе мои ноги скользнули сквозь прорези трусов, резинка обтянута вокруг моих бледных, волосатых коленей и в голове у меня одна лишь мысль:

Наверное, мама не использует отбеливатель.

Мы жили в пустыне, где вода из скважины была такой «жесткой», такой плотной, с нерастворенными минералами, что всё белое, что вы стирали – ваше нижнее бельё, футболки или носки – в скором времени становились ржавого цвета.

Так что, в тот момент, когда мои плавки поднялись выше моих колен, у меня был ответ - недостаточно отбеливателя. Плавки на мне, я натянул брюки, рубашку и носки. Я зашнуровал ботинки и причесал мокрые волосы, все сделал быстро, не обратив внимания на то, что в раздевалке всё еще полно ребят, полностью одетых, но они не идут домой, ждут чего-то. Тихо.

На улице уже стемнело. Это был сезон баскетбола. Зима. Время, когда местные собаки бегают стаями чтобы согреться. Включая мою собаку колли. Ниже по реке, можно найти окровавленные, разорванные на части останки оленя или кроликов, схваченных собачьей стаей. Было темно, и мне нужно было возвращаться домой через заросли полыни и колючих пустынных кактусов, пробираясь через снег и низкие песчаные дюны. Там, в ночи, были слышны лай и клацанье зубов стай бродячих собак. Такие ночи, когда на небе нет луны и воздух так холоден, что заставляет твои легкие выкашливать большие, белые облачка, так холоден, что рык собак звучит совсем рядом, в эти ночи мне нужно было пройти три тысячи шестьсот двенадцать шагов от задней двери спортзала до порога моего дома. Давай, шагай. Размер моего шага. Или, если я побегу…

Набросится ли на меня моя собственная собака – я не знаю. Но бежать вместе с этой сбитой, катящейся, кусающейся волной зубов и шерсти она могла.

В общем, я не заметил, что вся баскетбольная команда все еще стоит вокруг. Не идет домой. Просто ждет.

Конечно же, Фрэд и Роберт ждали. Они были моими друзьями. Вместе мы замышляли купить Шпанской Мушки из рекламы на задней обложке мужского журнала Хастлер и каким-то образом подмешать ее в школьный водопровод. Мы говорили о том, чтобы за ночь проехать тысячу миль до Ранчо Мустангов в Неваде[1]и успеть вернуться назад. В школе были старшеклассники которые стоя рядом с моим шкафчиком, ждали меня для того чтобы прокричать: Пала – Ник - пососи мой Дик… Так громко, как кричат группы поддержки спортивной команды во время матча. Ну, два друга это не много, но их было достаточно. Два - лучше, чем ни одного.

Когда я оделся, когда закрыл мой шкафчик и защелкнул замок.

Я почувствовал, что мои промежности горят. Мои яички. Мои яйца горели жарким огнем и все в раздевалке хохотали.

Брюки сброшены, рубашка сорвана так быстро, что пуговицы разлетелись по комнате… ботинки откинуты в сторону вместе с носками застрявшими в них, я запрыгнул в душ и начал тереться.

Пятна в моих плавках, то желтоватое, что нужно больше отбеливать – было шуткой. Это был спортивный разогревающий гель, такой, что чем больше ты его трешь, тем горячее он становится, жирный, который невозможно смыть, невозможно оттереть мылом и водой, супер-сильный, закупленный школой и стоящий в раздевалке в этих белых пластиковых тюбиках. Пока я отрабатывал броски, кто-то натер мои плавки этим гелем.

Все смеялись, а я всё пытался отмыться. Все надели и застегнули свои куртки, натянули на головы шапки и взяли свои рюкзаки, а я стоял в душе, голый и тер свои яички. Все ушли, и тренер уже выключил свет, а я все терся. Мои яйца продолжали гореть огнём.

Три тысячи и шестьсот двенадцать шагов через темноту все еще ждут меня. Моя сбежавшая собака лает где-то там, в стае, разрывая что-то на куски.

Это был Роберт Краус. Он намазал гелем мои плавки, чтобы поднять свой авторитет среди одноклассников. Кто-то, кому я доверял.

После этого он стал популярным. Вся школа слышала эту историю.

В следующую зиму я не занимался баскетболом. Я нашел работу в кинотеатре – отрывать корешки у билетов, готовить попкорн, резать кинопленку – работу, которая была так далеко, что там никто меня не знал. Каждую ночь, поездка занимала двадцать песен по радио или полную аудиокассету прослушанную дважды. Мир гораздо больше, чем городок Бербанк в штате Вашингтон и после того, как я окончил школу - я просто продолжал жить.

В этом году, я получил письмо из Техаса. От Роберта Крауса, у которого свой гараж и он просто написал, чтобы поздороваться и спросить, что я делал в последние двадцать три года. В шапке его письма было указано, что он член Бюро Лучшего Бизнеса. В ответ, я послал ему копию Беглецов и Бродяг - путеводитель с короткими «открыточными» эссе[2].

Мой друг Боб, в качестве хобби, делает мыло, домашнее мыло, отлитое и обернутое абсолютно так же, как мыло, из фильма Бойцовский клуб [3]. Боб только что привез мне целую коробку мыла, все брусочки великолепны, пахнут гвоздикой и ромашкой, но он сказал не использовать его. Мыло должно отлежаться, так как в нем еще слишком много каустика, и оно сожжет кожу любого, кто им помоется.

Так что, я послал его Роберту в Техас. Две упаковки. На странице Беглецов и Бродяг я написал:

«Роберту: Подмой свои яйца….»

*

Первое эссе в этой серии о «Создании Авторитетности». Как только вы создадите себе авторитет, вы сможете увести читателя куда угодно. Читатель будет доверять вам, верить вам и вы сможете делать все, что захотите с сюжетом.

Такая авторитетность, возможно, самая важная часть начала вашей истории.

Два наиболее эффективных способа - которые использую я - для создания авторитетности это:

Честность и откровенность.

или

Демонстрация знания предмета, о котором пишешь.

Говорить от сердца или, напротив, от разума.

В перовом методе (как я продемонстрировал в вышеизложенном эссе) вы рискуете показать что-то, что выставит вас в плохом свете. Вы позволяете себе стать глупцом вместо того чтобы быть героем. И, делая это, вы позволяете вашему читателю рискнуть и стать вовлеченным, эмоционально вовлеченным, в вашу историю. До известной степени, ваша честность доказывает читателю, что история не будет о том, чтобы показать вашу победу. Вы признаете свои неудачи и недостатки, и это позволяет читателю признать и принять свои собственные. Вы доказываете, что ваша история - и жизнь вообще – совсем не о том, чтобы выглядеть хорошо в глазах других.

Второй метод создания авторитетности идёт через знания: Докажите своему читателю что вы провели исследования. Что ваш рассказчик самый лучший, самый квалифицированный человек из тех, что может поведать эту историю. Этот метод не захватит читателя также эмоционально, как метод честности, но он может быть убедительным и впечатляющим.

Для иллюстрации, история выше - это история, в которой говорилось от сердца.

Следующее эссе - в большей степени история, рассказанная от разума.

Эмоции против интеллекта.

В моей книге Уцелевший [4], в главе 46 описан метод «от сердца». Там показано, как рассказчик организовывает фальшивую службу помощи самоубийцам для того, чтобы встретить людей, таких же сломленных, как и он сам.

Но, глава 44 – с ее смутным хором домашних советов - это «метод разума».

Еще раз, метод «от сердца» впечатляет читателя честностью и уязвимостью.

«Метод разума» впечатляет читателя своими знаниями.

Вы можете убедиться, что Стивен Кинг[5] в основном использует метод «от сердца». То, как вводится каждый персонаж, медленно и осторожно, незамедлительно вызывает у читателя чувство симпатии и привязанности. Не так часто в романах Стивена Кинга, вы пробираетесь сквозь густые заросли статистики, фактов, инсайдерской информации и сведений.

Среди моих любимых книг – сборник рассказов Дениса Джонсона [6] Сын Иисуса, где есть моменты такой жестокой и нелестной честности, что я буду перечитывать их снова и снова. И буду вновь шокирован и тронут, всякий раз, когда я их читаю.

Вы так же можете убедиться, что Том Клэнси [7] в основном пользуется «методом разума». То, как он использует описания военных и правительственных процедур и технологий для того, чтобы читатель уверился в том, что главный герой умен и натренирован и поэтому заслуживает того, чтобы вы потратили на него свое время. В данном случае, здесь дополнительно, задействован прекрасный, внутренний жаргонный язык. И это еще один способ впечатлить читателя своей осведомленностью.

Среди моих любимых книг, Ill Nature Джона Вильямса [8] - она наполнена таким бременем ужасающей информации об уничтожении живой природы, что чтение становится наркотиком.

Книга Грейга Клевенджера Справочник акробата [9]также изобилует информации создающей авторитетность рассказчика, как фальсификатора, преступника, настолько сведущего в своем ремесле, что мы готовы простить ему его преступления, потому, что мы впечатлены его навязчивыми, методологическими рабочими привычками и умениями.

В любом случае, и «Метод сердца» и «Метод разума» - оба метода создают авторитетность автора или рассказчика.

Они завлекают читателя и помогают доказать подлинность истории.

Держа авторитетность в уме, помните, что на самом деле, вся эта серия эссе не о том, как наилучшим способом написать художественное произведение. Здесь только то, что работает лично для меня. Так что, примите или забудьте все то, что вы здесь читаете. Если это вам поможет – используйте. Если нет – спасибо за то, что рассмотрели мою точку зрения.

Речь идёт не о том, чтобы вам, как автору выглядеть хорошо в глазах читателя. И не о том, чтобы я выглядел хорошо в ваших глазах. А о том, чтобы служить интересам читателя с помощью вашего наиболее эффективного способа повествования. В течение следующего года, эта серия эссе охватит несколько основных правил, о которых, как бы мне хотелось, чтобы кто-то рассказал мне, когда я учился на своих первых курсах по литературному мастерству. Несколько правил, применение которых, сделает ваше повествование крепче, непосредственнее и эффективнее.

Есть и другие возможные способы создания авторитетности. Наиболее популярный – быть заумным. Но через несколько минут, вы скажете, что автор за этим что-то прячет. Кто-то испугался и нечестным образом пытается отвлечь вас от правды или того, что действительно имеет значение. Нам всем знакомы такие речистые, глупые люди и, это просто удивительно, как их подшучивания становятся утомительными и жестокими. Может быть для коротких сцен, заумствование является забавным, но оно не сможет убедить читателя прекратить не верить вам и последовать за вами куда угодно.

Иной способ создания авторитетности это просто задавить читателя. Постоянно говорить ему, что чувствовать, как реагировать. С ложечки запихивать в него каждую мысль и идею. Если вы будете давать читателям разжеванной каждую мысль, очень скоро они не смогут мыслить самостоятельно и будут доверять вам полностью. Этот тип мягкого голоса от третьего лица, голос Бога в повествовании, вы видите очень часто. Но, Боже мой, такие истории могут стать скучны.

Ещё одним методом является очарование, но даже прелестнейший, лиричный язык становится скучным через несколько параграфов. Такой способ хорош для героических историй, так как он наглядно показывает самого писателя и то, как он пишет. Но перед тем как его использовать, вам нужно, чтобы произошло что-то интересное. Расскажите что-то конкретное.

Поэтому, на данный момент, давайте сконцентрируемся на создании авторитетности используя или «метода сердца» или «метода разума».

*

В качестве домашней работы, возьмите несколько книг с полки и поищите примеры сцен Ума или Сердца, где автор создает свою авторитетность. Обычно они находятся в начале книги, там, где авторитетность наиболее необходима. А затем, после её создания, не замедлит проявиться эскалация сюжета.

Напишите короткий рассказ, в котором вы создадите свою авторитетность с помощью честности и уязвимости. Ради этого, рискните и расскажите полную боли, постыдную историю. Историю, которая оставила у вас в душе шрам или унизила вас. Торжество такого риска, в том, что очень быстро другие люди пойдут на такой же риск, раскрывая свои собственные истории и, это даст им мгновенное чувство свободы и облегчения.

Затем, напишите короткий рассказ, в котором авторитетность создается с помощью знания и информации. Возможно вам нужно будет провести какие-то исследования для того чтобы создать «базу знаний». Один хороший метод для создания базы – это встретиться и невзначай расспросить кого-нибудь о том, что он знает лучше всего - обычно это то, чем они зарабатывают на жизнь. Вы увидите, что люди выглядят великолепными, открытыми и воодушевленными когда они говорят о своей профессии.

Если у вас есть вопросы, пожалуйста, присылайте. В середине января, я отвечу на десять наиболее распространённых вопросов относительно создания авторитетности

*

Персональное отступление: Большое спасибо всем, кто написал мне в 2003. Я буду отвечать на письма с почтовым штемпелем до 15 декабря 2003 года. В этом, 2004 году, я отвечу на письма, посланные в срок между двумя датами, о которых я сообщу позже. Если вы хотите получить личный ответ, пожалуйста, проверяйте вебсайт относительно следующего «окна» для писем и пишите в этот промежуток.

И, спасибо вам за то, что читаете меня.

Разработка темы

Нашим первым обогревателем была мазутная печь, которая стояла прямо за кухонной дверью, подпирая обеденный стол со стороны гостиной. Печь была квадратной, высотой по пояс, со щелями для вентиляции на крышке. Печная труба выходила с задней стороны, свернутая из листа металла, она поднималась вверх по стене позади печи и исчезала в дыре под потолком, соединяя её с каменным дымоходом, спрятанным за штукатуркой.

Печь была покрыта жаропрочной краской, гладкой, глазурной эмалью, такой как на старых металлических кастрюлях, коричневых с волнистыми линиями, напоминающих кожуру грецкого ореха, но на самом деле, это был просто окрашенный метал.

Печь сжигала мазут, самотеком поступающий в нее из бака, размером с корову, что стоял на высоких ножках за кухонным окном и именно так пах весь дом. Как дизельное топливо. Не как корова. Так же, как грузовики, работающие на холостом ходу на гравийной стоянке рядом с закусочной «Франциско» у автотрассы. Или, как машина, что медленно тащится перед вашим носом, пытаясь перебраться через бордюр или объехать бетономешалку на пути в городской госпиталь.

Вентилятора, распределяющего тепло по дому - не было и, поэтому, в холодные дни, нужно было стоять рядом с печью в своей пижаме с нарисованным кроликом Багсом Банни и держать руки над отверстиями вытяжки, из которых вверх выходило тепло.

На цокольном этаже, хранилась чугунная дровяная печь. Своего рода плита для приготовления пищи с толстыми железными блинами горелок, что нужно было убирать, используя специальный держатель на длинной рукоятке. Тяжелые как маленькие крышки люков. Это была печь с духовкой в верхней части. Печь держалась на никелированных ножках в форме львиных лап сжимавших круглые шары. Одна из наших ванн стояла на ножках напоминающих орлиные лапы, но они сжимали точно такие же шары, и были окрашены в белый цвет.

Если ты что-то уронил за ванну, можно было просто забыть о том чтобы достать это. Множество выскользнувших мыльных брусочков навсегда упокоились там. Никто не мог подобраться в это узкое место. Ни мама, ни папа. Никто.

Если же что-то закатилось под старую печь – будь это хоть четвертак или даже серебряный полтинник с портретом Кеннеди – тоже самое. Твоя потеря скрылась в гнезде скорпионов, живущих в бетонной трещине под этой плитой.

Эта история началась в тот день, когда мама, приказала нам, детям, забраться в машину. Она сказала, что приезжает бабушка и отвезет всех нас в город. Держась обеими руками за край кухонной стойки, и опираясь на нее всем телом, она произнесла, «Пожалуйста, просто сядьте в машину…»

Сказав «Поторапливайтесь» она прикрыла глаза. Но сказала это медленно, с закрытыми глазами, делая глубокие вдохи и выдохи. Вдох и выдох. Все еще держа в руках трубку телефона после звонка бабушке, в котором она попросила приехать и забрать нас. Отвезти нас в Паско, штат Вашингтон, длинную поездку в двадцать песен по радио, два новых радио шоу, отчет о сельском хозяйстве, и прерывающую все это одну и ту же рекламу, повторившуюся, наверное, раз пятьдесят о Колумбийском магазине плавательных принадлежностей и одежды.

И видно было, только пустую линию горизонта, всю дорогу до больницы Богоматери Лурдской, единственного места, где можно было найти антидот от укуса скорпиона.

Босоногой, мама стояла на кухне на одной ноге, ее другая нога была согнута в колене и висела в воздухе, распухая и краснея на глазах, превращаясь в ногу огромного красного человека, вместо ноги худой, белой женщины которой она всегда была.

Как в замедленной киносъемке, она кричала на кого-то, чтобы он выключил газонный разбрызгиватель во дворе.

Если ты оставил разбрызгиватель включенным поливать газон, то по приезду домой вся трава будет полна гремучих змей, приползших из зарослей пустынной полыни и колючих опунций.

Скорпионы жили в доме. Гремучие змеи на газоне. Когда шел снег, главное было не забыть те места, где растут кактусы иначе можно было поскользнуться и вляпаться в них пронзая свой детский зимний комбинезон огромным количеством кактусных колючек, длинных как швейные иглы.

Если же ты сгребал опавшие листья – то же самое, нужно было сначала рассмотреть их как следует, листок за листком, перед тем как броситься в собранную кучу. В пустыне, где почти нет деревьев и камней, а есть только песок, летучие мыши, могли забраться под листья, чтобы поспать в холодную погоду. Любой, кто, играя, нырял в кучу листвы мог быть укушен этими двумя длинными зубами летучей мыши. У которых, могло быть бешенство. И ничего не остается, как снова слушать радио в машине, пока тебя везут в Паско.

Мой дедушка, ведя машину, обычно жевал табак, и все заднее стекло позади него всегда было в желто-коричневых липких пятнах, на которые ты вынужден был смотреть.

В нашем маленьком городке было 600 человек, и они жили в домах, располагавшихся меж двухполосной автотрассой, железной дорогой и рекой. Это было как раз то самое место, где Змеиная река впадает в реку Колумбия в штате Вашингтон. Городок назывался Бербанк, поименованный в честь Электрической компании Бербанк, что была названа так по имени ботаника Лютера Бербанка. Эти люди жили там же, где всегда селился человек – вдоль реки, и в каждом доме была небольшая коллекция индейских ножей или каменных ступок. Наконечники стрел за стеклом, разложенные на белой вате в обрамлении черных, деревянных рам. Обсидиановые ножи. Кремневые наконечники и ожерелья, сделанные из костей и ракушек, найденных на гравийных отмелях реки или выкопанных из могильных курганов.

В речном песке можно было найти целые карабинные патроны и даже небольшие взрыватели, которые все еще можно было использовать.

Таким был Бербанк, до того как на реке Колумбия была построена последняя дамба, дамба Макнери[10], тогда-то федеральное правительство и приговорило все то, что находилось выше по течению, к затоплению и перенесло все дома подальше от реки, на высокое плато где всегда дули ветра. Шоссе изменило маршрут и теперь вело куда-то еще. Пред стенами новой дамбы река становилась все полноводнее и полноводнее, и все те люди, у кого когда-то были фермы пошли работать на бумажную фабрику или перерабатывать уран на топливо для атомных станций.

Река почти добралась туда, где когда-то находился город, но не смогла затопить его. Все подвалы и колодцы стали слухами, предупреждающими знаками, закрытыми деревянными досками, которые солнце пустыни иссушило и сделало прогнившими и ломкими. Рощи пирамидальных тополей вдоль реки были населены призраками этих затерянных колодцев, о которых уже никто не помнил. Семейный колодец Топсов. Или старый колодец семьи Амстронгов. Их прогнившие крышки только и ждали того, чтобы проломиться под неосторожным шагом и поглотить упавшего ребенка, скрыв его в бездонной темной воде. Тополиные рощи пересекались с заброшенными, безымянными улицами. Кусты сирени, вымахавшие высотой с дерево. Сиротливые кусты роз, которые никогда не цвели.

Однажды в субботу мой двоюродный брат Джейсон потерялся, перевалившись через бордюр своего детского манежа стоявшего рядом с жилым вагончиком. И половина городка весь день искала его среди деревьев растущих вдоль реки. Встав на колени, возле развалившихся крышек колодцев и выкрикивая его имя в глубину тесных провалов. Весь день, пока его не нашли свернувшимся калачиком, спавшего под родительским автоприцепом.

Даже в новом городе, высоко на ветрах, некоторые дома стояли перевезенные туда, но никому не нужные. Они стояли, балансируя на деревянных сваях, заросшие щетиной засохших сорняков, с курами или тяжело дышащими собаками, лежащими в пыльной тени под домами. Ведьмины дома. Дом за домом. Один или два в каждом квартале. Пустые дома, где на высеребренных ветрами стенах не осталось ни капли краски, со стеклами, выбитыми в каждом окне. Разбитые пивные бутылки, использованные презервативы и блеклые порно журналы брошенные внутри.

Повсюду на улицах валялись оторванные доски, с ржавыми гвоздями на которые можно было наступить.

Битое стекло. Ржавые гвозди. И еще одна поездка в город ради укола от столбняка.

Ночью мой отец работал на железной дороге, и перед сном мама проходила через все комнаты и задергивала шторы. Даже днем в зимнее время прежде чем зажечь свет каждый должен был задернуть шторы. И прежде чем ты решил сменить одежду – тоже. Очень важное домашнее правило.

Однажды, когда мама выпалывала сорняки в цветнике возле дома, она обнаружила там несколько сигаретных окурков. Несколько возле каждого окна. Рядом с окном спальни моей сестры земля была выстлана окурками. Это были окурки того сорта сигарет, что курил наш сосед живший ниже по улице, худой, сутулый человек, чьи дочери ходили в школу в грязной одежде, ни с кем не разговаривали и избегли смотреть людям в глаза.

Там, в цветнике, где она полола сорняки, сосед разбросал пустые спичечные коробки. И, внутри каждой из них, большими буквами было написано: ТЫ УЖЕ ЖЕНЩИНА, РАЗРЕШИ МНЕ ОТЛИЗАТЬ ТЕБЕ ЗА 50 ДОЛЛАРОВ. И его номер телефона. Возле каждого окна, в клумбах с ирисами и петуньями валялись сигаретные окурки и эти записки.

Каждую ночь, когда отец был на железной дороге, наша мама, каждый вечер повторяла снова и снова: «Закройте шторы. Закройте шторы.» Включала свет на крыльце, всё приговаривая, «Закройте шторы…»

Летние, красные муравьи суетливо копошились в своих муравейниках, везде. Огромные красные муравьи, чьи укусы были сильнее пчелиных. Скорпионы и гадюки. Летучие мыши и скунсы с бешенством. Кислый запах мертвых скунсов, застреленных или задавленных машиной, этот кислый запах всегда витал в воздухе. Иногда у реки появлялись дикобразы и твой щенок прибегал домой скуля и плача с огромными иглами в носу, которые отцу приходилось вытаскивать плоскогубцами.

Летом, по всем дорогам колесили грузовики, присланные властями округа, окуривая комаров. После окончания школьных занятий мы выходили из классов, а наши школьные учителя садились в эти грузовики. А потом мы – дети, бежали следом за ними внутри густого, белого тумана инсектицида, одурманенные резким запахом бензина смешенного с химикатами. Если ты забывал закрыть окна, весь дом наполнялся туманом. Этот острый запах, впитавшийся в наш новый, во всю стену ковер. В мебель.

Самый популярный школьный учитель всегда нанимал капитаншу команды поддержки спортивной команды в качестве своей ассистентки, новую ассистентку каждое лето и они ездили и распыляли отраву всю ночь напролет, ехали и трахались в своем ядовитом белом тумане.

Зимой, ученики начальных классов, должны были приносить с собой обеды в бумажных пакетах, на случай учебных тревог, где мы притворялись, что ядерный реактор, находящийся выше по течению реки был разбомблен. Желтый школьный автобус мог увезти нас на весь день, до обеда. В пустыню. Где мы сидели среди песчаных дюн и ели из наших коричневых пакетов, пока не приходило время возвращаться назад.

После того, как отец вытащил дровяную печь из цоколя, он убрал туда обогреватель, работавший на мазуте. Заменив его на новый, сделанный из металла и окрашенный как лакированное дерево. Отец вкопал бак с горючим так, что только его крышка торчала над землей. Вот что отличает добропорядочных людей. Белая шваль[11], просто оставляют свои баки для горючего там, где их все видят, рядом с домом, подтекающими и отгороженным небольшим экраном с нарисованными цветочками или чем-то похожим. И ещё, у них, бак выкрашен в белый или голубой цвет, чтобы сочетался с цветом дома.

После этого у нас появился обогреватель, который пыхтел в подвале, давая всем знать, что в доме будет тепло. Печь разместилась посередине, между дверьми, ведущими в обе спальни: спальню для мальчиков и спальню для девочек. До самого потолка стояли коробки из листового металла, закрепленные и собранные вместе, и мама покрасила их в шоколадный цвет, а цементные блоки цокольного этажа в мандариновый. Она приставила зеленый шезлонг спинкой к печи. А еще мандариново-оранжевый диванчик, и это была наша гостиная с цветным телевизором и пепельницей, такой огромной, что занимала половину кофейного столика.

Обогреватель цвета шоколада, был размером с небольшую фабрику и единственным элементами управления на нем были два тумблера Вкл/Выкл на его боковой стороне. Они выглядели точно так же как выключатели для света, просто покрашенные в коричневый цвет и они отвечали за работу вентилятора отопления.

Однажды, в воскресенье потерялся мой кузен Бобби. Они отправились рыбачить на реку, тем летом по радио проигрывали песню Карен Карпентер[12] «Ближе к тебе» снова и снов, пока все не вызубрили ее на зубок. Бобби был на скале рядом с рекой. В следующую минуту его уже не было.

И опять, половина городка искала его. Весь день. Потом всю следующую неделю, до тех пор, пока он не всплыл в доках, ниже по реке на границе со штатом Орегон.

Мой отец был на его похоронах и мой дед. Все мои дядья и тетки. Нас детей – всех оставили дома.

Мой отец сказал, что если кто-нибудь вдруг выключит эти два тумблера на новом обогревателе, то тогда горелка котла будет продолжать работать, но тепло перестанет выходить наружу. Котел станет нагреваться и становиться все горячее и горячее пока не взорвется.

Эти два выключателя находились низко, и любой мог дотянуться до них. Мать нанесла на них столько слоев коричневой краски, что потребовался бы молоток, чтобы выключить их. Но каждую ночь я просыпался и шел в ванную и проверял их. Летом и зимой. Иногда два, три раза за ночь. Чтобы проверить, что они все еще включены.

*

Это второе эссе посвящено использованию ограниченного набора тем – что, возможно, является основой того что я называю Минимализмом.

На курсах где я начал писать, Том Спанбауэр [13]называл такие темы «Лошадьми». Он использовал метафору о груженой телеге, которую лошади тянут через всю страну. Лошади, начавшие свой путь на Восточном побережье будут теми же самыми лошадьми, что прибудут на западное побережье. Придерживаясь одного и того же набора тем или «лошадей» ограниченными вы сможете показать глубину истории.

Еще одна метафора минимализма - симфония, начинающаяся с простой мелодии. Через какое-то время эта мелодия разрастается и меняется, становится всё глубже и сильнее по мере того как вступают все новые и новые инструменты, но в своей основе это все та же первоначальная мелодия продолжающаяся до самого конца симфонии.

Для меня ничего из вышесказанного не имело никакого смысла до того момента, как после окончания курсов я во время визита к своему другу не увидел по телевизору рекламу ресторана морепродуктов «Шкипер». В тридцати секундном потоке картинок были блики на стаканах, еда, вывески ресторанов, официанты в обеденном зале и бумажные пакеты для упаковки. Но все эти кадры тем или иным способом говорили - «Шкипер». Чуть меньше, показывая людей вместе ужинающих и улыбающихся, кадры говорили: «хорошая еда», «счастье», «удовольствие».

В телерекламе никто угрюмо не ел в одиночестве за засаленным пластиковым столом.

Реклама делала то же самое, что адвокат делает в суде и это то, что должен делать хороший Минималистический стиль. Он представляет сфокусированное видение, серию снимков или деталей, вызывающих у зрителя конкретную реакцию.

Как эффект: Ресторан «Шкипер» - хорошее место, где можно поесть

Или, Бербанк, в штате Вашингтон – жуткий, жуткий маленький городишко.

Только мои самые дальние родственники все еще живут там, но именно здесь мой дедушка в свое время изготавливал металлические уличные указатели. Старики Пурселы, живущие ниже по дороге от нашего дома держали маленькую обезьянку, которую они привязывали к плакучей иве на своем дворе. Летом, после полудня, мы, дети, могли кормить обезьянку зелеными гусеницами, собранными с помидоров на мамином огороде. Так что, нет, Бербанк не был настолько плох.

Смысл в том, куда вы направите восприятие читателя в вашем выдуманном мире. Выдавая скупые послания, но показывая одну и ту же идею различными, всеми доступными способами. В моей книге Удушье [14], повторяющаяся сообщение, тема или «лошадь» - все вещи, являются совсем НЕ ТЕМ, чем кажутся. Закодированные объявления службы безопасности, симптомы болезни, главная героиня. Вот почему мы обязаны сами определить свою собственную реальность.

В другой моей книге Невидимки [15] – тема: Молодость и красота это власть, но это не самый сильный вид власти. Вот почему мы обязаны расти и искать новые формы власти.

В книге Дневник [16] темой является: Как мы можем общаться через время и прекратить совершать одни и те же ошибки снова и снова?

Это может казаться ограничением, но как только вы начнете разрабатывать свою тему, вы постоянно будете находить всё новые и новые пути, чтобы рассказать о ней. Одним из моих любимых методов, всегда было пойти на вечеринку. Там, я просто вбрасывал тему для разговора. Сеял семена. Я рассказывал какую-нибудь личную историю, например: эти ужасающие колодцы из детства, затем я просто замолкал и слушал, как каждый рассказывает свою собственную историю – гораздо лучшую – версию моей истории. Таким образом, у вас появляется дюжина людей конкретизирующих вашу тему. Может быть, это даже сотня людей. И вы вдруг обнаруживаете, что тема становится универсальной, разрастающейся и затрагивающей жизнь каждого.

Помимо прочего, люди на вечеринке будут влюблены в вас, так как вы действительно их слушаете. Вы обращаете на них внимание и цените значимость их истории. Может быть, вы произнесете не более десятка слов за весь вечер, но люди запомнят вас как ослепительного собеседника – хотя на самом деле вы просто делаете свою работу. Собираете урожай. Слушаете. Разрабатываете свою тему. Иногда выбегая в туалет, чтобы записать самое интересное на куске туалетной бумаги и спрятать ее в своем носке.

Как только у вас наберется критическая масса деталей, вы начнете распознавать повторяющиеся паттерны.

В вышеизложенном эссе эти паттерны включают в себя:

1. Плохие вещи

1. Попытки изменить плохие вещи, что создает еще больше плохих вещей.

Вот и все. Вы можете вычленить дополнительные категории такие как: Мебель…Хищники… Бесшабашное поведение…Секс…Смерть…Бедность…Но, на самом деле, там всего две основные темы.

Как только вы распознаете паттерны, вы сможете организовывать и реорганизовывать их на страницах. Вырезая и вставляя, смотря, как каждый из них воздействует на тот, что идет следом за ним. Как коллаж. Целые книги могут быть написаны таким способом. Они не относятся к числу моих любимых, но они могут быть прекрасны.

Как метод коллаж хорошо работает, если он контрастирует со сценой, где люди взаимодействуют при развитии сюжета - это те главы, где происходят события или происходит эскалация сюжета. Коллажные главы также лучше всего использовать для замедления сюжета или обозначения времени проходящего в вашем вымышленном мире.

Но, в сценах устанавливающих или создающих тон или настроение – коллаж работает превосходно. Создайте список. Пойдите на вечеринку. Продолжайте обновлять свой список. Ищите паттерны. Затем организуйте свой список так, чтобы он стал наиболее эффективным.

*

В качестве домашнего задания прочитайте короткий рассказ Эми Хэмпель [17] Сбор урожая. Этот рассказ - прекрасный список деталей, который в конце разобьет вам сердце. Если вам не удастся найти эту книгу, поищите рассказ Кладбище где похоронен Аль Жольсон [18].

Если вы действительно амбициозны, найдите рассказ Тома Спанбауэра Морские животные в старых журналах Quarterly.

Затем напишите список того, чего вы боялись больше всего в детстве. Поработайте над этим списком несколько дней, добавляя детали так, как вы их запомнили. Освежите эти страхи. Затем встретьтесь с людьми и расскажите им достаточно для того, чтобы они стали рассказывать о своих монстрах из детства. Ищите паттерны у себя и других людей. Добавляйте новые материалы к своему списку. Затем организовывайте и реорганизовывайте ваш разросшийся список для того чтобы получить наилучший эффект. Это похоже на монтаж фильма. Резать и вклеивать. Если что-то выглядит блеклым или недораюотанным возвращайтесь назад и снова разговаривайте с людьми.

Идентифицируйте темы или «лошадей» в предыдущем эссе об авторитетности. Идентифицируйте темы в Великом Гетсби [19]. Определите тему в Бойне номер пять [20].

*

Говоря о списках, мой рассказ Кишки, это просто список вещей, о которых люди стыдятся говорить. Если вы его ещё не слышали, я буду читать Кишки и другие истории в Лас-Вегасе в этом месяце. Чтения будут проходить в Библиотеке Кларк Каунти, семь часов вечера, пятница, 13 число. Зал вмещает только 400 человек, так что возможно вам нужно приехать заранее. Я приеду туда раньше, чтобы подписать книги.

В субботу 21го февраля, я буду выступать в Академии колледжа искусств в Сан-Франциско. Это выступление будет частью дискуссии по литературному рассказу, в чем-то похожем я принимал участие два года назад. Я буду болтать с писателями Уильмом Гибсоном[21], Терренсом Бруксом [22]и Майклом Каннингемом[23]. Эта встреча будет доступна только для студентов факультета искусств. Если вы смерть как хотите попасть на эту встречу, пожалуйста, позвоните в колледж и уточните у них.

Еще раз спасибо всем, кто писал мне в 2003. Я отвечу на письма с почтовым штемпелем до 15 декабря 2003. На сегодня груда писем, всё еще величиной до колен, но я с этим разберусь.

Позже в этом году, я отвечу на другие письма, но только на те которые посланы в промежуток между двумя датами, которые будут сообщены позже. Если Вы хотите личный ответ, продолжайте проверять вебсайт относительно будущего «окна» для писем и пишите письма в указанный промежуток.

И, еще раз спасибо вам за то, что читаете меня.