Молотов хотел 18.6 говорить с фюрером». 9 page

А вот как в 1995 году в коллективной монографии «Создание первой советской ядерной бомбы» оценивал Берию академик Петросьянц, знавший его деловым образом еще со времен войны:

«...Будучи по природе своей очень умным человеком, с хорошей технической хваткой (в молодости окончил механико-строительное техническое училище, увлекался архитектурой), он стал в предвоенные и военные годы крупнейшим организатором военной техники. Курируя по поручению Сталина военные отрасли промышленности в годы войны, руководя соответствующими наркоматами, он сумел наладить выпуск многих тысяч танков, самоходных артустановок, многих миллионов боеприпасов, снарядов, обеспечивал в тылу бесперебойную работу металлургии — черной и цветной и др.

Среди всех членов Политбюро... и других высших руководителей страны Берия оказался наиболее подготовленным в вопросах технической политики и техники. Все это я знал не понаслышке, а по личным контактам с ним по многим техническим вопросам, касавшимся танкостроительной и ядерной тематики»...

Чтобы понять весомость этого мнения, надо знать, кем был человек, его высказавший. Андраник Мелконович Петросьянц в 1933 году после окончания Уральского политех-

нического института начал рядовым инженером на Уральском заводе тяжелого машиностроения им. С. Орджоникидзе и быстро вырос там до главного инженера. В 1939 году он был назначен членом коллегии и заместителем наркома тяжелого машиностроения, а с 1940 года — первым заместителем наркома станкостроительной промышленности. С октября 1941 года — заместитель наркома танковой промышленности. А с 1943 года генерал-майор инженерно-танковой службы Петросьянц работал в ГКО СССР — по той же «танковой» линии. Забегая далеко вперед, скажу, что в конце 1946 года Берия взял его в урановую проблему — заместителем начальника Первого главного управления, и Петросьянц стал одной из крупных фигур в быстро формирующейся атомной технике, впоследствии — Героем Социалистического Труда, академиком.

Увы, уважаемый читатель, я пока привел не всю характеристику, данную Берии Петросьянцем, и лишь сейчас восполню этот пробел. Петросьянц начинал свой рассказ о Лаврентии Павловиче так:

«Л.П. Берия с 1938 года возглавлял НКВД СССР, до этого работая в органах ЧК и НКВД Азербайджана и Грузии. Эти ведомства под руководством Берии осуществляли массовые аресты и казни, жестокие операции по выселению коренных жителей Ингушетии, Чечни, Осетии, крымских татар, калмыков и других народностей в глухие степи Казахстана, Средней Азии. Во время войны с гитлеровской Германией Берия создал СМЕРШ и заградительные отряды, принесшие гибель многим людям.

Но у Берия — карателя и организатора массовых арестов — было и другое лицо. Будучи по природе своей...» и далее по вышеприведенному тексту.

Не знаю, как читатель, но я, перечитывая только что приведенные мной строки, улыбался, хотя смешного тут ничего нет. Лично Петросьянц знал лишь одно лицо Берии — блестящего организатора, умеющего работать и умеющего создать условия для работы, самоотверженного, семижильного (если подсчитать его обязанности только по перечню Петросьянца) большевика, отдающего все силы для победы страны.

То, другое, «лицо» якобы карателя, лично Петросьянцу известно быть не могло, он никогда с теми ситуациями, о которых пишет как о негативных для оценки Берии, лично не сталкивался. Он даже довоенную биографию Берии перевирает и осуждает Берию с чужих слов.

Увы, это, как читатель уже мог видеть неоднократно, повторяется раз за разом: вполне достойно характеризующие Берию положительные личные впечатления, и тут же — некритическое восприятие его отрицательного образа, навязанного извне.

МОЙ РАССКАЗ о Берии военных лет подходит к концу. Однако кое-что еще тут сказать надо бы...

9 мая 1945года Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков закончилась. И теперь можно было сравнить ход и итоги двух мировых войн, которые выпали на долю России.

Вначале посмотрим на Первую мировую войну, в которой участвовала старая Россия. И вот что получается...

Царская Россия — по уверениям «демократов» — была не страна, а разлюли-малина! И «государь» «милостью Божьей» имелся, и государственные мужи... Один Петр Аркадьич Столыпин чего стоил! Как сказали бы белые пикейные жилеты из прославленного кафе «Флорида» в незабвенном ильфо-петровском Черноморске: «Это — голова»!

Да и солдатушки — бравы ребятушки, и мордатые «патриоты» — тороватые купцы-охотнорядцы — наличествовали. И радетель за землю русскую был — святой Иоанн Кронштадтский, непревзойденный златоуст.

Были также и прочая, и прочая, и прочая...

Начала эта Россия войну с Германией, тут же переросшую (как это и планировал «Золотой Интернационал») в войну мировую, по собственному изволению. Вначале даже сильно потрепала «немца» в Восточной Пруссии.

Высшее руководство, включая императора, психологического шока от начала войны не испытало, потому что ничего неожиданного в происходящем не было — Россия даже первой объявила мобилизацию!

Промышленность начавшей войну России имела все воз-

можности работать без перебоев в полную силу — за всю войну ни одна германская или австро-венгерская бомба или снаряд не упали ни на один из стратегически важных промышленных или военных объектов России. И все они всю войну сохранялись в неприкосновенности. Полностью — всю войну — сохраняется (за малыми потерями в Польше) — вообще весь экономический потенциал России.

И с самого начала войны немцы вынуждены воевать на два фронта, ибо с самого начала войны у той России были могучие союзники.

А потом...

А уж потом — когда война получила дальнейшее развитие, Россия так и топталась на своих рубежах, постепенно сдавая свою пусть и окраинную, но все же — свою территорию!

Варшаву...

Ригу...

И все более разваливалась, все более влезала (как это и планировал «Золотой Интернационал») во внешние долги. И все более не хватало винтовок, снарядов (хотя порой и утверждают обратное), не хватало ресурсов.

А главное, не хватало того морального духа, который, по точной оценке Наполеона, соотносится с материальным фактором как три к одному. За годы той войны не было создано ни одного значительного произведения искусства — одни «анянясы в шампанском, анянясы в шампанском»... Рыловские гуси, шелестящие над русским Севером своими крылами: «Какой простор!» не в счет — они уже летели к будущей новой России.

И в конце концов царская Россия Николая II — в итоге войны — рухнула!

Позорно и бесславно!

А как там с Россией Советской? Как с СССР Сталина? По уверениям тех же «демократов» и вечно чем-то недовольных россиянских «интеллигентов», это была не страна, а мрачный концентрационный лагерь, которым правили, запугав перед этим народ, два главных «палача» — Сталин и Берия.

Талантливые люди были в этой стране-тюрьме в загоне, и их пачками отправляли на Колыму.

Бездарных партийных и советских работников (то есть власть) народные массы ненавидели. Ну и так далее...

И вот коварный и сильный враг наносит по этому «колоссу на глиняных ногах» мощный, в истории ранее небывалый — по территориальному и материальному размаху — военный удар. Фронт разваливается, в плен сдаются целые соединения. Враг быстро занимает тысячи квадратных километров территории страны. Многие представители власти позорно бегут на восток, бросив все на произвол судьбы. В некоторых местах немцев встречают хлебом-солью...

«Тиран» Сталин и его «сатрапы» — на грани краха. Управление потеряно. Помощь извне мала, деятельных союзников нет, второго фронта нет. Значительная часть страны оккупирована, часть — под бомбежками... Бомбят даже столицу, а вторая столица попадает в блокаду.

Тысячи важнейших промышленных предприятий или потеряны из-за оккупации, или разрушены, или эвакуируются на восток. Добыча угля упала со 165,9 миллиона тонн в 1941 году до 75,5 миллиона тонн в 1942-м. Выплавка стали — с почти 15 миллионов тонн в 1940 году до 4,8 миллиона тонн в том же 1942-м, чугуна — с 18 миллионов тонн до 8...

А потом...

А уж потом, когда война получила дальнейшее развитие, Россия мощно пошла вперед, отбирая назад вначале пяди, крохи, а потом... А потом уже и до «европ» дойдя!

Эта, новая, Советская Россия смогла в ходе войны воссоздать такую мощную экономику, которая дала армии десятки тысяч танков, самоходных артиллерийских установок, сотни тысяч самолетов, артиллерийских орудий!

И каких танков!

Каких орудий!

Эта Россия стала единым военным лагерем. Не на словах, а на деле она жила призывом: «Все для фронта, все для Победы!» Эта Россия создала в ходе войны выдающиеся произведения искусства: симфонии и подлинно народные песни, романы и повести, поэмы и пьесы...

Эта Россия даже новые линии и станции метро строила!

И какие станции!

И, в конце концов, разгромила врага, пришла в Берлин, отлив из ратной бронзы медаль и за его взятие, и за взятие Будапешта и Вены, и за освобождение Варшавы, Праги, Белграда...

В итоге этой Второй мировой войны, ставшей для России второй Отечественной, Россия окончательно оформилась как великая сверхдержава.

Какая слава!

Какой итог!

И какой контраст по сравнению с итогами той, первой, «царской» войны.

ПОЧЕМУ? Как? За счет чего? И под чьим руководством?

В 1944 году на Урале, в ту парторганизацию, членом которой был и Борис Глебович Музруков, поступило заявление о приеме в ВКП(б) от 74-летнего академика Патона.

Вот что он писал:

«Когда Советская власть взяла в свои руки управление нашей страной, мне было уже 47 лет. Проработав много лет в условиях капиталистического строя, я усвоил его мировоззрение... Начинания новой власти я считал нежизненными... Когда я познакомился с планом первой пятилетки, я не увидел возможностей для его выполнения. Время шло, развернулась работа по Днепрострою, которая никак не давалась прежней власти. Я начал понимать свою ошибку по мере того, как осуществлялись новые стройки... Все- больше менялось мое мировоззрение. Я стал понимать, что к Советской власти меня приближает то, что труд, который является основой моей жизни, Советская власть ставит выше всего. В этом я убедился на деле... Начавшаяся Великая Отечественная война явилась блестящим подтверждением мощности и стойкости советского строя. Перед моими глазами прошли две последние войны — японская и империалистическая. Я имел возможность сравнить положение тогда с тем, что происходит сейчас, во время Отечественной войны. Меня поражает выдержка и героизм, с какими советский народ борется на фронтах и в тылу под твердым руководством партии и Советского правительства...»

А вот оценка со стороны...

Генерал-майор Фридрих Вильгельм фон Меллентин был врагом, но врагом умным и опытным: воевал в Польше, во Франции, на Балканах, в Африке, на Восточном фронте, а затем опять во Франции, в Арденнах и в самой Германии... Закончил войну начальником штаба 5-й танковой армии в Рурском котле. В 1956 году в Лондоне вышла его книга «Panzer battles — 1939—1945», изданная у нас в 1957 г. («Танковые сражения. 1939—1945гг.»). Глава XIX его мемуаров называется «Красная Армия», и ниже я приведу выдержки из нее.

Итак, потомственный немецкий офицер, генерал вермахта Ф.В.фон Меллентин:

«Русский солдат любит свою «матушку Россию», и поэтому он дерется за коммунистический режим, хотя, вообще говоря, он не является политическим фанатиком. Однако следует учитывать, что партия и ее органы обладают в Красной Армии огромным влиянием. Почти все комиссары являются жителями городов и выходцами из рабочего класса. Их отвага граничит с безрассудством; это люди очень умные и решительные. Им удалось создать в русской армии то, чего ей недоставало в Первую мировую войну — железную дисциплину. <...> Дисциплина — главный козырь коммунизма, движущая сила армии. Она также явилась решающим фактором и в достижении огромных политических и военных успехов Сталина. <...>

Индустриализация Советского Союза, проводимая настойчиво и беспощадно, дала Красной Армии новую технику и большое число высококвалифицированных специалистов.<...>

...в ходе войны русские постоянно совершенствовались, а их высшие командиры и штабы получали много полезного, изучая опыт боевых действий своих войск и немецкой армии. Они научились быстро реагировать на всякие изменения обстановки, действовать энергично и решительно <...>

...русский, в целом, безусловно отличный солдат и при искусном руководстве является опасным противником

<...> Умелая и настойчивая работа коммунистов привела к тому, что с 1917 года Россия изменилась самым удивительным образом. Не может быть сомнений, что у русского все больше развивается навык самостоятельных действий, а уровень его образования постоянно растет.

Русские дивизии<...>наступали, как правило, на узком фронте<...> Они появлялись словно из-под земли, и казалось, невозможно сдержать надвигающуюся лавину.<...> Лишь закаленные в боях солдаты были в состоянии преодолеть страх, который охватывал каждого.<...> После 1941 года к людским массам русских добавились массы танков. Отбить такие атаки было, конечно, значительно труднее, и стоило это гораздо большего нервного напряжения.<...>

Мои замечания<...>касались<...>действий русской пехоты, которая в ходе второй мировой войны полностью сохранила великие традиции Суворова и Скобелева. <...> Русская артиллерия, подобно пехоте, также используется массированно.<...>В ходе войны русские совершенствовали и развивали тактику артиллерии в наступлении. Их артиллерийская подготовка превратилась в подлинный шквал разрушительного огня.<...>Русская артиллерия является очень грозным родом войск и целиком заслуживает той высокой оценки, какую ей дал Сталин.<...>

Необыкновенное развитие русских бронетанковых войск заслуживает самого пристального внимания со стороны тех, кто изучает опыт войны. Никто не сомневается, что у России может быть свой Зейдлиц, Мюрат или Роммель, — в 1941—1945 годах русские, безусловно, имели таких великих полководцев.<...>Танкисты Красной Армии закалились в горниле войны, их мастерство неизмеримо возросло. Такое превращение должно было потребовать исключительно высокой организации и необычайно искусного планирования и руководства»...

Сам военный, генерал Меллентин дал высокую оценку чисто военному руководству СССР: «Русское высшее командование знает свое дело лучше, чем командование любой другой армии». Но зная то, что мы знаем, можно и приба-

вить: «Знает благодаря политическому руководству, сформировавшему в ходе войны и перед ней компетентный потенциал такого командования»!

Можно привести и другие свидетельства, однако я ограничусь признаниями знаменитого немецкого авиапредпринимателя и конструктора Хейнкеля. Авиаконструктор А.С. Яковлев писал, что выполнение советских заказов в начале 30-х годов заставило немца резко улучшить технологическую дисциплину и методы заводского контроля. «Я думал, — удивлялся Хейнкель, — что у меня отличный завод, но большевики работают лучше».

Россиянские «демократы» ставят свечки перед образами «невинно убиенного злодеями-большевиками» «святого» Николая Второго... Но величие державе обеспечила эпоха Сталина.

И она же — эпоха Берии.

И обеспечила не за счет заградотрядов и страха, а за счет созидательных, творческих сил народа, во главе которого стояли Председатель Государственного Комитета Обороны И.В. Сталин и его заместитель Л.П. Берия, о котором во всех послевоенных изданиях истории Великой Отечественной войны если и была сказана пара слов, то лишь клеветнических и ругательных.

Глава 17