ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои вымышленны и достигли возраста 18 лет.

Язык мой – враг мой

Автор: Заячьи_уши
Бета: Мекаре
Гамма: Мекаре, honey violence
Жанр: Romance, Angst, Fluff
Пейринг: СС/ГГ
Рейтинг: R
Дисклаймер: герои взяты напрокат у г-жи Роулинг, мне ничего не нужно.
Саммари: после дурацкого случая на Зельеварении, Северус и Гермиона влюбились друг в друга, но не все так гладко. Судьбе было угодно их разлучить. А вообще фик о том, что нужно тщательно мыть руки. Поствар, 7 курс.
Комментарий № 1: на конкурс «Рождественские СОВы» на Тайнах Темных Подземелий
Комментарий № 2: обоснуй убежал, весело помахав на прощанье рукой. Я честно пыталась его догнать. Кто не любит смягчившегося Северуса и понимающего Гарри, просьба не заморачиваться прочтением.
Предупреждения: ООС героев, АУ эпилога
Размер: мини
Статус: закончен
Отношение к критике: только в терновый куст не бросать!

ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои вымышленны и достигли возраста 18 лет.

Замерзшее озеро освещали тусклые лучи зимнего солнца. Скамейки в парке на берегу были пусты, не считая одной, на которой сидела, опустив голову, хрупкая девушка с каштановыми волосами. По её лицу катились слезы, застывая на морозе.

— Гермиона! – Звук голоса заставил девушку вздрогнуть от неожиданности. Она поспешно вытерла слезы рукавом пальто и подняла взгляд на подошедшего молодого человека.

— Гарри, — бесцветным голосом произнесла Гермиона, — привет.

— Привет. Твои родители сказали мне, где тебя найти, что ты ходишь сюда, в этот парк, каждый день. Это ведь все из-за него, да? – Гарри не сводил внимательного взгляда зеленых глаз с лица девушки. Когда она снова опустила голову, он продолжил: — Можешь не отвечать, все и так понятно.

— Ты замерзла, — добавил он после небольшой паузы. Парень достал из кармана термос, увеличил его с помощью заклинания и, налив в кружку горячего какао, протянул ее Гермионе.

Гермиона стянула перчатку, взяла кружку и, обжигаясь, отпила глоток.

— Знаешь,— голос прозвучал хрипло, и Гермионе пришлось откашляться, — знаешь, — повторила она, — я не могу свободно вздохнуть. Будто что-то давит изнутри. О Мерлин, помоги мне!

Гарри присел рядом и обнял подругу. Гермиона уткнулась лицом ему в грудь и снова расплакалась. Парень гладил ее по голове и что-то утешающе шептал. Внезапно гриффиндорка отстранилась, отставила кружку и заговорила горячо, неистово, словно боясь передумать:

— Я думала, что любила Рона. Когда он был с Лавандой, я испытывала такую жгучую ревность, такую боль, что мне было трудно дышать. Но когда в любви мне признался Северус, мои душа и сердце просто разорвались на части. Это был миг, когда я перестала лукавить с собой. Оказывается, до встречи с ним я даже не представляла, что такое любовь на самом деле.

Она резко замолчала, словно испугавшись собственной откровенности. Гарри в ответ лишь вздохнул и крепче прижал ее к себе. Несколько томительных минут они провели в молчании. Первым заговорил Поттер:

— Я не настаиваю… Но все-таки… Прошел уже год с тех пор, как Снейп исчез. От него никаких вестей… Обвинения с него сняты, ты окончила школу. А он не возвращается, и я предполагаю худшее. Хотя… Тело же так и не нашли…

Гермиона оттолкнула от себя Гарри и, глядя ему в глаза, убежденно сказала:

— Нет-нет, он жив. Я знаю, я чувствую это. Если бы он погиб, я бы это поняла. Он вернется, он обещал…

Вновь повисло молчание, каждый из них вспоминал о том самом уроке Зельеварения, с которого все началось.

***

Около полутора лет назад…

У седьмых курсов Гриффиндора и Рэйвенкло проходил обычный урок Зелий, как и прежде, его вел профессор Снейп, который, как выяснилось, только притворялся мерзким ублюдком, а на самом деле спасал весь магический мир, искусно лавируя между безносым уродом и любителем лимонных долек.

Как выжил Снейп — не знал никто. Догадки ходили одна чудовищнее другой. Одни говорили, что у него с собой была кровь единорога, другие – что он сумел воссоздать философский камень, а третьи были уверены, что Снейп вампир или, того хуже – инфернал. На самом деле все оказалось гораздо прозаичнее: безоаровый камень и настойка бадьяна с добавлением маггловского анестетика.

Избавившись, наконец, от напряжения, постоянно присутствовавшего в жизни двойного шпиона, Снейп понял, что возможность жить в свое удовольствие доставляет ему… радость. Было чертовски приятно посидеть перед камином со стаканчиком огневиски, или провести новый, чрезвычайно сложный и опасный опыт, или подискутировать с Минервой на тему преподавания. Когда исчезла необходимость выслуживаться перед Лордом и выделять на уроках только слизеринцев, Северус стал замечать, что многие студенты делают неплохие успехи в Зельеварении, и постарался относиться к своим ученикам лояльнее.

Вот и сейчас Северус не кружил хищной птицей по классу, а спокойно наблюдал за тем, как студенты варили зелье Светлого разума. Внезапно его взгляду предстала ужасающая картина: Гермиона Грейнджер методично вырывала страницы из учебника Зельеварения и сжигала их в пламени, полыхающем под ее котлом. Мастер Зелий опешил, но быстро справился с оцепенением.

Царившую в классе тишину разорвал его грозный рык:

— Мисс Грейнджер, объясните мне, что происходит?!

Гермиона оторвалась от своего увлекательного занятия, подняла на профессора глаза и невозмутимо ответила:

— Ваша порнография, профессор, настолько устарела, что годится только на поддержание огня под котлом!

Бульк! Гарри уронил черпак в котел. Остальные застыли в немом изумлении, боясь даже пошевелиться.

Первым дар речи обрел сам Снейп:

— Пламя магическое, и в подкормке не нуждается!

— Пламя, может быть, и магическое, но бумажки в нем горят замечательно.

Северус оскалился… Ученики зажмурились в ожидании неминуемого взрыва… А Гермиона спокойно сказала:

— Профессор Снейп, подобная демонстрация зубов в племени Бороро считается способом привлечения невесты. Уж не хотите ли вы предложить мне замужество?

От такой наглости Северус на мгновение растерялся, но тут же взял себя в руки и рявкнул:

— Пятьдесят баллов с Гриффиндора! И отработки со мной каждый вечер в течение месяца! В двадцать ноль-ноль! И не опаздывать! А сейчас все — ВОН!

Как только за последним учеником захлопнулась дверь, профессор в порыве ярости опустошил невербальным Эванеско все котлы с зельями. Потом вернулся к своему столу и с усталым вздохом опустился обратно в кресло. Несмотря на шок, он довольно быстро понял, что поведение мисс Грейнджер, должно быть, вызвано скверным проклятьем или зельем. Северус достаточно хорошо изучил девчонку за предыдущие шесть лет её обучения в Хогвартсе, чтобы понимать, что та в обычном состоянии никогда бы не допустила подобного святотатства по отношению к книгам. Хотя Северусу до коликов не хотелось снова связываться с поттеровской компанией, он решил все-таки выяснить, что же произошло с Мисс-Я-Знаю-Всё, раз уж она осмелилась столь неприкрыто хамить преподавателю. И что еще более немыслимо – сожгла учебник! Одним словом, им двигали любопытство вкупе с профессиональным интересом.

Все обдумав, профессор пришел к выводу, что от исследования все равно будет не отвертеться, поскольку МакГонагалл, в любом случае, поручила бы это дело ему, квалифицированному специалисту по темномагическим проклятиям, как только до нее дошли бы слухи о неприятном инциденте. А так как Минерва питала к гриффиндорке особую привязанность, Северус поспешил доложить ей обо всем первым.

Выйдя из камина в директорском кабинете, Снейп, не спрашивая разрешения, уселся в кресло и, глядя прямо в глаза ошеломленной директрисе, заговорил:

— Сегодня на своем уроке я стал свидетелем удивительнейшего события. Ваша любимая ученица мало того, что использовала учебник в качестве топлива для огня под котлом, так еще и открыто грубила преподавателю, то есть – мне.

Профессор МакГонагалл открыла рот, чтобы что-то сказать, но Северус жестом остановил ее и продолжил:

— Но, несомненно, на девчонке либо лежит проклятие, либо ее опоили зельем, причем, и то, и другое, вероятно, имеет узкую направленность, поскольку на одноклассников ее пыл не распространялся, ограничившись лишь мной.

Сказав это, Снейп сам удивился своим словам. Похоже, только начав этот разговор, он понял самое главное – действительно, другие студенты не заинтересовали мисс Грейнджер в качестве мишени. И только в самой глубине сознания червячком шевельнулась мысль об абсурдности происходящего. Казалось, что решение лежит где-то на поверхности… Эх, зачем он уничтожил её зелье? Возможно, разгадка крылась именно в нем. Но выстроить логическую цепочку до конца профессору не удалось, ход его мыслей прервал голос директрисы:

— Северус, пожалуйста, займись этим делом, и, желательно, немедленно. Как я понимаю, слухов нам избежать не удастся. Но все-таки нельзя терять время. Ступай.

Северус лишь молча кивнул и покинул кабинет. Спускаясь по винтовой лестнице, он напряженно размышлял о том, что же поразило мисс Всезнайку и как с этим разобраться. На первый взгляд, произошедшее с Грейнджер вроде бы не слишком серьезно, и, в какой-то мере, даже смешно, но никто не знает, чем это чревато для девчонки, вполне возможно, что ее личность, вступив в диссонанс с нынешним поведением, начнет разрушаться. И нет никакой гарантии, что это не коснется других студентов.

Так, погруженный в свои мысли, зельевар вошел в Большой зал, намереваясь пообедать. Внутри стоял гул, как в потревоженном улье. Похоже, студенты весело обсуждали инцидент на уроке Зельеварения. И точно, проходя мимо стола Хафлпаффа, профессор услышал обрывок фразы:

«… теперь нетопырь сто раз подумает, прежде чем шпынять студентов, а то придет Грейнджер и обломает профессора». Окружающие дружно заржали.

— Веселитесь, мистер Джексон? – смех сам собой прекратился, когда студенты увидели разъяренного Мастера зелий. – Минус тридцать баллов с Хафлпаффа, и неделя отработок у Филча. Почему же вы больше не смеетесь, мистер Джексон?

Пройдя немного дальше, Снейп увидел Гермиону. Она сидела за столом своего факультета, рыдая на плече у Джиневры Уизли и беспрестанно повторяя:

— Это неправда! Это неправда!

— К моему глубочайшему сожалению – это правда, — внезапно раздавшийся вкрадчивый голос Снейпа заставил девушек вздрогнуть, и мисс Грейнджер подняла на него взгляд. Глядя на нее такую, зареванную, с покрасневшим носом и опухшими глазами, Северус брезгливо поморщился, но в то же время ему было немного жаль ее, ведь переживала она совершенно искренне. Вроде бы. Но тут Гермиона изменилась в лице и насмешливо бросила:

— Вы хоть бы голову помыли! Сэээр!

Джинни скривилась от этих слов. Студенты, сидящие рядом с ними, поспешили ретироваться, дабы на них не пала кара от Ужаса Подземелий.

Северус постарался собрать всю волю в кулак, хотя больше всего на свете он хотел выхватить палочку и заставить эту глупую девчонку замолчать. И только понимание, что та околдована и не ведает, что творит, заставило его прошипеть сквозь зубы:

— Еще пятьдесят баллов с Гриффиндора. И если вы, мисс Грейнджер, не хотите, чтобы факультет лишился по вашей вине всех баллов, а вы провели весь седьмой курс на отработках, советую: Не открывать – Свой — Рот.

Профессор развернулся на каблуках и вылетел прочь из Большого зала, направляясь к себе в подземелья. Есть ему расхотелось совершенно, как, впрочем, и большинству учеников. То тут, то там стояли группки шепчущихся студентов, мгновенно замолкающих, как только он к ним приближался. Разбираться с ними и наказывать у него уже не было никаких сил. Все, чего ему хотелось, так это сесть у камина со стаканчиком Старого Огденского и ни о чем не думать, или вытянуться на кровати и почитать какую-нибудь интересную книгу, или выпить ароматного чая с фирменными кексами от хогвартских домовых эльфов. Желудок тут же предательски напомнил о том, что Северус пропустил обед, и профессор решил заказать еду себе в комнаты. Постепенно успокоившись, Снейп продолжал нестись в сторону подземелий, размышляя о мелких насущных проблемах, как вдруг, обо что-то споткнувшись, едва не упал. Препятствием оказался огромный рыжий кот, сидящий посреди коридора. Котяра в ответ на то, что его потревожили, лишь возмущенно мяукнул и продолжил вылизывать лапу. Зельевар чертыхнулся про себя и решил уже было, идти дальше, как вдруг вспомнил, чей это кот. «И тут Грейнджер», — раздраженно подумал он. — «Нужно быстрее покончить с этой белибердой».

Но когда Северус бросил еще один взгляд на умывающееся животное, у него в голове будто что-то щелкнуло, и он, резко поменяв направление, бросился в библиотеку, чтобы срочно взять книгу о магических существах. Кажется, он понял, в чем причина выкрутасов дерзкой всезнайки.

***

Ровно в восемь вечера Гермиона Грейнджер подошла к дверям, ведущим в кабинет Зельеварения. Ей было ужасно стыдно и неловко за то, что она наговорила профессору, но почему-то она ничего не могла с собой поделать. Резкие фразы вылетали из ее рта прежде, чем она успевала подумать. Это пугало. После обеда ее нашла профессор МакГонагалл и успокоила, сказав, что над ее проблемой размышляют лучшие умы Хогвартса и скоро она будет решена. Вздохнув, девушка постучала в дверь, которая тут же распахнулась, и гриффиндорка робко вошла внутрь. Дверь сразу захлопнулась.

Профессор сидел за своим столом и что-то писал, быстро строча пером по пергаменту. Не решаясь ничего сказать, Гермиона молча стояла около двери. Внезапно Снейп отложил перо и встал из-за стола, обошел его и оперся о край столешницы, сложив руки на груди. Несколько секунд профессор разглядывал гриффиндорку, потом произнес:

— Ну, здравствуйте, мисс Грейнджер!

— Здравствуйте, мистер слизеринский ублю…

— Силенцио! — Северус в несколько шагов преодолел расстояние до Гермионы и, прижав её к дверям, влил ей в рот зелье. Она принялась извиваться в его руках, пытаясь вырваться, но вскоре потеряла сознание.

Очнулась Гермиона в незнакомой комнате со спартанской обстановкой: кровать, на которой она лежала, небольшой шкаф, маленький столик и кресло возле камина. А в кресле, о Мерлин, сидел Снейп собственной персоной. Девушка попыталась подняться, но из-за начавшегося головокружения со стоном упала обратно на подушку. Профессор обернулся на звук и с усмешкой произнес:

— Предвосхищая ваши вопросы, объясняю: вы находитесь у меня в комнате, так как после принятия антидота вы потеряли сознание и мне пришлось принести вас сюда. Вы здесь почти всю ночь.

— Что со мной было? В смысле: почему я грубила вам? – хриплым шепотом спросила Гермиона.

— О мисс Грейнджер, то, что с вами произошло, было бы очень смешным, не будь оно таким горьким. Скажите, что вы готовили на том злополучном уроке?

— Зелье Светлого разума, но оно не должно было дать таких результатов, я все правильно рассчитала и …

— Достаточно, — довольно жестко оборвал ее Северус. – Лучше скажите, вымыли ли вы руки перед тем, как приступить к приготовлению зелья?

— Но какое сейчас это имеет… О, нет… Я нарушила технику безопасности, — Гермиона едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.

— Я вам расскажу, что произошло. Вы стригли когти своему коту, поранили его и выпачкались в его крови, не удосужившись после этого элементарно вымыть руки. Кровь животного попала на ингредиенты, а потом и в само зелье. Ваш кот ведь наполовину книззл, не так ли? Эти животные славятся своим умом и необузданным нравом, поэтому их кровь в сочетании с Зельем Светлого разума и дает такую реакцию. Все, не хочу больше ничего объяснять, сейчас за вами придет директор МакГонагалл,— с этими словами Северус устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Девушка пыталась осмыслить сказанное, смысл с завидным упорством ускользал. Тогда она просто стала смотреть на Снейпа, про себя отмечая, что никогда не видела его таким расслабленным, похоже, что он уснул. Глубокие складки возле носа и на лбу разгладились. Внезапно Гермионе вспомнилась шутка, придуманная Роном: «Сначала нос заходит, потом Снейп», и она, не сдержавшись, хихикнула. От резкого звука Северус моментально очнулся, но не успел он произнести и слова, как пламя в камине полыхнуло зеленым, и в комнату вошла Минерва МакГонагалл. Директриса помогла гриффиндорке подняться с кровати и повела ее обратно к камину. Зачерпнув Летучего пороха из горшочка, стоящего на каминной полке, МакГонагалл обернулась и произнесла:

— Доброй ночи, Северус. Жду тебя завтра у себя. И спасибо тебе.

После этого они обе исчезли в зеленом пламени.

***

С момента происшествия на уроке Зельеварения прошел примерно месяц. За это время Гермиона несколько раз пыталась поблагодарить профессора Снейпа, но тот все ее попытки решительно пресекал, а на уроках вообще делал вид, что ее не существует. На отработках он лишь оставлял задание и уходил. Девушка не находила себе места, ведь помимо всего прочего, ее мучило любопытство по поводу того, как же профессор догадался о том, что она стригла когти Косолапсусу и поранила его. Она была уверена, что этого никто не видел, значит, зельевар догадался об этом сам. Конечно, он был легиллиментом, но что-то ей подсказывало, что дело было не в этом.

В начале ноября Гермиона, исполняя обязанности старосты и патрулируя коридоры, поднялась на Астрономическую башню. Едва войдя на верхнюю площадку, она увидела того, кто мог дать ей ответы на столь интересующие ее вопросы. Немного потоптавшись в нерешительности на пороге, Гермиона повернулась было, чтобы уйти, но голос Снейпа остановил ее:

— Уходите, мисс Грейнджер? Неужели уже отчаялись узнать, как я догадался о вашем коте?

Девушка молча подошла к парапету и встала рядом с профессором, изредка поглядывая на его профиль.

— Что же вы молчите, мисс Грейнджер? Мне помнится, что раньше ничего не могло стать помехой для ваших вопросов.

В очередной раз взглянув на него, девушка поняла, что он издевается над ней, поэтому продолжила молчать, к тому же она почувствовала исходящий от профессора запах огневиски и решила не провоцировать зельевара на дальнейшие колкости.

— Ну, что же, мисс Грейнджер, раз вы не хотите начинать разговор, я сам все расскажу: к сожалению, я уничтожил ваше зелье, так как не подумал о том, что оно может быть причиной. Я посчитал это действием темного заговора, на войне мы все стали параноиками, не так ли? – от его глубокого голоса у Гермионы по спине побежали мурашки. Северус продолжил: — Во время обеда в Большом зале я увидел шерсть у вас на мантии и царапину на запястье, а сразу после этого мне посчастливилось повстречать вашего кота, который с таким остервенением вылизывал лапу, что даже не удосужился обратить на меня внимание после того, как я об него споткнулся. Сложив два и два, я вспомнил, что ваш кот является полукниззлом, и мне не составило труда найти в библиотеке информацию и сварить антидот. А распространялось действие зелья только на предметы, связанные с Зельеварением, потому что первое, что вы увидели, надышавшись парами своего варева, был именно учебник по этому предмету.

— Теперь я понимаю… Профессор… я… я давно уже хочу попросить у вас прощения за все мои слова…

— Пустое, мисс Грейнджер. Я, конечно, был весьма зол в тот момент, но на свете есть вещи поважнее неосторожных слов, сказанных под воздействием зелья.

Девушка удивленно посмотрела на него, не понимая, чем вызвана такая откровенность. Гермиона устремила взор на темнеющий вдали Запретный лес и сказала:

— Знаете, мы так просто говорим спасибо: маме за обедом, приятелю, одолжившему запасное перо, но сейчас, когда мне нужно поблагодарить вас за помощь, я почему-то не могу подобрать слов, чтобы моя благодарность не прозвучала напыщенно и бездушно, а главное – фальшиво.

Гермиона снова повернула голову и встретилась взглядом с темными глазами профессора, не холодными и пустыми, как обычно, но с горящей в них вселенской печалью. Не сознавая толком, что делает, девушка провела ладонью по его щеке, Северус с удивлением и испугом, сменившими печаль во взгляде, попытался отстраниться, но гриффиндорка, привстав на цыпочки, обняла его за шею и прижалась губами к его губам. Пару секунд Снейп не знал, что делать, но тело решило все за него: руки обвились вокруг её талии, и он ответил на поцелуй.

Первым опомнился Северус. Он разорвал поцелуй и мягко снял руки Гермионы со своей шеи. Девушка смотрела на него непонимающим, затуманенным взглядом. Профессор хмыкнул:

— Наверное, это и есть ваш способ выражения благодарности. Что ж, она принята.

— Ну, зачем же вы так? – в её голосе послышались слезы.

— Я просто пытаюсь уберечь вас от тех поступков, о которых вы будете потом жалеть, — внезапно Снейп осознал, что все еще держит ее ледяные ладошки в своих руках. Он выпустил их и снова стал смотреть на далекие верхушки сосен, пробормотав с горькой усмешкой:

— История повторяется. Ночной Хогвартс, Астрономическая башня и гриффиндорка с холодными ладонями.

Он надолго замолчал. Гермиона же, пытаясь сдержать слезы обиды и стыда, быстро заговорила:

— Я никогда, вы слышите, никогда не пожалею о том, что здесь произошло!

***

Прошел еще месяц. За это время Гермиона несколько раз во время своего ночного дежурства поднималась на Астрономическую башню, надеясь застать там Северуса. Она сама не совсем понимала, зачем это делает, равно как и то, почему поцеловала своего профессора. Но факт оставался фактом: гриффиндорка искала общества самого нелюдимого человека из всех, что она знала, несмотря на то, что этот самый человек ее явно избегал.

Для Северуса все было кардинально противоположно: он прекрасно знал, почему ответил на тот поцелуй. То, что сначала было жалостью, теперь бушевало жарким, невыносимым огнем в груди. Гриффиндорка стала для него наваждением, мороком, мечтой. Снейп даже не мог вспомнить: когда, как и почему это случилось. Как бы то ни было, он решил избегать лишних встреч с ней до конца учебного года. А потом она покинула бы Хогвартс, и Северус стал бы жить, как прежде, приложив все силы, чтобы погасить свои неуместные чувства.

В одну их тех ночей, когда ее дежурство совпадало с дежурством Снейпа, Гермиона дала себе обещание, что если не застанет сегодня профессора на Астрономической башне, то забудет о нем и об их поцелуе, и больше никогда не будет возвращаться к этой теме. Поднявшись на верхнюю площадку, она с разочарованием обнаружила, что та пуста. Решив напоследок бросить взгляд на Запретный лес, девушка подошла к парапету и, выглянув вниз, заметила какое-то движение на освещенной луной опушке леса. Пытаясь разглядеть получше, Гермиона влезла на ограждение и напряженно всмотрелась в темноту.

Она так увлеклась наблюдением, что не сразу почувствовала, что больше не одна на башне. Резко повернувшись, гриффиндорка потеряла равновесие и, нелепо взмахнув руками, начала падать. Но её тотчас подхватили сильные крепкие ладони, прижав к твердой груди, и она потрясенно окунулась во взгляд голодных, потерянных, безумных черных глаз.

И то, что она в них увидела, заставило её сердце дрогнуть и мучительно-сладко сжаться. У неё перехватило дыхание, и закружилась голова. Внезапно, в одно мгновение, мир вокруг неё сузился лишь до этих черных, блестящих глаз.

Они потянулись друг к другу одновременно, столкнувшись губами в неистовом, жадном поцелуе. С этой секунды для Гермионы не осталось ничего, кроме его губ, его рук, его дыхания, его глаз…

Представление о близости с мужчиной Гермиона имела только из книг, фильмов и рассказов соседок по комнате, но восторги подруг и изображение постельных радостей в любовных романах или на экране казались ей откровенно преувеличенными.

Но они не были преувеличены. Это оказалось подобно потопу, подобно цунами, сметающему все на своем пути, но в то же время естественно, как дыхание.

***

Когда все закончилось, Северус положил голову ей на живот, а она перебирала его темные волосы со счастливой улыбкой на лице. Невербальные Согревающие чары позволяли не беспокоиться о том, что они лежали без одежы на продуваемой ветрами площадке. Внезапно Снейп поднял голову и, стараясь смотреть ей прямо в глаза, произнес:

— Прости меня. Я не хотел быть грубым. Я плохо соображал. Ты так красива, — он окинул ее тело восхищенным взглядом. – Прости.

Вместо ответа Гермиона погладила его по плечу. Его тело было узловатым и твердым, но не лишенным гибкости и грации. Она провела пальцем по самым глубоким морщинкам на его лице, затем попытавшись разгладить их поцелуем.

После этого их встречи стали регулярными, но ни один из них не говорил о любви и совместном будущем, они просто наслаждались обществом друг друга.

Приближались рождественские каникулы, и сегодня было последнее ночное дежурство Гермионы, совпадающее — о, радость!— с дежурством Северуса. На этот раз они просто стояли на верхней площадке Астрономической башни и любовались яркими звездами. Их покой был нарушен внезапным появлением Гарри Поттера, который, судя по сбившемуся дыханию, несся сюда на всех парах. Северус, сдвинувший было брови и собравшийся устроить выволочку Золотому мальчику, передумал, как только услышал слова Гарри:

— Профессор, в Хогвартсе авроры. Они говорят, что поймали нескольких Пожирателей, а те предоставили им якобы неопровержимые доказательства вашей вины в некоторых убийствах. Они скоро будут здесь, я постараюсь их задержать, а вы, сэр, бегите как можно скорее. Вернетесь, когда мы докажем, что это неправда.

Две пары умоляющих глаз уставились на профессора: ярко-зеленые и темно-карие. Снейп нехотя подчинился, но сказал:

— Я должен поговорить с Гермионой. Поттер, подождите снаружи. Пожалуйста.

Гарри лишь молча кивнул и вышел за дверь. Северус несколько томительных мгновений всматривался в лицо гриффиндорки, потом заговорил:

— Наша с тобой близость была для меня источником радости. Я очень мало знал об этой стороне человеческих отношений. Я открывал ее вместе с тобой. Я люблю тебя, моя маленькая. Знай это и помни: я вернусь.

Девушка сняла с шеи свой талисман: цепочку с часами-совой. Сунула их в руку зельевара и прошептала:

— На счастье.

На лестнице послышались звуки борьбы, дверь слетела с петель. Быстро поцеловав Гермиону на прощание, Снейп легко забрался на парапет, взмыл в воздух и понесся огромной черной птицей в сторону Запретного леса. Ввалившиеся на площадку авроры не обнаружили там никого, кроме Гермионы, но один из них успел заметить удаляющуюся в небе фигуру и пальнуть по ней заклятьем. Попал. Снейп камнем рухнул в самую чащу леса. А над башнейразнесся отчаянный крик:

— Нееееееет!

***

Замерзшее озеро освещали тусклые лучи зимнего солнца. Скамейки в парке на берегу были пусты, не считая одной, на которой сидели хрупкая девушка с каштановыми волосами и парень в круглых очках. Они сидели молча, склонив головы друг к другу и не двигаясь.

Внезапно подняв голову, парень принялся напряженно что-то разглядывать вдалеке. Убедившись, что ему не показалось, он улыбнулся такой счастливой улыбкой, что от этого вокруг будто бы стало теплее. После этого он обратился к своей спутнице:

— Знаешь, Гермиона, я, пожалуй, пойду. Что-то мне подсказывает, что я буду здесь лишним.

— Ты о чем, Гарри? – девушка оглянулась на него, но тот уже аппарировал.

Когда Гермиона повернулась обратно, перед ее лицом закачалась цепочка с часами-совой. В недоумении она подняла голову. И встретилась глазами с высоким черноволосым мужчиной. Мужчиной, которого она ждала, казалось, уже целую вечность.

— Я же обещал, что вернусь, моя маленькая.

Конец