Lt;right><i><b>Три. Четыре. Двери затвори.

Пять... Шесть... Крепче стисни крест...</b></i></right>

Гермиона переступила с ноги на ногу – холодная плитка ванной комнаты жгла кожу. Вновь посмотрела в большое ростовое зеркало. Плечи усеяны синяками. Следы его тонких пальцев.

<i>Любишь пожестче, Грейнджер?</i>

На шее виднеются алые кровоподтеки. Отметины, оставленные его губами.

<i>Какая ты горячая.</i>

На нижней губе – маленькая рана.

<i>Соленая. Вкусная.</i>

Гермиона закрыла глаза и глубоко вдохнула.

– Этого не было. Не было! – Она посмотрела на свое отражение. – Не было, слышишь?

Отражение, улыбнувшись, промолчало.

<i>Было.</i>

<center>***</center>

Гермиона сидела на кровати и разглядывала содержимое платяного шкафа. Секунды постепенно складывались в минуты, а она все не прекращала отсутствующим взглядом смотреть на бледно-зеленую блузку, болтающуюся на вешалке ближе, чем все остальные. Единственную с высоким воротником.

В конце концов, мышцы заныли от долгого бездействия, и она медленно поднялась с кровати. Ткань легко соскользнула с плечиков и тряпицей повисла в ее руках. Накинув блузку на плечи, Гермиона принялась непослушными пальцами застегивать пуговицы.

<i>Раз.</i>

<i>Два.</i>

Гермиона остановилась, руки замерли на полпути к следующей перламутровой бусине. Мысль стрелой метнулась к событиям той ночи. Ранка на губе тут же заныла тупой болью. На языке появился привкус металла.

<i>Три.</i>

<i>Четыре.</i>

После секундной заминки пальцы продолжили выполнять механические движения.

<i>Этого не было. Не могло быть.</i>

<center>***</center>

Они все смотрели. Она кожей чувствовала их взгляды. Обвиняющие. Осуждающие. Дерзкие. Они все знают.

И они смотрят.

Гермиона потерла рукой затекшую шею, развернула перед собой схему утренней планерки. Внутреннее напряжение постепенно достигало своего апогея. Буквы никак не хотели складываться в слова, а слова – в связные предложения. Отчеты, доклады, подготовка мероприятия…

<i>Они знают. Они видели.</i>

Гермиона понимала, что от нее, как от руководителя отдела, ждут хоть каких-то указаний и наставлений для дневной работы, но слова комом стояли в горле.

<i>Ты же не откажешь мне, правда, милая?</i>

Жар прикосновений, агония мыслей.

До Гермионы донеслось чье-то перешептывание, и она мигом подняла голову, осматривая присутствующих. Сидящая рядом помощница, Нэнси, тихо прокашлялась и наклонилась к ней.

– Они все ждут, Гермиона, – Нэнси тронула ее за запястье.

<i>Там, под кофтой, синяки, Нэн, ты знаешь? Там доказательства того, что мы горели.</i>

– Они хотят узнать…

<i>Они хотят узнать, как ты могла переспать с Малфоем? Как ты допустила это?</i>

– … план на сегодняшний день.

Гермиона тяжело сглотнула и кивнула.

– Что же, – она захлопнула папку и с опаской посмотрела на коллег. – Я знаю, что после вчерашнего праздника нам всем очень трудно приступить к…

Стивен прыснул в кулак и заговорил:

– Да уж, после вчерашнего мы еще неделю не сможем приступить к обычным трудовым будням. Вы не согласны, мисс?

Намеки. Долго ждать их не пришлось.

– Стивен, я думаю, мы должны приступить к обычному графику немедленно.

Вот так. Все наладится. Главное держать себя в руках.

Стук в дверь показался Гермионе неестественно громким. И почему-то тут же зародил внутреннее беспокойство.

– Это просто фурор, ребята!

В кабинет вихрем ворвалась Паркинсон. Через несколько секунд на стол прямо перед Гермионой приземлился свежий выпуск «Ежедневного Пророка». Дрогнувшей рукой Гермиона подтянула к себе газету. В нос ударил запах типографской краски. Стоило ей взглянуть на первую полосу, как к горлу ту же подкатила тошнота. Между заголовков, содержания и рекламы, ярким пятном вспыхивала фотография.

Она.

Малфой.

Танец.

<i>«Слизерин и Гриффиндор: первый шаг к перемирию, или нечто большее?»</i>

<center>***</center>

Вцепившись руками в папку с отчетами, Гермиона блуждала по запутанным коридорам Министерства магии. Молча. Глядя прямо перед собой. Чеканя шаг так сильно, что порой в голове вспыхивала мысль о том, что еще одно движение – и шпильки не выдержат. Сломаются, и Гермиона рухнет на колени прямо посреди коридора. На черную блестящую плитку. Папка с глухим стуком упадет. Тонкие листы, со сводками и докладами, разлетятся на несколько метров вокруг.

– Эй, Грейнджер? – уверенный голос острой иглой вошел в сознание. – Зеленая блузка?

Гермиона остановилась как вкопанная. Оторвала взгляд от пола и посмотрела вперед. Малфой, придерживая двойные решетки лифта, улыбался.

– Я польщен.

Гермиона поморщилась. Железные шпильки, которые сдерживали ее волосы в строгом пучке, словно впились в кожу. Виски заныли.

– Присоединишься?

Малфой, шутливо поклонившись, указал рукой в сторону пустующей кабины лифта.Гермиона сделала шаг назад. Мотнула головой.

– Я собираюсь навестить Поттера, – Малфой отвлекся, наблюдая, как стайка служебных записок в виде самолетиков впорхнула в лифт. – Он хотел обсудить нашу вечеринку. Кажется, ему есть что рассказать.

Гермиона, прикусив внутреннюю сторону щеки, пыталась сдержать вопль ужаса, который комком собирался внутри.

<i>Я хочу тебя, Гермиона.</i>

<i>Мне нужно на свежий воздух.</i>

<i>Все в порядке? А, Грейнджер?</i>

– Думаю, нам тоже есть чем поделиться с Золотым Мальчиком, а, Грейнджер? – Малфой вопросительно приподнимает брови.

Насмешка. Напоминание. Наглость. В каждом слове, жесте и движении.

Словно: «Посмотри, до чего ты опустилась, Гермиона. Переспала с врагом детства и бывшим Пожирателем смерти. Напилась в хлам. Даже я, просто воспользовавшись моментом и ситуацией, не пал так низко».

– Тебе понравилось? – Малфой отступил вглубь кабины лифта, и, избавленные от давления, золотые решетки с противным скрежетом закрылись. – Мне – очень. Я бы повторил.

<i>Я буду твоим живым напоминанием. Всегда.</i>

– Оставь меня, Малфой! – зашипела Гермиона.

Он хохотнул, и, отсалютовав невидимым бокалом, нажал пальцем на кнопку лифта. Прохладный женский голос тут же откликнулся:

– Следующий уровень – седьмой. Отдел магических игр и спорта, включающий в себя штаб-квартиру Британско-ирландской лиги квиддича, Официальный клуб игроков в плюй-камни и Сектор патентов на волшебные шутки.

Раздался лязг цепей, и, через секунду, на месте Малфоя и светлой кабины лифта, осталась лишь поблескивающая резная решетка.

И зияющая пустота за ней.

<center>***</center>

Гермиона, торопясь, огибала столпившихся в холле волшебников. Ей так не хотелось покидать свой уютный кабинет, в котором царила тишина и спокойствие, но Джинни упорно настаивала на совместном обеде, и Гермиона, сдавшись, покинула свою зону комфорта. Поплотнее укутавшись в мантию, Гермиона старалась покинуть Министерство незамеченной. Услышав откуда-то с боку знакомый голос Парвати, она опустила голову и прибавила шагу.

Все разговоры сегодня только о Рождественской вечеринке. Отовсюду доносились обрывки фраз, наполненных восторгом и впечатлениями. Но это еще ничего. К подобному галдежу она получила иммунитет еще на четвертом курсе, во времена Святочного бала. Но ведь кроме общего галдежа и эйфории был еще и шепот. Шепот, который рассказывал об очень интересных событиях, которые имели место на Рождественской вечеринке.

История. Которая передавалась из рук в руки бережено и аккуратно, словно хрустальная ваза. Потому что такое уж точно случается не каждый день.

<i>Слизерин и Гриффиндор: первый шаг к перемирию, или нечто большее?</i>

Нечто большее. Они знают. Они видели. Не могли не видеть. И это было сенсацией. И приговором.

Гермиона старалась не замечать все эти пристальные взгляды. Но они были. Заинтересованные. Осуждающие. Обвиняющие.

Сосредоточенность таяла на глазах, а чувство отвращения к себе только возрастало.

Гермиона споткнулась. Кто-то подхватил ее под локоть, помогая удержать равновесие.

– Гермиона!

Она отряхнулась и выдернула руку из цепких пальцев. Перед ней стоял Блейз Забини.

– Как дела, Гермиона? – Забини похлопал её по плечу и улыбнулся. – Мы собираемся на обед, присоединишься?

– Мы? – Гермиона растеряно моргнула, и только потом обратила внимание на девушку, стоящую рядом с Забини.

На девушку, за ухо которой была заложена волшебная палочка.

– Луна? – Гермионе не удалось скрыть удивление.

Та уверено кивнула и обняла Забини за талию.

– Так ты присоединишься к нам, Гермиона? Или мозгошмыги в твоей голове хотят побыть в одиночестве?

– Я…

– Грейнджер не сможет почтить нас своим присутствием, – Малфой будто появился из-под земли, и тут же по-хозяйски закинул руку Гермионе на плечо. – Ее ждет наша Рыжая бестия.

Гермиона почувствовала, как по спине ползет холодок, а ноги становятся ватными. Руки, сминая подкладку в карманах мантии, сжались в кулаки.

– Откуда ты знаешь, Малфой? – она попыталась отойти от Драко, но тот лишь сильнее прижал ее к себе.

Наклонившись к ее уху, он прошептал:

– Я слежу за тобой, милая.

Ужас ледяной хваткой вцепился в сердце Гермионы. Она тут же оттолкнула Малфоя, и, задев Забини плечом, скрылась в толпе.

– Что это с ней?

Блейз кивнул в сторону мелькающей среди спин волшебников копны волос Гермионы. Малфой проследил за тем, как Грейнджер, воровато оглянувшись, накидывает на голову капюшон, шагает в камин и исчезает в зеленых языках пламени.

– Мне почем знать, Блейз? – Драко провел рукой по волосам и усмехнулся. – Мозгошмыги покусали. Или любимую книжку не нашла, ну.

<center>***</center>

<i>Пять.</i>

<i>Шесть.</i>

<i>Семь.</i>

<i>Восемь.</i>

Гермиона быстро спускалась вниз по лестнице. Тревога не покидала ее целый день.

Отправляясь домой, Гермиона надеялась, что уж там-то сможет найти покой, но маленькая ошибка, и она, ткнувшись носом в пышный рождественский венок, приземлилась у чужих дверей.

Трансгрессия не удалась, и она, вместо того, чтобы оказаться возле двери своей квартиры, перенеслась в соседний дом.

Теперь же перед глазами мелькали железные двери обычных маггловских квартир, чистые лестничные клетки и бетонные ступеньки. Цокот каблуков эхом отдавался от стен, а Гермиона, придерживая полы мантии, старалась как можно быстрее уйти из холодного подъезда. Ее не покидало ощущение чужого присутствия. Словно, кто-то смотрит прямо ей в спину. Следует за ней.

Шаг в шаг.

Достигнув первого этажа, Гермиона бросилась к массивной железной двери, как к спасательному кругу. В полумраке пальцы не сразу нащупали кнопку замка, и это послужило причиной еще одного приступа необъяснимой паники.

<i>Я слежу за тобой.</i>

Судорожно нашарив кнопку, Гермиона нажала на нее. Послышалась незатейливая мелодия из нескольких нот, и дверь, поддавшись напору, отворилась. Гермиона мигом выскочила из подъезда. И только когда дверь с характерным звуком захлопнулась, позволила себе выдохнуть и оглянуться. Позади нее никого не было, только мелкие снежинки лениво опускались на козырек.

Гермиона расправила плечи, стараясь тем самым сбросить с себя чувство тревоги.

– Ты волшебница, – зашептала она себе под нос. – И ты справишься с кем угодно, ясно?

Трясущимися от холода руками, она пошарила в кармане мантии и выудила оттуда связку ключей. Родной подъезд окутал теплом и ощущением безопасности. Гермиона медленно поднялась на шестой этаж. Спокойствие и понимание того, что здесь ее никто не обидит, плавно обволакивали сознание. Здесь ее никому не достать. Здесь нет этих взглядов. Насмешек. Малфоя.

Этой унизительной истории.

Гермиона встряхнула волосами и со слабой улыбкой вставила ключ в замочную скважину.

<i>Дом, милый дом.</i>

<center>***</center>

Квартира встретила Гермиону запахом хвои и мандаринов. Взмахнув палочкой, она зажгла свет, а затем сняла мантию и сапоги. В дверях кухни появился сонный Живоглот. Мягкой поступью он направился к хозяйке и принялся тереться о ее ноги, требуя ласки и заботы.

– Что ты прячешь от меня, хитрюга? – Гермиона нагнулась и, отодвинув кота в сторону, подняла с пола стопку утренней почты.

Среди писем и открыток затерялись свежие выпуски «Ежедневного Пророка» и «Ведьмополитена». Пройдя в зал, Гермиона, не глядя, швырнула «Ежедневный Пророк» в горящий камин. А вот яркий глянец привлек ее внимание, и она, отложив письма в сторону, принялась за журнал.

С обложки ей улыбалась Габриэль Делакур в красивом алом платье и с листьями остролиста, вплетенными в длинную косу. Гермиона взглядом пробежалась по краткому содержанию и замерла.

<i>«Рождественская вечеринка соединяет сердца. Продолжение смотрите на странице 5».</i>

Словно удар под дых.

Миг, и из комнаты словно выкачали весь воздух. Гермиона пролистнула пару страниц и охнула.

<b>«Рождественская вечеринка соединяет сердца. На Рождественском приеме, устроенном Министерством Магии, мы могли наблюдать чудное воссоединение враждующих факультетов. Так, Гермиона Грейнджер и Драко Малфой были замечены за тесным общением и…»</b>

Гермиона отшвырнула журнал в сторону.Она вдруг ощутила себя преданной.Это же ее квартира. Ее убежище.Как эта дрянь попала сюда?«Ведьмополмитен» тоже полетел в камин.Дрова в очаге затрещали, а пламя, словно в благодарность, разгорелось ярче.Гермиону переполняла злость и обида.Противный комок подступал к горлу, а в носу защипало.

– Этого не может быть, – Гермиона яростным движением стерла со щек первые слезы и что есть силы ударила кулаком по дивану. – Это была не я!

Но легче не становилось.

Сквозь пламя было видно, как тлеют яркие фотографии из Рождественской вечеринки. Как огонь облизывает лицо Малфоя, и как вспыхивает она в его руках.

<i>Она была огнем. И они горели.</i>

Гермиона с остервенением принялась бросать в огонь всю остальную почту. Красочные конверты, открытки с изображением Санта-Клауса, маленькие свертки. Все летело в камин. Гермиона, захлебываясь слезами, рухнула на колени и принялась стягивать с себя блузку.

<i>Эй, Грейнджер? Зеленая блузка?</i>

Пуговицы не поддавались напору, и Грейнджер рванула края одежды в стороны. Треск ткани и звук отскакивающих пуговиц потонули в гуле пламени.

<i>Я польщен.</i>

Гермиона скомкала порванную блузку и зашвырнула ее в камин. Комнату ту же наполнил неприятный запах жженого шелка. Гермиона, всхлипнув, свернулась клубочком перед камином.

– Оставь меня, Малфой! Я ненавижу тебя!

<center>***</center>

Истерика всегда оставляет после себя холод.

Укутавшись в старый вязаный свитер с растянутыми рукавами (и главное – с высоким горлом, чтобы не было видно отметин) и выпив три чашки горячего чая, Гермиона поняла – ей не согреться. Тело морозило, пробирало судорогами. Ранка на губе кровоточила. Гермиона аккуратно дотронулась до нее кончиками пальцев. Зашипела, втянув воздух сквозь сжатые зубы.

Ей нужно что-то крепче чая. Более действенное.

Взгляд тут же упал на кухонную полку, заставленную пузырьками и флакончиками. Склянка Успокоительно Зелья, как влитая, ложится в ладонь. Гермиона вертит ее в руках, наблюдает, как мутная жидкость стекает по стеклянным стенкам. Гермиона набирает в стакан воды, садится за кухонный стол и зубами откупоривает склянку. Выплюнув пробку, на секунду замирает. А после, не найдя никакого аргумента против зелья, выливает половину в стакан.

Вода шипит и мутнеет.

Гермиона берет стакан в руки и подносит к губам. Выпивает почти до дна, и только потом краем глаза замечает темно-зеленый конверт. Без марок и подписи. Лежащий на другом краю стола. Воспользовавшись невербальным заклинанием, Гермиона, призывает его к себе.

Сложенный вчетверо листок выскальзывает из конверта и с шорохом разворачивается. Бумага становится ровной и гладкой. Будто ее и не складывали никогда. Гермиона наклоняется.

<i>«Думаю нам нужно поговорить, Грейнджер.

Встретимся?

Малфой».</i>

Гермиона зажмуривается. Шарит рукой по столу. Хватает склянку с зельем.

<i>Тебе понравилось? Мне – очень.</i>

От ужаса, который моментально завладевает всем ее телом и сознанием, ей кажется, что она не может сделать не единого вдоха. Воздух просто не хочет заталкиваться в легкие.

<i>Я бы повторил.</i>

Чистый концентрат Успокоительного обжигает язык и небо. Гермиона заставляет себя проглотить невкусную жидкость. Открывает глаза, снова наполненные слезами. Зажимает рот рукой.

Гермиона подскакивает, и у нее резко начинает двоиться в глазах. Предметы вокруг приобретают какие-то странные очертания, и она хватается за дверной косяк. Тьма подступает к ней, ноги перестают держать, и она оседает на пол.

Стук сердца.

Так медленно.

И так громко.

<i>Девять.</i>

<i>Десять.</i>

Она отчетливо слышит скрежет и щелчок открывающегося замка входной двери. Лампа на кухне ярко вспыхивает и тут же гаснет.

Гермиона, теряя последние ниточки, связывающие ее с реальностью, отключается.

<center><b>Глава 3</b></center>