Вопр.Османская империя Конец XVI-XVIII вв.Кризис

Начало упадка Османской империи (к. XVI-XVII вв.)

Турецкое общество "золотого века" империи (1453-1571 гг.) оставалось на раннефеодальной стадии развития. Однако обширные завоевания этой эпохи, включившие в состав империи другие народы с более высоким уровнем социально-экономического развития, ускорили темпы феодализации и собственно турецкого общества. Уже на рубеже ХVI-ХVII вв. появляются первые признаки кризиса военно-феодальной структуры османского государства, внешним проявлением которого стало общее ослабление эффективности военно-политической и хозяйственной систем (резкий рост цен, военных затрат, количества чиновников). Налоги на содержание флота увеличились в 7-8 раз, джизия на неверных гяуров в 15 раз, численность наемной армии за 1562-1609 гг. выросла в 2 раза, а затраты на ее содержание в 3 раза; количество тимаров в первой пол. ХVII в. выросло на 50%, а ополчение тимариотов только на 25-30%.

Демографический взрыв ХVI в. увеличил население империи на 50%, что привело к исчерпанию возможностей экстенсивного развития с/х, широким деревенским миграциям в города и изменению соотношения деревенского и городского населения. На первых порах эти процессы способствовали росту городской экономики, пополнению войска и рядов духовенства. Однако возможности расширения ремесленного производства были крайне ограниченными (подавляющая часть населения имела минимальную покупательную способность, а зажиточная верхушка предпочитала товары европейского, а не отечественного производства). С исчерпанием абсорбционных возможностей городов миграционные процессы привели к пауперизации и маргинализации их населения, к превращению плебса в активную политическую силу - "горючий материал" политической жизни (разбойники, религиозные фанатики). Резкий рост городского населения привел к нехватке продовольствия и сырья для ремесленного производства. Государство запретило экспорт с/х продукции, но это привело лишь к росту контрабандной торговли ею. Глубокий социально-экономический кризис на рубеже ХVI-ХVII вв. положил конец демографическому росту и сменил его на спад - в сер. ХVII в. население империи сократилось до уровня начала ХVI в.

Всестороний кризис, поразивший Османскую империю на рубеже ХVI-ХVII вв., отразился на ее международных позициях. Поражение турецкого флота в битве при Лепанто 1571 г. стало свидетельством истощения ее наступательного потенциала. Турецкие историки называют эпоху после этой битвы 1571-1683 гг. "периодом остановки" (на завоевание Крита после Лепанто у них ушло 25 лет). Конкретной причиной остановки было разложение тех государственно-политических институтов и военно- феодальных структур, на которых базировалась османская экспансия.

Большую роль в управлении страны играло мусульманское богословие (улемы). Владея обширными фондами вакуфных земель с прикрепленными к ним крестьянами, оно не только обслуживало интересы господствующего феодального класса, но и являлось его влиятельной прослойкой. В руках улемов находились все судебные органы, а также просвещение, имевшее исключительно богословский характер. Вся культурная жизнь страны находилась под жесткой опекой богословия, преследовавшего малейшее проявление свободомыслия.

В административном отношении Османская империя делилась на области (вилайеты) и вассальные земли — пашалыки — в Африке и Аравии. Наместники провинций и областей,эмиры и паши, объединяли в своих руках военную и гражданскую власть; они держали себя как полунезависимые властители, имели свой двор, свое войско, вводили особые местные налоги, взимали таможенные сборы и даже иногда

чеканили монету. Жили они и управляли по принципу сам себе падишах. Гнет пашей часто вызывал крестьянские восстания,подавляемые с большой жестокостью.

Однако в 17-18 веке страны Европы их армии быстро развивались страны и их армии быстро развивались, армия экономически отсталой Турции не могла в полной мере сохранить свою боеспособность и начала терпеть поражения. Не отдавая себе отчета в подлинной причине неудач, правящие круги Турции пытались преодолеть военные трудности численным увеличением армии и, прежде всего, янычар. Они встали на опасный путь наделения янычар различными привилегиями, что лишь содействовало упадку воинской дисциплины, увеличивало их претензии и привело к их постоянному и пагубному вмешательству в государственные дела. Все это подорвало боеспособность янычарского войска.

Турция в XVII—XVIII вв. неуклонно превращалась в отсталое военно-феодальное государство, внутренняя организация которого вступила в процессе разложения. Но и в этот период Турция продолжала вести захватнические войны. Однакотеперь возможности внешнего грабежа значительно

сократились, а народы, которым империя угрожала, оказывали ей решительное сопротивление. Захватнические войны больше не давали турецким феодалам новых обширных территорий и новых данников. Войны истощали Турцию и обостряли процесс внутреннего разложения.Поскольку войны больше не приносили крупной добычи турецким феодалам, они стали с гораздо меньшей охотой исполнять военную службу и старались под всяким предлогом откупиться от нее. Все это служило одной из важнейших причин обострения борьбы между султанской властью и феодалами за передел ленных владений.

По мере уменьшения военных успехов и роста цены за них стала проявляться несостоятельность тимарной системы в новых условиях. Большинство тимаров стали нерентабельными, так как не окупали военных расходов тимариотов. Современное огнестрельное оружие ослабило ценность ополчения тимариотов. Главная военная опора империи теперь была заинтересована не столько в участии в войнах за право сбора налогов, сколько в непосредственно хозяйственной эксплуатации податного населения, т. е. в смене государственно-феодального землевладения на частнофеодальное. Юридическая предпосылка приватизации тимарных земель была заложена еще Указом Мехмета II: "Если он (тимариот - Авт.) занял землю райята, то пусть платит установленные подати... " - просто в докризисные времена никто не желал воспользоваться такой возможностью. Приватизация и объединение тимаров в одних руках привели к созданию крупнопоместного частного землевладения - чифтликов и нового слоя местной частнопоместной знати - аянов (большинство же бывших тимариотов превратились в нищих "рыцарей", но в разряд крестьян не переходили).

Быстрому росту могущества аянов способствовала товарная направленность их хозяйственной деятельности и связи с торгово-ростовщическими кругами. "Революция цен", вызванная притоком дешевого серебра в Европу из Южной Америки, способствовала обогащению аянов на продаже подорожавшей с/х продукции. Тимариоты же проиграли на "революции цен", так как имели строго регламентированные государством доходы на фоне повышения цен и налогов. Крестьянство, превращенное аянами в арендаторов, ничего от "революции цен" не получило. Еще одним источником роста экономического могущества аянов на местах было предоставление им Стамбулом, нуждавшимся в средствах, полномочий откупщиков: аяны воспользовались этим для захвата новых с/х угодий и городской недвижимости.

Экономическое могущество аянов, основанное на частнофеодальной собственности на землю, товарности их чифтликов и откупной системе, трансформировалось в политическое влияние на местах. На место губернаторских диванов - органов военно-бюрократической служилой знати, приходят советы аянов. В условиях обязательной ротации чиновников каждые 2 года реальная власть сосредоточивалась у несменяемых аянов-заместителей, т. е. появляются элементы наследственности административной власти на уровне уездов, санджаков и даже вилайетов. В к. ХVII в. аяны под благовидным предлогом борьбы с разбойниками создают собственные военные отряды (в среднем каждый аян мог выставить до 300 вооруженных людей). Таким образом, частнофеодальная тенденция на местах подрывала монопольное положение "людей пера и меча" как военно-феодальной основы разбойничьего государства. Это резко снизило эффективность всей системы государственного управления.

Параллельно разложению тимарной системы внизу шло перерождение столичной, преимущественно нетурецкой, бюрократии: она все в большей степени комплектовалась не по принципу меритократии за личные заслуги и способности, а по родственно-коррумпированным связям. Нехватка средств в казне вынуждала стамбульскую бюрократию расширять фонд государственных земель за счет тимарного землевладения - это привело к усилению противоречий коррумпированной и ведомственно разобщенной стамбульской государственно-феодальной верхушки с территориально раздробленной частнофеодальной аянской знатью. Стамбул ничего не мог противопоставить центробежным тенденциям на местах, кроме стравливания аянов между собой по территориальному принципу.

С разложением тимарной системы усиливаются не только военные, но и политические позиции янычарского корпуса в жизни государства и общества. Численность янычар с сер. ХV в. до к. ХVII в. выросла с 8-12 тыс. до 81 тыс. чел. Содержание янычар стало чрезвычайно дорогостоящим (стамбульская янычарская гвардия в количестве 15 тыс. чел. содержалась казной наравне с 12-тысячным двором султана - по отчетам 1674 г. двор и гвардия съели 325 тыс. овец и ягнят). Поскольку жалованье им постоянно задерживалось из-за нехватки средств, вся политическая активность янычар была направлена на сохранение их традиционных прав и привилегий. Чем слабее становилась тимарная система, тем решительнее янычары вмешивались в дела государственного управления, особенно в кадровые вопросы, добиваясь смещения сначала неугодных им Великих визирей, а затем и султанов. Современники отмечали, что "управы в государстве не стало... его держат в руках состоящие на жалованье янычары", "янычары, бывшие некогда силой и опорой Османской державы, стали сейчас причиной ее упадка... Почти все они, противно старым обычаям, женаты, занимаются ремеслом и торгуют... Когда же им приказывают идти на войну, они убегают и прячутся или же дают офицерам деньги, чтобы не ходить в поход". При этом горожане мечтали записаться в янычарский корпус, чтобы получить возможность заниматься торгово-ремесленной деятельностью без уплаты налогов и цеховой регламентации. Таким образом, из опоры султанской власти янычары превратились в источник политической нестабильности.

Итак, ХVII век характеризуется разложением всех основных социально-политических и экономических структур, обеспечивавших взлет Османской империи в ХV-ХVI вв. (тимарная система, сословная структура, янычарский корпус, централизация государственной власти), и начинается эпоха упадка и превращения империи в "больного человека" Европы. Малая Азия, основная территория расселения собственно турок и бывшая этнополитическим хребтом империи, вследствие своей социально-экономической неразвитости не могла быть экономическим центром. С резким усилением налоговой эксплуатации немусульманских районов для уменьшения бюджетного дефицита усиливается национально-освободительное движение немусульманских народов, подавление которого тоже требовало больших затрат. Упадок был следствием не только цикличности развития, присущей всем восточным военно-феодальным образованиям (трансформация государственного феодализма под воздействием частнофеодальной тенденции). Свою лепту в ослабление мощи империи внес и внешний фактор.

Открытие новых торговых путей из Европы на Восток в результате ВГО не сразу отразилось на торгово-финансовых показателях Османской империи. В ХVI в. торгово-посредническая монополия турок в Средиземноморье позволила им увеличить таможенные сборы в 4 раза. На экономическое развитие турецкой метрополии - М. Азии транзитная торговля оказала только поверхностное влияние (преимущественно города побережья). Однако Стамбул, в соответствии с традиционными мусульманскими представлениями об обязанности хорошего правителя обеспечить обилие товаров на рынке, заботился не о развитии собственного производства, а об увеличении импорта. В 1569 г. Сулейман Великолепный с целью раскола христианской Европы заключил союз с "христианнейшим" французским королем - в обмен на военно-политическую поддержку Франции по ряду вопросов политики в Европе Парижу предоставлялись торговые льготы - капитуляции (впоследствии они будут предоставляться Стамбулом и другим странам). Султаны считали торговые уступки несущественными в сравнении с военно-политическими выгодами для себя от них (к тому же, со сменой османских правителей европейцы должны были добиваться подтверждения своих торговых привилегий). Только будущее покажет недальновидность предоставления европейцам торговых льгот: иностранные торговцы оказались в гораздо более защищенном юридически положении по сравнению с бесправными местными, европейское купечество использовало в качестве своих торговых агентов представителей немусульманской части населения империи, которые превратились со временем в компрадорскую прослойку - "троянского коня" Запада в Османской империи; обилие европейских товаров блокировало развитие отечественного ремесленного и промышленного производства.

В ХVII в. последствия перемещения торговых путей из бассейна Средиземноморья уже дадут о себе знать: Турция потеряет былую роль монопольного или основного посредника в европейско-восточной торговле и останется всего лишь поставщиком сырья для растущей европейской промышленности и импортером готовой европейской продукции. Положение сырьевого придатка Европы обескровливало турецкие финансы и военные возможности.

С окончанием Тридцатилетней войны в Европе в 1648 г. резко ухудшается международное положение Османской империи. Франция более не была заинтересована в сохранении с Турцией союзнических отношений и даже стала участвовать во враждебных ей коалициях. Это стало сказываться на исходе военных действий турок против теперь уже регулярных и гораздо лучших по техническому оснащению европейских армий. В 1683 г. главком был удавлен после военного поражения по приказу султана Мехмета IV, а сам султан свергнут янычарами. С этого времени турецкие историки датируют начало "периода отступления", т. е. потери Партой ранее завоеванных территорий. По Карловицким договорам 1699 г. Венгрия и Трансильвания отошли к Австрии, юг правобережной Украины к Польше, Морея к Венеции, а по русско-турецкому договору 1700 г. Азов к России. Так произошел первый международный раздел османских владений в Европе, возник вопрос о статусе Черноморских проливов, начинается борьба за турецкое наследство - и отдельные непрочные успехи турок, и само существование Османской империи отныне будут зависеть в основном от соотношения сил борющихся за это "наследство" держав, преследующих разнонаправленные интересы, а не от Стамбула.

Первые реформы

Султаны и везири не могли понять подлинных причин государственного развала. Но они явственно ощущали внешние проявления кризиса: опустошение казны, военные поражения, янычарские восстания, самоуправство пашей и аянов, взятничество, отпадение целых областей, освободительные движения угнетенных народов. Поэтому наиболее дальновидные из турецких государственных деятелей, пытаясь сохранить основы турецкого феодального господства, стали искать путей к централизации и укреплению центральной власти.

В конце XVIII в. возник план реформ, направленных прежде всего на преодоление раздробленности Османской империи. Реформы эти сводились в основном к мерам военно-технического характера, к укреплению армии, администрации и финансов. Эта была запоздалая попытка господствующего класса спасти разваливающуюся империю. Реформы были связаны с именем вступившего в 1789 г. на престол султана Селима III. Впрочем, личная роль Селима III была невелика. Фактически его именем действовали несколько сановников.

В 1792—1796 гг. были опубликованы указы султана об отобрании тимаров и зеаметов у тех ленников, которые, не выполняют своих воинских обязательств перед государством, об учреждении отдельного казначейства для финансирования новых установлений, об открытии военно-инженерного училища, о преобразованиях во флоте и о создании нового корпуса регулярных войск, обученных и дисциплинированных по-европейски.

Совокупность мероприятий Селима III, а также созданное им регулярное войско, предназначенное в дальнейшем заменить войско янычар, назывались низам-и-джадид (новая система). Эти вооруженные силы, хотя и малочисленные, выгодно отличались от янычар своей дисциплинированностью и военной подготовкой.

При помощи иностранных инструкторов был заново построен значительный военный флот, насчитывавший к концу XVIII в. 23 линейных корабля и ряд более мелких судов. Селим III пытался реформировать и гражданское управление: подчинил деятельность великого везиря контролю неофициального совета двенадцати, составленных из приближенных к султану лиц, учредил постоянные

посольства за границей.

Однако социальная опора султана была узка и ненадежна. Сторонники султана — образованные столичные вельможи и небольшая часть провинциальных феодалов — были малочисленны и нерешительны. Подавляющее же большинство светских и, в особенности, духовных феодалов активно противились реформам, усматривая в них покушение на старинные привилегии. Поэтому султан и не смог провести сколько-нибудь существенные реформы в области экономики. Экономическая, материальная база центрального правительства не только не была укреплена, но, наоборот, ослаблена безуспешной борьбой с противниками реформ. Особенно были обеспокоены янычары, опасавшиеся, что их корпус будет ликвидирован и заменен войсками низам-и-джадид. А янычары были не только воинским подразделением, но и привилегированной сословной группой. Селим III не имел возможности опереться на буржуазию. Турецкая национальная буржуазия еще просто не формировалась. Для более же развитой в социально-экономическом отношении инонациональной буржуазии (в частности, греческой

и славянской), хотя она и была заинтересована в обеспечении порядка и безопасности, было неприемлемо само турецкое господство.

Реформы легли тяжелым бременем на народные массы, и прежде всего на крестьянство. Введение новых тяжелых налогов и поборов обострило недовольство народных масс. В итоге Селим III оказался перед непреодолимыми препятствиями. К тому же возникли внешнеполитические осложнения, еще больше ослабившие сторонников реформ.